Шаг.
Ещё один.
Быстрее.
Он бежал, что было сил. Завернул в до боли знакомый поворот и увидел строение, в котором провёл большую часть своей жизни. Только пусть он будет там. Пусть он будет дома. Дверь распахнули настежь.Пустота.
Тяжёлая, гнетущая пустота.
Наруто на секунду замер, не в силах пошевелиться. Его даже дома нет?.. Его никто не ждёт?.. Воспоминания одни за другими вставали перед глазами. Вот они с Какаши выполняют какое-то несложное задание. А здесь он поздравляет его со становлением генином. Они учатся плести венки на цветочном поле. Первый бой. Картинки цветным калейдоскопом сменяли друг друга, загораживая обзор. Наруто кто-то резко дёрнул. Сакура всё это время следовавшая за ним недовольно пропыхтела, пытаясь отдышаться: — Когда я тебя зову… Фууух… Будь добр… Хааа… Отвечать мн… Что? Все претензии ушли на нет, как только она увидела затуманенный и не видящий ничего перед собой взгляд Узумаки. Она быстро собралась и аккуратно повела почему-то шокированного до глубины души блондина к ступенькам. Усадила его и медленно начала гладить по спине, попутно пытаясь понять что случилось. Джинчурики вздрогнул всем телом, испуганно уставившись на Харуно. Она медленно повторила свой вопрос: — Что произошло? Почему ты такой напуганный и ошарашенный, будто смерть чью-то увидел? Куноичи не успела договорить, как тут же последовал довольно резкий и немного грубый ответ: — Ничего не произошло. Так-то Наруто был прав. Ничего не произошло и именно поэтому было так больно. Вдруг из гнетущих мыслей и переживаний его вырвал чей-то низкий голос. — Сегодня Кровавая Луна... Красиво, не правда ли? Наруто с Сакурой подпрыгнули. — Мадара!!! Что ты задумал?! Что за.?! Молодых шиноби поглотил яркий свет под хохот ненавистного Акацуки.***
Чёрт, чёрт, чёрт! Он опаздывает, опаздывает!!! Наруто уже точно прибыл, а он тут всё к Хокаге бегает рекомендации и отчёт сдавать! Будь оно всё трижды проклято!!! Какаши мчался к дому что было сил и насколько была способна его прыткость. Он «долетел» до места жительства и на подходе немного замедлился. Дверь была распахнута настежь, а свет выключен. «Наруто уже был здесь… О, боже!» — воскликнул про себя Хатаке быстро разворачиваясь. Он пошёл на поиски. Копирующий не успел встретить Узумаки с миссии. Который уже раз не успел! Так ещё и домой не пришёл. Джоунину было трудно дышать то ли от быстрого бега, то ли от медленно сжимавших его горло своими длинными, противными, скользкими пальцами страха и отчаяния. Что, если Наруто подумал, что больше не нужен ему? А он так и подумал, Какаши ни на секунду не сомневался в этом. В конце концов блондин был ему словно родным сыном. Он знал парня вдоль и поперёк. Узумаки не успевал думать, как Хатаке уже знал, что тот хочет. Он как умалишённый бегал по Конохе в поиске вечно улыбающегося и хохочущего голубоглазого паренька. Копирующий каждой фиброй души чувствовал, что что-то случилось. Что-то определённо произошло! Как родитель это знал. «Наруто, где же ты? Где?» — безустанно продолжал повторять про себя Хатаке. И вот, какой-то шум послышался неподалёку. Это голос… Сакуры? Какаши в воздухе развернулся в направлении звука и уже через несколько секунд был там. «Вот он… Фууух…» — обрадовался искренне джоунин, но что-то не давало ему покоя в виде парня. Множество царапин и ссадин, потрёпанная и даже в некоторых местах порванная одежда. Да что же всё-таки произошло?! Он перевёл взгляд на Харуно и её семью. Они обнимались, а Узумаки молча наблюдал за всем со стороны. Он был… Лишним? Хатаке видел, что на небесно голубые глаза стали наворачиваться слёзы, но блондин не дал им пролиться. Он улыбнулся и сказал что-то глупое, обращаясь к розововолосой куноичи. Она кинула ему через плечо какой-то ответ и снова утонула в объятиях родителей. Наруто коротко кивнул и развернулся. Улыбка сползла с его лица. Он, засунув руки в карманы, медленно побрёл по направлению к дому. Редкие всхлипы доносились до Какаши, идущего по крыше вместе с Узумаки. Его сердце сжималось от одного вида паренька, от того, как он сгорбившись шёл и пытался сдержать эмоции. В конце концов Наруто не выдержал и, завернув за угол, громко расплакался. Он облокотился об стенку и медленно сполз по ней. В его слезах было столько горечи, необъятной грусти и отчаяния, что из единственного видимого глаза Хатаке полилась одна одинокая, сверкающая в лунном свете слеза. Она на миг появилась, оставив после себя мокрую дорожку и растворилась в ткани тёмной маски. Какаши тихо спустился и так же тихо подошёл к плачущему парню. Он был похож на того маленького мальчика, что плакал в своей комнате от того, что никто не хотел с ним дружить. Наруто почувствовал чужое присутствие и быстро подскочил, но сразу же оказался заключённым в крепкие объятия. — Прости меня, сынок… Хатаке специально произнёс «сынок» вместо привычного «Наруто». Узумаки вздрогнул и, тоже обняв отца, разревелся ещё больше. — Папа… Шмыг…***
Они уже сидели за столом дома и поедали рамен. Какаши аккуратно спросил блондина: — Наруто, что всё же произошло? Почему ты весь такой потрёпанный? Было видно, что парню тяжело говорить о произошедшем. Хатаке встал, потрепал его по голове, как делал это раньше. С любовью и нежностью. Мягко. — Пойдём на диван и ты мне всё неспеша расскажешь. — улыбнулся. Искренне. Впервые за долгое время Наруто увидел эту улыбку на лице отца. — Хорошо. Они поднялись и направились в сторону гостинной. Уселись поудобней. Копирующий внимательно стал слушать каждое слово блондина. — Я ждал тебя после окончания миссии, но так и не дождавшись пошёл домой. Если честно, то вообще не помню, как добрался до дома, всё как в тумане было, но хорошо запомнил, что Сакура усадила меня на порог. Появился Мадара и закинул нас в параллельную реальность. Там отец Сакуры был погибшим четвёртым Хокаге, а мои родители… — парень немного замялся. — Они были живи. Мама, оказывается, была такой красавицей, а папа таким быстрым! А. Э. Ну, и в общем, нужно было либо победить Мадару, либо сделать так, чтобы он сам нас вернул обратно и я смог его победить! Не без помощи Курамы. Я сам с собой дрался и мой лис дрался со злым двойником лиса, а пото… м… Какаши резко сжал Наруто в крепких-прекрепких объятиях. Он видел, как потупился взгляд блондина, а вечно глупая улыбка до ушей превратилась в грустную полуулыбку при упоминании о родителях. Узумаки-младшему было трудно говорить о них. Хатаке не смог выполнить обещание, данное Минато в тот день… — Наруто, прости… Я всегда хотел дать тебе самое лучшее. Может, моментами я был слишком молчалив и закрыт. Понимаешь, однажды я привык молчать о том, что хочется сказать. Привык не показывать своих эмоций… Прости, Наруто… Я был никудышным отцом… — сквозь всхлипы было плохо слышно слова, но джинчурики всё понял. Понял, каким же дураком был. Самому дорогому на свете человеку было плохо, а он даже не замечал. Вёл себя как полный эгоист. — Пап, ты был, есть и будешь самым лучшим отцом в мире! Ты был для меня всем и я хочу сказать тебе большое спасибо за то, что не бросил меня и принял как родного. Спасибо, папа! Всхлипы стали громче и чаще. Плечи Хатаке крупно задрожали. Наверное, он так не плакал даже когда погиб Обито. Наруто тоже обхватил отца руками и сомкнул их за его спиной.***
За окном уже давно правила Царица-Ночь. Ярко сияющие звёзды и круглый, серебристый диск полной луны освещали всё вокруг, указывали путь заблудившимся странникам и просто радовали своим видом людские сердца. Ночь нежно проходилась холодом темноты по деревьям, зарываясь в ветвистые, зелёные кроны, сгущаясь в самых их сердцевинах. На ветру тихо качалась пшеница, создавая сотни тысяч золотисто-серебристых волн. Вода, всё ещё греющая воспоминания о жарком летнем дне, ласкала прибрежный песок. Накатывала и снова уползала назад, будто испугавшись. Всё в мире было умиротворённым. Спокойным. Никто не смел нарушать покой тёмной ночи и только отец и сын стояли у окна после тяжёлого разговора, пристально разглядывали почти чёрное, с лёгким синеватым оттенком, усыпанное мириадами сверкающих бусинок-звёзд небо и каждый обдумывал какие-то свои мысли. Переглянувшись, они поняли, что думали об одном и том же. Хватило одного взгляда для того, чтобы понять это. Они тихо рассмеялся. Рука отца легла на макушку сына, потрепав по голове, а тот, в свою очередь лишь снова рассмеялся и сев на подоконник, свесил ноги вниз. Они знали — дальше будет проще.