we should just kiss

— Берт, тише. Райнер целует напористо. Бертольд отвечает ему неуверенно, еле шевеля губами, но искренне — со всей своей любовью и теплотой. Вкус поцелуя солёный от его слёз. Райнер гладит трепетно за ушами. Бертольд приподнимается на кровати даже под весом крупного, достаточно тяжёлого тела Райнера — настолько приятно его пальцы перебирают влажные от пота волосы и почёсывают круговыми движениями кожу головы. — Берт, прекрати плакать. Райнер настолько быстро насколько может собирает губами текущую по щекам Бертольда влагу. Покусывает их немного — своеобразно, несколько дико успокаивая. — Слишком… Громко шепчет Бертольд. В одном углу комнаты кто-то смачно захрапел, в другом — забубнил себе что-то непонятное под нос. Райнер напрягся, всматриваясь в темноту. Было важно, чтобы никто не заметил, никто не подсматривал, — этот момент, эта ночь были созданы только для них двоих. Для этого счастливого мгновения. — Хорошо… Бертольд прикусывает ребро ладони, когда ледяные пальцы Райнера крадутся к нему под кофту. Райнер поглаживает грудную клетку, оттягивает несильно волосы, растущие на ней — понятия о нежности у Райнера очень странные, но если бы Бертольд был против таких его настойчивых действий, то уже давно бы остановил. Когда дыхание Бертольда немного восстанавливается, Райнер теперь с головой залезает ему под кофту, опаляя дыханием привставшие сначала от холода, теперь от жара соски. Гладит их губами, трётся щекой о тёмные волоски, иногда останавливается, вслушиваясь в мерное сердцебиение. Позволяет себе немного полежать вот так, а рука Бертольда, путающаяся в волосах на затылке Райнера, даёт насладиться этим моментом сполна. — Райнер… Райнер спускается ещё ниже, целует под рёбрами, целует между рёбер, целует прямо туда, где снова заходится в бешеном ритме сердце. Бертольд семенит ногами по кровати, сминает простыни и прикусывает губу, лишь бы только никто не услышал и не увидел то, насколько они счастливы сейчас. — Поцелуй… Кто такой Райнер, чтобы не выполнить эту просьбу, одними лишь губами сказанную Бертольдом. Он целует с ещё большей жадностью, чем раньше, втягивая сначала одну, затем другую губу в рот. Бертольд мычит в поцелуй, прижимая Райнера к себе — снова это чувство защищённости, которое возбуждает больше всяких ласк. Тело Райнера, мысли Райнера, весь Райнер — броня, которая как будто была создана для Бертольда. Бертольд стонет в кулак и вскидывает бёдра, когда ладонь Райнера без всякого стеснения, лишь на долю секунды помедлив, протискивается сквозь плотно сжатые ноги и надавливает несильно на пах. Старая кровать громко скрипит, приглушив жалкий всхлип Бертольда. Он ворочает головой из стороны в сторону, не находя себе места, а когда рука Райнера и вовсе залезает под резинку ночных штанов, минуя влажное от пота и семени бельё — распахивает широко глаза и стонет глухо в ладонь Райнера, прижатую крепко ко рту. Бертольд тянет носом воздух под движения руки Райнера, задерживает дыхание, когда он прокручивает несколько раз руку, тем самым массируя головку члена, и начинает дышать только тогда, когда рука пролезает ещё дальше и поглаживает судорожно сжимающуюся мошонку. У Бертольда рот наполняется слюной, у Райнера сердце клокочет в глотке — настолько он рад доставлять удовольствие любимому человеку. Он и сам размашисто трётся о ногу Бертольда, не сдерживаясь, рычит тихо — проезжается вниз от бедра до колена, затем останавливается на нём и прижимается к коленной чашечке сильнее, раздирая собственные губы зубами до крови — лишь бы изо рта не вырвался предательский стон. Бертольд словно заворожённый следит за этой сценой. Он сжимает плотно ягодицы в последний раз, прикусывая костяшки на пальцах, сжатых в кулак, и кончает в руку Райнера — остальные капли собираются мокрым пятном на его белье. Спать будет неприятно, но Бертольд потерпит. Осталось только довести любимого до долгожданного финала. Бертольд, немного отдышавшись, приподнимается на слабых руках на кровати и сгребает в охапку Райнера, целует его ласково в плечо, покрытое тканью футболки, шепчет что-то тёплое и хорошее ему в шею, рядом с ухом, чтобы хорошо слышал. Райнер вздрагивает и тычется головой в ключицу Бертольда — он чувствует, как жарко полыхают его щёки, но тот нагибается, пальцами заставляя Райнера откинуться назад, достаёт неуклюже член из его штанов — так долго и неторопливо, что Райнер помогает ему и всё понимает без слов — сам толкается в его рот. Держит его голову в одном положении, поглаживает загривок грубыми пальцами, не даёт ему двинуться, пользуясь податливо открытым ртом. Иногда он приподнимается на лопатках, подкручивает таз, и лицо Бертольда проезжается по всей длине члена, от чего Райнер ловит нереальный кайф — Бертольд с семенем на носу и щеках выглядит просто потрясающе. Бертольд мычит, когда член входит в горло особенно глубоко — Райнер делает ещё пару таких сильных толчков и обмякает на кровати. Улыбается облегчённо тому, что они никого не разбудили — Райнер как мог старался не стонать. Бертольд кусал щёки. Хотелось ещё. Было безумно мало Райнера, хоть сколько бы времени он не был ему предоставлен. Ему всегда будет мало Райнера. Как и Райнеру Бертольда.