Semblance of a God of Mischief

Baby we built this house

On memories

Take my picture now

Shake it til you see it

And when your fantasies

Become your legacy

Promise me a place

In your house of memories.

(C)Panic! At the Disco — House of memories.

***

От лица Локи

***

Закончив последние слова, я посмотрел в сторону. Эльза безвольной куклой лежала на траве, закрыв глаза. Будто спит, и сейчас она проснётся и скажет, что всё хорошо и нечего переживать. Но, как бы то ни было, она больше не проснётся. Я стараюсь подавить в себе эмоции, чтобы на моём лице не дрогнул ни один мускул. Я должен быть спокоен и безразличен, ведь это, в каком-то смысле, чужой мне человек. Но я не могу подавить скорбь, которая в тиски сжимает мою грудь, не давая думать о чем-нибудь другом. Неужели, это всё закончилось? Неужели, это конец её истории? Вот так просто заснуть навсегда, оставив нас одних? И зачем я только согласился на эту авантюру, ведь можно было избежать подобной участи, что с моей стороны, что со стороны Эльзы. Мне было жалко эту девушку, на её пути было множество испытаний, трудностей, но она старалась не сдаваться. Она одинока и покинута. Я к ней привязался, она стала для меня дорога. Не только, как друг, но как и что-то большее. В голове сразу появляется воспоминание о том поцелуем. Честно говоря, я был обескуражен её напорством и решимостью. Эти дни я с ней не разговаривал и даже не смотрел в её сторону. Я был, мягко говоря, недоволен её выбором, но умом я понимал, что она поступает разумно, и что так нужно сделать, ради блага, но моё недовольство всё равно было не переубедить. Вариантов практически не было, разве что найти ещё одну ведьму или мага, который бы смог помочь. Но это был бы рискованный шаг, ведь, не стоит забывать, что я сбежавшися преступник, который сфальсифицировал свою смерть. Эльза была более рациональней и адекватней, чем я. Её ум был всегда на первом месте, и даже, если бы это не шло ей на пользу, она могла обдумать всё и принять правильное решение. Это и восхищает меня в ней. И вот, что получилось с её смелости. Её чёрные, как смоль волосы, в беспорядке струятся на плечах и местами на самой зелёной лужайке. Умиротворённое лицо, будто она наконец расслабилась и избавилась от тяготящей её ноши. Ноша, под названием — жизнь. Впервые я кого-то жалел, странное чувство. Ещё пятнадцать минут назад я наслаждался её близостью. Её ароматом, её руками и поцелуями. Простой поцелуй, но он стал для меня довольно значимым и важным, стал глотком свежего воздуха за последнее время. Я почувствовал себя счастливым. Украдкой смотрю на Дагара, который также стоит и смотрит на дело наших рук. Мы её убили, мы приложили к этому руку, и теперь этот груз будет с нами до конца жизни. Она была нам дорога, она не просто очередной, ничего значащий человек. Она наш друг. И даже большее. И даже та ревность, которая буквально пожирала меня раньше, теперь уступила и её место заняла пустота. Не будет больше запаха её сигарет, ни пьяных исповедей на кухне, ни вкусного ужина, что Эльза нам с любезностью готовила, хоть и не любила, она хотела нас порадовать. Не будет её танцев, когда она думает, что никто не смотрит. Я буду скучать, моя милая Эльза… Но стоит не вникать слезливым мыслям, как бы не было тяжело, нужно как-то разобраться с кулоном и Мириам, который покоится в руке моей бывшей надежды на нормальное существование. Не могу заставить себя подойти к ней, ведь это будет означать, что это конец, что её больше нет. — Подойдёшь? — хрипло спрашивает меня Дагар. Я лишь отрицательно качаю головой. Дагар, на негнущихся ногах, подходит к ней. В его глазах я вижу братскую заботу и любовь, а также грусть и скорбь, что навсегда поселилась у него на душе. Сейчас тот миг, когда все маски сняты, а прошлые годы недоверия испарились. Мы смотрели в сторону, некогда юной и полной жизни девушки, осознавая своё бессилие. Дальше идут смутные времена, а мы даже ещё толком не знаем, что делать с этим кулоном. Но я знаю, что нужно всё сделать верно, чтоб жертва Эльзы не была напрасна. Он убирает выбившийся локон из волос и обречённо прикрывает глаза. Я решаю подойти, хоть это и стоит мне титанических усилий. Закрытые глаза, будто она спит; бледная кожа, из под которой местами выступают синие вены; волосы, цвета вороного крыла, чуть приоткрытые алые губы, в которых пока ещё есть жизнь. Она поистине красива. Да, не идеальна, но она по-своему красива. — Помнишь, она говорила про письмо? — приглушённо напоминает маг. — Да. — Нужно перенести её в дом, — ему трудно даются слова, что теперь он обращается к ней, как к безмолвной кукле. Я лишь киваю, подходя ближе и бережно беру на руки и отношу в дом. Я рассматриваю её лицо, словно в первый раз, каждый раз замечая новые детали. С трудом сумев временно отключить чувства и эмоции, я отношу Эльзу в дом и кладу на диван в гостиной. Её мертвенно-бледная кожа контрастирует с чёрным диваном и самой атмосферой в доме. За такой короткий период этот дом стал холодным местом с безликими стенами. Словно сама смерть пришла в этот обитель и не желала покидать его, всё больше нагнетая атмосферу. Я не знал, что делать дальше, мне ещё не доводилось видеть подобные случаи, а тем более испытывать на себе. Даже похороны Фригги я не смог увидеть, не смог проститься. Как сейчас помню, как сидя в камере, размеренно читая очередную книгу, ко мне подошёл стражник и сообщил о её смерти, но Один даже не смиловался и не позволил присутствовать там. И это ему я никогда не прощу. Дальше всё смешалось в тёмное пятно: крики, истерика, разбитая мебель, всевозможные погром. А после Тор и его безумная идея мести Малекиту, который отнял самого родного существа у меня — мою мать. Да, это было сумасшедше, рискованно и вообще абсурдно. План моего братца не был лучшим, но ему тоже есть место быть. Даже пришлось на время спеться с его дружками-прихвостнями. Верными псами, всюду следующие за своим будущим царём, но не за мной, который в то время, по мнению всех, тоже был сыном Всеотца, но Тор занял их сердца и завоевал любовь и уважение всех без исключения. Как бы то ни было, ко мне тоже относились с достоинством и почтением, и даже страхом, ведь маги среди асов не в чести, лишь бой и тяжёлая артиллерия, во всех смыслах этого слова. У меня был план побега, хотел залечь на дно, начать новую жизнь и существование. Просто хотел отдохнуть, а потом, с новыми силами, продолжить жить. Найти новую цель, ведь старая уже иссякла. Я понял, что уже нет смысла что-либо доказывать и вновь добиваться уважения и доверие, но и мне этого было не нужно. Уже не нужно. Я устал, я тоже живое существо и могу быть эмоционально вымотанным. Асы так и не до конца прознали то, что произошло в Мидгарде, поэтому я "умер" для них героем, спасающим жизнь Тора. И вновь всё сводится к нему. Стыдно признавать, но время от времени я скучаю по братцу, по Асгарду, всё-таки там я провёл своё детство и юношество, пока пелена ярости не затмила мой разум, желая мести для всех и вся. Эльза права, я был лишь мальчишкой, обозлённым на весь мир. Эти мысли вызвали грустную усмешку. Пригладив огненные волосы, я присел в кресло неподалеку от Эльзы. Углубляясь в воспоминания, я не заметил, как в комнате я оказался не один. Дагар стоит рядом, не проронив ни слова, за что я ему премного благодарен. Нашу тишину только нарушают звуки леса, которые слышатся за пределами нашего временного убежища. Это теперь уже нельзя назвать домом. Эта тишина не была напряжённой или неловкой, она была скорбной. Минута молчания в честь памяти Эльзы Крайтон. Она заслужила достойные проводы, ведь она заслуживает уйти красиво и достойно. И я это сделаю. — Это её письмо, которое лежало на столе в её комнате, — нарушает тишину Дагар, показывая в руках небольшой сложенный лист в несколько частей. Немного пожелтевшая бумага по краям, слегка помятая, говорит о том, что она торопилась его написать. — И что там? — более-менее безучастно спрашиваю я. Закинув ногу на ногу, а руки положив на подлокотники, я стал ждать его следующих слов. — Я его пока не читал, я даю это сделать первым тебе, — слегка улыбается Дагар и уходит, оставив меня один на один с этим письмом. Я чувствую, что там что-то важное, то, что может изменить многое о ней. Разглаживая складки, я замечаю её неровный почерк, местами то поднимаясь, то наоборот, опускаясь, местами он был бледен, а где-то слишком плотный. Я начал читать первые строки:

"Дорогие ребята, если вы читаете это, то этот час настал. Я умерла. Умерла ради дела. Я, наконец, освободилась от этого груза, под названием — жизнь. Я наконец-то свободна. Теперь, когда время настало, маски опущены и появился занавес, я пишу вам это небольшое письмо. Можете называть это завещанием, но я назову это моей исповедью. Настоящей и первой в моей жизни.

Как бы то жизнь не была сложной, полной грусти, тоски, печали, я старалась жить. Жить дальше, несмотря ни на что. Стараться не думать ни о родителях, ни о моём женихе, ни о моём северном существовании. Но я не могу избавиться от воспоминаний, терзающих меня на протяжении многих лет. Они словно яд, проникают в мой организм, без шанса на исцеление. Это как вечное проклятие.

Но давайте не о грустном.

Я бы удивилась с себя раньше, но хочу сказать спасибо. Спасибо Локи, который вломился в мою дверь и одновременно в мою жизнь, и изменил всё, что только возможно. Ты наполнил мою жизнь красками и эмоциями.

Будь то положительные или отрицательные. Ненависть или неприязнь в симпатию. Признаться честно, я всё время думала, что ты хочешь втереться ко мне в доверие, чтобы иметь лёгкий доступ к могущественной энергии, а дальше уже на ваше усмотрение. Ты даже сам в этом признался, но я чувствовала, что что-то здесь нечисто, будто ты меня обманул. Ты бы не признался в своих намерениях так просто. Поэтому я думала, что ты под таким предлогом ведёшь двойную игру или же имеется запасной план.

Одним словом, мыслей было море. Я так и не узнаю, что на самом деле в этом правда, но лучше уйти в неведении, чем уйти и разочароваться. Со временем я стала тебе больше доверять и даже испытывать симпатию, переходящую во влюбленность. Ты застал самые разные моменты моей жизни. Начиная от истерик и слёз, заканчивая счастьем и спокойствием. Тот танец надолго запечатлелся в моей памяти. И ты помог мне, хоть и ненадолго, но стать счастливой. Спасибо тебе, моё божество. Мой Локи…

Дагар, спасибо тебе за братскую заботу и понимание, ты стал для меня старшим братом, советчиком. Я тебе доверяю, как себе самой. Не смогу словами выразить ту благодарность, которую испытываю. Поэтому, прости меня за немногословие, это письмо даётся мне с трудом. И я еле сдерживаю рвущиеся наружу слёзы тоски. В вечном долгу и благодарности перед тобой, твоя Эльза.

Теперь это обращение для вас обоих. Не скорбите по мне, не лейте, не дай Бог, слёзы и подобное. Ведь, вы знаете, как я к этому отношусь, просто проведите меня с улыбкой на лице, на встречу в дальнюю дорогу. Навстречу новому пути. Ведь смерть — это не конец, а лишь новое начало, начало чего-то нового, новой истории, нового этапа. Возможно, в следующей жизни мы встретимся и всё начнётся заново, а пока я не прощаюсь, а лишь говорю — до свидания…

До скорых встреч, мои друзья, мои Боги, мои самые близкие люди…

С любовью, ваша Эльза."

Я невидящим взором смотрел на это письмо, но в голове я далеко не здесь, а мой взгляд устремлён сквозь лист бумаги. Пальцы не желают разжимать это заветное письмо. Она свободна, теперь она сняла маски и предстала перед нами настоящая. Она попрощалась, попросила не лить слёз, лишь улыбаться. Она нас поблагодарила, буквально ни за что, лишь за то, что мы ей помогли и не дали погрязнуть в одиночестве. Но эй это было нужно, она нашла нас, она была счастлива… Я повернулся к ней, но она также лежала, закрыв глаза. "И ты помог мне, хоть и ненадолго, но стать счастливой. Спасибо тебе, моё божество. Мой Локи…" От этих слов хочется буквально рвать на себе волосы и биться головой об стену от безысходности. Она мне призналась в симпатии, это чувство было взаимным. Но я её не сумел удержать. Я был счастлив, когда я видел её улыбку, но и подумать не мог, что она также счастлива, как и я. Как же я был глуп и в неведении. Она меня не ненавидела, а лишь остерегалась, потому что не хотела быть обманутой. Но я упорно продолжал ничего не видеть. Проявлял к ней холод, безразличие, этим принося ей неприятные ощущения. Она мне доверила свои секреты. Доверила ещё тогда, в Мидгарде, когда мы сидели на кухне и пили вино. Ведь она знала, что я не расскажу это, что не буду её шантажировать и тому подобные подлые вещи. Я старался оправдать её доверие, но мне кажется, что этого было недостаточно. Но уже ничего нельзя изменить, нужно жить дальше, несмотря на боль и съедающие чувство вины. Я поднялся и на ватных ногах подошёл к ней. Наклонившись, я поцеловал в её, уже холодный, лоб и едва слышно прошептал: — Спи спокойно, моя Эльза. Будь свободна. Возможно, это лишь плод моего воображения, но мне показалось, будто её лицо смягчилось, а на лице появилась лёгкая улыбка. Не дождавшись Дагара, я буквально вылетаю из этого убежища, наполненное смертью. У меня не было слёз, словно в один миг все эмоции потухли, оставив лишь зияющую пустоту. Пора взять себя в руку, как раньше. Как было до Эльзы. Выйдя на другую поляну, я устало присел на траву, а вскоре лёг, устало закрывши глаза. Слишком много событий, произошедших за последнее время. Глубоко вздыхаю, силясь избавиться от наваждения, наведённого ещё в том доме. С новым вдохом ко мне возвращается и прежнее самообладание. Нужно держать марку, и не распускать сопли. Всё-таки, я трикстер или кто? Нужно надеть лишь ещё одну маску. Но чувствую, что скоро они все разом треснут, не выдержав того напряжения, царившего у меня в душе уже не один год, не одно столетие. Открываю глаза и с трудом поднимаюсь, принимая сидячее положение и разминаю затёкшую шею. Смотрю в небо и вижу, что погода начинает портиться. Некогда ясное небо было покрыто хмурыми, серыми тучами. В один миг животные словно утихли, образовывая гробовую тишину. Трава приобрела серость и сухость, так же, как и листья на деревьях. И внезапная догадка появилась в моей голове. — Здравствуй, Хель, — сухо приветствую я свою дочь. Мне не понадобилось труда, чтобы скрыть своё удивление, ведь она так просто не навещает меня. А если это случается, то раз в сто лет, а то и реже. Она слишком занята в своём мире, чтобы как-то поднимается на поверхность, к живым существам. Её присутствие вызывает ужас у окружающих, смерть растениям и животным. Она — Богиня Смерти, моя дочь и законная владыка Царства Мёртвых — Хельхейма, названного в честь неё самой. С Хель я виделся чаще, чем с Йормунгандом или Фенриром. После того, как их мать — Ангрбода, скончалась, то они разбрели кто куда, даже не поддерживая со мной связь. Они меня винили в её смерти, а также в недостатке отцовской любви и заботы. У нас с этой великаншей — Ангрбодой, не было тёплых чувств, а тем более любви, но старались дать её детям. Но она в этом больше преуспела, чем я. В тот роковой для моих детей день, она умирала, и только я мог помочь, ведь у меня был нужный уровень магии, которая бы смогла облегчить её боль ,возможно, даже вылечить. Но я не получил послание и не сумел приехать, отчего она на следующий день скончалась у себя в постели, в кругу проклинающих меня детей. Йормунганд и Фенрир с тех пор скитались в образе людей не одно столетие, старательно избегая меня. У меня просто не было времени на воспитание, поэтому они и не прониклись ко мне тёплыми чувствами. Я был молод и глуп. Каким бы я не был отцом, но они мне дороги, и я их люблю, просто не привык это как-то выражать, ведь эти семейные идиллии доводят меня до приступа истерического смеха. Ведь я сам не получил это в детстве. С Хель у нас нейтральные отношения. Она уже не та девочка, которую я наблюдал не одно столетие, а взрослая женщина, Царица. — Какова цель твоего визита? — спокойно спрашиваю я, окончательно выпрямляя спину. — А где же вопросы: как ты поживаешь, моя Хель? Как у тебя дела? Не одиноко ли тебе в одном Царстве? — наигранно возмущается она, недовольно размахивая руками, и на ветру покачивая чёрными волосами, чем вызвала у меня невольную улыбку. Всё-таки трикстерская натура и ей передалась. Ненадолго удается отвлечься от недавних событий. — Ты и сама прекрасно в этом справляешь, а теперь по делу. Что-то случилось? — поднимая бровь, спрашиваю я, скрестивши руки на уровне груди, звеня металлическими и золотыми вставками. — Тут мне недавно кое-кто пожаловал, довольно очень знакомый, — растягивая слова, произносит Хель, а я недоуменно на неё смотрю, показывая свое непонимание, — Случайно не знаешь никого по имени Эльза? Как только это имя срывается с её губ, моя ухмылка меркнет, а на смену встаёт серьёзность и плохой настрой вновь возвращается. — Так вот, она у меня. И знаете что? Она частично живая, а не мертвая. Не знаю, что вы сделали с ней, и я не знаю, куда её девать. К остальным мертвецам отправить нельзя, в реку Гьёлль тоже не скинуть… — Она жива? — поражённо спросил я. Как гром среди ясного неба, эта новость дала небольшую надежду, ведь она не умерла, она ещё жива. Хоть и не полностью. Я удивлён заявлением Хель, мы думали, что она действительно умерла, а оказывается она у Хель без особого направления. Возможно, можно как-то её вернуть, ведь Хель довольно всемогущая и может возвращать мертвецов по её желанию. — Да, отец, она ещё жива. Она напугана и растеряна. Полностью уверенная, что её дни сочтены, хочет, чтоб я её отправила ко всем мертвецам. Я с радостью, но это невозможно, её душа не желаете идти вместе с остальными покойниками. Её что-то держит здесь. Я предлагала вернуться, но она отказалась и сказала, чтоб я связалась именно с тобой, ведь ты, возможно, знаешь, что делать, — размеренно поведала моя дочь. Разумеется, мне льстило то, что Эльза решила обратиться ко мне, но я не знаю, что делать. Возможно, не вся сила перешла в кулон, возможно, ещё есть надежда её вернуть. Но разумнее будет это сделать не сейчас. В данный момент надо проработать план, а после уже и "воскрешать" Эльзу. Нужно обеспечить безопасность кулона, и у меня уже есть одна идея. Да, она сумасшедшая и аморальная, но почему бы нет? Это предоставит максимальную защиту и в добавок и армию, если кое-кого хорошо уговорить. Пусть пока она побудет во временной коме, а когда уже безопасность будет обеспечена, то тогда её и разбудим. — Пусть пока побудет у тебя. Насколько я знаю, тебе там до ужаса скучно, вот тебе и собеседник, — такое чувство, будто я продаю её в рабство. От этого сравнения я поёжился. — Скажи ей, что она там останется на время, пока мы с Дагаром не разберёмся с кулоном. Когда всё будет спокойно и устойчиво, тогда она вернётся. И, Хель, не вздумай её пытать, я знаю твои игры, она должна вернуться в целости и сохранности, а не по частям, — укоризненно глянул я на дочь. Она же недовольно закатила глаза. Хоть ей уже и не одно столетие, но она всё такой же ребёнок. Погода всё такая же пасмурная, сильный ветер колышет её волосы и чёрное шёлковое платье. — Хорошо, отец. Я исполню твою просьбу. Никого ни пытать, ни резать, не мучить. Охранять как зеницу ока. Действительно, собеседник мне не помешает, а она производит вид довольно разумного существа. Ты её так охраняешь и бережёшь, так даже о нас не волнуешься. Нам стоит ждать новых братьев или сестер? — ехидно поинтересовалась Хель. Я возмущённо на неё глянул, в то время как она заливисто смеялась, что даже тучи всё сильнее сгущались. Не очень хочется сейчас обсуждать свою жизнь. Тем более со своим ребёнком. — Хель... — грозно протянул я, намереваясь создать образ строгого родителя. В итоге она успокоилась и вновь заговорила: — Ладно, отец, мне уже пора возвращаться. До скорых встреч, — и подмигнув, растворилась в чёрной дымке. Солнце начало выглядывать из-за туч, трава и раскидистые деревья вновь приняли свой облик с естественно-зелёным цветом, животные снова начали петь свои волшебные песни. Устало вздохнув, я повернулся в сторону дома, и пошёл к нему. Убежище встретило такой же мрачностью и отчуждённостью. Меня терзали странные чувства. С одной стороны я рад, что всё-таки Эльза жива, а с другой я волновался за свой план, что всё может пойти неправильно. Ошибок быть не должно. Я вновь пришёл в тот зал. Эльза всё также умиротворённо лежала на диване, а рядом с ней стоял Дагар, понурив голову и тяжело дыша. Взлохмаченные волосы смотрели в разные стороны, спина напряжена до предела. Заломанные руки сзади, периодически сжимались, играя мышцами. Лучше рассказать об Эльзе, чтоб успокоился, а то его провинившиеся лицо уже видеть тошно. — Я разговаривал с Хель, — начал я, стоя немного позади него, — Эльза у неё, и она ещё жива, я попросил её, чтоб она временна побыла там, пока мы не придумаем план. Дагар посмотрел на меня облегчённым взглядом, такой же и я был недавно. Облегчённый и довольно радостный. Но сейчас это не самая серьёзная проблема, чем я и решил поделиться с магом. Возможно, я его всё также недолюбливаю, но своё мнение и недовольствие временно нужно оставить при себе. Пока оставить. — Но это ещё не всё. Как ты знаешь, за кулоном будут охотиться, а мы не сможем его защитить, ведь нас лишь двое. Поэтому нужно отправиться в Асгард, — произнёс я, безо всяких эмоции на лице. В помещении наступила напряжённая тишина. Дагар поражённо смотрел, будто я обезумел. Хотя, недалеко от истины. В здравом уме и памяти я бы не придумал такого. Представляю их лица, живой мертвец вернулся в родной обитель. — Правильно провести переговоры, предоставить аргументы и, возможно, нас не упекут за решётку, а помогут, — закончил я краткий экскурс плана. Дагар уже не выглядел удивлённым, а лишь серьёзным. Он на самом деле рассматривает эту идею и взвешивает все "за" и "против". — А если у нас не выйдет это сделать и упекут за решётку? — иронично поинтересовался маг. — Не волнуйся, я умею убеждать, — самодовольно изрёк я. — В тебе я не сомневаюсь, просто учитываю все факты. И последнее, что делать с Эльзой? Мы же не можем её оставить здесь, — резонно заметил Дагар. — Мы возьмём её с собой, — без замедлений ответил я. Настала небольшая пауза, каждый обдумывал этот план, и каждый думал, что он безумен, но хуже уже не будет. Не так ли? — Когда отправляемся? — Завтра, на рассвете. Дагар кивнул и удалился, оставив меня один на один с девушкой. Она будто спит, не разлагается, как должно быть, а просто спит. Тяжело вздохнув, пригладил немного растрёпанные волосы, и удалился по примеру Дагара.