***
Исай пытается остановить слёзы, пытается открыть глаза и подняться. Но пока он только утыкается лицом в подушку, чтобы та впитывала его слёзы. Он ворочался, оттягивал бинты, глотал воздух, но проснуться не мог. Кажется, кошмар его поглотил. — Эй, Исай, — Брайан трясёт его, положив ладонь на плечо. — Проснись. Брайан чувствует, как Исай накрывает его ладонь своей, и почему-то радуется. По-моему, это помогает успокоить парня, он больше не дрожит, не всхлипывает и перестаёт двигаться. Застывает, как застывают герои в кино, когда происходят какое-то эмоциональные моменты и не только. Время принимает другой темп, хотя это невозможно: ни человек, ни природа, никто не может изменить ход времени. Время всегда течёт с одинаковой скоростью. Но бывают моменты, когда у человека возникает ощущение изменения хода времени. Такие штуки обычно происходит в нашем подсознании, но Брайан в этом не уверен. Ладонь Исая шершавая, холодная, вся в порезах и почему-то отталкивающая. Брайану в определённой степени неприятно, но он не пытается вырвать свою руку. Он — не Исай. Исай обхватывает достаточно большую ладонь Фьюри пальцами, она такая же шершавая, но тёплая и приятная. Исаю не приятно её держать, но он зачем-то держит; зачем-то обхватывает; зачем-то тянет на себя и заламывает. Пытается вывернуть в другую сторону, создав угол в девяносто градусов, потому что угол в девяносто градусов идеальный. — Больно, — шипит Брайан. Он не сразу понимает, что Исай делает, но не даёт ему завершить начатое. Фьюри прокручивает запястье в противоположную сторону, вырывая руку. — Ты что творишь?! — возмущённо выкрикивает Брайан. Исай расслабляет свою руку, она падает, а он не отвечает на вопрос. Исай никогда на него не ответит. Он, будто разучился говорить, растерял навыки, но Исай просто не может: ему страшно. А Брайан снова повышает на него голос, скоро он доиграется и потеряет Исая, тот просто растворится в пространстве, как запах, улетучится. Брайан понимает, но не может остановиться, он зачем-то это делает. Он знает: Исай не всегда способен адекватно реагировать на ситуацию, но Фьюри своим поведение отталкивает его ещё сильнее. Они, как два отталкивающихся атома; как корица с водой; как чих. Точно, как чих… Защитная реакция. У каждого своя, у каждого разная. Исай всё ещё не открывает глаза: боится. Брайан падает в кресло, что стоит рядом с диваном, на котором лежит Исай. Фьюри опускает веки, вдыхает — выдыхает, но глаза не открывает. Он кладёт руки на подлокотники и замолкает, так куда лучше. Тихо. Напряжённо, но тихо. Тишина не раздражает Брайан, нет, не в этот раз. Он всё ещё чувствует неприятное давление на руке, вытирает об обивку кресла, но чтоб он знал: работает это не так. Совсем не так. Брайан ничего не видит перед собой, наверное, он никогда ничего не видел. А как иначе это объяснить? Пальцы стучат по подлокотнику в такт небольшим часам, что стоят на столе. Брайан пару раз ошибается, но всё равно возвращается к нужному ритму. Он нервничает, как нервничает любой другой человек. Фьюри слышит, как дышит Исай: прерывисто, будто только что пробежал длинную дистанцию. Паническая атака? Нет, может, ему просто кажется? Брайан прислушивается ещё внимательней: «Он плачет?» — брюнет не понимает, но открыть глаза не решается. У Фьюри снова пустая голова, снова тяжёлое тело, снова всё повторяется, а он не может ничего сделает. Но если не сделает — Исай может задохнуться, так он думает. Исай не задохнётся, потому что не может: слишком много раз уже задыхался, а теперь устал. — Ты живой? — наконец-то выговаривает Брайан. В ответ молчание. В принципе, можно было не спрашивать. Он, будто с зеркалом, разговаривает. Никогда не получит ответа, хотя… Зеркало повторяет твои движения, а Исай нет, он никак не реагирует. Он уже давно умер. — Я тоже — нет, — говорит брюнет. — Уже давно нет. Три года прошло. Было больно, а потом ты просто перестаёшь что-либо чувствовать. Знаешь, — он делает паузу, чтобы набрать воздуха в лёгкие. — Я не такой. Я был таким… Три года назад. Почему? Да просто так, я уже и не помню, — он врёт. Всё он помнит. — Да, и неважно это… Теперь неважно. И уже никогда не будет важным… Прошлое остаётся в прошлом. Его голос грустный. Ещё чуть-чуть, и он заплачет. Нет, разрыдается. Начнёт выть, как пёс, потерявший какого-то близкого. — Ложь. — неожиданно вырывается у Исая. Такое безразличное и холодное слово из четырёх букв. — Нет, — отвечает Брайан без заминки, будто знал: он это скажет. — Ложь. — снова повторяет Исай. Или это не он вовсе? — Нет, не ложь. — Ложь. — Нет! — Брайан повышает голос. — Ложь. — Нет! — Ложь! — выкрикивает Исай, ударяя кулаком по спинке дивана. — Ложь! Ложь! Ложь! — Исай повторяя одно и тоже слово, будто кроме него, он ничего не знает. Ощущение, что это слово выело ему мозг. Он повторяет его ещё пару раз, кажется, пластинка заела. — Всё нормально? — спрашивает Брайан, стараясь держаться на расстоянии. Исай не отвечает, он начинает смеяться, тихо, не до конца, будто кто-то сидит внутри него и открывает краники, выпуская смех. Смех скоро переходит в плачь, Исай закрывает лицо ладонями. Брайан знает — это истерика, поэтому действует быстро: идёт на кухню, набирает в стакан чистой, проточной воды и несёт Исаю. Тот отказывается, точнее он даже никак не реагирует на присутствие Фьюри. Исай продолжает плакать, иногда смеётся. Брайан поворачивает парня лицом к себе, выплёскивая воду ему в лицо. Исай замирает, слово отрезвел, пришёл в себя. Брайан вдыхает на четыре счёта и выдыхает на восемь, смотрит на лежащего парня, просит его подняться. Исай почему-то его слушает. Фьюри гипнотизёр? Манипулятор? Хотя, разве это не одно и тоже? Брайан ведёт его в какую-то комнату, открывает двери. Исай осторожно заглядывает: серая плитка, душевая кабинка, чёрная ванна, раковина, шкафы с предметами гигиены и полотенцами. Фьюри кивает. — Заходи, — говорит он, показывая рукой в проход. Исай щурится. — Всё нормально, просто прими уже наконец-то душ. Он осторожно заходит в комнату, закрывая двери. Брайан мотает головой от усталости. — Я принесу тебе одежду, а свою оставь в корзине, — просит брюнет, уходя к себе в комнату. Исай остаётся один на один с неизвестным пространством, но по-моему, он даже не против: сейчас ему и правда нужно помыться. Парень снимает одежду, теперь было бы неплохо замотать руку пищевой плёнкой, но её нигде нет. В дверь стучат, Исай без проблем открывает её. — Вот, твоя одежда, можешь пользоваться гелем для душа и шампунем. Да, — он кладёт рулон с плёнкой на стопку одежды. — Вот это тоже. Кстати, помощь нужна? — улыбается он, Исай хватает одежду, закрываясь в ванной. Брайан пожимает плечами, садится на стул, просматривая сообщения от родителей в мессенджере.Вы: Я привёл Исая домой. (3.42 a.m)
Святой отец: Хорошо, я приеду ближе к шести утра. Не забудьте поесть и поспать (4.00 a.m) Матриархат: Только пожалуйста, не донимай его (4.03 a.m)Вы: Ладно, хорошо) (4.03 a.m)
Он солгал. Солгал, потому что уже довёл Исая, вызвав у того паническую атаку и истерику, а теперь просто сидит и улыбается, читая сообщения и лайкая мемы в твиттере. Похоже, ему совсем не плохо.***
Стивен клацает ручкой, пытаясь сосредоточиться, сидя в автомобиле, на парковке около магазина, где продают сигареты. Он то клацает, то крутит пишущий предмет в правой руке, напряжённо смотрит на мерцающую гирлянду, что украшала витрину магазинчика. Стивен обдумывает свои дальнейшие действия, но ничего пока что не выходит: мысли и идеи смешиваются в одну большую кучу и запутываются. Ещё одни запутанные наушники. Клац-клац. Механизм щёлкает, Стивен напрягает мышцы лица, достаёт телефон из кармана, пытаясь найти нужный номер. Их так много, некоторые из них даже не подписаны, поэтому иногда приходится гадать. Он проводит пальцем вниз, просматривает контакты порой со странными названиями, но всё же находит нужный. Стивен нажимает на кнопку вызова, дожидаясь гудков. — Ебанулся? — грубо спрашивает мужчина на другой стороне. — Ещё нет, — отвечает Стивен. — Исай пропал. — Обратись в полицию, — сонно проговаривает собеседник, немного прокашливаясь. — Зачем мне звонить? — Искал помощи, ты ведь в конце концов коп. — Да, и похоже-е-е-е, — зевает он. — Единственный в городе. — Так ты поможешь? — переспрашивает Хэддок. — Ага, конечно, только не сейчас. Сразу, после того, как наступит семь утра. Стивен ухмыляется, клацая ручкой, медленно моргает, потому что глаза устали смотреть в одну точку. Собеседник ещё раз зевает, достаточно громко, отчего мужчина снова нажимает на механизм. — Ладно, увидимся через пару часов. — Ага, подъезжай к моему дому. Он отключается, Стивен кидает смартфон на пассажирское сиденье и выходит из автомобиля. Хэддок достаёт пачку сигарет, хочет закурить. Поджигает. Затягивается. Выдыхает. Почти успокаивается. Стивен смотрит на свои чёрные ботинки, будто на них написаны ответы на все его вопросы, но жаль разочаровывать: там ничего нет. Он делает последнюю затяжку и выбрасывает окурок в урну, что была установлена у всё того же магазинчика. Стивен решает зайти за кофе в круглосуточную кофейню, находящуюся поблизости. Мужчина стряхивает невидимые пылинки со своего чёрного пальто, дёргает двери на себя. Звенит колокольчик на двери, за стойкой стоит молодой бариста: парень лет двадцати, протирает поверхность. Стивен подходит к стойке, декорированной горизонтальными брусочками из дерева, садится на чёрный стул, доставая кошелёк. — Вам как всегда? — спрашивает парень. Стивен кивает. Хэддок смотрит на лампу, что висела почти у него над головой, мягкий, тёплый свет охватывал небольшое помещение; несколько небольших столов в цвет отделки на стойке, бежевые кресла-стулья. Он переводит взгляд на достаточно большой цветок в дальнем углу, а потом на телефон приходит оповещение. Стивен снимает блокировку, читая сообщение от одного из заказчика. «Ничего важного», — думает он, убирая устройство обратно в карман. — Ваш кофе, — блондин ставит стакан. — Да, спасибо, — мужчина достаёт купюры, кладя рядом. — Шон. Парень прощается, когда Стивен покидает заведение со своим кофе в руках, оставляя за собой слабый запах сигарет и дорого алкоголя, который он уже не пил пару дней.***
Брайан сидит на кухне, пьёт кофе с лимоном и плевать, что он не любит ни лимон, ни кофе. Исай уже спит, Фьюри удалось уложить его на кровати в своей комнате, брюнету пришлось добавить немного снотворного в воду. Брайан ждёт, пока отец придёт с ночной смены, он уже два часа ждёт, но мужчина так и не появляется, ну конечно, телепорта у них нет. Парень включает музыку, надевая наушники. Песня проигрывается, Брайан смотрит в проход, ждёт. Ему надо поговорить, но никого нет. Отец похоже задержится на смене, а мать уехала в командировку на один день в соседний город и должна вернуться только после полудня. Фьюри потирает правый глаз, пытается не заснуть, получается не очень, даже кофе особо не помогает. Рука подпирает голову, чтобы она окончательно не упала на стол и, может быть, не покатилась по нему и не свалилась на пол, запачкав кровью. Брайан ни о чём не думает. Он, по-моему, никогда не думает, по-моему, у него только полмозга, а вторая половина — баскетбольный мяч. Ну, или вообще, мозга у него нет. Плюсы — так куда проще жить. Брайан открывает один глаз, замечая высокую фигуру, что пыталась нащупать выключатель на стене. Он не особо понимает кто это, поэтому немного пугается, — вдруг это какой-то монстр? Свет включается резко, лампа моргает, как в тех ужастиках, а потом вырубается. Перегорела, прям, как и Брайан, что закрывает глаза. Он стаскивает наушники, прислушиваясь к шуму. — Чё за приколы? — спрашивает он. — Сейчас всё будет, не паникуй, — устало отвечает мужской голос. — А, это ты, — зевает Брайан. — А кто паник… — он не договаривает слово до конца: зевает. Мужчина встаёт на табурет, выкручивает лампу, заменяя на другую. Брайан продолжает сидеть с закрытыми глазами. Он слышит, как открывается один из шкафчиков, как отец чем-то шуршит, как включает чайник, который подсвечивается красивыми синим цветом. Его дёргают за плечо, он поворачивает голову, сонно смотря на мужчину с чёрными волосами, собранными в пучок на затылке. — Может, ты пойдёшь спать? — спрашивает он. — Сегодня ведь на занятия. — У-у-у, — уныло завыл Брайан. — Можно не пойти? — Можно, — разрешает отец. — А что насчёт Исая? Парень разминает шею, ерзая на стуле. Он наклоняет голову, делая щенячий взгляд, мужчина закрывает лицо ладонью. Брайан говорит тихое: «Да». — Ты вообще как его сюда привёл? — Ну, как? Украл, — совершенно спокойно говорит баскетболист. — В смысле, украл? Он же не продукт из магазина, — мужчина удивлённо смотрит на сына. — Ну блин, он мне позвонил, попросил вытащить, — Брайан снова подпирает голову, допивая остатки кофе. — Ну, я его и украл. — Откуда? — продолжает допрос отец, заполняя кружку кипятком. Парень прокашливается: кофе подавился, ставит кружку на стол и отвечает на вопрос: — Эмм… Из этой… Из больницы. — Ясно, я то думал: полицейский участок. Мужчина размешивает сахар, присаживается на диванчик у окна. Брайан поднимается, зачем-то включает чайник, открывает холодильник, доставая нарезанную колбасу на тарелке. Берёт пару ломтиков хлеба, кетчуп, создавая кулинарный шедевр, под названием «Бутерброд». Чайник закипает в третий раз, Фьюри устало смотрит на него, понимая: чая он уже не хочет, как и бутерброд. — Ладно, я пошёл спать. — Ага, спокойной ночи.Продолжение блин следует...