***
— Какого чёрта, ты решил поиграть в молчанку именно сейчас? — шипел на своего квами парень. — Извращенец! — зло выплюнул маленький дух, демонстративно сложив лапки на груди и отвернувшись от носителя. — Ну, спасибо, успокоил! — возмущённо взмахнув руками, Адриан с обидой посмотрел на зависшего перед ним котёнка. Сначала этот маленький обжора в категоричной форме отказался его перевоплащать, а теперь ещё и наотрез отказался ему что-либо объяснять. Стоит ли говорить, что вид полуобнаженной одноклассницы поверг его, мягко говоря, в шок. Но как так вышло и что вчера вообще, чёрт возьми, было он, хоть убей, вспомнить не мог. Радовало то, что было ещё слишком рано, чтобы их могли застукать её родители. И, зная то, как мсье Дюпэн трепетно относится к дочери, то его бы точно застукали насмерть. Стараясь, не разбудить мирно спящую одноклассницу, он осторожно скинул с себя её ноги, которыми она умудрилась оплести его за ночь, поправил задранную футболку, бережно укрыл одеялом и спустился вниз в поисках квами. Но тот, кажется, был на него за что-то серьёзно обижен. Эх, знать бы только за что. Видать, он вчера не слабо так покуралесил. Воспоминание о растрёпанный девушке, на чьей обнажённой груди он проспал всю ночь, снова вогнали его в краску. Что вчера произошло? Как ему теперь себя с ней вести? И если даже собственный квами отказывался с ним разговаривать, то как поведёт себя Маринетт он и представить не мог. Адриан снова скривился, потирая больные виски. — Чёрт, видимо, я вчера знатно нажрался. — Уху, нализался, — неудержавшись, съязвил квами. — Плагг, пожалуйста… — Я с извращенцами не разговариваю, — продолжал обиженно шипеть котёнок. — Плагг, послушай, ты можешь и дальше со мной не разговаривать. Но сейчас мне надо домой. Но котёнок был непреклонен. Устало вздохнув, парень решил не продолжать этот бессмысленный односторонний разговор. Ещё раз бросив беглый взгляд в сторону мирно спящей девушки, Адриан призвал трансформацию и… ничего. Несколько раз моргнув, он попытался снова… и снова… и снова. — Я временно заблокировал твою связь с кольцом, — фыркнул квами не поворачиваясь. И тут же добавил, опережая вопрос готовый сорваться с губ опешившего носителя Талисмана. — Да, мы квами так иногда можем. Нет, я не сниму блок пока не заслужишь. И нет, я всё ещё с тобой не разговариваю. Что ж, Агресту больше ничего не оставалось, кроме как надеяться на то, что он не сорвётся с водосточной трубы, пока лезет вниз и, что никто его за этим занятием не заснимет. А проникнуть домой незамеченным для него было делом привычным. Он частенько пробирался в особняк не будучи Нуаром, когда порой слишком долго засиживался со своей Леди после патрулей, напрочь игнорируя сигналы собственного Талисмана.***
На перемене Маринетт продолжала выводить завитушки на полях тетради. Да, она проснулась сегодня в одиночестве, нещадно краснея от воспоминаний о прошедшей ночи. Да, она не знала, как ей теперь вести себя с Нуаром, когда он снова заявится на её балкон. Ну, если заявится. Он ведь вчера был под действием валерьянки, которая, как оказалось действует на котов сильнее, чем любой афродизиак и наркотик вместе взятые. Почувствовав, как от приятных воспоминаний начинает невольно возбуждаться, она недовольно поморщилась, стиснув ноги. Так, надо успокоиться. Надо подумать о чем-нибудь… о чем-нибудь светлом и невинном. Точно! Надо думать об Адриане. Взглянув на переговаривавшихся за первой партой парней, она облегчённо вздохнула. Да уж, этому милому пирожочку-Адриану подобное даже под кайфом в голову не придёт. Её взгляд невольно задержался на персиковых губах одноклассника. У Нуара они были более яркими, почти лиловыми. И так соблазнительно выглядели, когда немного припухли после их страстных поцелуев и… кхм. И ещё не факт, что губы одноклассника могли творить нечто такое, от чего напрочь сносило бы крышу. Тихо хмыкнув и вновь погружаясь в воспоминания, она не заметила, как слегка обернувшийся и бросивший на неё робкий взгляд блондин, покраснел до самых ушей.***
Адриану стоило больших усилий поздороваться с Маринетт так, чтобы его голос не дрогнул, а он сам не сгорел от стыда при воспоминании о мягкой груди брюнетки, на которой он сегодня проснулся. А если вспомнить ту горошину, что попала ему в рот и, которую он пытался вытолкнуть языком… да ещё тот стон, что он услышал после… Боже, помоги ему не умереть от смущения. Когда прозвенел звонок на перемену, он изо всех сил старался не смотреть в сторону Маринетт. Нино рассказывал ему о том, как Алья вчера вынесла ему весь мозг из-за какой-то статьи в журнале о том, как разнообразить интимную жизнь с партнёром. Неужели у них до этого уже дошло? Хотя, семнадцать то им уже есть. Так почему бы и нет? Он честно пытался сосредоточиться на том, что ещё говорил ему друг. Он честно старался не смотреть на Маринетт, чтобы лишний раз не вспоминать о горошине. Но мысли неизменно возвращались во вчерашний вечер, о котором он, увы, так ничего и не вспомнил. Нет, он, конечно, может и идиот, но он идиот не конченный и первое, что пришло в его светлую голову, так это мысль о том, что вчера у них вполне мог быть секс, тем более по пьяни. Но почему он тогда, в отличии от подруги, проснулся полностью одетым? Или там могли быть какие-то другие варианты? Стоп. Что там Нино только что сказал про предварительные ласки? Может ли быть так, что у них с Маринетт тоже вчера было что-то в этом роде? А учитывая то, что раздетой оказалась именно она, то… Кхм, это бы многое объяснило. Многое, но не всё. Почему на него тогда был обижен Плагг так и остаётся неясным. Может, он её чем-то обидел или… сделал больно и поэтому Плагг зовёт его извращенцем? Когда одноклассница тихо хмыкнула, он непроизвольно скользнул по ней взглядом. Но та была полностью погружена в себя. Дюпэн-Чен не была похожа на девушку, которую накануне обидел парень-извращенец. На её губах застыла нежная мечтательная улыбка словно она вспоминала о чём-то очень приятном. Ну, или о ком-то. Мысль о том, что этим кем-то мог быть именно он почему-то грела душу. Из размышлений его вырвал прозвеневший звонок. Тяжело вздохнув, он повернулся за парту.***
Дома ещё раз всё взвесив, Адриан понял, что не мог быть уверен в том, что придуманная им теория являлась истинной. И вряд ли стеснительная и милая Маринетт могла оставить на его шее такой знатный укус в порыве страсти. Если только подобным образом она не пыталась от него защититься. Но почему тогда у него, ну, скажем, не расцарапано лицо? Да и зачем ей было от него защищаться, он ведь её не насиловал, в конце-то концов. Нет, ну серьёзно, он же не маньяк какой-то. А насильник, засыпающий в одной кровати с жертвой выглядит, как минимум, странно. Возможно, конечно, что вчера он был настолько пьян, что просто не смог уйти и вырубился на месте преступления? Ну да, как же! Уйти, значит, он не смог, а вот одеться и спрятать «оружие преступления» смог? Бред какой-то. И не стоит забывать, что жертва изнасилования не выглядят наутро такими беззаботными, если не сказать счастливыми. Но пролетающий мимо него, время от времени, Плагг, тихо шипящий уже ставшее привычным за пару часов «Извращенец!» лишь подливал масло в огонь. Но, как бы там ни было, ему, в любом случае, стоило прояснить эту ситуацию. А он, как порядочный Кот должен отвечать за свои поступки. И расставить по местам все точки он решил прямо сегодня. Даже если сгорит со стыда или если Принцесса скинет его с балкона головой вниз. Вот только Плагг наотрез отказался снимать блокировку, наложенную на его связь с Талисманом, объявив ему жесткий бойкот. Адриан был просто в отчаянии. Ну не мог же он заявиться к Принцессе в своём гражданском обличии? Но, видимо, на это раз, Бог над ним всё же смилостивился…. или не совсем Бог. Вернее, совсем не Бог. Адриан ещё ни разу так не радовался появлению новой Аккумы.