Источник милосердия

Это стало каплей, переполнившей всякое терпение. Лис издевательски подкинул перчатку, зная, что простейшая экспертиза выдаст его с головой. Лунный гонщик, — не сдержал Отелло досадливую усмешку. Сам эксперт до последнего отодвигал эту мысль, ибо слишком явно и вызывающе. Кому ещё хватило бы наглости для такого маскарада. Да, да, этот лис намекнул, когда вдвоём просматривали слайды. Отелло пропустил, как его обычные насмешки. Но почему он не сознался прямо, хотя бы тогда, наедине? И не было бы стольких напрасных усилий, бессмысленной гонки в отрыве от иных, не менее важных, задач. Да потому что Лис опять пошёл против правил, общих для всех жнецов. Теперь Отелло не прикроет его шалости, даже если захочет. А эксперт не хотел. Сколько можно?! Пусть получает по заслугам, будет ему урок. Отелло осадил тихую ярость, нарочно замедлив движения. Минута медитации уложила шипящие по-змеиному мысли. Ну, и чего Лис добился? Сумел задержать на грани бытия призрак убитого жнеца. Может, лучше бы дал ему тихо растаять, забыв всё, и улететь искрой. Или помог легко уйти, как предписано, избавив и его, и себя от тоскливо затянувшегося прощания. Оно всё равно случится, не ему отменить неизбежное. Вот людям не дано увидеться со своим умершим: сразу обрываются все нити — и его больше нет, остаётся только смириться. Однако они не ценят, насколько это проще… Занятый своими мыслями, эксперт чуть было не проморгал Лиса, который мимо него выруливал со стоянки на невзрачном сером мотоцикле. — Ты не хочешь ничего рассказать? — окликнул эксперт. — В другой раз, Отелло, — беспечно отозвался Гробовщик, блеснув улыбкой, даже не притормозил. Гнаться за ним Отелло не собирался. Привычно стиснув руки в карманах неизменного халата, проводил взглядом вспорхнувшую ввысь стайку городских птиц и вздохнул. Слишком ласково гладил щеку солнечный свет. В ясной сини небес лёгкий ветерок невесомо прогонял клочки облачного пуха, и порой прямо через тёплое солнце накрапывали редкие дождинки, как слёзы. В такой светлый день непременно кто-то должен умереть. Выходные гулянья в парке, да ещё при хорошей погоде, всегда привлекали много людей. Толпа скопилась около уличных танцоров, которые негласно устроили состязание под рваный и жёсткий ритм, бьющий из колонки, разойдясь на две команды. Выступить мог любой случайный умелец, поддержав ту или иную сторону. Зрители увлечённо и шумно встречали каждого. И не вызвали особого интереса два мрачных гота — один с длиннющими волосами, выбеленными до седины, другой в хмурой мантии, капюшон которой скрыл лицо. Мало ли здесь сегодня тусуется всяких неформалов, косплееров и аниматоров. Невидимого третьего с этой пасмурной парочкой люди не замечали. Протиснувшись ближе к площадке, они встали за мелкими подростками, которые тоже оттанцевали и теперь с волнением наблюдали за другими, постарше. Выступавший парень мастерски провернулся в стойке на руках , волчком завертелся на полу, вверх ногами вращаясь с груди на спину под аплодисменты и одобрительный свист толпы. — Вау! — Грелль залюбовался ловкими движениями дансера. Одарил взглядом Гробовщика. — Ты так умеешь? — Не пробовал. А ты? — Будто не знаешь, я предпочитаю классику, — Грелль заносчиво задел пальцем ему нос, отчего Лис смешно поморщился. — Твоя девчонка тоже неплохо станцевала. — Она занималась такими танцами года три… Рыжая девчонка с приятелями стояла чуть впереди. Грета узнала бы своего необычного седоволосого знакомца, но не оглядывалась, поглощённая зрелищем, оценивая понятные ей нюансы танца. — Короче, мы проиграли, — она досадливо тряхнула растрёпанными хвостами. — Как всегда, чудес не бывает, — хмыкнула, сунув руки в карманы худи. — С нашей стороны и брейкеров больше нет, — удручённо согласился один из мальчишек рядом, и пробормотал: «Уроды!», — в адрес малолеток с противоположного конца, что исподтишка уже поддразнивали их команду унизительными знаками пальцем вниз. Как-то получалось, что лучшие дансеры выходили с той стороны. — Подержи, — Наблюдатель вдруг передал Гробовщику старинные песочные часы. Подхватив и повыше связав концами полы своей мантии, под которой, к удивлению Грелля, оказалось нечто наподобие мягких кроссовок и свободных спортивных штанов, он скользнул на площадку, сразу вписавшись в ритм. Несколько шагов «лунной походкой» вызвали бурный прилив радости у зрителей. И он сразу ушёл в нижний брейк со всеми вывертами, разворотами и перекатами на руках, на локтях, на лопатках, на спине, вертушкой на голове — всё стремительно и чётко, без малейшей заминки. И ведь не мешал ему капюшон, который даже не успевал слететь, вновь внахлёст закрывая лицо при резких, быстрых движениях. Внезапно взвился, ввинчиваясь в воздух горизонтальным штопором, и, кувыркнувшись двойным сальто назад спиной, встал недвижимо и прямо. Распущенные концы мантии упали к его ногам. — Круто! — восхищенно выдохнул наконец Грелль, оторопевший в изумлении, кажется, позабыв обо всём остальном. — Вот это мастер-класс, я понимаю! Грета, смотревшая танец, едва не молитвенно зажав ладошки у груди, счастливо завизжала и бросилась обниматься со своими приятелями. Шумная толпа вокруг разразилась такими же восторженными воплями и аплодисментами. Даже Гробовщик несколько раз хлопнул в ладоши: «Превосходно». Чтобы не тереться в толкотне, втроём побрели по лужайке. — Но учитывая, что ты жнец с особыми способностями, выйти против простых смертных… такое себе, — томно продолжил Грелль. — Так что не в зачёт! — Грелль, тебе трудно угодить. Он старался, — Гробовщик попробовал смягчить поддёвку, потянув под руку приостановившегося молчаливого спутника. — И ничего сверхчеловеческого он не применил. Притом здесь для участия нет никаких условий, выступал кто и как хотел. — Он великолепно танцует и ни разу не пригласил меня, даже не намекнул! — возмущался Грелль. Неожиданно их догнали, и обступила молодёжь: «Можно фото?» — вопрос любителей селфи был чисто условным. Гробовщик благоразумно отошёл в сторону, утащив Грелля с собой. Остолбеневший мрачный жнец, в традиционном облачении, только что без сакраментальной косы, среди пёстрой стайки детишек — то ещё зрелище. — Вот он попал! — посочувствовал Сатклифф, оглянувшись. — Обратная сторона успеха, ничего не поделаешь. И не тот случай, чтобы исчезнуть на глазах… Потом он вспомнил, что хотел мороженого. Для чего Гробовщик, приобретя лакомство, тоже стал невидимым, по-другому его Греллю не вручить: призраку ничего не забрать из мира смертных — взять предмет можно, лишь переходя с ним из одного состояния в иное. А потом они втроём отправились кататься на карусели. За ними наблюдали, лучше сказать, следили группа жнецов под деревом, где со склона в отдалении хорошо просматривалась округа. И не скрывались. — Гуляют, будто у них ни забот, ни тревог. А между прочим, сегодня для Сатклиффа последний день, — отметил Эрик не без ехидства. — Откуда ты знаешь? — насторожился Алан. — Подслушал случайно, — Слингби ухмыльнулся. — И этот бродит с ними неотлучно, надзиратель, — хмуро проронил. — Наблюдатель охраняет призрак Сатклиффа, — напомнил Алан. — Угу, сговорились. — А может, он наблюдает за всеми нами? — прозорливо предположил Рон, вызвав на себя негодующие взоры коллег: неудобная вероятность срывала их планы, и опять угодить в петлю Ловца снов никто не горел желанием. — Иди ты!.. — отмахнулся Слингби, продолжив наблюдение. Его раздражало, что не получалось немедленно разобраться с Лисом за свои прогоны, хотя украдкой уже раскурочил на парковке его серый байк, и Т.Спирс молча подписал выходной, наверное понимая, чем Эрик с дружной компанией собрались заняться. Рональд улыбнулся совершенно невинно. — Кстати, видели, как он танцевал? — спросил, будто ни в чём не бывало. — Кто?.. Ересь несёшь. Ты не путай свои фантазии с реальностью. Там отжигал какой-нибудь ряженый, — ответил Эрик. — Когда они уже расстанутся, у меня руки чешутся… тесно пообщаться наедине кое с кем, — пробормотал, покосившись на Отелло. Отелло переглянулся с Аланом и в задумчивости качнул головой. Чего не смог предвидеть, эти разборки вдруг показались мелкими и бессмысленными, вместо злорадства подступала тоскливая муть, комком в горле. Будто им самим предстоит провожать умершего в последний путь, а они нашли время сводить счёты. Сороковой день. К этому часу от призрака обычно остаётся вовсе бесцветная и бесчувственная тень. Даже если не так по каким-то причинам, мёртвое всё равно уходит. Больше его невозможно удержать. Тем хуже для него… Всё шло наперекосяк, по диагонали. — Смотри! Ты так можешь?.. А так? — задиристо повторяла Грета, оттолкнув такую же рыжую сестрёнку, подбрасывала и пыталась ловить ртом грецкий орех, снова и снова. Обеим не сиделось на клетчатом коврике для пикника, что заботливо расстелила мать на траве. Она оттуда поглядывала на заигравшихся девчонок. — Перестань! Тупая игра, — Ани не сразу удалось поймать и забрать этот крепкий орешек, но у Греты в кармане нашёлся ещё один. — Ап!.. Ап! — отбежав, теперь Грета ловила его с подскока, если не получалось, то перехватывала рукой и опять с задором подкидывала. — Ап!.. И вдруг поперхнулась. Ни выдохнуть, ни вдохнуть, только судорожно напряглось затрепетавшее тело, сворачиваясь в бьющих конвульсиях. Разве могла сестрёнка её удержать, и подскочившая мать тщетно старалась вытряхнуть, выстучать по спине злосчастный орех, который застрял где-то слишком глубоко. — Грета! Грета, очнись!.. — звала напрасно и бессмысленно, ещё не осознавая непоправимое. Туча набежала, отодвинув яркость дня в сумеречную тень. В мгновенном удушье багровело лицо и беспомощно кривились синеющие губы. Жизнь замирала, отдаваясь слабеющим пульсом. Девочка извернулась, ещё в инстинктивной борьбе, и выкрутилась из материнских рук прочь, навстречу — кому? чему? — видимому только ей. Мир отлетал, оставляя звенящую тишину в ушах, и померк. Лишь колыхнулись серебристым лунным отсветом пряди, открыв странно мерцающую прозелень глаз на серо-бледном лице вблизи. Узнала ли? Только в распахнувшихся детских глазах до предела расширились зрачки, словно стремясь втянуть в себя весь, ещё струящийся, окружающий свет напоследок. Он подступил почти вплотную, жнец, пришедший забрать её душу. Миг, когда кроме него никто не смеет подойти, когда отводят руки и самые близкие. Вздёрнул скрученное судорогой детское тело, жёстко надавив на скулы и принудив вытянуться в струнку, чуть не на цыпочках, запрокинув лицо, выпрямить горло, раскрыв рот, точно голодный птенец. Два пальца с пугающе длинными чёрными ногтями проникли внутрь, в самую глубину. Поддел, вытолкнув наверх застрявший орешек, и с ним вырвал резкий хриплый выдох комком кровавой слизи и вспенившейся слюной. Жнец выпустил из рук безвольное тело. — Живи. Первый вдох, сиплый и рваный, захлебнувшимся спазмом наполнил лёгкие, заново приучая дышать. Ускользающий призрачно серый мир опять расцветился красками, уплотняясь. Под защитой рук матери и разумной сестры дрожащая Грета всхлипывала, размазывая слёзы, пачкаясь ещё тянущейся слюной: «Я больше никогда… никогда-никогда не буду так играть!». Ани обняла её и вдруг оглянулась. Пронзительный немой укор сквозь слёзы — она поняла, кем он был, и тоже его увидела: «Я никому не скажу…». Внезапный шквальный порыв ветра унёс жнеца. Укрывшись от резко поднявшегося ветра, Рональд Нокс сверял список в смартфоне. — Что? Он не стал её забирать?!. Она так важна для человечества? — Наверное, ей просто не пришло время, — ответил Алан Хамфриз, тоже наблюдая, как выделенная ярко-синим строка на экране замигала зелёной подсветкой, бледнея, и угасла, пропав совсем. Отелло рядом покосился в тот же смартфон, рассеянно прокручивая меж пальцев предмет вроде зажигалки. — Вот теперь поговорим! — Эрик решительно подвинул эксперта, который нечаянно оказался перед ним. Потому что из-за кустов в отдалении появился одинокий Гробовщик. Без косы, и выглядел смертно уставшим, будто после непомерной работы, или крепко задумался. — А что это у тебя за штучка такая? — затормозил Эрик. — Дай-ка сюда! — и отобрал прибор у зазевавшегося эксперта. — Отдай! — низкорослый Отелло, подпрыгнув, вцепился в руку Слингби, как клещ. Борьба была неравной и короткой. Выкручивая руку из бульдожьей хватки эксперта при бьющем под тучами ветре Эрик случайно сдвинул переключатель на приборчике. Мгновенный луч, тоньше нити, вонзился в случайную вспышку молнии с неба. Невероятная сила отбросила обернувшегося Лиса, швырнув наземь, он даже не выхватил косу. Оттолкнув эксперта, на миг отвлёкшегося в оторопи, Слингби дёрнулся было туда. Но с раскатами грома внезапно откуда-то обрушился Грелль Сатклифф, во плоти, в своём вызывающе красном наряде, полыхнув кровавой гривой. Встал, заслонив собой неподвижное тело на земле, и угрожающе блеснула бегущая цепь бензопилы. — Не подходи! — Грелль показал хищные зубы в знакомой до боли улыбке. — Откуда ты возник, — недоуменно проворчал Эрик и поднял свою ножовку наготове. Остальные застыли в замешательстве. Драться с Сатклиффом сейчас, когда он явно соскучился по сражениям, и ему есть за что биться, к тому же… Отелло смахнул с лица зачастившие дождливые капли. Обманный выпад. Снова сверкнул тончайший луч, Сатклифф качнулся, не изменившись в лице, потянулся пальцами к виску и рухнул, как подкошенный. Слингби отшатнулся. Разжав пальцы, выронил прибор. — Ты как посмел?! — Алан взвился не хуже грозового ветра. — Это бесчестный бой! — Я… я не хотел, оно само как-то… — побледневший Эрик беспомощно оглянулся. Алан прошёл мимо него. Где-то опять грохотал гром в блике молний. Хлынул ливень, за пеленой которого никто не заметил тёмную фигуру Наблюдателя в стороне. Метнувшийся Отелло, на бегу подхватив свой опасный гаджет, склонился над сбитой парой. Хлещущий дождь стекал по омертвелым лицам, безжалостно заливал впадины глазниц, насквозь промочил одежду, заполняя лужицами её складки. Красные волосы одного раскинулись на груди другого, спутавшись с серо-серебристыми прядями, и так же, как в тот раз, разошлась едва заметная, почти бескровная, рана на виске. Всё вернулось к началу, по кругу… — Ронни, дорогуша, где мой кейс? — хладнокровно потребовал эксперт. — Вот он, — Нокс с готовностью раскрыл его походный чемоданчик. — Розовенький! — скомандовал Отелло. Сосредоточенный Рональд подал ему шприц, эксперт аккуратно ввел препарат, сделав несколько уколов вокруг ранки на виске. Чуть выждав, удовлетворённо кивнул — рана быстро затягивалась без следа. — А ему?.. — Рон кивнул на недвижимого Лиса, видя, что эксперт уверенно закрыл кейс. — Обойдётся! — неожиданно огрызнулся Отелло, опомнился. — Хотя… Подай мне ножницы. Нокс отдал ему свои, в недоумении переглянувшись с Аланом. — Что вы собираетесь делать? — осторожно полюбопытствовал Хамфриз. — Поправлю малость его причёску, — ядовито улыбаясь, Отелло нацелил ножницы посередине длинной пряди.

*******

По-прежнему ничто не тревожило покой часовни, и умиротворял приглушённый витражами свет. Уильям Т.Спирс размеренно прогуливался по прилегающему саду вместе с капелланом, чуть позади за ними следовал безмолвный Наблюдатель. — Не всё ли равно, как произошла замена. Количество собранных душ совпадает с количеством умерших по списку. Вы ведь зачли того искателя приключений, что в тумане выехал прямо на вас? — уточнил капеллан. — Да, разумеется, — Уильям привычно поправил очки. — Но хотелось бы понять, что побудило его принять такое неожиданное решение. Девочке предстояло умереть, а я не припомню, чтобы он кого-то оставил жить. — Её нельзя было забрать, жажда жизни в ней настолько сильна, что хватило восстановить жнеца. — Как это возможно было взвесить и оценить? Или предугадать? — Никто не может знать это заранее. Источник милосердия только в сердце. Порой решает именно оно, не один лишь разум, — капеллан чуть улыбнулся. — Те самые чувства, которых вы избегаете. Не вспышка эмоций, а искреннее глубокое чувство. Если, конечно, оно там поселилось. — Чувство?.. — несколько в замешательстве переспросил Уильям. — Да. Хотите подробнее, спросите у него, — капеллан оглянулся на остановившегося чуть в стороне Наблюдателя. Мельком Уильям проводил взглядом нескольких жнецов, ещё задержавшихся у выхода. Мимо них провели понурого Эрика Слингби. Какой позор! На виду у всех покаянно стоять в загородке, как в клетке, не вправе подойти к остальным, оплакивая свой недостойный проступок. — Ты не простишь его? — спросил Рон у Алана. Тот молча отвернулся. — Я и подумать не мог, что излучатель попадёт в случайные руки, — сокрушался Отелло. — Но теперь я изменил в нём настройки, при той же эффективности для нас луч будет безопасен. Эксперт вдруг встрепенулся и суетливо шмыгнул между Ноксом и Хамфризом, за их спины: «Не выдавайте меня!.. Спрячьте, иначе они меня размажут! Шальная парочка…». Алан и Рон переглянулись. Кого он узрел там, за кустами роз?