***
Мы шли уже минут десять. Было раннее утро и пока мы петляли среди холмов и небольших домиков, вокруг не было ни души. Лишь кудрявая женщина выглянула из окна, держа в одной руке кусок пирога, а в другой дымящуюся чашку, да стайка серых птичек обогнала нас, устремившись к подлеску. Скоро и мы туда добрались. Среди деревьев гномов ждали пони. — Сможешь ехать? — спросил меня Кили. — Не знаю, — своей фирменной фразой ответила я, — но попробую. — Главное — просто удержаться в седле, остальному выучишься по дороге, — пробасил один из гномов — тот, у которого странная металлическая трубка. Гэндальф свистнул и тут же явился серый конь, встал перед ним, потряхивая гривой и перебирая стройными ногами. Всё готово. Можно отправляться в путь.***
— Держи! — Кили подвёл своего пони к моей — чёрно-коричневой, с озорными светло-коричневыми глазами — и протянул средней величины сумку. — Вот твои вещи. В сумке обнаружилась кожаная фляга с водой, шерстяной плащ с капюшоном, рубашка, штаны и сапоги, неизвестно где раздобытые. Сомневаюсь, что у гномов нашлась бы обувь такого размера, а вообще мне было всё равно. На свою одежду я пока не жаловалась. Кое-как пристроив сумку впереди себя, я оглядела вереницу пони с гномами на спинах и Бильбо с Гэндальфом, которые ехали чуть в стороне. Настроение у меня менялось быстро, наплывами, и сейчас мне было вполне хорошо. Зато когда я смотрела на Торина — он ехал во главе вереницы, задумчиво оглядывая окрестности — мне сразу становилось не по себе. Торин был для меня связан с не до конца разгаданной тайной и эта тайна не давала мне покоя. Глядя на странно знакомую фигуру, на лицо, осанку, даже одежду, мне казалось, что я уже поймала эту самую тайну за хвост, осталось только открыть глаза и хорошенько её разглядеть. Но в том то и проблема, что открыть глаза не получалось. Зато когда я отворачивалась от гнома, настроение снова подскакивало, несмотря на косые взгляды большинства членов отряда.***
Ехали весь день, не останавливаясь и когда Торин наконец объявил об остановке, все вздохнули с облегчением. Лес стоял далеко позади тёмной полосой, мы выезжали из неширокой долины и перед нами белели в сумерках невысокие горы. На склоне одной из них все и остановились. Торин отдавал приказания относительно еды и ночлега, а я соскочила с пони, как-то на автомате сняла с неё сбрую и сумку и уселась на землю рядом с лошадкой. Наблюдать за гномами, снующими туда-сюда было, прямо скажем, не очень интересно. Меня никто даже не замечал. Бильбо слез со своего пони и мешком повалился на землю. До ужина он уже не вставал. Что-то мне подсказывало, что сегодня ему впервые пришлось сидеть на пони. Конечно же, у него после этого всё должно болеть. Странным было то, что хотя я и не помню, чтобы когда-нибудь ездила верхом, сегодня мне это удалось без труда. Возможно было что-то до того, как я очнулась в лесу. И скорее всего, мне ещё тогда приходилось сидеть на лошади. Это объясняло, почему я знала многие вещи — как говорить, ходить и так далее. Я с состраданием посмотрела на Бильбо. Возможно, у меня когда-то точно также всё болело. Когда все поели, часть отряда разбрелась кто куда, а часть легла спать. Бильбо долго ворочался на одеяле, потом встал, понаблюдал, как храпит Бомбур, с каждым вдохом втягивая в нос и рот моль, кружившую у него над головой и с выдохом выпуская её обратно на волю, достал из мешка яблоко и направился к пони, которые стояли на краю площадки. Миртл — пони, на которой ехал Бильбо — с хрустом сжевала протянутый фрукт и фыркнула. Внизу, в долине, пронзительно заверещала какая-то птица. — Что это было? — спросил Бильбо, испуганно поворачиваясь к неспящей части отряда — Фили и Кили, сидящим у костра. — Орки… — серьёзно ответил Кили. — Убийцы, — снисходительно пояснил Фили, взмахнув трубкой. — Вся долина кишит ими. — Они нападают ранним утром, когда все ещё спят, — продолжил Кили, — быстро и тихо, без криков. Только реки крови… Бильбо с ужасом посмотрел вниз, на чёрное море травы у подножия гор. Братья переглянулись, усмехнувшись друг другу, а я порылась у себя в голове, надеясь найти там хоть какую-то информацию. Об орках, о ночных птицах, набегах и криках, но… как всегда, безрезультатно. Может, это не травы колышутся в долине, а стада тонких, почти неразличимых, если поодиночке, орков плывут к нам, скаля длинные, как кинжалы, зубы… Может, это не птица кричала там, а заверещал один из них, потеряв равновесие и свалившись в бурную реку своих собратьев… Что они ищут здесь, в этих горах, что им нужно от нас… От гномов? От меня? — Думаете, это смешно? — спросил Торин, выходя из тени. — Думаете, ночные набеги орков, это шутка? — Мы ничего такого не имели в виду… — пробормотал Кили. — Нет, конечно. Вы ничего не знаете о мире. Воцарилась напряжённая тишина. — Не обижайся, — сказал Балин Кили, подходя поближе, — у Торина достаточно причин ненавидеть орков. Ведь когда Эребор был потерян, король Трор попытался отвоевать древнее королевство гномов — Морию. Но Мория была уже захвачена легионами орков. Вёл их самый жестокий из всей их расы — Азог Осквернитель. Этот гигантский орк с горы Гундабад поклялся истребить потомков Дурина. И первым делом обезглавил короля. Его сын Траин — отец Торина — потерял в той битве рассудок. Пленили его или убили — мы не знаем. Но наши войска лишились предводителя и над нами нависли поражение и смерть. И тогда появился он. Молодой наследник рода бросил вызов бледному орку и бился в одиночку с этим чудовищным противником. Он лишился оружия и защищался дубовой ветвью, словно щитом. Азог осквернитель понял в тот день, что потомков Дурина ему так просто не сломить. Торин победил в той схватке и призвал нас сплотиться. Мы собрались с силами и отбросили орков назад. Враг был побеждён. Но не было ни пиршества, ни радостных песен в ту ночь. Погибших было столько, что их не успевали оплакивать. Немногие из нас выжили. И вот тогда я подумал — вот тот, за кем я последую. Кого я готов назвать королём. --------------------------------------------------------------------------- Все улеглись. Но никому не спалось в ту ночь. Все улеглись. И никто, кроме небольшого сычика, озирающего окрестности с ветки боярышника, не заметил, как тонкая, едва различимая фигурка существа, похожего на травинку, вскарабкалась на одну из скал и зажгла на её вершине крошечный, пульсирующий зелёный огонёк.