Фабрика монстров

Мэйв улыбалась так, что ныли скулы; в глазах рябило от вспышек камер, хотелось отвернуться или заслониться рукой, но приходилось стоять прямо, махать репортерам и фанатам, которые тянулись к Королеве Мэйв, как к божеству. Они видели перед собой глянцевую картинку, идола, безгрешного и непоколебимого, не способного на подлость, низость и предательство. Под прицелом фотокамер и взглядами поклонников, восхищенными, обожающими, Мэгги Шоу чувствовала себя лодкой без весел, которую швыряло на штормовых волнах. Довольство от внимания сменялось подавленностью, которая камнем вставала поперек груди, давила и мешала, не пуская воздух в легкие. Тянуло картинно поправить волосы, улыбнуться на камеру, пребывая в уверенности, что Америка ее любит, а вместе с тем — выматериться прямо при репортерах, позволить внутреннему напряжению выйти вместе с бранью, плюнуть прямо в лицо Стэну Эдгару и показать средний палец все этой толпе, тупой и ведомой, как овечье стадо. Они думали, что знают Королеву Мэйв, но понятия не имели, кто такая Маргарет Шоу. Об этом знала только Елена, однако Елена ее бросила, уехала, забрав с собой часть Мэгги, которая была ей не нужна. Мэйв отказывалась верить, что между ними все кончено, надеялась, что все еще можно вернуть. Им обеим просто надо остыть, свыкнуться с новым положением дел; скоро Елена поймет, что Мэгги ни в чем не виновата, что она жертва, такая же, как и те люди из самолета, просто ей повезло чуть больше — она выжила. Если бы Мэйв как-то угрожала Стиллвелл, Хоумлендер не пожалел бы и ее. Женщина улыбнулась, стискивая челюсти до боли в зубах; винить кого-то другого всегда легче, чем признать собственные ошибки, но у Мэгги нет на это сил, однако не потому, что она слаба. Просто Хоумлендер это заслужил, так же, как Королева Мэйв заслужила свое счастье рядом с Еленой. Но Елены рядом нет, на звонки Маргарет она не отвечала, а все подарки, которые отправляла Королева Мэйв — бриллиантовые серьги, милые золотые часики, цветы и сладости, — оставались у курьеров. Елена явно давала понять, что не хочет иметь с бывшей любовницей ничего общего, но Мэгги не собиралась сдаваться, потому что не замечала за собой вины, считала себя заслуживающей прощения. Почему же Елена думала иначе? Глубоко вздохнув, женщина на мгновение прикрыла глаза; голова слегка кружилась, как будто от слишком туго зашнурованного корсета, во рту был неприятный кисловатый привкус. Хотелось сплюнуть, прополоскать рот, а еще лучше — глотнуть виски, однако все смотрели на Королеву Мэйв, а королевам не полагалось отхаркиваться и пить алкоголь прямо из бутылки. Очередная вспышка раздражения полыхнула в груди жаром, однако Мэгги продолжала тянуть губы в улыбке. Нужно было отработать все до конца; когда она вернется в Башню, сможет расслабиться, так, чтобы в голове не осталось ни мыслей, ни тоски, ни сожаления. А что? Маргарет имела на это право! И похер, что там будет кудахтать Эшли. Елене совсем не обязательно знать, как во время их расставания развлекалась Мэгги; это же все несерьезно, только для того, чтобы отвлечься. Елена должна понимать, что Мэйв требовалась отдушина; если бы она не бросила Маргарет, то ничего и не понадобилось бы, но Елена сама предпочла уехать, бросить Мэгги, так что нехер предъявлять ей претензии! Пальцы сами сжались в кулаки, хрустнув суставами; какая жалость, что нельзя развалить одним ударом трибуну или вмазать ведущей прямо по ее карикатурной пасти с накачанными губами и фарфорово-белыми зубами. Мэгги сразу стало бы легче. Вместо этого приходилось стоять и улыбаться, изображая любимицу публики. Фанаты любили Королеву Мэйв; Мэгги Шоу, кажется, не любил никто. Разве что Хоумлендер… женщина, зажмурившись, тряхнула медными волосами. Нет, эта история давно протухла, ей дорога только в помойку. Теперь же она не чувствовала к Хоумлендеру ничего, кроме ненависти. Раньше, кажется, что-то было, но больше нет. Так же, наверное, относилась к Мэгги и Елена: раньше у них было все — доверие, забота, ласка, нежность, а теперь — горечь, тоска и обида с одной стороны и неприязнь, страх и брезгливость — с другой. И все из-за Хоумлендера. У Мэйв внутри все дрожало и звенело натянутой струной, грозящей лопнуть и разметать сердце в клочья; хуже делалось от того, что она должна была изображать счастье и радость, когда хотелось выть и рвать на голове волосы от злости и тупой беспомощности. Женщина еле сдерживалась, с какой-то отстраненностью думала, что еще немного — и она сорвется, однако Мэгги накрыло тенью другой женщины, выступившей на трибуну рядом с ней, и толпа восторженно взревела, на миг оглушив Маргарет. Ее словно оттеснило в сторону, рядом с другой женщиной, брюнеткой с солдатским разворотом плеч и прямой спиной, как у выпускницы балетной школы, Мэгги будто бы поблекла и потускнела, однако она была только рада передышке. Мэйв отошла в сторону, щурясь в сиянии женщины, которая выглядела не как богиня, снизошедшая до смертных, а, скорее, как королева, любящая подданных, словно своих детей. Держалась она куда проще и естественнее, чем Маргарет, у которой с утра было ощущение, что она проглотила железный прут, улыбалась открыто, а глаза смотрели ласково и согревающе, будто бы ее зрачки отражали солнце. Массивная тиара шла ей куда больше, чем Мэйв ее венец, орел на линии корсажа, широкие наручи и пояс отливали бледным золотом, а синяя юбка, сшитая из полос кожи, открывала ровную линию бедер, накаченных, немного жилистых, но довольно соблазнительных. Мэгги позволила себе немного полюбоваться ногами женщины и темными локонами, привольно раскинувшимися по ее плечам. Не сказать, что Маргарет была в восторге от присутствия Чудо-Женщины, чей рейтинг взлетел до небес еще в день появления ее в «Vought», но и она и не раздражала так, как Старлайт, не бесила, как Глубина, не ошпаривала внутренности кипятком и желчью, как близость Хоумлендера. Чудо-Женщина была уверенной в себе, степенной, спокойной и рассудительной, казалась образцом справедливости, истинным примером для подражания — всем тем, чем должна была стать Королева Мэйв и чем она была только на афишах и обложках журналов. Репутация Чудо-Женщины была кристально чистой, как слеза младенца, словно свой образ она применяла и в жизни, закрытой от папарацци, чем смешила Мэгги. Маргарет не верила, что Чудо-Женщину хватит надолго; рано или поздно все сдаются, расслабляются или разочаровываются, уяснив, как устроен мир. Кто-то понимает сам, а кого-то жизнь окунает лицом в дерьмо; Мэйв, хоть и давно все усвоила, несколько раз окуналась в помои по самую макушку. Под слоями грязи и гнили блеск Чудо-Женщины померкнет, она уже будет не звездой, а перегоревшей лампочкой, но Мэгги почему-то ждала этого с каким-то исступленным злорадством, мрачным предвкушением. Чудо-Женщина вела себя так, словно была особенной, лучше обычных людей и лучше Маргарет; Королева Мэйв хотела увидеть, что это не так. Все они, суперы, одинаковы, особенно те, кто работал на «Vought International». Все они сошли с конвейера одной фабрики монстров. Мэйв вздрогнула, ощутив теплое, бережное прикосновение к своей ладони; в голову пулей влетело воспоминание, как ее так же осторожно пытался взять за руку Хоумлендер, однако Мэгги не позволила. Женщина едва не шарахнулась в сторону, решив, что это опять он, снова пришел, чтобы сделать ей больно, отомстить за то ебучее видео, но нет — ее пальцев мягко касалась Чудо-Женщина. Она улыбнулась как девица из мюзикла: нежно, до милых ямочек на щеках, глядя на Королеву Мэйв тепло и участливо, однако Мэгги в ответ надменно дернула плечом; ее кожа казалась мраморно-белой в сравнении с кожей Чудо-Женщины, покрытой золотистым загаром; как карамель с молоком или кленовый сироп со сливками. Елена была куда смуглее, пониже ростом, со сдобными изгибами фигуры. Елена была симпатичной, такой родной и уютной, была тихой гаванью для Мэгги. А Чудо-Женщина высилась монументом, обелиском, рядом с которой и Маргарет хотелось вырасти до небес. Она расслабила кисть, потянулась пальцами к ладони Чудо-Женщины, крепко обхватила ее руку, просунув свои пальцы меж ее. Ладонь у нее оказалась грубой и шершавой от мозолей, а хватка — сильной. С губ Мэгги сорвался тихий вздох, когда рука Чудо-Женщины взметнулась вверх, Маргарет потянулась вслед за ней, выгнув спину и отведя назад ногу, чуть запрокинула голову, выставив нагую шею, и фанаты ликующе взревели, словно их героини не просто встали в пафосную позу, спасли планету от метеорита или победили орду инопланетных захватчиков. Это немного развеселило Мэйв; это и тепло ладони Чудо-Женщины, которая держала ее по-мужски цепко, будто и не собиралась больше никогда не отпускать Мэгги. Глупо: они были едва знакомы, женщин даже толком не представили друг другу, однако Маргарет было приятно держать ее за руку. С Еленой они тоже держались за руки, но совсем не так: Елену можно было целовать, можно было прижать к стене, хватать за грудь и за задницу, запустить руку между ног, зная, что она будет только рада, а с Чудо-Женщиной этот номер не пройдет. Были те, кто пытался добиться ее расположения, но Чудо-Женщина возомнила себя рыцарем нравственности и трепетно берегла свою вагину от посторонних. Мэйв не хотела новых отношений, ведь они с Еленой еще не до конца во всем разобрались, однако если бы Чудо-Женщина захотела, Мэгги была бы не против. Девочки ведь должны держаться вместе, не так ли? Они постояли на трибуне еще около десяти минут, предоставив поклонникам вдоволь полюбоваться ими, после чего вместе двинулись в сторону занавеса с вышитым на нем логотипом «Vought». Вслед им свистели и кричали от признаний в любви до каких-то нелепых комплиментов. Чудо-Женщина сбилась с шага, когда грубый мужской голос проорал ей в спину: — Девчонки, горячо смотритесь вместе! Мэйв фыркнула, покосившись на Чудо-Женщину, ярко заалевшую щеками, и иронично вздернула бровь; неужели она смутилась? В самом деле ханжа или ей понравилась Мэгги? Мысль о том, что она заинтересовала женщину, немного подняло настроение Маргарет, польстило ей, помогло почувствовать себя живой. Это не Елена, однако они могли бы немного скрасить вечера друг друга, заодно добавили бы популярности. А сколько сериалов и фильмов можно было бы про них снять, у Эшли наверняка имеется не меньше дюжины сюжетов. Пара двух сильных женщин — феминистки будут в восторге! Да и такой союзник, как Чудо-Женщина, будет полезен Мэйв, особенно, если удастся настроить ее против Хоумлендера. Маргарет единственная знала, какой он на самом деле. Они спустились по скрипучим, наспех сколоченным деревянным лестницам, по-прежнему держась за руки; Чудо-Женщина вела себя так, словно они были лучшими подругами, а Мэгги воображала себя оторвой на вечеринке, заманившей девственницу в спальню. Едва женщины ступили на землю, как их окружили стилисты и гримеры; Королеве Мэйв принялись лихорадочно поправлять прическу, а Чудо-Женщину усиленно пудрили, пока Эшли Баррет, одетая в канареечно-желтый костюм и красную блузку, отвратительно сочетавшуюся с ее волосами, носилась вокруг, стуча каблучками остроносых туфель от Prada. — Это было потрясающе, — выдохнула она, округлив глаза, — вы обе прибавили по пять позиций в рейтинге суперов, а вашу пару уже активно форсят в твиттере, хотя вы только подержались за руки. Эшли манерно хихикнула, от чего Мэйв гадливо поджала губы — ее прошлые отношения для рейтингов не принесли ничего, кроме проблем. С них все и началось, и дело было не только в том, что Мэгги встречалась с Еленой, будучи в паре с Хоумлендером. Просто… просто это было слишком не для нее. Маргарет была не виновата, однако Хоумлендер все равно подставил ее. Ублюдок. — Нужно будет организовать несколько совместных фотосессий. О, и еще снять несколько короткометражек, прощупать почву, так сказать: если они выстрелят, то можно подумать и о полнометражной картине. Скажу по секрету, сюжет уже в разработке. — Звучит интересно, — вежливо ответила Чудо-Женщина; несмотря на ее любезность, Мэйв не заметила в ней особого воодушевления. — Но я бы попросила вас свериться с моим графиком прежде, чем установить дату фотосессий. На этой неделе у меня встреча с конгрессменом и министром обороны. — Может, ради меня перенесешь? — голос Мэйв прозвучал низко и хрипло, словно она уже успела глотнуть портвейна. У нее всегда менялся голос, когда она заводилась: просыпалась ее внутренняя шалава, которая легко могла лечь сразу с тремя парнями или стянуть с Елены трусики прямо в сортире ночного клуба, чтобы ей отлизать. Чудо-Женщине отлизывать было пока рано, но вот шлепнуть ее по заднице Мэгги могла. Однако не стала: Чудо-Женщина смотрела на нее взглядом ласковым и понимающим, как у матери Терезы. — Думаю, это будет лишним. Уверена, мисс Баррет и так сможет выкроить время, удобное нам обеим. Я очень на вас надеюсь, — заверила она Эшли, довольно порозовевшую, и Мэгги презрительно закатила глаза. Нашла, перед кем распинаться; Эшли была пешкой Хоумлендера, его послушной сучкой, готовой прыгнуть через огненный обруч, если он захочет. Поводок держал Эдгар, но Хоумлендер был слишком влиятельной фигурой в «Vought», чтобы с ним не считаться. — Разумеется, — Эшли истово закивала, — я все сделаю в лучшем виде. Уверяю, вам понравится. — Не сомневаюсь, — склонила голову Чудо-Женщина, вызвав у Баррет новый приступ щенячьего восторга, и взъерошила волосы, забыв, что над ее укладкой бился один из самых модных стилистов города. Мэйв хмыкнула; внезапно ей захотелось утереться кулаком, протереть глаза, размазывая тушь и подводку, стереть помаду, потому что ей все до пизды осточертело и потому что хотелось увидеть реакцию Чудо-Женщины. Что она сделает? Удивится? Погрозит Мэгги пальцем, как шаловливому ребенку? Или рассмеется? А если Маргарет ущипнет ее за зад или схватит за грудь? Мэйв хотела как пощечины, так и ответного развязного лапанья, чтобы до синяков, чтобы колени подгибались. Чтобы забыть, как к ней прикасался Хоумлендер, и что Елена больше никогда не захочет до нее дотронуться. — Надеюсь, принципов у тебя немного, — заметила Мэгги, когда стилисты разошлись, а Эшли убежала сверять графики, — иначе это может стать проблемой. — Почему? — искренне удивилась Чудо-Женщина. — Потому что если нам придется изображать парочку на камеру, то мало будет просто держаться за ручки. — Пока об этом речи и не было, — ровно ответила она, глядя в сторону, а не на Маргарет, чьими волосами поигрывал ветер. — Не знаю, запомнила ли ты, но я — Диана. Это проще, чем Чудо-Женщина, и легче запоминается. — Принцесса Диана, — бросила Мэйв, усмехнувшись, но нахмурилась, заметив, как изменился взгляд Чудо-Женщины. Она словно наступила голой стопой на стекло: по лицу сначала прошла судорога, затем оно застыло, превратившись в восковую маску, а глаза потемнели, будто Мэгги узнала ее секрет. В чем дело? Она же просто пошутила! Королева ведь уже есть, значит, нужна принцесса. — Просто Диана, — поправила Чудо-Женщина, и Маргарет покладисто согласилась. — Просто Диана. Как скажешь. Меня можешь звать «Мэйв», — свое настоящее имя она называть не собиралась, — но, если хочешь, можешь обращаться ко мне «ваше величество». — Мэйв, — промолвила Диана с улыбкой и вдруг коварно прищурилась, блеснув глазами, — «твоим величеством» ты станешь только тогда, когда у тебя появятся земли и подданные. Фанаты не в счет. — Спасибо, что короля не пытаешься мне подсунуть, — Мэгги огляделась по сторонам, уперев кулаки в бедра; через полчаса у нее была запланирована встреча с фанатами. Такие мероприятия обычно очень выматывали, Мэйв приходилось быть милой и доброжелательной, улыбаться, садить к себе на колени детей, обнимать прыщавых подростков и пожимать потные от волнения и радости ладони, мысленно считая секунды до конца встречи. После такого на явно заслуживает награду. Так почему бы этой наградой не стать Диане, раз уж Елена для нее не доступна? Пусть потом увидит их вместе, поймет, что потеряла. Может, даже приревнует, позвонит, наконец, Мэгги, скажет, что скучает… Маргарет вот скучала, значит, и Елена должна. Но это не значит, что Мэйв должна проводить время в одиночестве. — Слушай, Диана, — она с наслаждением произнесла имя Чудо-Женщины, катая его на языке как конфету. — Может, увидимся? Скажем, сегодня вечером. Поболтаем немного, может, выпьем. Можем потренироваться в поцелуях — вдруг придется лизаться на камеру. Многие любят смотреть на сосущихся девок. Королева Мэйв подкрепила сказанную ею вульгарность похабной улыбкой и окинула Чудо-Женщину липким, голодным взглядом, словно была готова начать срывать с нее одежду прямо здесь и сейчас. Но это было шуткой, почти дружеским подколом, попыткой вывести Правильную Диану на эмоции, чтобы удостовериться в том, что она — такой же человек, со своими грехами и слабостями. Мэгги ждала возмущения, злости или ответного флирта, однако под печальным взглядом Чудо-Женщины она негодующе передернула плечами и отвернулась. Ну, надо же, какая святоша. Противно, блять! — Не уверена, что тебе это нужно, Мэйв. — Откуда тебе, блять, знать, что мне нужно?! — выплюнула Маргарет. — Ты нихера обо мне не знаешь! Так что нехер изображать из себя праведницу, я и без тебя разберусь! — Конечно, — Диана легко отступила, не попытавшись уговорить Мэгги, что немного задело женщину. — Но если тебе потребуется помощь, ты можешь обратиться ко мне. Мэгги дернулась, как от пощечины, горло сдавило спазмом. Чудо-Женщина в очередной раз показала ей, какое она чудо, насколько она лучше самой Мэйв, которая даже не попыталась отговорить Хоумлендера от уничтожения самолета. Окажись Диана на ее месте, обязательно попыталась бы что-нибудь сделать; Хоумлендер не стал бы слушать Чудо-Женщину, однако Мэйв, которую он держал за руку и говорил, как она ему дорога, могла быть настойчивее, могла бы… могла бы не предавать Елену. Могла быть честнее. Но это так сложно. Быть монстром куда проще. — Пошла ты на хуй, — выпалила Мэйв прямо в лицо Диане и, развернувшись на каблуках, направилась к своему трейлеру. Плевать, что Чудо-Женщина о ней подумает, может засунуть свое мнение в очко Эшли, Мэгги насрать. У нее впереди полчаса до встречи с фанатами; она как раз успеет немного расслабиться. И снова позвонить Елене, чтобы хотя бы послушать гудки и механически-равнодушный голос ее автоответчика.