Сделай мне приват

Слэш
R
Завершён
39
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
39 Нравится 4 Отзывы 0 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Раньше Сережа не любил ночные смены, когда нужно было дежурить в серверной, борясь со сном и тщетно пытаясь занять себя интернетом и бесконечным кофе. Но несколько недель назад все изменилось настолько, что он изнывал от нетерпения, запихивая в сумку ноутбук и гипнотизируя часы, никак не желавшие показывать время, не слишком раннее для выхода из дома. Ноутбук брать было не обязательно, начальство обычно сквозь пальцы смотрело на то, чем сотрудники занимались во время дежурств – лишь бы не спали; но то, чем собирался заниматься Сережа, попадало и под неподобающее поведение, и под порочащий компанию контент, и даже хоть и с трудом, но под запрещенные уставом отношения с коллегами. Усевшись так, чтобы экран ноутбука не оказался в поле зрения камеры наблюдения, Сережа залогинился в видеочат. Он нашел его случайно, во время одной из таких же мучительных смен, избежать которых не было никакой возможности. Сережа сам не помнил, какой из идиотских запросов выкинул его на французский сайт с сомнительным содержимым — Сережа потянулся было закрыть окно, устыдившись сам себя, но тут же на себя и разозлился. Не кстати вспомнился приятель Миша, в шутку называвший Сережу котиком. Котиком ему быть вовсе не хотелось, а хотелось быть как Миша. Миша вечно попадал в разной пикантности ситуации и изо всех сил этим наслаждался — то умудрялся на спор отсосать первому встречному в туалете ресторана, то хохоча рассказывал, как снятый в клубе мальчик отказался брать с него деньги после проведенной вместе ночи, а потом настойчиво предлагал повторить. Сережа на его фоне казался себе скучным и неповоротливым, и то, как рука сама дернулась, чтобы отгородиться от неловких фото, только подтвердило данную себе характеристику. И тогда Сережа позволил, а вернее, заставил себя пристальнее изучить содержимое, хоть происходящее и не походило на начало увлекательной истории, которой можно будет потом поделиться. Он наугад кликнул мышкой на один из рекламных баннеров, предлагающих «изысканные удовольствия», и естественно угодил в видеочат. Внутренний голос не переставая отговаривал от глупых поступков, но Сережа уже решил действовать на зло самому себе и прекращать не собирался. Зато мысленно поблагодарил родителей, отдавших его в свое время во французскую спецшколу. Это существенно облегчило процесс регистрации, которая, в свою очередь, несколько облегчила его банковский счет. «И вот ты уже платишь за то, чтобы подрочить», — ехидно прокомментировал внутренний голос, но Сережа был неумолим. Вряд ли он получил бы от этого события хоть какое-то удовольствие, если бы не наткнулся в галерее на знакомое лицо. Он едва не пролил на себя остывший кофе, когда с нечеткой фотографии на него в упор посмотрел Сергей Трубецкой, с которым они уже год работали в одном отделе. Сережа решил было, что ошибся, но Трубецкого сложно было с кем-то спутать, слишком у него была приметная внешность: он был бессовестно красив, худ, четко очерчен, словно вылеплен гениальным скульптором, уделившим внимание даже морщинкам возле губ, превратив их из изъяна в украшение. Наверное, он был бы еще красивее, если бы все время не казался чуть заспанным и отстраненным — смотрел не на собеседника, а сквозь него. Именно этот взгляд и развеял последние сомнения. Под снимком горел значок онлайн, и Сережа снова решительно кликнул мышкой. Ко всем прочим неприятным ощущениям немедленно добавилось чувство неловкости за вторжение в чужую жизнь. Видеотрансляция развернулась во весь экран, и Сережа мигом забыл обо всех своих сомнениях, их просто отключило, из всех доступных чувств оставив только зрение: белая стена, такая же белая аскетичная мебель, все это предназначалось только для того, чтобы не отвлекать от главного — от Трубецкого. Из одежды на нем были только трусы, не скрывающие, а, скорее, подчеркивающие угадывающийся под ними напряженный член. Он не делал ничего особенного, и в то же время особенным было каждое его движение, то, как он поворачивался, как гладил себя по груди и животу, очерчивая выступающие мышцы пресса, как улыбался, мечтательно и безразлично, как откровенно любовался собой. И взгляд его, направленный сквозь глаз объектива, сквозь Сережу, сквозь саму реальность. Сережа был готов поклясться, что за камерой висит зеркало, скорее всего огромное, во всю стену, и именно в него смотрит сейчас Трубецкой, лаская кончиками пальцев свою гладкую кожу. Он не раздевался, не реагировал на просьбы в чате показать побольше, полностью игнорировал происходящее. Трубецкой был целиком сосредоточен на себе самом. Будто впервые себя рассмотрел и даже не пытался скрыть, как его завораживает увиденное и какое удовольствие ему доставляют даже мимолетные прикосновения к себе, и Сережа так же завороженно следил: за изгибами рук, за поворотом головы, за тем, как Трубецкой прикусывал нижнюю губу, точно изнывая от нетерпения. Время схлопнулось, зрелище погружало в транс, и не одного Сережу — тех, кто, подобно ему, не настаивал на каких либо дополнительных ухищрениях, было значительно больше случайных желающих увидеть что-то погорячее. Трансляция оборвалась внезапно, оставив Сережу с ощущением пустоты и болезненной тяжести в брюках. Он с трудом дождался окончания смены — дрочить на работе казалось верхом глупости — и только дома, встав под горячие струи душа, дал волю рукам. А в следующий раз, оказавшись ночью в серверной, набрал знакомый адрес раньше, чем успел себя спросить, для чего это делает. История повторилась полностью, правда, на этот раз Сережа сумел ненадолго вытащить себя из транса, чтобы рассмотреть устройство этого чата и обнаружить, что немногочисленные зрители то и дело отправляют Трубецкому донаты. Сережа обругал себя за жадность и эгоизм, разумеется, за все нужно платить, и тут же отправил денег, молча, так и не придумав, что написать по этому поводу в чате. И тут же погрузился в созерцание, моментально позабыв обо всем. Никогда прежде он не думал, что может испытывать подобные чувства, завороженность какую-то, от такого скромного, в подобном месте даже целомудренного, контента. Но он испытывал, ему нравилось смотреть, как ладони скользят по плечам, как шея изгибается приглашающе, как дрожат непозволительно длинные ресницы. И как время становится вязким, как кисель, переставая иметь значения. На четвертый раз Сережа признался себе, что впал в зависимость. Он думал о Трубецком постоянно и постоянно же сталкивался с ним в офисе или в лифте, забывая, что они коллеги и прежде здоровались и перекидывались ничего не значащими фразами, обсуждали выходные. Теперь на Сережу обрушивались немота и ступор, и все, на что он был способен, – короткий кивок и жалкое подобие улыбки. Он боялся, что Трубецкой о чем-нибудь догадается. Вряд ли он был бы рад, если бы о его ночных подработках кто-то узнал. Однажды Трубецкой сам заговорил с ним в курилке о проекте, над которым они работали. Абсолютно дежурные, ничего не значащие фразы, но и они сбивали с толку. Сережа смотрел только на его губы и поминутно забывал отвечать, ему даже показалось, что в какой-то момент в уголке этих губ мелькнула усмешка, не злая, а словно бы понимающая. Или даже одобрительная. Довольная и сытая. Он спешно закончил эту неловкую беседу и еще долго не мог понять, произошло ли это на самом деле или он сам себе все придумал, влипнув эту ситуацию и собственные иллюзии, как оса в варенье. В чате то и дело просили Трубецкого о привате, но он его словно бы не читал, лишь изредка скользил взглядом по невидимому экрану монитора, не находя там ничего, достойного внимания. И Сережа тоже решился, попросил однажды, с трудом вспоминая французские слова и ни на что не надеясь, не ожидая получить желаемое. Он мучительно хотел, чтобы и по его сообщению так же безразлично скользнули взглядом, хотя бы краем сознания отметив его существование. Экран трансляции погас и тут же вспыхнул снова. Теперь Трубецкой смотрел прямо в камеру, вопросительно и выжидающе. Точно проверял. Не разочарует ли его Сережа, не попросит ли чего-то пошлого и глупого. С трудом уняв дрожь, Сережа потянулся к клавиатуре и написал короткое «покажи себя». И даже в этих нескольких словах умудрился, кажется, сделать миллион ошибок, чертов французский совсем вылетел из головы, и он едва не начал набирать на русском, но вовремя спохватился. Трубецкой несколько секунд изучал написанное, а после коротко кивнул. И прошептал что-то, но Сережа не смог угадать по движению губ, а звука в трансляции не было, ни сейчас, ни до этого. Никогда. Трубецкому не нужен был никакой фон, ему было достаточно самого себя. Тишина выбралась из монитора и окутала собой все, она сделалась удушающей, когда Трубецкой наконец разделся полностью. Он даже дрочил красиво, словно действительно себя показывал. Четко очерченный, рельефный, состоящий наполовину из острых углов, он казался одновременно зыбким и не существующим в реальности. Пальцы обхватывали напряженную плоть и их движения были плавными, завораживающими. Ритм не сбивался ни на секунду, даже когда взгляд Трубецкого вдруг сфокусировался и он посмотрел с экрана на Сережу и облизал губы. И выдохнул протяжно, даже без звука. Сережин мечущийся в горячке рассудок безошибочно расшифровал движение рта. Он не усомнился ни на мгновение, что Трубецкой получает удовольствие от происходящего, ни разу не сомневался ни прежде, ни теперь. Слишком тягучими были его движения, слишком конвульсивно двигались бедра навстречу собственным ласкающим рукам, слишком естественно гнулось красивое тело, будто захлебываясь в сладкой истоме. Трансляция снова оборвалась без предупреждения, и Сережа еще битых полчаса сидел неподвижно, глядя прямо перед собой. Трубецкой превратился в пятно на сетчатке. Как если бы Сережа слишком долго смотрел на солнце, а потом долго не мог сморгнуть заслоняющие реальность неровные блики. Только этими бликами были скользящие вверх-вниз длинные пальцы. На следующий день он не выдержал, подошел к Трубецкому и предложил куда-нибудь сходить. Губы снова изогнулись в понимающей усмешке. И сказали «конечно, я согласен». В оставшиеся до выходных дни трансляций не было, и Сережа был этому даже рад — ему удалось заставить свои пятна на сетчатке хоть немного померкнуть. Не окончательно, но достаточно для того, чтобы поддерживать разговор. Он задавал вопросы, что-то рассказывал, они даже смеялись. Сереже как-то удавалось не отвлекаться ежесекундно на то, как щеки Трубецкого раскраснелись от выпитого вина, как его сжимает бокал, как вскидывает голову, когда смеется, на ямочки на его щеках. Все было почти нормально. И Трубецкой смотрел только на него, внимательно и с интересом. Это было намного лучше, чем в видеочате. - А ты красивый, — вдруг сказал Трубецкой, когда они стояли у его подъезда, прощаясь. И Сережа не выдержал, потянулся и поцеловал, до последнего ожидая, что сейчас наткнется на ледяную стену. И вздрогнул, когда тонкие руки, на которые он так долго смотрел, обняли, а губы ответили на поцелуй, охотно и порывисто. - Зайдешь? — прошептал Трубецкой ему на ухо, отстраняясь. Губы скользнули по мочке уха, и по позвоночнику пробежала горячая дрожь. — Сделаю тебе приват. - Откуда ты… — начал было Сережа. - Ты очень умный, но очень глупый, — Трубецкой коротко рассмеялся. — Я вижу, от кого приходят переводы. Даже заблокировать тебя хотел сначала. - Почему не заблокировал? Я никому не говорил, если ты об этом, — Сережа испытал отчетливый приступ паники, решив, что Трубецкой просто хочет проучить его за излишнее любопытство. Но объятие длилось и длилось, пальцы скользнули вверх и запутались в Сережиных волосах, заставив сердце пропустить несколько ударов. - Я знаю, что не говорил, — Трубецкой склонился к самому его лицу, почти кусаясь своими губами Сережиных. — Поэтому и не заблокировал. Так ты зайдешь? - Зайду, — только и смог выговорить Сережа. - Деньги, кстати, я тебе верну. У нас с тобой все было по обоюдному согласию, я сам хотел. Потому что, кажется, нашел своего идеального зрителя. Дверь подъезда глухо захлопнулась за их спинами, и весь мир погрузился в тишину.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.