Против течения

      Чуя налажал.       Очень крупно налажал.       Причем как и где конкретно, сказать не может, но точно уверен в этом. Да и как не быть уверенным, когда итог на лицо!       — Мисс Харуно, — мне очень и очень жаль, — я... я нигде не могу найти Братика!       Чуя уже чуть ли не плачет, держа в руках все те же пряники. Попытка передать их ребенку в знак благодарности за цветы потерпела сокрушительное поражение. Накахара правда не понимает. Все же было хорошо!       Помните, рыжий говорил, что Осаму плохо прячется? Так вот, Накахара с такими мыслями может смело идти нахуй. Обшарил каждый коридор, каждую тумбу и долбанную занавеску! Осаму не было в комнате и даже в библиотеке! Его нигде нет!       — Мисс Харуно! — у меня паника!       Реальная, самая настоящая паника. Чуя не уследил за ребенком! За мальчиком в доме! А вдруг Осаму где-то шкафом придавило?! Или он выпал из окна?! На улице темень и гроза жуткая, там и тела не найдешь! А что, если его отец где-нибудь просто зашиб?!       — Чуя, — девушка отложила тряпки и присела перед ребенком на корточки, — давай для начала ты успокоишься.       Успокоишься? Женщина, у нас ребенок пропал! Исчез в доме с, как минимум, одним пришибленным, а ты говоришь успокоится!       — Мисс Харуно, я нигде не могу найти его!       Это, блять, серьезная проблема, женщина! Где твоя мудрость воспитательницы и опыт взрослого?!       — Чуя, — девушка очень нежно погладила чужие плечи в успокаивающем жесте, — не стоит так беспокоится. Дазай наверняка где-то сидит и отдыхает.       Кирако… Чуя тебя безумно уважает, но…       — Мисс Харуна, — протянул Накахара, позволяя пряникам упасть на пол, — нам нужно его найти…       Шмыгнув носом, Чуя вцепился в ткань чужой одежды. Уже не наиграно.       — Мисс Харуна, — вы же взрослая!       Накахара искренне не понимал, почему Кирако все еще стоит. Разве ей не должно быть лучше всех известно, как опасно оставаться одному в этом доме! Ребенку! Дазаю! С ним могло случиться что угодно. Он никогда раньше не исчезал так просто, а если и пытался, то терпел сокрушительное поражение.       — Чуя, — снова позвала женщина, располагая свою ладонь на детской ручке, что так отчаянно вцепилась в подол, оттягивая вниз. — Чуя, лучше сейчас его не искать.       Накахара во все глаза уставился на нянюшку. В глазах ребенка так и читалось непонимание. Шокированное и слегка испуганное. Он не ослышался?       — Что? — после очередного грома, вопрос прозвучал слишком звеняще в резко наступившей тишине.       Почему? Дазай где-то сидит совершенно один. В полном, блять, одиночестве! Осаму, мать его, Дазай, мальчик шести лет, который носит кучу одежды и белые полосы, получает много боли от своей семьи и смотрит на всех детским, но таким ненавистным, напуганным взглядом.       — Чуя, — Харуна слегка вздрогнула от льда в чужом взгляде, — Дазай просто хочет побыть один, когда так исчезает….       — Почему? — это не ответ. Не ответ, Харуно! — Почему мне не нужно искать Братика?       «Хочет побыть в одиночестве». Ха. Шатен плох в прятках, так отчего ты уверяешь, что он просто хочет отдохнуть от общения? Да и не он ли последнее время двигается к Накахаре неуверенными шажочками? Да, не всегда, но он еще никогда не пропадал просто так!       Что, если Горо напился и просто прибил его? Что, если ему поплохело и он где-то свалился? Может быть, с лестницы! Дазай не в ладах с бегом, может споткнуться на ровном месте; где гарантия, что он не вывалился в окно?!       Да даже если он и сидит где-то в полном одиночестве по собственной воле, ты считаешь это приемлемым?! Всем иногда это нужно, но не в случае закрытого ребенка! Осаму не должен где-то сидеть в одиночестве, падая глубже в пучину страха и раздумий! Накахара хорошо помнит, что в подростковом возрасте Дазай занимался самоповреждением. А чего вы ожидали от ребенка, воспитанного больной тварью?! Если он начал намного раньше?!       — Чуя…       — Почему мне не нужно искать Осаму? — серьезно повторил вопрос Чуя. — Почему, Мисс Харуно? Потому что он хочет побыть один? Мой Братик? — Накахара с разочарованием отпустил смятые края одеяния. — Он сам может мне это сказать.       Дазай обладает невероятным красноречием, когда дело касается общества рыжего. По нему легко можно понять, желает ли он чужой компании или нет.       Подняв глаза на воспитательницу, Накахара так и не нашел в чужом взгляде желание помогать с поисками. Совет, где именно стоит искать ребенка, Чуя, по всей видимости, тоже не получит. Это немного режет сердце. Да, Харуно знает мальчишку с пеленок, но сейчас, когда Чуя пытается помочь сделать детство мальчика счастливым и встречает уверенное «не трогай» — это… разочаровывает.       Появится, когда придет время?       Пусть уж лучше он кинет тарелкой, но Накахара будет уверен в том, что Осаму жив и правда хочет побыть в обществе самого себя.       — Извините за беспокойство, — тихо произносит Чуя, уже не смотря на нянюшку.       Только спешно разворачивается на пятках и убегает, слыша отчаянное «Чуя!». Но возвращаться сейчас нет никакого желания. Нужно найти Осаму, это куда важнее. Стоит еще раз проверить под лестницей и…       Накахара затормозил в темном коридоре. Осаму навряд ли настолько тронулся умом, чтобы подвергать себя опасности и «оставаться в одиночестве» где попало. Значит, он не стартанул куда-то дальше своих покоев или библиотеки. Вполне возможно, что у него есть еще одна крепость, но…       Первые варианты это все, что есть у Накахары, потому стоит заняться ими в первую очередь. Дождь так и бьет по окнам, отчего читальный зал становится неоправданно мрачным, освещаясь редкими молниями. Но Чуя не обращает на это внимание, снова принимаясь обшаривать столы и шкафы с книгами.       Рыжий морщится, когда очередной выкрик чужого имени разбавляет гром. Полумрак часто прерывается, погружая комнаты в сумрак, отчего двигаться приходится на ощупь.       Нашел время «сидеть в одиночестве». Как гребанный злодей из какого-нибудь бульварного чтива!       Очередная попытка оканчивается провалом, отчего рыжего начинает немного потряхивать. Некий страх. И дело даже не в жутком помещении, в которое не каждый взрослый сунется, а в том, что шатена тупо нет. Ребенка нет.       Сумбурно выдохнув и прикусив губу почти до крови, Чуя решает еще раз проверить саму детскую. Плевать на последствия, Накахара обшарит каждый угол! Вытряхнет все из шкафов, достанет все из сундуков и исследует все под кроватью.       Под ней мальчишки не оказывается. Только коробки и какие-то книги, вперемешку с мусором. Стандартная обстановка. Под столом тоже нет ничего подозрительного. Балкон плотно закрыт, по стеклу громко барабанит дождь.       Не вовремя. Обычно Накахара с детской радостью встречает сезон дождей, вслушиваясь в музыку пугающей бури. На севере, где Чуя провел последние года прошлой жизни, они совершенно иные. Беспощадные и совершенно не завораживающие. Колючий холод пробирается под кожу, медленно убивая.       Признаться, Чуя немного побаивался этих снежных штормов. А вот ливень отрадно видеть, это как-никак то, с чем рыжий вырос. Нечто родное и знакомое. Но долгожданная встреча с некогда любимой погодой не заканчивается триумфом. Она только нагнетает и пугает.       Особенно, когда гром рассекает небо через каждые несколько минут, перехватывая инициативу и освещая комнату. От этого Чуя чувствует себя одиноко. Неприятное ощущение. Внутри что-то сжимается. Рыжий успел привыкнуть к чужому наблюдению и неумелой компании.       Осталось только несколько шкафов и если Дазай не найдется, то придется идти за помощью к Хироцу. А если учесть, что старик еще не вернулся в дом, томительное ожидание гарантируется. Больше… больше ничего не остается.       Противный мальчишка! Исчез не пойми куда! Блять, рыжий давно так не злился и не боялся одновременно. Сука, разве он не должен был расслабиться этим вечером с алкоголем? Признаться, Чуя готов отдать виски за знание об исчезновении ребенка.       Дернув за ручку двери последнего шкафа, внутри не сразу что-то громко ухнуло.       — Дазай!       Так одновременно горько и радостно Накахара еще не звал мальчишку. Нашелся. Родненький! Нашелся и сейчас получит!       Осаму тут же поднял взгляд и мгновенно зажмурился от резкого света, потребовалось время, дабы привыкнуть. Выглядел ребенок слегка ошарашенным и напуганным. Оно и понятно, Чуя с ума сходил, а он отсиживается! Небесная или какую там Накахара представляет кару не заставит себя ждать.       — Что ты тут делаешь?       В шкафу. Вжавшись в стену и разбросав одежду. Нет, Чуя слышал, что многие в детстве так делали, но увидеть это от своего в какой-то степени воспитанника не ожидал.       Мальчик постыдно отводит куда-то взгляд, не собираясь отвечать на поставленный вопрос. Слегка комкает края рукавов, явно размышляя. А потом, сведя брови вместе и вновь посмотрев на собеседника, открыл рот.       Только мысли не были озвучены. Зрачки Дазая пугающе сужаются, пока сам мальчик мгновенно меняется в лице и с силой закрывает уши с очередным громом. Сильнее съеживается, буквально вжимаясь в доски большого шкафа.       Есть вещи, с которыми трудно, почти невозможно бороться. Когда ты предоставлен сам себе, то со временем начинаешь справляться с трудностями. Учишься полагаться на себя и только на себя. Когда Чуя был маленьким, то боялся пауков, как, наверное, многие дети его возраста. Но довольно рано справился со своей фобией, поскольку часто приходилось иметь с этими тварями дело. Звать на помощь было просто некого.       Дазай всегда был один и он тоже учился справляться с проблемами по-своему. Но с грозой ничего не поделать, от нее нельзя сбежать, можно только спрятаться и переждать. А если учесть, что громкие звуки в обычной жизни не приносят ничего хорошего и часто сопровождаются насилием, Чуя понимает панический страх ассоциаций.       — Прости, — тихо извиняется Чуя и очень осторожно садится рядом, прикрывая дверцы. — Я открыл, не предупредив.       В темноте шкафа совершенно не видно ярких вспышек, а звук немного приглушен. Глаза не сразу привыкают. Ворох одежды сковывает движение, как, собственно, и тесное помещение. Придвинувшись почти вплотную, Накахара осторожно касается чужого плеча. Мальчик заметно вздрагивает, но спешно замирает.       — Я рад, что ты нашелся, — выдыхает Чуя и слегка приободряющие треплет по плечу. — Ты меня так напугал! Спрятался где-то, а я ищи.       Но трепку получишь позже. Очередной громкий звук заставляет шатена съежиться. Накахара не видит, но чувствует, потому быстро и спокойно обнимает брата, прижимая к себе. Горе, а не ребенок. Кто бы мог подумать, что Осаму можно было просто напугать громом. Если бы рыжий знал, то… и шутить над этим как-то неправильно.       Осторожно зарывшись руками в темные кудряшки, Чуя принимается успокаивающе их перебирать. С очередным громом в рыжей голове звучит проклятье на погоду, пока мальчишка резко не поворачивается в его сторону и не утыкается, по-детски сжимая ткань одежды, требуя большего контакта.       — Все хорошо, — тихо шепчет Чуя, поглаживая Дазая по спине и обнимая. — Я никуда не уйду, — чуть сменив позу, рыжий удобней облокачивается на стенку. — Подумаешь, гроза, пусть бушует, мы с тобой тут посидим, — у меня есть бредовая идея. — Хочешь, расскажу тебе сказку для развлечения?

***

      Из всех мест, где вам когда-либо предложат спать, выбирайте шкаф в последнюю очередь. Не то чтобы Накахаре предлагали, его никто не спрашивал, как, собственно, и Дазая. Ребенок в какой-то момент настолько притих, что рыжий неуверенно впустил внутрь свет, дабы поглядеть.       Чуя не знал, выдохнуть ему или нет. Гроза не закончилась, а мальчишка уснул, положив голову на грудь и почти полностью взгромоздившись на чужие колени, все еще приобнимая. Пришлось быстро закрыть дверцу, погружая малое пространство во тьму.       Собственно, так и началось падение в пучину раздумий. Если честно, сидеть в темном шкафу довольно страшно. Ты ничего не видишь, плохо слышишь, а когда пытаешься хоть немного размяться, то непременно задеваешь тряпки. Чуя пару раз чуть не вскрикнул, когда рукав неаккуратно сложенной рубашки свесился с полки.       От сумасшествия и психоза спасли чуть приоткрывшиеся дверцы, спустя, может быть, несколько часов. Если бы это сделал Накахара, то непременно ощутил бы укол совести, но, поскольку шкаф открыла Кирако, руки рыжего чисты. За последние пару дней рыжий ловит на себе слишком много шокированных взглядов. Не знает, стоит ли начать с этим бороться или благополучно забить.       Судя по накатывающей усталости, последнее.       Чуя только выдохнул.       — Мисс Харуна, — где-то Накахара уже подобное переживал, — Братик заснул, — вот прям слово в слово.       «И я не могу встать. Хотя, не думаю, что смогу разогнуться в принципе».       Если честно, Чуе уже было как-то глубоко наплевать на бутылку с виски, что осталась в буфете. Да и на Дазая, который виноват в скованных мышцах, рыжий смотрит сквозь пальцы. Как и на обеспокоенную Кирако со слегка виноватым взглядом.       Просто. Дайте поспать. Накахара сегодня покатался на эмоциональных горках. Потому, когда Осаму в сонном состоянии отказался разжимать руки и отпускать ткань одеяний, просто выдохнул и упал на чужую кровать. Онемении приятно растекается по телу после нескольких часов сидения.       Посмотрев на воспитательницу слегка заёбанным взглядом, Чуя сдул навалившуюся челку. Где-то под боком зашевелился ребенок, притискиваясь ближе.       — Извини, Чуя, я не… — Харуна осторожно присела на край кровати, и Накахара ощутил руку в своих волосах. — Просто, — девушка тоже устало вдохнула, — когда я пыталась вытащить его из шкафа в последний раз, это плохо закончилось. Я боялась, что ты…       Слушая голос няни, рыжий на удивление осознал, что понимает разговор через слово, плавно погружаясь под воду. Махинации с волосами только ухудшали ситуацию, позволяя сладостной неге заманивать во тьму.

***

      Сны — удивительная и ужасающая штука. А когда ты проваливаешься в них внезапно — вообще караул.       После сильных эмоций наступает пугающий покой и пустота. Некая апатия. Накахара немного поразился тому факту, что просто буравит потолок чужой комнаты, почти не моргая. Вот она пугающая сторона человека — привыкает, зараза, ко всему. Странно все это. Даже думать не хочется, что он заснул в логове зверя и все еще жив.       Глубоко выдохнув, Накахара дает себе мысленный подзатыльник.       Чуя настойчиво убеждает себя, что Осаму ребёнок, и что он сможет помочь ему стать счастливее. Потому и клинит. Рыжий по-прежнему опасается брата и впадает в панику, когда тот стоит близко, но честно старается от этого избавиться. Будет лучше, если он полюбит Осаму искренне, но это же будет и хуже, если план пойдет прахом. В противном случае Накахара просто не сможет противостоять брату.       Все так циклично и немного лицемерно.       Прожив в этом доме каплю в море по сравнению с прошлым опытом, рыжий какой раз понимает, насколько все сложно. Нет, ни в коем случае не жалуется, просто немного грустно. Грустно опять-таки за ребенка рядом, который, похоже, вообще не знает, что такое личное пространство во время сна. Чуя просто надеется, что когда настанет день сватать брата, то спутница у него не будет против подобного.       Просто Ичиё, например, не была поклонницей подобного. Хотя их постельная жизнь заслуживает отдельного сборника анекдотов. С черным и саркастичным юмором. Возможно, стоит насладиться обнимашками. Это не кажется таким сложным делом. Вон, сегодня он даже лежит на подушке. Прогресс.       Кажется. Тренировку Чуя сегодня пропустит. Вот честное слово, он целый бы день пролежал, пригреваемый солнышком. Даже пыли в воздухе не видно. Ляпота.       Потому, когда шатен начинает возится, Накахара очень эгоистично зажмуривает глаза и отворачивается, внаглую изображая бурный сон. Мозг настолько размяк, что Чуя просто не может придумать, что сказать. Оттого выбирает временное отступление. То есть побег, но побег героический! Сильнее утыкается в подушку, рискуя упасть с кровати.       Хотя, если упадет, то там уже сценарий имеется. А сейчас рыжий просто хочет растянуть передышку, прежде чем снова возьмется за дело. Несмотря на все хиханьки и хаханьки, рыжий прекрасно осознает, что в каком-то плане строит плот из лжи. Да, этот плот призван спасти всех от страшной участи, но его материал от этого не меняется.       «Знаешь, ложью вполне можно построить себе карьеру и даже спасти несколько жизней. Главное держись уверенно, словно знаешь, что делаешь».       Накахара тогда был пьян, потому и вступил в дискуссию со старшим лейтенантом. Ему впору было промолчать на подобное заявление, все же он тогда даже не метил на повышение и подобный инцидент мог перетечь в отстранение или санкции. Но что поделать, рыжий был перекормлен моралью о чести и справедливости. Всей этой ерундой о крысах на корабле.       Сейчас Чуя как никогда понимает эти слова. Каким бы благонравным он ни хотел казаться, отрицать не стоит, прямолинейность — не всегда лучшее решение. Во многих сказках герои получают награду: либо потому, что они хитрые, либо потому, что дураки. Последнее воспринимать на свой счет не шибко хотелось.       Наверное, рыжий просто чересчур совестливый, хотя… как таким не стать, когда тебе выпадет шанс прожить жизнь заново? Когда все твои грехи и раны вскрываются.       Вот кто бы мог подумать, что Дазай Осаму будет прятаться в шкафу во время грозы? Кто бы мог подумать, что он осмелится выйти на улицу только за цветочками? Кто бы мог подумать, что он так жаждет общения?       В прошлом Чуя реагировал слишком остро и воспринимал сводного брата как главный шов в полотне страха и ужаса. Да, Накахара тогда был ребенком, который все еще верил в свою мать, верил в семью и отчима. А когда все быстро разбилось, рыжий просто не нашел в себе сил попытаться посмотреть на мальчишку под другим углом. Значение имел только и лишь побег от реальности. Из ужаса. И когда шатен резко появлялся в маленьком мирке, Чуя боялся сильнее.       Попыток взаимодействия почти не было, а когда Дазай убедился в отчужденности младшего брата, также перешел в оборонительную позицию, боясь первого удара.       По сравнению с тем, что было и что происходит сейчас, изменения на лицо. Жизнь стала немного спокойней, счастливей, что ли. Да, есть свои страхи и ужасы, перегорания и паранойя, но это все еще не найденный труп канарейки под дверью и не падение с лестницы.       Осталось только позаботиться о старшем брате и тогда можно будет немного передохнуть. Главное помочь, пускай как именно рыжий все еще не понимает. Стоит почитать что-нибудь о детской психологии, дабы не наломать больше дров.       Рыжий шумно выдыхает. Все так сложно! Просто. Просто. Боже, Накахаре нужно что-нибудь пнуть! Или покричать в подушку! Или поколотить матрац!       Что Чуя и начал немного исполнять, барабаня носочками по простыне, не задумываясь о пристальном наблюдении уже проснувшегося соседа. А потом, когда жажда насилия закончилась, а все эмоции были выпущены, рыжий резко сел и хлопнул себя по щекам. Так делала Хигучи, когда впадала в уныние. По ее словам, это хорошо помогает взбодриться.       Мальчишка аж вздрогнул от неожиданности и интуитивно отпрянул от подскочившего брата.       — Осаму!       О, ты не спишь! Чудесно! Отлично! Накахара завладел вниманием!       — Идем завтракать!       Прошу, не нужно аплодисментов! Чуя знает, что это гениально!       Резко спрыгнул с насиженного места и обежав диван, возмущенно вскинул руки:       — Ты все еще сидишь! Лицо шатена приобрело такой комично-шокированный эффект, что рыжему даже не совестно. Кто-то явно не ожидал такого бодрого поведения. Но Чуя, остудив свой пыл, вновь подошел к кровати:       — Братик, — и уверенно смотрим в глаза, — уже почти полдень, — странно, что их никто не трогал. — Мы с тобой проспали завтрак, а обеды одному таскать тяжело, — пора приобщать мальца к жизни. — Поможешь мне?       Может в силу возраста, а может в силу характера, Осаму не способен переключаться с одной эмоции на другую. Скорее всего, дело в том, что рыжий просто хитрый и взрослый. Так что сейчас Дазай выглядел открыто и потеряно, не ожидая таких резких кульбитов от младшего брата. Потому рыжий, растянув милую улыбку, запрыгивает обратно на кровать.       — Знаешь, что я делаю, когда мне грустно? — помимо того, что дебоширю, конечно.       Простой, резкий и безобидный вопрос заставляет шатена вернуться к жизни и помахать головой, доверчиво наблюдая за рыжим.       Накахара растянул самую гадкую улыбку в своей жизни. Что ж, Дазай Осаму, урок номер один — никогда никому не доверяй. Чуя тоже может делать подлянки, но иной раз по-другому человека не растрясти.       Живые эмоции хорошо окрасили чужое лицо, когда рыжий не сильно, но неожиданно толкнул парнишку на перины и накрыл частью одеяла.       — Все! — рыжий радостно всплеснул руками, накрыв другим концом. — Теперь ты гусеница! А гусеницы не грустят, а кушают травку!       Накахара не ручается за научную основу данного факта.       Загнув часть одеялка и встретившись с чужим смиренным, но ошарашенным взглядом, Чуя с ужасом осознает, какой шанс он проебал! Нужно было и того Дазая тоже завернуть в одеяло, обнять и сделать хлоп-хлоп по головке. «Ты моя радость».       Тогда бы Осаму точно передумал убивать, растаял снег и вышло солнышко!       Нет, Накахаре нужно начать записывать эти идеи. А то мало ли куда судьба ещё забросит!       — Осаму, — так спокойно и невинно мальчишка еще не выглядел, — спасибо за цветочки! Они такие милые и голубенькие! Я их в вазу поставил и теперь они растут у меня на столе.       Ой-ой-ой, вот знаете, Дазай и вправду может быть милым. Особенно, когда поджимает губы, слегка краснеет, подцепляет краешек одеяла и прячется. Ну просто загляденье. Тут же начинает ворочаться, но из-за кокона попытка бегства выходит столь неэффективной и уморительной, что Накахара позволят себе короткий смешок.       — Братик, — тянет Чуя и падает рядом, снова приподнимая одеяло, — вот ты старше, но совершенно не догадываешься, что гусеницы — медленные! Они не бегают.       Тоже спорное заявление, рыжий не советует вам верить в него полностью.       Мальчишка так и не вылез, отказываясь проявлять признаки живого человека. Возможно, только возможно, это потому, что Накахара навалился сверху, желая продлить утреннее блаженство. Но это не точно, Чуя все еще размышляет.       — Осаму, — вновь зовет рыжий, спешно переворачиваясь и настойчиво откидывая часть одеяла, серьезно смотря в глаза, — ты, — Чуя положил ладошки на чужие щечки, заставляя смотреть на себя, — всегда приходи, когда тебе… грустно, — ну, то есть, когда ты играешь в барабашку из шкафа. — Я потерял тебя вчера и сильно испугался. Давай лучше вместе прятаться, хорошо? Так намного веселее! Чуя принял за ответ слабый кивок, который шатен поспешил спрятать в одеяле.