Пепел

Таня Гроттер славилась на весь магический мир своей жертвенностью, но никак не тягой к самоубийству. Её, пожалуй, можно было бы назвать безрассудной в юные годы, но повзрослевшую версию никто не знал достаточно хорошо, чтобы заметить, насколько сильно истерся её крепкий внутренний стержень. В некогда ярко-зеленых глазах теперь плескалась ничем не разбавленная чернь. Нет, девушка не стала жестокой или чёрствой, просто все те вещи, что случились с ней оставили лишь выжженное поле после себя. Великая русская Гротти и за несколько лет до превращения начала чувствовать лишь слабые отблески некогда ярких эмоций. Первая любовь, дружба и геройства уже тогда не касались её сердца. Все это будто бы истлело под гнётом взросления. Яд магии Чумы вытравливал из неё все хорошее годами, размывая добрые воспоминания и искренние чувства. Став же некромагом, девушка вынуждена была избавиться и от жалких остатков светлого. По мере того, как её обучение становилось все более жестоким, а глаза темнели, сам смысл её существования ускользал от неё. Некромаг без цели мертв не только снаружи, но и внутри. Ей некого было любить, не о чем было жалеть. Её не держало на этой земле ничего, кроме собственного предавшего её тела. Сирота, оставшаяся без друзей. Она не могла убить себя, вынужденная влачить свое бессмысленное существование без права освобождения еще добрую сотню лет. Поначалу ей казалось, что постепенно она свыкнется, смирится со своей судьбой, но запрятанная так глубоко, что стала невидима ей самой, светлая часть прежней Тани не могла принять того, что с ней случилось. Крохотная мысль, проскочившая в её мозгу еще в самом начале обучения с годами развилась в навязчивую идею. Если она не могла остановить эту разрастающуюся пустоту внутри в настоящем, то она должна вернуться в прошлое и остановить её там. Всего то нужно было найти тот самый артефакт. Проще простого. Так у некромага Тани Гроттер появилась цель. Цель убить себя. Она поделилась этим планом со Свеколт, в надежде получить хотя бы намек на то, что именно может ей помочь, но в итоге столкнулась с немым вопросом в глазах некромагини. Так у них появился секрет, скрепленный клятвой. После был договор с Бессмертником, ставший для Гроттер будто знаком продолжать двигаться к своей цели. Одержимая, неприкаянная, она была рада отправиться на поиски. Поиски смерти или же искупления. Погруженная в эти невеселые мысли, Гротти не заметила, как Ирландское море внизу сменилось землей. Таинственный древний Дублин был уже совсем рядом.Для себя девушка решила, что в поисках ответом ей пригодится библиотека. Снизившись и подыскав укромный тупиковый переулок, Таня приземлилась и скрыв контрабас заклятием невидимости направилась в Тринити колледж. Даже будучи магом, Гроттер, зайдя в библиотеку, не смогла сдержать удивленного вздоха. К такому невозможно было подготовиться. Огромный зал с просторным коридором, наполненный тысячами книг. Книг, которые хранят ответы. Таня, как турист шарила взглядом по уходящим к потолку стеллажам, вдыхала запах старого пергамента и на мгновение, прикрыв глаза, позволила разлиться в своем сердце давно забытому чувству- крохотному зачатку надежды. Надежде получить долгожданное решение. Углубившись в лабиринт фолиантов, Таня двинулась к стеллажам книг по мифологии и древнеиранскому эпосу.Десятки переплетов с мифами о кельтской богине войны опускались с полок под действием манящих чар ведьмы. Субботним утром здесь было пусто и она могла не бояться быть замеченной. Собрав в руках увесистую стопку книг, Гроттер отметилась у библиотекаря и направилась в большой читальный зал. Час проходил за часом, чтение легенд поглотило ведьму целиком, она пришла в себя от того, что один из последних лучей закатного солнца нагло скользнул по лицу и пропал, теряясь в надвигающихся сумерках. Наступил вечер. Гроттер тряхнула волосами и устало потерла переносицу. Перед ней лежал блокнот, исписанный названиями мест, куда она могла бы съездить, чтобы по остаточному следу древней магии понять, как пользоваться заяцебойкой Морриган. Осталось решить, куда отправиться в первую очередь. Интуиция подсказывала направиться к небольшому островку, расположенному в пойме реки Эйн, так как, судя по легендам, именно там было расположено одно из крупнейших древних святилищ богини. Таня решила не ждать и сразу же полететь туда, по её венам текло любопытство и странная смесь предвкушения и азарта. Еще раз пробежавшись глазами по записям, девушка поднялась, вернула книги и направилась к выходу. Вечер встретил её легким дождем и свежим ароматом моря. Глубоко вздохнув, Гроттер впервые за долгие годы улыбнулась собственным мыслям, надежда на освобождение дала ей возможность снова увидеть красоту в ,казалось бы, обычных вещах- холодных каплях на теплой коже, шуме голосов спешащих домой людей, крике чаек. Это теплое чувство позволило ведьме снова заметить её - обычную, размеренную жизнь, что проходила мимо многие годы, жизнь, от которой она сама отказалась. Глубоко дыша, рыжеволосая прикрыла глаза и, позволяя робкому ощущению счастья пробежать по венам и допустить мысль о том, что, возможно, она поторопилась с решением оборвать свою жизнь. Кто знает, вдруг она сможет все наладить, или выстроить заново. Подставляя лицо под капли, она позволила себе помечтать, представила, что могла бы сделать что-то хорошее, будь у нее шанс измениться. Может быть, она еще станет счастливой, возможно, полюбит кого-то. И вдруг снова, из-под закрытых век она увидела его-этого совершенно невозможного человека со зрачками цвета грозового неба. С её губ сорвался тяжелый вздох, но она не открыла глаз, продолжая смотреть в забытое лицо, силясь понять, как собственное сознание в очередной раз могло её предать, рисуя образ того, кого просто быть не может. И почему, Древнир её дери, от этого взгляда все её тело бьет дрожь, а руки сами тянутся прикоснуться к такому одновременно знакомому и совершенно чужому образу? Если бы Таня не была уверена, что Глеб уже несколько лет простой лопухоид, без капли магии, но с женой, и, возможно, парой детей, то она бы подумала, что это его очередная шутка над ней, последняя издевка, но это было совершенно невозможно. Немыслимо. Вызванные видением образы закружились, как кадры старого фильма. Мутные, нечеткие картинки медленно выстраивались в ряд, возвращая Гроттер в прошлое. Она ясно помнила пустые глаза Бейбарсова в их последнюю встречу, вспомнила, как сжималось её юное сердце от вида его истерзанной ноги, вспомнила, как в будке возле железнодорожных путей пахло прогорклыми ароматическими пирамидками, почти ощутила собственное прикосновение к холодной руке Глеба, но единственное, чего она не могла вспомнить, так это цвета его глаз после потери магии. А вдруг они такие, как в её наваждении? Вдруг где-то на свете действительно живет Глеб Бейбарсов с ясными глазами-океанами? Смеется, держит за руку любимую жену, щурится от солнечного света, как сытый кот? Таня не могла понять, почему эти образы причиняют ей почти физическую боль, заставляя вгонять ногти в ладони почти до крови, до зубного скрежета. Она ведь никогда не любила его так, чтобы все внутри болело, абсолютно точно так не любила. Бейбарсов был юношеским наваждением, ярким роковым пятном, но точно не истинной любовью. Гротти знала, что поступила верно, не вернувшись ни к Ваньке, ни к экс-некромагу. Они оба были ей дороги, но эта привязанность давно стерлась, не оставив ни боли, ни сожалений о так и не сделанном между ними выборе. Да, ей было больно, когда она узнала, что Глеб женился, но эта боль была вызвана скорее застарелой ревностью, но не истинной привязанностью. Да, Лигул подери, она ведь даже не вспоминала о нем толком несколько лет, её мозгу даже не было за что зацепиться, чтобы воскресить в памяти его лицо. А тут, который день подряд это наваждение. «Чертовщина»,- прошептала ведьма и, наконец, открыла глаза. Растерянно озираясь, она несколько секунду не могла понять, где вообще находится. - Ладно, вперед,- сама себе прошептала Гротти и направилась к скрытому в переулке контрабасу. Спустя три часа полета сквозь пелену холодного дождя, внизу Таня увидела тонкую серебристую нить реки, блестящей змеей извивающейся в ночи. По заряженному магией воздуху она поняла, что уже совсем рядом со святилищем. Воздух будто бы сгущался, крошечными искорками бил тело словно током. Крошечный островок уже был виден. Гроттер взмахнула смычком и начала снижение. Когда её ноги коснулись земли, ведьма огляделась. Небольшая ровная поляна, на удивление, совсем не тронутая бурьяном, с остатками какого-то древнего строения, на первый взгляд, похожего на монументальный алтарь. Волны древней, мощной магии завихрениями клубились вокруг этого места. Темнота ночи стала будто бы гуще, вязкой пленкой оседая на языке. Девушка раздраженно повела плечами. Не будь она некромагом, эта мощь раздавила бы её. Здесь пахло кровью и войной, но еще пахло чем-то на удивление мягким, цветочным. Этот контраст сбивал с толку, заставляя теряться в пространстве, как в лабиринте. Таня заставила себя глубоко дышать, выдыхая через рот. Постепенно, сознание стало проясняться, и она смогла заметить, что руины алтаря мерцают бледным розовым светом. Выпустив двойную голубую искру, она проверила камни на безопасность. Это были очень старые охранные заклинания, которые были для мага смерти совершенно безобидны. Не сомневаясь, Гроттер коснулась ближайшего камня рукой. В это же мгновение мощная волна магии прошила все её тело, затопила разум чернотой и болью. Ведьма упала на землю и отключилась. Ей снились сильные руки, качавшие её словно дитя. И потрясающе красивая голубоглазая богиня, она была так прекрасна, что смотреть было больно. Воздух вокруг неё рябил. Тане казалось, что они говорили, но когда она пришла в себя, то не смогла вспомнить ни слова этого разговора. Уже светало, туман стелился по поляне влажным облаком, одежда была мокрой от росы, цветочный запах заполнял ноздри почти удушливым паром. Гроттер перевернулась на спину и уткнулась взглядом в бледное небо. Все тело болело, будто ей всю ночь ломали кости, легкие сжимались от приторного воздуха, голова раскалывалась. С трудом поднявшись, Гротти чуть снова не осела на землю. На месте руин она увидела сияющий алтарь и деревянный бумеранг прямо на нем. На негнущихся ногах она подошла к артефакту, провела по шероховатой поверхности. На ощупь он был теплым и совершенно сухим. Повинуясь непонятному зову, она взяла предмет в руки и с криком бросила его в предрассветное небо. В ту же секунду воздух задрожал и весь остров пришел в движение. Дряхлые деревья по краям поляны будто бы стряхнули с себя само время, поднимая кривые ветви, расправляя кроны. Под ногами застрелилось бескрайнее маковое поле. Все искрилось и сияло. Ошарашенная, Таня постаралась прийти в себя, но услышала свист рассекающего воздух бумеранга. Он мягко опустился ей в ладонь, заряжая все её тело мягкими волнами магии. Ей стало так хорошо, будто бы она оказалась дома. Сила струилась по жилам жидким золотом. Осознание того, что артефакт признал в ней хозяйку окутало её сознание и ведьма разразилась заливистым смехом. Ветер пронесся по острову, голосом Морриган из сна шепча Гроттер: Для того, чтобы изменить конец нужно вернуться к началу. Таня растерянно поморгала, стряхивая с себя остатки наваждения и решение стало очевидным. Для того, чтобы все поменять ей нужно вернуться туда, где все началось. Ей нужен дом родителей, тот, где их настигла Чума, тот, где Леопольд и Софья встретили свою смерть. **** Где-то вдалеке слышался детский смех, ярко-зеленая листва шумела над головой, солнечные лучи сверкали на водной глади перед ним, но Глеб Бейбарсов не видел и не слышал ничего из этого. Его взгляд был совершенно пуст. Мужчина чувствовал себя мертвым, он не помнил, как телепортировал в этот парк, не помнил, как ноги принесли его в одинокой скамейке возле пруда, не помнил, сколько часов он здесь сидит. Не было мыслей, ни одной, все его сознание затопила боль, которая, схлынув холодной волной унесла с собой все, что держало его якорем. Полное опустошение и тишина. Он потерял опору, земля ушла из-под ног, когда он увидел в мыслях Склеповой худую рыжеволосую ведьму с черными глазами. Это не была Таня, уже не она. Глеб прекрасно знал, что все это значит. Последняя надежда на то, что Гроттер может быть его рассыпалась прахом. Он больше ничего не сможет сделать, никогда. Некромаг любит лишь однажды и нет ни малейшего шанса, что она полюбит его. Все, ради чего он боролся столько лет перестало существовать. Зеленоглазой драконболистки, образ которой держал его на плаву всю его жизнь больше нет. Единственная, кого он любил хуже, чем умерла. Она теперь принадлежит Мраку и все это- его вина. Бейбарсов ясно понял, что темный дар поглотил Таню в тот момент, когда она узнала, что он женился. Ярость на Попугаеву была чудовищной. Откуда эта сплетница вообще взяла подобную чушь? Он даже не встречался ни с кем все эти годы. Такая маленькая, безобидная ложь однокурсницы разбила его мечту на тысячи осколков, разрезая душу, или то, что от неё осталось. Он вспомнил их последнюю встречу, то, как он будто их-под толщи воды смотрел на то, как Таня, приехав к нему в каморку выкидывает обезьянью лапу в окно и что-то говорит. Её улыбка мягкая, а в глазах слезы. Помнит мягкое касание её теплой ладошки. Теперь она мертва и ему нет больше смысла искать её. Нет смысла просить прощения за все те глупости, что он делал. Ей теперь все равно, её сердце камень. Она скорее всего даже не вспомнит его. Он знал, что делает с сознанием некромагия, он еле остался собой только из-за рыжеволосой ведьмы в котле, благодаря ей он выжил. А кто помогал Тане? Гроттер была совсем одна, один на один с темным даром, она не могла остаться прежней. Мрак выжег её, оставив после себя пепелище. Живой труп, вот кто она теперь. Запустив руку в волосы, Бейбарсов постарался собрать мысли. Перед глазами картинки жизни Гробыни сменялись одна за одной. Он зацепился за то первое её воспоминание. То, когда Гроттер, еще прежняя, прилетела к Склеповой и говорила, что хочет вернуться к нему. Немыслимо. Невозможно, что она могла выбрать его. Никогда не выбирала. Осознание того, что судьба в очередной раз бросила его лицом в землю, того, что они могли бы быть счастливы било хуже кулака. Очередная издевка.Боль, боль, боль. Эта его одержимость ею ломала его с каждым разом все сильнее и сильнее, била наотмашь, заставляя плеваться кровью. Каждый раз он вставал, чтобы бежать со своей мечтой, но она только сильнее отдалялась. Теперь же растаяла вдалеке несбыточным видением. Если бы он мог вернуться назад, изменить все. Никогда не знать её - совершенно невозможную Таню Гроттер, рыжеволосую ведьму с крошечной родинкой на лопатке и заливистым смехом, вот чего он неистово желал. Никогда не любить её. Этого он желал, но темная его часть знала, что будь у него вся сила Оркуса и возможность играть с временем, как с детской погремушкой, он бы никогда не смог жить без неё. Любовь к Тане Гроттер была смыслом его жизни и он не смог бы забыть её, причини она ему хоть океан боли. Мрачные мысли прервала настойчивая вибрация зудильника в кармане рюкзака. Недовольно поморщившись, мужчина тряхнул головой, пытаясь вернуться в реальный мир. Взяв в руки трясущийся предмет, Глеб провел по нему пальцами. Изображение стало четче, явив перед ним лицо ехидной телеведущей. Темная рассеченная бровь мужчины изогнулась от удивления. - Так, Пинаймышкин, отходи от шока и собирай вещички. Возьми блокнотик и записывай адрес, я не доверяю твоей юношеской памяти, - отрапортовала Склепова как ни в чем ни бывало,- Тверская область, деревня Ясенево. Где-то в пяти километрах от неё найдешь свою сиротку, если все еще актуально. Все понял? Приём, Грызитарелкин, отходи от шока, кивни, если понял! Великолепная Гробыня сводит чокнутых некромагов вместе, как заправская сваха, где это видано,- продолжила телеведущая уже с сама собой,- вылететь надо сегодня, ты все понял? Бейбарсов замер, мысли путались и не давали сконцентрироваться на речи бывшей однокурсницы. Все его недавние сомнения как сдуло. Пусть это будет последний раз, последняя попытка увидеть её. Он мысленно поклялся себе, что если и сейчас не получится, то он попросит сестер стереть ему память и никогда не возвращать. - Понял,- серо-голубые глаза твердо посмотрели на Склепову,- Спасибо. Девушка потеряла дар речи от такого выражения благодарности экс-некромагом и глупо заморгала. - Удачи, - все, что она смогла выдавить из себя пока он не отключился,- вы с Гроттершей заслужили,- продолжила она уже в пустоту. **** Лес встретил его давящей тишиной, не было пения птиц и шума ветра, здесь все будто замерло в безмолвной скорби. Нужное место он нашел достаточно быстро, спросив о разрушенном доме недалеко от деревни у сухонькой старушки, до странного напоминавшей ему Мамзелькину. - Тебе зачем, милый? Родственники чтоль там жили?,- спросила она, -Жили,-коротко ответил он, стараясь не сорваться на бег. Чем ближе он был к разрушенному дому родителей Гроттер, тем сильнее стучало сердце и тряслись руки. Тем труднее было дышать. Добежав до нужного места и выйдя на заросшую бурьяном поляну он увидел почти развалившийся деревянный дом, хранивший на себе остатки темной магии. Взгляд зацепился за темные провалы окон и с голубой истлевшей тканью, когда-то бывшей милыми занавесками в цветочек. Сердце защемило от осознания трагедии, развернувшейся в этом месте. Он не слышал собственных мыслей из-за глухих ударов собственного сердца. Не найдя в себе сил зайти внутрь, Глеб глухо опустился на ступеньки покосившегося крыльца, пытаясь успокоить дрожь в руках, он сцепил руки в замок и стал ждать. От волнения его подташнивало, а ноги онемели, мужчина не мог успокоить свои мысли. Примерно так он чувствовал себя, когда они с сестрами прилетели в Тибидохс в первый раз, когда он увидел вдалеке свое прекрасное видение. Ладони потели, а взгляд хаотично выискивал рыжий всполох волос. Час ожидания тек за часом, уверенность таяла, как мартовский лед на утреннем солнце. И когда день уже стал клониться к закату, тишину разорвал глухой хлопок телепортации. В десяти шагах от него стояла Таня Гроттер и смотрела прямо на него чужими черными глазами.