1. Королева Гримхильда
15 марта 2021 г. в 15:15
Девчонка постоянно распевала песенки, занимаясь повседневными делами. Высокий звенящий голосок, который все, кроме королевы, находили «милым», не хуже комариного писка зудел в ушах, долетая даже сквозь окна королевских покоев с внутреннего замкового двора. Но Хильда привыкла. К тому же пока ее воспитанница напевала свои песенки, можно было быть уверенной, что действительно занята работой, а не потерялась и не затеяла что-нибудь глупое. Этот ребенок всегда был слегка не от мира сего, простая монотонная работа позволяла парить мыслями в сказочных фантазиях, а больше ни для чего девчонка и не годилась.
По крайней мере еще года три – а, скорее, лет пять, – прежде чем придется отдавать ее замуж, разумеется. Единственная кровная наследница покойного короля, к тому же глуповатая, наивная и управляемая, могла стать серьезным козырем в руках любого благородного семейства, что смогло бы ее заполучить. Настолько серьезным, что могли и вспомнить, что по старым законам сама королева могла считаться разве что регентом: несмотря даже на то, что король весьма однозначным приказом объявил наследницей именно жену! Скорее всего, следовало отдать принцессу в жены герцогу Малису, младшему брату Гримхильды, не так давно унаследовавшему у их отца титул.
Но родство ничуть не добавляло герцогу доверия в глазах королевы. Возможно, даже наоборот. С решением спешить нужды не было не только потому, что воспитанница совсем еще ребенок (заключались брачные союзы и с куда более юными), но и оттого, что не терявшие надежду заполучить руку принцессы аристократы старались всячески демонстрировать лояльность.
Пусть это и выводило из себя!
Можно ли было представить, что наступят времена, когда лояльность королеве начнут демонстрировать не из восхищения, не от любви к ней, а лишь в расчете заполучить какую-то глупую девчонку?!
Пусть сама Гримхильда и объявила о пожизненном своем трауре после смерти короля, безжалостно отказывая всем добивавшимся ее собственной руки, никто в ее глазах достойным не был. Но не столь уж давно заведомый отказ не мешал множеству поклонников обреченно молить ее о благосклонности!
Королева не была лишена определенной чуткости, пусть и лишь в том, что касалось ее самой, поэтому сразу замечала, как искренние восхищение и любовь к ней сменяются лишь дежурной лестью. Замечала и никак не могла понять причин, ведь годы ничего не изменили, не лишили жемчужной гладкости и белизны ее безупречную кожу, не исказили черт лица и изящной осанки, а когда в уединении покоев Хильда снимала с головы вуаль, в шелковых черных волосах не находила ни ниточки седины.
И все же ее не любили, как любили прежде, слуги злословили за спиной, придворные пытались плести интриги, а приворовывали и те, и другие, вынуждая порой идти на радикальные меры. Все попытки что-то исправить привели к тому, что восхищение прекраснейшей королевой сменилось всеобщим страхом, аристократы предпочитали отсиживаться по своим имениям, замок почти обезлюдел, да те немногие, кто остался, делали это скорее ради повышенного жалования, чем ради королевы! Хорошо еще, с несложной работой справлялась воспитанница. А если так оно и будет продолжаться?
Горы, окружавшие долину ее небольшого королевства, славились полезными ископаемыми, но их добычу, обработку и продажу следовало организовать, а после смерти мужа Хильда, поначалу беспечно продолжавшая тратить унаследованное состояние на наряды, драгоценности и картины, обнаружила, что совершенно в этом не разбирается. Доходы наверняка были, но растекались без остатка по чьим-то карманам, и даже казни особо бесстыдно проворовавшихся ничего изменить не смогли. Теперь ей едва хватало на безупречно верную личную свиту и лишь самый необходимый штат прислуги для дел, для которых не годилась принцесса! От завоевания королевство уберегало удачное расположение в горном тупике, но лишь до тех пор, пока хоть кто-то продолжает его защищать.
Разумеется, стоило принцессе хоть немного подрасти, все наперебой стали просить у королевы ее руки. Разумеется, девчонка могла заинтересовать лишь как ключик к власти, с чего бы еще кому-то приглянулась такая пигалица, ну может быть покорностью и неприхотливостью своей обещавшая стать неплохой удобной женой для любого претендента? Но все же… если принцессу стали вдруг считать достаточно взрослой, не означало ли это, что сама королева уже немолода? Пусть это не отразилось на внешности, но что если с годами ослабевала ее способность удерживать людей волшебным очарованием? Что, если…
Что, если не погибни король по трагической случайности, он и вправду, как убеждали злословцы, со временем задумался бы о том, чтобы избавиться от Хильды и взять в жены, быть может, не столь безупречную, но зато нарожавшую бы ему сыновей кандидатку? Например, из их уродливых дочурок… Абсурд! Муж любил Хильду больше самой жизни и никогда не поступил бы так.
На несколько мгновений пораженная собственными мыслями Гримхильда с опозданием обратила внимание на то, что назойливое пение во дворе смолкло, оборвавшись сперва приглушенным возгласом – должно быть, девчонка оступилась или что-то уронила, – а после неразборчивой болтовней. Резко развернувшись, королева шагнула через покои к окну.
Возле колодца у крепостной стены принцесса о чем-то безмятежно болтала с незнакомым юношей в дорогой, хоть и запылившейся от странствий, одежде. Рядом в луже растекшейся колодезной воды валялось опрокинутое ведро. При всей своей трусоватости эта дуреха была по-детски наивной и зачастую проникалась доверием к любому незнакомцу, а уж за единственное ласковое слово непременно считала хорошим человеком кого угодно.
Королева нервно задернула шторы и вышла в коридор, молчаливым жестом приказав паре личных охранников сопровождать себя по пути во двор.
Парочка у колодца продолжала болтать о какой-то чепухе. Издалека долетали лишь смешки да отдельные слова, а при приближении Хильды разговор с пугливой почтительностью смолк. Паренек спохватился первым, отвесив вежливый поклон. У него были волосы с рыжинкой, большие тускло-зеленые глаза и нос с вздернутым кончиком, придававший лицу мальчишечьи-озорной вид.
– Ваше Величество, огромная честь познакомиться с Вами, наконец, лично. Я Ханес, сын короля Рагнара.
– Один из сыновей Рагнара… Отец хотя бы помнит Вас по имени? – не стала изображать ответную любезность Гримхильда. Сыночков Рагнар наплодил неисчислимое множество, от трех официальных жен и еще нескольких наложниц, так просто быть его сыном – заслуга не великая. А еще принц влез через забор, будто ворующий яблоки мальчишка!
Ханеса, однако, ее грубость не смутила, с солнечной улыбкой и наигранной беспомощностью юноша развел руками.
– Ну что Вы! Когда сыновей так много, смысл имеет помнить лишь тех, кто свое имя ославил должными подвигами и славными деяниями, а все мыслимые способы старшие братья, должно быть, еще до моего рождения разобрали. Так что в отцовском доме я всего лишь один из служащих в казначействе… Боюсь, хоть я и вызвался нанести Вам визит, заинтригованный балладами и слухами о таинственной королеве-затворнице, но повод для этого выпал не самый приятный. Речь о долгах Вашего покойного мужа перед моим отцом.
– Так отчего же вместо того, чтобы доложить о своем визите, Вы перелезли через стену и компрометировали мою приемную дочь, которая теперь покажется кому-то бесстыжей девицей, застигнутой наедине с посторонним мужчиной?
Сливочно-белое нежное личико принцессы залилось прозрачным румянцем, будто облачка рассветным отсветом.
– Дочь? – растерянно повторил Ханес, переводя взгляд с королевы на девчонку и обратно. Должно быть, принял принцессу за смазливую служанку из-за ее ветхого испачканного одеяния, мягко говоря, не соответствующего статусу. – Я, скорее, поверил бы, будто вы сестренки!
– Вас проводят в гостевые покои, принц Ханес. К сожалению, мой управляющий казначейством временно отсутствует в замке, так что разрешить это недоразумение с долгом получится не раньше, чем через несколько дней. – На самом деле лорд Илдер, попавшийся на крупном воровстве, был лишен должности, титула, а заодно и одной из загребущих ручонок еще несколько недель назад, а кандидатур на освободившуюся должность пока не нашлось, но гостю о таких досадных подробностях знать было совершенно ни к чему. Только внешних долгов Хильде сейчас и не хватало! – Надеюсь, Вы присоединитесь к нам сегодня за ужином.
Почти не слушая уверения юноши, как он счастлив принять любезное приглашение и не может дождаться новой встречи как с королевой, так и с принцессой, Хильда резким жестом велела «дочурке» следовать за собой.
– Позаботься об ужине сегодня, – процедила она, стоило им оказаться вне зоны слышимости. – Охотник доставил нескольких перепелов, если мясо снова украдут – я прикажу зажарить на ужин сердце того, кто за это отвечает.
С тех пор, как дела шли не слишком хорошо, в конце лета и почти на всю осень основным рационом оставшихся обитателей замка были яблоки из садов на склоне. Слуги и принцесса не были особо прихотливыми, а королева уже много лет назад посчитала это полезным для здоровья. Держать животных - хотя бы коз - в хозяйстве при дворе стало уже банально некому, а простолюдины под любым предлогом уклонялись от податей, так что в качестве мяса в случае особой необходимости подавали дикую птицу, пойманную усилиями единственного Охотника.
Но не хватало еще, чтобы в соседних королевствах сложилось впечатление, будто дела у них совсем уж плохи! Завоеватели, конечно, вряд ли угрожают ее землям, расположение в горном тупике стало для королевства естественной защитой – на скалистых перевалах не пропустить дальше армию могли бы даже несколько детей, бросающих сверху камни – но Гримхильда не хотела репутации бездарного руководителя. Бездарнее покойного мужа, который вообще с трудом мог написать собственное имя, а леса успел почти опустошить своими охотами?!
А теперь, получается, еще и оставил внешние долги, о которых королева даже не знала. Конечно, она сама при жизни мужа больше интересовалась нарядами и балладами в свою честь, чем делами королевства, а погиб он неожиданно, но сами задолженности чести королю не делали!
– Поручишь это поварихе, а сама приведи себя в порядок и переоденься во что-нибудь поприличнее. Сегодня тоже присоединишься к ужину, раз уж таково желание нашего гостя.
Принцесса ошеломленно встрепенулась и впервые за разговор осмелилась поднять на мачеху темные и широко распахнутые, как у олененка, готового через долю секунды броситься наутек, глаза. Наверное после угрозы насчет испеченного сердца слегка двусмысленно прозвучала формулировка «присоединиться к ужину»… Когда девчонка убралась исполнять приказ, Хильда, немного выждав, сказала одному из сопровождавших стражей, что хотела бы поговорить с принцем Хансеном в тронном зале.
Гость, даже если и удивился такому повороту, ждать себя не заставил: уж неизвестно, по собственной ли инициативе или под давлением стражей, всегда выполнявших приказы королевы без оглядки на нюансы.
– Я, несомненно, с нетерпением ждал нашей новой встречи, – отвесив перед троном еще один галантный поклон, начал было юноша, но Гримхильда предупреждающе вскинула руку.
– Мне крайне не хотелось бы, чтобы Вы предпринимали попытки застать меня врасплох, принц Ханес, так что лучше поговорим серьезно и без посторонних! – сухо предупредила она. – Поверьте, Вы далеко не первый высокородный юноша, рассчитывающий убедить несчастную дурочку в том, будто она покорила его с первого же взгляда, а добившись ее благосклонности, избавиться от меня по какому-нибудь абсурдному обвинению, что перепугало бы суеверную чернь. Принцесса совсем еще ребенок, но едва только все поняли, что я не собираюсь нарушать траур и выходить замуж во второй раз, рассчитывают теперь заполучить в жены ее.
На самом деле, конечно, дело было не только в трауре. Может, она сделала бы исключение для короля или принца другой страны, вздумай они посвататься, но какой бы ослепительной ни была красота, это не отменяло возраста и бездетности в первом браке, делавших Хильду негодной для династических альянсов.
– Абсолютно уверен, что не делал и не говорил ничего, что заставило бы подозревать меня в подобных намерениях, – отнюдь не смутившись, вежливо возразил Ханес. – Возможно, наивно считать малознакомого человека хорошим по умолчанию, но и для обвинений нужны какие-то основания. Откуда столько недоверия? Я убежден, что такую очаровательную женщину как Ваше Величество любят не только подданные, но и большинство людей, с которыми доводилось иметь дело? И… может быть, с моей стороны бестактно вмешиваться в семейные дела, но, возможно, принцесса не жаждала бы так довериться незнакомцу всего за пару любезных слов, если бы слышала их немного чаще. А Вы – единственный близкий человек, что у нее остался, так холодны и отчуждены с ней.
Основания… вот только для худших подозрений основания впоследствии находились. Может, чуть позже, но Гримхильда ни разу не припоминала, чтобы подтверждалась наивная вера в лучшее. А особенно в то, что любезное отношение непременно выдает хорошего человека. Что до Ханеса…Словно бы абсолютно все мужчины, кому позволяло сословие, включая брата самой королевы – герцога Малиса – не связывали с принцессой именно таких планов!
– Все титулы, владения и даже высокие должности, какими располагала семья, уже достались старшим сыновьям Рагнара, зачем еще младшему принцу лично являться под предлогом незначительного долга в королевство, где остались только вдова короля и его едва готовая вступить в брачный возраст единственная дочка, как не из надежды поискать их в чужих землях? Не так уж важно, что вы делаете или говорите. Что касается принцессы, сомневаюсь, что я хоть когда-то была для нее близким человеком, как и в том, что ее порадовало бы мое внимание.
– Похоже, Вам пришлось нелегко в последние годы, – Ханес резко с какой-то детской дерзостью поднял взгляд и заглянул королеве в глаза. – Ваше величество столь же благоразумны, что и прекрасны. Что ж, я согласен, нет никаких оснований доверять малознакомому человеку. Но это вполне поправимый недостаток. Вы не менее верно заметили, принцесса еще очень молода, так почему бы нам не узнать друг друга за это время, чтобы Вы могли решить, заслуживаю ли я доверия.
– Полагаете, что я позволю ставить под сомнение репутацию девушки – опять – или, напротив, что сама предложу вам заключить помолвку во избежание слухов? – преувеличение, конечно. На желанность такой невесты не повлияли бы даже слухи, будто совсем еще юная девчонка соглашается ночами гулять с егерем в лес «посмотреть, как играют на поляне лисы» или полгода прожила в доме у семерых одиноких рудокопов. Мужчин интересовала отнюдь не безупречная репутация.
Хотя принц Ханес среди этих претендентов выглядел наиболее приятным, пусть и только по первому впечатлению, которое бесспорно намеренно выучился создавать. Нет сомнений, что девчонку он без труда заморочит, если позволить им общаться без присмотра.
– Что же, принц, Вы наш гость и – пока ничто не заставит думать иного – в замке будут рады принять Вас. Можете продолжать мне льстить, если Вам это так нравится, но на мое мнение о том, подходящая ли Вы пара для моей приемной дочери, это не повлияет.