◁ ☽ ◯ ☾ ▷
Слушая шуханку, что шла напротив него, корсар думал о последних событиях случившиеся стране: Новокрибирск поглощён Тенистым Каньоном, Заклинательница Солнца сбежала, его отец — король болен, а значит в случае его смерти, Василий займет престол. От последней мысли становилось тошно. Хоть он и хорошо относился к своему старшему брату, да вот только тот не подходил на роль правителя. Василий такой же, как нынешний король, его не заботит страна, а только веселье и разврат. «Надеюсь он не приставал к Селене со своей развращенной фантазией», — подумал Ланцов, не услышав Тамару, которая и предоставила ему всю эту информацию совсем недавно, когда они сидели в баре. — Ка... — начала шуханка, но было уже поздно. — питан... Ладно, уже не важно. Николай шедший спиной вперед, почувствовал толчок и то, как кто-то схватился за его плечи чтобы удержать равновесие. — Простите, — послышалось виноватое извинение и руки, что держались за него исчезли. Он повернулся к пострадавшей от своей невнимательности, замирая, смотря на явно в спешке собранные в высокий хвост волосы. Знакомые глаза смотрели на него с интересом и недопониманием. «Эти глаза никак не изменились», — мельком пронеслась мысль в его голове, пока взгляд прикован к синему шарфу на ее шее. Руки девушки замерли напротив своей груди, и она не спешила их опускать. — Что-то не так? — поинтересовалась она, выгнув правую бровь. — Ох, нет. Все в порядке. Просто ваша внешность достаточно необычна, вот и загляделся на эту красоту. Она хмыкнула, растянув губы в улыбке, а в его груди в этот момент разлилось что-то теплое. Он скучал. Но Николай понимал, что сейчас перед ней стоит совершенно чужой человек — рыжий корсар с болотно-зелеными глазами. — Штурмхонд — великий корсар, которому подвластны любые штурмы и бури, — представился рыжий пират, делая поклон. — А ваше имя, дайте угадаю, явно звучит необычно. Я прав? Зеленые глаза хитро сузились и на лице играла ухмылка. Вылитый лис из той самой сказки. И внимательный взгляд умного лиса замер на серебряном украшении, приколотом к черному кафтану, что стало видно после того, как девушка опустила руки. Лиса спала, свернувшись во мраке темной ткани. Стало приятно от понимания того, что девушка до сих пор носила его подарок. — Необычно оно или нет уже не мне решать, — ее игривый тон позабавил его. — Селена — гриш Второй армии. — Гриш в черном, — уточнил Ланцов взглядом указывая на кафтан. «Я был прав, когда сказал, что ты будешь носить черный кафтан, темная принцесса. Как ты не любила, когда я так тебя называл». Улыбка исчезла с лица Селены, но она вновь вернула ее, однако та уже не выглядела искренне. — Да-а-а, — уныло произнесла Старкова, поджав губы. — Ладно, я пойду. Всего доброго. — Всего хорошего. Мы совсем скоро еще встретимся, Селена, — произнес Штурмхонд с хитрой улыбкой. — Буду ждать. Сероглазая ничего не ответила на эти слова, ускорив шаг в своем направлении. Гриш явно куда-то спешила и, быть может, она вообще не должна была быть здесь. — Так это та самая Селена Старкова, с которой ты дружил в детстве? Юноша кивнул, продолжая смотреть на отдаляющуюся черно-серебристую фигуру, которая растворилась среди уличной толпы. Мысли о подруге детства неизменно причиняли боль, приносили грусть и печаль. Нужно быть оптимистом, твердил Николай себе каждый раз, когда мысли о том, что они теперь будут по разные стороны баррикад были чуть ли не тяжким грузом. — Прошло семь лет, Николай, — с печалью сказала шуханка. — Она наверняка изменилась, живя во дворце еще и с Дарклингом. Тамара права, но эту правду принимать не хотелось. — Та Селена не любила дворцы и роскошь. Я надеюсь, все так и осталось, — отстраненно произнес Николай, вдыхая влажный воздух Ос Керво. От веселья и озорства не осталось, резво ушло следом за девушкой, игриво махая ручкой на прощание.◁ ☽ ◯ ☾ ▷
«Черт возьми, я задержалась». Холодный ветер гладил по щекам и носу, путался в слабо завязанных в хвост волосах. Ее вообще не должно быть на этих улицах. В кармане лежал блокнот и кусочек угля, который, возможно, уже испачкал страницы и ткань, а опустив руку, испачкает и пальцы, покрывая их чернотой, словно коснулась самой тьмы. Да вот только касалась не раз и осталась она где-то внутри, а не на пальцах, впиталось в кожу, как яд распространяясь по всему телу. Но яд этот стремился не к сердцу, а к сознанию. В надежде не потеряться, осматривалась по сторонам, стараясь найти знакомые детали, гравюры, барельефы и скульптуры. Многие здание в городе очень похожи друг на друга, ровной линией крыш сливаясь воедино. Это создавало иллюзию лабиринта, усложняя поиск нужного места в неизвестном городе. Почти неделя прошла с момента побега Алины и Мала, но новый знакомый волновал ее куда больше. «Мы совсем скоро еще встретимся, Селена», вспомнила девушка его последние слова перед тем, как разойтись. «Почему он так уверен в этом?». — Гришам, здесь не рады! — послышался за спиной недовольный голос. Она слышала такие слова не в первый раз, находясь здесь. То, что вытворил Александр не забудут и не закроют на это глаза. — Что? — спросила Селена, повернувшись к нему. Оказалось, многие обратили на них внимание, подходя ближе, чтобы увидеть представление. — Вы ничего не сделали чтобы остановить своего Дарклинга, который натравил волькр на Новокрибирс! Там жила моя мать! — крикнул он. — Мои жена и дети разорваны! Знаешь сколько выживших, что увидели этот кошмар сбежали сюда?! Отродье! — крикнули, с другой стороны. «Я пыталась спасти их... Остановить его. Я рассчитывала на Алину, но она сбежала...». Отчаяние снова охватило ее. Сердце сжалось в груди от обиды, ведь это не она виновата. Но разгневанному народу все равно кто виноват, ведь каждый считает, что он прав. — Вините Заклинательницу Солнца! Это в ее власти уничтожать тьму! Это ее вы возвысили до Святой, так вините ее, а не меня и других гришей. Знаете, как она попыталась спасти людей? — вспылила Старкова, пытаясь докричаться до тех, у кого завязаны глаза и уши закрыты руками. К ее счастью многие из них замолчали, ожидая. И она продолжила: — Она сбежала, оставляя людей на скифе и в Новокрибирске умирать. Как мало знаем, как громко судим. Не став ждать ответ, развернулась, шагая к зданию, в котором они остановились. Люди позади начали кричать еще более озлобленно, даже что-то кинули в гриша, но благо тот, кто кидал был не особо метким. Даже полностью поджав губы, нижняя губа дрожала, предупреждая о непрошенных слезах. «Да что со мной в последнее время? Я не хочу плакать, но слезы появляются по мелочам, а эмоции сдерживать стало труднее». Всхлипнув, остановилась, глубоко вздохнув. Медленно вдыхая ветер, дующий со стороны Истиноморя, старалась успокоиться, но ком в горле создавал дискомфорт при каждом вдохе. «Ничего такого только что не произошло, успокойся», — мысленно успокаивала себя Селена, пока медленно подходила к зданию. Взбежала по лестнице, игнорируя женщину, что поздоровалась с ней. Она бы поздоровалась с ней в ответ, возможно, даже потерпела ее болтовню. Да вот только, сейчас хотелось закрыться ото всех в своей на данный момент комнате, снять с себя кафтан гриша, кинуть куда-нибудь в сторону и завалиться на кровать. Но, видимо, судьба была против ее желаний, поэтому, когда открыла дверь, застыла на пороге. — Где ты была? — сразу спросил Александр. — Что ты делаешь в моей комнате? — проигнорировав его вопрос, задала свой хмуря брови. Брюнет улыбнулся, покачав головой. На нем не было привычного кафтана. Он вновь снял свою броню перед ней, вот только маски всегда при нем. — Я первый задал вопрос. — Рисовала, — сказала Селена, доставая из кармана блокнот и кинула его на стол. Уголь все же запачкал края страниц, и те впитали в себя его черноту навсегда. От этой черноты не избавиться ни хлебным мякишем, ни растирая пальцем. Остается только смириться или срезать. Стянула с себя кафтан, оставаясь в облегающих черных штанах и рубашке, с раздражением откидывая вещь на спинку стула. Александр молчал, наблюдая за ее действиями, за тем, как она хмурит брови явно чем-то недовольная. — Я не ограничиваю твою свободу, — начал гриш, опуская взгляд на выпирающие ключицы, виднеющиеся благодаря большому вырезу воротника, когда девушка повернулась к нему. — Даже не стану наказывать за выходку на скифе, хотя Иван этого очень хочет. Слушая Морозова, сложила руки на груди, смотря, как люди за окном ходили вдоль набережной реки, рассекающей город. Почему-то снова вспомнился Штурмхонд: его лисий взгляд зеленых глаз, растрепанные ветром рыжие волосы. Кроме юноши, также вспомнила взгляд шуханки, что была с ним. Ее золотистые глаза с интересом рассматривали Селену, будто оценивая для себя что-то. — Не пытайся вести себя, будто ничего не изменилось, — не выдержала его спокойного голоса девушка, резко поворачивая голову в сторону мужчины, прожигая взглядом. — Изменилось. Ты зациклился на Алине, на Каньоне и своих планах. Еще и не понятно зачем таскаешь меня с собой. На его губах застыла легкая усмешка. Он поддался перед, упираясь локтем в колено, подпирая рукой подбородок. Светло-серые глаза хитро прищурились. Его забавляет эта ситуация, но на долго ли? — И ты даже не пытаешься остановить меня, — усмешка даже присутствовала в этой фразе, ведь он уверен в своей правоте. — Потому что это бесполезно, — сдерживая себя, чтобы не повысить голос, раздраженно выпалила Селена. — Буду честна: я надеялась, что Алина спасет всех в Каньоне, когда вырвется из твоей власти. Но как я ошибалась, — разочарование в голосе даже скрывать не хотелось. — Мы без нее преодолели Тенистый Каньон куда быстрее и без потерь, чем со Святой Заклинательницей Солнца. Тихий басистый смех донесся со стороны кровати, на которой и сидел Александр. Взгляд сероглазой зацепился за темную книгу, лежащую рядом с ним. Это была ее книга сказок «Язык шипов». Селена каждый раз брала ее с собой, постоянно перечитывая, находя для себя что-то новое. На счет последней сказки «Когда вода запела огнем» у нее есть пара вопросов адресованные Морозовым. Она знала эту сказку наизусть. Знала слова, где впервые упоминался Александр: «Юноша был одет в черное, но волосы его были еще чернее, и он смотрел прямо на Уллу, напряжено и пристально». «— Я помню тебя, — снова повторил ученик прорицателя. — Ты родилась с русалочьим хвостом. Каждое лето я приезжал сюда, чтобы понаблюдать за морским народом, и все ждал, не появишься ли ты. — Нет, — твердо сказала Улла. — Нет. Люди не могут рожать потомство от сильдройр. Моя мать не может быть смертной. Юноша едва заметно пожал плечами. — Она не совсем смертная. В этой стране ее назвали бы «дрюсье» — ведьмой. Как и меня». Если эта сказка и не сказка вовсе, то где-то там, среди вечного холода, где-то возле Кенст Хьерте может обитать сестра Александра, которая скрывается в темных пещерах и гротах, залитых темной водой, поджидая всех тех, кто готов заключить с ней сделку, кто готов стать ее следующей жертвой. «Багра ужасная мать», — вывод, что сделала Селена прочитав эту сказку последний раз. Она хотела знать, что такое магия крови, узнать о той силе, которую используют народы сильдройр, хоть сила их голосов угасла, а силы гришей же наоборот возросли. — Ты сказала, что только создателю решать кому достанется сила оленя. Что ты имела в виду? — спросил брюнет, садясь прямо, а лицо стало серьезным. — Я не верю в Святых, а в тех, кого считали богами — верю. Даже если бы это было что-то важное, то почему я должна доверить тебе эту информацию, если ты не доверяешь мне? Сталь гришей нужно заслужить. Как и информацию. Он слегка откинул голову назад, вздернув подбородок, демонстрируя своё превосходство, смотря на девушку с высока, не как равной ему. — Откуда такие выводы? — Ты натравил на меня сердцебита в Цибее! Это уже говорит о многом! — сорвалась Селена, сильнее раздражаясь от такого взгляда. Александр ничего не ответил, да и незачем. Напряжение витало между ними еще какое-то время, пока гриш не встал с ее кровати. Он подошел к окну, мельком глянув в него, повернулся к Старковой, руками упираясь в подоконник. В его глазах было, что-то такое, что Селена разобрать не могла. Даже опущенный взгляд давал разглядеть коктейль эмоций среди древней усталости в обсидиановых зрачках. — У меня была любимая девушка до того, как был создан Каньон, — неожиданно признался Морозов все еще не поднимая на собеседницу взгляд. — Она была обычным человеком, мы любили друг друга, но и ее отняли у меня. Эти слова заставили юную Заклинательницу опешить, приоткрыв рот. — Зачем ты мне говоришь об этом? — настороженно спросила Селена. — Чтобы знала, что я не монстр и умею любить. На несколько секунд забыла, как дышать, стараясь прийти в себя после этих слов. Гриш не понимала почему сердце в груди сжалось. — Это было четыреста лет назад, а может и больше. С чего ты взял, что все еще способен на это? — игнорируя старинную реакцию органа, произнесла она, хмуря брови. — Алина бы не согласилась с тобой. — Алина упрямая девчонка, которая сама с трудом принимает решение. Она могла прийти ко мне и уточнить все, а не сбегать, послушав мою мать. Тогда сейчас все могло быть по-другому: ее волю бы не подчиняли, не искали. — А ты сказал бы ей правду, если бы она пришла? — спросила только, чтобы при нужном ответе, задать другой, уже более важный вопрос. — Да, — произнес он, подняв на Селену взгляд. Обида вновь образовалась в груди, с насмешкой давя на нее, заставляя почувствовать тяжесть. В ее серых глазах мелькнул печаль, сменяясь на злость. — Тогда почему не сказал мне? Проблема в том, что я не Заклинательница Солнца, а ее бесполезная сестра, которой нашли замену? — Я не хотел тебя вообще впутывать во все это! — крикнул он, заставляя все внутри сжаться. — Но ты начала влезать в мои планы, находя общий язык с Алиной. Из-за этого и стал брать с собой. Ты еще откуда-то умудрилась узнать про Аннику и про то, как меня звали в то время. Селена вновь коснулась драконьей чешуи, ища в ней поддержку. Тени не досягаемые вечерним солнцем, заплясали на стенах, убегая от солнечного лучика, мелькнувшего сквозь серобрюхие облака. — О твоей силе мне ничего не известно. Багра знает и молчит. Она отказалась учить тебя дальше, не сказав причин, хотя я просил ее продолжить обучать тебя, — телом поддался вперед, но не сделал ни на шаг. — О луне у каждого народа свои легенды, но их объединяет то, что хорошего от нее ждать не стоит. Ответь мне: ты сталкивалась с чем-то странным пока я был занят Алиной? В памяти всплыли различные моменты: теневая сущность в виде волка, появление Дивии, олень, ситуация в Каньоне. Сколько страха и ужаса она испытала за такой короткий промежуток времени, сталкиваясь со всем этим. — Ничего. Только то, что в Каньоне со мной общался дракон, являющийся моим усилителем. Он мне и сказал об Аннике и про имя Эрик, поэтому и спросила у тебя. На этом все. Частичная правда — лучшая ложь. Не скажет ему все — не доверяет. Он упорно смотрит в ее глаза, стараясь найти то, что скрывается во тьме зрачка, а, быть может, и глубже, где-то в самой душе. Александр может помочь разобраться ей во многом, понимала это. Вот только, Селена могла рассказать всё тому Александру Морозову, но нынешнему Дарклингу довериться не могла. Гриш отпрянул от окна, не разрывая зрительный контакт. Парой шагов преодолел расстояние между ними. Его пальцы касаются ее подбородка и поднимают голову, так что она смотрит вверх, в его серые глаза. Сила снова взвыла внутри, от чего Старкова судорожно выдохнула, прикрывая глаза. Дыхание участилось, как и ритм сердца из-за беснующейся мощи, бегущей по венам вместе с кровью. Хотя, возможно, в этом другая причина и стоит она совсем близко. Открыла глаза, вновь смотря на льдинистые глаза, повидавшие не одну эпоху. — Ты умна, Селена, — сказал он, большим пальцем поглаживая светлую кожу. — Ты стремишься к силе, знаниям. Хотел бы я увидеть тебя через сотни лет, на что ты будешь способна и к чему это стремление тебя приведет. Его голос спокоен, так же чарующ как сама тьма. Они неотрывно смотрели друг на друга, сгорая от противоречивых чувств и разъедающих нутро эмоций. У них разные цели, разные мечты, но в данный момент все они находились за пределами этой комнаты. Селена заметила, как изменилось отношение некоторых подданных к нему после второго побега Алины. Они смотрели со страхом. Александр наклоняется к ней, касаясь ее губ своими, сминает их, ожидая ответ. Но его не последовало. Селена не ответила на поцелуй, но и не оттолкнула. Она осталась неподвижной, внутри себя борясь с собственными чувствами, разъедающими изнутри; с желанием прильнуть к нему, обвить мужскую шею руками, углубить поцелуй и требовать большего. Недомолвки, игнорирование, ощущение собственной никчемности и боль — все это не останется незамеченным. Она не злопамятна, просто знает себе цену и не позволит быть чьей-то заменой. Он заставил Зою оплакивать смерть собственной тети и кузины, когда они пересекли Каньон. — Нет, — прошептала шквальная, смотря на разрушенный Новокрибирск. — Нет, нет, нет. Дарклинг позволил Зое пройтись по руинам города, найти то, что ей нужно. Селена побежала за подругой, еле поспевая. Назяленская остановилась у развалин какого-то здания, медленно оседая пока не упала на колени. Когда Старкова остановилась рядом с ней, стало понятно, что до катастрофы это был магазинчик. Гриш с серебристыми волосами, опускается рядом с ней, приобнимет за плечи, укладывая голову на ее плечо. Слова тут не помогут, и она знает это. Плечи Ведьмы Бурь трясутся в порыве слез, содрогаются при каждом судорожном вдохе. У нее вырывается всхлип, и она закрывает рот рукой, взвыв. «Прости, что я ничего не смогла сделать», — подумала Селена, сильнее прижимаясь к девушке, а от слез щиплет глаза. Ее густые черные волосы, трепал ветер, нашептывающей ей, являющийся в данный момент поддержкой. Они не знают, сколько времени находились перед разрушенным зданием. Прошло ли несколько минут или несколько часов. Когда у Зои иссякают слезы, она сидит неподвижно. Через какое-то время рассказала, что это был магазин ее приемной кузины — Лады и тети, которая забрала, чтобы они могли отправится в Ос Альту. Эта женщина подарила ей возможность обучаться в Малом дворце. Но теперь они скорее всего мертвы, разорваны волькрами. Зоя сбежала той же ночью, возвращаясь обратно в Ос Альту. Она не желала больше подчинятся Дарклингу после произошедшего. — Уходи, — тихо сказала Селена, смотря в глаза напротив, когда Александр отпрянул от ее губ. — Пожалуйста, уйди. Не смей пользоваться мной, стараясь отвлечься от мыслей об Алине. «Не рождай во мне надежду», — мысленно добавила Старкова. Привязанность — худшее, что испытывают люди. Не важно какие у вас отношения друг с другом, если вы привязались, то будете дорожить каждым мгновением. Расставаться с такими людьми сложно, а забыть и вовсе невозможно. Будешь помнить даже, когда найдешь другого человека. Ничего не говоря Александр вышел из комнаты, оставляя после себя только горечь. Руки снова тянутся к губам, чтобы содрать с них тоненькую кожу, возможно, до крови — вредная привычка еще с детства. Нижняя губа терзаемая последние несколько дней болела, не успевала зажить, как чуть затянувшиеся ранки раздирали вновь. Иногда тьма шепчет на ухо обещания. Но свет помогает понять, что они лживы. «Я долгое время была не в силах выбрать чью-то сторону», — слова Дивии пронеслись в голове, словно молния, ударившая в ближайшее дерево, заставляя то разлететься в щепки. — Я не хочу выбирать, — прошептала Селена, оседая на пол возле кровати. «Я не хочу ничего чувствовать, — мысленно добавила, откидывая голову на кровать. — Я не просила никаких чувств, мне это не нужно было не тогда, не тем более сейчас». Было слишком легко представить, как Александр нависает над ней, позволяет своим рукам скользнуть вверх по изгибам икр, выше, мимо коленей. Как он забирается под рубашку, и ладони касаются ее теплой кожи, а его горячий язык спускается по шее к ключицам. Селена зажмурившись, жалобно простонала, стараясь выкинуть из головы эту картину разыгравшейся фантазии. Только вот вновь участившееся дыхание и растекшееся возбуждение между ног так просто этого не позволят.◁ ☽ ◯ ☾ ▷
Селену бросило в жар от одного вида покачивающихся у пирса на волнах Истиноморя кораблей, чувствовала, как страх поднимаясь вверх, вцепился в шею, мешая вздохнуть. Когда Александр, пару дней назад, объявил, что они будут плыть в Новый Зем, Старкова настраивала себя на то, что гордо и без страха взойдет на корабль. Но как же ошибалась. Стук в висках, головокружение мешали сосредоточиться на чём-то другом кроме того, что долгое время придется плыть, не чувствуя под ногами твердой почвы. Смотря на людей вокруг, чувствовала сухость во рту, но пить ей не хотелось. Поднимаясь на корабль рядом с Иваном, старалась скрыть панику, периодически кидая взгляд на водоросли под темной гладью воды. — Страшно? — усмехнулся сердцебит, за что Селена стрельнула в него злым взглядом серых глаз. — А если я сделаю так? Он слегка толкнул ее к краю. От такого толчка невозможно было упасть, но сердце бешено забилось в груди, ударяясь о ребра. От ощущения нарастающего удушья, с жадностью глотала воздух. Старкова мертвой хваткой вцепилась в мужчину, продолжая смотреть на зеленые извивающиеся растения. — Не смей так больше делать, — сухо произнесла девушка, разжимая пальцы на его плече. Эмоциональный самоконтроль в данный момент куда важнее собственной гордости, поэтому сероглазой абсолютно все равно виден ее страх или же нет. Сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. «Я справлюсь со всем этим», — мысленно настраивала себя девушка, поддавшись вперед, чтобы пройти уже наконец по злосчастному трапу. Осторожными шагами прошла дальше по палубе. Чувствовала странное ощущение покачивания под собой, будто она находилась в невесомости. Пробежалась глазами по палубе в поисках места, куда можно сесть и наткнулась на деревянные ящики у мачты. Перед глазами мелькнул момент, когда Алина разрезом сломала мачту на скифе, создав еще большую панику. Крики волькр и людей тогда смешались воедино, от чего сложно было понять кто именно кричит рядом. Плечи заныли, напоминая о ранах, которые до сих пор не зажили до конца. Шрамы останутся навсегда, напоминая о том дне. Дне, когда ее предала собственная сестра. Над головой закричала чайка, пролетающая над покидающим порт кораблем. Шум волн, бьющихся о борт, голоса матросов — в этом есть своя атмосфера, приносящая спокойствие. Вернее, она, возможно, приносила бы спокойствие, но мысли сероглазой то и дело зацикливались на глубоководной тьме под ее ногами. Хотелось встать и подойти к бортику, чтобы глянуть на то, как волны сталкиваются с деревом корабля, пока тот рассекает водную гладь. Вот только сидеть на одном месте ей нравилось куда больше, ведь не было чувства, что земля вот-вот уйдет из-под ног. Но как бы не меняла положение, понимала, что устала сидеть несколько часов подряд. Сделав глубокий вдох соленого воздуха, медленно выдохнула, неуверенно вставая с ящиков. До цели оставалась несколько шагов, но Селена не стала их преодолевать. Повернулась к капитанскому мостику где стоял Александр, смотрящий вдаль. Поджав губы, отвернулась. — А я говорил, что мы еще встретимся, Селена, — раздался тихий голос у самого уха. Гриш вздрогнула, оборачиваясь к обладателю голоса и делая несколько шагов назад, к бортику. Перед ней стоял уже знакомый рыжий корсар с все такой же ухмылкой на губах и хитрыми зелеными глазами. «Лис-умник», — окрестила его этим прозвищем Старкова. — Опасно так подкрадываться к гришам, Штурмхонд, — улыбнулась девушка, сложив руки на груди. Страх, настороженность и грусть исчезли с его появлением также быстро, как и лучи солнца уничтожают ночную тьму. — Да? Значит фортуна на моей стороне раз я жив здоров после того, как напугал тебя. Хотя, мне бы хотелось увидеть тебя в действии и во всей красе, — подмигнул корсар, а губы растянулись в улыбке, оголяя белый ряд зубов. Он уже во второй раз заставлял ее улыбаться только своим присутствием. Селена снова поняла это не сразу. Штурмхонд ленивой походкой обошел серовласую и вальяжно оперся бедрами о фальшборт, сложив руки на груди и ухмыляясь, наблюдал за девушкой. — Твое поведение мне кое-кого напоминает, — с улыбкой произнесла Селена. — Одного принца, с которым я играла в детстве. Корсар напрягся после этих слов. — Правда? — удивился он. Девушка встала рядом с ним, вцепившись руками в дерево. Она пыталась не подавать виду рядом с ним то, как ее пугает темная водная гладь под кораблём. Но корсар заметил дрожь ее рук. Заметил ещё раньше осторожные шаги по палубе, которые не были похожи на плавные движения хищника. Скорее добычи, что не хочет привлечь к себе голодного зверя. Ему было непривычно и до невозможности странно видеть на своем судне человека, который боится даже передвигаться по палубе. — Скучаешь по нему? — спросил рыжий, с интересом смотря на профиль лица Старковой. Улыбка пропала с ее лица, а взгляд зацепился за волны, бьющиеся о судно. Почему-то парню хотелось высказаться, рассказать все то, о чем не поймут знакомые ей люди. Казалось, будто он поймет. — Очень. Мне не хватает его, — сжала руки в замок, стараясь скрыть дрожь, но от зоркого глаза лиса и это не скрылось. — Однако, какова вероятность, что он не забыл меня спустя столько лет? Надеюсь сама, не зная на что. Пустые, глупые надежды. Штурмхонд желал услышать что-то такое уже давно. Его взгляд выражал чуть заметное сожаление. «Почему ты решила сказать такое незнакомцу? Неужели тебе настолько одиноко», — подумал корсар. — Мне кажется, он тебя помнит и даже вспоминал множество раз. — Думаешь? — спросила она, зубами сдирая тоненькую кожицу на нижней губе. «Знаю», — мысленно ответил корсар на ее вопрос. Она пытается расслабиться, но тело каменеет. Ей хотелось верить, что Штурмхонд прав, что Николай и правда все еще помнит ее, желает встретиться. Да только не приходило больше ни каких-либо вестей, ни писем. Абсолютно ничего. Только невыносимое молчание и неизвестность, которая была намного страшнее той, что сейчас под ногами. — Только, если бы это было правдой, то писал мне раз в месяц или хотя бы раз в год, — раздраженно фыркнула Селена. — Может есть причины, по которым он не пишет. Не зацикливайся на этом. Время все рассудит, и вы встретитесь. — Очень на это надеюсь, — прошептала гриш, замечая мелькнувший среди волн чьей-то плавник. Корсар перевел тему за что Селена была ему благодарна и еще за то, что он не ушел. Слушая рассказы о забавных ситуациях в море, она начинает смеяться, совершенно забывая о страхе пред морскими глубинами окончательно, совершенно не замечает, как за ними наблюдала пара глаз. Было слишком хорошо, спокойной и комфортно рядом с этим человеком. «Удивительно», — подумала Старкова, смотря на его лицо: полуулыбка на губах, расслабленный взгляд, устремлённый вперед. Штурмхонд поворачивается к ней, смотря прямо в глаза, выгнув правую бровь. — Что? — спросил он, наклонив голову. — Ничего, — сказала сероглазая, стараясь не отвести взгляд. «Неловко получилось». — Ты пялилась на меня, — хмыкнул пират, принимая игру в гляделки. — И делаешь это до сих пор. В его глазах играло веселье и смотреть в них было чем-то невероятным. — А нельзя? Между прочим, ты делал то же самое в Ос Керво, — хитро ухмыльнулась девушка, прищурив глаза. Рыжий корсар рассмеялся, прерывая зрительный контакт. Воздух холодный, но странное тепло, что разливалось по телу еще начала их разговора не давало замечать то, как мерзнут руки. По недавно появившейся привычке, провела пальцами по черной чешуе, даже сквозь ткань чувствуя, как чешуйки плавно перетекают одна в другую. Она точно знала, что дракон живет в ней по-настоящему. Иногда она улавливала присутствие еще одного разума, не человеческого, никогда человеческим не являвшегося, чего-то древнего. Он знает многое, но опять молчит. Для чего-то он явил ей воспоминания Александра в Каньоне, и Селена надеется, что совсем скоро она узнает зачем. Корсар заметил, как рукав черного кафтана скользнул вверх, обнажив переливающиеся синим чешуйчатый браслет, охватывавший запястье. Он не многое знал об усилителях, вернее, не имел ни малейшего представления о целой вселенной, в которую углубляются гриши во время своего обучения. Все эти знания были далеки от его представления, поэтому не мог даже представить каково было сестрам Старковым с их не стандартной для всех силой. Алину пытаются отыскать даже на другом континенте, а какие планы у Дарклинга были на Селену никому неизвестно. Даже ей самой. — У тебя все в порядке в жизни? — неожиданно спросил он, снова заглядывая в ее глаза. В болотно-зеленых глазах больше не было того веселья как ранее. Он внимательно смотрел на Селену, будто стараясь узреть самую суть, самостоятельно узнать правду, прочесть ее в серых глазах. Девушка будто застыла, задыхаясь от паники. «Нет не в порядке», — хотелось сказать ей, но губы даже не приоткрылись. Проблема в том, что она не знает в чем это самое «не в порядке» заключается. Было ли вообще когда-нибудь все в порядке? — В порядке. Все хорошо, — соврала Селена, заставляя себя растянуть губы в улыбке. Только вот в момент сказанной ложи, в памяти пронеслись все последние события. Что-то в груди в очередной раз вонзило когти, раздирая там все, однако, казалось бы, раздирать то уже нечего. Сознание гриша содрогнулось от древней силы внутри, от рычания, что отразилось от стен разума: «ЧЁРНОГО СОЛНЦА ВОСХОД. КРОВАВОЙ ЗАРИ ПЕЛЕНА».