Пепел

Старуха-некромагиня забрала Глеба на Алтай еще до того, как он пошел в школу и почти начисто лишила его тех крох воспоминаний, которые обрывками сохраняются к началу взрослой жизни. Но парочку ему удалось оставить. Яркие, чистые, как только что вымытое окно перед началом ясных летних дней. Он помнил, что когда ему было около четырех, мать, собрав ему небольшой рюкзак и взявшись за крохотную ладошку с мягкой улыбкой привела его в секцию по прыжкам в воду. Бейбарсов любил плавать, летом не вылезал из близлежащих озер и речек, весело плескаясь вместе с отцом, но тут было совсем иначе. Стерильная пустота бассейна не только пугала его, но и настойчиво тянула к себе.Угрюмый тренер казался таким взрослым, хотя ему было немногим за двадцать. Все было новым и таким захватывающим. Спустя несколько месяцев мальчик понял значение слова «страх». Впервые поднявшись на десятиметровую вышку он подошел к краю и перестал дышать. Все тело сжалось, паника миллионом иголочек прошлась по конечностям, устремляясь к сердцу. Он знал, что должен закрыть глаза и не смотреть вниз, но не мог отвести взгляд, стоя парализованный перед высотой и глубиной.Ему хотелось убежать, спуститься вниз, почувствовать под ногами опору, а не трясущуюся платформу. Прочь и никогда не возвращаться обратно. Но даже в свои четыре года маленький Глеб уже знал, что не побежит. Глубоко вздохнув, он прыгнул так и не закрыв глаз. И больше никогда не боялся. Ни огонь, ни пытки не могли заставить его впустить панику в свое сердце. До этого дня. Сейчас, сидя на крыльце под заходящим солнцем он чувствовал тяжелый, парализующий страх, ощущал себя жертвой, загнанной в угол под прицелом глаз цвета вороного крыла. Все его органы будто сжались, готовясь к смерти, сердце нервно билось в горле, не давая дышать. Бежать-бежать-бежать. Вот все, о чем он мог думать, но сделал иначе. Тяжело вздохнул, пряча колотое стекло так далеко внутрь, как только мог и посмотрел на неё, прямо и не моргая. Вот так, молодец. Вскинул темную бровь. Напролом, как умел. Если настала пора срываться в пропасть- прыгай. Таня,- не спрашивал, утверждал.- Я скучал,- сразу отрывая пластырь от сырого мяса. *** Пока Таня собиралась в поход к затерянной избушке, пока складывала жалкие пожитки, пока скрывалась в вихре искр телепортации, пока, ошарашенно моргая, смотрела на другого, невозможного Глеба Бейбарсова, сидящего на крыльце покосившегося дома в её голове набатом, час за часом, как мантра, крутился выученный наизусть обрывок газетной вырезки, запрятанный в самый дальний карман чехла от контрабаса вперемешку с её собственными мыслями. Гроттер раз десять клялась раздобыть эту писанину в полном варианте, как-никак, у нее теперь личный интерес к тому, что там еще за правила для ей подобных, но каждый раз находились дела поважнее. Ну и теперь все это казалось ей скорее абстрактами рассуждениями, чем реальным положением дел, но все еще было любопытно: «… Некромаг не знает слова «нет». Конечно не знает, кто в своем уме будет ей перечить. Некромаг всегда идет до конца. Очевидно даже тогда, когда хочет умереть. Некромаги не бояться одиночества. Основное отличие мертвяка от некромага: некромаг мертв всегда. Забудешь тут, когда сердце почти не бьется. Некромаги не бояться любить и ненавидеть. Некромаги не сомневаются. Они действуют. Только своими действиями причиняют боль всем вокруг. Некромаг любит ночь. Нет, ну чисто вампирюги, кто вообще писал эту чушь? У некромагов отсутствует брезгливость. Они способны спать в разрытой могиле на груде костей. Но предпочитают добротную кровать.То еще удовольствие спать в склепах. Некромаги никогда не меняют своих планов, какими бы бредовыми они ни были. Хм, тут спорно. Некромаги способны на спонтанные поступки. А вот это верно. Некромаг подобен стреле, выпущенной в цель. Если цель по какой-то причине исчезает, существование стрелы теряет смысл. Философски мыслят, выходит. Некромаги не любят себе подобных.Трудно любить чокнутых обожателей Мамзелькиной! Когда встречаются два некромага- один должен погибнуть. ( Исключение: некромаги разного пола или некромаги, выросшие вместе.). Дух некромага, который убил себя сам или был убит более сильным некромагом, переселяется в победителя.Так, тут поподробнее: если себя убью, то в кого переселюсь?( Записать вопрос на будущее). Некромаги однолюбы. Упаси Древнир, влюблюсь, рехнусь и буду угрожать суицидом, разбрасывая вокруг розы. Спасибо, не надо. Дыхание некромага убивает мелких животных. Птичек жалко. Поцелуй некромага не забывается. Бывшего некромага, видимо, тоже. Да уж, Бейбарсов тут как тут, Лигул его дери. Драконы и лошади интуитивно ненавидят некромагов. У некромагов не бывает детей. Какая жалость. Некромаги никого и ничему не учат. Они самодостаточны и эгоистичны в своем знании. Некромаг, который выбрал ученика, готовится к …» -Очевидно, к смерти,- продолжила девушка вслух с удивленным выдохом. Она определенно умерла, раз на неё в данный момент смотрел Бейбарсов собственной персоной. Осталось понять, в Эдеме она или спустилась в Тартар. Скорее всего, второе, потому что она точно знала, что некромагам на небеса вход заказан. Но он выглядел так реально, пугающе настоящим, и это определенно был Глеб из её видений. Его ясные серо-синие глаза смотрели прямо ей в душу, если такая имелась. - Таня,- его голос казался чем-то забытым, искривлённым временем. И чужим. Без надменности и насмешки она не могла узнать его. Без вечной кривой улыбки и черной матовости глаз это был другой человек. Не лучше, не хуже, просто другой. Незнакомый. Почти мертвое сердце будто ожило, забилось резче, норовя выпрыгнуть наружу, пробив грудину. Она бы сказала, что нервничает, если бы не знала, что это невозможно. Немыслимо для мага смерти. Ты рехнулась, Гроттер, не иначе. - Глеб,- тон сухой, спокойный. Полная противоположность чувствам, всколыхнувшимся от звука его имени. Молодец,девочка,хорошо держишься.Странно, как же все странно. -Что ты здесь делаешь? Бежать-бежать-бежать и Лигул со всем. - Очевидно, жду тебя,- ответил он с нажимом на последнее слово. И про себя его беззвучное «Блять, как же я скучал». Сжал руки до впившихся ногтей. Немой вопрос застыл на её прекрасном лице. Те же ярко-рыжие вьющиеся волосы, блестят жидким солнцем в угасающих лучах. Она повзрослела, время стерло подростковую угловатость в ней, подкрутило яркость на максимум, подчеркивая все черты резче, четче. Бейбарсов позволил себе оторваться от её лица и скользнул взглядом по фигуре. Гроттер всегда была красива, но теперь она- идеал. Несмотря ни на что- недостижимо прекрасна, как мечта. Даже вечные свитера и джинсы не способны скрыть этого. Ну хотя бы они остались вне времени. Хотя бы намек на то, что она- та же. - Кто?,- коротко спросила Таня. Как день ясно, что он не по нити Ариадны её нашел. Гроттер, ты тупая? Только Склепова знала.- Не отвечай, Гробыня значит. Тогда другой вопрос: что тебе нужно, Глеб? - Поговорить,- хрипло, на выдохе. Соберись, идиот. Взмахнув головой, Таня резко повела рукой в направлении дверного проема и, пройдя в паре сантиметров от экс-некромага, скрылась внутри. Оставила его глупо ловить ртом воздух. Она пахла точно так же, как он помнил. Полевыми цветами, нагретыми солнцем, травой и …светом. Тем паче был контраст с тем, кто она теперь. Мрак во плоти. Бейбарсов ждал холодную, расчётливую суку без эмоций и жалости, и то, что в ней изменился только цвет ебанных глаз заставил его растеряться. Опора пропала. В глубине души он знал, что она не станет монстром, не станет тем, кем был он, но надеялся, что она будет другой. Чужой. Той, кого будет легко отпустить, но никак не останется его Таней с россыпью веснушек и вздернутым носом. Прыгай, и пусть глубина заглотит тебя целиком. Мужчина поднялся и прошел за ведьмой в дом. Внутри пахло затхлым, прелым деревом. Стены в копоти, в центре комнаты зияющая чернота. Никто не позаботился о том, чтобы привести это место в порядок. Замерший во времени, холодный памятник двум прервавшимся здесь жизням. Она хотела быть здесь одна, но по иронии, судьба не могла ей дать хотя бы уединения. То, что осталось от неё глубоко внутри, наполнилось горем и скорбью до краев, отозвалось застарелой болью под рёбрами. - Панидис паленус,- голубая искра скользнула в направлении того, что когда-то было основательным камином, а теперь напоминало развороченную груду камней. Магия разожгла огонек в лежалых поленьях, слабо осветив темный угол комнаты. Девушка увидела старое кресло и очистив его заклинанием, села. Бейбарсов застыл в проеме, не шевелясь. Все такое же каменное изваяние. - Ну проходи, давай разговаривать,- раздраженно сказала Гроттер. Предательская дрожь все не желала униматься. Что за хрень с ней происходит? Легкий кивок, и мужчина грациозно сел на пол, подобрав под себя длинные ноги. Вот так, с ходу, молча. Глеб Бейбарсов и на пол. Чудеса. - Ты искал меня,- не спрашивает. Зачем? - Скучал,- рубит с ходу. Кто знает, может это его последний шанс быть честным. - Не помню за тобой такой привязанности к чувствам,- голос Гроттер пустой и холодный. - А я не помню тебя такой. - Ну, некоторым вещам суждено было измениться. Давай к делу, Бейбарсов. Его фамилия слетает с её губ недовольным рыком, как пощёчина. - Я сам не знаю, зачем искал тебя. Будь честным, мать твою.- Хотел увидеть?Попрощаться? Ты ведь не дала мне такой возможности. - Мы попрощались, Глеб. Может быть, ты не помнишь, но я точно сказала тебе все еще тогда. И была уверена, что это взаимно. Та юношеская история истерлась, стала бледным разводом в прошлом. Не вижу смысла ворошить её. Тем более, как я вижу, ты больше не некромаг, а значит эта болезненная тяга ко мне прошла. Ведь так?,- с каждым сказанным словом девушка чувствовала, как внутренности выкручивает тупая боль. Она справилась тогда, отпустила потом и теперь у него не выйдет её сломать, спустя пять лет он, такой живой и взрослый, с этими светлыми глазами сидит перед ней. Зачем это все? - Не закончилась, Таня. В том и дело. Я думал, если увижу своими глазами, то все пройдет. Эта чертова болезнь закончится, но сейчас, Древнир меня забери, я смотрю на тебя и не могу дышать,- вот так, на выдохе, сразу в пропасть.- Я люблю тебя. Я , блять, вижу, кто ты сейчас и понимаю, что мне никогда, слышишь, никогда, до тебя не дотянуться! Я сам не знаю, зачем пришел, чего хотел, но могу я попросить тебя? Не умирай, пожалуйста, не умирай. Он выглядел отчаявшимся и разбитым, вся его поза была пронизана какой-то трагичностью. Не той, показной, что она помнила, а настоящей. На неё смотрел повзрослевший, сломленный человек. Она пыталась найти в этом мужчине того, кого помнила- рокового, насмешливого мальчика, но сколько не смотрела, не могла его отыскать. Ей не за что было зацепиться, чтобы не сорваться в бездну. Он чужой, просто прохожий из прошлой жизни. Его длинные стройные ноги, раздавшиеся плечи, короткие темные волосы, растрепавшиеся от того, что он отчаянно запускал в них пальцы- все это казалось незнакомым. Глупое мертвое сердце предательски сжалось, а собственные руки дернулись в попытке дотянуться до него. Абсурдное желание коснуться острой линии скул, мягко откинуть пряди, налипшие ко лбу, чтобы рассмотреть его новые, настоящие (?) глаза. Гроттер сдержалась, вспоминая где она и зачем здесь. Поднесла руку к лицу, устало разминая переносицу. Вся тяжесть старой, оставленной в далеком прошлом жизни упала на её плечи, не давая вздохнуть. Соберись. - Ты любишь не меня, ты любишь ту Таню. Я-не она. Меня ты не знаешь. Уходи. Пожалуйста, уходи, Глеб, нам не о чем говорить. У тебя появился шанс спастись, а ты снова здесь, ищешь её. Та девушка-мертва, а мне нечего тебе ответить, — слова, слетевшие с её языка пулями разрывали, потроша его внутренности. Все это было раньше. Снова и снова она отталкивает его, выбирая других. Даже смерть была ей желанней, чем он. - Может быть, в другой жизни, я бы смогла ответить тебе тем же, но мы в этой и то, что со мной случилось- не изменить. Мне правда жаль,- голос ведьмы дрогнул, ломаясь. Она держалась из последних сил. Слова вырывались хрипло, застревая в горле. Ей хотелось не быть здесь, быть далеко отсюда, подальше от него. Подальше от всего. Бежать-бежать-бежать, пока не забудешь собственное имя. - Я помню, что ты просил не жалеть тебя, надеюсь не хочешь этого и сейчас. Уходи. Это прощание.-отрезала рыжеволосая. - Что ж, прощай, Таня,- мужчина поднялся с горькой усмешкой, на мгновение поймал её пустой чёрный взгляд. Легкий полупоклон, больше похожий на спазм и бывший некромаг Глеб Бейбарсов исчез, телепортируя с громким хлопком. Гроттер заметила застывшие в его глазах слезы. Она никогда не видела, чтобы он плакал.