Реальность лишь игра

      Ренато задумчиво собирал свою новую винтовку, сидя на крыше заброшенного пятиэтажного дома. Вообще, проход сюда был запрещен — на старой ржавой двери висел такой же старый ржавый замок, но с учетом того, что эта дверь стояла рядом с проходом, запрет был чисто символическим. Не то чтобы Ренато хотел так уж нарушить какой-нибудь запрет, но с этой крыши открывался отличный вид на квартиру одного из Ла Барбера, а ему не терпелось опробовать свое недавно полученное оружие.              Он последний раз провел тряпкой по дулу, потом уложил винтовку на парапет, занял нужное положение, чтоб его не снесло отдачей, прицелился и уже было собирался выстрелить в голову ублюдка, как вдруг услышал сзади какой-то шум. Он нахмурился, развернулся, пытаясь понять, что вообще происходит.              Возле него стоял блондинистый пацан чуть младше него и пялился на него широко распахнутыми от удивления голубыми глазами. Ренато моргнул, пытаясь понять, как тот ухитрился так незаметно подкрасться, раздраженно цыкнул, коря себя за невнимательность.              Пацан все так же продолжал пялиться.              — Что зыришь? — наконец не выдержал Ренато, злобно огрызнувшись на мальчика. Тот помолчал еще некоторое время, открыл было рот, потом закрыл, потом не выдержал и наконец выпалил.              — Она настоящая? — он кивком указал на винтовку Ренато. Тот пожал плечами, а потом на всякий случай придвинул ее к себе поближе, опасаясь что этот блондинчик может попытаться захотеть ее себе.              — Да, это Мой, — он выделил слово, — [FG-42]. Автомат с возможностью ведения снайперского огня, — Ренато сказал несколько больше, чем собирался, но черт возьми, ему хотелось похвастаться. В конце концов, это была его первая винтовка, понимаете.              Ребенок моргнул, очень явно ничего не понимая, потом завистливо выдохнул.              — Круто, — протянул он, пялясь на оружие. Ренато согласно кивнул, потому что винтовка и правда была крутая, потом дернулся, осознавая, что разговор пошел куда-то не туда.              — Ты, — он ткнул пальцем в блондина, — уходи отсюда.              Пацан возмущенно сложил руки на груди, замотал головой, отчего патлы на его голове растрепались в разные стороны, напоминая птичье гнездо. Ренато осторожно пригладил волосы, не желая быть таким же неаккуратным, как этот парень.              — Не пойду, — возмущенно добавил он, — я, вообще-то, тоже сюда поиграть пришел! И это не твоя крыша, я ее раньше нашел, вот, — и он показал Ренато язык.              Ренато обиженно насупился, пытаясь понять, как ему возразить. Технически, это и правда была не его крыша, так что выгнать пацана он не мог. Но у него тут, вообще-то, было важное дело!              — Я здесь не для того чтоб играться, — возмутился он, — мне, вообще-то, надо одного придурка убить! А отсюда лучший обзор открывается! — и он тоже показал пацану язык, утверждая свое превосходство.              Блондинчик сморщился.              — Убивать людей плохо, — сказал он, немного помедлив, — бог запретил.              Ренато раздраженно закатил глаза. Этот пацан что, собирался его воспитывать?              — Да ну, — буркнул он мрачно, — а я и не знал.              Пацан удивленно моргнул, потом кивнул.              — Да! — он постарался сделать серьезное лицо. У него не получилось, — убийство — это грех, ясно?              Он что, идиот?              — Ты что, идиот? — возмущенно спросил Ренато, — Я знаю, я плохой парень! А теперь уходи!              Блондин возмущенно вскинулся, сжал кулаки, а потом вдруг с решительным видом плюхнулся рядом с ним.              — Я никуда не пойду! — возвестил он очень сурово и надул щеки, — я останусь! Я не трус!              Ренато абсолютно не понимал, как работает голова этого пацана —при чем тут вообще трусость? С чего он это взял? Но он не был нянькой всяким придуркам, так что если пацан решил остаться, то это было только его дело.              — Нет, ты просто тупой, — раздраженно сказал он, а потом переключил все свое внимание на винтовку, вновь устанавливая ее на правильную позицию, — будешь мешать мне, пристрелю, ясно?              Пацан возмущенно заорал где-то над его ухом.              — Эй! Я не тупой! — голос его заставил Ренато дернуться, сбивая прицел.              — Что я сказал насчет того, что ты мне мешаешь? — он сердито уставился на блондина.              — А ты забери свои слова назад, — возмущенно сжал тот кулаки, — я уж точно не глупее тебя!              Ренато нахмурился, привстал, потом тыкнул пацана в щеку. Тот возмущенно ойкнул.              — Неа, — довольно сказал Ренато, — мой [Интеллект] выше.              Правда, выше он был всего лишь на единицу, что немного смущало. Ренато мысленно поклялся, что, как только у него будут свободные очки, он тут же добавит себе немного ума, чтоб больше никто никогда не посмел говорить ему, что он тупой.              Пацан недоуменно посмотрел на него, — ну вот, точно идиот, — потом неловко оглянулся по сторонам.              — Так, — он наконец начал говорить, — как тебя зовут? Я вот Артемиус! Но ты можешь звать меня Арте!              Ренато задумался, пытаясь понять, что ему вообще сказать. То есть, он должен просто назвать собственное имя, верно? Но ведь он же убийца. Ему, наверное, стоит его скрывать. Но что изменится, если блондинчик узнает? Да ничего, вряд ли ему кто-то поверит. Он закусил губу, пытаясь вспомнить, как он вообще отвечал в таких ситуациях, и замер.              Он… Он действительно не мог вспомнить, чтоб кто-то спрашивал его имя… С пожара? С него ведь прошло два года почти. Такого же не может быть, верно? Но нет. Всегда было простое «Пацан», «Малец».              Понятно, почему ему не приходилось беспокоиться.              — Ты почему молчишь? — из ступора его вырвал звонкий голос Арте, — Ты что, не можешь сказать, да? Или ты забыл?              Ренато недоуменно моргнул и нахмурил лоб.              — Что? Нет, — он поджал губы, — помню я, как меня зовут. Я Ренато.              Арте наклонил голову, почему-то начиная напоминать Ренато щенка. Может, из-за торчащих во все стороны соломенного цвета прядей?              — Странное имя, — он почесал шею, отчего куртка его, слишком большая для ребенка, издала тихий шелест. Ренато справедливо обиделся.              — Нормальное имя, — он нахмурился, испытывая желание кинуть в пацана камнем, — мне его нянечка придумала. А ты просто ничего не понимаешь!              Арте удивленно оттопырил губу, а потом вдруг размахнулся и хлопнул себя по лбу, от чего сам невольно ойкнул.              — Нет, — он начал объяснять, попутно потирая место удара, — я не это имел ввиду. У тебя красивое имя, просто... Ты же убийца. Разве оно не должно быть какое-то… загадочное?              Ренато открыл рот, потом закрыл. Ну, это имело смысл.              — Какое есть, — наконец сказал он, пытаясь переварить слова Арте. Потом икнул, осознав, что он опять отвлекся, в третий раз за сегодня установил винтовку на парапет, прицелился, — А теперь не отвлекай меня, я же должен грохнуть этого урода? — он навел перекрестье на голову ублюдка, прицелился.              — Слушай… — начал было говорить Арте, заставляя Ренато зарычать и резко спустить курок. Прозвучал оглушающий выстрел, и, почти неслышный на его фоне, звон разбитого стекла.              [Навык «Стрельба из огнестрельного оружия» получил уровень!]              Ренато задумчиво глянул на [Задание], и, убедившись, что количество трупов увеличилось на единицу, радостно ухмыльнулся. Минус еще один ублюдок, разве это не повод для радости?              Он протяжно потянулся, зевнул и сел, уставившись на Арте.              — Так что ты там говорил? — спросил он с гораздо большим принятием. Убийства ублюдков всегда поднимали ему настроение, так что даже бесячий Арте был уже не таким бесячим.              Блондин тем временем лихорадочно тряс головой.              — Что?! — очень громко спросил он, — Я тебя не слышу!              Ренато нахмурился, потом вздохнул. Сразу видно, ребенок не привык к звукам выстрелов.              — Выстрел очень громкий! — так же громко сообщил ему Арте с важным видом, словно открывая какую-то тайну. Ренато просто кивнул. Арте посмотрел на него.              — Ты его убил? — спросил, все так же повышая голос. Ренато сморщился.              — Не ори! — рявкнул он, наклонившись к блондину, — Я тебя прекрасно слышу!              Арте испуганно отшатнулся и ойкнул.              — Я могу посмотреть? — спросил он уже несколько тише, сцепив пальцы в замок, — пожалуйста?              Ренато уставился на него, пытаясь понять, правда ли он услышал то, что услышал. Блондинчик определенно был странным. Но он смотрел на него большими, умоляющими голубыми глазами, в которых, кажется, начинали сверкать искорки, так что Ренато в конце концов сдался и протянул ему винтовку.              — Смотреть в прицел, ничего больше не крутить и не вертеть, — проинструктировал он тихо, — если сломаешь, я тебя пристрелю, ясно?              Арте кивнул и с очень сосредоточенным видом начал пялиться на труп. Так прошла примерно минута, после чего Ренато вернули его оружие, а сам Арте разочарованно скрестил руки на груди.              — Он не шевелится, — осуждающе сказал он, обиженно надув губы.              — Конечно, он не шевелится, — Ренато недоуменно посмотрел на этого тупицу, — он же труп. Чего ты ожидал вообще?              Арте пожал плечами и ничего не сказал. Некоторое время они молчали.              Начал дуть пронизывающий, холодный ветер, Ренато дернул плечами, ощущая, как начал замерзать, и наконец прервал тишину.              — Так что ты хотел тогда? — он поймал непонимающий взгляд Арте и уточнил, — ну, перед тем, как я мафиози пристрелил.              Арте еще некоторое время недоуменно смотрел на него, а потом вновь с размаху хлопнул себя по лбу и просиял. Ренато наблюдал за пантомимой, стараясь не хихикать. Кажется, он знал, почему у блондина был такой низкий [Интеллект].              — А ты еще придешь, — наконец спросил Арте, — ну… Сюда?              Ренато задумчиво почесал затылок, пожал плечами.              — Ну, прям на эту крышу — нет, — он оглянулся на соседний дом, в котором и жил этот мафиози, — и вообще, надо сваливать отсюда, а то поймают. Но я в этом районе, думаю, побуду некоторое время, тут Ла Барбера много, надо всех грохнуть.              Пацан моргнул, заставляя Ренато сомневаться в том, что он вообще что-то понял.              — А давай потом еще встретимся? Ну, пока ты здесь! Ты крутой, я хочу с тобой дружить! — простительно заскулил он, делая очень умоляющие глаза. Нет, ну точно щенок, даже скулит так же.              — Зачем? — попытался было нахмуриться и сурово спросить Ренато, но у него не очень получилось. Слышать о том, что он крутой, — хотя он это знал, разумеется, — было удивительно приятно.              — А я хочу тебе прозвище придумать! — бесхитростно заявил Арте, широко и радостно улыбаясь, — Тебе же нужно крутое прозвище, ты ведь убийца! Я даже в библиотеку схожу поищу!              Ренато снова пожал плечами. Особых планов, ну, кроме планов убийств, у него не было, а пообщаться с тем, кто считает тебя крутым, было бы довольно неплохо.              — Ну ладно, — только и сказал он, а затем, в подтверждение своих слов, сурово шмыгнул носом.              [Ваши отношения с Артемиусом Фалько увеличились на 15 единиц.]              Арте просиял.                     ***              Честно говоря, было действительно весело общаться с Арте — приятно было просто разговаривать и получать в ответ что-то больше, чем «Спасибо, пацан, что убил всех крыс, вот твоя еда» или «Пожалуйста, помоги старушке, донеси эту посылку по такому-то адресу». Ну, или «Черт возьми, ублюдок, ты поплатишься за это», хотя последнее вряд ли в принципе можно было считать за разговор — после таких слов люди обычно тупо умирали, сотрясая воздух пустыми проклятиями.              Так что разнообразие было приятным. Арте действительно много болтал, по ощущениям пытаясь рассказать ему вообще все, что он знал об этом мире, а еще он всегда ждал его в том месте, где они договаривались встретиться, и со временем Ренато понял, что у Арте, кажется, кроме него друзей-то и нет.              Он даже спросил.              — А, ну, вообще у меня есть друзья, честно, — заявил в ответ Арте, почесав конопатый нос, — но, понимаешь, сейчас все в школе, вот мне гулять и не с кем, потому что все заняты.              Ренато удивленно приподнял бровь. О таком варианте он даже не задумывался, хотя ведь, действительно, была осень, и дети должны сидеть на уроках. Ну, он, разумеется, в школе не учился, так что неудивительно, что он забыл.              — А ты почему тогда не в школе? — продолжил он задавать вопросы. Ему правда было интересно. Арте пожал плечами.              — Мне родители запрещают, — только и сказал он, — говорят, научат меня там всяким глупостям, а потом мне промоют мозги, и я стану нехристем. Так что… — он смущенно почесал шею и улыбнулся, — я рад, что я с тобой могу гулять. С тобой весело.              Ренато опустил глаза и раздраженно пнул камень на дороге. Ему тоже было весело, на самом деле, и в этом была проблема — он не хотел уходить, хотя последнего мафиози он грохнул еще позавчера. А еще у него заканчивались деньги.              Правда, у него был вариант решения обеих этих проблем — на месте последнего убийства он встретил еще одного мафиози, не из Ла Барбера, который, внезапно для Ренато, заявил, что слышал о его убийствах и хочет предложить ему новую цель. Ему даже обещали заплатить за нее! Целых сто долларов!              Но он же не убивал Ла Барбера так просто, он же мстил! А пристрелить невинного человека… Ну, как невинного. Ренато немного разузнал об этом Мишеле Каватайо — тот был мафиози, продавцом наркотиков, и, как гласили слухи, достаточно хитрым мудаком, затеявшим какую-то подковерную интригу.              Но даже если так, убивать на заказ? Разве он сам не будет ублюдком?              Арте взглянул на него, скорчил грустную рожицу.              — Ты ведь скоро уйдешь, да? — спросил он тихо, — ты ведь говорил, что ты ненадолго.              Ренато посмотрел на него и вздохнул, принимая решение.              — Не грусти, — он потрепал Арте по мягким пушистым волосам, — я не прям сегодня ухожу. У меня тут работка образовалась небольшая, так что я еще тут как минимум на неделю. И потом, ты ведь мне имя еще не придумал, хотя обещал.              Арте насупленно посмотрел на него из-под челки и шмыгнул носом.              — Я на самом деле давно придумал, — признался он, — но я не хотел говорить, вдруг ты уйдешь?              Ренато вздохнул, засунул руки в рукава кофты. Осень в этом году выдалась очень холодная.              — Я в любом случае должен уйти, — он нахмурил лоб, — я же не могу оставаться здесь вечно?              Арте погрустнел еще больше и, кажется, собирался начать плакать.              — Я понимаю, — в его голосе раздались хныкающие нотки, — но я не хочу, чтоб ты уходил, мы же друзья.              Ренато легонько толкнул его в плечо.              — Вот именно, — заявил он показательно громко и весело, — мы друзья! И даже если мы больше не сможем видеться, мы все равно будем друзьями! Так что не грусти! Я вот, в честь нашей дружбы, обещаю, что всегда буду представляться тем прозвищем, которое ты придумал, так что мое настоящее имя будешь знать только ты и моя семья, ясно? — он остановился, поняв, что несколько дал маху, — ну, если это классное прозвище. Я не хочу, чтоб меня звали «Пиписька», или что-то вроде того.              Арте обиженно вскинулся.              — Хей, — возмущенно крикнул он на всю улицу, — ты меня за кого принимаешь, а? Я тебе красивое имя выбрал! Английское! Я ради этого в библиотеку ходил!              Ренато сделал маленький шажок назад, несколько ошеломленный таким энтузиазмом.              — Я верю, верю, — заверил он Арте, — так… Что за имя-то?              Арте скорчил недовольное лицо и показал ему язык.              — Ой, да ладно, ты что, обиделся? — Ренато тоже начал заводиться.              Арте бросил на него еще один суровый взгляд, но затем сдался.              — Ладно, ладно, я скажу, — видно было, что ему не терпелось поделиться выбранным словом, — Тебя будут звать «Реборн». Правда, классно звучит? Это значит… — он сделал паузу и торжественно сказал, — Это значит «Возрождение».              Ренато остановился, задумчиво прикусил губу.              — Реборн. Р е б о р н. Рррреббооорннн, — он покатал слово на языке, проверяя его звучание, потом кивнул и сообщил свой вердикт, — Знаешь что? Мне нравится.              Реборн.              Отныне это его имя.