***
Слизеринцы действительно обретались в подземельях, и действительно продолжали попойку. Здесь к ним присоединилось несколько шестикурсников и даже пара человек с пятого года обучения. Девушки оживленно танцевали под легкую музыку, лившуюся из магического радио, принесённого откуда-то неугомонным Теодором. Музыку требовала в основном любительница танцев — Панси, а остальные просто заразились ее воодушевлением. Молодые люди же восседали на кожаных диванах, потягивая охлаждённый огневиски из резных стаканов. Стаканы были найдены в сумке одного из парней шестого курса и оказались единогласно одобрены для использования под элитный алкоголь. —Ну что, друг, эта посуда избежит печальной участи? — улыбаясь спросил Блейз, помня новообретенную привычку Драко бить бокалы. Малфой рассмеялся в ответ. Внутри было легко и спокойно впервые за долгое время. Внутренний голос молчал, заглушенный алкоголем. А письмо, полученное утром от матери вместе с министерским извещением, грело даже через карман пиджака. —И когда они отпустят Люциуса домой? — уточнил Забини. —К началу октября. Только не отпустят, Блез, а «переведут под домашний арест на обозначенный срок». —Какая разница, как они это сформулировали, главное, что твоя мать не будет больше одна в вашем поместье, — широко улыбнулся мулат. —Да, это действительно самое главное, — задумчиво ответил блондин, тоже улыбаясь. Он представлял, как оживится и придёт в себя Нарцисса. В ее письме уже чувствовалось, что к ней возвращаются внутренние силы. —И все-таки, Малфой, за какие заслуги твоего отца переводят из Азкабана? — встрял Лютер, меланхолично вращавший стакан в руке. —Тебе официальную формулировку? «Помощь и содействие следствию», — ответил Драко, немного напрягшись. Голос пьяного Пайка вызывал в нем насторожённость. —Эх, жаль мой отец не успел «посодействовать следствию». Твой, наверняка, уже всех и вся заложил, — будто лениво протянул любитель дуэлей. —На что ты намекаешь, Пайк? — впервые за вечер ощетинился беловолосый слизеринец. —Я ни на что не намекаю, Малфой. Я говорю прямым текстом. Твой отец подставил кучу народу, что бы в очередной раз прикрыть свою задницу, — произнес Пайк спокойным голосом, но глаза его при этом недобро сверкнули. —Они сами подставили себя, подчиняясь Темному Лорду! — прорычал Драко. —А ты? Вовремя успел переметнуться и думаешь, что теперь один из этих? — подался вперёд Лютер. Драко попытался вскочить, но его удержал Забини. —Так, ребятки, мы все тут в одной лодке. А вот алкоголя сегодня было многовато, давайте-ка лучше полюбуемся нашими дамами, — кивнул он в сторону танцующих. Драко бросил взгляд на пьяненькую Панс и хохочущую Дафну и поморщился. Дамы тоже перебрали. А Паркинсон, наверняка, потянет его в спальню. Нет, с него на сегодня хватит. Нужно уметь заканчивать вечер, пока он ещё держится на веселых нотах. —Я пойду спать, — произнес он, поднимаясь. Малфой шёл по коридорам школы, периодически прикладываясь к почти полной бутылке дорогого огневиски, который Блейз протаскивал в Хогвартс какими-то своими путями. Пайк немного подпортил слизеринцу настроение, но ниже отметки равновесия оно так и не упало. И снова спасибо Забини. Очутившись перед рыцарями, парень внезапно осознал, что не курил уже несколько часов. И его потянуло сделать это именно сейчас. Сознание нарисовало утопичную картину, как он курит вишневые сигариллы и пьёт дорогой алкоголь на балконе под светом звёзд в честь освобождения отца из-под стражи. Было бы неплохо нарисовать это. Увлечённый своей фантазией он уверенно пошёл в направлении витражного окна. Хлопнула балконная дверь, вырывая Гермиону из тяжелых раздумий. Темный силуэт в костюме неторопливо двинулся к краю. Заметить Грейнджер у Малфоя вышло не сразу. Она сидела в тени огромной статуи птицы и совсем не шевелилась. На полпути к перилам он все же остановился, проследив взглядом сначала наличие пушистых голубых тапочек у каменных балясин, затем ног в телесных чулках, и лишь под конец саму их хозяйку. Староста напряглась и начала приподниматься со своего места. —Рассалбься, Грейнджер, я не в настроении с тобой собачиться, — ровным голосом проговорил Драко, все же подходя к краю балкона. Он неторопливо достал сигарету и с удовольствием закурил, выпуская клубы дыма в ночное небо, слегка подернутое облаками. Когда эти струйки дыма достигли гриффиндорки, Малфой услышал приглушённые всхлипывания. Он недоуменно повернулся в ее сторону. —Грейнджер? Какого хрена? —Ох, М-Малфой, прости, я сейчас уйду, — заикаясь пробормотала она, пытаясь нащупать ногами тапочки. —Ну уж нет, Грейнджер. В чем дело? Тебя разве не радует табачный дым? Ну там родители, детство и все такое? — вполне миролюбиво спросил слизеринец. Сегодня в его внутренних весах не было колебаний, зато с удвоенной силой проступило любопытство. Девушка судорожно вздохнула, пытаясь приглушить новую порцию рыданий. —Да, мать твою, Грейнджер! Держи, — он протянул ей носовой платок, выжидательно глядя в глаза. —Ты в точку попал в самого начале. Родители, — глухо выдохнула та, вытирая слёзы и стараясь не запачкать белоснежную ткань платка тушью, нанесённую утром Джинни. Платок пах так же, как пар в ванной комнате утром. —Что родители? — не понял он. —Они прислали мне поздравление, точнее мама… —И ты поэтому ревешь? Соскучилась что ли? Гермиона снова уткнулась лицом в платок. Малфой курил, ожидая ответа. —Они, то есть я… В прошлом году я стёрла им память обо мне и внушила желание отправиться в Австралию. Колдомедикам удалось обернуть процесс вспять, но ещё в августе они не помнили про меня ничего. —Ну раз поздравили, значит вспомнили все же? Это ведь хорошо? — уточнил Драко, пожевывая фильтр сигариллы. Гермиона посмотрела на него поджав губы и, решившись, протянула смятый листок. —Что это? — спросил Малфой, разворачивая бумагу. Гладкая белая поверхность была покрыта мелким убористым почерком, каким сама Гермиона писала лекции. Но слизеринец не знал таких нюансов и просто читал, вникая в содержание. «Гермиона! Здравствуй! Я пишу тебе, чтобы поздравить с твоим Днём Рождения! Посовещавшись с твоим отцом, мы решили, что стоит отправить послание с помощью той статуэтки-свистка, которая стоит у нас на камине. Мы даже нашли немного ваших сиклей и кнатов в ящике комода, чтобы оплатить услуги почтовой совы. К нам вернулась память. Почти вся. Вплоть до того дня, когда ты (зачеркнутое слово). Ты сама понимаешь о чем я. Мы не отправляем тебе подарка, так как не знаем, что тебе нужно. Поэтому, когда летом ты заедешь домой, возьмёшь денег и купишь себе в подарок от нас что пожелаешь. У нас с папой все хорошо, воспоминания начали возвращаться во второй половине августа. Но мы приняли решение не сообщать тебе сразу. Не таи обиды на нас. Нам тяжело сейчас принять твой поступок. Мы знаем, что ты хотела как лучше, но ты не имела права принимать такое решение без нашего ведома. Сейчас мы занимаемся переоформление документов, а в середине октября уезжаем в Австралию. Бизнес в Лондоне за год нашего отсутствия полностью разорился. А там нас ждут друзья и работа. Не волнуйся, нам поможет один из сотрудников вашего министерства. Его нам посоветовал маг-медик. Надеюсь ты не расстроишься, что на Рождество мы не увидимся. Но летом, как я говорила, мы будем в Англии. Необходимо будет твоё присутствие, чтобы переоформить дом для продажи. И ты всегда можешь приехать навестить нас в Австралии, адрес ты и так знаешь. Ответ не пиши, соседи неспокойно реагируют на сов. Эту даже пытались отловить и увезти в заповедник. Мама.» Драко перевёл изумленный взгляд с письма на Гермиону. —Они злятся, что ты спасла им жизни? Или они не понимают, что их ждало здесь? Я бы с радостью показал пару воспоминаний. Сразу видно магглы… —Малфой! Не смей так говорить! Это, все-таки, мои родители! — воскликнула девушка, вырывая лист. Слизеринец лишь примирительно вскинул руки. И обнаружив в одной из них бутылку, протянул ее старосте школы, при этом вопросительно вскинув бровь. Грейнджер неуверенно посмотрела на него, и, сразу решившись, взяла бутыль и поднесла ко рту. —Продолжаешь удивлять, — усмехнулся он, забирая тару и повторяя ее действие. Ведьма поморщилась от горького привкуса, но почти сразу протянула руку за новой порцией. Драко снова усмехнулся: —Так и быть, догоняй мою кондицию. Мне на сегодня и так хватает эндорфинов. После многих минут методичного прикладывания Грейнджер к бутылке и пары выкуренных Малфоем сигарет, девушка заговорила: —Сама не знаю, почему так реагирую. Я ведь готовила себя к различным исходам. И этот не самый плохой. К тому же, — она снова сделала глоток, — Я и так с третьего курса почти все каникулы проводила с Гарри и Роном в Норе, — на этих словах Малфой поморщился, но она продолжала, — А ещё на последней лекции по маггловедению я вдруг поняла, почему этот предмет обязателен даже для таких как я. Я же понятия не имею, что происходит в их мире! Так же как и они не знают, что происходит здесь. Заметил как мама писала? Ваш, ваши. Они словно давно не отождествляют меня со своей жизнью. Гермиона потянула носом и посмотрела на початую бутылку. Завтра она обо всем этом пожалеет. И о выпивке, и о разговоре с Малфоем. Но сейчас ей это нужно. Сейчас все кажется правильным. —Они никогда не простят меня. Это так дико! Мир, в котором я родилась, теперь чужой для меня… Сраный парадокс. —Знаешь, Грейнджер, если так рассуждать, то мир, в котором родился я, тоже чужой для меня теперь. Хотя мои родители, к счастью, будут ждать меня на Рождество. —Постой, разве Люциус, то есть твой отец, ну… не под стражей? — вопросительно вскинула брови девушка. —Не хочу омрачать твой сплин хорошими для меня новостями, но его скоро переведут под домашний арест. Блять, даже неловко как-то делиться радостью, пока ты заливаешься слезами. —Дай сюда бутылку, — она снова сделала глоток и поежилась. Кардиган не спасал от сидения на холодном камне. А сквозняк быстро сдувал согревающие чары. И Драко это заметил. —Не возражаешь, я их одолжу? — кивнул внезапно парень на ее тапочки. —Ээ, нет. Но, кажется, это не твой размер… и цвет. —Очень смешно, — передразнил он ее и взмахнул палочкой. На полу выросли две голубые подушки, такие же пушистые, как были до того тапочки Гермионы. —Прошу, — картинно провёл слизеринец рукой в сторону трансфигурированных предметов. И сам уселся на одну из подушек. Староста неловко переползла с перил на свой бывший тапок, поджимая пальцы на ногах, когда касалась ими холодного пола. —А ты хорош в трансфигурации. Надеюсь, она временная? Мне ещё нужно в чем-то ходить в душ. А поход в Хогсмид не так уж скоро. —Она обратимая. И я хорош не только в этом, — нагло усмехнулся он, снова доставая сигарету. —Мерлин, Малфой! Сколько можно курить! Это не нормально! — искренне ужаснулась староста и, помолчав, продолжила, — Знаешь, я теперь завидую тебе, — подвыпившую девушку вновь несло на откровения. Да, не учатся ничему некоторые. —Завидуешь? — самодовольно переспросил блондин, — Тому, что я курю или мастерству моей трансфигурации? У тебя же самой «превосходно»? —Не этому, — отмахнулась ведьма, — Ты увидишь родителей на рождество. Проведёшь его дома… Она снова всхлипнула. —Ну, там сейчас не очень уютно, если это тебя успокоит. Блять, Грейнджер, прекрати реветь. Глаза опухнут утром. —Что? Какие глаза? —Салазар его знает, так Панс всегда говорит, — пожал он плечами, внутренне радуясь, что смог отвлечь гриффиндорку. —Мммм, Панс значит. —Да, а в чем дело? Не веришь в ее компетентность в этом вопросе? — задорно подмигнул Драко, снова прикладываясь к горлышку. —В это как раз верю. Так вы с ней вместе? Ну типа пара и все такое? —А тебе-то что за дело? Я же не лезу в твои отношения с Уизелом. Или кто там сейчас? Шепард? Может Пайк? —Святой Годрик! Откуда в тебе это, Малфой? —Что это? — напрягся Драко. —Эта вечная желчь. Я не спросила ничего сверхъестественного. Просто поддерживаю беседу. Не обязательно на каждый вопрос выпускать шипы и стараться задеть в ответ. К тому же, ты мог убедиться, что я не трепло и умею хранить секреты. Слизеринец устало посмотрел на неё, понимая, что в ее словах есть доля правды. —Я не знаю, Грейнджер. Правда не знаю. Панс на самом деле не плохая. Она отличный друг и всегда поддерживает меня. Ее одобряют мои родители. Она из древнего рода. Но иногда она бывает… —Невыносимой занозой в заднице, — продолжила за него кудрявая гриффиндорка. — Я примерно знаю, как это, — вздохнула она. —Уизел? — уточнил Драко. — Летом все газеты пестрели вашими колдофото. А теперь с тобой рядом вьются разные парни, за исключением рыжего. Что произошло? —Мы, эм, решили побыть друзьями. —Побыть? Не остаться? Ты ещё надеешься на воссоединение? —Я тоже не знаю, Малфой. Моя голова сейчас забита не этим. Гермиона поднесла к глазам почти пустую бутылку. Ах, вот откуда все эти темы. —А есть ещё? — неожиданно для себя поинтересовалась она. Слизеринец насмешливо посмотрел на неё и хмыкнул: —А мы сейчас проверим. Если Блейзи не перепрятал свои запасы, то заклинание подмены должно сработать. Сабститутио! — произнес он, прикрыв глаза и направляя палочку на бутылку, поставленную Гермионой перед ними. Почти пустая тара подернулась рябью, как на экране старого телевизора, и на ее месте появилась точно такая же новая, до краев полная обжигающего напитка. —Вуа-ля! Я же говорил, что много в чём хорош, — улыбнулся Драко, протягивая руку и скручивая пробку. —Слушай, Малфой, а ты не отравишься слюной грязнокровки, пока пьёшь из одного горла с ней? — вдруг округлила глаза ведьма, в которых плясал смех. —Юморишь? Да иди ты, Грейнджер. Не отравился же, пока ты меня целовала, — выдал он, резко замолкая. Кажется, алкоголь сказал это за него. —Что?! Я тебя целовала? А ты ничего не перепутал, Малфой? — вознегодовала девушка. —Нет, ничего. Я только наклонился к тебе, а вот сожрать меня попыталась ты, — проговорил он поворачиваясь и наклоняя голову к ней. —Фу, что за мерзости. Ты сам-то себе веришь сейчас? —О, да, Грейнджер. Ты явно хотела этого поцелуя, так же как хочешь его сейчас, — тихо проговорил он, почти касаясь своим носом ее. Гермиона прикрыла глаза, шумевший в голове алкоголь уже во всю восстанавливал те дикие ощущения, которые она испытала от прикосновения губ блондина. —Что и требовалось доказать! — победно произнес Малфой, салютуя ей бутылкой огневиски. Распахнув глаза, староста поняла, что ее провели: —Ты невыносим! — толкнула она его в плечо, отчего темный напиток плеснул из горла, орошая их пахучими каплями. — Годрик, это же платье Джин! —А у мелкой Уизли хороший вкус. Пусть почаще тебя одевает, — засмеялся парень, — Успокойся, Грейнджер, домовики запросто сведут эти пятна. Староста школы недовольно посмотрела на него, для неё тема домовых ещё была больной. —Ох, прости, у тебя же общество ЖОПЭ! Тогда ручками, Грейнджер, ручками, — продолжал смеяться блондин. — Как в вашем племени принято. —ГАВНЭ, Малфой. И я уже упомянула сегодня, что это теперь, видимо, не мое племя. Девушка снова стала грустной. И Драко понял, что перегнул. Нет уж, только не сопли снова. —Слушай, Грейнджер, — решил он ободрить ведьму и озвучить давно сидевшее внутри, — Я не буду повторять и никогда не признаю, что сказал это. Но спасибо вам с Поттером за Нарциссу. Правда спасибо. Малфой попал в цель, Гермиона переключилась с режима «тоска» на режим «удивление» словно по щелчку пальцев. —Повтори, что ты сейчас сказал. —Ну уж нет, я предупредил, что не стану этого делать, не надейся, — встал в позу блондин, — Но, благодаря вам, она дома. Пусть потерянная, пусть в этом проклятом и Мерлином забытом поместье, но главное не в камерах. Ей там не место. Поверь. Я сам мог в этом убедиться. —Знаю, Малфой, — тихо проговорила ведьма в ответ, — И я рада, что Нарцисса не там. Она ведь спасла Гарри жизнь. А значит всем нам. И даже не важно, что ее побудило это сделать. Люди ценны своими поступками. И вы оба доказали это во время войны. В суде мы лишь возвращали вам долг. Пришло время Драко переходить в режим «удивление». Он молча смотрел на девушку, пытаясь понять, насколько искренне она говорит. Все ее действия обычно не имеют коварной подоплеки, он достаточно наблюдал за ней, чтобы в этом убедиться, но зачем она говорит Это сейчас? Почувствовав легкое тепло, он опустил взгляд и видел, что маленькая ладошка накрыла его руку, сжатую в кулак. Девушка тоже опустила глаза и резко отдернула пальцы. —Прости, я случайно, — тут же попыталась оправдаться она. —Забудь, — глухо отозвался слизиринец, ещё пребывая в своих мыслях. Он медленно поднял бутылку и начал пить залпом. Потом достал портсигар, и, покрутив в пальцах сигарету, полез в карман пиджака. Гермиона наблюдала, как он достаёт маленький мятый коробок спичек, какие обычно кладут на столики в пабах, и медленно зажигает огонёк. Казалось, Малфой проводит одному ему понятный ритуал. —Мне больше нравится пользоваться ими. Но их осталось мало, а я не знаю где их взять., — пояснил он свои действия. —Ясно, — спокойно отозвалась гриффиндорка и они уже привычно замолчали, просто сидя рядом и думаю каждый о своём. —Грейнджер, знаешь, что я сейчас подумал? — неожиданно спросил он. —Понятия не имею, я не легилимент. —Мы ведь, по сути, бездомные. У тебя нет теперь дома родителей, а у моей семьи вместо дома пропитанное кровью здание мэнора. Когда мы закончим Хогвартс, мне придётся вернуться в ненавистное мне поместье. А тебе… слушай, а куда ты пойдёшь? —Поживу первое время у Гарри, наверное. Или в Норе. Пока не найду другое жильё, — грустно вздохнула она. — Я тоже сейчас думала об этом. Малфой невесело вздохнул и сделав очередной глоток, протянул ей бутылку. —Забвно получается, на какой бы стороне ты не воевал, останешься у развалин своей жизни, — морщась как от первого глотка, произнесла девушка. Снова повисла тишина. Она оказалась гуще и тяжелее всех предыдущих. Только тихое бульканье поднимаемой бутылки давало знать, что на балконе кто-то есть. —Малфой, а расскажи ту историю про павлинов, — вдруг попросила Гермиона. — Я ведь не дослушала ее. Слизеринец улыбнулся краем рта: —Не сегодня, Грейнджер. Уже светает, пора отправляться спать. Староста молча кивнула. Они неторопливо поднялись, трансфигурируя подушки обратно, и вместе пошли в сторону гостиной. Уже в коридорчике с колоннами, оба замерли, не зная, стоит ли что-то говорить. Кивнули друг другу и развернулись в разные стороны. Но сделав пару шагов Гермиона услышала негромкий голос Драко. —С Днём Рождения, Грейнджер. Девушка обернулась и негромко произнесла в спину удаляющегося блондина: —Добрых снов, Малфой.Глава 14.
28 апреля 2021 г. в 18:23
Глава 14.
Добравшись до Хогвартса, компания празднующих разделилась и направилась по своим башням. В гостиной Гермиона забрала подарки у мальчишек и пошла в свою комнату. Завидев на своей кровати гору утренней корреспонденции, девушка скинула туфли и забралась поверх покрывала.
Гриффиндорка долго сидела, внимательно читая открытки и письма, и раскладывая их на две стопки: одну большую и бесформенную от незнакомых ей волшебников, и вторую поменьше, от своих близких людей. Подарки тоже сортировались. Грейнджер хватало ума оставлять на проверку посылки от незнакомцев.
Взглянув на часы и обнаружив, что время близится к одиннадцати. Именинница решила просмотреть ещё с десяток посланий, а прочие оставить на потом. И уже на шестом конверте, угадившем ей в руки, обнаружилась надпись: Гермионе Джин Грейнджер, Хогвартс, Шотландия; отправитель Джейн Моника Грейнджер, Хампстед-Гарден-Саберб, Лондон, Англия.
Застыв на мгновение, девушка дрожащими пальцами вскрыла конверт, разворачивая простую писчую бумагу. Глаза забегали по строчкам, и на них тут же навернулись слёзы. Прочитав послание несколько раз, староста вскочила и начала ходить по комнате кругами. Воздух казался душным и тяжёлым, а свет магического светильника-шара — слишком ярким. Накинув кардиган поверх праздничного платья, выбранного для неё Джиневрой, ведьма вышла в коридор.
У камина в гостиной уютно расположились Поттер, оба Уизли и Невилл, сидящий на полу рядом с Полумной. Она рванулась было к друзьям, но замерла как вкопанная. Нет, не сейчас. Сейчас она хочет побыть одна. Рука крепче сжалась, сминая бумагу, словно в страхе потерять ниточку, связывающую ее с родителями. Тихо прокравшись к выходу, Гермиона осторожно приоткрыла дверь и выскользнула в прохладный холл. Направилась было в сторону выхода из башни, но тут же остановилась. Вряд ли стоит сейчас выходить на улицу. Попасть потом в замок будет проблематично. Во всех смыслах. И, подумав минуту, она все же вышла на балкон. Отсутствие признаков слизеринцев в гостиной, давало ей надежду, что все змеи уползли в подземелье, продолжать дневную попойку. А вечно дымящий Малфой не испортит ей размышления в одиночестве.
Выбрав дальний левый угол балкона, девушка забралась на перила и откинулась на холодный камень квадратной колонны. Вот так. Она обдумает письмо от матери, а потом уже поделиться новостью с друзьями, если сочтёт это необходимым.
Все лето с семьей Уизли и Гарри Гермиона старалась поддерживать друзей. Они постоянно навещали Андромеду с малышом Тедди, приглашали в гости Ксенофилиуса с дочерью и миссис Лонгботтом с Невиллом. К ним заходили орденовцы и знакомые авроры. Но ни разу она не жаловалась на своё внутреннее состояние никому, кроме Гарри. Они провели пару вечеров в саду, делясь переживаниями. Джин тоже старалась проявить участие, но Грейнджер видела, как тяжело ее семье даётся потеря Фреда и старалась не нагружать подругу ещё и своими эмоциями.
А теперь ей пришло письмо от мамы, в Хогвартс! Она вспомнила, они вспомнили!