***
— Чего стоишь в дверях, как неродной? — спрашивает Брайан, заходя домой. — Иди нахрен. Исай удивляется, делает пару шагов назад, он боится. А Фьюри понимает — его тупые шутки сейчас не к чему. Он улыбается, так как улыбается всегда: по-доброму, открыто и светло. Исай зачем-то задерживает дыхание, снова отшагивает назад, оказываясь на краю ступенек. Крыльцо небольшое — ступеней немного, но Исай чувствует, будто он сейчас в пропасть свалиться, будто Брайан этого и добивается. Фьюри хватает его за руку, затаскивая в дом. Исай упирается, он не хочет, ему это не надо. — Да не парься, я же просто шучу. Брайан просто шутит, а Исай просто не понимает шуток. Парень всё же вырывает руку из заточения, рычит, Брайан смеётся. А что смешного? А ничего, просто ему нравится его реакция. Фьюри в душе законченный садист. — Не нужно бояться, — мягко произносит Брайан. Исай смотрит на него с недоверием, как и всегда, но почему-то доверяет. Он не пытается перешагнуть порог дома, стоит, как вкопанный, боится и хочет спрятаться. Брайан отходит дальше, вытягивая правую руку вперёд, в надежде, что Исай её схватит, но он не хватает. Брайан знает: ему нужно время, времени у него полно, но не терпения. Фьюри нетерпелив — это его самая худшая черта. Он напористый, как сильный ветер. Именно это и пугает Исая, хотя ещё его пугает неизвестность. Исай слишком пуглив, а Брайан слишком напорист. — Иди сюда, — Фьюри снова хватает руку Исая, будто она ему принадлежит. Исай — упёртый баран, он сопротивляется, пытается не двигаться, опять упирается ногами в деревянный пол. Ему не хочется, он, как дикий котёнок, скоро зашипит, укусит и убежит. Брайан не хочет, чтобы Исай убегал, но сам же всё для этого и делает. Фьюри не хочет, чтобы его бросали. Брюнет продолжает тянуть, а Исай — сопротивляться. Они, как вода с корицей, сколько не толкай — ничего не выйдет. Всё бесполезно. Фьюри отпускает, грустно улыбается и садится в проходе. Он беспомощно выдыхает. Брайан жалкий, как и всегда, зря только себя подбадривает. Зря только пытается. Зря… Исай опять застывает у открытой входной двери, как призрак, наверное, можно было испугаться, увидев его. На улице холодно, темно и опасно. Исай дёргается, когда мимо проезжает автомобиль, неожиданно посигналив, парень подпрыгивает. Сердце пропускает пару ударов, слюна застревает в горле, а руки дрожат то ли от холода, то ли от испуга. Исаю не нравятся резкие звуки. — Вот, — Брайан подкрадывается неожиданно, он ставит кружку с горячим чаем на пол. — Надеюсь, ты любишь чай. — А? — Исай опускает голову, смотря на кружку с подозрением. Пар поднимается и испаряется в холодном воздухе. Жидкость тёмно-коричневая, как шоколад, который Фьюри ставит рядом на оранжевом блюдечке. Исай смотрит скептически. Он рассматривает кружку, как обычно это делает, когда не знает чего ожидать. Чёрная керамика, казалось, она поглощает жидкость, будто сейчас посередине появится воронка и засосёт Исая внутрь, в пространство: пустое, тёмное, без единого источника света с тенями, чьи глаза блестят белым цветом; но белый цвет ядовитый, опасный и пугающий, ещё хуже, чем чёрный. Брайан кидает подушку, чтобы было удобно сидеть, но Исай не принимает этот жест. Фьюри ухмыляется, он смотрит на Исая, пока тот продолжает пялиться на чай. — Он тебя не съест, — серьёзно говорит брюнет. — Ты слишком напрягаешься. Расслабься, я же ничего плохого не сделаю. Исай отрывает взгляд, Брайан что-то пьёт из синей кружки, обхватив её ладонями. Парень наклоняется, подтягивая подушку к себе, садится. Рука тянется к кружке, она горячая, но Исай не чувствует, он греет ладонь. Подносит поближе к лицу, нюхает, но всё же отпивает немного. Глоток. Во рту будто карамель растворяли уже множество раз. Мерзко и приторно. Исай высовывает язык. Брайан издается смешок. Хер ли смеёшься? Достал. — Слишком много сахара, да? — Исай кивает и откашливается. — Так сколько тебе ложек нужно класть? Исай не отвечает. Игнорирует. — Ну, это так, на будущее, чтоб я знал в следующий раз. Исай всё ещё не отвечает. — Ладно, забудем, чай не важен. Я понял. — Брайан затихает, отключая телефон. — Что будешь делать дальше? — Исай как всегда. — Как ты вообще сломал руку? Машина сбила? Упал с лестницы? Твой отец вообще в курсе? Парень испуганно поворачивает голову, Брайан понимает: эта тема ему не нравится. — Это значит — нет? — Исай отрицательно мотает головой. — Значит — знает. Почему не дождался его? Он, наверное, волнуется. Как думаешь, скоро он тебя найдёт? Тебе бы домой, помыться. Если честно: воняешь, как помойная крыса. Как давно ты был дома? Ты что на помойке валялся? Исай чувствует, как напрягается, как его пугают все слова Брайана. Он даже не понимает: специально он это говорит или нет? Вообще, зачем он это говорит? Исай и без него всё это знает. А ещё, он знает: отец будет в ярости, когда узнает, что Исай сбежал. Его и так не было дома три дня. Исай знает, что его ждёт при встрече. В голове слышатся крики, удары и оскорбления, их так много, они похожи на шум пчелиного роя. Бз-бз-бз-бз-бз-бз-бз. Шумно, угнетающе, напрягает, загоняет в ловушку, а потом удар керамики об пол. Чай разливается по полу, прямо как страхи Исая разливаются по его телу. Исай замирает, будто жизнь покинула его. Слёзы, они заполняют глазные яблоки, Исай плачет. Тело трясётся от страха или от холода. Сердце бьётся быстро. Дыхание, он потерял с ним связь, не может синхронизировать. Брайан никак не реагирует, потому что ничего не понимает. Он сидит неподвижно на кожаном пуфике, смотрит на Исая. Голова пустая, Фьюри ничего не ощущает. Он, будто в вакуум помещённый, пытается что-то сказать, отпустить кружку и сорваться с места. Что-то сдерживает его. Он в оцепенении, а Исай продолжает поддаваться панической атаке. Исай поджимает нижнюю губу всё сильнее, скоро и подбородок вогнёт. Зубы впиваются в кожу, прокусывая её. Исаю больно и страшно. Он уже не плачет. Он воет, как воют животные: громко, протяжно и больно, что аж сердце разрывается. А ещё мерзко и раздражающе. И если он сейчас не замолчит — соседи начнут орать: «Мол, заткни свою шавку!» — но пса у Брайана нет. У него только воющий от боли Исай, а Исай — не пёс.***
Стивен хлопает дверьми автомобиля, убегая с парковки. Он злится, не понимает и ненавидит Исая, да и вообще всех. Его подчинённые его доконали, Исай и его выходки тоже. Стивен превращается в сраный ядерный реактор. Ещё чуть-чуть и… БАХ! Он перемещается быстро, почти бежит, заходит в здание, хлопает дверью там. Парень на ресепшене спрашивает: «Вы к кому?», — Стивен отвечает. Ему называют кабинет, выдают халат, и он поднимается по лестнице на второй этаж. Там ходит медперсонал, пара пациентов, что находятся на круглосуточном лечении. — Где он? — раздражённо задаёт вопрос Хэддок. — В палате, ожидает Вас, — спокойно отвечает женщина. Она проводит его к нужной двери. Открывает её: — Исай, твой отец пришёл. Говорит она, будто он там есть. Внутри никого, будто там никогда его и не было. Стивен не понимает, он в замешательстве, будто его развели какие-то школьники. Устроили несмешной пранк, за который придётся платить штраф. Стивен успокаивается, смотрит на застеленную кровать. Смех вырывается сам по себе, как будто он психически не здоров. Ему смешно. — Как же так, он же… — медсестра в недоумении. — Он же был здесь, двадцать минут назад. — Ну, видимо, он Вас обманул. Сбежал. Стивен продолжает смеяться, почти задыхается, но не может остановиться. — Как вообще можно было его упустить?