Сраный парадокс

Глава 15. Длинноволосая блондинка по привычке неторопливо шла в сторону «башни избранных», как окрестили ее студенты. После веселых посиделок ее тоска ненадолго отошла в сторону, словно давая передышку. Вчера она не чувствовала себя изгоем, и ей хотелось знать будет ли так и дальше. Остановившись у рыцарей, девушка пыталась припомнить пароль, который подсказала за столом Гермиона вместе с приглашением заходить в гости. Лаванда не была до конца уверена, что это говорила сама Грейнджер, а не алкоголь вперемешку с легкой эйфорией праздника. На воскресный завтрак староста школы не спустилась, и Браун, немного поколебавшись, решила воспользоваться вчерашним приглашением. —«In veritas libertas», — послышался за спиной голос. — О, воинственная валькирия! Не ожидал тебя встретить! Улыбающийся Блейз Забини вырос рядом с Лавандой, держа руки в карманах как заправский хулиган. —Взаимно, — наобум бросила Лаванда, стараясь быстрее протиснуться в проход и скрыться от этого болтливого навязчивого типа. Найдя малую гостиную гриффиндорка растерялась. Она не знала какая из дверей ведёт в спальню Гермионы. Ей не очень хотелось действовать на удачу, но вариантов было не много. На ее робкий стук послышались шаги и створка двери приоткрылась. —Браун? Что-то случилось? — Энтони мгновенно стал серьёзным, а за его спиной маячило любопытное личико Лили Мун. —Прости, я искала комнату Гермионы, — коротко ответила девушка. —За второй дверью, — недовольно отозвался Голдштейн, закрывая замок. —Спасибо, я догадалась, — под нос себе пробормотала Лав-Лав, повторяя операцию «постучи и жди» уже у другой двери. На стук никто не отозвался и Браун решила, что Грейнджер в комнате нет, когда замок тихо щелкнул, словно приглашая. Осторожно толкнув дверь, блондинка вошла в спальню старосты. Из-за задернутых занавесок пробивался приглушённый солнечный свет, на подлокотнике кресла обреталось платье, покрытое мелкими каплями, а в спертом воздухе витали алкогольные пары. Уверенным шагом, как всегда делала раньше, Лаванда прошла к окну, открывая его для света и чистого воздуха. —Джин, я запачкала твоё платье, прости. Я все очищу, — промычало одеяло, втягивая в свои недра голую пятку старосты. —Приму к сведению, но я не Джинни, — улыбаясь непонятно отчего ответила блондинка. Из своего укрытия появилось заспанное лицо Гермионы. —Ох, Лаванда, прости. Обычно Джин будит меня, когда ей что-то срочно нужно. Больше никто не приходит вот так в мою комнату. —Это ты меня прости, я пришла без приглашения, — смутилась Лаванда. Кажется, ей не рады. -Я пожалуй пойду. Вы, видимо, ещё долго сидели вчера. Хотя на завтраке не было только тебя. —Нет-нет, что ты. Оставайся, ты ведь зачем-то поднималась в такую даль. Подожди, на каком завтраке? Сколько сейчас времени? — резко села в кровати Гермиона. — Ох, Мерлин, моя голова. —Уже половина двенадцатого, через пару часов обед. —Дерьмо, — грубо выругалась староста и заметив округлившиеся глаза сокурсницы, — Прости. Так ты что-то хотела? Или просто зашла в гости? Прозвучало неприветливо, но Лаванда мысленно сделала скидку на очевидное похмелье старосты. —Просто зашла, хотела поболтать с тобой. Но, видимо, не время. Тебе бы сейчас антипохмельного зелья, — все ещё смущаясь, улыбнулась Лав-Лав. —Да уж, нужно было озаботиться этим вопросом перед отъездом в школу. Я должна была предвидеть, что совершеннолетние студенты будут употреблять алкоголь. И я в их числе. —Ну ты же не Трелони, — засмеялась блондинка, — Думаю похмелье одна из вещей, которая входит в ее уровень компетенции. —Кто ты и что сделала с Браун? — картинно ужаснулась Грейнджер, все ещё держась за больную голову. —Да ладно тебе, Гермиона, я же не идиотка. То, что мне нравятся прорицания и профессор Трелони, ещё не говорит о том, что я закрываю глаза на все остальное. А что касается тебя, я бы посоветовала пропотеть в ванной, что бы вывести алкоголь, раз уж антипохмельного под рукой нет. Мне помогает. —Хорошая мысль. Пожалуй я ей воспользуюсь. Не думаю, что мне стоит пропускать ещё и обед. —Да, тебе бы хорошо поесть. А я все-таки пойду, — кивнула Лаванда и развернулась к двери. —Лаванда, постой. Ты ведь хотела поговорить? Как насчёт после обеда? Когда я приму человеческий вид? —Хорошая идея, можно будет пройтись до озера. Свежий воздух тоже будет тебе на пользу. —Договорились! Подожди меня, я возьму банные вещи и пойдём вместе. Нам ведь по пути. Лаванда в сотый раз улыбнулась. А Гермиона отметила, что Браун наконец прибывает в хорошем настроении, а это была одна из ее целей. Помогая другим, староста забывала о своих неприятностях. В общей гостиной девушки наткнулись на Блейза, вальяжно развалившегося на диване. Этот слизеринский жук постоянно ошивался в их гостиной. —О, мой Мерлин, в который раз обладательница этих роскошных волос встретилась на моем пути! — воскликнул он, и гриффиндорки недоуменно уставились на него. — А, Грейнджер, ты тоже здесь, приветствую и твою несуразную копну, — добавил мулат. —Катись ты, змей слизеринский, — поморщилась от громких звуков Гермиона, мысленно все же соглашаясь с Забини. Сегодня ее волосы были лучшей иллюстрацией картины «взрыв на макаронной фабрике». —Грейнджер, да у тебя ядреное похмелье. Твоё амбрэ гиппогрифа свалит с ног, — захохотал кто-то из-за спины. — Лови, Блейзи. Снова у шестикурсников нарыл. Теодор Нотт перекинул другу небольшую сумку, звякнувшую при приземлении на диван. —А у тебя, Нотт, проблемы с чувством такта, — бросила Гермиона, быстрым шагом покидая гостиную. Ее ждала ароматная пена и пара часов отмокания в горячей воде. —Все, теперь не отвертишься! Подъем! — прокричал Забини, закрывая за собой дверь ещё одной одиночной спальни. —Мать твою за ногу, Блейз, катись к Мордоеду, — прохрипел Драко, зарываясь лицом в подушку и прикидывая, стоит ли швырнуть ее в друга. Голова трещала, руки и ноги сводило. Прилично он вчера набрался. Но повод… Повод! Это того стоило. —Я знаю о чем ты думаешь! — воскликнул мулат, и Малфой недоверчиво поднял голову, — Во-первых, о нерациональной растрате ресурсов для сна, а во-вторых, о том, что вселенная подарила тебе самого потрясающего друга! —Это ты о себе что ли? Какой нормальный друг будет вопить как Баньши над ухом, когда любой звук взрывает мозг? —А я не нормальный, а самый лучший! Держи, Нотт помог достать, — самодовольно произнес мулат, выставляя на прикроватную тумбу небольшую коробку с десятком одинаковых пузырьков. —Забини, ты действительно лучший друг, — согласился Малфой выпивая залпом сразу два. — Прошу внести в протокол. —Будет сделано, — рассмеялся Блейз, — Не мог же я бросить друга умирать от похмелья. Кстати о похмелье. Если бы я не знал тебя, то подумал бы, что надрался ты вчера в компании грязнокровки. Видок у неё — мама не горюй. И вас обоих не было на завтраке. Не думал, что главная заучка пьёт что-то кроме сливочного пива и чужих мозгов. Малфой напрягся, Блейз никогда не болтает попусту. —Забини, слушай, а ты по пути сюда головой не ударялся? —Ты о том отростке на моей шее, который сражает наповал девушек своей улыбкой? Боюсь разочаровать тебя, но нет. Все хватит трепаться, приводи себя в порядок. У тебя тренировка после обеда, а я, знаешь ли, болею за нашу сборную и не позволю капитану сорвать подготовку к матчу. Нужно надрать задницы львиной команде. —Болельщик хренов, — проворчал Малфой, больше на автомате. Зелье помогло и мир снова становился терпимым, — Лучше бы вступил в команду. Я даже перешёл на позицию охотника. Хороших игроков нам катастрофически не хватает. А из Харпера весьма посредственный ловец. Нам действительно нужно растоптать этих зазнавшихся грифов. Надеюсь, что Поттер похерил всю свою подготовку за время войны. —Уже неплохой настрой! Прибереги его для команды! Агитационные речи, конечно, не твой конёк, но, думаю, эмоциональный посыл сработает не хуже, — с довольным лицом проговорил Блейз и развалился на опустевшей кровати, ожидая пока друг соберётся.

***

На обед Гермиона спускалась в отличном настроении. Полежать в душистой пене было хорошим советом, и она мысленно поблагодарила Лаванду уже, кажется, в десятый раз. В комнате на тумбочке девушка обнаружила пару склянок с зельем, а принюхавшись, поняла, что это антипохмельное. И где Лав-Лав успела его найти? Рядом со склянками находился небольшой свёрток в оберточной бумаге. Браун явно не давало покоя, что на празднике она была без подарка. «Хватило бы и одного зелья, » — подумала про себя Гермиона и принялась приводить в порядок волосы. На обед она планировала явится свежее первой весенней зелени. Не стоит давать повода кому-то понять, что она делала ночью и в каком состоянии была. В Большом зале царило ленивое воскресное настроение. Вчера, в первый выход в Хогсмид, не только старшекурсники Гриффиндора и Слизерина стремились как следует отдохнуть. И в этом снова не было ничего удивительного. После войны все ещё любой повод собраться с друзьями был на вес золота. К тому же большинство студентов могли видеться только в школе. А повеселиться со школьными приятелями в магической деревушке — само по себе приятная привелегия. Приземлившись на скамейку рядом с Джинни, Гермиона оглядела стол и только сейчас поняла насколько сильно она проголодалась. Ночной огневиски не лучшим образом сказался на ее желудке. —А вот и наша спящая красавица, — обрадовалась Джин своей подруге, — Отлично выглядишь, Герм. Многочасовой сон тебе на пользу. —Да, спасибо. Ты права, выспаться мне было необходимо, — чуть смутившись ответила староста школы, смотря, впрочем, в другую сторону. Чуть сбоку ото всех сидела Лаванда, бросившая удивленный взгляд на Джинни. —Лаванда! — позвала Гермиона, взглядом указвая на место напротив себя. Блондинка слегка улыбнулась и поднялась из-за стола. Симус тут же подвинулся в сторону, а Дин ловко отлевитировал ее столовые приборы между их с Финниганом тарелками. —Гермиона, а разве… — начала Браун, как только парни перестали предлагать ей все возможные виды угощений. —Конечно! — оборвала сокурсницу Грейнджер, — Я помню, что мы договаривались прогуляться вдвоём. После обеда, — выделила она голосом последние два слова. Блондинка кивнула. Она была профи в намеках и легко распознавала полутона, когда ей было необходимо. А врождённое любопытство не в состоянии уничтожить ни одно нападение оборотня. И все время обеда Браун бросала заинтересованные взгляды на кудрявую ведьму. Ей явно было невтерпёж узнать кое-что. Грейнджер ела быстро, ей не хотелось растравливать любопытство Лаванды, давая той повод начать разговор при остальных ее друзьях. Уже почти выбравшись из-за стола, девушка заметила небольшую фигурку в зелёном платье, направлявшуюся в их сторону от стола Слизерина. Мягкие волны кудрей легко подпрыгивали, стремясь не отставать от целеустремленной Луизы. Грейнджер развернулась на своей скамейке в сторону маленькой слизеринки, когда та подошла к ней. —Мисс Гермиона, я не хотела отвлекать вас от обеда… —Лу, перестань, ты можешь обращаться ко мне на «ты», — улыбнулась девушка, краснеющей Луизе, которая бросала смущенные взгляды на ее соседей по столу. —Хорошо, просто тогда в коридоре вы сказали, не тыкать вам… — ещё больше покраснела девочка. —Ты же помнишь, я говорила это ребятам, задиравшим вас со Стивеном. Впрочем, ты можешь обращаться ко мне как тебе самой удобно. Ты что-то хотела? Может нам стоит выйти? —Да, то есть нет. Я узнала, что у вас… у тебя, — гордо вскинув носик, исправилась первокурсница, — вчера был День Рождения. Но тебя не было в замке, а сегодня на завтраке… вот! Это подарок от меня! С днём рождения! — взяв себя окончательно в руки, малышка протянула Гермионе маленький свёрток в блестящей золотой обертке. —Ох, Лу, спасибо тебе! Но не стоило так переживать, мне бы хватило открытки, — тронуто проговорила староста, прикидывая насколько уместно принимать подарок. —А она там тоже есть, — самодовольно вставила девочка, выжидательно смотря на Грейнджер, — Ты откроешь его? —Да, конечно. Ведьма аккуратно развернула старательно подвернутую бумагу и вынула небольшую коробочку и самодельную открытку размером с ладонь. На открытке два абстрактных животных держались за руки в окружении цветов. А внутри простого вместилища лежал аккуратный серебряный браслетик с небольшими вставками черно-коричневого камня. —Луиза, я не могу это принять! — воскликнула Гермиона. Она уже прикинула, что даже в магическом мире украшения из драгоценных металлов стоят не мало. Глаза девочки наполнились слезами. Она явно от всей души дарила этот подарок. —Но почему? Это хороший оберег. Кошачий глаз тяжелеет и немного нагревается, если рядом человек, задумавший против тебя недоброе. Или если он лжёт тебе. В прошлом году мне подарил его друг. И он оберегал меня. А теперь меня оберегаешь ты. И я подумала, что будет правильно, чтобы тебя тоже что-то охраняло. Если ты, конечно, захочешь носить его… — тараторила маленькая ведьмочка дрожащим голосом. —Я буду носить его! Это отличный подарок. Ты права, мне тоже нужен свой охранник, — прервала Гермиона, почти расплакавшуюся девочку, — Поможешь мне его застегнуть? Кудряшка засветилась от удовольствия, щёлкая маленькой застежкой на запястье старосты. И Грейнджер, не сдержавшись, обняла девочку. —Спасибо, Лу. Теперь это очень ценная для меня вещь. Все это время друзья молча наблюдали за старостой школы. В глазах у всех было любопытство, а вот Рон смотрел с подозрением. Когда кудрявая слизеринка убежала обратно за стол к подругам, Гермиона сделала знак Лаванде, и они вышли из зала, пожелав друзьям хорошего продолжения дня. Прохладный ветер легко шевелил кудрявые волосы Гермионы и пробирался под ворот тёплого свитера. Погода стояла по-шотландски осенняя. Солнечный свет временами сменялся тяжелыми облаками, перекрывавшими небо. Осыпалась золотая листва, уютно шелестя пол ногами. В стороне, у своей хижины Хагрид неторопливо прохаживался между тыквенных грядок. —Расскажешь мне? — вдруг заговорила Лаванда. —Расскажу? О чем? — не сразу поняла Грейнджер, погрузившаяся в созерцание. —О том, почему ребята не в курсе, что ты вчера перебрала алкоголя. Когда мы расходились, ты не выглядела слишком уж пьяной. Прости, я просто немного удивилась, когда зашла к тебе утром… Так с кем ты пила ночью? Это ведь было ночью, правда? —Да, ночью, ты права. Я просто, понимаешь Лав… Мне было грустно вчера. Я получила не очень приятное известие и мне хотелось побыть одной… — стараясь говорить честно, начала староста. Лаванда искренне пыталась помочь ей утром. Да и теперь в ее поведении усматривалось больше дружеской заботы, нежели чего-то скрытого. —То есть ты одна напилась до такого состояния?! Прости, это, наверное, не мое дело, но все же? — не успокаивалась любопытная гриффиндорка. —Эм, нет, не то что бы… Просто я не хотела, как бы тебе сказать, выслушивать утешения что ли. Мы так хорошо отпраздновали мой День Рождения, не хотелось портить впечатление остальным. И у меня была компания. Не спрашивай. —А это известие из-за которого ты… оно не связано с Роном? — уточнила блондинка. —Что? С Роном? Нет, с чего ты взяла? —Я же говорила, я не слепая, Гермиона. Я вижу, как ты обижаешься на него. А он иногда сторонится тебя. Я думала, что вы вместе, но ты часто стала появляться с этим равенкловцем Шепардом. Не подумай, меня не интересует Рон… Больше не интересует. Просто, ты ведь любишь его? Что у вас произошло? —Лаванда, я правда не думаю, что нам стоит обсуждать эту тему, — неуверенно протянула Грейнджер. —Если не хочешь — не говори. Но могу дать тебе слово, что дальше меня эта информация не уйдёт. Я по себе знаю, что иногда достаточно выговориться, чтобы стало в разы легче. —Наверное, ты права. Выговориться давно стоило. Возможно я ждала именно тебя, — слегка улыбнулась кудрявая девушка, — Гарри и Джинни явно не те, кому стоит выкладывать подробности нашей ссоры. Это поставит их в неловкое положение. А Луну и Невилла я даже не рассматривала. Мы никогда не были слишком близки. —Ссоры? Все настолько серьезно? —Ну не то что бы… Я на эмоциях оттолкнула его, а он в ответ оскорбил меня. Деревянная библиотечная полка. Как тебе? — невесело усмехнулась староста. —Ого, это точно сказал Рон? Но ты ведь сама сказала: на эмоциях. Почему вы просто не извинились друг перед другом? — искренне не поняла Браун. —Видишь ли… обстоятельства при которых состоялась эта ссора не располагали… И мы решили просто забыть на время об этом. Отложить отношения на потом и побыть друзьями. Хотя, после всего, это довольно сложно. Для меня по крайней мере, — грустно произнесла Грейнджер. —А эти обстоятельства… Я правильно поняла, что они были связаны… ну, с близостью? — уточнила Лаванда, смущенно пряча руки в карманы своей легкой куртки. —Браун, вот скажи, ты что прорицательница? Я же слова не сказала об этом? — удивилась Гермиона, не считая нужным отпираться перед блондинкой. —Возможно, но скорее я просто слегка проницательна от рождения, — негромко рассмеялась та, — И не в меру любопытна. Давай, Гермиона, вываливай. Меня сложно перегрузить чужими чувствами, у меня слишком много сейчас своих. —Зачем тебе это? —Тебе нужен друг. И мне тоже. А старым друзьям не всегда можно рассказать все, хотя обычно кажется иначе. Они слишком хорошо знают нас в прошлом. Им тяжелее понять перемены, происходящие в привычных им людях. —Меня пугает то, насколько глубоко ты понимаешь людей, — слегка улыбнулась кудрявая гриффиндорка. — Ты бы подружилась с Луной. Хорошо, я расскажу. Лаванда села на то самое поваленное дерево, на котором не так давно сидели слизеринцы во время купания Шепарда. Отсюда было видно весь пляж. Грейнджер опустилась рядом и смотря на воду заговорила. —Ты, наверное, знаешь, что во время войны меня пытала Лестрейндж. Блондинка кивнула, но староста не смотрела на неё, скорее просто почувствовала внимательность своей слушательницы. —И после окончания войны, в свете всех событий у меня начались панические атаки. Любое краткое воспоминание, намёк или даже мимолётная боль становились спусковым крючком. Я не могла уснуть без света первое время. В темноте даже вещи на стуле казались мне фигурой больной Беллатрисы. Меня мучили кошмары. Я перечитала кучу книг, чтобы научиться справляться. Но больше всего помогали Гарри и Рон. Я рассказала, что нужно делать. Они брали меня за руку и помогали прийти в себя. Лаванда молча слушала, так же как и Гермиона смотря на воду. Старосте казалось, что девушка отлично понимает ее. Она помнила Лаванду в госпитале Святого Мунго, когда пыталась попасть к родителям. Потерянная, со спутанными волосами, Браун выглядела так, словно жизнь не имела для неё смысла. Словно она живет в своём собственном кошмаре. Дёрнув плечом и откинув из головы картинку из больницы, Грейнджер продолжила. —Рон тяжело переживал смерть Фреда. Как и вся семья Уизли. Он то становился замкнутым, то наоборот очень активно пытался расшевелить всех в доме. Мы не часто оставались одни, но это происходило всегда в моменты его бодрого расположения духа. И каждый раз его поцелуи становились словно требованием. Я не хотела сторониться его, не хотела оставлять одного с этим. В итоге я нашла какую-то брошюру, в которой говорилось о способах пережить утрату. Может миссис Уизли принесла, или кто-то из авроров подкинул. Не знаю точно. И я решилась ответить ему взаимностью. Я не то что бы была готова к этому, но мне казалось, что я имею общее понимание ситуации. Что это поможет отвлечь его, перевести его внимание на отношения. Не знаю, что-то вроде того, — девушка тяжело вздохнула. Она никому не рассказывала всего произошедшего, даже Джинни сказала, что просто у них ничего не получилось. — В общем, в итоге мы остались вечером одни в его комнате. Все было нормально. Рон был настойчив, но нежен. А потом мне стало больно, это ведь был мой первый раз… я попыталась отвлечься от боли, но Рон… он словно сорвался с цепи. И я начала задыхаться. Мое сознание рисовало какие-то жуткие картинки. В темноте мне мерещилось… даже вспоминать противно… —У тебя случилась паническая атака? —Да… но Рон, он был слишком увлечён и не заметил этого. Или может принял мое состояние за что-то другое. Гермиона замолчала, покусывая губы. Словно в своей голове продолжала строить оправдания для своего бывшего парня. Лаванда тихо сидела рядом, не торопя девушку в откровениях. Она понимала, чего стоит озвучивать такие личные вещи. Она сама до недавнего времени молчала о многом. —В какой-то момент страх сменился злостью. Даже гневом. Да я определенно разгневалась. Сыграли роль накопившиеся переживания. Я укусила его, а потом оттолкнула. Сильно оттолкнула. Он слетел с кровати. Мы сильно поругались и наговорили кучу лишнего. Он обвинил меня в отсутствии чувственности, а я его в эгоизме. Слово за слово… и в итоге он просто ушёл. Просидел до утра в саду. Когда я вышла к нему, то попросила прощения. Ждала от него того же. Хотела объяснить все, а он просто посмотрел на меня и ушёл. Мы неделю избегали друг друга. И в итоге, когда я снова хотела поговорить с ним, он сходу предложил побыть друзьями. И я согласилась. У меня просто не было сил спорить. Мы сошлись на том, что после войны не лучшее время начинать серьезные отношения. Что нам нужно время, — Гермиона вытерла слёзы, — Но, как видишь, былая дружба тоже оказалась невозможна. Ребята стараются делать вид, что все как раньше. И я тоже. Но ничего уже не как раньше. Так не бывает… Лаванда взяла Гермиону за руку, а потом обняла. Она ничего не говорила. Грейнджер определенно не нуждалась в ахах жалости. Блондинка по самой себе знала, что в таких ситуациях просто нужно, чтобы кто-то был рядом. Без уверений, что все хорошо и все наладиться, и без нравоучений и советов. Некоторые вещи можно пережить только самому. Нельзя полностью понять и прочувствовать чужую беду, ни одному эмпату не дано понять чужую душу целиком. Но можно принять право этой души чувствовать по-своему. Страдания не всегда деструктивны. Зачастую они ведут нас к свету. К осознанию, к росту. Но пока страдания сильны, не стоит говорить громких речей о силе и мужестве. Человеку просто нужно позволить прожить их. Но не оставлять одного, а быть рядом и слушать его душу, позволить ей говорить. Только и всего. Гермиона тихо плакала на плече Лаванды. Просто плакала, давая волю эмоциям. Не оплакивала отношения с Роном, или отстранившихся от неё родителей. А словно выпускала скопившуюся тонну напряжения, таившуюся в темных шлюзах в самой глубине сердца. Спустя четверть часа, слёзы окончательно высохли. —Прости, Лаванда. И спасибо тебе, — севшим голосом произнесла староста. —Пожалуйста, Гермиона. Я всегда здесь, если что. И готова тебя услышать, — ответила гриффиндорка, поправляя волосы своей новой подруги. —Спасибо, — снова поблагодарила Грейнджер, — Я не думала, что это выльется в… такое. —Ты просто долго все носила в себе. Так бывает. Ну и твоё подозрительное похмелье могло также сыграть свою роль. В такие моменты эмоции часто берут верх. —Навряд ли это из-за него. Твоё зелье отлично помогло избавиться от его остатков после ванны. —Мое зелье? —Ну да, те две бутылочки антипохмельного, которые ты принесла… —Гермиона, я не приносила тебе никакого зелья. —В каком смысле не приносила? Ты же сама говорила о нем утром. А, я поняла, ты передала его с кем-то. Верно? —Нет, — покачала головой Браун, — Я ничего не передавала. То есть, я бы поделилась с тобой, если бы оно у меня было. Но в том то и дело, что ничего такого у меня не было и нет. Гермиона удивленно смотрела на Лав-Лав. Блондинка подозрительно сузила глаза: —Так с кем, говоришь, ты пила алкоголь этой ночью?