Проклятое дитя

      Уже весна, конец мая, Исай сидит на матрасе в своём теперь уже совершенно секретном месте. Он всё также держится рукой за металлическую сетку, всё также смотрит вниз и всё также иногда вспоминает Брайана, который кормил его рисом с куриными котлетами. Теперь Исай не терпит рисовую кашу, потому что Фьюри кормил ею бродячих котов, а Исай не любит ни котов, ни Брайана.       Исай никогда не размышлял о том: почему Брайан совершил самоубийство? Наверное, так надо. Наверное, так ему было бы проще. Наверное, Исай знал о причине, но не говорил, потому что никто не хотел об этом знать, кроме Стивена. Но даже если бы Исай рассказал Стивену, тому бы никто не поверил: ему и так уже никто не верит.       Стивен перестал кидаться на Исая, перестал кричать, но не окончательно и это пугало. Исай до сих пор его боится, он не может никак отделаться от возобновившихся кошмаров, которые снятся ему пару раз в неделю. Исай приходит домой в разное время, но никогда не исчезает на длительный срок, потому что в этом нет необходимости.       Исай в наушниках. Опять. Опять слушает музыку, читает конспекты и готовится к предстоящим экзаменам, которые покажут: готов ли он перейти в одиннадцатый класс или нет. Исай уверен в своих способностях, хоть и от напряжения иногда болит голова, видимо, после того удара он полностью не смог восстановиться. Он шуршит бумажкой, открывая вафельную конфету с лимонной начинкой.       — Опять показалось, — Исай мотает головой, пытаясь развидеть силуэт сидящего напротив Брайана. Тень исчезает, Исай продолжает смотреть в угол. — Долго ты ещё будешь преследовать? Даже моя мать меня не преследовала.       Он поднимается, подходя к тому месту, где раньше сидел Фьюри. Исай садится там, смотря вниз, за сетку. Там дорога, магазины и ходят люди — Исаю там не место, но он живёт среди людей, он привык жить. Исай цепляется пальцами за сетку чуть выше, чем обычно, подтягивает своё тело рукой и снова встаёт на ноги. Хватается второй рукой и карабкается. Он кладёт ладонь на металлическую перекладину, что держала изгородь сверху, и выглядывает за сетку, положив подбородок.       Исай зависает в одном положении, продолжая рассматривать мир за сеткой. Всё такое же: обычное, людское и не для него.       Решение сумбурно, неразумно, странно называйте, как хотите.       Исай пытается удержать равновесие на шатающейся сетке, он расставляет руки в стороны, держа в левой руке тетрадь, а в зубах зажата синяя ручка (когда он забирался, то держал это всё в зубах, если что). Он наклоняется слегка вперёд, но этого достаточно, чтобы сорваться и полететь вниз, выпуская тетрадь, которую сильным потоком воздуха уносит куда-то в сторону.       Волосы развеваются на ветру, концы чёрной рубашки, что надета поверх футболки, разлетаются в стороны, в лицо бьёт сильный поток ветра. Исай улыбается, разжимая челюсти, ручка стремительно падает, прям как и он сам, скоро встретится с асфальтом лицом к лицу, телом к телу, разобьётся к чертям, будет лежать в луже крови и ждать пока жизненные силы не покинут его, трагично вспоминая моменты своей жизни. По крайней мере, так обычно бывает в фильмах, где ещё играет не менее трагичная музыка, и люди с осуждением и испугом смотрят, на валяющеюся тело.       Удар.       Исай почему-то почувствовал мягкость, а затем огромную порцию болевых ощущений. Рот наполняется кровью, он больно ударился головой, все телом, отчего большинство поломанных костей вылезли наружу на обозрение окружающим, а некоторые из органов вообще вывалились на пыльный асфальт. Исай чувствует холод и безразличие, ему всё равно, что будет дальше, всё равно, если это увидят дети или люди с неустойчивой психикой, потому что он уже умирает.       Исай из последних сил смотрит перед собой, успевая увидеть ошметки своего тела, кисть руки и зубы. Теперь он примерно понимает, что чувствовал Брайан, когда тоже спрыгнул. Исай улыбается в последний раз.

***

      — Да? — Стивен нехотя снимает трубку, когда раздаётся телефонный звонок.       — Тут парень спрыгнул с крыши, — начинает Питер.       — Я говорил, что кто-то ещё это сделает! — вопит Стивен. — А вы мне не верили!       — На этот раз это Исай, вроде как, тут сложно разобрать, — спокойно говорит полицейский.       Стивен слышит слова и вдруг внутри становится пусто, он смотрит в одну точку.       — Что? — ровно переспрашивает он.       — Исай спрыгнул с крыши многоэтажки, — повторяет мужчина.       — Почему?       — Не знаю, он не оставил ничего, что могло бы хотя бы натолкнуть на правильные мысли, — вздыхает Питер. — Кроме тетради с конспектами, рюкзака, где лежит его игрушка и обезболивающие.       Хэддок кидает кружку в двери, раздражённо смотрит в пол и как только расслабляет мышцы, начитает хохотать, закрывая лицо рукой.       — Ха-ха, господи, какие же вы дураки, — говорит Стивен, продолжая смеяться. — Знаешь, почему он это сделал? Ха-ха, нет, конечно, нет. Потому меня никто не слушал, когда я говорил! — восклицает он. — Правда, я не думал, что так будет, что он спрыгнет. Вот же, мразь! Ушёл от ответственности!       Питер ничего не говорит, просто слушает; просто ждёт, пока тот закончит; просто он уже знает, что за стенами дома стоят люди и ждут команды. У него нет сомнений, теперь уже нет, как и лучшего друга, теперь Стивен просто знакомый, просто обвиняется в домашнем насилии, просто он сошёл с ума.       — Давайте, ребята, пора с этим заканчивать, — говорит он в рацию.       Стивен слышит, сразу прекращает смеяться. Входную дверь выламывают, а в гостиную врываются шесть человек. Мужчина смотрит на них и хочет что-то сказать Питеру, но тот оказывается быстрее.       — У безумца всего два пути: искупление или смерть, — спокойно проговаривает полицейский и обрывает звонок.