Сквозь лёд

- Скажите, какие у вас планы на этот сезон? Может, кто-то из ваших подопечных сможет проявить себя на отборочных к Олимпиаде? - девушка делает в блокноте какую-то отметку и в ожидании ответа смотрит на интервьюируемого. Тишину заполняет некоторое количество вспышек фотоаппаратов, а затем мужчина загадочно улыбается и отвечает: - Время покажет. Могу сказать, что сейчас я максимально настроен на поиск новых талантов. Экран телевизора гаснет, и по душному помещению разносится тяжёлый вздох. - Но почему? - этот вопрос и эту интонацию женщина лет тридцати семи с очень ухоженными волосами и не по годам молодым лицом слышит, кажется, уже в сотый раз за час. Она сидит в фойе спортивного комплекса на небольшом кожаном диванчике и, прикрыв глаза, массирует переносицу. От пыли, скопившейся на высоком фикусе, который оставался неизменным все время, сколько существовал спорткомплекс, хочется чихать, а от ощущения безвыходности ситуации – взвыть. Рядом с женщиной - её (без пяти минут бывший) ученик, который отказывается принимать уже давно известный факт. - Ты реально хороший тренер, - продолжает с напором юноша, - неужели я не смогу достичь высот под твоим началом? - он вскидывает руки в каком-то бессмысленном, но очень эмоциональном жесте, а затем обессиленно опускает их на колени и откидывается на спинку дивана. – Я действительно не понимаю. - Фрэнк, я научила тебя всему, что знала сама, - это во-первых, а во-вторых – спортсменам свойственно менять тренеров, даже ес- - Но я не хочу! - настаивает парень, не дав женщине договорить. - Все уже решено, - терпение её заканчивается, а мигрень вновь даёт о себе знать. - Мне многого стоило выбить для тебя место в команде Уэя. Чертовски многого. Так что, будь добр, не растрачивай энергию на ненужную чепуху и пообещай мне выкладываться на двести процентов, - она строгим взглядом карих глаз смотрит на ученика и, так и не дождавшись ответа, покидает спортивный комплекс. Все-таки сегодня она еще остается его тренером, и потому он должен ее слушать. Ведь так? - Чертов патриархат, - бурчит юноша и уходит в противоположную от выхода сторону, когда дверь негромко хлопает, впуская в помещение морозный воздух. Разговор о том, что подающему большие надежды фигуристу Фрэнку Айеро придётся сменить тренера, пошли ещё полгода назад. Тогда он думал: «Ещё целых полгода», - но время прошло слишком быстро, так что, занятый бесконечными тренировками и отработкой прыжков, он даже не успел заявить о своей точке зрения и хотя бы попытаться как-то отстоять ее. По правде говоря, шансы быть услышанным все равно были смехотворно малы хотя бы по той причине, что его агент (как это было принято называть в широких кругах), а точнее - его мама (как это привык называть Фрэнк в своих кругах) всё решала за него. По крайней мере, пока он был несовершеннолетним или числился среди юниоров. Конечно, Мисс Рози объясняла переход Фрэнка собственной истощенностью как тренера, но Фрэнк-то знал, что всё из-за того, что в женщинах широкая общественность (а точнее, элита фигурного катания) не видела профессионалов, способных воспитать чемпиона. Часто бывало такое, что ребята получали места в сборной буквально сразу же (насколько это было возможно) после смены тренера, хотя уровень профессионализма не менялся нисколько. Просто Федерации нравилось сотрудничать с конкретными лицами и финансировать конкретных учеников. Поэтому, если ты имел большие амбиции, то непременно должен был быть готов пойти ради них на все. Даже сменить тренера и бросить своего парня-хоккеиста. Черт, это просто выводило Фрэнка из себя! Это было так по-идиотски иронично, что один из многих фигуристов, которыми он восхищался, будучи ребенком, теперь рушил его жизнь. Фрэнк видел в Уэе исключительно спортсмена, но никак не тренера. И хотя переход от спортивной карьеры к тренерской – вещь обычная, Фрэнк никак не мог побороть себя. Всё-таки Уэй выступал в парном фигурном катании, а готовил преимущественно одиночников. Да и опыт у него был несравнимо меньше, чем у любимой Мисс Рози. В общем, дела были отстой, и именно об этом думал Фрэнк, когда шнуровал коньки, чтобы в последний раз встать на родной, по-родительски тёплый, лёд. Уже завтра ему предстояли переезд в другой штат, знакомство с новым тренером и совершенно новой площадкой.