Пролог
Все мы ни раз слышали выражения: «Любовь делает людей безумными» или «Все влюблённые немножко не в себе». А думали ли вы когда-нибудь о том откуда взялись эти слова? Возможно их говорили люди, пережившие нечно подобное, или же седовласые мудрецы, долгие годы наблюдавшие за молодыми девушками и юношами, пришли к такому выводу. Мне же как-то раз довелось услышать одну странную на первый взгляд историю. Говорят, что однажды собрались в одном уголке земли все человеческие чувства и качества. Когда СКУКА зевнула уже в третий раз, СУМАСШЕСТВИЕ предложило: — А давайте играть в прятки! ИНТРИГА приподняла бровь: — Прятки? Что это за игра? И СУМАСШЕСТВИЕ объяснило, что один из них, например, оно, водит, закрывает глаза и считает до миллиона, в то время как остальные прячутся. Тот, кто будет найден последний, будет водить в следующий раз и так далее. ЭНТУЗИАЗМ затанцевал с ЭЙФОРИЕЙ, РАДОСТЬ так прыгала, что убедила СОМНЕНИЕ, вот только АПАТИЯ, которую никогда и ничего не интересовало, отказалась участвовать в игре. ПРАВДА предпочла не прятаться, потому что, в конце концов, её всегда находят, ГОРДОСТЬ сказала, что это совершенно дурацкая игра (её ничего кроме себя самой не волновало), ТРУСОСТИ очень не хотелось рисковать. — Раз, два, три, — начало счёт СУМАСШЕСТВИЕ. Первой спряталась ЛЕНЬ, она укрылась за ближайшим камнем на дороге, ВЕРА поднялась в небеса, а ЗАВИСТЬ спряталась в тени ТРИУМФА, который собственными силами умудрился забраться на верхушку самого высокого дерева. БЛАГОРОДСТВО очень долго не могло спрятаться, так как каждое место, которое оно находило, оказывалось идеальным для его друзей: — Кристальное чистое озеро? Это для КРАСОТЫ. Расщелина дерева? Так это для СВОБОДЫ! Итак, оно замаскировалось в лучике солнца. ЭГОИЗМ, напротив, нашёл только для себя тёплое и уютное местечко. ЛОЖЬ спряталась на глубине океана (на самом деле она укрывалась в радуге), а СТРАСТЬ и ЖЕЛАНИЕ затаились в жерле вулкана, ЗАБЫВЧИВОСТЬ даже не помню, где оно спряталось, но это не важно. Когда СУМАСШЕСТВИЕ досчитало до 999999, ЛЮБОВЬ всё ещё искала, где бы ей спрятаться, но всё уже было занято. Но вдруг она увидела дивный розовый куст и решила укрыться среди его цветов. — Миллион, — сосчитало СУМАСШЕСТВИЕ и принялось искать. Первой оно, конечно же, нашло ЛЕНЬ. Потом услышало, как ВЕРА спорит с Богом, а о СТРАСТИ и ЖЕЛАНИИ оно узнало потому, как дрожит вулкан, затем СУМАСШЕСТВИЕ увидело ЗАВИСТЬ и догадалось, где прячется ТРИУМФ. ЭГОИЗМ и искать было не нужно, потому что местом, где он прятался, оказался улей пчёл, которые решили выгнать непрошенного гостя. В поисках СУМАСШЕСТВИЕ подошло напиться к ручью и увидело КРАСОТУ, СОМНЕНИЕ сидело у забора, решая, с какой же стороны ему спрятаться. Итак, все были найдены: ТАЛАНТ – в свежей сочной траве, ПЕЧАЛЬ – в тёмной пещере, ЛОЖЬ – в радуге (если честно, то она спряталась на дне океана). Вот только ЛЮБОВЬ найти не могли. СУМАСШЕСТВИЕ искало за каждым деревом, в каждом ручейке, на вершине каждой горы и, наконец, оно решило посмотреть в розовых кустах, и когда раздвигало ветки, услышало крик, острые шипы роз поранили ЛЮБВИ глаза. СУМАСШЕСТВИЕ не знало, что и делать, принялось извиняться, плакало, молило, просило прощение и в искуплении своей вины пообещало ЛЮБВИ стать её поводырём. И вот с тех пор, когда впервые на земле играли в прятки, ЛЮБОВЬ слепа, и СУМАСШЕСТВИЕ водит её за руку. После войны я часто вспоминала эту историю, используя её как оправдание для того, с чем ничего не могла поделать, для своих чувств...Любовь слепа, и Сумасшествие водит её за руку...
***
Шёл дождь. Сакура смотрела как маленькие капельки скатываются вниз по прозрачному оконному стеклу больницы. Интересно, где сейчас он? Тепло ли ему? Или же он мокнет под проливным дождём? Хотя, это совсем не обязательно, ведь там, где он сейчас находится, дождь может и не идти. Вот только где он? Она не знала. Никто не знал. Вестей от Учиха Саске Шестой не получал несколько месяцев. Может он вообще уже умер. От этих мыслей девушка поёжилась. «Перестань», — сказала она себе, — «Надо верить. Это же Саске-кун, с ним всё будет хорошо. Он скоро вернётся. Просто верь и жди.» Эти слова вот уже на протяжении долгого времени она повторяет словно мантру. — Может сегодня? — спрашивает она у своего отражения каждое утро. — А может завтра? — отвечает оно каждый вечер. В какой-то момент это становится невыносимым и хочется разбить злосчастное зеркало, хочется перестать ждать его каждый день, каждую минуту и начать наконец ЖИТЬ. Как живёт Ино, ловя восхищённые взгляды Сая и отвечая ему сияющими улыбками; как живёт Шикамару, который при каждом удобном случае ищет повод отправиться с дипломатической миссией в Песок, хотя все знают, что он просто хочет лишний раз увидеть Темари; как живут Наруто с Хинатой, наконец обретшие друг друга. Да, Сакуре Харуно этого очень отчаянно хотелось. Где-то глубоко в душе, так глубоко, что это стало несбыточной мечтой из далёкого детства. А ещё у Сакуры бывают моменты, и их намного больше, когда жить не хочется от слова совсем, когда девушка смотрит в то же самое зеркало и видит бледное лицо со впалыми щеками, обрамлённое светло-розовыми волосами, и единственное, чего так отчаянно хочется в эту минуту — уснуть и никогда больше не просыпаться. Ах, если бы это было так просто! Сон вообще в последнее время не особо жаловал девушку — его либо вовсе не было, либо он приносил с собой ночные кошмары. Морфей умело путал прошлое с настоящим, вплетая будущее, которое возможно никогда не наступит. Он мог унести девушку в настолько прекрасный мир, что, проснувшись, она долго не может прийти в себя, ведь то был всего лишь сон, а её собственная реальность просто несносна, мог же и показать ей переигранные события прошлого, где Орочимару завладел телом Саске, где Наруто умер, где мир погрузился в Вечное Цукиёми, где Саске-кун всё таки убил её. Множество вариаций, одна отвратительней другой. Однако если бы Сакуру спросили, что лучше – счастливые грёзы или ужасные кошмары, она бы выбрала кошмары, ведь несбывшиеся мечты приносят куда больше боли. Но к своему счастью Харуно нашла способ бороться и с ночными грёзами, и с кошмарами — она просто не спала, либо так сильно изнуряла себя работой и тренировками, что мозгу сил на сновидения просто напросто не оставалось. И данное решение казалось Сакуре прекрасным. Также из-за постоянной занятости времени на общение с друзьями особо не оставалось, да ей и не очень-то хотелось, если честно. Они все слишком влюблены в жизнь, слишком пьяны от своего собственного счастья, они слишком живые. И всё это было для Сакуры слишком. Нет, конечно же она рада за них, они определённо заслуживают всего того счастья, вот только самой девушке от подобного легче не становится. Её собственная боль и пустота в груди от этого только больше растут. Поэтому друзей проще избегать, безболезненнее держать их на расстоянии, подальше от бездны отчаяния и одиночества, в которую девушка с каждым днём погружается всё больше и больше. Держать их подальше от вопросов, ответы на которые каждое утро всё трудней найти. Зачем? Какой смысл? — Сакура-сама! — голос молодого медика прервал поток мрачных мыслей, — Там один юный генин сорвался со скалы и напоролся на дерево! Немудрено в такую погоду. — Готовьте операционную, а его живо ко мне! — сказала Сакура, на ходу собирая волосы в хвост. Что ж, если её собственная жизнь не удалась, она поможет молодым подросткам, которые, тренируясь в любую погоду, всеми силами стараются стать достойными шиноби деревни скрытого Листа. Именно за эту мысль, словно за соломинку, хватается девушка, когда жить становится совсем тошно.***
Юноша всё ещё не пришёл в сознание, но его жизнь уже была вне опасности. — Как он? Сакура обернулась на голос. В дверях стояла Тен-Тен и две перепуганные девушки, видимо этот парень из их команды. — Он потерял много крови, но уже всё хорошо. Несколько дней проведёт в больнице, а потом сможет вернуться к тренировкам, — ответила она. — Фух... — облегчённо выдохнула Тен-Тен, садясь на соседнюю койку, — У моей команды сегодня выходной, я не думала, что они пойдут тренироваться в такую погоду или хотя бы предупредят меня, — она недовольно посмотрела на недавно мявшихся у двери девушек, которые теперь окружили заботой ещё не пришедшего в себя товарища. — Они хотят стать хорошими шиноби, разве можно их за это винить? — снисходительно улыбнулась Харуно. На это наставнице новоиспечённых генинов нечего было ответить. Сакура уже хотела выйти из палаты, как неожиданно острая боль скрутила желудок. Последние несколько дней её беспокоила печень, однако девушка списывала всё на стресс и неправильное питание, не предавая этому особого значения, а сегодня утром к печени добавилась ещё и лёгкая тошнота, но она опять не уделила этому должного внимания – просто напросто не было ни времени, ни желания. Однако сейчас боль была настолько невыносимой, что девушка не могла стоять на ногах. — Мей, скорее приведи кого-нибудь! — крикнула Тен-Тен одной из девушек, подбегая к Сакуре. Через пару минут в палату прибежала Шизуне. — Что произошло? — спросила она осматривая лежащую на полу Сакуру. — Я не знаю, она схватилась за живот и упала, — в панике ответила Тен-Тен. — Я... в... п-поряд-ке... — попыталась сказать Харуно, — Таз... — чувствуя как по пищеводу поднимается жидкость, с трудом выговорила она, но стоящий рядом медик понял и подал ей то, что она просила. Очень вовремя. Сакура резко села и склонилась над посудиной. Она не ела со вчерашнего вечера, поэтому её вырвало желчью. Стоило желудку избавиться от всего ненужного, как девушке полегчало. — Ты перетрудилась! — воскликнула Шизуне, — Тебе нужно больше отдыхать! — Всё в порядке, не надо делать из мухи слона, — поднимаясь с пола, отмахнулась Харуно. — Ш-шизуне-сама! — Да? Один из медиков, забравших у Сакуры таз, очень странно смотрел на его содержимое. Помимо неприятно пахнущей желчи в нём был непонятный голубой осадок в виде хлопьев. — Что это? Хм... Сакура, что ты сегодня ела? — Ничего... — Харуно, как и Шизуне, рассматривала неприятное содержимое. — Отнесите это в лабораторию, пусть принесут результаты как можно скорее! — Есть! — медик выбежал из палаты. — А ты, — продолжила Шизуне, обращаясь к Харуно, — Иди отдыхать в соседнюю палату. Неизвестно что за дрянь поселилась у тебя в желудке. Сакура хотела было запротестовать, но тело неожиданно словно свинцом налилось, а земля под ногами закружилась, если бы не стоящая рядом Тен-Тен она бы снова упала. Пришлось послушаться и пойти отдыхать.***
Ответ из лаборатории пришёл на удивление быстро. — Лепестки? Это шутка? Как в мой желудок попали лепестки, как ты сказала, гортензии? — Я не знаю, Сакура. Но с этого момента ты – пациент, больше никакой работы. — Но я в порядке, — продолжала настаивать девушка, перспектива сидеть без дела её совершенно не радовала. Однако Шизуне Като не была бы ученицей одной из Легендарной Тройки Конохи так долго, если бы не была такой упрямой. Сакура вздохнула и, отвернувшись к окну, увидела стоящее вдалеке дерево вишни. «Скоро зацветёт», — мелькнула мысль, а это значит, что с четвёртой войны шиноби прошло уже три года, три года с тех пор, как он сказал: «В другой раз» и исчез. «Лучше бы ничего не говорил, а ушёл молча, как и всегда.» Она твердила Шизуне, что всё в порядке, но какое-то внутреннее чувство говорило, что это не так, всё далеко не в порядке. Если бы она только знала насколько...***
Ближе к вечеру её вырвало вновь, а потом ещё и ещё, ночью она уже перестала считать. Её рвало ужином, который Шизуне чуть ли не силой в неё впихнула, желчью и тёмно-голубыми лепестками гортензии, которых с каждым часом становилось всё больше. Она не спала всю ночь, а ближе к рассвету, Шизуне сказала, что за Госпожой Цунаде уже отправились, она уже скоро будет здесь. Сакуру снова вырвало, на этот раз уже цельными цветками.***
— Я не понимаю, — только и могла сказать Цунаде-сама после осмотра, — Они растут прямо из печени, точно повторяя все изгибы внутренних органов. — Это мне принесли из лаборатории сегодня утром, — Шизуне передала несколько листков бумаги, — Анализы. — Семена растений?! В крови? — Причём около пяти видов, пока не известно какие именно. Что за чертовщина здесь происходит..? — Как эти цветы вообще могут расти внутри организма? Ни света, ни воды, кислота в желудке, ни одно растение не выживает при подобных условиях! Увы, ответа на этот вопрос никто не знал. Вердикт Сакура слушала с непроницаемым выражением лица, смотря куда-то в пространство. — Я обязана доложить Шестому об этом, — Что? Обычно Хокаге не докладывают о каких-то мелких заболеваниях вроде отравления... — Сакура, — девушка посмотрела на наставницу, в глазах которой читалось явное беспокойство, — Я хочу сделать тебе операцию – удалить как можно больше фрагментов растения и посмотреть масштаб поражения органов. — Хорошо, — лишь произнесла она, чувствуя, как тело самостоятельно готовится избавиться от инородных организмов. Желудок свело спазмом, девушка склонилась над тазом. Соцветия гортензии и алые лепестки впридачу – маки...***
О таинственной болезни Харуно Сакуры было решено не распространяться, знал лишь некоторый персонал больницы, Хокаге и друзья самой Сакуры, которым всё, что знала, рассказала Тен-Тен, а родителям девушки по её собственной просьбе о болезни даже не сообщили. В палату к Сакуре Цунаде-сама пускала только ограниченный круг лиц, сказав, что сперва необходимо понять как именно передаётся это заболевание, однако она обещала Наруто и Ино, которые готовы были рискнуть, что будет держать их и всех остальных в курсе. В день операции молодые шиноби стояли в тени дерева, прячась от яркого весеннего солнца. В воздухе висело напряжённое молчание. Первым не выдержал Наруто: — Я не могу просто так тут стоять! — А что ты ещё можешь сделать, умник? — спросил его Шикамару, умело скрывая свои эмоции. — Хоть что-нибудь! — Единственное, что мы можем, — нервно сказал Киба, — Это стоять тут и ждать! — остальные с ним согласились. — Мы должны верить, — глядя перед собой, произнесла Ино, — Верить в Госпожу Цунаде и в Сакуру. Они справятся. Больше эти слова девушка говорила для самой себя, повторяя их, как мантру, у себя в голове. — Они обе невероятно сильные, — наконец добавил Ли, — Я имею ввиду не только физическую силу. Они непременно справятся. Через несколько часов к ним вышла Цунаде. — Я сделала всё, что смогла – удалила все фрагменты растений из её организма, — сказала она в ответ на вопросительные взгляды, — Сейчас с Сакурой всё хорошо. — Можно к ней? — спросил Наруто, едва она закончила. — Думаю, что да, только чуть позже, сейчас она отдыхает. Болезнь не заразна. — после этого Пятая вздохнула и посмотрела на голубое небо, какое-то внутреннее чувство твердило, что это только начало чего-то ужасного. Ино, Хината и Тен-Тен отправили мальчиков за подарком для Сакуры, а сами решили пойти в палату и дождаться когда подруга очнётся. О том, что не нужно покупать цветы говорить не было необходимости.***
Операция помогла лишь на какое-то время, через несколько дней организм Сакуры вновь начал "извергать" из себя цветы, только их стало больше – светло розовая глоксиния, нежно-голубые незабудки, красные, белые и жёлтые хризантемы, а также уже знакомые ей маки и гортензия. Девушка не могла нормально есть и спать, а чтобы не было обезвоживания организма ей поставили капельницу. Медики перерыли всю библиотеку Конохи в поисках упоминания этой странной болезни. — Её называют «Ханахаки бьё» — объявила Цунаде всем собравшимся в кабинете Хокаге, — Однако это вся имеющаяся информация, мы не нашли ни причин, ни лекарства, только её течение. Упоминается, что больной живёт от пяти до восьми дней. Так же в свитке написано, что эти растения могут закупоривать каналы чакры больного, поэтому с помощью бьякугана Хьюга я бы хотела попытаться перенаправить рост этих стеблей, — Цунаде несколько устало прикрыла глаза и продолжила, — Мне хочется верить, что из-за вовремя проведенной операции и Метки Бьякуго у Сакуры больше времени, чем описано в том свитке. У нас больше времени, чтобы найти лекарство. Все присутствующие лишь мрачно кивнули, их глаза были полны решимости во что бы то ни стало спасти подругу. Какаши решил собрать несколько спецотрядов и послать их в разных направлениях на особую миссию – узнать больше о таинственной Ханахаки бьё. Для этого они отправились с письмами в другие деревни, в надежде, что хоть где-нибудь они получат ответ. Ответ на вопрос: как спасти Сакуру. Они должны вернуться не позднее чем через десять дней — Пятая боялась, что больше времени у её ученицы просто-напросто может не быть. — Ты спрашивала об этом у Орочимару? — спросил Какаши Цунаде, когда они остались одни. — Да, — ответила та, — Сам он никогда не сталкивался с подобным, но сказал, что Кабуто когда-то упоминал о похожем. Он обещал помочь. Словно в подтверждение её слов в кабинет Хокаге вошёл Ямато, сам Орочимару и красноволосая девушка в очках, Карин Узумаки. — Орочимару, — произнес в качестве приветствия Какаши, — Не ожидал тебя здесь увидеть. — Я думал вы рады любой информации о Цветочной болезни, — ответил тот. — Цветочной болезни? Если ты знаешь что-то дельное, то говори, чёрт возьми! — Цунаде не хотелось признавать, но она очень сильно ждала помощи от бывшего товарища, слишком сильно. — Я навёл некоторые справки об этой Ханахаки бьё, или, как её называют в легендах, Цветочной болезни. — Что ты узнал? — Она появилась ещё задолго до зарождения шиноби, никто не может точно сказать как именно она возникает, это не вирус и не бактерия, это не из-за попадания семян в организм, обычные растения просто-напросто не приживутся в таких условиях. — Это мне и так известно! — терпение Пятой заканчивалось, она хотела получить ответ как можно скорее. — Цунаде-сама, — Какаши понимал её, вот только он не мог позволить себе выйти из себя. А как хотелось бы... — Ты как всегда нетерпелива, Цунаде, — произнёс Орочимару и продолжил с того места, где остановился: — Есть предположение, что Ханахаки бьё возникает, как последствие глубокой депрессии. Цветы растут из внутренних органов и костей человека, их стебли прорывают плоть и бутоны распускаются прямо в коже. Кабуто рассказывал, что однажды встретил юношу, больного Ханахаки бьё, все попытки вылечить его пошли прахом, и тот скончался за восемь дней, когда цветы распустились в желудочках сердца и оно больше было не в состоянии качать кровь по организму. После этого Кабуто начал исследование, он делал различные анализы, проводил тесты, опрашивал близких этого юноши, а также всех, кто с ним контактировал в последние несколько месяцев, перечитал множество книг. Этим растениям не нужен солнечный свет или удобрения, всё необходимое они, как паразиты, высасывают из человека, при этом не подвергаясь атаке со стороны организма, тело просто напросто не отвергает их. Длительность и течение болезни полностью зависит от носителя — чем он сильнее, тем медленнее растут цветы. Самое интересное, что Кабуто нашёл выздоровевших, однако никто не знает как именно это произошло. — И что это значит? — Никому не известно откуда приходит Ханахаки бьё и куда уходит, если вообще уходит. При этом единственное, что она может оставить после себя при выздоровлении – это небольшие шрамы на коже, все внутренние органы в целости и не имеют никаких рубцов. В комнате ненадолго воцарилось молчание, которое нарушил холодный голос Пятой: — Дай угадаю, лекарства Кабуто так и не нашёл? — Его просто-напросто нет, Цунаде, никаких антител организмом не вырабатывается. Но, полагаю, тебя это не остановит, ты не сдашься, пока сама не убедишься в моих словах, — беззлобно ухмыльнулся Орочимару. — В этом ты прав, — спокойно, глядя ему в глаза, ответила та. — Что ж, хотел бы я участвовать в этом исследовании, однако боюсь у меня самого дел невпроворот. Но, сдаётся мне, Карин сможет помочь тебе, — Орочимару указал на стоящую чуть позади него девушку, — А мне пора возвращаться. Развернувшись, Орочимару направился к выходу, однако у самой двери он остановился и, не оглядываясь, произнёс: — Цунаде, я правда надеюсь, что у вас всё получится. Ты и так потеряла много близких. И он быстро вышел, даже не дав бывшей напарнице возможности ответить.***
На голубом небе ярко светило солнце, ни одного облака, ни даже крохотной тучки. Может ли небо говорить? Молодой юноша, сидящий возле многовекового дуба, не знал этого, он знал лишь то, что это самое небо сейчас простирается над Конохой, местом, которое он, Учиха Саске , поклялся защищать, где он вырос, как человек и как личность, местом, которое хранило память о самых радостных и счастливых моментах его жизни, где сейчас находились самые близкие для него люди. Его друзья. Люди, которыми он дорожил. Хатаке Какаши – его первый учитель. Узумаки Наруто – первый неудачник на деревню и герой спасший мир шиноби. Лучший друг Саске. Умник Шикамару, обжора Чоджи, странный Шино, собачник Киба, чудна́я Ино, густобровый Ли, скромница Хината, любительница оружия Тен-тен, все они – его товарищи, люди, которые когда-то давно рисковали жизнями, чтобы вернуть его, беглого шиноби, домой. А ещё была она – глупая девчонка с волосами нежно-розового цвета и изумрудными глазами. Девчонка, которая знала о самых тёмных уголках его души. После всего того, что он сказал и сделал, другая бы его возненавидела. Но не она. Да, Сакура была той, кого Саске всё ещё не может до конца понять. Он закрывает глаза, и воспоминания, не прося разрешения, калейдоскопом проносятся в голове... — Саске-кун! — Сакура... Ты чего сюда пришла? Он удивлён, увидев её здесь совсем одну. — Я бросила Коноху, чтобы быть с тобой! — Зачем ты пошла за мной? Отвечай! Что ты замышляешь? Подвох, всегда и во всём, после всего, что он сделал, она бы никогда не решила встать на его сторону. — Я ничего не замышляю. Я всё это время жалела, что не пошла с тобой в тот день, когда ты покинул Коноху! Теперь я сделаю всё, что ты скажешь. Я больше не хочу жалеть! — Ты не знаешь, чего я хочу. — Мне всё равно! Я сделаю всё, что ты... — Я уничтожу Коноху! Вот, чего я хочу. Ты действительно готова предать ради меня деревню? — Если ты этого хочешь. — Тогда докажи мне свою готовность. Убей эту девушку, и я поверю тебе. — Кто она? — Бывший член моего отряда. Но сейчас она уже бесполезна. Сакура, ты же ниндзя-медик? Тебе повезло. Заменишь её. Убить всех, кто хоть что-то значит, порвать все узы, только так можно достичь желаемого. Убить всех, даже тех, кого от чего-то хочется защитить. — Что такое, Сакура? Не можешь? Тогда я убью тебя. — Я..! Я прекрасно понимаю, что ничего не могу изменить. Пусть я и люблю тебя всем сердцем, пусть все мои мысли только о тебе, не могу ни приблизиться к тебе, ни ударить. Могу лишь как всегда плакать и умолять. Жалкое зрелище, правда? Но... Но, Саске-кун, если в твоём сердце есть хоть капелька сочувствия ко мне, умоляю: не уходи вновь! Если мы будем держаться вместе, я верю, всё будет как раньше... — Ты... реально раздражаешь. Он ненавидит себя за эти слова, ненавидит её за то, что всё ещё любит его. Он причинил ей слишком много боли. И причинит ещё больше. Однако сейчас это единственный способ остановить её. Ведь он всё ещё помнит, как много лет назад она чуть было бросилась между ним и Наруто, тогда их обоих остановил Какаши. Сейчас, Саске был уверен, эта девчонка так же будет готова встать между ними, но в этот раз они просто напросто убьют её, сами того не желая. — Сакура... Не надо меня... — Не разговаривай! Мне нужна тишина! Почему она всё ещё здесь? Сосредоточенное лицо всё в ссадинах, изумрудные глаза, полные решимости, нежные, но сильные руки. Она прекрасна. — Прости... Что ещё он может ей сказать? — Простить? За что? — За всё. «За всю боль, которую я тебе причинил.» И она снова плачет, снова из-за него. — Ну ещё бы... Какой же ты... чёртов... дурак! Это точно... — А если я попрошу взять меня с собой? — Это путешествие – искупление моих грехов. Тебя это никак не касается. Печаль в изумрудных глазах, но, кажется, она не жалеет о том, что спросила – лучше получить очередной отказ, чем потом гадать о том, что могло бы случиться. — Может в другой раз, — его легкая улыбка и её покрасневшее от смущения лицо, — Спасибо. Тогда он дал ей надежду и знал, что она будет ждать этого «другого раза», и ему в глубине души хотелось, чтобы она ждала. Однако сейчас, сидя под старым дубом, Саске жалел, что в тот день сказал ей эти слова, не потому что не хотел, чтобы это произошло, а потому что не хотел, чтобы она продолжала мучить себя из-за него. Она заслуживает лучшего чем он. И это была одна из причин почему он до сих пор не вернулся в Коноху – Сакура. Саске хотелось, чтобы она забыла его, вернее он знал, что так будет правильнее и лучше для неё. Но почему внутри от мысли о том, что она забудет его и будет жить счастливо, как-будто начинает скрести огромными когтями страшный зверь? Отгоняя назойливые и не совсем приятные мысли, парень поднялся и направился в небольшое селение, находившееся в паре километров от деревни, скрытой в Тумане. Шелест крыльев нагнал его практически у самого входа в деревушку. Ястреб из Конохи. Саске уже несколько месяцев не получал посланий от Какаши, как впрочем и сам не отправлял ему никаких отчётов. «Надеюсь, что ничего серьёзного не случилось», — думал шиноби, разворачивая маленький свиток. Он прочёл послание несколько раз, чёрные линии сливались в одно бесформенное пятно. Это чья-то злая шутка? Юноша вновь ощутил нечто схожее с тем, когда вошёл на территорию своего клана много лет назад, когда вместо привычных улыбок его встретили холодные трупы. Беспомощность. Непонимание. Ощущение нереальности происходящего. Он считал, что там, в деревне Скрытого Листа, она в безопасности, а если и случится что-то, то она в состоянии за себя постоять, то Наруто позаботится о ней. Тогда какого чёрта? «...Мы не знаем как это лечить. Если что-нибудь узнаешь, немедленно сообщи.» Как это вообще могло произойти? И почему именно с ней? Почему? Вопросы, ответ на которые никто не в силах был дать. Ханахаки бьё. Цветочная болезнь. За годы своего странствия Учиха побывал во многих местах, но никогда не слышал ни о чём подобном. Не теряя времени, Саске начал поиск. За два дня он обошёл пять селений, рядом с Деревней Тумана, посетив там всех травников, лекарей и медиков, в двух из которых до него уже побывали другие разведывательные группы. Никакого толку. Он уже готовился отправиться в следующее место, когда увидел девушку, раскладывающую цветы на прилавке. А вдруг..? Саске подошёл к ней. — Здравствуйте, господин! — улыбнулась девушка, — Желаете купить цветы? — Мне нужно кое о чём узнать, — перешел сразу к делу Учиха, — Болезнь под названием «Ханахаки бьё» вам о чём-нибудь говорит? Девушка ненадолго задумалась перед тем как ответить: — Нет, никогда не слышала о таком. Но, если хотите, я могу узнать у своей бабушки, она очень много знает про цветы. Внутри загорелась надежда. Быть может он получит ответ? — Я был бы очень признателен вам. — Сейчас. Девушка скрылась в доме и через пару минут вернулась. Рядом с ней стояла старушка, чьё лицо было покрыто сетью морщин, словно говорящих о том, что эта женщина многое повидала на своём веку. — Чем я могу вам помочь, господин? — спросила она. — Меня зовут Учиха Саске, я шиноби из Деревни Скрытого Листа. Одна из наших куноичи больна неким недугом под названием «Ханахаки бьё», известно ли вам что-нибудь об этой болезни? Она внимательно посмотрела на него прежде чем ответить: — Я – Фудзимото Акеми. Что именно ты хочешь узнать о Ханахаки бьё, Саске-сан? — Всё, что вам известно, Акеми-баасама. — Это долгая история. Почему бы тебе не войти в дом? Хитоми, — обратилась она к стоящей позади девушке, — Будь добра, приготовь чай. Дом старой цветочницы не был богато обставлен, минимум самой простой мебели, единственным украшением здесь была небольшая тумба, на которой стояли фотографии, ваза с сухоцветами и несколько книг. У Саске складывалось впечатление, что здесь вообще никто не живёт. Словно прочитав его мысли, Акеми сказала: — В это время года мы с Хитоми практически всегда в саду, поэтому дом и выглядит таким пустым. Они сели на бамбуковые циновки перед небольшим столом. Вскоре девушка принесла чай. — Ханахаки бьё, — неспеша произнесла Акеми-баасама, — Давно я не слышала о ней, и, если честно, надеялась, что никогда больше не услышу. Так ты говоришь одна из девушек-шиноби вашей деревни больна ею? — Это так. — Я не ниндзя, и никто из моих родных ими не был. Наша семья уже много поколений выращивает цветы и лекарственные травы, мы знаем каким растением лечится тот или иной недуг, а некоторые из нас даже владеют медицинскими ниндзюцу, правда самую малость. Впервые Ханахаки бьё я увидела после Второй войны шиноби. Когда последний тяжело раненый был вырван из цепких лап смерти, у одной из молодых ниндзя-медиков, потерявшей на войне всю свою семью, вдруг поднялась температура, затем её вырвало голубыми незабудками, через два дня эти незабудки вместе с другими цветами начали лезть у неё из-под кожи. Я всегда буду помнить нежные голубые цветы, покрытые алой кровью. Это продолжалось пять дней, она умерла от того, что все её легкие заполнили белые хризантемы, а сама она словно превратилась в благоухающий сад. Это было бы прекрасно, если бы не было так ужасно. — Вы поняли из-за чего это произошло? — На тот момент нет, я была молода и мне даже не было известно название этого недуга, но когда я вернулась домой и рассказала обо всём родным, мой отец поведал мне всё, что наша семья за много лет узнала о Ханахаки бьё. Иногда случается, что человека переполняют чувства, которые тот осознанно или нет подавляет внутри себя. Но от эмоции нельзя просто так избавиться, они будут копиться внутри тебя, пока в один прекрасный момент их не станет так много, что вместить их уже будет невозможно. Тогда и появляется она – Ханахаки бьё. Тело само начинает говорить, но делает это весьма странным способом – через цветы. Тебе известно, Саске-сан, что каждый цветок имеет своё особое значение? Например, если юноша дарит девушке букет маргариток, он как бы говорит: нет ничего, чего я бы не сделал ради тебя, а если хочет признаться в любви, то ему следует взять красные хризантемы или розы. Ты понимаешь, что я хочу сказать? — Каждый цветок символизирует определённое чувство, которое один человек хочет выразить другому. Но какое отношение это имеет к Ханахаки бьё? — Ты невнимательно слушал меня, Саске-сан, тело больного говорит с нами, оно рассказывает о том, что чувствует человек. — Мне непонятно как именно это может помочь при лечении, Акеми-баасама. — Ох, этого мне неизвестно. Однако однажды мне своими глазами довелось увидеть, как тот, чьё тело больше походило на цветочную поляну, выздоровел. Все опустили руки, потому что больше не могли бороться с этими растениями, все кроме моей сестры, она продолжала твердить ему, чтобы он не сдавался, чтобы боролся, если не ради себя, то хотя бы ради неё. Он утратил смысл в жизни, потерял надежду и не видел причины, по которой мог бы просыпаться по утрам, после войны такое часто можно встретить, кто-то озлобляется и начинает ненавидеть весь мир, кто-то впадает в депрессию, вместо того чтобы радоваться жизни и мирному небу над головой. Так было и с тем юношей, его дом и всех любимых убили, он остался совершенно один и не хотел жить. — У него началась депрессия. — Именно. Однако он смог с ней справится. Он выкарабкался, но не без посторонней помощи, ему повезло, что моя до жути упрямая сестра не сдавалась и продолжала бороться за него. — И сколько он болел? — Около четырнадцати дней, а это долго для Ханахаки бьё, как-то раз мне рассказали о том, кого она поглотила за три дня. В комнате воцарилось молчание, было слышно лишь пение птиц, доносившееся из открытого окна. — Стало быть лекарства как такового нет? — нарушил тишину Саске. — Случай, о котором ты рассказал, одиннадцатый на мой памяти, два из десяти я видела своими глазами, из всех заболевших выздоровел всего один. И от остальных его отличает лишь то, что он начал бороться за свою жизнь, тогда как другие сдались. Больше старушка ничего не могла рассказать, но Саске узнал достаточно, быть может им удастся помочь Сакуре. — Я благодарен вам за информацию, Акеми-баасама. Надеюсь, что она поможет спасти её. Уже на улице, Учиха вновь услышал голос старой цветочницы, вышедшей его проводить: — Как я понимаю эта девушка дорога тебе, Саске-сан, и не только ты отправился на поиски лекарства, чтобы спасти ей жизнь. Поэтому запомни мои слова: вы все должны за неё бороться, одна она в этой битве не выстоит.***
Сакура лежала на больничной кровати, глядя в окно на голубое весеннее небо, на летящих вдалеке птиц. Как бы она сама хотела быть птицей, парящей в бескрайнем небе, там, где нет этих светло-зелёных стен и белых простыней, где никто не смотрит на неё с сочувствием, принося новости об очередной неудаче. Где нет ни боли, ни страдания, нет ничего, только небо. Она вздрогнула, когда сидящая рядом Хината перевернула страницу книги. — Разве тебе не пора домой? Сакура с трудом узнавала свой голос, от частой рвоты он стал хриплым и неприятным, а из зеркала на неё теперь смотрела бледная девушка с огромными мешками под глазами, волосы потеряли цвет, стали ломкими и сухими. Что за убожество? — Я ещё посижу с тобой. Девушка улыбнулась, но Сакура видела с каким трудом ей даётся эта улыбка, да и сама Хината выглядела, мягко говоря, не очень из-за постоянного пребывания в больнице и переживаний за неё. — Не стоит, уверена Наруто уже заждался тебя дома. — Он... — Просто уходи, Хината. Пожалуйста. Сакура отвернулась, вновь устремив взгляд на голубое, без единого облачка небо. Она слышала, как Хината встала и направилась к выходу, уже у самой двери девушка остановилась и произнесла: — Три дня назад по приказу Шестого было организовано девять разведывательных групп, в которые вошли лучшие шиноби Конохи. Все они отправились на специальную миссию – узнать как можно больше о Ханахаки бьё, Ино, Наруто и остальные в их числе. Я тоже хотела пойти, но Цунаде-сама попросила меня остаться, так как с помощью моего бьякугана она контролирует рост стеблей, чтобы они не закупоривали твои каналы чакры. Никто из нас не сдастся, Сакура, мы найдём выход. Всё будет хорошо. Стоило двери закрыться, как Харуно снова вырвало. Девушка склонилась над тазом и на сиреневые соцветия гортензии падали солёные слёзы. Как же она устала... Дни тянулись мучительно долго. Каждый день приходили Цунаде-сама, Шизуне и Хината, что-то говорили о её болезни или о том, что происходит в деревне. Всё болело. Сакура чувствовала эти ненавистные растения в своём теле, в желудке, мышцах, под кожей. Вчера стебель повредил бедренную артерию. Сакуре повезло, что рядом оказался медик и смог остановить кровотечение иначе она была бы мертва. А повезло ли? Как же всё надоело. О том, что со дня её операции прошло одиннадцать дней девушка узнала, когда в палату вошёл Наруто. — Привет, Сакура-чан. Она сама удивилась, но, когда этот балбес пришёл, на душе стало как-то спокойно и даже немного радостно. — Привет, Наруто, — на лице появилась легкая улыбка, первая за последние несколько недель. — Как ты? — Бывало и лучше. Как миссия? Блондин беспомощно закрыл глаза, Сакура видела, как лежащие на коленях ладони сжались в кулаки. — Ничего, — она ободряюще положила свою руку поверх его. — Прости меня! — Ты не виноват, Наруто. Никто не виноват. Это очень редкая болезнь. Пожалуйста не надо винить в моих неудачах себя, — попыталась пошутить она, — Кто-нибудь ещё вернулся? — Со мной вернулся Сай, у Какаши-сенсея я видел Кибу, Шино и несколько других джонинов. Но кажется ничего нового они тоже не узнали. — Понятно... Сакура прикрыла глаза. «Ничего нового», значит это всё? Желудок свело. Хризантемы. Так много, что, наверное, можно собрать целый букет. Наруто держал её волосы. На следующее утро пришла Ино, подруга улыбалась, но можно было понять, что её улыбка натянутая. Она тоже не узнала ничего нового. Сакуру это не расстроило, она просто хотела, чтобы всё как можно быстрее закончилось. Но каково же было удивление девушки, когда ближе к вечеру пришли все её друзья во главе с Госпожой Цунаде, которая сообщила, что у появилась какая-то новая информация о Ханахаки бьё. Во-первых, болезнь лечится, но никто не знает как именно. Кто-то из джонинов встретил какую-то старушку, которая сказала, что знает о десяти случаях Ханахаки бьё, десяти, из которых выздоровел лишь один. Во-вторых, каждый цветок, выросший в теле, является своеобразным способом организма что-то сказать. И, в-третьих, Харуно поняла, что вся эта информация совершенно бессмысленна. Пока Цунаде-сама, Шизуне и Ино говорили о значении языка цветов, а остальные их внимательно слушали, Сакура смотрела на свою перебинтованную левую кисть. Сквозь белую ткань было видно маленькое пятнышко крови, вчера там проросла чайная роза, которая на удивление быстро распустилась – в течение одного часа. А потом ей вдруг стало тяжело дышать. Она могла выдохнуть, но не могла вдохнуть. — Сакура! Было сложно разобрать говорящего, в глазах темнело от нехватки кислорода. — Она задыхается! — Сделайте же что-нибудь! Все голоса слились в один оглушающий шум. — Замолчите все! — крикнула Пятая, — Хината помоги мне! Давай же, это поможет ей! Это было последнее, что услышала Сакура прежде чем почувствовала боль в передней стороне шеи и провалилась в блаженную темноту.