— Дедушка Хироцу…
Холодный пот мелкими каплями пробежал по спине, вызывая неприятное ощущение. Обычно Чуя бы не удержался и поежился, но сейчас лишняя эмоция могла стоить огромных потерь. Ни вздоха, ни выдоха не должно сорваться.
— У тебя…
Старик прожигает взглядом хлеще раскаленного стекла. Этот жар не жгучий, скорее похож на прямой хрусталь, что прибивает к месту. На минуту Накахаре кажется, словно он проник слишком глубоко, в самое сердце, душу и принялся там хозяйничать, расставляя собственные мысли и затмевая мысли рыжего. У самого же мужчины не было ничего. Ни души. Ни эмоций. Ни сожаления. Словно он древний демон, готовый в любую секунду проглотить человека перед собой.
Чуя сглотнул.
Весь мир сузился.
Кажется, когда-то он сталкивался со старым вражеским генералом, что по слухам мог поспорить с Дазаем в качестве статуса сына сатаны. Сейчас рыжий ощущает ни меньшую сковывающую силу.
Перед ним не человек. Перед ним дракон.
— У тебя есть карточки с солнышком?
Чуя буквально услышал звон сокровищ, что выскользнули из-под его пальцев.
— Ты про свои кружочки с палочками?
Рюро вопросительно приподнял бровь, выглядя весьма озадаченно. Он даже повернул импровизированную колоду карт к её автору, дабы уточнить.
— Да… это солнышко.
Почему это так сложно понять?! Младшие братья и сестры Хигучи постоянно так рисовали солнышко, и им никто никогда ничего не предъявлял! Отчего сейчас Накахара получает нагоняй за неправдоподобие?! Круг и палочки — просто и уникально! Самое то для ребёнка!
— Должен признать, вышло понятней, чем твоя рыбка, — похвалил мужчина и снова перевернул карты. — Сколько?
— Одна?
— Мимо!
Громко застонав, Чуя спрятался в своих картах, падая лицом на ладони. Что ж… это был последний шанс на удачную партию, и Накахара его благополучно проебал.
— Дедушка Хироцу! — тут же подскочил рыжий, злобно смотря на почти пустые руки старика. — Ты мухлюешь! Так не честно!
Чуя схватился за эту соломинку, словно утопающий.
— Ни грамма, — беззаботно отозвался мужчина, — один квадратик с треугольником?
— Это домик, — выплюнул Чуя и протянул одну из своих карт, коих было неоправданно много в детских руках.
Это был прекрасный шанс, который Накахара очень феерично упустил. Такой шанс, такой шанс! А всему виной то, что соперник оказался наверняка не честен.…
— Братик, ты ведь тоже видел?!
Схватился Накахара за брата, желая хоть немного уравнять все это дерьмо. И получил ничем не примечательный взгляд, откровенно говорящий, что смотрел Дазай только и лишь на младшего брата. Преданно.
Вот он, ужас приручения! Объект становится невнимателен!
— Учись проигрывать, — снисходительно посоветовал старик и глубоко призадумался, словно бы размышляя, что он может потребовать с мальчишки в качестве выигрыша.
Чуя скептически уставился на старика. Право, не рой другому яму, сам упадёшь…
Изначально помыслы Накахары были чисты и невинны, как стекло винной бутылки. Изъясняясь более разборчиво — добросовестно капал и рыл на благо старшего братика, чьё детство оставляет желать лучшего.
Собственно, за этим мы все и собрались, оно и понятно.
Только вот рыжий не сразу понял, что упускает одну важную деталь. Упускает, и кажется, никто не собирался ему подсказывать.
Детские забавы.
Казалось бы, ребятня должна играть в разного рода игры, но досуг детей семьи Горо больше похож на активное ведение боевых действий, чем на развлечение. Не особо-то комфортно. В таком случае любимая игра Чуи — это стараться прожить день без мата и ухитриться протащить в комнату алкоголь. И в том, и в том Накахара пиздец как плох, учитывая то, какими словами он только что собирался назвать старого джентльмена.
А вот Осаму развлекается игрой в разведчика. С какой целью, Накахара так и не понял, и благополучно оставил попытки понять. Главное, чтобы шатену было весело, верно?
Так вот, когда-то Чуя гневался на то, что Осаму постоянно косо на него смотрит. Ну а теперь стреляется от вечного хождения хвостиком.
Нет, раньше почувствовать на себе взгляд Дазая можно было часто, но он был настолько целенаправленный и такой острый, что в пору было искать убежище. Сейчас же шатен правда думает, что его перебегание из угла в угол, из тюли в тюль, от комода к столу незаметно?! Тут и взрослым не нужно быть, чтобы догадаться! Причём, как только рыжий оборачивается, мальчишка быстро и неумело прячется. Словно бы и не старается вовсе или паникует настолько, что не может соображать.
Чуе только и остается, что заворачивать в другой коридор, изображая дурачка. Озорная лисья ухмылка появляется на лице ребенка, словно бы следят не за ним, а он сам заманивает жертву. Хотя когда-то было иначе? Ах, милый-милый малыш Дазай, ведется, словно ему, кхем… шесть лет.
После очередного поворота Чуя разворачивается на пятках и поджидает. Кудрявая голова появляется почти сразу и тут же тушуется, осознавая свой проигрыш. Остается только нагло использовать временное замешательство.
— Зачем ты прячешься? — Чуя немного наклоняется, поворачивая голову в бок и задавая свой любимый провокационный вопрос. — Я такой страшный?
Дазай закономерно ничего не отвечает, только отводит взгляд и мотает головой.
— Тогда больше не ходи за мной! — требует рыжий, а затем просто берет ребенка за руку, вставая рядом. — Лучше ходи вместе со мной!
Как ни странно, но милая улыбочка не смогла победить привычку Осаму наблюдать, но зато подтолкнула ребенка к большей тактильности. Выражение лица шатена приобретает такой комично милый вид, стоит рыжему просто взять того за руку, что сердечко невольно екает. Ах, этот милый воробушек так расцветает!
Вот и нужно было придумать для воробушка более интересный досуг. Помимо привычного чтения и рисования.
Только вот проблема была в том, что Чуя вообще не знает, во что играют дети. Нет, он тоже когда-то был ребёнком и в два с половиной года наматывал круги вокруг стола и ковырял палкой землю. Так себе игры, конечно, но в то время вы бы не смогли убедить Накахару, что есть что-то интереснее, чем поедание песка.
Проведя некоторое аналитическое исследование, Чуя пришёл к выводу, что косяк, в который он сейчас влетел, — охуенно большой. Он же не может подойти к Кирако и спросить, во что нынче играет молодёжь? Это, как и минимум, тупо, и как максимум, палевно.
Над этим рыжий и ломал голову последние несколько часов, пока не понял, что все дороги все равно сходятся к пряткам. Этакая тренировка под видом забавы, которая Дазаю просто необходима. Все же его жалкие попытки спрятаться за скатертью в коридоре способны только насмешить Горо, нежели уберечь. Вариант со шкафом в расчет не берем, это прокол рыжего, что он не заглянул туда сразу же.
Потому прятки были самым оптимальным вариантом.
Но проблема опять-таки была в этом же. Прятки несли для Осаму весьма скверный и ассоциативный характер. Дазай прячется почти каждый день, еще и тратить на это его расположение?
Правильнее отложить до лучших времен, а пока выбрать что-нибудь менее подвижное и экстремальное, раз уж они только читали да рисовали вместе.
Вариантов почти не было, а одиноко висящие качели на улице красноречиво советовали брать меньшими масштабами.
Потому Чуя и решил сделать карты.
Так сказать, приучаем детей к взрослой жизни. Пусть ваш ребёнок с детства поймёт, каково терять бабло в азарте.
Так вот. Накахара предложил Осаму нарисовать пару картинок для одной веселой игры, заявив, что она по праву будет считаться собственностью старшего брата. Хоть таскай, хоть поджигай, хоть в придано забирай, Чуя и глазом не моргнет. Еще одну пропажу своих произведений искусства рыжий не переживет.
А то вон, Хироцу так без подарка и остался. Ну, вернее, Чуя добросовестно собирался рассказать тому стишок, который долго редактировал и избавлял от ненужных шуток. Но публика в тот день оказалась слишком настойчивой и велела рыжему отправиться на заслуженный отдых. Рюро надолго задержался в городе, а когда появился, то Чуя уже был беспардонно выставлен за дверь из-за «не детского времени». М-да, первая пьянка, а Накахару прочь гонят с кухни. Даже Кенджи не отказались налить! А он, между прочим, тоже считается юным для этого!
Ладно, не о том речь.
Для реализации плана было решено выбрать библиотеку, дабы потихоньку вытаскивать ребёнка из комнаты к народу. Там-то их и застал проходящий мимо Хироцу, что мгновенно родило в голове рыжего очередную гениальную, но корыстную идею.
Сыграть со стариком на курево, раз уж добраться до заветной бутылки мешает постоянное наблюдение Осаму. Пусть тогда преступление случится на его глазах под видом тренировочного матча! Эх, хорошо Чуя устроился.
Не подумайте лишнего, Накахара правда старался ради Дазая, но и о себе нельзя забывать. К тому же, стоит показать ребёнку наглядный пример игры, все же она завязана на общении.
Но кто ж знал, что Чуя так позорно продует?!
— Не расстраивайся, шкет, — насмехался Хироцу. — С возрастом научишься.
Сидит и гордится тем, что обыграл пятилетку. Тоже мне, повод насмехаться! Чёртов взрослый, — нет, чтоб ребёнку податься.
— Просто в следующий раз, Чуя, не садись спиной к стеклянному шкафу.
Накахара звонко ударил себя по лбу.
Какой… позор
Пускай Чуя и не был лучшим стратегом, но генерал часто хвалил его аналитические способности, касающиеся преимущества вражеских территорий. Если бы кто прознал, то мгновенно бы лишил всех наград.
Так проколоться перед гипотетически будущим врагом! Дазай, немедленно отвернись!
Чуя не может ручаться, но, кажется, таким холодным взглядом в этой жизни он ещё не кидался. Оно и понятно, так одурачить ребёнка да ещё и хвастаться этим!
— Лицо попроще, Чуя, — засмеялся Хироцу, раскладывая импровизированные карты, — и не смотри на меня с ним на пару, словно двое обиженных котят.
Повернув голову в сторону сидящего брата, Накахара ощутил укол материнской радости. Да такой, что захотел приложить руку ко лбу и запрокинуть корпус назад. Ну или просто утереть импровизированные слезы. Дазай очень профессионально копировал взгляд голубых глаз и посылал его в сторону сидящего.
— М-да, — протянул Рюро, слегка почесывая подбородок, — понять не могу, кто кому показывает дурной пример.
О чем разговор, конечно же ты! Вот Чуя жульничал? Нет! Дазай? Да он вообще не играл, а просто наблюдал своим невинным, чистым и светлым взглядом оттенка Петуньи!
Но, кажется, Хироцу был далёк от подобных мыслей и принялся снова раздавать карточки.
— Эх, нравишься ты мне, Чуя, — тихо посмеялся мужчина, — так что даю тебе шанс отыграться…
— Что это такое?!
Сука!
Чуя, честно, схватился за сердце, чуть не упал с дивана и был максимально близок к тому, чтобы сматериться вслух.
Кирако, нельзя так пугать джентльменов, когда они проводят досуг за азартными играми!
— Хироцу, ты!..
Нет, Харуно, серьёзно, ты как здесь материализовалась?! Даже Осаму выглядит потрясенным, а у него, между прочим, отличный слух из-за особенности места своего обитания.
— Хироцу, ты!.. — Кирако, ты злишься, потому что мы не позвали тебе играть или потому, что старик мухлюет? — Ты обещал мне, что больше никогда не притронешься к азартным играми!
Оу, мамочки.
С Рюро стекли все краски. Он выглядел действительно испуганным и пристыженным. И Накахара его понимает. Попробуй разозлить Кирако и остаться при этом улыбчивым.
Хироцу, это карма пришла по твою душу за мухлеж.
— Кирако, милая, это не…
— Да ещё и втянул в это Чую!
Ох, вот они, прелести детского возраста!
Пьёшь, куришь, материшься?
Кто научил?
Дедушка!
Ляпота, да такая, что Накахара пока не станет лезть в чужие разборки, а порадуется своеобразной мести.
— Поверить не могу, что снова позволила себя обмануть, — с этими словами девушка принялась грубо собирать карты, распихивая их по карманам, пока торжество Чуи красноречиво стекало с лица.
Сраный домик, рыбки, солнышки, котята, звёздочки — труд не одного часа был безбожно смят прямо на глазах! Словно твоих людей жестоко растерзали за лёгкую провинность. Теперь уже было не до смеха, Чуя так и замер, смотря на препирательство взрослых, и на жалкие попытки мужчины объяснить что-то девушке.
Кажется, старик действительно когда-то в прошлом наскреб от женщины, но почему невинные карты должны страдать?! Они с Дазаем вложили в них столько души и сил…
Внутри сердце защемило. Теперь понятно, почему дети плачут, когда разного рода идиоты топчут их убогие песочные кулички. Чуя сейчас тоже расплачется, несмотря на ужас некоторых рисунков.
— Чему ты учишь ребёнка?! — продолжала причитать Харуно, собирая картинки. — Ещё скажи, что вы играли на…
Кирако резко замолчала и заметно вздрогнула. Ещё бы не вздрогнуть, когда тебя резко хватают за руку. Пусть хватка и не шибко сильная, зато очень красноречивая и даже в какой-то степени угрожающая.
— Мы их с Чуей сделали.
Вот только сказано это было совершенно не для оправдания старика, скорее для укола в сторону женщины, что она распускает руки.
Один факт присутствия этого ребёнка в компании поверг девушку в шок, что уж говорить о конфронтационных действиях, словах и уничижительном взгляде, что Осаму послал в неё. Кажется, Кирако просто не заметила ещё одного ребёнка, направляя всю агрессию на мужчину.
Её мгновенное шокирующее осмысление вытащило Накахару из небытия, заставляя все же взять ситуацию в свои руки.
— Мисс Харуно! — Чуя даже соскочил с дивана, ощущая внутри некое беспокойство. Словно бы… пятой точкой чуешь, что пиздец разгорится быстрее пожара, если не вмешаешься. — Извините меня! — Накахара, конечно, не совсем понимает, за что просит прощение. — Я не хотел вас обидеть, просто, — рыжий виновато отвёл взгляд, — мы с Осаму делали карточки для игры, и дедушка Хироцу захотел поиграть с нами, — Чуя поднял самый грустный взгляд на женщину. — Мне очень жаль, что мы вас расстроили.
Потерянный взгляд Харуны стал более выразительным. И Накахара хотел бы снова спеть себе дифирамбы, вот только в этот раз они были бы не заслуженны. Он не только сыграл дуэтом, его тупо задвинули на второй план! Нагло опередили! Дазай все ещё держал свою няню за руку, не позволяя той больше мять рисунки. Не отводит взгляд и больше не говорил. Кирако не помнит, когда в последний раз Осаму отвечал ей, что уж вспоминать о желании просто что-либо донести посредством слов.
Кирако знала, что Накахара способный и общительный мальчик. Также Харуно знала, что Чуя обладает каким-то невероятным духом, из-за чего снова и снова поражает её. Когда на прошлой неделе она впервые застала детей сидящих рядом, то растерялась. По правде говоря, Кирако постепенно теряла веру в то, что Осаму когда-нибудь откроется. Но сейчас Дазай говорит, что придумал и нарисовал с братом игру, которую она жестоко смяла.
— Мисс Харуно, — Чуя решил просто позвать залипшую девушку, не зная, что говорить следом. Контроль над ситуацией медленно, но верно уходит из его рук. И Накахара… начинает паниковать.
Рыжий начинает ощущать себя не то что третьим лишним, а эпицентром перебранки. Наверное, так и ощущают себя девы, за чье сердца борются рыцари? Чуе не нравится это чувство беспомощности, так что в принцессы он точно не поддастся.
Дазай все еще молчит, а Кирако слишком потрясена, дабы быстро соображать. Потому Чуя, посмотрев на парочку, врезался взглядом в Рюро, который казалось тоже пребывал в замешательстве.
— Кхем, — Хироцу понял чужой взгляд предельно ясно, — Кирако, душа моя, коль мы разобрались в ситуации, то не самое ли время нам всем отобедать?
Накахара был готов рухнуть на диван, заслышав спасительное согласие нянюшки, которая словно вышла из транса. Старший брат также не остался в стороне и отпустил чужую руку, отворачиваясь. Боже, храни душу этого старого прохвоста! Чуя уже простил Хироцу мухлеж, возводя мужчину к лику спасителя.
***
Вот так и состоялся их первый совместный обед в самом доме. Будь у Чуи игривое настроение, то он бы пошутил, что выиграл его в карты.
Прием пищи вышел немного неловким, но зато спокойным, и как всегда, вкусным. Осаму, хоть и сидел тихо, кусая печенье, скрыть нервозность от младшего брата так и не смог. Все же шатен еще не готов к такому событию, как к совместному приему пищи. Тем более, если ради этого его вытаскивают из укромной библиотеки.
Попытки нарушить трудную тишину не увенчались успехом, несмотря на чистые и искренние попытки с трех сторон. Но «обед в молчании» Накахара в своих мыслях все равно назвал очередной победой. Особенно, когда материнское сердце не выдержало, и Чуя, засунув свою гордость подальше, проявил детскую глупость, и пододвинувшись поближе, взял ребенка за руку. Под столом. Да, у рыжего будет достаточно времени этой ночью, дабы пожалеть о своем решении и проклясть себя за альтруизм.
Но шатен не шел на диалог и задумчиво ковырял стряпню, по мнению Накахары, это достаточный повод, чтобы начать беспокоится!
Осаму тут же отвлекся, смотря на обеспокоенное лицо младшего брата.
И что-то внутри успокаивается.
Накахара об этом не думал, а просто залип на кусок пирога с вишней, чье существование печально закончилось на чужой тарелке, путем бесчисленного протыкания вилкой. Но вишня, — чертовка, — все равно так и манит. Настолько, что Чуя уже не придает значение тому, что сосед по скамейке так и не отпустил его руку.
И уж точно Чуе было не до заинтересованного взгляда воспитательницы, что быстро превратился в шокированный. Шокированный, потому что жизнь Накахары в кой-то веки начала давать свои плоды.
Чуя заявляет — этот мальчишка подаст ему стакан воды на смертном одре! Ибо сейчас рыжий пялился на осторожно пододвинутую тарелку с размазанными внутренностями пирога. Да, выглядит не очень презентабельно и откровенно пугающе, но шатен мало того что не съел ни одного кусочка, так еще и самостоятельно отдал это добро!
— Братик, — я готов отпустить все твои грехи, — ты точно не будешь? — просто на всякий случай нужно уточнить, не затерялся ли рыжий в своих фантазиях. — Тогда большое спасибо, что поделился!
Ах, в самое темное сердечко!
Теперь ты можешь по праву называться «Старшим Братом»!
Причем, любимым!
Не то чтобы у Накахары был ай, какой большой выбор, но если бы был, то… ладно, сегодня он выбрал бы тебя.
***
Признаться, Харуна все еще не могла поверить в происходящее, отчего едва не выронила тарелку, когда убирала посуду со стола.
— Что такое, Дазай? — один из приборов все же коснулся пола, стоило старшему из детей оказаться рядом.
Кирако не помнит, когда в последний раз задавала вопрос и по-настоящему ожидала услышать хоть что-нибудь в ответ.
— Приготовить вам с Чуей горячий шоколад?
Девушка присела перед ребенком на корточки. Мальчик смотрит серьезно, без доли эмоций, а после вытягивает руку.
— Верни.
Уходит непростительно много времени, прежде чем Харуно понимает, что речь идет о картинках, которые все ещё находятся у неё в карманах.
— Мне очень жаль, — девушка извлекла из карманов испорченные картинки. — Я не знала, что вы сделали их с братом. Карточки напомнили мне одну не очень хорошую игру, Дазай, — Кирако мило улыбнулась. — Они вышли просто замечательными, — няня тихо выдохнула. — Вы хорошо постарались. Может, их можно как-то починить? Или давай я помогу вам нарисовать новые!
Собрав все маленькие рисунки из чужих рук, Осаму, ни говоря ни слова, развернулся и ушел, так и оставляя собеседницу в приятном замешательстве.
— Хироцу, — выпрямилась Харуна и перевела взгляд на Осаму, который тут же подбежал к убирающему посуду рыжему, — а Дазай... Он?..
Няня с надеждой спросила у собеседника: — Они разговаривают?
Мужчина хмыкнул, глядя уже на закрывшуюся дверь кухни.
— По-своему, Кирако, — ответил мужчина, кивнув. — По своему.
— Это, — девушка позволила себе спокойно выдохнуть и опуститься на стул, — хорошо.
***
М-да, счастье длилось недолго.
Закончилось оно ровно на том моменте, когда Осаму разложил на столе смятые, а в каких-то местах и порванные рисунки. Печаль захлестнула с новой волной.
Это жизнь. Карты выполнили свою роль и теперь смело могут уйти на покой.
— Ничего страшного, — Чуя хлопнул в ладоши и подскочил с диванчика в чужой детской, — мы новые сделаем, верно? Может, даже значения поменяем и нарисуем не ромашки, а лилии! Ты умеешь рисовать лилии?
Только давай займемся этим когда-нибудь потом. Чуя слишком болезненно воспринимает потерю, ему нужно время. Осаму, кажется, тоже, отчего рыжего так и тянет задать другой провокационный вопрос про насекомых, ответ на который выльется в завертывание старшего брата в одеяло. Но Чуя сегодня слишком растаял, потому предлагает следующее:
— А знаешь, где мы это обсудим? — благослови святая дева то место, откуда в рыжею голову лезут все этим мысли. — На нашей с тобой базе!
Нет, не под столом. И не в шкафу. Все намного прозаичней.
— Можно мне взять стул? — Чуя просто хочет проверить рамки допустимого, как отреагирует мальчишка, если он начнет хозяйничать. — Тот, что у стены?
Закономерно, но Осаму не высказал ни слова, ни взгляда против. Даже любезно подал одеяло, которое Чуя перекинул через спинку стула, поставив тот рядом с кроватью.
— Та-да! — Накахара всплеснул руками на свой не совсем тяжелый и совсем не труд. — Это наш домик и мы будем в нем жить!
Конечно же понарошку! Вы видели этот кусок одеяла, что держится, как и Чуя, на вере в лучшее и сарказме?
— Нужно вон туда подушку поставить, — не то чтобы это сильно помогло, но теперь у них есть крохотное и уютное пространство. — Забирайся.
Каждый раз, Чуя думает, что уже пол пробит и каждый раз понимает, что дна в позоре не существует. Боже, ему тридцать лет, а он сидит, прижавшись к кровати на маленьком клочке паласа, пока над головой свисает одеяло.
Но знаете, что?
Ради такого воодушевленного взгляда старшего брата, который так же сидит, уперевшись руками на сложенные колени, периодически поднимая взгляд наверх и со звездочками в глазах, смотря на нарошничный потолок, Чуя готов делать такие невинные глупости.
— Если принести еще стулья, то домик можно расширить!
Что ж, кажется, стульям в этом доме грозит опасность.
***
На самом деле, Чуя может назвать этот день одним из лучших. Причём не только за неделю, но за всю жизнь. Любую из двух.
Некая беззаботность пробиралась под кожу, заставляла расслабиться и насладиться моментом.
Да, все не идеально. Например, под конец Дазай напрочь отказался разбирать тот дворец на составляющие части. Категорически стоял на своём, не желая возвращать мебель на место. Так что Накахара не представляет, как тот сейчас спит, все же одеяло Осаму на данный момент изображает из себя крышу. Весьма удачную, на самом деле, рыжий ей очень гордится. Сам застилал.
Скорее всего, переживать не о чем, все же Харуно, узнав, чем они занимаются, в тихую принялась поставлять разные пледы и подушки. Золотце, а не женщина.
Вообще, дом из одеял вышел что надо. Так что Накахара гордится не только мальчишкой, но и собой!
Так бы Чуя и отошёл с чистой совестью спать, если бы внутри не затаился огонечек панического размышления. Показалось, словно за окном сверкнула молния. Такое вполне могло случиться, все же недавно начался сезон гроз, который, по опасению Накахары, не закончится аж до сентября.
Чуя поймал себя на мысли, что совершенно не испытывает страха за свою шкуру, открывая дверь спальни брата. Скорее искреннее волнение.
Шатен действительно не потрудился вернуть вещи на свои места, потому комната не изменилась с последнего визита рыжего. Взрослый назовёт это бардаком и беспорядком, в то время как ребёнок — творчеством. Но поскольку Накахара Чуя занимает сразу две ниши, то обзовёт это творческим хаосом.
Комнату почти сразу же осветила вспышка света, которая тут же пропала. За этот промежуток рыжий убедился, что кровать пустует.
Этот материал мы уже проходили, потому Чуя спокойно открывает дверцы шкафа, встречаясь со знакомым взглядом.
Выдохнув, Накахара садится на корточки.
— Братик, ну я же просил тебя звать меня прятаться, — эх, вечно его не слушают. — Вместе же намного веселее, чем одному, верно?
Чуя не видит, но полностью уверен, что мальчишка смотрит на него. В отличии от рыжего, что глядит внутрь бездны шкафа, Осаму смотрит из неё и может легко зацепиться взглядом за любую деталь.
— Но да ладно, — Чуя улыбается и протягивает две раскрыты ладошки, — пойдём лучше прятаться в нашем домике! Там безопасно, честно-честно! Мы ведь вместе его делали!
Так Накахара узнал, что в домике тоже может быть капец страшно. Страшно для взрослой головы, которая понимает, что вся конструкция может в любой момент рухнуть. Но Осаму, кажется, это не смущало. Заблаговременно кинув в цитадель пару подушек и одеяло, опустив импровизированную дверь, тем самым отгородившись от вспышек света, рыжий позволил брату использовать себя в качестве подушки-обнимашки. Не то чтобы Чуя был против, но выбранная поза не давала возможности сдвинуться. Мальчишка заснул, а вот Накахаре остаётся только молиться и надеется, что в случае громкого мата Осаму не проснётся.
В домике, может, было страшно спать по нескольким причинам. Но больше всего Чуя боялся, что на них ебнется книга, что удерживала одеяло на тумбочке. Прямо на рыжую голову. Уж извините, Чуя не планировал здесь ночевать и не мог подобное предвидеть!
