Паутинка Шарлотты

      В женском общежитии Императорского института строчки жутковатой, детской песенки девушки знали наизусть. Этими строчками обыкновенно и завершался вечер страшных историй. Самые пугливые с головой забирались под одеяла и закрывали уши руками, едва не доходя до состояния истерики. - Бродят черти тёмной ночью в душной комнате твоей. Зеркала завесь платочком и запри скорее дверь...       Линелли и Джина напевали её без страха, покачивая плечами в такт мелодии, будто на свете не было ничего веселее, чем пугать своих сокурсниц. Глядя на них, Шарлотта тоже невольно начинала смеяться. - На часах застынут стрелки, только ведьмин час пробьёт, И твою слепую душу чёрт с собою заберёт. - Прекратите! - сердито шипела Кэт, чьи нервы сдавали первыми, - Завтра важный день, а нам всем надо выспаться. Нет, Лин! Ещё одна строчка, и я пойду жаловаться!       Лин на это только закатывала глаза и театрально удивлялась: - Какие мы грозные, Барнс! Боишься? Но твоей безупречной душе точно ничто не грозит. Если бы ты хоть раз дослушала до конца, то знала бы, что черти приходят только за грешниками. - А мне безразлично! - заявляла тогда Кэтрин Барнс, безразличной отнюдь не выглядевшая.       Такая короткая перепалка, часто отбивала у неразлучных подруг интерес продолжать, но порой возмущения Кэт становилось недостаточно для того, чтобы угомонить их. - Он к тебе под одеяло ляжет за твой спиной, Вознеси святым молитву, и пусть Бог будет с тобой.       Услышав эти слова, одна из девочек ещё в полудрёме вскочила с постели и, не смотря на все уговоры, больше не вернулась в неё. - Смотрите, что вы наделали! - накинулась Кэт на сокурсниц. - И вправду уже достаточно, - строго поддержала её Шарлотта, осознающая тем не менее, что, вмешиваясь в разговор, она делает большее одолжение для Лин и Джины, нежели для Кэт, которая, судя по виду, готова была их растерзать.       Джина и Лин захихикали, но спорить с Шарлоттой не отважились.       Она завидовала их крепкой дружбе. Хоть у самой Шарлотты было множество замечательных друзей, но между этими двумя, казалось, существовала некая особая связь, позволяющая им заканчивать друг за другом предложения и понимать друг друга без слов. - Спасибо, Шарлотта, - с облегчением выдохнула Кэт, когда в общей комнате снова стало тихо, - хотела бы я быть такой смелой, как ты.       Ещё около часа Кэт Барнс успокаивала несчастную девушку, и к полуночи та согласилась лечь спать с условием, что Кэт будет рядом. Забываясь сном, Шарлотта нередко возвращалась к этим воспоминаниям и переживала их заново. Она смотрела на Кэт, обнимающую за плечо сокурсницу и прижимающуюся к ней на тесной кровати, на Джину и Лин, засыпающих порознь, но с улыбкой сплетающих пальцы в проходе, на мир, в котором Шарлотта чувствовала себя своей, на мир понятный и тепло распахивающий перед ней свои объятия.       Шарлотта теряла связь с реальностью. Её яркое прошлое затмевало такое холодное, невзрачное, стерильно белое настоящее, пахнущее больничными палатами. Иногда ей снился поцелуй. Тот, за которым она случайно застала Джину и Лин, когда они думали, что остались одни в комнате общежития. По непонятным причинам это наполняло её сердце радостью то трепетной, то вперемешку с грустью. Однажды, распахнув дверь и стремглав влетев в проход, Шарлотта не обнаружила за ней двух подруг. Вместо этого она натолкнулась сама на себя и увидела, будто со стороны, как женская рука нерешительно касается её шеи. Элизабет была такой же, какой Шарлотта успела её запомнить, в солнечном, жёлтом сарафане, с идеально уложенной причёской...       С тех пор все её сны стали приобретать неожиданный оборот. Раз за разом Шарлотта смеялась над глупой песенкой, раз за разом выслушивала тирады Кэт, раз за разом наблюдала, как сплетаются пальцы в проходе между кроватями, но теперь сон не заканчивался на этом, теперь он начинал её мучить. Тело наполнялось слабостью и становилось неподъёмным, голос пропадал. Шарлотта пыталась позвать на помощь, но слова, будто кто-то нарочно вырывал прямо у неё из горла и зажимали в кулак, чтобы никто не услышал. Матрас за спиной проминался от чужого веса. Кто-то долго дышал Шарлотте в затылок, кто-то проводил когтями по её спине. Ей хотелось вскричать, вскочить, но когда она уже чувствовала, что от страха теряет сознание, прямо над её ухом хриплый голос самого Сатаны обещал ей: - Мы ещё встретимся, лётчица.