Против течения

      Последний раз Чуя так крутился перед зеркалом накануне своей свадьбы. И то не так тщательно и внимательно рассматривал отражение. Помнится, перед церемонией полминуты вглядывался в образ, осматривая костюм на чистоту и порядочность. Всё же не хотелось падать в грязь лицом перед гостями и своей гордостью.       Ну а сегодня он пялится на потускневшее стекло несколько минут с передышкой. Отходит на полметра и возвращается вновь. А все ли нормально? Будь в нем хоть пару грамм юмора, пошутил бы, что наряжается для Дазая. Провести аналогию со свадьбой или скаламбурить про жениха, но Накахара сейчас в слишком взвинченном состоянии для этого. И шутка в какой-то степени правдива.       Он должен быть неотразим на встрече со своим возможным убийцей!       Ночь прошла сумбурно, как и все до этого дня, в периодичных кошмарах. Хотя, на удивление, в первую очередь, для самого рыжего, спать после своей предполагаемой смерти просто восхитительно. Так хорошо и крепко, ещё бы образы прошлого и страх настоящего не тревожили так настойчиво, вообще бы сказка была. Но Чуя не может жаловаться, только репетировать улыбку, что, по его мнению, бесподобна.       Раньше, будучи мелким, у него была весьма скверная самооценка, а вернее, её просто не было. Проживала где-то на дне океана. Всё из-за довольно необычной внешности. Нет, серьёзно. Словно его создали в какой-то игре или в жарком споре. Ну кто в здравом уме, там наверху, мог решить, что, например, те же веснушки будут нормально смотреться на бледной коже, или это аккуратное лицо со вздернутым носиком, или эти рыжие кудри, что торчат во все стороны… Перебирать можно долго. Когда-то мог часами перечислять свои недочёты, начиная от формы бровей и цвета глаз, заканчивая пальцами на ногах. Нелепый вид. Удар по самооценке пришелся и после знакомства с Осаму. А вернее, с родственником, рядом с которым он всегда ощущал себя неуютно. К счастью, кризис миновал, не без помощи Хигучи, команды и его самого. Так что с возраста прожитого опыта и некой ностальгии, Чуя уверенно заявляет: он — само очарование.       Нет, и правда, что он так парился о своём виде в свои тогда «взрослые» года.       И да, он просто успокаивает сам себя. Все же, как ни крути, а эта палка с двумя концами и работает по тому же правилу, что вечно идёт с ним бок о бок — либо ты, либо тебя. Либо его убьют ещё до знакомого возраста, либо он не сдержится и придушит эту сволочь. Ни один из этих вариантов не устраивает.       Выдыхает.       Он справится.       Всего-то нужно терпеть и улыбаться. Нет, конечно же, если всё пойдёт наперекосяк, есть пару идей для отступления от первоначального плана, но Накахара надеется, что они не понадобятся. Ему всего-то нужно проявлять дружелюбие до пятнадцати лет, защищая и оберегая брата, а потом так же поступить на службу в гвардию. А там карты свою пляску продолжат сами. Всё же свою собственную историю переписывать не шибко хочется. Конечно, сложно предсказать, как она развернется под углом того, что он встанет на сторону Дазая, но надеется, что не кардинально.       Всё же роял-флеш у него в этой партии.       Ещё одна обольстительная улыбка, как тренировка перед знакомством.       Как там говорилось? «Держи друзей близко, а врагов еще ближе?».       Чуя принимает этот вызов полностью. В самом прямом смысле этого выражения.       — Чуя, нам пора ехать! — игра началась.       — Мама? — словно он не понимает, почему его вещей больше нет в комнате. Почему он одет в лучший наряд. — А куда мы?       Спрыгнул со скамейки, машинально разглаживая шортики и поправляя верхние детальки костюмчика и шапочку. Быстро топая, сбежал по лестнице вниз, заставая мать при параде: желтое платье с миловидной, но потертой шляпой поверх огненной макушки, все та же красная шаль, накинутая на плечи. Сложно сказать, была ли она взволнована или удручена.       — Расскажу всё по дороге, — уже и позабыл, какого это, когда тебя любяще берет за руку и ведёт куда-то взрослый. Такое легкое ощущение спокойствия. Всё решат за тебя. Везде помогут. Тебе просто нужно идти вперед. Быть ребенком так прекрасно.       Было бы, не будь он взрослым. Но всё равно приятно сжимать теплую мамину руку. Симпатичный экипаж, что не блещет изяществом, но тогда, двадцать пять лет назад, он произвел большое впечатление. Ему помогли взобраться и удобно уместиться на мягкой обивке. А это уже был подвиг с его-то ростом.       — Мам, случилось что-то хорошее? — по небольшой тряске было легко догадаться, что они тронулись в путь. Потому рыжий непринужденно стал качать ногами, оглядывая внутреннее убранство. — Ты так светишься!       — Ты сегодня тоже такой очаровашка, — за щеку больно потянули. Никогда не понимал этого влечения у леди и иногда мужчин тискать за щечки. Это же охренеть как стыдно и неприятно!       — Ну, ма-а-а-ам, хватит, — попытался убрать руки с лица, так же хихикая за радостной матерью. Чёрт. Он скучал по этому. — Так, что? Куда мы?       — Мы, — повторила женщина, подтаскивая ребенка к себе поближе и обнимая, — как бы тебе это сказать…       — Говори как есть, — непосредственно посоветовал рыжий, выводя узоры на руке взрослой.       Да. Говори как есть.       — Иногда двое взрослых людей, как бы это сказать… — матушка заметно мялась в объяснениях, — что не связаны, находят общий язык и… — Чуя решает, объяснение дерьмо. Лучше бы выдала факты.       Женщина призадумалась и решила пойти по другой дороге, с трудом подбирая слова.       — Знаешь, — женщина действительно не знала, как об этом сказать, — иногда человеку трудно справится с чем-либо в одиночку, — старательно подбирала слова для уже сформированной детской психики, — мне трудно.       — Но у тебя ведь есть я!..       — Чуя, это другое, — ощутил, как та засмеялась, — конечно, ты моя опора и защита. — На этом рыжий чуть не прыснул. Странная у него все же мать. С биполярочкой. — Я очень сильно тебя люблю…       — И я тебя! — ну же, женщина, скажи мне это! Имя! Ему нужно имя! — О-о-о-очень!       — Но я хочу еще другой любви. Супружеской. Любить и быть любимой, понимаешь?       — Как с папой? — Накахара все же заглянул ей в глаза.       — Твой отец скончался, милый, — она никогда не боялась таких слов. — Ты был еще слишком мал, чтобы понять это, — на это заявления у Чуи претензий нет — чистая правда, — но я встретила человека, который полюбил меня. Он подарил мне любовь и ласку, свою доброту, Чуя. И я…       — Любишь его? — Чуя решил, что пора это заканчивать. — Но как же?..       — Пойми, он делает меня счастливейшей женщиной на всей земле, — рыжий и не помнил, что у его матери была такая сильная влюбленность. Что ж, план переубедить родительницу и сбежать — отменяется. Любовь зла, полюбишь и козла. Лучше бы козел достался! — Он сделал мне предложение, Чуя, — ох, этот разговор дается ей труднее, чем она ожидала. — У тебя будет новый дом, жизнь, папа…       — Папа? — удивлённо вскинул голову рыжий.       — Да, папа, — мать лучезарно улыбнулась. — он очень хороший человек.       От этого заявления Чую чуть не унесло. Либо его мать отвратительно разбирается в людях, либо у нее свои специфичные вкусы.       — У тебя будет отец и старший брат, — гвоздь программы «ангел-хранитель для психопата». — Я очень надеюсь, что вы поладите. Прошу, Чуя, дай им шанс.       Забавно просить об этом, когда его вещи едут вместе с ним, а отказаться и выпрыгнуть из кареты не представляется возможности.       — Конечно, мамочка, — чёрт, он и забыл, что может быть таким душкой. — Я хочу, чтобы ты была счастлива.       — Значит, ты нас благословляешь?       — Угу, — а его слово на что-то влияет? Если да, то ответ — никогда. Но если хорошенько подумать, его мать была счастлива во втором браке. — Бла-го-сло-вля-ю!       — Ох, спасибо, Чуя! Ты у меня такой умничка!       Сейчас эта «умничка» займется разработкой стратегии по прибытии на место. Все же время есть, трястись им ещё долго.

***

      Вот сейчас Чуя чувствует предательскую дрожь в коленках. Матушка бодро встрепенулась, а он банально боится спуститься с сиденья. Может, если он тихо посидит, то сольется и уедет с кучером? Звучит очень заманчиво.       Но он спускается и вздыхает. Он же солдат, мать твою! Без недели лейтенант! Наверняка за то, что он сейчас творит, его бы наградили орденом за отвагу!       — Большое спасибо! — мило помахал старику с поводьями у лошади, что доставил их сюда. Резкая, но гениальная мысль прорезает голову — наладить отношения и с жителями этого места. Старый просчёт. — Удачного дня!       «Старик, спаси, христа ради!».       Старик опустил измученный и удивлённый взгляд на мальчишку. Чуе показалось, что его глаза потеплели.       Раньше Накахара не особо поддерживал связь с прислугой дома. Их было немного, но после нескольких случаев он отгородился и от них. Но сейчас Накахаре нужны все пешки на этой доске. Мужчина кивнул вслед убегающему мальчику-лучику.       Имение, по опыту Чуи, было неплохим. Три этажа здания, выполнено без лепнины, с двумя корпусами и садом. Большой оградой из серого камня, превышающей метра три. Территория большая, но не изысканная. В прошлом это место повергло в восторг. Неудивительно — он сын купца, что прожил всю жизнь в прилежащем городке, в доме, что был больше крестьянского, но не шёл в сравнение с этим величием. Потом, конечно, он побывал в имениях разных людей. Какие-то уступали дому семьи Дазая с потрохами, но какие-то наоборот. Да даже их учебный корпус заставил затаить дыхание!       В общем, зданию есть куда расти. Сейчас оно не имеет должного эффекта, учитывая, что однажды Чуя побывал в самом дворце. Пускай только в парадной и преданным строем, без возможности повернуть голову и осмотреться, но все же был.       Сейчас, особенно после того, как он непроизвольно сжался, стоило экипажу проехать массивные ворота, пути назад нет, повернуть назад поздно. Но он все же вышел. Смог. За это уже можно требовать звезду за отвагу. Эх, как жаль, что его командир сейчас этого не видит. Упущение.       Мама что-то рассказывает и держит его за руку, а Чуя не слышит. Не слышит. В ушах шумит собственное сердцебиение, воздух спирает и он благодарен женщине, что она с ним. Всё же хорошо, что ему пять. Подобное можно списать на волнение перед отчимом и паникой по переезду, а не на ужас перед ребёнком, что обитает здесь.       Интересно, отец Дазая знал, что его сын вырастет таким, и потому поставил эти стены или побоялся побега жертвы семейного насилия?       Скорее всего, ограда стояла тут с момента построения самого здания, и Накахара просто утрирует.       Несмотря на то, что лето, сад не блещет обилием и красотой, как это обычно принято. Видно, что за ним присматривает, дай бог, один человек.       Насколько рыжий помнит: воспитание Осаму, присмотр за домом, готовка и сад лежит на одном человеке — Кирако Харуно. Конечно, потом стали появляться преподаватели, но это не отменяет того факта, что всем здесь заправляет эта леди. Интересно, шатен убил и её тогда? Или пощадил? А может, она давно не жила в самом доме. Честно, никогда не интересовался прислугой и чихал на свою няню. Та, пускай и пыталась, но оставалась чужой для него. Чуя закрылся ото всех. Что ж, с ней жизненно необходимо найти общий язык и подружиться!       Пока Чуя пытался припомнить других обитателей дома, не заметил, как они подошли к широкой лестнице и роскошной и плотной двери. Её тут же открыла Кирако. Вспомнишь солнце — вот и лучик. Или вспомнишь лучик — вот и солнце. Никогда не мог запомнить последовательность, но суть ясна. Харуно была милой девушкой с тёмно-русыми волосами, что она собирала в низкий пучок. Очки и бордовое строгое одеяние. Она выглядела хрупкой, очаровательной и невероятно милой. Чуя резко задумался, а откуда она могла появиться, а самое главное, прижиться в этом доме?       — Доброе утро, мисс Накаха… — девушка сконфуженно замолчала, интуитивно касаясь губ. — Простите, Госпожа Горо…       — Все в порядке, Харуно, — отмахнулась мать Чуи, преданно держа сына за руку, пока тот наблюдал за разговором взрослых. — Просто Нана, — отмахнулась женщина. — Чуя, это мадам Харуно.       — Можно просто Кирако, — мило улыбнулась женщина, садясь перед мальчиком на корточки, дабы встретиться взглядом. — Мне очень приятно с тобой познакомиться, Чуя. Твоя мама о тебе столько рассказывала. — ага, пизди больше, усмехнулся Чуя. Он слишком хорошо знал эту женщину, что именуется матерью.       Чуя, не стесняясь, протянул руку, которую с охотой пожали. Объединением общих усилий, дорогая Харуно, мы воспитаем из убийцы гражданина общества!       — Я воспитательница мальчика, который живёт здесь, — да-да, он знает. Только ты сделала пару ошибок в слове «мальчик». «Монстр» пишется не так. — Я очень хочу, чтобы вы подружились. — приятно иметь союзника взрослого. — Он хороший, — а вот от этой фразы Чуя чуть не издал истерический смех. — Правда, немного одинокий. — все это время Харуно держала его за две ладошки, словно контакт помогает донести информацию до маленького ребенка. Леди, он как раз прибыл для решения этой проблемы. Давайте опустим введение и теорию. — Но он очень хочет с тобой подружиться.       — Я буду рад с ним подружиться, мисс Харуно, — радостно заявил Чуя, от света у воспитательницы заблестели глаза. — Мне приятно познакомиться и с вами!       Некоторые стратегические аспекты придётся обсудить, но это потом.       Сейчас лучше перейти к самому делу, пока у Чуи есть бодрый настрой и вера в себя. Спасибо, Харуно, подбодрила.       Девушка солнечно улыбнулась и ободряюще погладила по плечу снизу вверх. Некая воспитательская махинация.       Дальше две леди сцепились языками, обсуждая вещи, до которых Накахаре дела не было. Его больше волновала трагедия «как переступить порог этого дома». Если просто на территории, окружённый не самыми очаровательными и изысканными цветами, у него был шанс дать заднюю, то сейчас он его откровенно потерял. Ну, вернее, шанс отступить есть всегда, но тогда он уже успеет попасть в эту историю и белым из неё точно не уйти.       Придётся искать альтернативы.       — Чуя, ты чего встал? — а вот и вернулась нервозная мать.       — Чуя, — к нему повернулась Кирако. Всё же для пятилетнего ребёнка это трудно. А для тридцатилетнего мужика вообще кошмар. — Тебе нечего бояться, — вот это предъява, женщина, ты явно не знаешь своего воспитанника или некая материнская пелена закрыла тебе глаза. В любом случае, не кидайся подобными заявлениями и не падай в глазах. — Я и мама будем с тобой.       Его так и манили в этот дорогой дом. Ох, простите, не дом, а ловушка, из которой не факт, что он выберется живым. Чуя помнит этот просторный холл, что видно из-за открытой двери. Женщины уже там и зазывают, словно муху в венерину мухоловку вкусным ароматом. А деваться некуда. Кто сказал, что будет просто? Верно — никто. Он должен это сделать если не для себя, так для родины!       — Я не боюсь, — стоит дать понять Харуно, что пипец как трясётся, дабы она, в случае чего, вытащила.       Кирако улыбнулась. Мальчишка такой милый. «Не боюсь» — а у самого глаза в пол и теребит край одежды. Он неуверенно, словно боясь, что стены дома его поглотят, вошёл внутрь, немного бледнея. Всё, Чуя. Остальное на этом фоне мелочь, переступить порог — уже успех.       — Вот и молодец, — нет, Харуно, он заслуживает больше, чем молодец. Но и за то спасибо. — Пойдём, мистер Горо очень хочет с тобой познакомиться.       Чуя не сомневается.       В прошлом он смог избежать пагубного влияния и насилия отчима. Но после того, как решил оберегать Дазая, придётся познакомиться с ним более тесно. Эх, мать, в кого же ты влюбилась, нет, чтоб понормальнее кого найти, а ты…       Повезло вам, что Накахара закален тренировками и учениями в гвардии.       От этого стало сильнее жалко Осаму, что насухую, с пелёнок, принимает такого отца с его садистскими методами воспитания.       Чуя покорно шагал со взрослыми, словно на казнь, даже не решаясь вертеть головой и осматривать дом изнутри. А куда ему смотреть? Он и так все помнит. Вон там лестница с широкими перилами. С неё однажды упал Дазай, ну как однажды, не раз падал. А вот ногу ломал раз, это да. Не помнит, сколько им тогда было, около двенадцати, что ли. Уж не станет рисковать и уверять, что случайно, авось и столкнул кто. В этом рыжему и придётся разобраться. Помнит эти стены, по которым иногда бил Осаму, не в силах найти иной вариант выплеска эмоций. Позже он затих, и Чуя не думает, что это хорошо, скорее всего, мальчик познал все прелести селфхарма. Этим Чуе тоже стоит обеспокоиться. Двери и цветы…       Чёрт, живой картиной встаёт прошлая жизнь, что аж голова кружится. Лучше давать нагрузки постепенно, хоть это и звучит забавно, учитывая, что он уже здесь и идёт в гостиную. Дорога кажется такой долгой и такой короткой. Вот уже перед ним открывается заветная дверь.       Твою мать, мужик, как можно выглядеть так, что по твоему лицу хочется проехаться утюгом. Чуя не знает из-за того ли, что отец Дазая и сам Дазай очень похожи или это от одного факта, что перед ним стоит гнида ростом почти с два метра. Самого Осаму, к слову, не видно. И это хорошо, иначе Накахара не обещает, что не раскроет свою маскировку пай-мальчика.       Мужчина смотрит на него, но в его глазах нет абсолютно ничего. Никаких эмоций. Что ж, вот и общая черта двух монстров. Взгляд меняется только тогда, когда господин встречается взглядом с его матерью. Там начинает теплеть что-то горячее и романтичное. Не знает, но видит это.       — Здравствуй, Нана, — Чуя только сейчас понял, что Харуно пропала из виду. Скорее всего, деликатно оставила их, а сама отправилась к воспитаннику. — Здравствуй, Чуя.       «В глотку себе засунь эту фамильярность».       — Здравствуйте, Господин Горо, — ох, как это тяжело далось, — мне приятно с вами познакомиться.       «А вмазать вам ещё приятнее, но это так, к слову».       — Мне тоже очень приятно познакомиться с милым сыном моей любимой, — боже правый, любовь, что ты творишь?! Мать, что ты творишь?! Что они все творят, остановите кто-нибудь этот мир! Чуя выйдет, покурит и вернется. Не факт, что вернется. — …Ты такой взрослый…       Только сейчас понял, что с ним всё это время вели беседу. Защитная реакция. Чуя просто вслушивается в шаги в коридоре.       — …Надеюсь, мы с тобой поладим, Чуя…       Топ-топ.       — Почему так долго?..       Две пары обуви.       — Оу… это мой сын и Харуно, думаю, ты с ней уже познакомился, верно? — Чуя почувствовал, как его псевдородительски потрепали по голове, отчего шляпа сползла. Мать уже полностью переключилась на своего будущего мужа, покидая гостиную. Что ж, хотя бы она нашла свое счастье. Странная женщина.       Он чувствует согревающий взгляд Харуно и прожигающий Дазая.       Кирако подошла к нему, выводя из коридоров своих мыслей простым касанием.       А сердце, кажется, сейчас разорвется. Ему страшно. В самом деле страшно повернуться. Харуно стоит рядом, и Дазай наверняка тоже недалеко, его взгляд можно почувствовать на себе. Незаметно прогнал воздух через лёгкие и развернулся, словно только сейчас заметил воспитательницу.       Чуя запомнил его совершенно иным. Совершенно. Память действительно способна искажать вещи и подстраивать их под себя. Удивительно. Сейчас перед ним, пусть и ужасающего вида, но ребёнок. Мальчик, дай бог, одного с ним роста, вещи накинуты в огромном количестве, и Чуя уже знает, что это неспроста. Взъерошенные волосы и совсем не загорелое лицо. Один глаз скрыт белыми полосами, которые торчат и на шее, как бы сильно парень ни поднимал воротник. Но взгляд. Его Чуя запомнил именно таким. Отчуждённым. Безэмоциональным. Кровавым. Одного глаза хватит на два. Настолько тот был пропитан терпкой ненавистью.       А потом он поднял голову и позволил Накахаре утонуть.       Нет.       Он запомнил его таким.       Это было минутное помутнение, Чуя все ещё ненавидит и презирает человека перед собой. Тяжело стоять рядом с ним. Глупо. Как наивно, с его стороны, было надеяться, что он справится с этим. Все тренировки перед зеркалом моментально испарились, сковывая непонятными цепями.       — Привет, — чёрт. Больше некому. Кто, если не он. — Меня зовут Чуя Накахара, — Чуя все же ослабляет цепи. Ребенок. Перед ним ребенок. Нашел в себе силы для улыбки и вытянутой руки, которую никто не спешил пожимать. — А как тебя зовут?       Тишина.       Неловкость от ситуации затопила и ненависть, и панику. Ибо Чуя был бы счастлив, если бы затянувшуюся паузу прервал Дазай, чьим-нибудь убийством.       Харуно теребит выпавшую прядь.       — Знаешь, старший братик, — Чуя тоже может в это играть. Примерять роль и учить своего подопечного, — это очень невежливо. Ты теперь знаешь, как меня зовут, а я нет, — с долькой детского укора парировал Накахара. За что отыскал расположение в глазах Кирако. Хотя оно появилось ещё тогда, когда мальчик просто поздоровался с её воспитанником, а не убежал или обозвал его. — Вот как мне к тебе обращаться? Тебе повезло, что я не девушка! Иначе бы обиделась и назвала «хамом» или «невоспитанным грубияном».       Чуя самодовольно, насколько позволяет возраст, сложил руки на груди, вздёрнув нос. Ребячиться? Так по полной! Харуно в явном приятном замешательстве переводит взгляд то на него, то на Осаму.       — Дазай, поздоровайся, — подсказала она так, если бы у шатена были проблемы с мозгами. А их у него не было. Нет, беды с башкой есть, но не с отставанием в развитии.       Чуя сделал себе пометку, что Кирако опекает и пытается социализировать воспитанника. Что ж, вот и союзник. Без него у этой милашки нет шанса, учитывая прошлый печальный опыт.       — Ну, если ты не хочешь, — Чуя пожал плечами и развёл руками, — то ладно. Я понимаю, как это выглядит со стороны и более чем на сто процентов уверен, что ты не в восторге от происходящего. Какой-то мальчик лезет к тебе, пускай он и симпатичный до чертиков, но это не совсем вежливо, знаю. — немного сконфуженно опустил взгляд и закрылся рукой в волосы. — Я просто хочу с тобой подружиться.       Кажется, у Харуно сейчас случится сердечный приступ от некоего материнского счастья, учитывая, как та заулыбалась, не в силах сдержать эмоции, вытерла горькие слезинки.       Странно. Чуя вроде ничего не сказал сверх революционного или мотивирующего. Но очень надеется, что шатен так же впечатлится, как воспитательница. Узри, мальчишка, сам Чуя без недели лейтенант хочет с тобой дружить и быть ангелом-хранителем!       Вот только Дазай оказался не так возбужден и просто развернулся на пятках, отправляясь восвояси. Харуно пришла в ужас, смотря то на уходящего Дазая, то на Чую с сочувствием и горечью, что подобное произошло.       — Эй, Дазай! — о нет, парень. Этот раунд Чуя выиграл сам для себя, и ты победу не испортишь. Он прекрасно справился с первым этапом! Накахара смеётся страху в лицо! Что хорошо продемонстрировалось, как только Осаму всё же соизволил остановиться и повернуться. — Бе-е-е! — Чуя не постеснялся и показал язык, отчего Харуно поплохело. Самодовольно усмехнулся.       Так намного проще, чем трястись над бедненьким Дазаем. Ну, для Чуи так точно. Не собирается перед ним пресмыкаться. У страха глаза велики, его улыбкой нужно бить!