Знаю, этот мир – отстой. Но он хотя бы реален.
The 100
Это была беспроигрышная партия в шахматы, где королём выступил Эрвин Смит. Люди вмиг поменяли свое «твёрдое» решение оставаться на площади посреди Стохаса, стоило только услышать из рации ответ Эрена Йегера на приказ Смита: — Вас понял, господин командующий. Крики заполнили площадь, сопровождаясь громким топотом ног разбегающихся горожан, пытающихся обогнать темноту, постепенно приходящую на место вечному свету. Солдаты Разведки и Гарнизона в компании Военной полиции всё так же находились на местах. Никого из них словно совершенно не заботил тот факт, что, как только команда инженеров под командованием Йегера погасит свет передвижение по поверхности станет невозможным. Кенни опирался на открытую дверь, врезанную в скалу, которая больше походила на стальную дверцу сейфа с незамысловатым механизмом, только внутри, как и снаружи, находились панели для ввода кода и винтовые рычаги. Он закусил зубочистку между зубов и, потёр веки, остановившись на переносице. Словно чувствуя, что подошёл именно я, он открыл глаза, и улыбка коснулась жестких черт его лица: — Малыш Аккерман. Как бы я ни показывал свою ненависть по отношению к тебе, это не так. Ты же знаешь это? — У нас минутка откровений? Кенни цыкнул и покачал головой, запустив руку во внутренний карман своей куртки: — Можешь хотя бы сейчас не строить из себя озлобленного на весь мир ребёнка, — он взял меня за руку и, вытащив что-то из кармана, вложил в раскрытую ладонь. — Сохрани это до нашей следующей встречи, Леви. Безразлично сунув в нагрудный карман предмет, оставшийся у меня в руке, я даже не удосужился посмотреть, что это было, но теперь чувствовал не только вес «подарка», но и его ценность для дяди, в глазах которого читалась боль. — Ты Аккерман, — с гордостью произнёс он, прежде чем развернуться и пройти внутрь тёмного коридора, ведущего в Подземный город. — Помни это… и постарайся выжить. Кенни встал по ту сторону порога и, прокричав: «Время пошло, господа счастливчики, » — начал запускать по одному своих подчинённых, оставляя солдат безучастными в этом представлении. Пока военная полиция закрывала себя под землёй, над Стохасом один за другим начали потухать фонари, само небо всё ещё продолжало «гореть», только это ненадолго. Все обменивались рукопожатиями, прощаясь с друзьями и знакомыми на ближайшие пять лет. А когда Кенни пропустил последнего и к нему подошёл Эрвин, вопрос, что я должен был задать дяде ещё несколько часов назад, неожиданно сорвался с моих уст: — Зачем ты сдал меня Разведке? Он отвлекся от Смита, который выдавал какие-то последние указания по связи Подземного города с внешним миром и с полнейшим равнодушием ответил: — Чтобы ты был под защитой. — Бред. Какой же, сука, бред. Когда он открыл передо мной свои благие намерения, бережно завернутые в обёртку из «Ты Аккерман, помни это», во мне вспыхнула злость, накаляя и без того раздражённые нервы до предела. Под защитой должен был быть не теперешний я, а тот маленький ребенок, сидевший в тёмном углу возле трупа своей матери. Тот, чьи самые потаенные страхи выбирались наружу и протягивали к нему свои мерзкие и вонючие лапы. Тот, кому было страшно закрыть глаза, несмотря на то, что вокруг царил непроглядный мрак, а он верил в свет, горящий внутри измучанного голодом и жаждой тела. Но этот огонёк, освещающий мою жизнь последние двадцать восемь лет, наконец-то потух, давая возможность монстрам, обитающим во мраке, утянуть меня за собой. Пусть Кенни и думал, что не заслужил такого нахального поведения с моей стороны, я не обязан терпеть эту ложь, которая воздвигнута вокруг меня нерушимыми стенами заботы, пока лицо моего «защитника» было скрыто за маской благочестия, коей пропитывался весь его дух. Дяде явно было не по себе от моего поведения, но он не показал этого, хищно улыбнувшись и пожав руку Смиту, продолжил разговаривать со мной: — Я надеюсь, что когда придёт время, ты поймёшь, что мои помыслы на счёт твоей безопасности были часты. — А я надеюсь, что когда ты выйдешь на поверхность по прошествии пяти лет, то сможешь встретиться лишь с моим надгробием, если оно у меня будет. Не дождавшись следующих напутствий о моём благоразумии, я зашагал прочь, догоняя остальных солдат, направляющихся в штаб Разведкорпуса, оставляя за спиной своё прошлое. Шел, опустив голову, со злостью пинал в стороны белый щебень, пока не уловил тонкий шлейф табака с нотками шоколада. Макушку Ханджи не сложно было разглядеть среди десятка других, а легкий сизый дым, от неё уходящий к ещё светлому «небу» я использовал в качестве маяка. — Эй, очкастая, — она обернулась, зажав наполовину дотлевшую сигарету между пальцев, но не успела ничего сказать, так как я перехватил её руку и, поднеся ко рту, отнял никотиновую игрушку. — Выбрось эту гадость, а то парень бросит тебя. — Чёртов коротышка, — выругалась она и потянулась за следующей, но я отнял и пачку, а следом и зажигалку. — Парень тоже курит, а тебя я не видела с сигаретой. Ну, за этот день уж точно. — Так всё же Моблит твой парень, — поймав её на лжи, я усмехнулся, выдыхая ядовитый дым в свежий воздух. — Не цепляйся к словам, засранец. И отдай сигареты, это единственное, что я могу делать, чтобы навредить своему здоровью и одновременно расслабиться. На самом деле, я давно не держал сигареты в руках, бросив эту пагубную привычку, как только мы с Фарланом и Изи выбрались из Подземного города. На поверхности воздух был таким свежим и чистым, что не хотелось больше вдыхать никотин. Я словно боялся, что мне вновь придётся ощущать этот стойкий запах сырости, которым был пропитан каждый миллиметр жилья под землёй, как и я сам. — Солдаты Разведки и без этого подвергают свою жизнь опасности каждую вылазку за стену. Тебе разве мало? — В курении есть своя прелесть, — она поманила пальцем и, я сдался, вкладывая в открытую ладонь пачку сигарет и зажигалку, заканчивая эту детскую игру. Ханджи вновь подкурила, жадно затягиваясь, прежде чем начать говорить: — Вдыхаешь, наполняя дымом лёгкие, чувствуя, как горло слегка обжигает, — выпуская дым, она продолжила: — а потом выдыхаешь, ощущая во рту легкую горечь и сладковатый привкус шоколада на губах. — Говоришь, как истинный ценитель, — вторя ей, я глубоко затянулся и слегка закашлялся, отчего она улыбнулась. — Но я травил себя, лишь бы заглушить запах сырости Подземки, настолько он мне осточертел. Но после я не видел в этом необходимости. — А что же случилось сейчас? — Случился Кенни Аккерман. Ханджи ободряюще похлопала меня по плечу, останавливаясь у входа Разведкорпуса, поодаль от остальных солдат. — Ему сейчас тоже сложно, Леви. И ты должен хотя бы попытаться войти в его положение. — А в моё положение никто войти не хочет? — почти прорычал я, ударяя кулаком в кирпичную кладку. — У меня вся жизнь пошла по причинному месту, а я должен думать, как дяде сейчас сложно? Ты серьёзно, Зоэ? — Да, я сейчас серьёзна, как никогда до этого момента, — она оперлась на стену, вглядываясь в пространство позади меня. На улице становилось всё темнее, но никто из солдат не заходил внутрь. — Прямо сейчас он закрывает себя на ближайшие пять лет под землёй, и выбора отказаться у него нет. Найл Док снялся с кандидатуры главнокомандующего Военной полицией, когда на общем совете узнал в красках о пребывании в Подземном городе во время экстренного переселения, и ушёл в состав Горнизона обычным рядовым солдатом, — она сняла очки, повесив их на ворот футболки, и помахала кому-то за моей спиной. — А так как твой дядя очень хорошо знаком с президентом Рейссом, то тебе уже и без меня понятно, что именно Ури сделал его следующим главнокомандующим, опираясь на то, что так будет лучше для всех… а самому Рейссу спокойнее. — Но тем не менее у него хотя бы есть возможность выжить. — У нас тоже, — раздался голос Моблита у меня за спиной. Он подошёл ближе, встав подле Ханджи. — Если бы у нас не было возможности, Эрвин бы не рвал так свою задницу, готовясь к следующей вылазке за Стену. Да и тебя бы не тащил в Разведку. — Повторюсь в тысячный раз: я никого об этом не просил. Дожидаться ответа я даже не стал и поплелся в сторону входа, упираясь спиной в стену и скатываясь на землю. Только встав на одно колено так, чтобы через тонкий материал брюк чувствовался каждый камень усыпанной щебнем дороги, я понял, насколько устал. Слушать нелепые обвинения в мой адрес. Зависеть от ненавистных мне людей. Пресмыкаться перед врагами. И за всё это я призирал себя. Да и к тому же нормально не спал последние пять дней. Урывками по несколько минут, а после меня будили, или понимание того, что в любую секунду вокруг тебя может погаснуть свет, забирало у меня последнее желание вообще ложиться спать. Единственный раз, когда я и сам того не осознавая заснул, был у кабинета Смита, да и там чуть не оказался съеденным. Вспомнив шрамы, оставшиеся на предплечье, я задумался: что бы произошло, если бы то существо не просто укусило меня, а нанесло намного больше вреда или же съело? Отметины от зубов не выглядели свежими, были уже давно зажившими шрамами, значит, можно предположить, что, если бы меня съели, я бы мог не появляться в Разведкорпусе вообще, а может, вовсе перестал существовать для всех остальных. Меня могло просто выкинуть из собственной жизни и воспоминаний окружающих людей. — Леви, не держи ни на кого зла, — тихо проговорила Ханджи, присев рядом со мной на корточки, отчего я непроизвольно дёрнулся. Ведь я даже не заметил, как она подошла, погрузившись в мысли. — Поверь мне, эта хрень может сожрать тебя изнутри. — Лучше уж так, — прошептал я себе под нос, опираясь руками о стену и поднимаясь с колен. — Что? — Нужно, чтобы ты помогла мне с одним делом, — проигнорировав вопрос, сказал я. — Типа вопрос жизни и смерти. Зоэ встала в полный рост и, надев очки, скрестила руки на груди: — У меня перед тобой должок за то, что ты заступился за меня, но ничего криминального. Мне Эрвин голову оторвет. — Мне будут нужны твои данные и познания об этих тварях из тени. — Зачем тебе это? — Ханджи положила руку мне на плечо, чуть сжав. — Ты решил углубиться в теорию, прежде чем выбраться впервые за стены? — Нет, у меня есть пара мыслей на счёт этого, и я бы хотел с тобой обсудить. Шум, исходящий от нескольких десятков солдат, стоящих по периметру, в раз утих. Те, кто сидели на земле, поднялись на ноги и принялись отдавать честь вернувшимся в строй командиру Эрвину Смиту в сопровождении Мика Закариаса. Иными словами, стоило только, Смиту появиться в их поле зрения, как обычная жизнь заканчивалась, и ей на смену приходила каждодневная рутина солдат-рабов, принадлежащих душой и телом Разведкорпусу. Но ни я, ни Ханджи не относились к их числу. Она всё ещё увлечённо смотрела на меня, анализируя сказанное. Я, показательно отвернувшись, наблюдал за медленно потухающими ячейками «неба» над Парадизом. — Аккерман, — послышался издалека командный тон Эрвина. Я повернулся на голос, хоть в моём лице не отражалось ни капли заинтересованности. — Если ты съездишь с Миком за инженерами, я закрою глаза на выходку с ножом. — Решайся, Леви, — с дьявольской улыбкой произнёс Мик. — Минус один рапорт. — Плюс одна возможность остаться с тобой наедине, Закариас, — обойдя Ханджи, что прикрывала меня от них плечом, я сложил руки, на груди, продолжая рассуждать: — неравный обмен выходит. К тому же перспектива не из лучших, я бы сказал. — У тебя есть более важные дела, чем моё поручение? — слегка склонившись ко мне, спросил Смит. — Да, мы с Ханджи собираемся посмотреть материалы… Закончить наш диалог я не смог, ведь во внимательном взгляде холодных голубых глаз Эрвина отражалось то, от чего я бы предпочёл держаться подальше. Словно внутри него сидело существо сродни самому дьяволу. Холодное и расчётливое. Чья надменность пропитывала весь воздух вокруг нас, а тьма, поглотившая его разум, окутывала меня, тихо нашептывая на ухо, как он ненавидел всех. — Значит, отныне это приказ, Аккерман. Лёд, покрывающий взгляд, треснул, и в свои права вступила тьма, его души. Эрвин и не собирался прислушиваться к моему мнению, ведь я здесь был только в качестве ручного пса, который раз за разом ослушивался нового хозяина. И Смит не упустил бы возможности попробовать на мне личные приёмы дрессировки. Он понимал, что я нахожусь в его власти, и способа уйти или избавиться от влияния Эрвина у меня не было. — Слушаюсь, господин Командующий, — процедил я сквозь зубы, не отрывая своего испепеляющего взгляда от Смита, которого эта ситуация забавляла, как мне показалось. Мик направился за Разведкорпус, поманив меня за собой через плечо, и я поплелся за ним, бросая Ханджи напоследок: — Я вернусь, и мы все обсудим… наедине. Уходя, краем глаза увидел, как Эрвин допытывает Ханджи, у меня не было и капли сомнений, что любой вопрос касался нашей предстоящей встречи. Командующего выворачивало наизнанку от одной только мысли, где его подчинённые находились в близких отношениях. Ему было на руку отсутствие привязанности, ведь она будет играть против них, когда настанет время. За зданием Разведкорпуса находился гараж, до отказа забитый автомобилями. Они тянулись плотной линией, начиная от противоположной входу стены. Пара автобусов для перевозки как минимум трех десятков людей, фуры для переправки грузов, с которыми бы не справились легковые автомобили, и десятки джипов. Все, как один, увешаны осветительными приборами для передвижения за границами стен. Мик подошёл к одному из чёрных внедорожников и открыл дверь, бросив на меня взгляд, полный неодобрения: — Особое приглашение? — От тебя не требуется, — огрызнулся я в ответ и, обойдя автомобиль, уселся на заднее сиденье. Закариас немного поправил зеркало заднего вида, так, чтобы в нем было видно, как я, откинувшись на спинку, наблюдал за каждым его движением, ожидая подвоха: — Настолько противна моя компания, что решил сидеть подальше? — Как раз наоборот — тебе должна быть противна моя. — Избил я тебя не из-за брата, а потому что мне так захотелось, — громко проговорил он под рев мотор и вырулил с парковочного места, направляясь к воротам гаража. По дороге он взял с приборной панели пульт управления и, нажав пару кнопок, открыл проход. Он притормозил перед ними, пока верхние секции ламелей не поднялись, позволяя внедорожнику беспрепятственно проехать вперёд, и лишь тогда продолжил: — Рика погубил не ты и не вся твоя компания, его потянуло на дно собственное безрассудство. Но я не мог простить тебе эти несколько лет тот побег, ведь брат погиб именно тогда. Если бы вы только сидели в своей подземке… — То он бы остался жив. Я, скорее всего, сошёл бы с ума, но не нажил себе врага в твоем лице. — Ой, завязывай, — протянул он, сворачивая на уже тёмную улицу Стохаса, направляя к самой окраине. — Что такого плохого в том, чтобы жить под землёй? В Разведке, по сути, то же самое. — Эти два места совершенно не похожи… В голове непрошено всплывали обрывки воспоминаний о бывшем доме; о булочках с мятной посыпкой с улицы торговцев, насквозь пропахшей выпечкой и пряностями; о матери и её теплых руках, баюкающих меня перед сном, и её голосе, шепчущем на ухо слова колыбельной; о детях, играющих, под моими окнами в прятки, о их весёлом смехе. Но всё это поглощала тьма. Запах пряностей со временем сменился тошнотворной сыростью; мамины руки стали холодными, а мои попытки привести её в чувства не увенчались успехом, лишь крик «Мамочка, вставай, я прошу тебя» отбивался от стен обшарпанной комнаты; дети под окнами больше не играли, потому что постоянное пребывание во тьме Подземного города наградило их только болезнями, и больше половины так и не смогли ходить. Вот что значило — находиться там. Не жизнь, а каждодневная борьба со смертью. Игра, где ты в любом случае окажешься проигравшим. Резкий толчок и скрип тормозных колодок вырвали меня из мыслей, возвращая в чуть менее суровую реальность. Мик смотрел на меня в зеркало заднего вида, пока перед автомобилем разъезжались ворота. — Вернись в реальность, Аккерман, — окликнул Мик, развернувшись. Через лобовое стекло было видно, как к внедорожнику приближается пара человек с аккумуляторными фонарями наперевес. — Если ты предполагал отдохнуть, то с этим будут проблемы. Инженеры, знаешь ли, очень любят поговорить. Особенно эти двое. — Я вообще не понимаю, зачем ты меня взял с собой. — В темноте передвигаться в одиночку запрещено, а в компании с Ханджи это бы стало каторгой. Двери открылись одновременно с двух сторон, но шатен не собирался садиться внутрь и сначала страдальчески посмотрел на меня, а потом перевёл взгляд на Закариаса: — Мики, что сегодня за праздник такой, где в подарок выдают пассажирское место рядом с тобой? — Если ты ещё раз назовёшь меня «Мики» будешь ехать в багажнике, Йегер. — Молчу, — с дьявольской улыбкой произнёс он, кидая мне на колени тяжёлую спортивную сумку и захлопывая дверь. — Я предпочитаю ехать с комфортом, а на заднем сидении, да ещё и рядом с известным бандитом вряд ли это получится, — договорил он, залезая вперед. Я, не скрывая раздражения, сбросил сумку на середину сиденье. Мало того, что Мик сказал про их болтливость, так у них ещё и напрочь отсутствовало хоть какое-то воспитание или нормы приличия. — Если бы нам что-то угрожало, то командующий не привёл бы его в наши ряды, Эрен, — сказал блондин, садясь рядом со мной и протягивая руку: — Я Армин, будем знакомы, мистер Аккерман. — Просто Леви, — чуть сжав его руку, произнёс я, не сводя глаз с затылка Йегера. — И я не такая мразь, как вы себе успели представить. — Рад слышать, — огрызнулся Эрен, потянувшись рукой к магнитоле, но, прежде чем включить, посмотрел на Мика. — Господин Закариас, могу ли я разбавить этот чудный миг чем-то повеселее, нежели голос мистера Аккермана? Кажется, я даже расслышал, как Мик и Армин одновременно тяжело вздохнули. Йегеру бы стоило немного поубавить самомнение и сбить спесь, а то за эти несколько минут нашего знакомства он влетел в мой личный «Чёрный список» на строчку ниже, чем сам Эрвин Смит. Они бы составили друг другу весьма недурную конкуренцию. — Я обязательно спою на твой день рождения, чтобы он стал чуточку веселее, — отозвался я на его колкое замечание. — Надеюсь, вам такое понравится, мистер Йегер. — И мой день рождения плавно перетечёт в поминальную службу. — Надеюсь, не мою. — Надейтесь, — ответил он, включив музыку на всю громкость. Теперь было невозможно слышать, о чём он мог говорить с Закариасом, я пытался разглядеть, что происходило за тонированными окнами джипа, оставшись наедине с мыслями, как и Армин, который, прислонившись лбом к стеклу, вырисовывал на нём пальцем незамысловатые узоры. Казалось, что темнота накрыла весь Парадиз плотным одеялом, из-под которого в любой момент могли прорваться длинные уродливые лапы и потянуть меня за собой, поглощая во мрак. А что, если это было единственным разумным решением? Отдать себя во власть этой тьме чтобы у неё не было соблазна больше мучать меня и моих друзей. Но я был чертовски эгоистичен, потому что слишком сильно хотел жить. Джип остановился у ворот Разведкорпуса, и я приложил ладонь к стеклу, прикрыв глаза. Хотелось насладится подольше этим беззаботным мгновением, которых в моём новоиспечённом положении станет в разы меньше. Кожу на моей ладони пробирало холодом от вечернего воздуха, который охлаждал запотевшее стекло. Казалось, что на пару мгновений вселенная вокруг перестала существовать, отдавая это время на погружение в мир, что я воссоздавал в своём разуме по крупицам. Где не было места тварям, пожирающим нас заживо. Где все грелись под палящим солнцем и искали тень, чтобы почувствовать прохладу на коже. Где дети не боялись выходить на улицу без нагрудного фонарика, который сконструировали местные инженеры в попытке сохранить в живых хотя бы будущее поколение. — Леви, — прошептал Армин, слегка потрепав меня по плечу, вновь затащив в реальность. — Что это за хрень? Только посмотрел на него и не убирая ладони со стекла, я заметил испуганный взгляд Армина. Проследив за ним, я вновь взглянул на свою ладонь: по ту сторону стекла, словно в отражении зеркала, я увидел очертания чёрной фигуры. Тень прижималась к стеклу ладонью точно так же, как это делал я. — Ты тоже видишь это? — прошептал я в ответ. — Если бы не видел, то не задал бы вопрос. — Не могу разглядеть лица этого существа, но оно словно изучает нас. Я был не в состоянии точно предположить, что сейчас происходило. Существо из тени разглядывало меня, словно диковинную игрушку за витриной. Оно плавно передвигалось следом, повторяя каждое движение, что бы я ни пытался сделать. Оно не нападало, но я не собирался ждать, когда этот момент настанет. — Закариас, — тихо позвал я, не прекращая следить за существом. Музыка играла уже не так громко, как в самом начале поездки, но с переднего сидения никто не услышал мой голос. — Мик, дави на газ, — громко сказал Армин, не двигаясь и не сводя взгляда с существа, лишь в отражении можно было увидеть, как медленно подрагивали его губы. — Нам нужно свалить отсюда. — Что случилось у вас там? — Просто поторопи солдат и заезжай в ворота как можно быстрее, но нажимай на сигнал. Мик проговорил под нос что-то не членораздельное и потянулся в карман за портативной рацией, но громкий голос Эрена не дал завершить начатое: — Какого хрена эта тварь здесь находится? — Не ори, Йегер, — процедил я сквозь зубы, сжимая губы в тонкую линию, словно улыбаясь собственном отражению, пытаясь разглядеть что-то кроме очертания существа в кромешной темноте. — Эта тварь слишком долго спокойно наблюдает за нами, не нападая, а если мы начнём привлекать внимание, то она способна атаковать автомобиль. Вряд ли мы успеем пересечь границу Разведкорпуса, прежде чем она нас сожрёт. — И я не думаю, что она там в одиночестве, — прошептал Армин. — Просто эта особь находится близко к нам, а в темноте их может быть около десятка, а то и больше. Раздался громкий щелчок, и ворота начали медленно отъезжать в сторону, сопровождая каждое своё движение металлическим скрежетом. Существо резко повернулось на звук и так же быстро вернулось в прежнее положении. Все его движения не выглядели плавными, скорее равными и слишком быстрыми для обычного человека, а я уже не мог себе представить, что оно сделает в следующее мгновение, потому что невозможно было понять, что оно задумало. Первый хлопок ладонью по стеклу словно вывел меня из транса, а за ним раздался и следующий. Существо колотило по двери автомобиля, сдирая когтями краску, пытаясь забраться внутрь, пока яркий луч света из-за приоткрывшихся ворот не коснулся его фигуры. Оно издало истошный крик и, шипя, уползло в темноту, отступая. Автомобиль тронулся, заезжая на территорию Разведкорпуса, но в салоне лишь музыка звучала где-то на периферии моего сознания, пока дверь авто не открылась с моей стороны: — Что здесь происходит? — спросила Ханджи, хватая меня за руку и вытаскивая из салона. — Ты в порядке? Я оттолкнул её, выдернув руку из хватки, и сел на землю: — Зря мы отключили «небо», эти твари как-то пробрались в Парадиз. Все люди, что остаются снаружи, под угрозой. — А вот и мой любимый капитан, — протараторил Эрен, опираясь на плечо Ханджи. — Ты проиграла и должна мне бутылку вашего лучшего пойла, и в следующую вылазку я за рулём. — У вас ещё есть время на споры? — спросил я, посмотрев на них. — Прямо сейчас там могут умирать люди, а вы тратите ценный ресурс на ребячество? — Ты даже не поинтересовался на что мы спорили, а точнее на кого. Самодовольную ухмылку с лица Йегера хотелось стереть одним ударом, приложив его об капот джипа Мика, но приключений на сегодня мне было уже достаточно. Хотя ещё один рапорт был бы лишним, оно бы того стоило. — Дай угадаю: меня должны были сожрать до приезда в Разведку? — Нет, Аккерман, — Эрен присел на корточки напротив меня, не переставая ухмыляться. — Моей миссией было вывести тебя из себя. Вспышки агрессии или удара было бы достаточно для того, чтобы я проиграл спор, но, как я и предполагал, ты не из тех, кто будет кидаться на человека за его дурное отношение к тебе, — он протянул руку, прежде чем продолжить: — так что давай начнём заново. Меня зовут Эрен Йегер. Я старший инженер острова Парадиз. Прошу прощения за отсутствие такта в первое наше знакомство, так было нужно. Я проследил за его взглядом на Ханджи, которая явно была не в восторге от того, что Эрен выложил мне всё, но она пыталась этого не показывать. Обхватив его ладонь, я притянул его к себе, прошептав на ухо: — Я терплю всё то дерьмо, что вы себе позволяете в мой адрес только потому, что мои друзья останутся в живых. В противном же случае ты бы уже не смог так ухмыляться, — и, оттолкнув его, закончил: — Леви Аккерман. Всегда к вашим услугам. Поднявшись с земли, я обошёл Ханджи и направился ко входу в Разведкорпус. Было плевать на крики Эрена и Ханджи о том, что это было глупо с их стороны и они очень сожалеют о содеянном, ведь, по сути, они ничего не сделали. Просто весь сегодняшний день нарочито выводил меня из себя. Начиная от Эрвина с его биполярным отношением, заканчивая дядей с его предательством. Я даже совершенно забыл про то, что он мне оставил на прощание. — Ты же в курсе, что попасть внутрь у тебя не получится? — поинтересовался Эрвин, выходя из тени у самого входа в штаб. — Коды работают в обоих направлениях. — Это я нужен тебе, так что в твоих интересах, чтобы я оказался внутри. — Как дерзко и самоуверенно, — произнёс он, склонившись надо мной. Сигарета, зажатая между его пальцами, медленно дотлевала, осыпая пепел нам под ноги. — Продолжай, Леви, мне нравится. Не теряя уверенности, я забрал его сигарету и сделал глубокую затяжку, выдыхая сизый дым в лицо Эрвина: — Я вытерпел сегодня достаточно дерьма, так что позвольте написать рапорт и уйти к моим друзьям. Честно, я очень устал от этого насыщенного дня, который стал таковым благодаря Разведкорпусу. Ещё и эта тварь… — Ты снова видел кого-то во сне? — В реальности, Эрвин, когда я, по-твоему, должен был спать? — Уверен в своих словах? — Да. Смит тяжело вздохнул, оглядываясь на джип, стоящий у самых ворот. Возле него по-прежнему находился Мик, осматривал повреждения на двери, где ещё недавно сидел я. — Сколько их было? — Мы видели только одного, но я не уверен, что это точная цифра. Было слишком темно. — «Мы видели», — повторил он, слегка потянув фразу и снова повернулся ко мне. — Кто ещё может подтвердить твои слова? — Армин. Он сидел рядом и увидел это существо первым, а после и Эрен. Насчёт Мика я не уверен. — Подтверждения от этих двоих мне вполне достаточно, — Эрвин потянулся за мою спину, и, только проследив взглядом, я понял, что это панель для ввода пароля. Он быстро набрал комбинацию и посмотрел на меня: — После того, как «небо» вновь загорится над Парадизом, солдаты проведут зачистку. Один из моих подчинённых — Флок, уже собрал команду и ожидает приказа. А сейчас мне понадобится твоя помощь с этим чёртовым механизмом. После открытия двери, Смит снял с себя всё оружие и экипировку, я последовал его примеру. Штаб оставался единственным местом, где они чувствовали себя в безопасности, освобождая людей, проживающих здесь, от лишних страхов в виде пистолета под подушкой твоего соседа. На каждой следующей панели Эрвин набирал коды, не допуская ни единой ошибки, словно они в Разведке были не людьми, а роботами. Хотя, если каждый день вбивать эти пароли, то они вбиваются в самую подкорку твоего мозга, оседая там на долгое время, пока не появятся новые. На последней двери он немного замялся, словно не хотел, чтобы мы проходили внутрь, где меня ожидал очередной выговор, а его — волокита с бумагами в связи с закрытием Подземного города. — Отдохнёшь, а после явишься на общий сбор после оповещения. Твоих друзей это тоже касается. — А как же рапорт, мистер Смит? — Меня он вообще не волнует, и пишешь ты его исключительно для себя. Чтобы понять, где был неправ и поступил неподобающим офицеру Разведки образом. Я усмехнулся, останавливаясь возле его кабинета, и подпёр спиной дверь, перекрывая вход: — Забавно. Ты во всеуслышание кричал… Нет даже не кричал — ты прямо глотку рвал о том, что я обязан писать эту грёбаную бумажку, а теперь отрицаешь свои же слова. — Ты, — положив ладони мне на плечи, сказал Эрвин. — Ты снова создаёшь слишком много шума. А вот это мне уже не нравится. — Эрвин, ты прекрасно знал, что я не смогу слушаться тебя беспрекословно, но всё равно на пару с моим дядей устроил этот цирк. Только цирков давно не существует, они остались на картинках и в рассказах старика Генри, чей отец ещё успел там побывать. — Что тебе оставил, Кенни? — проигнорировав мои слова спросил Смит. — Понятия не имею. Сначала у меня не было времени разглядывать его подачку, а потом я просто забыл. Эрвин сам залез во внутренний карман и достал оттуда «подарок». Недолго рассматривая его, Смит поднял руку чуть выше моего лица и разжал кулак, позволяя блестящему предмету повиснуть на длинной цепочке, раскачиваясь точно маятник. — Что это, по-твоему? — со злостью произнёс Эрвин, нависая надо мной. — Как я понимаю, это часы. — Открой их и внимательно рассмотри. Взяв в ладонь часы, я взглянул на корпус, как и потребовал Эрвин. На первый взгляд ничем не примечательная серебряная вещица несла в себе куда более глубокое значение. На внутренней стороне крышки, среди витиеватых узоров, покоилась только одна буква «А». В заключение ко всему был абсолютно чёрный циферблат с зеленоватыми цифрами, которые покрыты флуоресцентной краской, чтобы светиться в темноте. — Если судить по внешнему виду, они очень старые. — Они очень много значили для Кенни, — Эрвин потянул за цепочку, позволяя часам повиснуть на ней, и покрутил ими в воздухе. Я наблюдал, как они описывали круг, точно волчок, который не имел точку опоры. — Они принадлежали его отцу, а до этого дедушке. Этим часам больше сотни лет, но выглядят они как и прежде. — Ты знаешь о них куда больше меня. Может, дяде стоило подарить их тебе? — Перестань себя так вести, Леви. Он действительно переживал о тебе, поэтому ты и попал в Разведку, получив шанс выжить. Моя жизнь становилась чересчур утомительной с приходом в Разведкорпус, где, как и сказал Эрвин, меня ожидало спасение от смерти. Сны, похожие на реальность, стали проявлять себя в новом ключе и теперь больше переплетались с миром, в котором мы живём. Словно настало время, лишь довериться Смиту и каждому его слову, несмотря на то, что в один прекрасный день я не смогу найти выхода из лабиринта своих снов. — Ты до конца жизни будешь мне это припоминать? — Если потребуется, — он в последний раз покрутил цепочку, заставляя часы вращаться по кругу. Дождавшись, когда они замедлят свой ход, Эрвин взял меня за руку и вложил часы в открытую ладонь. — У меня действительно много дел, а тебе нужно отдохнуть, так что позволь пройти в кабинет. — Не думал, что могу доставлять Вам столько неприятностей, господин командующий, — вновь перейдя на официальный тон, я развернулся и ушёл в комнату к друзьям. Мне казалось, что гнетущая атмосфера, царящая в этой комнате больше никогда её не покинет, но я ошибался. В помещении стоял сладковатый аромат, на столе ещё сохранилась нетронутая порция не то ужина, не то обеда. Изабель свернулась калачиком на одной из кроватей и, не обратив внимания на мой приход, дремала дальше. Фарлан сидел на стуле, закинув ноги на край стола, и подбрасывал красное яблоко под самый потолок, каждый раз ловя его прежде, чем оно коснулось бы пола. — Милая девушка, кажется, Петра, — Чёрч первым начал диалог, чем очень удивил. — Блондиночка. Принесла нам поесть. Сначала я не хотел принимать от них подачки, но Изи была так сильно измотана, что ей требовалось перекусить и поспать. Я же решил дождаться тебя. — А если бы я не вернулся сегодня? — В любом случае, когда-нибудь это бы произошло, — он резко повернулся, кидая мне яблоко, словно передавал эстафету. — Извини, Аккерман. Я признаю, что был козлом. Поймав яблоко, я пересёк комнату и, скинув ноги Фарлана па пол, занял их место на краю стола: — Мы друг друга стоим. — Я даже не хотел слушать тебя, Леви. Вся эта ситуация с Разведкой и нами похожа на абсурд. — А я решил всё за нас, даже не удосужившись поинтересоваться вашего с Изи мнения. — Вы оба придурки, — прорычала Изабель, накрываясь одеялом с головой. — Мы уже солдаты Разведкорпуса, а сейчас дайте мне поспать. Я приложил палец к губам, призывая Чёрча замолчать, хоть и сам еле сдерживал смех. Напряжённая атмосфера, витавшая между нами с того самого момента, как мы попали в Разведку, наконец дала трещину, и я мог сделать вдох, вбирая в себя ещё недавно раскалённый воздух. Оставив яблоко на столе рядом с тарелкой, я дошёл до кровати и сбросил с себя куртку, укладываясь поверх одеяла. Прошло не так много времени, прежде чем мне удалось заснуть, как из динамика в нашей комнате раздалось сначала шипение, а потом и знакомый голос, принадлежавший Ханджи: — Просьба покинуть свои комнаты в течение двух минут. Общий сбор.