Осколки прошлого

В принципе, компания детей и воспитанников палачей была не такой уж и плохой, каждый из ребят был по-своему классным, интересным и опасным, я успела познакомиться не со всеми, лишь с теми, к кому меня подводил Вселикий (как я узнала, его назвали в честь близкого друга матери, Слэшер) и знакомил со всей теплотой в своём мелодичном голосе. Светловолосый и высокий юноша пришёлся мне по душе, милый и красивый — я бы хотела пообщаться с ним в более уединенной обстановке. Его сестра, Артемизия, буйная девушка с русыми локонами и пронзительным взглядом, когда я в первый раз увидела её фигуру, то подавила ревнивый вздох: тонкая талия и высокая грудь, с острыми сосками притягивали и мужские, и женские взгляды. К слову, со своими кинжалами она обращалась не хуже — недавно оценила это на небольшом конкурсе, уже не помню, как он назывался. Несколько бутылок плохого алкоголя сделали своё дело. Также успела побеседовать за крепким пивом с парнями, которые являлись близнецами — Женя и Сеня, кареглазые и общительные ребята, устроившие какой-то дурацкий конкурс среди других особей мужского пола. — Слушайте, а может устроим обряд посвящения для Ремитром? — Вдруг сказала одна из девушек-палачей, тощая брюнетка, мастерски обращающаяся с огнестрельным оружием. — Э, нет. Братец сказал, что сегодня без этого, — Напряглась Артемизия, и я заинтересованно качнула головой. — Что за обряд посвящения? — Обряд посвящения — это, когда один из нас отправляется в специальную точку, где больше всего тварей и убивает там столько, сколько сможет. Потом он должен принести какие-нибудь части тела, подтверждающие, что их было несколько, а не одна. Я притащила язык, — Пояснила с некой гордостью и материнской заботой другая девушка, низкая и самая взрослая. — У меня их набралось за весь путь около семи. — Я добыла десять сосков, — С ухмылкой промолвила Артемизия, проводя языком по своим губам. Меня охватил трепет при мысли, что я могу пройти подобное испытание. — Я хочу попытаться! — Вскочила я на ноги. Одна из девушек гортанно рассмеялась. — А малышка не промах, знает, что хочет от этой жизни. — Не уверен, что тебе стоит это делать, — Холодно бросил подоспевший Вселикий. Его глаза ясно говорили, что лучше не спорить, но я, как ни странно, решила идти на попятную. — Не тебе решать, что мне можно и нельзя делать. — Но я отвечаю за тебя перед твоим отцом, — Прошипел он мне в лицо, и я невольно попятилась. Потом гнев завладел мной, и я ощетинилась, как это говорится в книгах. — Захочу — хоть умру в этом лесу! — Ты умрёшь здесь в любом случае, — Вмешалась вдруг Артемизия, и мне вдруг захотелось со всего размаху дать ей по голове. Упрямая, как баран! — Базники — трусы, и редко уходят со своих мест. Вы как пугливые котята, только хвостики поджимаете при опасности, — Выплюнула она, и я ошарашенно заморгала. — Но ты же... Ты же... — Мы ведь несколько минут назад дружелюбно болтали. Что пошло не так?... — Я была вежливой, потому что меня попросили об этом, — Будто прочитав мои мысли, ответила палач. Её хорошенькое личико скривилось, словно она ощутила неприятный запах. — Не будь ты дочерью друга мамы, я бы так не нежилась с тобой. Я почувствовала неприятный холодок меж лопаток. Если она просто выполняла просьбу, то... Другие тоже? И Вселикий тоже не волнуется, а просто не хочет лишних проблем? Я сделала шаг назад и ощутила себя тварью, загнанной в угол. Беспомощной и жалкой. — Раз так получилось, то я, пожалуй, должна уйти! — Только и пискнула я, после чего выскочила из здания. Уличный ветер встретил меня неожиданным холодом. Места, которые мы с Бравом раньше изучали вместе, теперь стали чужими и какими-то мрачными, будто там мог, притаившись, поджидать враг. Кутаясь в свою кожаную куртку, я направилась обратно в лес, стараясь не думать о том, что никто даже не вышел за мной.

***

Шерли прижималась к тёплому животу матери своей головой, и та погладила её по тёмным волосам, пропуская их меж своих пальцев, будто пыталась расчесать, однако, это был обычный порыв родительской нежности, который случался в последнее время очень часто, стоило им двоим подумать, что где-то рядом обитают опасные твари, способные убить их детей и их самих. Ощутив чьё-то прикосновение и немного испугавшись, девочка резко проснулась и распахнула свои карие глаза; в полутьме они казались золотистыми или янтарными, было понятно, что через несколько лет она станет настоящей маленькой красавицей, если сможет дожить хотя-бы до шестнадцати лет. Дарья, используя всё своё мужество и силы, улыбнулась дочери, стараясь не паниковать, когда где-то послышался хруст ветки, сломанной под тяжестью чужого веса; Шерли прижалась к ней посильнее и затаила дыхание, глядя в глубокую тьму ночи. Им пришлось покинуть свой дом и теперь они ночевали под деревьями, обнимаясь друг с другом, дабы не замёрзнуть, и кутаясь в самые тёплые вещи, но всё равно понимали простую истину — снаружи они беззащитны. — Мамочка, мне страшно. Билл, полулежащий с другой стороны, яростно зашипел на неё: — Сейчас будет ещё страшнее! — Не кричи на сестру, — Потянула его за ухо Кофеманочка, и он тихонько завыл от боли. Его серые глаза стали круглыми, как луна на небе. — Иначе придушу тебя самого. — Успокойтесь, это просто какой-то зверёк в поисках пищи, — Постарался придать своему голосу уверенности Джереми. Его чёрная шевелюра теперь была наполовину седой и заставляла жалобно вспоминать прошедшие деньки на солнышке, когда они были совсем юными. — Димитрий, Билл, помогите матери и переложите сестру в центр. Сделайте небольшую вымку и уложите там, кто-то, свою куртку. Даша, постарайся пока подточить свои костыли. Завтра нам придётся идти быстрее, и никто не сможет тащить тебя. Это замедляет всех. Нужно, чтобы ты прочно цеплялась за землю. Кофеманочка устало кивнула и поглядела на своих красивых сыновей, которые старались сделать для сестры комфортное местечко в самой безопасной части их «лагеря». Шерли лишь успела лечь, когда появилось три силуэта тварей. — Мама! — Хрипло шепнул Билл. Его лицо перекосилось от ужаса. — Спокойно, сынок. Они пришли учить своего детёныша охотиться. Нас они не услышат, поэтому старайтесь просто не двигаться. — А нюх? — Мы далеко от них, ветер уносит наш запах в другую часть леса, — Ответил уже Джереми. Дети быстро кивнули и, облизнувшись, стали наблюдать за охотой. Мелкое существо — оно было размером с взрослого кота, только тощего, с бледной кожей и огромными блекло-голубыми глазами без ресниц, с длинными руками и ногами, на которых он неуклюже передвигался вслед за старшими, а зубы выступали из под верхней губы двумя клыками, пока нижняя челюсть была напряжена так сильно, будто он сжимал там ещё живую добычу — медленно плелось за матерью, по крайней мере, крупная тварь казалась именно такой. С частыми мускулами и перекатывющимися мышцами, она была опасной и спокойно могла убить Кофеманочку одним ударом в горло, что уж тут говорить о Шерли, хрупкой, как лист дерева. — Они такие страшные, Мамочка! — Обеспокоенная девочка схватила материнский рукав, но твари этого не заметили, к их счастью. Дашка лишь фыркнула на неё и вновь стала смотреть, иногда тяжело дыша от напряжения, царившего в воздухе. Вот мелкое существо легло на землю и стало осматриваться, пока мать поводила остатком носа — наполовину он был безжалостно откушен и кое-где свисал мелкими кусками мясца. Внезапно другая тварь издала странный то-ли писк, то-ли крик и все трое понеслись обратно, туда, откуда и пришли. — Что могло их напугать? — Ошеломленно моргая, спросила Шерли. — Вернее будет спросить: кто.

***

Когда прибежал отряд, Мортимер вылизывала одного из малышей, и тот довольно урчал, бесконечно довольный лаской их предводительницы. — Морти! — С ужасом прошептал Листочек. Самый младший из выродка Алисы. — Мы-мы.. Мы с мамой охотились, а потом Катя учуяла запах палачей. — Успокойся, Листочек, — Мортимер поднялась на руки и ноги и боднула малыша головой. Тот затих, с надеждой взглянув на тварь. — Они сейчас сюда придут, да? Они убьют наших малышей и кого-то из старших? Ты не должна позволить это! — Иди к своей матери и передай ей, чтобы она спрятала самых маленьких в моей пещере, — Приказала Морти и гневно раздула остатки ноздрей. — Если палачи хотят получить наш выродок, то отдадим мы его лишь через свои трупы. Листочек радостно мявкнул, как котёнок, и, возбужденный и радостный, понёсся к Алисе. Мортимер обеспокоенно ходила вокруг входа в их лагерь. Раньше палачи не нападали так поздно — она глянула на серебристую луну на тёмно-синем, как море, небе. Значит, у них появились серьёзные обстоятельства для такого трусливого похода.