***
От лица Локи Прошло уже достаточно времени, а Эльза всё не появляется. На этом шумном празднике жизни, где куча существ собрались лишь для того, чтобы выпить, она могла легко затеряться. Здесь это не единичный случай, сплошное стадо задавливает тех, кто не вписываются в эту толпу. Если ещё и вспомнить, как на неё смотрели, то с ней могли что-то сделать и похуже, чем оскорбить или сбить с дороги. Её удостаивали не менее презрительных и неодобрительных взглядом, чем меня. Так как она моя спутница, то Эльза автоматически становится предметом насмешек. Возможно, я должен испытывать вину, раз подписал её на такой приговор во дворце, но это не так. Я заранее уговорил Дагара, чтоб он отказался сопровождать Эльзу и пошёл с кем-нибудь другим. Не знаю, откуда было это пресловутое желание, но, что сделано, то сделано. Пока свита Тора, а также остальные асы и сброд общества веселились, я не мог найти смертную. Если судить по спиртному, которое она сегодня испробовала, то она должна сейчас дышать свежим воздухом. Встав из-за стола, но моего отсутствия никто не заметил, что было мне на руку. Петляя коридорами и своим не самым дружелюбным видом распугивая слуг, я услышала чей-то стон боли, что был мне смутно знаком. Догадка озаряет меня моментально. — Эльза! — крикнул я, не заботясь о том, что меня могут услышать. Я бежал туда, где слышались звуки, то есть, на балкон. Широкими шагами преодолевая проходы, я оказался на балконе, где в луже собственной крови лежала Эльза с разорванном на животе платье. Я успел заметить лишь чёрный плащ, что скрылся в ночной тьме. Но сейчас мне не было дело до того, кто это совершил. Тот, кто посмел к ней притронуться, будет покаран. Покаран с особой жестокостью. Присев на корточки возле Эльзы, я оценил ущерб раны. На животе сквозила рана, а корочка по краям начала загнивать и чернеть. Это не просто ранение, это задуманная атака избавления, чтоб она не выжила. Похоже, оружие было пропитано особым ядом. Видно, это готовил тот, кому она перешла дорогу, ну или же, кому я перешёл. Она была без сознания, а на её лице были видны невысохшие слёзы боли. Её сердце ещё билось, что давало надежду. Хоть это и неслабый яд, но я смогу изготовить антидот. Это не сможет вылечить целитель, лишь противоядие собственного изготовления. Аккуратно подняв смертную на руки, я направился к лекарю, стараясь причинять ей как можно меньше боли. Она безвольной куклой свисала на моих руках, настолько беззащитная и слабая, что невольно проникаешься чувством жалости. Мой камзол уже запачкан в её крови, но сейчас не время до чистоты. Слуги смотрели на меня с ужасом и страхом, но сегодня это не льстило мне и не доставляло былого удовольствия, лишь раздражение и отвращение. Такова натура их, видеть, что человеку будет нужна помощь, но будут стоять в стороне. Могут говорить, сопереживать, но не действовать, если у существа остались считанные минуты. — Ты сегодня не умрёшь, — прошипел и ускорил шаг. Ногой открыв дверь в палату лекарей, я положил её на ближайшую кушетку. Она побледнела, а на лбу выступила испарина. — Здесь есть лекари? — гаркнул я, и на мой зов прибежала немолодая женщина. Осмотрев девушку нахмуренным взглядом, она сразу подбежала к шкафчикам, доставая нужные предметы для операции. Пусть для начала зашьют рану, а после я дам ей противоядие. — Сколько уже она в таком состоянии? — взволнованно спросила, перебирая склянками. — Около семи минут, может чуть больше, её ранили заговоренным ножом, — объяснил я ситуацию. Вдруг смертная истошно закричала, так, что сердце пропустило пару ударов. Я сильно волновался за девушку, так как её организм не приспособлен к такому. Любой местный яд для неё будет иметь более серьёзные последствия. Если среднее возможное время нахождения яда в организме составляет около десяти часов, то у неё около двух. Исход зависит от ингредиентов, из которых сварен яд. Либо человек задохнётся, либо захлебнётся собственной слюной, медленное уничтожение нервных окончаний и многое другое. Ей нельзя двигаться, так зараза быстрее распространится. Первая стадия любого яда, когда человек находится в бреду. Нужно узнать из образцов, что попало ей в организм, и из снадобий, которые попали, сделать антидот. Для этого будет нужна моя лаборатория, которой я довольно давно не пользовался. Там находятся сотни зелий, трав, отваров и многое другое. Пока я буду готовить элексир, нужно, чтоб ей зашили рану и вкололи дозу анестезии, чтоб она меньше мучилась, так как боль должна быть адская. Медицинского образования у меня, к сожалению, нет, но мне, в последнее время, часто приходится спасать одну смертную. Её прям тянет на неприятности. Взяв на пробу немного крови из её раны, отчего она вскрикнула и выгнулась в спине, но я смог её удержать, что было слегка проблематично. Получив её кровь, я оставил Эльзу с женщиной, которая уже готовила стол и надевала перчатки. С других комнат прибежали помощницы, которые будут помогать этой женщине. Она видит, это не просто рана, а более серьёзная. Я быстро добежал до своих покоев, а после и до лаборатории, попутно снимая шлем. Достав нужные склянки и пробирки, я принялся смешивать нужные ингредиенты и травы, добавляя антидот основанный на крови Эльзы. Обратная формула сделает положительный эффект и вытеснит отрицательный. Я ещё никогда так быстро не варил зелья, обычно это занимало около трёх часов, но сегодня приходиться работать в ускоренном режиме. Спустя ещё время я слышу отчаянный крик с примесью мольбы и боли, его даже слышно из медицинской палаты, ибо мои покои находятся не так уж и далеко. От этого звука кровь стынет в жилах, причиняя тупую боль в области сердца. То чувство, когда важный для тебя человек страдает, а ты не можешь облегчить его мучения или забрать на себя. Остаётся лишь судорожно метаться, чтоб хоть как-то помочь. Но в моём случае я могу помочь, я должен ей помочь. Сейчас вся надежда идёт от меня. От моего антидота вынесется решение: жизнь или смерть. Когда всё закончится, я поподробнее изучу её оставшуюся кровь, чтоб приблизиться к тому, кто это сотворил. И от того, насколько это будет серьёзно и опасно, будет зависеть пытки, которыми я буду мучить преступника. Я не сомневаюсь в том, что я его найду. Можно найти кого угодно, если прилагать нужные усилия. Существо могло оставить улики или же следы магии, а уже по ним я и найду нужного человека. Добавив последние ингредиенты, я побежал к выходу из комнаты. Когда добрался до медицинского блока, то я узрел картину, где врач старается промыть рану и рассмотреть её лучше, но Эльза вся извивается на больничной койке. Её держат несколько девушек со всех сторон, но даже этого не хватает. Душераздирающий крик, от которого даже лекарь вздрагивает. Яд был слишком силён, чтоб можно было его побороть, создатель был непромах. — У меня нужное снадобье, — быстро пояснил я женщине и подошёл к девушке. Было невыносимо видеть её в таком виде. Такую слабую и беспомощную. Обычно холодная и выносливая девушка сейчас извивалась от боли, лишь бы это прекратилось. Сознание её давно оставило, но это не помешало ей кричать, рыдать и молить о помощи в голос. На её лбу было полотенце, чтоб снизить жар, но даже это не помогало. Не успел я и подойти, как раздался ещё один крик, но ещё более громкий, хотя я думал, что ещё более громче нельзя. Стараясь подавить трясущиеся руки, я откупорил крышку мекстуры и старался влить его ей в рот, что было сложно, ибо она сопротивлялась. Она плакала, молила о пощаде, будто её кто-то мучает или она видит воспоминания. На это было слишком больно смотреть, но я старался подавлять эмоции, так как сейчас зависит её жизнь. Она выпила всё до последней капли. Спустя время её стоны и крики стихли, а излишняя испарина прекратилась. Яд ушёл, и элексир попал в кровь, осталось лишь прооперировать её и всё будет нормально. Увидев, что она уже не брыкаеться, женщина меня выпроводила, ибо девушку уже начали раздевать помощницы и готовить к операции. Выйдя из помещения, я направился в покои, дабы смыть с себя пережитый день и стресс. Обычный праздник превратился в покушение на убийство. Пока остальные напиваются в зале, здесь происходят не самые приятные вещи. Теперь надо проанализировать всё, что случилось. Кто-то хотел убить Эльзу, видно, она ему сразу не понравилась или же она мешала чему-то. Это не троица войнов и Сиф, они были всё время в зале, поэтому их кандидатура откладывается. У меня много недругов, как и в Асгарде, как и в других мирах. Но этот должен был знать, что я жив ещё до нападения, ибо время, чтобы приготовить яд и план атаки нужно достаточно. Значит, круг лиц уменьшается. Так, кто меня видел в дворце до этого? Слуги сразу нет, они не настолько смышлёны, чтоб сделать заговоренный нож. Магией в этих краях владеют единицы. И большая часть внесена в определённый список, который я сам же и составлял. Я их всех успел наизусть выучить. Возможно, кто-то хотел устранить соперницу в её лице. Это уже ближе к истине. Девушки у меня, разумеется, были, но чтоб настолько… Решив не откладывать на завтра это дело, я начал искать следы магии. Это может сделать даже самый низкосортный маг, поэтому с моим магическим запасом будет вполне достаточно это сотворить. У каждого мага есть определённая аура магии. Когда произносишь нужные слова, то ты видишь выделяющиеся цвета. У меня тёмно-зелёный, у Дагара ближе к голубому, а у Фригги золотистая. Очень важно знать, какого цвета аура у своих людей, чтоб не спутать с врагами. Переодевшись в чистую одежду, я направился к месту, где нашёл Эльзу, то есть, на балкон. Начертив нужные знаки в воздухе, передо мной открылась картина, где расстилался шлейф белого цвета, он шёл дальше по коридорам, уходя вглубь дворца. Я направился за следом, уж очень интересно узнать, кто это сотворил. Этот маг неопытен и не старается скрыть своего преступления. Или он этого и хотел, чтоб я пришёл к нему. Материализовав небольшой кинжал и положив его в карман брюк, я двинулся следом, прислушиваясь к каждому шороху. Хоть музыка ещё играла, а Боги танцевали и веселились, но в этой части дворца звуки приглушённые. В итоге я пришёл к одной из дверей. Уже по двери можно судить, что это изысканные покои для знатной персоны. Видимо, это существо хорошо подготовилось. Но, каков бы не был план, Бога Коварства нельзя так просто обыграть. Кто может дойти до крайности? Кто может разыграть такой спектакль? Сигюн — одна из самых подлых и лицемерных личностный, которую я когда-либо знал. Всё же вполне очевидно. Нож, желание отомстить мне через смертную, непонятные мотивы — это всё Сигюн. Нельзя понять, что творится у неё в голове. Возможно, она решила отомстить за унижение. Не стоит её недооценивать, Сигюн не настолько беззащитна. Но, к сожалению, не очень разумна. Её афёры удавались только тогда, когда она была не одна, тогда ванийка использовала слёзы, истерики и тому подобное. И ей верили. Но, когда она остаётся там, где нет защиты и свидетелей, становится беззащитным котёнком. Да, может угрожать, сквернословить и многое другое, но это на меня не действует. Она всего лишь продажная женщина, купившаяся на мои деньги. И как я мог в неё однажды влюбиться? Ума не приложу. В один прекрасный момент всё разрушилось, и она стала для меня никем. Я стоял возле двери и со стороны можно было понять, что я волнуюсь или сомневаюсь. Нет, я лично в голове прорабатываю те чары, с которыми у Сигюн были проблемы. Вы скажете, что она могла усовершенствовать свои знания? Но это не так, тогда, когда её достоинство было приниженно, ванийка не смогла сделать что-то больше, чем несчастный нож. И тем более, запустить его в Бога Обмана, слишком опрометчиво. Я над этими всеми чарами работал годами и могу распознать магию в воздухе за секунду, даже если у меня нет резерва магии как такового. Но она не научилась этому. Ванийка никогда не была усидчивой, ей приходилось всё сто раз разжёвывать, чтоб она поняла хоть азы. Открыв незапертую дверь, я вошёл в покои девушки. Они были обставлены достойно придворной леди, но не настолько, чтоб восхищаться. Даже не знаю, как её сюда пригласили, а главное, по какому поводу. Снова очернить моё имя или найти нового мужа? Ванийка в серебряным платье преспокойно сидела на выгроворенном золотом кресле. Её поза выражала расслабленность и полный контроль над ситуацией. Но её трясущиеся руки, нервные движения ногой говорили об обратном. Сигюн хотела показаться хозяйкой и холодной леди, но она очень плохо сегодня играет. Похоже, потеряла мастерство за года. Издалека было видно, что в голове она прокручивает свой "коварный" план. Она может попытаться мой манипулировать, может угрожать Эльзе, заставить сделать всё что угодно. Но я её не буду слушать. У меня есть козырь в рукаве, о котором она ещё не знает. И это даже не кинжал. Лишь лёгкое движение руки, и её жизнь полетит к чертям, я это устою. — Здравствуй, Локи. Что же привело тебя в мои покои в столь поздний час. Неужели соскучился? — о, этот яд может убить любое животное. По её мнению. Но на самом деле от этого официоза хочется рассмеяться ей в лицо. Нацепив маску обольстителя, но не убирая звериный оскал, я начал потихоньку приближаться к ней. Лишь пара движений заставило её сжаться в стул, а руки, покоевшиеся на подлокотнике, плотно сомкнуться. Она нервничает, этот вид как бальзам на душу. — Знаешь, произошло невероятное событие. На мою спутницу напали с ножом, не знаешь, кто это может быть? — от моего тона девушка ещё сильнее сжалась, но старалась не показывать страх. Довольно забавно со стороны, можно ещё поиграть с ней. Исполнять роль кукловода куда интереснее, не находите? Размеренным шагом подхожу ещё ближе и захожу за спинку стула. Я успеваю уловить её ехидную улыбку с толикой нервозности, которую хочется стереть с её лица. Кладу ладонь на изголовье и наклоняюсь к её уху, а другой достаю кинжал из кармана. Итак, игра начинается. — Скажи мне, моя милая Сигюн, зачем ты это сделала? — под ласковым голосом скрывается презрение и отвращение. Она мне противна как личность и как женщина, которая продалась ради наживы, как уличное отребье. Сигюн судорожно сглотнула, а после взяла себя в руки и ответила: — А почему нет? Это мидгардцкое отребье не может быть в мире Богов, она — никто, лишь пыль под ногами, — какие речи, так и тянется придушить нахалку. — Но здесь главный не этот вопрос, а другой: что она здесь вообще делает, и почему она с тобой пришла на праздник. Ты же, как помню, девушек на балы не приглашал, только меня, — теперь всё ясно. Простая ревность и чувство собственничества. Думает, что ещё имеет какое-то права на меня и может распоряжаться моей жизнью. Чувствую, она что-то недоговаривает, что-то умалчивает. — Ты что-то скрываешь, не только сделала это из-за мнимой ревности, так что же? — искусительный шепот, прям зазывает рассказать все секреты и тайны. Она молчит, значит я попал в точку. Я догадываюсь, о чём она умалчивает. — Калиохайм? — скорее утверждаю, чем спрашиваю. Она еле заметно вздрагивает и напрягается. Я прав. Рывком достав небольшой кинжал, я приставил его к её горлу, тем самым припечатав к стулу, без ходов отступления или других движений. Знакомая ситуация, я бы посмеялся, если бы не хотел убить эту мерзавку. Как видно, последствия нашей прошлой встречи прошло. Она может знать слишком много, поэтому убивать её невыгодно. Как раз для этого у меня и припасен козырь. В голове я уже составил план развития последующих событий. — Либо ты расскажешь всё, что знаешь об этом, либо я перережу твою прекрасную шейку. Как думаешь, кровь будет идти к цвету этого платья? Думаю, что да, — и немного надавил, наслаждаясь её видом запуганного зверька. Тонкая струйка потекла по изящной шее, доставляя хозяйке дискомфорт, но недостаточный, чтоб она проговорилась. В мои планы сегодня не входили пытки девушек, но всё меняются. — Я тебе ничего не скажу, тварь, — в отвращении прошипела рыжеволосая. Как же это мне надоело. Что же ей обещали или чем угрожали, если она не сознаётся в содеянном? Видно, эти монстры настолько прочистили ей мозги, что она даже под страхом смерти от моей руки не сдается. — А так? — ещё сильнее надавил, отчего она вскрикнула. О, это я ещё не начинал. — Нет, — прохрипела. По голосу понимаю, что Сигюн сейчас просто заплачет. Будет думать, как идти против меня, и что за этим может последовать."Виновники моего гнева должны быть покараны и не важно, каким способом. Они будут страдать, будут жалеть, что когда-то связались со мной. Они будут молить о пощаде. Я не милосердный Бог, чтоб их миловать, они получат по заслугам сполна. Через день, год или столетия, но они будут жалеть и мучиться в агонии. Будут гореть."
Значит пора доставать козырь, а именно определённое зелье, специально для тех, кто не хочет рассказывать нужную мне информацию, когда даже пытки не помогают. В народе, эликсир правды, сыворотка правды, называйте как хотите, но это не меняет того факта, что это работает безоговорочно. Грубо беру её за подбородок и открываю рот, насильно вливая снадобье, не заботясь о том, что у неё рана на шее. Когда она выпивает до последней капли, она вырывается и ударяет коленом в солнечное сплетение, отчего я согнулся, стараясь восстановить дыхание. Она зажимает рану на шее, пытаясь остановить кровь. Почти добежала до заветной двери, но я успел защёлкнуть ручку. Сигюн не может её открыть, как бы не била кулаками по двери, как бы не кричала, но дверь не поддавалась. Как бы не старалась открыть несчастную защёлку, но не могла. Какое убожество, это не такая сложная магия, это может сделать каждый второй маг. Похоже, она растеряла все свои силы. Сигюн абсолютно беззащитна, у неё нет магии, чтобы бороться со мной, нет навыков владения оружия. Абсолютно ничего, что могло бы задержать меня. Она на прицеле, лишнее движение и вновь нож в её шее, но уже по рукоятку. Нужно немного времени, чтобы зелье подействовало. Когда она сдалась попасть наружу, то затравленно на меня посмотрела, будто я сейчас её убью. Конечно, она будет права, но не сейчас. Для начала нужно узнать нужную информацию, а после отдать её страже, как соучастника нашего врага. Если не поверят, можно дать ей ещё микстуры. Когда над ней хорошенько поиздеваются, то я приду как друг, как спасение и бальзам. Точнее, как её кончина и путеводитель в мир иной. И тогда её история закончится, и уйдёт та, которая предоставила один из самых масштабных позоров в моей жизни. Сигюн стала отползать в угол комнаты. О, как прекрасно, она меня боится. Где её прежний лоск и надменность? Рыжие волосы в беспорядке, платье в каплях алой крови, а в глазах ужас и страх. И это я ещё не начинал делать то, что задумал, а она уже чуть ли не в истерике. Широкими шагами подхожу к ней и тяну на себя, что она не удерживается на ногах и падает на колени. Она выглядит настолько жалко, что аж противно. Где её выдержка или, хотя бы, попытки сопротивления? Подняв её на ноги, я усадил её на несчастный стул и заставил смотреть на меня. Грубо притянув её к себе, что между нашими лицами осталось несколько сантиметров, я начал говорить: — Кто тебя послал и какая у тебя была цель? — презрительно произнёс. Как бы хотелось убить эту мерзавку, которая смогла подумать, что может обрывать жизнь моей смертной. За то время, что мы с ней знакомы, в её глазах кое-что поменялось. А именно, стремление к жизни, она хочет жить. Она уже не та девушка, что жаждет смерти и не заботится о своём существовании. Ей есть ради кого жить. С тех моментов, когда Эльза говорила, что жизнь для неё неважна, я принял негласное решение вернуть ей желание жить. Возможно, моя привязанность была слишком быстрой и безрассудной, но я ничего не мог поделать. В этой сильной девушке я видел сломанного ребёнка, которому слишком рано пришлось преодолеть все трудности жизни и стать личностью. У нас схожая ситуация, только она не шла на поводу безрассудной цели, а лишь старалась не погрязнуть в вечной боли и депрессии. Я же не смог воспротивиться обиде и сделал из себя жертву, и это противно, я противен себе. Эта девушка заслуживает шанс на нормальную и спокойную жизнь, а не та, что сидит возле меня в слезах, мысленно умоляя о пощаде. — Арагор, он послал меня, чтоб убить смертную, а дальше последовало бы разрушение Асгарда со всеми жителями, — запинаясь поведала девушка. Эликсир начал действовать. — Что тебе предлагали за эту сделку? — Если я не выполню условие, то меня убьют в жестоких муках, — так и знал. Сигюн всё ещё борется за свою шкуру, даже если придётся уничтожить целую цивилизацию. Хотя, я не лучше, тоже бредил уничтожением Йотунхейма, но с того момента утекло немало воды. Я повзрослел, мне больше не нужно чьё-то одобрение, теперь я буду делать поступки только для себя, так, как я бы хотел. — Какой у них план и цели на Асгард? — Они не рассказывали подробности. Лишь про то, что хотят заполучить сосуд, желательно, живой. Они ослаблены и уязвимы, но они готовят огромную армию, состоящую из живых монстров, которыми управляют сами Калиохаймцы. У них провалился один план, когда ты закрыл сознание девчонки. Но у них были и другие. Они полностью переместят Мириам в другой сосуд, который поможет им, и укрепит их силы и стойкость. Они выиграют… Они выиграют… — под конец ванийка бормотала последнюю фразу как безумная. После Сигюн начала истерично смеяться, а из глаз потекли слёзы. Ей промыли сознание. Влепив ей отрезвляющую пощёчину, она дёрнулась и пришла в себя. В её глазах стояли слёзы, но это не вызывало жалости или сострадания. Она сама выбрала себе судьбу, сама во всё это ввязалась и теперь оплачивает. Выпрямившись в полный рост, я глянул на Сигюн ещё раз. Такая униженная и сломленная… Искривив губы в презрительной усмешке, я сказал ей, перед тем, как уйти из покоев: — Ты это заслужила, прощай, Сигюн Ньёрддоттир, — и вышел из покоев, но дверь не отворил, пусть помучается напоследок. Я двигался в сторону своих покоев, думая об Эльзе и её самочувствии. Теперь мне известно, кто это сделал и известно то, что Сигюн в сговоре с Калиохаймом. Вполне неплохой ход, если подумать, убить Хранителя, чтоб уничтожить Асград, не тратя свои силы и ресурсы, энергия всё сделает сама. Был бы я тем, кем был раньше, то попробовал сотрудничество с ними, они сильные противники и могут одолеть Асгард, если захотят. Если верить словам Сигюн, Одина и книг, то они в своё время были непобедимы. Хоть и их царь — Кельмий, уже почил, но оставил своих союзников, как советник Арагор, который мучил Эльзу и насылал головные боли. Если подумать, то это энергия была их по праву, но из-за того, что она была слишком опасна, а правитель выжил из ума и захотел власти над всем, она оказалась в не лучших руках. Каким бы я не был предателем, но, в данный момент, не перешёл бы к ним. Я так долго добивался доверия Эльзы. Хотя, это иронично, Бог Обмана добивается доверия простой смертной, которая относилась к нему холодно на протяжении месяцев. Я так не добивался доверия даже для семьи. Вы скажете, что я глуп, сентиментален, а также безрассуден, раз позволил себе такую слабость в лице смертной. Это приятная слабость. И я не желаю от неё отказываться. Не сегодня и не сейчас. Никто не знает, что будет завтра, надо жить так, чтоб на смертном одре ты не жалел о том, что не сделал или не успел сделать, лишь потому, что боялся последствий. Придя в свои покои, я долго не мог уснуть. Меня волновало то, что происходит в нескольких шагах от комнаты, а именно палата лекарей. Прошло уже более часа, но никаких известий нет. Эта рана была серьёзной, но наши врачи могут с ней справиться, ибо они и не такое видели и зашивали. Чего стоит лишь Тор, во времена своей юности и безрассудства, когда, что не подвиг — то новые раны разной степени. Спустя долгие для меня часы, в покои вошла служанка. Она не вошла, лишь мялась у порога, тем самым ещё больше раздражая. Веки уже слипались, и я уже готовился ко сну, даже лёг в постель, но тут меня прерывают и стоят, не могут и слова выговорить. — Меня просили передать, что операция смертной прошла сносно, но сказали, что к ней идти нельзя. Девушка ещё не пришла в сознание, тем более, ей нужен покои, — я внимательно слушал и мысленно вздохнул с облегчением. Теперь всё хорошо. — Свободна, — кивнул я, а девушка чуть ли не выбежала наружу, я усмехнулся. Я знаю, что скажу Эльзе, когда она придёт в сознание…События ранее.
Пару дней назад я навещал дочь, ибо я обещал ей. Будем честны, я хотел встречи с собственными детьми. Они на меня в обиде много веков, и с того момента мы так и не собирались вместе. Йормунганд и Фенрир начали путешествовать по разным точкам света, когда были ещё подростками. Сделав перемещение, я вновь оказался в той самой пустыне, где в первый раз был с Дагаром и смертной. Спустя время, я оказался в замке, который ничуть не изменился с того времени. Всё те же цветы, лозы и камни, на этом не стоит зацикливать внимания. Пройдя основной вход, меня встретила девочка, которая, без лишних слов, проводила меня к дочери. Пара поворотов, и я оказался в обеденном зале, где за главным стулом сидит Хель в зелёном платье, а глаза её выражают холод, как только видит меня. По обе стороны от неё сидят мои сыновья — Йормунганд и Фенрир. Молодые юноши, у одного из которых пепельного цвета волосы, а также зелёные змеиным глаза, вся его поза выпадает недовольство, а глаза — холод, такой же, как у дочери при виде меня. У другой юноши были русые волосы, и также зелёные глаза, но с вкраплениями голубого. Отличительной особенностью его, до сих пор помню, были немного заострённые уши, юноша был также недоволен, как и его брат, похоже, их обоих оторвали от важных дел. При виде их в груди что-то сжимается… Тоска? Возможно. Я действительно скучал по ним, но они, по ходу, нет. Невыносимо видеть, как твои дети ненавидят тебя, как никого другого. А самое ужасное, когда понимаешь, что их выстроенное мнение ошибочное и мои злодеяния в их сторону неправдивы. Подойдя к их столу я их ещё раз оглядел с еле заметной тёплой улыбкой, которая бывает лишь у родителя. — Здравствуйте, дети мои, — начал я, но мне не дали даже закончить, как меня перебил Йормунганд. — Мы не твои дети, урод, — ранее хладнокровный Йормунганд резко встал из-за стола, что аж столовые приборы звякнули. В его глазах полыхала ненависть. Когда он сердится, то начинает шипеть и раздвоенный язык выходит наружу, иногда капая смертельным ядом. — Сестра, зачем ты нас собрала? Я не желаю находиться за одним столом с убийцей и предателем… — он хотел что-то ещё сказать, как я его перебил: — Сел на место, — требовательно приказал я сыну и в столовой образовалась тишина. Дети помнили, когда я говорю подобным тоном, то лучше замолчать, а лучше спрятаться, ибо во гневе я страшен. Такие храбрые, независимые и холодные, но на самом деле всё такие же дети. Я помнил все их привычки, страхи и переживания. — Йормунганд, не стоит со мной так разговаривать, я всё-таки твой отец по праву крови. Я понимаю, что ты на меня сердишься, так же, как и все в этом зале. Но мне есть, что сказать, — продолжил я, сев за один стол с ними. Подперев голову руками, я обвёл из всех взглядом. Они уже не такие холодные, как вначале, а скорее, как запуганные дети, которые бояться злости отца. Да, я был вполне строгим отцом, но я их люблю и буду любить. Хель оставалась самой стойкой, всё-таки ей больше всего достался мой характер и ум, а также трикстерская натура. Йормунганд, как средний ребёнок, пошёл больше в Ангрбоду, такая же холодная и вспыльчивая, а Фенрир — самый спокойный из нашей семьи, он получил в равной степени наших с великаншей характеров, но он более мягкий и добросердечный. Такие разные, но ради друг друга встанут горой, как мы и учили. На моих губах появилась грустная улыбка, но я старался подавлять эмоции, мои дети ни разу не видели моих слёз, и сейчас не следует. — Мы с вашей матерью никогда не были в слаженных отношениях, — начал я, откинувшись на спинку стула. Чуть взъерошив рыжие волосы, я продолжил: — Но так вышло, что у нас появились вы, и тогда наши отношения стали налаживаться, я и Ангрбода стали проводить больше времени вместе и показывать вам, что значит семья. С годами ей становилось всё хуже, она заболевала, а я не мог всё время быть рядом, меня попросту не пускали из Асгарда из-за абсолютно ненужных совещаний, но я всё равно к ней приезжал и помогал магией, продливая её срок. Она уже тогда думала, что с вами будет, очень волновалась, но я обещал, что позабочусь о вас. Позаботился… — очередная грустная улыбка. В уголках глаз скапливается влага, и я поспешил сморгнуть её. — Я не получил письмо, я клянусь вам, мне его не доставили в срок. Когда мне его отдали, то она уже скончалась, моя магия бы не смогла продлить её жизнь. Мне очень жаль, дети, что я вас огорчил, что не оправдал ожидания и подвёл вас всех. Если вы не захотите меня слушать, то я вас не виню, я заслужил. Я был плохим отцом, я знаю. Мне было сложно, если ваша мать умела быть ласковой и любящей, то мне, по началу, было сложно. Я был слишком молод и глуп, чтоб понять некоторые вещи. Но с годами я начал осваивать это всё, старался давать всё, что вам будет нужно. Каждому из вас досталась частичка моего характера и моего ума. Вы — моё лучшее творение, вы мои дети, как были, как есть, как и будете. И неважно, сколько вам будет лет, вы всегда останетесь для меня теми, кто хотел защищать свою сестру и носили игрушечные доспехи, и та, которая мечтала о прекрасном принце и замке. Я люблю вас, мои единственные и любимые дети… Я это говорил от чистого сердца, сказал всё, как есть, и как я чувствовал. Они были шокированы и потрясены, но больше всего растеряны. Я никогда не говорил им о том, что я их люблю. Понимаю, что эта исповедь не исправит то, что я натворил, но я должен был это сказать. Я встал из-за стола и направился к выходу, не хочу, чтоб они видели мои слёзы. Дети молчали, всё ещё пребывая в шоке. Я уже почти ушёл, как услышал отклик: — Отец, останься, — это был Фенрир. Его голос был надломлен, будто он сейчас заплачет. Надеюсь, это не перерастёт в сопливую драму… Я повернулся к ним лицом, они сидели, как громом поражённые. У Хель текли слёзы, но она старалась их сдерживать, как я минуту назад. Йормунганд был растерян больше всех, в его глазах стояли также слёзы. А у Фенрира на губах играла тёплая улыбка, будто то, о чём он желал, сбылось. Я сел обратно и образовалась неловкая тишина, которую я решил первым прервать; — Скажите, как вы живёте? — заботливый тон. Мальчики немного забеспокоились, видимо, что-то скрывают. Я глянул на дочь, которая прятала улыбку в бокале вина. Что-то тут нечисто. — Я помолвлен, а он женат, — сказал Фенрир на одном дыхании. Моя рука, которая подносила бокал вина ко рту, остановилась. Я был малость удивлён, не ожидал, что у них всё так поменялось с того момента, как мы последний раз виделись. — Не ожидал. Вы так выросли… Дети есть? Девушки красивы? Вы их любите? — под конец я придал тону серьёзность, но так и хотелось улыбнуться. Меня действительно интересовали эти вопросы, и я был рад, что в их жизни всё хорошо. — Детей ещё нет. Амелия невероятно красива и умна, и да, я её люблю, — как-то смущённо проговорил Йормунганд. — А вот моя Свейг прекрасна, помню, как влюбился в неё с первого взгляда. Помню, как она меня отвергала, но после тоже влюбилась. В итоге недавно я сделал ей предложение, и мы сейчас живёт в Льюсалвхейме в её доме, — на лице моего мальчика появилась та самая улыбка, когда говорят о любимых. Он был более многословен, чем его брат. — Пап, а у тебя что нового? — неожиданно поинтересовался Фенрир. Я не ожидал, что они прям сейчас об этом вспомнят, но придётся рассказывать, ибо не хочу им врать, слишком много произошло, они не заслужили ложь. Пока братья с интересом уставились на меня, Хель сдерживалась, чтобы не засмеяться. Я скептично на неё посмотрел, так как знаю про её выходку со смертной. Было неожиданно, но я понимал, что это была просто одна ночь и ничего более, но небольшая ревность осталась. Тем более, мы с Эльзой ничего друг другу не обещали, но я ревную, будто мы в реальных отношениях. — Я влюбился, — начал я. Теперь даже Хель меня внимательно слушала с таинственной улыбкой, а в глазах играла радость от того, что я признался. — Это сметная и её зовут Эльза, пока больше не могу рассказывать, но скажу лишь то, что я давно такого не испытывал. Она удивительная девушка. Меня поражает её ум, красота и хладнокровие. Она ничем не уступает мне. Будем честны, то это произошло слишком быстро и внезапно, и я даже не понял, когда это произошло… — слова сами лились из моих уст, а на губах, уверен, была такая же улыбка, как минуту назад у Фенрира. Теперь у моих троих детей играла такая же ухмылка, что и у Хель. — И да, Хель, я знаю, что ты с ней спала, — недовольно закончил, возмущённо глянув на дочь. Хель не сдержалась и звонко засмеялась. Этот смех был заразителен, и я его тоже подхватил, а после и братья. — Не знал, что здесь у вас такие страсти, — задумчиво произнёс Йормунганд, почёсывая затылок. — Согласна, она и не была против, если честно, — растягивая слова, проговорила дочь. Теперь уже я на неё смотрел вполне серьёзно, и она более-менее успокоилась. — И как ты планируешь дальше действовать? — спросил Фенрир, рукой оперевшись на щёку. — О чём ты? — Отец, не притворяйся, ты же в неё влюблён? — утвердительно кивнул. — Тогда действуй, признайся ей в чувствах, не бойся. Пора быть честным с самим собой, и с ней, — вот, что Фенрира отличало от других. Его мудрость и понимание, какие слова лучше сказать человеку, чтоб он понял и осознал ситуацию. Действительно, пора уже поговорить с ней.Сейчас.
Я стоял возле палаты Эльзы и обдумывал своё решение. Правильное ли оно? Не ошибусь ли, случаем? Вдруг, сейчас не нужное время? Сомнения, сомнения, сомнения… Слишком много сомнений в последнее время. Достаточно. Решительно постучав, я открыл дверь. На одной из кушеток лежала смертная, а точнее, её оболочка. Бледная, как мертвец, мешки под глазами, а взгляд ещё неосмысленный, будто только что проснулась. Рядом с кроватью стоял стул, и я поспешил на него сесть. Она смотрела на меня с полуулыбкой, и это придало мне сил. — Здравствуй, как себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил. — Лучше, чем вчера, но всё ещё не очень хорошо, — полушепотом отозвалась девушка. Её рука накрыла мою. Это был интимный момент, мы никогда не держались за руки. Сейчас это так странно, раньше я и подумать не мог о таком исходе событий, а теперь мне кажется, что так и должно быть, будто так и надо. Облизнув внезапно сухие губы, я начал: — Эльза, я долго не решался это сказать, много сомневался и отказывался от этого. Вечно отгонял подобные чувства и мысли, но всё-таки я решил это принять. И многое стало легче. Эльза, ты мне нравишься, — до этого я смотрел ей в глаза, но на последних словах я отвёл взгляд, будто боялся ответа. Веду себя как мальчишка. Даже стыдно стало и мерзко. Почему я себя так веду? Где моё хладнокровие в любой ситуации? Нужно поскорее это закончить. Я почувствовал, как чьи-то пальцы сжимают мою ладонь. Теперь я глянул на Эльзу, на её губах играла счастливая улыбка, а в изумрудных глазах плескалось счастье вместе со слезами. — Локи, ты мне тоже нравишься, — эти слова стали для меня решающими. Отзеркалив её улыбку, я наклонился и накрыл её губы своими в нежном поцелуе. Не было и намёка на что-то большее, просто чувственный момент. Она запустила руку в мои волосы, чуть взъерошив, и сильнее прижала, будто не хотела отпускать. Когда воздуха стало не хватать, я отстранился и ещё раз посмотрел в такие родные глаза. Теперь её глаза по-настоящему выражали счастье, и я понял, что сделал то, что хотел.Я сделал её счастливой.
***
Спустя несколько дней она полностью оправилась от ранения, а это значит, что пора осуществлять наш план в действие. С трудом, но я заставил Тора временно вернуть мне магию, ибо случаи бывают разные. В итоге моя магия полностью ко мне вернулась, правда, пару дней я лежал в постели, так как сила отнимает много энергии, да и время нужно на восстановление… Во дворце разнеслась новость, что Сигюн покончила с собой. Просто перерезала себе вены своим же ножом. Так и знал, что это оружие послужит её кончиной. У Тора было опасения на меня, но я объяснил ситуацию тем, что она была агентом Калиохайма. По началу, мне не поверили, но, когда я рассказал полученную информацию, то более-менее спокойно отпустили. План состоял в том, чтобы в виде иллюзии заявиться в их мир, а доказательством предоставить кулон. Всё было продуманно до малейших деталей, всё должно сработать. Есть только один шанс. Мы с Эльзой виделись редко, так как я подолгу бывал на совещаниях, а она на тренировках, отрабатывая удары и магию. И вот сейчас, мы стоим с Эльзой возле одной из брешей в пространстве, где, по моим подсчётам, должен находиться десятый мир. Было трудно, ибо эта тропа утеряна много веков назад. Я и Эльза поговорили с Дагаром напоследок, смертная с магом долго прощались, будто навсегда, она даже поцеловала его в щёку, как брата, поэтому я промолчал. После он дал мне небольшие наставления и, когда Эльза не слышала, сказал, чтоб я берёг её, на лице того была хитрая улыбка. Возможно, он уже знает всё… День уже близился к вечеру, воздух становится прохладнее и свежее. Иллюзия уже на нас. Я постарался как можно сильнее изменить внешность. Поэтому я предстал в виде невысокого шатена с сединой и голубыми глазами, а смертная стала высокой блондинкой с карими глазами, плюс ещё поменял и телосложение нам обоим. На нас камзолы, которые не предоставляют открытых участков. В итоге мы стали почти неузнаваемыми. Да, будет сложно держать иллюзию долго, но выхода нет. — Держись за меня, — сказал я, перед тем, как мы прыгнули в брешь в пространстве. Это продолжалось несколько секунд, но этого хватило, чтобы Эльза согнулась в три погибели, восстанавливая дыхание. Мне же было легче, так как это не первое моё перемещение. Да, молодость была буйная и интересная, что не день, то новые знания… Мы оказались в небольшой пустыне, где вдали мелькает сам замок. Здесь не было достаточное количество населения, что наводило на мысли: мы точно туда попали? Ибо это не похоже на царство, готовое в любой момент уничтожить девять миров. Но, если чуть присмотреться, то будут видны хижины, растения, а также всё, что нужно для нормальной цивилизации. Если сейчас в Асграде зима, то здесь действуют свои законы. В данный момент здесь господствует осень. Мы направились к этому строению, периодически обходя сухие корни. От этого места становится не по себе, здесь не слышится ни звука, будто все жители вымерли. Я вижу мост, о котором рассказывали нам. Он чем-то похож на Радужный, такая же обсерватория и дорога, уходящая в город. Надо будет поближе подойти и посмотреть, когда наступит время. Чем ближе мы подходим, тем лучше мне удаётся рассмотреть дворец. Серый камень, остроконечные шпили, а сами стены здания были зарощены ветвями деревьев и листьев, делая его более сомнительным на вид. Кулон был у меня в кармане, но я всё равно волнуюсь, что всё может пойти не так. Тем более, никто не знает, что будет, если далеко убрать его. Известно только по словам Эльзы. Одним словом, это очень рискованная затея. И зачем только я на это согласился? Сидел бы сейчас на краю мира, без проблем и без хлопот. Но нет, не смог бы бросить Эльзу. Какой бы не была она собранной, но не смогла бы в одиночку в других мирах. И, тем более, она не просто очередная смертная, тут также играют и мои чувства. До сих пор не могу поверить во взаимность. Это безумие и сумасшествие, но такое манящее… Мы подошли к замку, где на нас подозрительно смотрели, конечно, новые существа. Я сейчас смотрю на существ на улице и не понимаю, как они могут быть могущественной расой? Я, если честно, рассчитывал о всемогущих существах, которые один только видом вгоняют в ужас. Но не стоит их недооценивать, это может быть лишь обман, а на самом деле всё куда серьёзнее. Эльза молчала, глубоко погрузившись в мысли. Хоть она старается это не показывать, но я вижу, что она волнуется и ей страшно. Я беру её за руку и в утешающем жесте сжимаю. Она поднимает свои глаза на меня, и в них я увидел то чувство, которое было мне неподвластно ранее… Мы подошли к воротам дворца. Здесь не было стражей, ничего. Постучав по ним три раза, через минуту к нам вышел высокий и широкоплечий мужчина, глаза которого выражали неприязнь и презрение. Калиохаймцы были обычными существами, ничем не отличающихся от асов и Богов. Что же здесь нечисто? — Зачем пожаловали? — едко выплюнул это подобие существа. После он перевёл взгляд на Эльзу и прошёлся по ней ссальным взглядом, что мне хотелось сиюминутно сломать ему шею и вырывать глаза. О, с последним у меня опыт имеется. Да, она красива даже в таком обличии, но это не повод так себя вести. Животные, а не люди. — У нас есть то, что понадобится Арагору, — холодно ответил я, следя за действиями мужчины. — Откуда вы его знаете? — О, поверьте, слухи разносятся очень быстро, — и лукавая улыбка. Он, с сомнениями, но нас пропустил. Вместе с нами отправился один из стражей, чтоб не только провести к царю, но и для того, чтоб, в случае чего, отразить атаку. По ним в видно, что для них убийство — как попить воды. Легко и быстро. На их лицах ненависть, жестокость, презрение. Тут нет добрых и чистых людей, лишь монстры. Возможно, вы скажете, что как я могу судить, раз я сам не лучше. Но здесь есть разница. Да, я тот, кто ненавидит, презирает и унижает, показывая маску надменности. Но я знаю, что такое доброта, я знаю, что такое забота и понимание, но они нет. Я вижу в душах мрак. Я старался не выпускать из поля зрения сметную, ибо взгляды, которые были направлены на мою Эльзу, были не самыми доброжелательными, но она не обращала внимание на этот нездоровый интерес, а просто гордо вышагивала рядом со мной. По пути нам встречались такие же существа, что и на улице. Простые стражи, слуги, повара... Убранство дворца было по стилю подобное, как и снаружи. Серый камень украшал стены, а гобелены, фрески и картины были полуразрушены, показывая нынешнее состояние этого мира. Это был не такой помпезный дворец, как в Асгарде, нет обилия золота и роскоши. Здесь преобладают цветы и растения, различные груды камней… Этот страж привёл нас к огромным воротам, по бокам которых стояли ещё два стража. Ворота не были чем-то примечательными, чтоб их как-то описать. Первый страж ушёл, напоследок кивнув двум другим стражам, и те открыли дверь. Это было тёмное помещение, где не проходило солнце, а на самом вверху стоял белый трон, где сидел сам нынешний царь и бывший советник — Арагор. Тёмный, почти чёрный камзол, так же, как и ботинки и штаны. Выделялся он волосами — белыми как снег. Это был мужчина, по людским меркам, лет тридцати пять. Небольшая щетина украшает его лицо. Он был чем-то похож на альва, возможно, из-за их врождённой аристократичности и длинных волос. Его голубые глаза, словно лёд, поочерёдно оценивали нас. Во взгляде холод и пренебрежение, видимо, не понимает, почему его отвлекли. В руках был небольшой посох, с ним он пытался показаться более могущественным и сильным. Подойдя к трону ближе, чтоб мы могли видеть его, и чтоб я смог читать его эмоции при возможной лжи, я громогласно начал: — Ваше Высочество, мы пришли сюда, что сообщить одну весть, которая может порадовать Вас, — официально начал я с полуулыбкой на лице. Эльза держалась подле меня, видно, ей неприятно находиться в одном помещении с тем, кто мучил её и чуть не довёл до самоубийства. Арагор заинтересованно глянул на меня и кивнул головой. — Вам знакомо такое название, как Мириам, — глаза царя удивлённо расширились, а руки на древке сжались до побеления. — так вот. Та, которая не справилась со своим заданием, умерла. И вот мы нашли этот кулон, где, по слухам, содержится эта субстанция. Девушка не умела держать язык за зубами, за что и поплатилась жизнью. Так вот, мы бы хотели отдать Вам это, Владыка, и присоединиться к войнам. Мы будем служить верой и правдой, — и присел на колено, наподобие в Асграде. Железные вставки на нас с Эльзой зашелестели и распространились по всему помещению. Исподлобья поглядывая на царя, я заметил перемену его настроения и сам спектр эмоций, отразившихся на лице. От непонимания и недоверия, до принятия и настороженности. Они нам ещё устроят проверку, будут следить за нами. Нужно успеть за короткий срок влиться в доверие, ибо никто не знает, сколько продержится кулон без хозяина. Мы ходим по острому лезвию, не зная, когда сорвёмся. Но эта игра добавляет азарта и заставляет почувствовать трепет перед будущими испытаниями. Мне не удалось скрыть коварную улыбку, которая осталась даже после иллюзии. Эльза всё также держалась, но на лице её отобразилась гримаса отвращения. — Постарайся убрать отвращение с лица, это может испортить план, — я передал эту мысль Эльзе, так как у меня достаточно сил, то с этим не должно возникнуть проблем. Она еле заметно вздрогнула, но сразу успокоилась и медленно прикрыла глаза, выражая согласие. На её лице сразу расцвела лёгкая улыбка, можно даже сказать, обольстительная. Но, возможно, мне это показалось, так как я подобное вижу достаточно редко. Она вполне умело меняет маски, и даже не поймёшь, её ли эмоция была настоящей или наигранной. Царь встал со своего места и спустился к нам. Он был довольно высок, по крайней мере, выше моей созданной иллюзии. Арагор внимательно смотрел то на меня, то на Эльзу. На девушке он задержал взгляд чуть больше, чем следовало, что меня насторожило, ведь нужно, чтоб её силы и образ был под строжайшем секретом. — А Вы, юная леди, будете мне верны? — его уверенный баритон отдавался в моих ушах скрежетом. Он что-то задумал или подозревает, и мне это не нравится. У Эльзы на секунду промелькнуло недовольство, но тут же сменилось серьёзностью. — Да, мой царь, — приподняв голову, отозвалась смертная. — Хорошо, — сразу согласился Арагор, что вызывает ещё больше вопросов, — тогда будьте добры отдать кулон и энергию в нём, а пока вам дадут покои, где вы можете отдохнуть после изнурительного похода, — под конец серьёзный тон сменился на участливый и официальный, что заставило мысленно закатить глаза. Хорошо уводит тему от того, что нам знать не стоит, неплохой ход. Не знаю, что будет дальше, но всё должно идти по плану. Отдав кулон Арагору, мы направились в совместные покои, которые я попросил у служанки. Она мне всю дорогу строила глазки и старалась как можно больше меня разговорить, отвлекая от Эльзы. О, она ревновала, но тихо и незаметно. Эту лёгкую перемену в настроении мало кто смог заметить, но только не я. Чуть сжавшиеся пальцы на руках, набухшая вена на шее, а также улыбка, которая была и так натянута, стала похожа на оскал. Этот еле заметный жест был приятен, но я знаю, что не стал бы менять смертную на незнакомую служанку. Да, местные женщины были неплохо сложены и красивы на лицо, но за этим ничего не скрывалось, лишь мрак и их собственные грехи, за которые они расплачиваются по сей день. Мы вошли в покои и отвязались от навязчивой служанки. Комната была скромна и не сильно просторна. Новое постельное бельё, а также в купальне средства для умывания и ночное одеяние на самой кровати. Она двуспальная, имеется стол, двое стульев, а также огромное окно, открывающее вид на окрестности Калиохайма. Сверху этот мир выглядел лучше, чем снизу. Были видны леса, деревья, было слышны шумы улиц, а также птиц. Я бы сравнил этот мир с Ванахеймом, чем с Асградом. Эльза устало выдохнула и, пройдя пару метров, рухнула на кровать лицом вниз. Это было настолько комичное зрелище, что я позволил себе улыбнуться уголками губ. Согласен, было нелегко, но нужно держаться. — Нас не будут подслушивать? — внезапно спросила Эльза, встав с кровати, что её ныне блондинистые волосы растрепались. — Сейчас, — и начал чертить руны тишины в помещении, чтоб наши разговоры не были услышаны не теми ушами. — Теперь всё, — произнёс я, когда закончил. Я подошёл к одному из стульев и устало опустился. Иллюзию довольно тяжело держать. Думаю, когда мы одни в покоях, можно её снимать. Пара незамысловатых движений, и иллюзия спала. Теперь мы предстали перед друг другом в нашем истинном обличии. Эльза это заметила и легка на кровать снова. Она очень устала, переходы между мирами, вечные маски, притворство и неизвестное будущее. Спустя время тишины она спросила: — Какой у нас план дальше? Просто ждать доверия, и после открыть мост? — Если вкратце, то да. Нужно притупить их внимание и стать хоть как-то приближёнными к Арагору. Нужно часто попадаться на его глаза и предлагать варианты развития событий, участвовать на собраниях, предлагать стратегию и тактику. Когда мы достигнем нужной стадии, нужно как-то отвлечь Арагора, пока кто-то из нас будет открывать мост и обезоруживать охрану. Думаю, лучше это сделаю я. Ты ещё можешь понадобиться с Мириам. И ещё, будь осторожна, здесь не самые приятные существа. В их душах мрак и не самые прекрасные побуждения, — рассказал я смертной, которая меня внимательно слушала и периодически кивала. — Я поняла, — отозвалась она. Мы посидели в тяжёлой тишине. Эльзу уже начало клонить в сон и она, без зазрения совести, начала переодеваться, видимо забыла, что я тут нахожусь или она находится в полудрёме уже, что делает всё действия на автомате. Она уверенно снимает свой камзол, открывая мне вид на её спину и плечи. Её белоснежная нежная кожа приковывала к себе внимания, можно было сравнить её с внеземным лесным созданием, пришедшей к нам. Чуть отросшие чёрные пряди спадали волнами по её спине. Она не поворачивалась ко мне лицом, что было к лучшему, ибо я не мог оторваться от созерцания её сияющей кожи. Я раньше никогда не замечал, насколько она красива. Мысли, разумеется, были, но я их отметал сразу, но сейчас мне не хочется этого. Она спокойно надела предоставленную одежду и повернулась ко мне лицом. Её глаза уже закрывались, и она часто их потирала. Когда она увидела меня, на её губах расцвела улыбка. В её глазах я смог заметить долю хитрости и предвкушения, что невольно заставило затаить дыхание. Я старался быть спокойным, но моё сбитое дыхание выдавало меня с головой. Эльза чуть прикусила губу и сделала шаги ко мне. Я уже понял, чего она хотела, и я был с ней солидарен в этом вопросе. Стала возле меня и, наклонившись, поцеловала, на что я охотно отвечал. Из нежного он превращался в предвкушающий. Смертная очертила кончиком пальца мою скулу, а вторую запустила в мои рыжие волосы. Я усадил её себе на колени и продолжил целовать. Мы оба понимали, что это идёт к чему-то большему. Я аккуратно поглаживал изгиб её бёдер и ласкал её спину. Ночнушка слетела и открыла вид на оголённое плечо, и я начал покрывать её плечи и ключицы невесомыми поцелуями, выбивая из той воздух. Она закусила губу, чтоб не издавать звуков. Смертная обнимала меня за шею и поглаживала мои плечи. Я подхватил её на руки и перенёс на кровать. Вся раскрасневшаяся и с возбуждённым блеском в глазах она выглядела изумительно. Она переняла инициативу в свои руки и потянула меня на себя. Она начала торопливо снимать мой костюм. Не сразу, но она освободила меня от ненужной одежду. Эльза рукой провела по моему торсу, что я невольно задержал дыхание, а после стала спускаться ниже, пока не достигла сокровенной точки. Ей доставляло удовольствие видеть меня таким сгорающим от желания. Я убрал её руку и снял с её остатки вещей. Поцеловал её за ухом и пошёл вниз. Шея, ключицы, грудь, живот, бёдра и ноги. Эльза уже трепетала в моих руках, она сжимала простынь и кусала губы до посинения. А я всё спускался ниже, намеренно задевая чувствительные точки. Покрывая поцелуями её тело, я слышу её стон, который она не смогла сдержать. И это стало для меня знаком. — Ты точно этого хочешь? — мой голос звучал приглушённо и хрипло. Я знал, что я у неё не первый, но я не посмел бы сделать это без её согласия. Она не сразу различила мой голос. Она посмотрела на меня возбуждённым глазами и прошептала: — Да, — прошептала она и прикрыла глаза. Она взяла моё лицо и, с только свойственной ей нежностью, поцеловала, иногда переходя на скулы, а после кусая мочку уха. Я издал протяжный стон наслаждения. Её руки блуждали по моему телу, изучая и поглаживая. Когда она вдоволь насладилась, мы сплелись воедино…