Занпакто и хозяин

Утро в Обществе Душ начинается с громкого щебетания птиц, ярко красных лучей раннего солнца и звона колокола, означающий новый день в их мире. Это утро началось только с томно встающего алого круга за розовыми облаками. В одном из уцелевших маленьких домов на окраине территории Четвёртого отряда находились они, хозяин и его занпакто. Юмичика спокойно лежал на футоне под одеялом, вот уже шесть часов не приходя в сознание, ровно дышал. Руриирокудзяку сидел подле него всё это время, не отрываясь. Рука его держала то запястье шинигами, то здоровое плечо, то прядь шелковых волос. Сейчас она лежала на вздымающейся груди, туго обтянутой бинтами, и передавала реацу, чтобы хозяин побыстрее очнулся. Сам синеволосый чувствовал себя намного уже лучше, не считая то и дело появляющегося в голове мрачного сухого голоса, зовущего его к себе. Юмичика, Мурамаса и Рурииро как никто лучше, знали силы и способности последнего, только первый не хотел их применять, а второй наоборот — «за». Лазурном Павлины, честно, было всё равно: назовут его настоящим именем или нет, откроют ли его истинные возможности или нет. Главное, чтобы не бросили и считали нужным. — О, ты здесь, — в дверях появилась могущественная фигура, которая отбрасывает тень на оставшийся свет. Крупный занпакто Иккаку облокотился на сёдзи, скрестив руки на груди, и изобразил улыбку на лице. — Как самочувствие? В знак приветствия Руриирокудзяку кивнул и добродушно улыбнулся, слегка смутившись. Если ему память не изменяет, то до казарм его донесло именно это мощное тело. Он встал с пола, напрягая ноги, чтобы они не подкосились под невыносимо тяжёлым и ломким телом, таким оно казалось после произошедшего. Затем парень направился в сторону рыжего. Тот решил изменить свой облик. Кожа начала менять цвет на натуральный, волосы потихоньку опускались вниз, а тело стало немного меньше, походило на настоящее человеческое. Теперь Хозукимару нельзя было отличить от обычного смертного красавца. Его твёрдую шею облили белоснежные худые в павлиньих перьях руки и прижали к себе. В ответ рыжеволосая занпакто положил свои на чужую спину. Как же они скучали друг по другу… Сколько сотен лет они нормально не виделись в живую, без контроля мозгов? Много. Очень много. — Рядом с тобой я чувствую себя превосходно, — наконец отстранившись немного, ответил синеволосый. — Правда? — беспокойно переспросил Хозукимару, подперев его подбородок пальцами и немного приближая к себе. В следующее мгновение их губы сомкнулись в данном, углублённым поцелуе, где два горячих языка сплелись воедино от долгой разлуки. Занпакто третьего офицера развернул Руриирокудзяку спиной к стене и пришпорил его к ней, нависнув над любимым и дыша ему горячо в шею. Фарфоровая тонкая кожа громко звала к себе. Пальцы сдавили челюсть парню и отодвинули немного в сторону, чтобы ещё лучше открыть аппетитный вид на шею. Губы примкнули к ней, сначала осторожно касаясь, а затем с рычанием оставляя засосы по бокам. В ход пошли зубы, оттягивающие красные места тонкой кожи на себя и отпускающие с мягкой болью. Сладкий стон сорвался с уст Руриирокудзяку, прикрывший глаза от наслаждения. После шеи шли острые ключицы, с которыми было не менее горячее шоу. А до груди рыжеволосый решил не доходить. Уже много следов его «хозяйничества». — Ты так и не ответил на мой вопрос, — глубоко вдыхая носом аромат парня, произнёс он. — Да, можешь не беспокоиться. Всё… — он не успел договорить, как отскочил в сторону, понимая, что находится не в том же помещении, а в своём внутреннем мире. Хозукимару не было рядом, поэтому из-за его отсутствия к горлу подкатывала паника. Мурамаса стоял в пяти шагах от него и своим усталым, но в то же время надменным взглядом упирался в него, пробирая холодом до мурашек. Он вытер под глазами струи крови и откашлялся. — Почему ты больше не подчиняешься мне? Что сбило тебя с этого пути? — Занпакто не могут служить занпакто. О таком нигде не пишут. — Но и не пишут, что не должны служить. Так ведь? — на лице появилась тень усмешки. — Что тебе стоит стать моей правой рукой и обрести нереальную силу? Ты сможешь у всех шинигами извлечь духовную энергию и будешь непобедим. Не понимаю, как ты ещё не избавился от своего хозяина… — А почему ты не избавишься от мыслей о нём? — задал встречный вопрос, прямо как в тот раз, синеволосый. Он знал для чего вся эта заварушка была сделана. Мурамаса хотел лишь освободить своего хозяина от заточения, взяв приманкой всех занпакто шинигами Общества Душ. Ответа не было. — Тогда почему же я должен? Противник шокировано уставился на него и потупил взгляд куда-то сквозь занпакто. Мурамаса сглотнул и откашлялся, оставив в ладони мрачный алый след. Бирюзовые глаза покрылись пеленой серой тоски, блуждая по зелёной траве. Он поднял взгляд на собеседника и ответил: — Мой хозяин был другой… Его чувства никого не затрагивали, его игнорировали и отбросили на последний план, посыпая сверху своими погаными словами. Кога был хорошим человеком, пока его не призвали в семью Кучики и не сделали часть Готей-13. Я не могу бросить его один-на-один с чёртовой судьбой. Поэтому, я не избавляюсь от этих мыслей. Руриирокудзяку закусил щеку с внутренней стороны. Чует он, это беседа хорошо не закончится. Но сейчас запаса его реацу должно хватить, чтобы не подчиниться контролю и не потерять бдительность. Мурамаса издал щелчок своими ногтями, который смог оглушить, даже на таком расстоянии, синеволосого. В голове всё смешалось, появилась тошнота, стало не по себе. Он невольно упал на колени, упираясь одной рукой в землю, а другой держась за голову. — И на сколько я знаю о твоём хозяине, — раздался голос, совсем близко, — он слаб чувствами к напарнику и ко всему отряду. Имея такую силищу, он боится, что его засмеют за это, поэтому не воспользовался ей при всех ни разу. Он жалок и не считает тебя достойным занпакто, Рурииро. Лазурный Павлин замер. Сапфировые глаза широко раскрылись, подняв густые ресницы, а брови взволнованно изогнулись выше, на лоб. Рот приоткрылся от шока и боли, издавая хрип. Что он слышит… Он слышит боль и унижение в сторону его хозяина. Но почему доля слов, про него самого, заставляет превратить их в правду. — Юмичика… Он не такой… — выдохнул тяжело парень. Затем поднял лицо и посмотрел снизу вверх на Мурамасу. — Юмичика лишь хочет стать таким же сильным, как и его товарищ, чтобы прикрывать ему спину, бороться за него, не дать умереть! Мне конечно обидно, что всю мою мощь не будут использовать до самой смерти, но… Но я приму это как честь, с гордо поднятой головой, — твёрдо произнёс он, вставая с колен перед противником, — Потому что я понимаю, что мой хозяин силён и сможет справиться без этой мощи, ради всех и себя в том числе! Руриирокудзяку собрал духовную энергию в кулак и, что есть сил ударил в скулу занпакто так, чтобы тот потерял равновесие, осторожность и смог уйти из его внутреннего мира. Что, собственно, и случилось в следующие секунды. Мурамаса исчез, с ненавистью глядя в лицо. Синеволосый отдышался и упал спиной на мягкую траву, закрыв глаза. — Рури! Разлепив веки, он увидел обеспокоенное лицо любимого, который звал его. Когда занпакто пятого офицера ушёл в себя, Хозукимару подхватил его ослабшее бездушное тело и очень сильно перепугался, за состояние парня.В чувство привести было невозможно, оставалось лишь ждать, когда дорогой ему человек вернётся, тревожась за него. Павлин поморщился от тупых ощущений в голове и аккуратно встал на ноги, шатко шагнув в сторону и уперевшись в сёдзи рукой. Кажется, теперь он не под угрозой контроля. Сильные руки заключили в кольцо его тонкую талию и прижали в стройному смуглому прессу. Кончики рыжих волос коснулись его щеки, приятно щекоча. — Слава шинигами! Ты живой, — нервно усмехнулся Хозукимару ему в ухо. После отпрянул и с укором взглянул в фиолетовые глаза, — Чтобы больше так не уоходил во внутренний мир. Ты понял? Рурииро слегка покраснел, потом чисто рассмеялся, прикрыв нижнюю часть лица рукавом. — Хо… Хорошо! — через смех кивнул он. Его парень мог одновременно и смешить, и заставить задуматься над чем-то серьёзным. Успокоившись, он продолжил, — Это был старый добрый Мурамаса, — увидев, что сейчас его парень вспыхнет яростью и беспокойством, он поспешил сказать, — Тише, Хозуки! Он мне толком ничего не сделал. Я ведь не хрупкая девица, хоть и смахиваю на неё, — эти слова он выделил тоном, вспоминая, как при первых знакомствах рыжеволосый занпакто его так называл и шутил. — Я оставил ему гостинец — удар в красивое личико от всего сердца. Теперь пришла очередь смеяться Хозукимару. Он до сих пор считает своего парня в роли невесты, поэтому так печётся о нём, беспокоится и поддерживает. Но когда он слышит от «невестки», что он кого-то ударил или поколения до смерти, то становится неимоверно смешно от представления, как Руриирокудзяку красиво даёт кому-то по роже, имея на себе милое платьице. Утерев слёзы, выступившие от смеха, Хозукимару наклонился к любимому и в вполголоса сказал, при этом улыбаясь по-лисьи: — Рад, что всё так обошлось. — Хозу?.. — но парня перебил довольно грубый, но красивый по его мнению влажный поцелуй. Рыжик одной рукой держал левой запястье партнёра, а другой рисовал узоры на животе, очерчивая слабые кубики пресса. В чужой рот ворвался язык, подцепив другой и скручивая гибкую мышцу. Занпакто Юмичика простонал сквозь сомкнуть губы, запустив свободную руку в густые рыжие волосы и крепко сжав их. Когда воздуха уже начинало не хватать, Хозукимару отпрянул на несколько сантиметров, оставляя за собой тонкую ниточку слюны. Каждый не мог надышаться из-за давления вокруг них, их тела соскучились друг по другу, по чужим прикосновениям, по этим ощущениям. Но хотелось уже большего, более сладкого момента. Рука занпакто Иккаку пошла растянутыми движениями вниз по животу, остановившись на штанах Павлина. — Не против? — задал он вопрос, зная ответ и желая получить парня. Тот закусил губу и поддался слегка вперёд, дразнят его в ответ. Подкошенные от таких чувств ноги еле держали его. Руриирокудзяку усмехнулся: — Не против. Но не тут же.