***
Она сидела в тени огромного дерева и смотрела на залитую солнцем лужайку, на душе было отчего-то невероятно спокойно, кажется в последний раз ей было так же спокойно в далёком детстве. И что самое удивительное – она не чувствовала стеблей цветов внутри себя, всё было хорошо. — Мамочка! Она вздрогнула от неожиданности. К ней подбежала маленькая девочка лет трёх в красном платье и со множеством ярких заколок в чёрных волосах. — Мамочка, это тебе! — малышка протянула небольшой букетик только что собранных ромашек. Почему она зовёт её мамой? Сакура внимательно посмотрела на девочку – волосы цвета вороньего крыла и тёмные, почти-что чёрные, глаза, отчего-то такие знакомые и любимые. Счастливая улыбка. Неожиданно Сакура поняла каким-то шестым чувством, что эта малышка её. Её маленькая девочка, которую она безгранично любит. Это было безумно странно и в тоже время так правильно. — Спасибо, милая! — с улыбкой сказала она, беря ромашки. Они пробыли на лугу несколько часов, собирали цветы, играли и смеялись. А потом малышка утомилась, и они легли на зелёную траву и стали смотреть на причудливые облака, пока девочка не спросила: — А когда папа вернётся? — Я не знаю, родная, — ответила Сакура. Это не было ложью, если честно, Харуно вообще не знала кто является отцом этой девочки. Но то что её мать именно она, Сакура, девушка знала наверняка. — А ты? — Я? — Когда ты вернёшься? — Куда мне возвращаться, милая? Я здесь с тобой и никогда тебя не оставлю. Мы всегда будем вместе, ведь я так сильно люблю тебя! — И я люблю тебя, мамочка! Сакура говорила от всего сердца, она никогда не намерена оставлять свою малышку... Наконец после стольких месяцев непроглядной тьмы в её душе вновь появился яркий лучик света, благодаря которому хотелось жить.***
Во рту было сухо, а язык походил на наждачную бумагу. Сакура открыла глаза, с тоской понимая, что зелёный луг и маленькая девочка, ей всего лишь приснились. Вновь прекрасный сон, который никогда не станет явью, только слишком уж реалистичным он был. Дверь в палату открылась и вошла мама, которую девушка совсем не ожидала её увидеть. — Милая! Ты очнулась! — Мебуки Харуно села рядом с дочерью и взяла её за руку, худую и бледную. — Что случилось? — прохрипела девушка, горло несчадно болело. — Цветок пророс в трахею, перекрыв доступ воздуху, но теперь уже всё в порядке, — женщина попыталась улыбнуться, но губы её дрожали, — Ты чуть не умерла, поэтому Цунаде-сама рассказала нам правду. Мебуки была рассержена и на Пятую, и на дочь, которые приняли решение не сообщать ей и Кизаши о болезни. Но сейчас, видя Сакуру, то через что ей приходится проходить каждый день, она засунула подальше свою злость и решила делать то, что должно делать маме — быть рядом. — А где папа? — Он сейчас придёт, — женщина погладила дочь по волосам, — Как ты себя чувствуешь? Сакура прислушалась к себе и поняла, что всё хорошо, даже очень хорошо, она давно не чувствовала себя так. О чём и сказала маме. — Я рада, — Мебуки погладила дочь по волосам, а Сакура неожиданно для самой себя заметила, как сильно постарела мама. — Мам, — позвала она, — Можно мне воды? — Конечно, милая. Она помогла девушке приподняться и поднесла стакан к её сухим губам, Сакура сделала глоток и вновь уронила неожиданно тяжёлую голову на подушку. — Глаза слипаются, — сказала она. — Ничего, поспи немного, — Мебуки погладила дочь по голове. — Вы с папой не уйдёте? — Нет, милая, мы будем здесь когда ты проснёшься. Блаженный сон, который давно не был таким спокойным, утянул Сакуру в свои объятия.***
Она поставила на стол небольшую вазу, в которой стояли яркие подсолнухи. — Мам, дай я сама, ты еле на ногах держишься! — Спасибо, милая, — Сакура улыбается и смотрит на девочку. Сейчас она выглядит гораздо старше — в глазах появилась серьёзность, розовые заколки исчезли, а вместо милого платья на ней теперь красное ципао, похожее на то, что в её возрасте носила сама Сакура, но улыбка по-прежнему знакомая – родная и любимая, и в груди у девушки появляется всё то же тёпло, когда она смотрит на дочь. Это всё та же малышка, её любимая малышка, ради которой хочется смеяться, улыбаться, тяжело работать и просто жить. И вновь нет ни боли, ни всепоглощающей пустоты, только любовь, только счастье. Они сели ужинать. — Как прошёл первый день в академии? Имена, которые она называла, Сакура никогда не слышала, но отчего-то они казались очень знакомыми. — И этот идиот думает, что раз его отец – Хокаге, то ему всё можно! Какой позор для мира шиноби! Сакура лишь улыбнулась. Она понятия не имела кто сейчас Хокаге и про какого мальчика рассказывала ей дочь, поэтому лишь сказала то, что первое пришло в голову: — Он просто хочет привлечь к себе внимание. Разве можно его за это винить? Девочка лишь хмыкнула и посмотрела на стоящие на полочке часы. Она вздохнула и невесело произнесла: — Тебе уже пора... — Что? — не поняла Сакура, — О чём ты говоришь, милая? Я ведь только что пришла. Но девочка ничего не ответила, она встала из за стола и направилась к раковине, чтобы убрать посуду. — Могу я спросить? — Конечно. — Что это за место? — Наш дом. Наша деревня. Наша семья. — И всё это реально или только происходит у меня в голове? — Это реально. И это происходит у тебя в голове. Ты имеешь право остаться здесь навсегда, если захочешь, но тебе нужно хорошо подумать, прежде чем принять подобное решение. Последнее, что запомнила Сакура, был до боли знакомый символ на спине её дочери...***
Как оказалось она проспала всего пару часов, которых вполне хватило, чтобы почувствовать себя лучше. Мама с папой, как и обещали, были здесь. И у Сакуры от этого на душе отчего-то сделалось очень спокойно. «Это реально. И это происходит у тебя в голове. Ты имеешь право остаться здесь навсегда, если захочешь, но тебе нужно хорошо подумать, прежде чем принять подобное решение.» Спокойствие сменилось тоской и чувством некой подавленности. А зачем? Зачем она вообще открыла глаза? Что ещё может принести новый день? Снова боль, разочарование, снова смотреть на тусклое небо и бесцветные облака через окно, слышать чужие разговоры и ловить на себе обеспокоенные взгляды. Снова окунуться в серый мир. Зачем? Можно ведь просто уйти в место, где жизнь приобретает краски, где хочется улыбаться и смеяться, уйти в место, где есть семья, о которой Сакура всегда мечтала. — Дорогая? — Кизаши Харуно обеспокоенно позвал дочь, она была такой бледной и хрупкой, что мужчина даже боялся дотронуться до неё. — Привет, папа. Её голос был больше похож на голос человека, в течение сорока лет выкуривающего по несколько пачек сигарет в день, но улыбка была настоящей и родной, той самой, что Кизаши и Мебуки помнили со дня её рождения. «Так ты оставишь их одних?» — спросил внутренний голос. «Почему одних? Они есть друг у друга, у них есть друзья. С тех пор как Госпожа Цунаде взяла меня в ученицы, я так редко появлялась дома, что они научились жить без меня. Конечно они погорюют, но потом всё наладится.» «Значит ты решила уйти?» «А почему нет? Разве я не заслуживаю покоя и счастья? Мне лишь нужно два дня — этот и следующий. Хочу, чтобы родители и друзья запомнили меня не умирающей, а счастливой. Потому что там, куда я уйду, у меня всё будет хорошо.» Резкая боль в руке прервала внутренний диалог, но, разговаривая с родителями, девушка не подала виду, что ей больно. Она просто знала – это очередной цветок пробил кожу, через несколько часов он распустится, а потом ещё один и ещё. И этому не будет конца. Хотелось плакать, но она лишь улыбалась. Вскоре пришли Госпожа Цунаде и Шизуне, а родители, чтобы не мешать им, вышли. Осмотр не выявил никаких ухудшений, за исключением стебля чайной розы на левом предплечье, на котором уже появились бутоны. Шизуне аккуратно отрезала стебель у самой кожи и забинтовала то место. Сакура твердила, что ей намного лучше и она уже давно не чувствовала себя так хорошо. Пятая и сама это видела – анализы почти в норме, девушка улыбается, в грудной, брюшной и тазовой полостях ничего нового не выросло, но... Цунаде чувствовала, что что-то не так, хоть и не могла этого объяснить. — Кажется, она идёт на поправку, — улыбаясь, сказала Шизуне, когда они с Пятой вышли из палаты Сакуры. Цунаде ничего не ответила. Это был хороший день, спокойный, она провела его с родителями. Вместе они разговаривали, шутили, смеялись, вспоминали далёкие счастливые моменты навсегда ушедшего прошлого. Ближе к вечеру заглянула Ино, она была рада узнать, что подруге стало лучше, но ещё больше её обрадовали слова, которые ей перед уходом сказала Сакура: — Как думаешь, остальные смогут навестить меня завтра? Я ужасно соскучилась. — Конечно! Уверена, они будут рады тебя увидеть! — Замечательно, — Сакура улыбнулась, было в её улыбке что-то такое, что насторожило Ино, но лишь на секунду, и девушка не предала этому значения, — Тогда до завтра? — До завтра! — Ино? — окликнула её подруга у выхода. — Да? — Ты не могла бы принести мне завтра цветы? — Цветы? — девушка растерялась, сказать по правде, она сама последнее время не могла смотреть на цветы, но раз подруга простит, — Конечно. Какие ты хочешь? — Подсолнухи... И ромашки. Может быть ещё какие-нибудь, на твоё усмотрение, — и Сакура улыбнулась прямо как раньше в далёком детстве. — Конечно. Увидимся завтра! — Пока, Ино. Спустя ещё несколько часов родители засобирались домой, пообещав прийти завтра. — Я бы хотела провести завтрашний день с друзьями, вы не против? — немного виновато попросила Сакура. — Всё в порядке, милая, — улыбнулась Мебуки. — Да, не переживай за нас, мы зайдём через день, — добавил Кизаши и, поцеловав дочь в лоб, произнёс: — Отдыхай, дочка, и помни, что мы тебя очень сильно любим! — И я люблю вас. Доброй ночи. Когда дверь за родителями закрылась, вся боль, которая мучила Сакуру весь день, вырвалась из-под контроля, и девушка почувствовала острое желание заплакать, но слёз в глазах не оказалось. Поэтому она просто повернулась к окну, за которым цвела сакура, и закрыла глаза, желая как можно скорей оказаться в мире, где не было боли.***
Все ждали вестей от Ино в небольшом баре недалеко от больницы. — Ей намного лучше! — радостно объявила девушка, садясь за стол к друзьям, — Она ждёт всех нас завтра, говорит, что очень соскучилась! Не передать словами, как сильно все обрадовались – Тен-тен и скромная Хината готовы были хлопать в ладоши от радости, Киба и Чоджи предложили всем пойти куда-нибудь отпраздновать, даже сдержанные Шикамару и Сай не могли не улыбнуться. — Пойду найду Саске, наверняка он тоже захочет её проведать, — сказал на ходу Наруто, желая сообщить другу радостную новость. «Как будто болезнь уже отступила», — подумала сидящая в углу и не замеченная никем из них Пятая, которая прекрасно слышала весь разговор, — «Пара хороших дней не излечит её...» Наруто нашёл его сразу, как вышел из бара, Учиха стоял возле ближайшего дерева, и казалось он ждал именно его. — Я навещу её, когда всё закончится, — только и сказал он, выслушав друга. — Что? Почему? — не понял Узумаки. — Так надо. — лишь было ему ответом, — Она всё ещё не знает, что я здесь? — Нет, как ты и просил, — нехотя произнёс блондин, облокачиваясь на ствол, — Она ждёт тебя, Саске, я уверен в этом. — Очень жаль, — сказал он и исчез в ночи.***
— Чёрт подери! Недалеко от места, где стояла Сакура, что-то сильно громыхнуло, и девушка поспешила туда. Всё это походило на сон, но ощущалось как самая настоящая реальность, слишком настоящая. Спустя пару минут она подошла к месту, откуда донёсся грохот. На поляне, окруженной зелёными деревьями, тренировалась молодая девушка лет четырнадцати. Красное ципао, волосы цвета вороньего крыла, чёткие отточенные движения, символ клана Учиха на спине. Это была она – её дочь, только старше, чем Сакура её помнила с их последней встречи. — Мам! Ты пришла! — обрадовалась девушка, заметив её. — Конечно, — лишь ответила Сакура и улыбнулась, — Помочь тебе с тренировкой? Они тренировались несколько часов, изредка перебрасываясь шутливыми колкостями. Глядя на эту девушку, Сакура всем телом и душой остро ощущала потребность научить её всему тому, что знала сама, чтобы та смогла защитить себя, и самое главное – научить не плакать понапрасну, она всем сердцем хотела, чтобы её дочь не проходила через всё то, что довелось испытать ей самой. Ведь они так похожи. Но внезапно она увидела одну маленькую, но важную деталь, подсказавшую ей, что эта девочка не только её дочка. Верить в это было и радостно, и больно. — Мам, ты в порядке? — спросила девушка, видя, что её мать остановилась. — Три томоэ, — только лишь ответила Сакура, вглядываясь в красную радужку глаз дочери. — Ах, да... Недавно появилось третье, — немного неловко улыбнулась она, — Ну, после того что случилось... Что именно случилось Сакура не знала, но по глазам своего ребёнка поняла, что что-то ужасное, и наконец задала вопрос, терзавший её последние несколько часов: — Ты сказала своему отцу об этом? Что он ответил? — Ну... Чтобы я больше тренировалась. А что он ещё мог сказать? Действительно что? В том, кто именно является отцом её ребёнка, Сакура не сомневалась, всё было слишком очевидно. Внезапно все эмоции, весь день бурлящие внутри, волной накатили на Сакуру, она заплакала и крепко прижала девочку к себе. И в её слезах таилась вся та боль, что копилась в ней последние несколько лет. Она не хотела, чтобы её малышка проходила через подобное. Она хотела уберечь её, уберечь от самой себя. Хотя какое-то шестое чувство шептало, что это неизбежно – у всех Учих такая судьба. А ей, Сакуре, просто надо быть рядом с ней. — Мам? Сакура успокоилась отстранилась и произнесла: — Всё хорошо, милая. Ты сильная. Я знаю это. Девушка улыбнулась и обвила руками тело Сакуры. — Спасибо, мама. Та крепко обняла её в ответ. Они стояли так несколько минут, мать и дочь, пока... — Тебе пора, — тихо произнесла девушка. Сакура поняла о чем именно она говорит, но лишь крепче прижала её к себе. — Нет. Я останусь с тобой. Там мне нечего делать. Я хочу остаться с тобой. Девушка отстранилась, по её лицу невозможно было понять чего хочется ей. — У тебя осталось незаконченное дело. Иди. А если захочешь вернуться, я буду здесь. Да, она права, одно незаконченное дело, один последний день. И Сакура ушла. Ушла, чтобы вскоре вернуться уже навсегда.***
Проснувшись, она в кой то веке чувствовала себя отдохнувшей, больничные стены не давили, а боль, за последние дни ставшая уже такой привычной, отступила. В груди появилось давно забытое чувство — надежда. Надежда на что-то лучшее. Друзья пришли как только начались часы посещения. Ино, Наруто, Сай, Шикамару, Чоджи, Тен-Тен, Ли, Киба, Шино, Хината — люди, за последние пять лет ставшие ей семьёй. Ино, как и обещала, принесла большой буке свежих цветов — оранжевые подсолнухи, яркие герберы, добродушные ромашки, маленькие гиацинты, благоухающие на всю палату. — Доброе утро, Сакура! — поздоровалась за всех Хината, — Как ты себя чувствуешь? — Прекрасно, — ответила девушка и улыбнулась. Она на самом деле чувствовала себя прекрасно, ведь совсем скоро весь этот кошмар закончится и она сможет вдохнуть полной грудью, совсем как на том лугу, где она впервые увидела ту маленькую девочку. Однако сегодняшний день принадлежал друзьям, людям, ставшим для Сакуры второй семьёй. Сегодня нет места сожалениями и боли. Они разговаривали обо всём на свете — о прошлом и будущем, избегаю настоящего... — Помните первый экзамен на чунина? — Когда нас запугали сложными вопросами, а на деле нужно было просто не сдаваться? Все его помнят! — Да, я боялась, что Наруто не ответит и вся наша команда вылетит и не сможет стать шиноби. Но вместо этого он сказал речь, которой вдохновил всех присутствующих! — Эй! Дружный смех пронёсся по палате, все так искренне улыбались. — А помните... Множество моментов, словно нити в огромном полотне под названием жизнь, сплетаются друг с другом, образуя прекрасный узор. Пойди нить по-другому в начале или же появись там другие цвета, полотно будет иным. Прошлое, все трудности и испытания, выпавшие на долю юных шиноби, сформировали их такими, какие они были сейчас — сильными, уверенными, прошедшими вместе через огонь и воду, они научились работать в команде, помогать друг другу, не бросать товарищей. И узы, которые все эти годы крепчали день ото дня, сейчас были крепче стали. Сакура смотрела на друзей, на их улыбки и понимала, что они будут по ней скучать, что какой-то части её души не хочется оставлять их, но... Эта же часть знала: так или иначе все они есть друг у друга и спустя несколько недель или месяцев, они её наконец отпустят. Им же просто напросто не понять той боли, которую она испытывает здесь. Да, было больно и грустно, но, как казалось Сакуре, это был единственный выход. — ... В самом деле, Ино, кто бы мог подумать, что такая важная миссия закончится свиданием? — с сарказмом спросила Харуно. — А по-моему она закончилась предложением пожениться, — добавил Чоджи, рассмешив всех. — Да, — ответил Сай, улыбнувшись и нежно посмотрев на Ино, чем заставил её покраснеть, — Так то свидание и закончилось. — А сам-то ты, Чоджи, насколько далеко ушёл от Сая? — с хитрой ухмылкой спросила Тен-Тен. — Что? — послышалось со всех концов. — Ничего! Ничего! — попытался было прервать тему Чоджи, но Тен-Тен было уже не остановить: — Я сама толком не знаю, но её зовут Каруи из Скрытого Облака. Помните они приходили к нам, после того как Пейн разрушил Коноху? — Ну хватит! — красный, как помидор, Акимичи всеми силами пытался сменить тему и не нашёл ничего лучше, чем перевести её на друга: — Шикамару вообще тянет дольше всех! — А? Нара никак не ожидал, что их разговор уйдёт в данное русло. — У меня всё нормально, — только и ответил он, вызвав смешки у присутствующих. — В самом деле, Шикамару? — неожиданно для всех задала вопрос Харуно, — Конечно, не мне давать тебе советы, но не заставляй девушку долго ждать, ведь никогда не знаешь чем может закончиться долгое ожидание. Если любишь, говори об этом как можно чаще при любом удобном случае и не забывай доказать это действием. Девушки могут быть очень терпеливы, однако ожидание может зародить в сердце сомнение и чувство некого отчаяния, которые, словно червь, грызут тебя изнутри до трёх пор, пока не останется пустая оболочка, которая ни на что уже не годна. Не нужно заставлять девушку ждать, от этого бывает очень больно. Пока Сакура говорила, никто не отводил взгляд, сама же девушка ни на кого не смотрела, словно находясь где-то в другом месте. В больничной палате воцарилась тишина, никто не знал, что можно сказать. — Эй, Сакура-чан, — нарушил молчание Наруто, улыбнувшись подруге и положив руку ей на плечо, — Не волнуйся ты так за Шикамару, уверен он всё сделает в лучшем виде. — Да, ты прав, Наруто. Сакура улыбнулась в ответ, а Узумаки подумал о том, что её плечо поразительно худое — лишь кость, обтянутая бледной кожей. — Всё будет хорошо, Сакура-чан, ты скоро поправишься, выйдешь отсюда и всё будет хорошо... Я уверен в этом! "Он заслуживает знать правду ", — возникла в голове мысль. — Наруто, — тихо произнесла она, гуляла на свои сцепленные руки, — Лекарства от Ханахаки бьё нет, поэтому я так или иначе умру от этой болезни. Может быть завтра или через три дня. Но это неотвратимо. И теперь я понимаю это, думаю, пора и вам смириться с этим. Словно в подтверждение её слов дремавшая до этого Ханахаки бьё вновь дала о себе знать приступом жуткого кровавого кашля. Белая окровавленная хризантема упала на чистую простынь, маленькие голубые незабудки падали рядом. — Думаю, вам пора идти, — прохрипела Сакура, закрывая рот окровавленной ладонью. — Сакура-чан... — Уходи, Наруто! — закричала девушка настолько громко, насколько позволяла боль в горле, слёзы лились из зелёных глаз, — Уходи, пожалуйста! И он ушёл, все они ушли, а она заплакала, болело всё тело, болело разбитое сердце. Однако скоро всё закончится, скоро можно будет уснуть. Уснуть, чтобы попасть в мир, где её ждёт семья, в мир, где есть ради кого просыпаться по утрам. Ещё немного и боли не станет...***
— Я думала, что всё хорошо, что она пошла на поправку, — бесцветным голосом сказала Ино. После визита к Сакуре они пошли в тот же бар, что и вчера, только на этот раз перед ними стояла не тарелка с данго, а несколько бутылок теплого саке. — Мы все так думали, — произнёс Каба. Они не разговаривали, только пили. — Почему так происходит? — Наруто ударил кулаками по столу, привлекая внимание всех посетителей, — Война закончилась, смерти тоже должны были закончиться! Так почему дорогие мне люди всё равно умирают? Этот вопрос был задан всем и в тоже время никому. Однако всё же кое-кто нашел, что на него ответить: — Но это её личный выбор, — произнёс Сай, — Разве мы не должны уважать его? Я хочу сказать, это её жизнь, разве она не вправе сама распоряжаться ею? — Что ты такое говоришь! — закричала Тен-Тен. — В чем-то он прав, — сказал Шикамару, — Вот только человек, который выбирает умереть, потому что просто не хочет жить, – редкостный эгоист. Да, это жизнь Сакуры, тут не поспоришь. Но это и жизни её родителей и наши тоже, и без неё они навсегда изменятся и не думаю, что в лучшую сторону. Что ты почувствуешь, когда человек, которого ты знаешь практически всю свою жизнь, с которым ты многое прошёл и вырос, как личность, вдруг навсегда уйдёт от тебя? Ино беззвучно заплакала. — Ты прав, это не правильно, — согласился Сай. Остальным не требовалось соглашаться, они и так это понимали, как и понимали, что сделали всё, что было в их силах. Теперь выбор должна сделать сама Сакура. Никто не заметил, как сидящий всё это время недалеко от них и слышавший весь разговор Учиха Саске тихо покинул бар. Пятую Саске нашёл практически там же, где и друзей, а именно в компании с саке. Только в отличии от них, Учиху Цунаде заметила сразу же. — Что тебе нужно? — без приветствия спросила она. — Почему вы здесь? — вопросом на вопрос ответил он. Женщина невесело усмехнулась и произнесла: — Я здесь, потому что устала и хочу выпить. А ты почему здесь? — Вы были у Сакуры сегодня? — Я бываю у неё каждый день в отличии от тебя. — Тогда почему вы не поможете ей? — игнорируя её замечание спросил юноша. — Помочь? — Цунаде наконец подняла взгляд и посмотрела Саске прямо в глаза, — Я помогла ей, мы все помогли ей, сделав всё от нас зависящее. Но теперь она не хочет никого слушать. — Почему? Я не понимаю. — Не понимаешь? Странно, ведь кто, как ни ты, должен понимать её, Саске-кун? — О чём вы? — всё ещё не мог понять Учиха. — Помнится, когда ты впервые покинул деревню, ни уговоры, ни применение физической силы тебе не помогли вернуться, пока ты сам этого не захотел. — Это другое! — Разве? — усмехнулась Цунаде, — Сколько я помню Сакуру, она всегда сражается сама с собой, сражается, чтобы быть достойным членом Команды №7, быть достойной стоять наравне с тобой и Наруто. Она терпела неудачи, плакала, а потом вытирала слёзы, вставала и продолжала борьбу, не жалея себя. Она боролась за себя, за Наруто, за тебя и не сдавалась. Однако сейчас она просто не видит смысла в дальнейшей борьбе – война закончилась, ты, Наруто, все её друзья и родные в безопасности и счастливы. В отличии от неё самой, ей кажется, что все её оставили, погрузившись в своё собственное счастье, и теперь, когда она одна, продолжать бороться просто нет смысла, нет смысла жить. И я не имею понятия, как заставить жить того, кто не видит в жизни смысла. Я не знаю, как заставить ту Сакуру, которую мы знали, вернуться. Нельзя помочь утопающему, если тот хочет утонуть. Именно поэтому я сижу здесь, — она выпила ещё одну чоко с саке, — И если ты хочешь попрощаться с ней, Саске-кун, иди прямо сейчас. Другой возможности может не быть. Сидящая рядом Шизуне налила Пятой ещё саке, после чего выпила и своё. — Вы думаете он сможет что-то сделать, Цунаде-сама? — спросила Като, когда юноша ушёл. — Если он не сможет помочь, то никто больше не в силах этого сделать, — ответила женщина.***
В воздухе висело напряжение, всюду была разруха. Сакура шла по развалинам. — Мама? Вся с синяках, ссадинах и кровоподтёках к ней подошла её малышка. Малышка, которая уже давно не была ребёнком. — Ты здесь, — произнесла она с некоторым облегчением. — Милая, что происходит? Ты в порядке? Сакура положила одну руку ей на щёку, а другую на предплечье, где виднелась свежая кровь от колотой раны. Светло-салатовая чакра засветилась на её пальцах, залечивая раны дочери. — Я в порядке, мам, — ответила девушка, — Но ты должна уйти. — Я никуда не пойду, моё место здесь с тобой. Я нужна тебе! — возразила Сакура, — Разве нет? И тут случилось то, чего ни одна из них не ожидала – девушка заплакала. Она прижалась к матери и прошептала: — Очень нужна. Ты самая лучшая мама на свете, но сейчас ему ты нужна гораздо больше, чем мне. Ты должна вернуться. — Не хочу. Я устала. Здесь есть то, о чём я всегда мечтала, здесь есть ты. Даже несмотря на творящуюся вокруг разруху, я чувствую, что моё место здесь. Что мне ещё нужно? — Мам... — глаза наполнили слёзы, — А как же все остальные? Ты бросишь их? — Они справятся без меня. Я уже много думала об этом, у меня нет там незавершённых дел, я попрощалась со всеми. Девушка отстранилась от матери. — Значит ты сдалась? Она произнесла это так до боли знакомо и посмотрела на неё тем самым взглядом, что Сакуре стало не по себе. — Сакура...— позвал далёкий и хорошо знакомы голос, который она так давно жаждала услышать. — Мам, всё хорошо. Я сильная, и я справлюсь. — Представляешь, Ино, я влюбилась! — Саске-кун! — Я люблю тебя! Позволь мне пойти с тобой! — Наруто, прошу тебя! Верни его! Верни Саске-куна! «Я сама должна покончить с этим. Я сама убью его!» «Я всё ещё люблю его.» — Можно пойти с тобой? — В другой раз. — Сакура... — Иди, мам. Хотя бы поговори с ним. — Нет, мне это не нужно, уже не нужно. Я останусь здесь, с тобой, — он опоздал, она ждала его раньше, сейчас это уже не важно. — Но ты заслуживаешь знать ответы на свои вопросы. А вопросов действительно было много. Однако вновь вернуться в тот мир, где правят боль и отчаяние, где смысл жизни растворился словно пена на морской волне? — А если я не смогу больше вернуться к тебе? — Уверена, мы ещё встретимся, — ободряюще улыбнулась девушка. — Я люблю тебя, милая. — Я знаю, мам. Я тоже люблю тебя. Сакура готова была уйти, но вспомнила об одной вещи, которую ей необходимо узнать прямо сейчас. — Покажи свои глаза. — Мама... — Покажи свои глаза! И она показала. — Мангекё шаринган..? — Сакура... — Иди. Попытайся найти причину жить, пожалуйста. А я буду в порядке, честно. Сакура вновь крепко прижала свою девочку к себе, словно стараясь оградить её от всей боли, что ей уже довелось пережить...***
Никем незамеченный шиноби в чёрном плаще пробрался в больницу Конохи. В палате было темно, лишь лунный свет лился через окно, освещая бледное лицо лежащей на кровати девушки. За последние три года он много думал о ней, о словах, что она сказала незадолго до того, как он покинул деревню и в первый, и во второй раз, три простых, но таких непонятных слова: я люблю тебя. Учиха Саске не знал, что значит любить. Он помнил, что такое семья, знал, что такое дружба, но любовь... Он не умел любить, равно как и не умел выражать свои чувства, их он за многие годы наоборот научился очень хорошо прятать. Так что же он чувствовал к Харуно Сакуре? Такой порой надоедливой, чуть раздражающей, доброй, заботливой, решительной, смелой, красивой, такой... Такой Сакуре. Что? Саске однозначно хотел защитить её. хотел дать этой девушке то, чего она по-настоящему заслуживает. А заслуживает она несомненно самого лучшего. И, по его мнению, сам он никак не подходит под описание "самого лучшего". Именно поэтому он дал ей время, чтобы она забыла его, именно поэтому просил Какаши, Наруто и всех остальных не говорить Сакуре, что он знает о болезни и вообще в деревне — не хотел вновь ранить её. Сакуре лучше без него. Так решил Саске, даже не спросив её собственного мнения. Чёртов эгоист. Так почему же он здесь, а ей осталось жить от силы несколько дней? Он смотрел на спящую девушку и внезапно ему вспомнилась мама. Добрая, нежная и заботливая мама, которая одной своей улыбкой могла поднять настроение, её безжизненное тело и ещё не застывшая кровь на полу. Чтобы она сказала ему сейчас? А чтобы сказал отец? А брат? Он не успел подумать об этом, потому что лежащая на кровати девушка вдруг стала тяжело дышать, её сердцебиение замедлилось, а чакра резко ослабла. — Сакура, — тихо говорит он, лицо её неожиданно исказилось гримасой боли, а из уголка глаза скатилась одинокая слеза, впитавшись в подушку, но сама она так и не проснулась. — Сакура, — он вновь зовёт и аккуратно накрывает её руку своей, вот только это тоже не помогает. — Сакура! — он смотрит на неё широко раскрытыми глазами и молит небеса о том, чтобы она очнулась, он не хочет, не может потерять её, только не её, только не снова... Учиха не знает кто услышал его — сама девушка или же какие высшие силы, но Сакура открыла глаза и, легонько сжав его руку, еле слышно произнесла: — Саске-кун... — С-Сакура... — он никогда не произносил её имя так нежно, словно молитву, и в его тёмных глазах так много разных эмоций. — Ты всё же пришёл... — ей трудно говорить из-за тяжести в груди: то распускаются цветы в её лёгких, она чувствует их внутри себя, — ... Попрощаться со мной? И девушка улыбается, думая о том, что не зря вернулась из прекрасного мира грёз, всё-таки она счастлива увидеть любимое лицо в последний раз. Сакура вглядывается настолько пристально, насколько могут позволить отяжелевшие глаза, стараясь запомнить его таким. — Я должен был прийти раньше, — сокрушённо произносит он. — Да, было бы неплохо, — она пытается пошутить, но не выходит, — Или хотя бы писать почаще. Девушка улыбается, а парень видит кровь на её губах. — Прости, Сакура... — Снова просишь прощения? Какой теперь в этом смысл? Всё конечно. Лекарства от Ханахаки бьё нет. — Но есть выздоровевшие. И вот наконец она смотрит ему в глаза, и Саске понимает — это глаза человека, смерившегося со смертью, оставившего попытки. Харуно вновь улыбается, но улыбка скорее похожа на снисходительную, словно она — умудрённая опытом старушка, которую правнук вздумал учить жизни. — Выздоровевшие... — тихо произносит она, — Я уже проиграла эту битву, Саске-кун. — Нет. Прекрати, Сакура, которую я знаю не сдалась бы просто так, она бы боролась до победы, она бы не проиграла! — Сакура, которую ты знаешь? — взгляд девушки внезапно сделался отстранённым, словно она смотрела куда-то сквозь пространство, — Ты не видел меня три года, это большой срок, за который многое может измениться. — И ты тоже? — спрашивает парень. — И я тоже, — соглашается она. — Стало быть ты сдаёшься? Его голос холодный и она просто не выдерживает: — Я устала! — девушка срывается на крик, — Устала ждать, когда же ты придёшь, когда всё наладится! Три года, — крик перешёл в шёпот, а по щекам потекли горячие слёзы, — Я ждала три года, Саске-кун, и вот сейчас ты... когда я... Рыдания наполнили грудь, воздуха не хватало, цветы, находящиеся внутри, начали душить. Девушка закашляла кровью. — Прости... — прошептал он, размазав солёные слезы по её щекам, — Прости, за то, что не боролся с тобой. — Всё время... Всё время я плелась позади тебя и Наруто, как бы сильно я ни старалась быть с вами наравне, я всегда оказываюсь позади. Так зачем бороться, если я всегда проигрываю? — Мы знали, что ты позади, поэтому не оборачивались. Ты проиграла лишь тогда, когда пришла ко мне одна, помнишь? Когда ты оставила всех и пришла к врагу одна, ты проиграла бой. Когда ты забываешь про товарищей, ты терпишь поражение. Это то, чему меня научил Наруто. — он смотрел на неё, она — на их переплетённые пальцы, — Сакура, я прошу тебя: борись, и я буду бороться вместе с тобой. Борись, а если не хочешь бороться ради себя, то сделай это ради своих родителей, Наруто и всех тех, кто готов часами толпиться возле твоей кровати. Сделай это ради меня, как бы эгоистично это не прозвучало. Ей восемь и она влюбилась, но он даже не знает кто она. Им по двенадцать, они всего лишь ничего не знающие о жизни дети, которым предстоит стать командой. Вместе они выполнили множество миссий, было много приключений, они познали боль и истинную силу дружбы, узнали, что такое жертвенность, поняли насколько они слабы... Их пути расходятся. Одного переполняет ненависть и он бросает КОМАНДУ, а двое других клянутся, что вернут товарища любой ценой. Шестнадцать. Они встречаются вновь. У одного в глазах по-прежнему ненависть, у двоих других — печаль, вперемешку с радостью. Один понимает, что где-то глубоко в душе узы ещё не разорваны, они не дают им разорваться, а потому единственный выход, который он видит — убить, второй же хочет ударить первого настолько сильно, чтобы вся дурь вылетела у него из головы, что бы он наконец вернулся ДОМОЙ... А она, она понимает, что любит их настолько сильно, что одного готова убить, а второго предать. Но нет... Она не может. И дороги их жизней вновь расходятся, но лишь для того, чтобы опять соединиться на поле битвы. КОМАНДА вместе. Однако даже после победы разногласия всё ещё остаются нерешёнными. И тогда ей кажется, что она потеряла их обоих и потеряла саму себя. Она всё ещё помнит ту боль... И то облегчение, когда они с Какаши нашли Наруто и Саске в разрушенной Долине Завершения. Она ждала его много лет, но он пришёл только сейчас. — Почему? — голос дрожит, из глаз текут слёзы, — Почему ты пришёл только сейчас, когда я уже готова была перестать ждать тебя? Когда смирилась с тем, что никогда не буду нужна тебе? Почему!? — Потому что я думал, что без меня тебе будет лучше, — Саске смотрит ей в глаза, он говорит ей правду, а она застыла от шока, ведь никак не ожидала услышать подобный ответ, — Ты заслуживаешь лучшего, Сакура, лучшего, чем я! — Какой же ты... чёртов... дурак... Мне никогда не нужен был никто другой. Никогда. Даже несмотря на то, что ты сделал в прошлом. Я всегда любила только тебя. — И даже сейчас? — И даже сейчас. — Я люблю тебя, Харуно Сакура...