***
Этой ночью Гарри долго не мог заснуть. Глаза закрывались, но размышления, тревога и волнение делали своё дело. — Что это было? — вопрос Майкла вдруг разрушил ночную тишину. Гарри привстал на локтях и повернулся к Корнеру, который опустился на кровать у его ног. Теперь в голосе Майкла не было страха, только интерес. И Гарри решился, придвинулся ближе, сел, поджав под себя ноги, и рассказал, пусть не всё, пусть лишь то, в чём был сам почти уверен. Но Майкл слушал, не перебивая и не задавая вопросов, только иногда согласно кивая. Он даже спокойно пообещал, что ничего не расскажет ни Терри, ни Энтони. И одна фраза, которую совсем тихо и задумчиво произнёс Майкл, почему-то показалась Гарри очень важной. — Выходит тот голос слышал только ты. Но слишком уставший чтобы думать, Гарри оставил свои подозрения на завтра и, когда Майкл, снова пообещав молчать, вернулся на свою кровать, провалился в сон.***
— Гарри, быстрее. Поттер ещё раз обернулся на Майкла и Терри, которые с явным недоумением смотрели то на него, то на Гермиону. Здесь было чему удивляться. Всегда спокойная и серьёзная Гермиона выглядела возбуждённой и взволнованной, её голос звучал выше и громче обычного, волосы растрепались, явные тени под глазами и бледная кожа показывали, что эта ночь для Грейнджер явно была непростой. Наверное, именно поэтому Гарри даже не стал задавать вопросов, кивнул и молча поспешил за девочкой. Возбуждение Гермионы вдруг передалось и ему. — Позовём Луну. Гермиона нехотя остановилась, давая Гарри время сбегать за Лавгуд. Ей явно не терпелось что-то показать. В каждом её движении была обычно чуждая ей излишняя торопливость. Всего через несколько минут Гарри вернулся с Луной, и Гермиона, к их удивлению, не остановилась в гостиной, а пошла дальше по лестнице на первые этажи Хогвартса. Всю дорогу второкурсники молчали. Луне тоже передалось всеобщее настроение, что-то тёмное повисло между ними, предчувствие чего-то неотвратимого, но очень важного. Гермиона докопалась до истины. Может это было и не так, но Гарри никак не мог выкинуть эту мысль. Как мантру, он повторял, что истина ещё далека, что Гермиона не могла вдруг понять всё и раскрыть тайны, но предчувствие великого копошилось в груди. Гермиона шла впереди, иногда оборачиваясь по сторонам и глядя на двери кабинетов. Она ни разу не посмотрела на Гарри, словно была абсолютно уверена, что он идёт за спиной. Сам Гарри иногда переглядывался с Луной, но в основном следил за каждым движением Грейнджер, надеясь угадать, что она задумала. Наконец Гермиона остановилась у деревянной двери, достала палочку и, направив на большой заржавевший замок, прошептала: «Алохомора». Дверь щёлкнула, и Грейнджер уже взялась за резную металлическую ручку, но Гарри вдруг остановил её. Воспоминания с первого курса нахлынули на него. Да и Гермиона, нарушающая правила и открывающая дверь какого-то заброшенного кабинета, выглядела почти невероятно. В его понимании всё это просто не укладывалось. Ладно бы Терри искал приключения на одно место и заглядывал в неизвестные уголки Хогвартса, но Гермиона… — Всё в порядке. Там нет Пушка, — Гермиона улыбнулась уголками губ, но попытка пошутить прозвучала неестественно и явно ни на кого не подействовала. — Это не опасно, правда. Гарри вздохнул и отпустил ладонь Гермионы. Он ещё не был уверен в том, что стоит открывать эту дверь, но эмоции снова взяли вверх. Не впервые ради разгадки тайны Гермиона нарушала правила. Одна запретная секция библиотеки чего стоит. Гермиона потянула за ручку, и дверь со скрипом открылась, пропуская второкурсников в заброшенный кабинет. Гарри едва удержался, чтобы не чихнуть. Весь воздух здесь был пропитан пылью. Пыль летала вокруг, покрывала столы, полки и даже пол. В солнечном свете клочки пыли были видны очень отчётливо. Как капли тумана, они покрыли собой всё пространство кабинета, создали серую полупрозрачную дымку. Парты были свалены у задней стены, доска разбита, деревянные половицы полопались и отсырели. Несложно было понять, что кабинетом давно не пользовались. Гермиона явно этого и ожидала. Стряхнув рукавом мантии пыль с одной из полок, она открыла сумку и вытащила книгу. Гарри внимательно следил за каждым движением девочки. Он уже был почти уверен, что Гермиона откопала новую легенду в библиотеке, но всё оказалось куда интереснее. — Гарри, подойди сюда, — даже такая простая фраза была переполнена возбуждением и волнением. Гермиона словно сама не знала, что выйдет из её затеи. Снова переглянувшись с Луной, Гарри на негнущихся ногах подошёл к Грейнджер. Сердце готово было выскочить из груди, дыхание участилось, казалось, в этом пропитанном пылью и напряжением воздухе не хватало кислорода. С едва скрываемым трепетом Гарри наклонился над полкой, чтобы рассмотреть книгу, но, к его удивлению, это оказался обычный том о магических существах. На обложке была изображена совсем правдоподобная змея с раздвоенным высунутым языком. — Попробуй поговорить с ней, — в голосе Гермионы проскользнуло смущение, словно она поняла, как глупо это звучит со стороны. — С картинкой? — Гарри не мог поверить своим ушам. Слова Гермионы звучали не просто глупо и безумно, они казались странной, неумелой шуткой. Грейнджер кивнула со всей серьёзностью. Гарри обернулся к Луне, но она только пожала плечами и едва заметно улыбнулась, обозначая и своё непонимание. Поттер стоял, как вкопанный, глядя на змею на обложке и никак не находя подвоха или тайного смысла в словах Гермионы. — Попробуй, представь, что она настоящая. Ничего ведь не изменится, если попробовать. И как только эта мысль промелькнула в голове Гарри, он наклонился над обложкой, вглядываясь в красноватый глаз змеи и стараясь забыть о нелепости ситуации и представить на месте картинки настоящее существо. — Привет, — только услышав звук своего голоса, Гарри снова осознал, как глупо он выглядит. Гермиона тяжело выдохнула, покачала головой и снова взглядом указала на книгу. Луна повернулась вполоборота, чтобы Гарри не заметил её улыбки и блестящих от беззвучного смеха глаз. Поттер уже готов был развернуться и выйти, злость и бессилие вдруг охватили его. Но в ту же секунду воспоминания промелькнули перед глазами. Гарри снова увидел зоопарк и змею за стеклом, снова услышал её шипящий почти человеческий голос. И это воспоминание придало сил и уверенности. Гарри снова уставился на картинку, прожигая взглядом маленькую головку с большим красным глазом. — Слышишь меня? — Гарри сказал первое, что пришло в голову. Но в этот раз он не услышал своего голоса и не почувствовал нелепости ситуации. Он смотрел на нарисованную змейку и как будто видел в ней некое движение жизни. — Гарри, ты… — Гермиона запнулась, но её тихий голос вывел Гарри из транса. С неподдельным удивлением Поттер смотрел на подругу, искренне не понимая, что произошло. Страх и радость смешались в её глазах. Она, казалось, ещё не осознала, но уже поверила в то, что произошло. Гарри обернулся к Луне и прочитал в её глазах нечто невероятное, словно открывшееся ей, новую мысль, озарение. — Ты говорил на парселтанге, — с триумфом произнесла Гермиона. Улыбка вдруг озарила её лицо, глаза засветились безудержным блеском. Как учёный, сделавший неожиданное открытие, подтвердившее все догадки, Гермиона подскочила к Гарри и схватила его за руку, не замечая непонимания на его лице. — Змеиный язык, — подсказала Луна. В отличие от Гермионы, её эмоции почти не выражались ни на лице, ни в голосе. Но Гарри понял: теперь Луна тоже всё знала. — Я говорил на другом языке? Несмотря на возбуждённое состояние девочек, у Гарри в голове не укладывалось, что сейчас произошло то самое великое, чего он так долго ждал. Поттер переводил взгляд с Гермионы на змею с обложки и старался привести в порядок мысли, чтобы наконец понять, что знали девочки, но никак не мог уловить он сам. Это раздражало и радовало одновременно. Гарри чувствовал разгадку совсем близко, прямо перед глазами, но не мог вытянуть руку и поймать её. — Василиск, — уже другим, спокойным и серьёзным голосом объявила Гермиона и, вспомнив о чём-то, схватила сумку и вытащила другую старую толстую книгу. — Ты слышишь голос, потому что василиск — змей, и только ты знаешь парселтанг. Это редкий дар, Гарри. На парселтанге говорил сам Салазар Слизерин. Холод пробежал по спине Гарри. В словах Гермионы, пусть неумышленно, проскользнула связь между ним и Слизерином. Но Грейнджер, не останавливаясь на этом, продолжала. — Крик петухов смертелен для василиска, поэтому кто-то убивал петухов Хагрида. Пауки бояться его, поэтому бегут из Хогвартса. Думаю, василиск передвигается по трубам. Несмотря на ядовитые клыки, он убивает взглядом… — Но почему тогда никто не умер? — Гарри не выдержал и перебил, не дожидаясь пока Гермиона сама всё объяснит. — Никто не смотрел ему в глаза напрямую, — одновременно объявили Луна и Гермиона и с явным неудовольствием обменялись взглядами. — Джастин смотрел сквозь Почти Безголового Ника, — продолжала Грейнджер, строго поглядывая на Лавгуд, словно предупреждая, что перебивать не стоит. — Ник уже умер, не мог же он умереть во второй раз. Колин смотрел сквозь камеру, поэтому она сгорела. — А миссис Норрис? — Гарри просто произнёс вслух возникший в голове вопрос. Все его мысли теперь вертелись вокруг кошки. Ответ был совсем близко, но ускользал сквозь пальцы. Гермиона тоже задумалась. И Гарри надеялся хоть в чём-то опередить её. — Вода, — подсказывая, прошептала Луна. Гарри зацепился за это слово, и цепочка событий сама собой выстроилась в голове. В тот день весь пол был покрыт водой. Миссис Норрис увидела василиска в отражении. Ни Гарри, ни Гермиона не стали говорить вслух, но оба поняли. И это понимание стало последней каплей в разгадке одного из вопросов: Какое чудовище прячется в Тайной комнате? — Я побегу в библиотеку. Верну книгу и заодно всё ещё раз проверю, — Гермиона подскочила к полке, запихивая в сумку книги. Гарри не успел ничего не ответить, и Грейнджер уже выбежала из кабинета, закрыв за собой дверь. Порыв ветра всколыхнул мантию и обдал свежим воздухом разгорячённое лицо. Гарри стоял, глядя на закрывшуюся дверь, чувствуя, как никогда, близость разгадки. Он знал почти всё, почти все ответы. Остался только один и, наверное, роковой вопрос: Чьими руками Волан-де-Морт открывает Тайную комнату? Гарри снова перебирал в голове все факты и предположения, но так и не нашёл ни одного намёка на имя. Сознание любезно подкидывало всё новые вопросы, отдаляя призрачную разгадку. Где находится Тайная комната? Какую роль во всём этом играет дневник? Кто такой этот Том Реддл и связан ли он вообще с Тайной комнатой? Кто выкрал дневник из спальни? — Пойдём, — голос Луны разрушил сеть вопросов, уже начинавшую затягивать Гарри в пучину таин. В этом простом слове, таком далёком от всех ужасов и загадок было то, что Гарри особенно, не отдавая себе в этом отчёта, ценил в Луне. Понимание. Гарри кивнул, хотя в эту секунду и не знал, зачем нужно уходить и куда идти. Этот старый, пыльный кабинет был теперь проникнут такой торжественной и величественной атмосферой, что словно тянул к себе и не давал вернуться в простую гостиную, к простой жизни. Но Луна подошла к двери и потянула за ручку, и Гарри послушно последовал за ней. По дороге к гостиной второкурсники не говорили ни слова. Но рутина настолько захватила их, что даже их мысли уже были далеко от таин. Шаги, разговоры, шелест мантий, слабый ветерок, гуляющий по коридорам — всё это казалось обычным и правильным, далёким от загадочного и странного. Оставалось уже несколько поворотов и лестничных пролётов до гостиной, когда Луна вдруг остановилась и потянула Гарри за рукав мантии. Поттер, не услышавший ничего странного, бросил на подругу вопросительный взгляд. Но Луна не успела ничего объяснить. — Растерзать… Убить… Пришло время убивать… Гарри вздрогнул, мурашки волной пробежали по телу. Страх снова накрыл его. Этот голос… Гарри не слышал его уже четыре месяца и так надеялся больше никогда не услышать. Луна едва заметно сжала его ладонь. Она не слышала, но в этом жесте было столько поддержки, что Гарри не сомневался: она чувствовала. Раньше этот голос не приносил столько ужаса. Раньше Гарри слышал лишь зловещие бестелесные звуки, исходящие из пустоты, никем больше не замеченные. Теперь он знал, что за стенами по трубам ползёт огромный змей, что совсем скоро этот змей попытается отнять жизнь кого-то из студентов. Кого-то из маглорожденных. Убивать будут маглорождённых. Как бы Грейнджер не стала следующей. Вдруг пришло осознание. Гарри едва не вскрикнул, когда слова Драко прозвучали в голове. Гермиона. Она была в опасности. И одно понимание этого заставило Гарри, ни о чём не думая, сорваться с места и бежать за удаляющимся голосом. Лицо Гермионы стояло перед глазами. Её взволнованный голос набатом звучал в ушах. Зловещий шёпот бил по барабанным перепонкам. Стук своих же шагов, бешено колотящееся сердце и неотвязные плохие предчувствия, плотно засевшие в сознании, преследовали Гарри, сковали его своими незримыми цепями. А голос всё отдалялся… Гарри бежал, надеясь только успеть, не думая о последствиях, не замечая ничего вокруг. Вдруг что-то потянуло назад, Гарри рванулся, как пойманная в сети рыба, как собачка, которую потянули за поводок. Хватка ослабла, и Поттер уже хотел бежать дальше, но вдруг в закружившем его вихре проскользнул смутно знакомый из другой реальности голос. — Стой, пожалуйста. И этот голос подействовал лучше любых препятствий, уговоров, криков, лучше чего угодно. Этот голос вывел Гарри из состояния безумного волнения, погасил на секунду эмоции, и дал разуму взять вверх. Взгляд Поттера стал осмысленным и несколько удивлённым. Образ Гермионы исчез, сменившись совсем другим образом. Луна, разгорячённая от бега с растрепанными волосами и глазами, горящими убеждением и тревогой. — Тебе нельзя первым появляться там, — Луна замолчала, стараясь отдышаться, но Гарри больше ничего было не нужно. Он сам понял всю глупость своего порыва. Единственным, к чему могла привести эта излишняя эмоциональность, была новая волна подозрений, обвинений, вины и кошмаров. Это было сложно. Ждать, всё знать, но ничего не делать. Порыв сомнений и эмоций снова нахлынул на Гарри, но тихий голос Луны и холодная логика встали непробиваемым щитом между разумом и чувствами. Лишние несвоевременные действия могли лишь всё испортить. И Гарри в глубине души понимал, что, побежав за голосом, сделает только хуже. Он стоял и смотрел в искрящиеся глаза Луны, стараясь прогнать из головы затихающий шёпот василиска, поправляя взлохмаченные от бега волосы, чтобы отвлечься, хоть немного успокоиться. Луна тоже молчала и не отводила взгляд, словно именно этим взглядом и удерживала Гарри, сохраняла связь между ними. Голос окончательно затих, скрылся где-то внизу. Гарри нехотя поймал себя на мысли, что там, внизу, библиотека, туда побежала Гермиона. — Она знает, — Луна подошла ещё ближе и невесомым движением коснулась ладони Гарри. Она знает про василиска, значит будет в безопасности. Она знает, что делать. Луна никогда не озвучивала мысль полностью, но Гарри по нескольким словам понимал всё, что она хотела сказать. Наверное, потому что сам думал также, часто не веря себе и лишь находя подтверждение в словах Лавгуд. Гермиона должна была справиться, что бы ни случилось. И теперь Гарри оставалось только упорно убеждать себя в этом. И этими убеждениями он старался закрыть всё остальное. Гарри просто не знал, что делать дальше. Одно дело понимать, но совсем другое — спокойно вернуться в гостиную и ждать, пока где-то в опасности Гермиона, а чудовище Тайной комнаты ищет новую жертву. Гарри не знал, сколько времени прошло. В коридоре было пусто, Луна также неотрывно смотрела в глаза друга, и всё больше вопросов появлялось между ними. Гарри даже не сразу услышал быстрые шаги и вернулся в реальность, только когда его окликнули. — Поттер, Лавгуд, быстрее возвращайтесь в гостиную, — Роберт почти подбежал к второкурсникам. Его голос звучал на несколько тонов выше. Роберт явно старался скрыть волнение, чтобы не создавать лишней паники, но резкость и излишняя торопливость выдавали его. — Что случилось? — сразу, не медля ни секунды, спросил Гарри. Роберт явно не спешил отвечать. Ему как будто одновременно и не хватало времени, и просто не хотелось снова поднимать эту тему. Гарри точно знал, что дело в Тайной комнате, но упорно удерживал себя от поспешных выводов и ждал слов Хиллиарда. — Двойное нападение. В гостиной получите остальную информацию. Мне теперь всех надо собрать, — и Роберт, не обращая больше внимание на Гарри, который хотел спросить ещё что-то, побежал вперёд по коридору. Теперь точно ничего больше не оставалось, кроме как вернуться в гостиную. Гарри уже не думал о Гермионе и не старался ни в чём себя убеждать. Он прокручивал в голове слова Роберта, снова и снова на повторе слышал этот неправильно высокий и резкий для Хиллиарда голос и старался справиться с вновь нахлынувшей волной эмоций. Всё новые вопросы не давали покоя. Кто стал жертвой нападения? Пронесло ли на этот раз и василиск никого не убил? Эта последняя мысль особенно плотно засела в сознании. Гарри хотел отогнать её, но неожиданно принятые меры наталкивали на неутешительные выводы. Хотя Роберт сказал лишь двойное нападение. Не убийство… — Мистер Поттер, мисс Лавгуд. Гарри вздрогнул и обернулся. Перед второкурсниками выросла фигура МакГонагалл. Такой профессора трансфигурации Гарри видел только один раз — в больничном крыле над окаменевшим Колином. На её лице появились новые морщинки, плотно сжатые губы и быстрые, как у Роберта, движения выдавали тщательно скрываемую тревогу. Гарри всматривался в каждую черту МакГонагалл, надеясь найти разгадку, понять, что она хотела сказать, раньше, чем прозвучат слова, словно пара секунд могли что-то поменять. Плохое предчувствие дошло до своего пика и уже захватывало власть. Гарри не видел, но чувствовал, как Луна крепче сжала его ладонь. Напряжение достигло высшей точки. — Пойдёмте со мной.