Мать Инквизитора

Каарас Адаар — симпатичный шатен тал-васгот двадцати лет от роду с могучим телосложением (а вы помашите двуручным оружием без него), витыми, загнутыми назад рогами и необычными фиолетовыми глазами сидел на троне и думал о своей судьбе. Как так получилось, что он стал новоиспеченным Инквизитором, а до того Вестником Андрасте? Пытался привыкнуть к новому званию, заодно думая, как лучше отстроить Скайхолд, чтобы это было не дорого, но качественно. А что вы хотели, столько лет общаться со своей наставницей? Перенял практически все её манеры и взгляды (поначалу, над его привычкой грести все полезные материалы от растений до минералов спутники смеялись, но, когда эти самые материалы пошли на их же нужды, перестали и призадумались). Он даже знал, кем является его наставница на самом деле. Да и выжил после гибели Убежища только благодаря её наставлениям и приключениям, через которые они прошли. Так и слышались её слова: «Двигайся, малыш, двигайся. Не стой, и уж тем более, не лежи, если только обустроишь логово в снегу». Но тогда ему было легче идти, чем окапываться. Болели помятые, а то и поломанные рёбра, холод пробирался под одежду, ноги утопали в снегу, и только в мозгу билось, как заклинание или молитва: «Двигайся, двигайся, не останавливайся, не спи!». Так и добрёл до лагеря беженцев (они, между прочим, даже часовых не выставили, идиоты!), где его, уже совершенно обессилевшего, подхватили на руки друзья. А ещё… ещё надо бы наставницу уведомить, что с ним всё в порядке, пока она сама не нагрянула и не наваляла… всей Инквизиции. Начиная с него. Ведь не посмотрит ни на звания, ни на титулы, ни на защитников. Прилетит всем. Однозначно. Приняв это судьбоносное решение, собрался встать и пойти его выполнять, как вошёл солдат с донесением: — Ваша милость, к вам просительница!.. — И вроде ничего необычного приведённая женщина собой не представляла: невысокая (больше гномов, но, тем не менее), миниатюрная, миловидная, с русыми короткими волосами, в настоящее время стоящими дыбом. Да и помыться бы ей не мешало, но тут уж ничего не поделаешь, дорога-то дальняя. Ещё успеет привести себя в порядок. Но, когда здоровяк поднял голову, то залился мертвенной бледностью, уставившись за спину говорившего. Тот растерялся: — Ваша милость? — На пост возвращайся! — рыкнул васгот, и парня унесло. — Милость, значит? — сложила руки на груди просительница, волчицей глядя на бледного Инквизитора, юркнувшего за трон и выглядывавшего оттуда, как из окопа. — И когда твоя наглая васготская морда собиралась мне сообщить, что с ней всё в порядке? Почему мне на этот счёт приходится трясти Вало-кас? — Из-звини, пожал-луйста, я так забегался… — пролепетал бесстрашный герой, не выходя из укрытия. — Всё так внезапно случилось: выход из Тени, гибель Убежища, поиски Скайхолда… — Забегался, значит?! И написать пару строк времени не было?! А ну, иди сюда, засранец малолетний! — закатала она рукава, направляясь к новоиспечённому Инквизитору. — Я тебе разъяснительную работу проведу, как не нужно себя вести! — Не надо! Я всё понял! — Понял он! Счас закрепим, чтоб не забывал! — Не нервничай! Тебе вредно! — отодвинулся от неё парень. — А раньше ты об этом не думал, вредитель этакий?! — попыталась она его достать, но тот очень ловко отгораживался от неё троном. Как же хорошо, что он заказал его из драконьего черепа: широкого и надёжного. Такой не сразу сломает даже его наставница. Хотя, судя по тому, как она плюётся ядом, а скоро и огнём начнёт, она к этому близка. Заглянувшие на шум Железный Бык с Блэкволлом, увидев такую картину, решили, что на их лидера нападают, и ринулись на защиту. Подумать, почему этот детинушка носится от мелкой человечки, а не угомонит её хорошей плюхой, мозги не позволяли. Окрик Инквизитора: — Не трогайте её! — запоздал, ибо для воинов земля с небом поменялись местами, и они закончили свой полёт в грудах трухлявых досок, которые ещё только предстояло разобрать. Бык даже помял уже упавшую проржавевшую люстру, что ни подвижности, ни радости ему не принесло. На эти звуки примчались все остальные друзья Адаара и увидели, как два неслабых (мягко выражаясь) воина из их отряда пытаются очень осторожно и тихо откопаться из куч мусора, одновременно гребя в сторону выхода. А также как Инквизитор уверенно штурмует стену, цепляется за одну из балок и повисает на ней, держась за неё руками и ногами. Под ним беснуется мелкая человеческая женщина, крича что-то и призывая кунари спуститься вниз, на что тот только мотает головой и говорит, что ему и тут неплохо. Когда девица выпростала кнут и попыталась им протянуть руководителя Инквизиции по спине (тот, кстати, искусно уклонялся, даже вися на импровизированном насесте), не выдержали маги, и группой шваркнули в ненормальную кто чем. Однако магия рассеялась, не доходя до пришелицы (от полетевших следом стрел она отмахнулась тем же кнутом). Трое неслабых магов окосели и остолбенели, не в силах переварить случившееся, а Варрик с Сэрой второй раз стрелять не решились, чтобы не задеть друзей или самого Инквизитора (мало ли куда стрелы отнесёт от удара?). Лелиана удерживала от вмешательства Жозефину с Калленом, уверяя их, что всё будет хорошо, а Коул, сначала попытавшийся подобраться к незнакомке с обнажённым кинжалом наперевес, вернулся и уселся у ног Кассандры, пришедшей с советниками, зашептал: — Она не хочет ему зла. Она заботится о нём. — Ничего себе забота! — возмутилась воительница. — Инквизитор, вы в порядке? Помощь нужна? Бесноватая вдруг остановилась, повернулась к говорившей и спросила: — Кто… инквизитор? — Я! — раздалось с балки. Женщина как-то сразу прекратила бушевать, пошатнулась, добрела до трона, и, споткнувшись об одно из его украшений, тяжело в него опустилась. Как раз в этот момент балка, уже потрескивавшая под немалым весом васгота, окончательно не выдержала издевательств над собой, и рухнула с протяжным стоном. А вместе с ней и Адаар, хряпнувшись в кучу досок. Женщина проводила всё это действо заторможенным взглядом, потом облокотилась на подлокотник, подпёрла подбородок рукой и тяжело вздохнула: — Вылезай уже, чудо-юдо, бушевать не буду. Балка отлетела в сторону, а из вороха теперь уже опилок поднялся сияющий как начищенный золотой Инквизитор. — Правда? — Правда, правда. Рассказывай, как ты вляпался в это дерьмо, несносный ребёнок. Ты хоть знаешь, что я пережила в Убежище, когда потеряла твой след? — Ох! — рухнул на колени рядом с троном здоровяк. Представил, что она должна была пережить, и кинулся её обнимать, чуть не снеся трон вместе с ней с места. — Прости! Прости! Я не хотел! — Верю! — обняла его в ответ посетительница, уткнувшись носом ему в плечо. Здоровяк усадил гостью поудобнее, сам устроился рядом и рассказал без утайки, что с ним происходило, начиная с неудачного задания наёмников до сего момента, а его друзья вставляли комментарии или дополняли картину. Бык с Блэкволлом уже смело выкопались из своих принудительных убежищ и теперь вылавливали занозы в самых неожиданных местах, но не ушли, и в рассказе поучаствовали. Когда рассказ закончился, а реакции не последовало, Адаар заглянул в лицо женщине, проверить, не сердится ли, увидел ничего не выражающий взгляд. Ушла в себя? Или тварь пытается вырваться? Осторожно коснулся её плеча. Она вздрогнула, поморгала: — Чего не помнишь? — Всё с начала взрыва и до прихода в себя в тюрьме Убежища. — Хмм… — она зарыла тонкие пальцы в его волосы и начала массировать голову, вызвав у парня довольное урчание. — Похоже, что вмешался какой-то сильный демон. Тебя кошмары мучают? — Мучают, только я их не помню. Но ощущение после них поганое. — Значит, всё-таки Кошмар. Самый сильный из них. Отъевшийся. Давай руку, осмотрю. — Может, отдохнешь? — Это важнее. Он послушно устроился перед ней на остатках некогда роскошной ковровой дорожки, скрестив лодыжки, стянул с руки с меткой перчатку, протянул кисть женщине. Миниатюрные пальчики тут же шустро забегали по большой ладони, вызывая россыпь зелёных искр. Затем пришелица начала мять его кисть, гнуть пальцы, переворачивала её ладонью то вверх, то вниз, и всё больше хмурилась. — Снимай верх и садись на стул, нужно осмотреть внимательнее. И не препирайся, чем быстрее я закончу осмотр, тем быстрее пойду отдыхать. Парень без слов снял камзол с рубашкой, оставшись с голым торсом (хотя в помещении было свежо: горный воздух сквозил изо всех щелей с открытой дверью), и плюхнулся на трон, с которого она до этого соскользнула со змеиной грацией. Так вся компания Инквизитора смогла наблюдать удивительную картину: полуголый Адаар на троне, вокруг руки с Якорем которого едва не плясала пришелица. Причём руку эту она чуть ли не на зуб пробовала и носом по ней водила. Жозефина хотела спросить, что всё-таки происходит, и как долго это будет длиться, но Лелиана не дала ей этого сделать, вскинув руку в предупредительном жесте: не мешать. Все посмотрели на неё с недоумением, а советник по шпионажу неотрывно наблюдала за незнакомкой. Которая, зачем-то, поставила пальцы щепотью на метку. И та заискрилась, плюясь зелёными молниями. Васгот даже не поморщился. Незнакомка вонзила пальцы глубже, и её рука до локтя окрасилась зелёным, принимая в себя излишки энергии, вырабатываемой Якорем. Инкви даже выгнуло дугой, а с губ его сорвался стон облегчения. Женщина сделала шаг назад, её рука (та, что впитала энергию метки) повисла безжизненной плетью, и васгот тут же всполошился, отринув расслабленность. Быстро закутал незнакомку в свой камзол, особое внимание уделив отказавшей руке, начав её растирать и сетовать, что малявке всё же надо было отдохнуть перед осмотром. Лелиана шагнула к Инквизитору, одёрнула на женщине камзол и укутала её окостеневшую конечность получше, произнося: — А я всё думала, чьи повадки перенял наш лидер… — А, привет, Лиля. Приятно снова видеть тебя. Значит, присматриваешь за моим мальчиком? Это хорошо. — Глаза у неё закрылись, и она начала оседать, но Каарас подхватил её на руки. — Вечно ты на износ работаешь! — У вас это общее, — улыбнулась Лелиана. — Я мужчина! Мне положено! К тому же, это из-за меня она так устала. Ладно, отнесу её к себе, пусть спит. — Осложнений не будет? — красноречиво покосилась на закутанную в ткань руку Лелиана. Красноречиво для Инкви, ибо остальные этого не видели. — Я прослежу. Сегодня меня ни для кого нет. Все проблемы решайте самостоятельно. Вызывать меня, только если произойдёт что-то чрезвычайное. Понятно? — строго взглянул на своих подчинённых. — Так точно! — вытянулись те, даже Лелиана с Кассандрой и Сэра с Быком. Казалось, этих ничем не проймёшь, а поди ж ты. И он унёс свою драгоценную ношу к себе, уложив спать на свою постель, сторожа её всю ночь. Как же хорошо, что теперь она с ним. Как ему, оказывается, её не хватало. Этого хрупкого, но такого надёжного плеча, тяжёлых, но вразумляющих подзатыльников, несусветной ругани, описывающей как ситуацию в целом, так и нюансы. Теперь-то он её никуда не отпустит. Ни за что. Проспала она до обеда, а проснулась от ощущения чьего-то взгляда. Открыла глаза, осмотрелась, увидела довольную физиономию Инквизитора. Отвесила ему лёгкий щелчок по лбу, а потом, с милой улыбкой, потрепала по волосам: — Привет, карасик, как спалось? — Никак, тебя стерёг. А за метку спасибо, не болела. — Временно. Энергия накапливается и просачивается в тело, не смотря на сопротивление организма. Как эта эльфийская дрянь попала тебе внутрь? — Я не помню. Погоди, эльфийская? Ты уверена? Солас говорил, что у Корифея сфера тоже эль… Ты чего? — Откуда он это знает? — Он маг, может по Тени ходить, читает тайны прошлого… Спросишь у него сама, он любит об этом поболтать. И со всеми своими спутниками я тебя познакомлю… Только… это… полегче с ними, ладно? — Я постараюсь, Инквизитор. И раз в неделю буду забирать излишки энергии, заодно изучу эту хрень. — Метка тебе не нравится? — Мне не нравится то, что может причинить тебе вред, а она уже причиняет. И не только тебе. Ты, конечно, её перенастроил, но безопаснее она от этого не стала. А вообще, я есть хочу. — Я тоже, — улыбнулся здоровяк. — За обедом со всеми познакомишься. — Какой предусмотрительный у меня воспитанник. — Вон там умывальник, а там — шкаф с одеждой. — А ты так и пойдешь в пижаме? — Это мой наряд Инквизитора, — вздохнул парень. — Самому не нравится, но образ обязывает. — Ничего, переделаем во что-то посимпатичнее, первый раз, что ли? — Как же мне тебя не хватало! Женщина умылась колодезной водой, переоделась в одежду из своего рюкзака, причесалась, и, прихватив только пару кинжалов во избежание соблазнов нашинковать кого-нибудь (не то, чтобы её это остановило, просто кинжалами дольше, чем мечами), последовала за сыном. Да, за то время, что они были вместе, они стали родными друг другу, просто не афишировали этого. У мальчика схожие способности, но не такие сильные, ведь она-то монстр. Он многому научился, даже ту дрянь в руке сам меняет и сопротивляется её воздействию. Молодец! Однако помощь ему не помешает. * * * Пока спускались, она вспоминала, как они встретились. Тогда она только попала в этот мир (в очередной раз) и ей наглядно показали, что тут у неё нет ни сына, ни друзей. Большой кусок её жизни был вырван и оставлен в другом измерении. Тут есть только состав отряда Героя Ферелдена. Ну, хоть это ей оставили. А вот энергетическая, костяная и ледяная составляющие вернулись к ней. Из-за неожиданности она чуть не выпустила их на свободу, но всё же справилась. Приняла их такими, какие они есть, и они, оглушённые искренними чувствами, которых никогда не знали, отплатили ей тем же. Теперь они не желают заполучить её тело, а помогают по мере возможностей. Чему также способствовало обретение родственной души, которая их не боялась, а искреннее любила. Но это произошло позже. Тогда же они только устанавливали дружеские контакты и были в раздрае и непонимании собственных желаний. На тот момент она не знала, что ей теперь делать, как жить? Зачем её снова призвали? Должно случиться что-то плохое, а она снова будет Хранителем мира? А на фига ей это? В прошлый раз, когда в неё влилась мыслящая агрессивная энергия, она не стала ничего разрушать, потому что с ней был её сын, которому она не желала быть ни одержимым, ни растерзанным. А в этот раз? Что она сделает в этот раз, когда встанет подобный выбор? А что он встанет, она не сомневалась. Так что же делать? Да и куда её занесло? Не в Ферелден — точно. Так она и бродила, постепенно скатываясь в безумие, как вдруг… почувствовала тонкую ниточку, схожую с её силой, но такую слабую… слабеющую… Ну уж нет! Родственную силу в обиду давать нельзя! Внутренне настроившись на эту ниточку, потянула, только не её к себе, а себя к ней, чтобы точно успеть до угасания. Опа! Малефикары! Точнее, малефикар в доме, а тут его слуги, готовятся всех перебить, чтобы замести следы. Вот уж нет, голубчики. Не повезло вам сегодня встретить меня. Я вас уничтожала и уничтожать буду, чтобы вы знали край и не падали за него. Так, с этими покончено, теперь в дом. Что у нас тут? В углу мужчина и женщина кунари с надеждой смотрят на колдующего над распростертым на постели мальчишкой мага. Только вот не понимают, что этот гад ребёнка убивает. Хочет его силу, только не знает, что не сможет её усвоить, что его просто разорвёт от неё, только мальчику будет уже всё равно, он умрёт. Или останется калекой. Не позволю! Маг радовался: он нашел мальчишку со странной силой, которую заберёт себе. Его родители, идиоты, сами отдали его ему, но он не собирался оставлять их в живых, его слуги уже всё приготовили и… Что?! Малефикар забрал половину силы мальчика, у того уже отказывали ноги, но ребёнок не мог даже крикнуть, в его глазах появился ужас и осознание того, что с ним происходит, что никто ему не поможет… И тут произошло что-то странное: из груди малефикара вышло лезвие меча, он захрипел, закатил глаза, его откинуло прочь от постели, а на живот мальчика плашмя опустился ритуальный кинжал. Далее странная человеческая женщина отрубила трупу голову и села рядом с ним на постель. Положила руку поверх кинжала мага, и жизненная сила начала возвращаться к ребёнку. Он это почувствовал, задышал ровнее, успокоился, расслабился. Кинжал сделал «пуфф» и испарился, а малец почувствовал себя здоровым, даже те странные всплески силы, из-за которых и позвали мага, пришли в норму и не мучили его больше. Более того, эта энергия будто ластилась к женщине, хотела остаться с ней, повиновалась каждому её движению и жесту. Она могла приказать ему что угодно, и он бы выполнил (точнее, его сила выполнила бы), но женщина не стала этого делать. Только погладила по голове и сказала: — Теперь всё будет хорошо. Каарас вздохнул и уснул, зная, что теперь действительно всё придёт в норму. Эта женщина не позволит случиться ничему страшному. Едва мальчик уснул, его отец справился с потрясением и спросил: — Кто ты? Что тут делаешь? — Спасаю вашего ребёнка. Вы что, не понимали, что этот колдунишка убивал вашего сына у вас на глазах? Как вам вообще пришло в голову показать его малефикару? Вы в своём уме? — Ма…лефикару? Но… как же… — На улице трупы его прислужников, сожгите его вместе с ними. Я послежу, чтобы малыш пришёл в себя. — Хорошо, — кивнул мужчина, и они с женой ушли. Через некоторое время с улицы раздался приятный запах жарящегося шашлыка. Хорошо, значит, всё делают правильно. Когда с первоочередными делами было покончено, её пригласили за стол и начали расспрашивать, почему она решила им помочь, ведь не просто так же? В доброту и чистоту помыслов никто не верил. И это правильно, ибо каждый блюдёт только свои интересы. — Вы хотите знать, какой у меня интерес? Что ж, скажу. Сила вашего сына отдалённо напоминает мою силу. Нет, он не маг. И я не маг. Это нечто другое. А малефикары… они жаждут такую силу, но не понимают, что не могут совладать с ней. И поскольку он единственный, кого я нашла, я хочу сохранить его. И да, от него не отстанут, пока не убьют. — А ты… сможешь его защитить? — Смогу. К чему такие вопросы? — Останься и учи нашего сына. — Остаться? — она задумалась. — Нет, мне нужно идти дальше. Но на несколько дней задержаться смогу. — Пожалуйста, научи нашего сына управлять этой энергией, чтобы он никому не навредил! Мы заплатим! — Денег не хватит. Но учить буду. Это и мне нужно. Не могу позволить, чтобы носитель схожей силы стал вредителем. Тогда мне придется его уничтожить. Не хотелось бы. Взрослые васготы переглянулись с удивлением, ибо ничего не поняли, но приняли странницу у себя. Ночью мальчик проснулся, испугался, расплакался, или его настиг откат от всего случившегося, родители не смогли его успокоить, и тогда отец позвал гостью, спасшую в соседней комнате. Та пришла, потирая сонные глаза. Посмотрела на мальчишку, залезла к нему в постель, прижала его к себе, начала гладить по голове, шепча что-то ласковое, тот потихоньку перестал дрожать, пригрелся, уснул. И она вместе с ним. На следующий день она попросила отца принести много душистой травы и сделать во дворе из неё стог, накрыть тканью и перенести на неё ребёнка, у которого ноги всё ещё слабо действовали. Весь день и всю ночь она просидела над ним, выводя пальцами с острыми ноготками на его обнажённом теле какие-то чуднЫе узоры. На следующий день, ближе к обеду, она попросила налить в бадью тёплой воды и искупать мальчика, а сама отключилась там же, на траве. Её перенесли в дом и оставили отсыпаться. Адаар же смог в этот день нормально встать на ноги и набегался до изнеможения, но спать забрался в постель пришелицы. Та только приоткрыла глаза, увидела его мордашку, обняла и снова отключилась. Она пробыла в их поселке ещё несколько дней, готовя припасы в дорогу, приводя в порядок свои вещи и оружие. И всё это время мальчишка бегал за ней хвостиком, куда бы она ни пошла. Нареканий с её стороны это не вызывало. Наоборот, она ему что-то негромко рассказывала, а он внимательно слушал и запоминал. Потом задавал тысячу и один вопрос, но и это не злило женщину. Она на все его вопросы находила ответы, а если не знала их, то так и говорила, не боясь показаться глупой. Кончилось всё в тот день, когда в их посёлок пришли десять вооруженных человек, выдающих себя за храмовников, поймали мальчишку, который по несчастливой случайности отошёл от своей спутницы, объявили его чуть ли не демоном и избили. Вдали от всех жителей. Для кого тогда было это выступление? Для ощущения собственной важности в своих же глазах? Глава банды стоял над избитым его подельниками ребёнком и вещал, что такое исчадие ада не достойно жизни, когда позади него раздался женский приятный голос: — Неужели? И чем же тебе не угодил простой ребёнок? — Он уничтожает всё вокруг себя, он… — даже не удосужился обернуться мужик. — Всё вокруг себя уничтожают идиоты вроде тебя, а он ни в чём не виноват. Оправдываете себя и свои мерзкие поступки тем, что якобы совершаете добрые дела, а на самом деле тешите свои тёмные души. Вам нравится издеваться над теми, кто слабее, а с теми, у кого когти и зубы острее, встретиться боитесь. Мрази. Тот, кто может сражаться лишь с женщинами и детьми, жизни не достоин. — Мы всё равно его убьём!.. Но сначала прикончим тебя! — Ну, попробуй, — усмехнулся голос, а между ног главаря появилось лезвие меча. — Кто первый дёрнется, станет причиной потери тобой самого драгоценного. Ты ведь не хочешь огорчить своего любовника, да? Или ему без разницы, что твоего петушка не станет? — Гадина! — прошипел мужик, боясь пошевелиться. Впрочем, он и раньше боялся пошевелиться, ведь тонкие, но очень сильные пальцы держали его за шею, но его подельники этого не видели. — Какая есть. Малыш, можешь встать? Спрячься вон за тот валун, чтобы никто из этих ушлёпков не смог до тебя дотянуться. — А ты? — прохрипел мальчишка. — За меня не бойся, ничего они мне не сделают. Парнишка, хоть и побитый, смог подняться на ноги, и спрятался за валун, в неглубокой удобной для него расселине, через которую его не смогли бы достать, а женщина нехорошо осклабилась: — А вот теперь разомнёмся, отребье. Главарь посредством легкого движения руки лишился-таки самого дорогого в своей жизни, а потом и самой жизни, ближайшие к нему, ещё не успев осознать, во что влипли, тоже. Дальние продержались не больше минуты, ибо не могли поспеть за скоростью женщины. Даже луки с арбалетами оказались бесполезны против неё, потому как попасть не могли. — Ну, вот и всё, — остановилась она над трупами, стряхивая кровь с мечей профессиональным движением рук. — Как я и говорила: отбросы, не заслуживающие жизни. Однако нужно уходить. Но перед этим оставить послание тем, кто придёт за ними, чтобы не трогали людей в этом селении. Пусть лучше за мной охотятся. Да и головы им нужно отрубить, чтобы демоны не вселились. — Ты уйдёшь? — высунулся из своего укрытия мальчишка. — Я должна, чтобы не причинять вам беспокойства. А тебе нужно научиться скрывать свои способности, чтобы больше не лезли всякие. — Можно, я пойду с тобой? — А как же твои родители? — Я с ними поговорю. — Хорошо, поговори, а я закончу здесь. Когда она вернулась, мальчик был полностью снаряжен в дорогу, её вещи тоже были собраны, а чета васготов смотрела с облегчением. Может, они и любили своего сына, но беречь его от нападок разных проходимцев не хотели. Да и не смогли бы, если уж на то пошло. Ладно, чего уж там. — Ты понимаешь, что теперь полностью переходишь в моё распоряжение, и возмущаться не имеешь права? — уточнила женщина у паренька. — И что мы постоянно будем путешествовать? — Да! — решительно кивнул тот. — Ну, ладно, только потом не жалуйся. Идём. Так в девять лет Каарас Адаар ушёл из дома, о чём впоследствии ни разу не пожалел, не смотря на огромные объемы знаний, что ему приходилось усваивать и тяжёлую руку наставницы, раздававшую вразумительные тумаки. Правда, раздавались они не просто так, а под объяснения, за что, почему, зачем и так далее. Уроки по рукопашному бою и владению оружием также давались нелегко, но всё же давались! И не было почти никакого оружия, с которым он не мог обращаться. Кроме стрелкового и метательного. Тут у него проявилась такая поразительная криворукость, что женщина запретила ему приближаться к подобным предметам, чтобы не поранился сам и не поранил окружающих. Первые несколько лет они путешествовали по удалённым от населённых пунктов местностям, ибо Гелла учила его обращению со своими способностями, а также прятать их на виду у всех, чтобы никто не мог догадаться, что он антимаг. Даже сварганила ему какую-то штучку (для всех амулет, отражающий магию), при помощи которой это стало возможным. Когда он полностью овладел своими способностями и самоконтролем, они начали посещать населённые пункты: сначала деревеньки, сёла, а потом и мелкие города. Когда мальчишка освоился там, пошли в большие города. И началось посещение городов с похода в бордель. Почему? Потому что к тому времени Адаару исполнилось двенадцать лет, и гормоны дали о себе знать. Женщина заказала ему в самом дорогом и престижном борделе сразу и женщину, и мужчину, и отправила развлекаться, с наказом понять, что ему больше нравится. Оказалось, нравится всё. На это она только плечами пожала, заявив, что «и такое бывает». Только не преминула дать ему урок, который оказался очень полезным в дальнейшей жизни: самые красивые цветы обычно самые ядовитые. Не стоит вестись на красивое личико и сладкие слова, иначе это может плохо кончиться. Даже дала ему пару раз прохлопать ушами её предупреждения. В результате крайне неприятные пробуждения с ножом у горла или в оковах. Выпутываться тоже пришлось самому, но уроки оказались усвоены намертво, и больше никто не смог его соблазнить ни красотой, ни речами. Ещё у мальчика присутствовало огромное чувство ответственности, справедливости и долга. И это он тоже перенял от неё, ведь периодически ей приходилось очищать мир от разной нечисти. Он видел её трудную, опасную и неблагодарную работу, и всем сердцем желал облегчить её своей наставнице, давно заменившей ему мать. Наверное, поэтому и стал Инквизитором. Тоже мир спасал. Глупый мальчишка! Она же волнуется!             

***