«Я полюбила в тебе человека»

На красный, в обрез всем правилам и дорожным знакам, его несло по черно-белой линии, взахлёб всем скопившемся чувствам. В голове крутились моменты с Ди, их старая фотография, её слова и ночь между ними до увиденного. Перед глазами мелькала то Катя, то прошлое. И с каждым разом отчетливее виднелись грани его сознания. Хотелось убрать воспоминания прочь. И ни о чем не думать. Он впервые по-настоящему хотел быть отцом. Но при этом смотреть в глаза своему ребёнку без капли сожалений за свои поступки. Прижимаясь к обочине, и останавливаясь, Егор впервые понял, каким дураком был. Оставляя её один на один, со всем накопившемся, с его ребёнком под сердцем. Булаткин выдохнул в кулак, и нажав сцепление, развернулся на двойной сплошной, забывая обо всех принципах. Сейчас он как никогда хотел прикоснуться к её бархатной коже и поцеловать, не дав больше и слова сказать. Заезжая во двор, и выключая фары, блондин, выбежал с салона, легко захлопывая дверь. На втором этаже горел ночник, показывая, что Катя ещё не спит. Он не знал, что творится в её голове, не знал, какие черти в его, но сейчас невероятный азарт овладевал им, когда он бежал по этой чертовой лестнице. Тяжело дыша, и заходя уже более ровным шагом в комнату, брюнетка стояла напротив зеркала и осматривала свой животик, словно проговаривая слова малышу. Егор улыбнулся. Подходя всё ближе к малышке, дыша в шею и сковывая свои руки на её талии, Катя не успела обернутся ему в след, и почувствовала тепло, которого так не хватало все эти дни. — Скучала? Вдыхал запах темных волос Егор. Мурашки по коже брюнетки свидетельствовали самые искренние чувства по отношению к нему. Она горела, даже не поджигаясь, сердце наполнялось самыми трепетными чувствами, которые отдавались в груди. — Очень. Прости меня. Я не подумала. — нежно произнесла девушка. — Замолчи. — зажимая ладошкой рот, всем своим видом показывая, что он сейчас ведёт, Егор резко перевернул Катю к себе. — Ничего сейчас не говори. Глаза девушки забегали, словно метеориты, рассыпаясь звёздами, она испытывала тот же прилив эндорфинов, что и видела в его взгляде. Резко ощущая невесомость в его руках, детка была поднята, и шелковый халатик вмиг раскрылся, отражая обнаженную кожу, Егор в миг вцепился зубами в шею, искусывая только ему понятные узоры. Открытый диссонанс, её тело мокнет только от его горячего дыхания, секунда на размышление, и малышка оказывается на твёрдой поверхности шелкового матраса, халат слетел полностью, показывая кружева чёрного цвета. — Хочу тебя сзади… — прошипел Булаткин вжимаясь в брюнетку всем своим весом, пытаясь почувствовать её желание. Катя только простонала, ощущая, как больше не может ждать его горячих касаний. Притягивая малышку за шею, и приподнимаясь над ней, Егор легко коснулся зубами уха, шипя что-то едкое и слишком пошлое, на что брюнетка только тихо улыбнулась. Шлепая рукой по заду, ещё раз и ещё раз, до багровых покраснений, и отпечатка его ладошки, словно самое горячее желание слетало с её губ. — Пожалуйста. Властные пальцы касаются шеи, и так же дико притягивают желанное тело, шипя на ухо свой вопрос: — Что ты хочешь? Он ведь заведомо знает ответ, но продолжает играть по своим правилам, подключая её ловить азарт. — Тебя. Сильно. — Очень? — Безумно. Слова набирают неимоверной силы, и малышка дрогнет всем телом, когда чувствует, как змейка на ширинке сползает вниз с помощью его пальцев, она мнимо прикусывает губу, наслаждаясь моментом не быть вторженой со всей дикости его умелости. Сейчас она настолько напряжена, что кажись не сможет сдержаться, чтобы продлить каждую секунду его касаний. И вот грубые и сильные руки касаются её бёдер, а горячая плоть ходит по ягодицам, умело подогревая интерес. Он весь такой мокрый и горячий, и в секунду откинутая футболка, говорит о том, что совладеть со страстью будет очень не легко. — Пожалуйста… И её мольба слышна с первых секунд, губы умело вжимаются, а попа с трусиками выпячивается в его руки. Егор мастерски отодвигает тоненькую ниточку, и пристраивается к влагалищу, ощущая, как она истекает вся соками. Рыча и тяжело дыша, блондин входит в лоно на полную длину, припечатывая малышку к кровати своим весом, нежно проходя по тоненьким стенкам, и ловя её продолговатый стон со спелых губ. Его кроет, ох эта узкость, это тепло и нежность, которую он начинает со всех сил трахать, не следя за темпом, то резко увеличивая его, то замедляясь у основания, давая жёсткости свой срок. Катя изнемогает от приливов желания, и все громче выкрикивает его имя, получая его в себя отголосками страсти. Его сильная рука притягивает зеленоглазую за сделанный хвост, и губы мастерски кусают мочку уха, от чего у брюнетки закатываются глаза и теряется любое самообладание. Он нашёл её точку Гуччи, теперь ему нужно расслабится. Истерзая тело грубыми вторжениями, Егор плавно задвигал бёдрами, входя до упора, и наслаждаясь пребыванием внутри своей девочки. Резкие толчки и блондин выходит с лона, притягивая малышку вверх за талию, и поворачивая к себе. — Я хочу, чтобы ты села на меня. — прошипел Булаткин в её рот, оттягивая зубами губу. Катя только утвердительно кивнула врываясь в его рот сильнее, и прокручивая языком по дёснам. Выворачиваясь по нёбу и поглощая поцелуем в своевольный танец. Их движения подобны танцу страсти, не сковывали движения, а дарили им раскрепощение по всем частям тела. Егор быстрым движением переместился на кровать, и притянул малышку на себя, усаживая её спелое тело, и дотрагиваясь до сосков через прозрачный крой чёрного лифа. Кружево так и манило сжать их пальцами, и заставить её стонать. Что он и сделал. Одной рукой касаясь пульта управления и включая приставку, на экране смарта загорелся музыкальный канал, умело переключая треки, Егор включил самый ритмичный, ощущая эйфорию от момента близости и дотрагиваясь губами к груди с-под лифа. Целуя и играя с сосками сильнее. От чего Катя медленно улетала в невесомость. И постанывала взахлёб своим эмоциям, которые не сдержать. Приподнимая бедра брюнетки, и направляя на плоть, малышка ощутила видимо тиснение, и была прижата до основание резким движением руки на бёдрах. Умело начиная двигаться и видя самодовольную ухмылку любимого мужчины, захотелось и вовсе ускорится, доводя его до желанного пика. Егор мастерски касался груди, ощущая нежную кожу, и вдыхая самый преданный аромат. Ему хотелось чувствовать её, как впервые. Ощущения доводили спектр эмоций взахлёб, показывая все грани нереального. Его малышка извивалась на нем и дико стонала, а он наблюдал за этой картиной и казалось больше ничего не может помешать в эту ночь. Им двоим никто не под силу испортить сказочные ощущения. Притяжении двух тел, и вот он притягивает её к себе, и целует в губы, а сам постепенно ускоряется, ловля самый желанный оргазм на её лице, сейчас она кричала его имя и чувствовала только его, внутривенно, словно стая бабочек сново оказалась в животе. Дико рыча и делая поспешные толчки, лоно заполняется тёплой жидкостью, которая пробирает все тело брюнетки до мурашек. Оба сложно дышат. И не могут успокоится. Словно сейчас пробежали целый марафон в Ницце. Пробежали, но куда круче, путь от признания до понятия того, что они вместе, и никто больше им не нужен. Дотрагиваясь к её волосам, и проводя ладошкой по щеке, на него смотрели изумруды чистой души. Хотелось заковать эту нежность под семи замками, и больше не с кем не делить. Палец Егора проходит по её местами шершавым губам, делая их в секунду мокрыми. Он дико смотрит за каждым её движением. — Я люблю тебя. — тихо простонала Катя. Обнимая хрупкое тело, и дотрагиваясь до плеч губами, его нежный поцелуй, как реквием признания. — Ты знаешь, что я тоже. *** Поздний вечер того же дня, терраса одного из крупных ресторанов в столице. Роскошная женщина в коричневом платке известного бренда fendi и чёрных очках, губная помада под цвет тёмного, как ночь неба. И бокал проссеко в руке, на которой есть отпечатки прошлых лет. — Есть новости, мой друг? — тихо проговорила дама. — Она отказывается с нами работать. — мужской голос разбавил тишину. — Я так и знала. Влюблённая дура. — Убрать? — Пока не стоит. Вдруг она приведёт нас к победе быстрее. — Какие указания? — Ты же знаешь его слабые места. Бей по ним. А затем спасай, словно ты его спасение, а не дно.