Страницы Вечности

      Рената. Рената. Рената — билось, пульсировало в голове. Выглядело так, словно вокруг носились крохотные рыжие огоньки. Что это значит? Откуда у меня это странное слово? И где я сейчас? Почему не могу снова оказаться снаружи? Я ещё раз попыталась вырваться — ничего. Словно головой о каменный свод. Я ничего не чувствовала, снаружи не поступало никаких сигналов, полная тишина давила, как резиновая шапка. Вот что значит — абсолютная изоляция. — Эй! Ээээээй! Есть кто? — от слабого, негромкого окрика заложило уши. Я схватилась за голову и заткнулась. Внезапно за плечом раздался негромкий шелест, свист и спину полоснуло болью. Я вскрикнула и резко развернулась на 180 градусов — позади меня парил в воздухе Наонэ — небольшое серенькое облачко, полыхающее сейчас ярким голубым светом. — Ты что? — возмущённо заорала я, забыв о свойствах здешнего звука. По голове будто молотом шандарахнули. Снова что-то ударило меня по спине, да так, что искры из глаз посыпались. — Да прекрати ты! — на этот раз я предусмотрительно зажала уши. — С чего бы? — голос духа звучал так, словно я только что подожгла его дом, предусмотрительно сперев из-под самого носа ведёрко с водой. — Да за что?! — я, не раздумывая, словно бы всегда знала как это делается, сгустила руками воздух перед собой — он стал чем-то вроде стенки из вязкого желе, с которой я и закружилась вокруг своей оси, пытаясь отразить удары невидимой руки. И только тут поняла — я. сделала. щит. Наонэ, видимо, тоже это понял, потому что удары на миг прекратились, но тут же посыпались на меня с новой силой. — Ты что, не поняла ещё?! Да что я тебе, всё с сотворения мира объяснять должен? И за что ты такая на мою голову — дали бы на тебя хоть глазком взглянуть перед тем как… уж ни за какие коврижки бы не согласился с тобой жить все эти долгие годы! Давай, думай сама, и побыстрее — ещё немного, и я взорвусь тут с тобой нахрен! — Да какой ещё… ай! нахрен? Что я сделала? — Нахватаешься тут с тобой всякого… — Наонэ перестал колошматить меня по всему, до чего мог достать через мой импровизированный щит, немного успокоился и пригасил сияние. — Сядь теперь, или не сядь — главное, чтобы ты поняла — всё, что происходит сейчас, очень важно. Сделаешь ошибку сейчас, и будешь раскаиваться всю оставшуюся жизнь. А остаться её может не так много, если не будешь задумываться о своих поступках. — О каких поступках?! — я уселась на пол и подпёрла голову рукой. — я поняла, что ты не можешь ничего говорить мне просто так, и я спрашиваю тебя — какой конкретно поступок ты имеешь в виду? — Ты раздразнила Тьму. — Но ты же сам сказал… — Сейчас просто послушай. Вопрос задан правильно и я наконец то могу на него ответить. И я не намерен упускать шанс. Так вот слушай: связываться с Тьмой опасно. Так опасно, что готовятся к контакту с ней долгие годы. И я не должен был уходить, только сказав тебе о ней. Это была моя ошибка. — Наонэ медленно потемнел, принимая цвет грозового неба. Я могла бы поклясться, что если бы он был человеком, его ноздри сейчас возмущённо раздувались, а руки сжимались бы в кулаки. — Но ты не должна была даже приближаться к ней, не дождавшись меня! — Дух закрутился волчком, как небольшой смерч. Он явно злился. — Ты поступила, как идиот. Не уверен, что это подходящее слово, но ничего лучше я здесь не нашёл. Теперь ты, я так понимаю, хочешь услышать, что произошло после того, как ты с ходу, не выяснив НИ-ЧЕ-ГО! — вызвала Тьму на бой. — дождавшись моего кивка, Наонэ продолжил: — Твоё намерение причинить Тьме вред было ей абсолютно ясно с самого начала. Сперва она решила с тобой поиграть, побесить тебя и выяснить, на что ты способна. Однако ты не позволила ей диктовать свои правила, ясно дав понять, что считаешь это пространство своим. Тогда Тьма просто поглотила тебя, а что происходит, когда тебя глотает Тьма, не мне тебе обьяснять. Если бы она поглотила тебя целиком, то есть в твоём физическом теле, тебя бы не стало. Изредка случалось, конечно, такое, что Тьма отпускала своих пленников обратно в Мир, и заставляла служить каким-то своим целям — насколько я понимаю, такое случилось с Сауроном, а после него ещё с несколькими эльфами, владевшими кольцами власти — сила колец-то и нужна была Тьме. Но тебя она вряд-ли стала бы даже разглядывать повнимательнее. Короче, тогда всё висело на волоске. Тебя наделили фантастическим везением, когда собирали в эту битву, не иначе как сами лекх. — Это кто такие? — вяло спросила я, обдумывая каждое слово, сказанное Наонэ. Выводы, пожалуй, пока оставлю при себе. — Видящие. Это духи — с верхней ветки дерева Ваарау. Видимо, Наонэ сейчас настроен мирно. Может и ответит? — Может, объяснишь? — Деревья ваарау оплетают ленту времени. Кто-то где-то называет её Дорогой, Кристаллом, Спиралью, но вне зависимости от названий она представляет собой нить, которая тянется по спирали — спираль бесконечна, а на деревьях, растущих из неё, живут духи. Их три вида — Анастэ, Вару и Лекх. Анастэ — это крошечные духи, живущие в корнях деревьев, то есть внутри Ленты. Это духи случая, и всё начинается именно с них. Любую судьбу может решить Анастэ, вмешавшись в жизнь живущих на земле. Они, правда, не знают о последствиях своих вмешательств, потому что сами почти что живут на земле. Вару — духи судьбы, которые живут в дуплах ваарау и объединяют всё, что происходит по воле Анастэ, в плотные оплётки судеб, которые кустарником вьются потом по ленте. Лекх — видящие, и они живут в кронах ваарау, зная обо всём, что происходит внизу. Они обьединяют судьбы и случайности и определяют предназначения. От их решений зависит судьба всего мира. И никогда не знаешь, когда именно в твою жизнь вмешались какие духи. — Ого… А откуда ты всё это знаешь? — Мы, Наонэ, верим в этих духов, как вы верите в богов и духов земли… — Знаешь, я уже тоже в них поверила… То есть ты считаешь, что ради того, что произошло, постарались Лекх? — Никогда не знаешь, какой из духов спустится с дерева, чтобы помочь или помешать… Так ты поняла, что я тебе только что говорил, или опять пропустила мимо ушей?! — дух снова начал раздуваться. — Да поняла, поняла! Я поступила как идиот, ввязавшись в драку с тьмой, в то время как я должна была дождаться тебя… ни у так далее. — Угу. — мстительно пробубнил Наонэ. — Сама задашь главный вопрос, или мне придётся ждать несколько лет, пока что-то подтолкнёт тебя к этому? — Ты имеешь в виду, что мне теперь делать? — Надо же… А ты, оказывается, не такая тупая, как я уже успел вообразить. А вот что тебе делать дальше, это придётся выяснять прямо сейчас. И надо будет попотеть, чтобы добыть информацию здесь. — И как её добыть? — Думай сама. — Наонэ пожал несуществующими плечами. Ему явно хотелось довести меня, как я недавно довела его. И чтобы я бухнулась перед ним на колени и умоляла выдать тайну. Пф. — но советую искать не здесь. — Что значит не здесь? — А ты видишь какие-нибудь идеи у себя под ногами? — Честно говоря, сейчас я вообще ничего кроме тебя и темноты не вижу. — Вот именно. Это потому, что как только ты вышвырнула отсюда Тьму, пошёл обратный отсчет минут, которые у тебя остались, чтобы убраться отсюда. — Чегооо??? — Не перебивай. Слушай. Ты выгнала Тьму, и твоё подсознание — про сознание не знаю, меня оттуда пока вышвыривает — вернуло себе нормальную структуру — всё, что не должно здесь находится, постепенно само собой уничтожается. Мембрана не пропускает ничего инородного внутрь, а то что уже внутри — не выпускает. Но дело даже не в этом. Я думаю ты согласна с тем, что человек, рассиживающий внутри себя самого и беседующий со своим Голосом — картина мягко говоря странноватая. Это потому, что ничто не может находится внутри себя самого — оно самоуничтожится. Это как если бы ты сожрала саму себя. Я поморщилась. — Но раньше то что было не так? Почему я спокойно могла здесь находится? — Потому что здесь была Тьма. А Тьма, заметь, вещество настолько инородное, что сломало тут что-то в здешнем механизме. И легко подстроило всё под себя — чтобы жить было удобнее. Помнишь завалы у тебя в сознании и подсознании — ведь были же с самого начала? Я-то не знаю, меня тогда надолго выкинуло из твоей головы — долгожданный отпуск, о котором я не смел и мечтать все эти сорок лет… — Наонэ стал светло-розовым — видимо, с головой ушёл в счастливые воспоминания. — Были. Были с тех самых пор, как я оказалась тогда в лесу. Шла себе за Торином, а в голове — ветрище. И почти полная пустота. Только бумажки какие-то носятся. — Вот именно. Это потому, что Тьма может работать только с образами, с картинками, с конкретными вещами. Насколько я понимаю, Тьма поглотила всё, что смогла овеществить — только мусор всякий глотать побрезговала — ну, по её мнению мусор. А для того чтобы овеществить содержимое головы, ей пришлось овеществить и Сознание, и Подсознание. Так они и загнивали тут, овеществлённые, пока ты меня не встретила. БУМММ!!! — Это что такое? — я почувствовала, как пол подо мной содрогнулся. — Так, давай быстрее. Это первое предупреждение, затем последуют ещё восемь. — И что мне делать?! Я вдруг с ужасом поняла, что заперта здесь, как в тонущей подводной лодке под тоннами воды. А потом… Я просто уничтожусь, потому что — где же мне искать эту чёртову идею? К счастью, я в кои то веки была не одна — со мной был Наонэ, который, хоть и не был идеальным наставником и всемогущим мудрецом, всё-таки знал гораздо больше моего. И явно знал, что примерно следует делать. — Для начала успокойся и пойми одну вещь: когда Тьма ушла отсюда, твоё подсознание перестало быть овеществлённым. Ты больше не сможешь увидеть свои мысли и воспоминания в привычных тебе формах. Однако ты всё ещё можешь их видеть. — дух явно пытался натолкнуть меня на какую-то мысль. — До того как ты вернулся, я видела вокруг себя рыжие огоньки — это было слово «Рената», но выглядело как маленькие прозрачные светлячки или перекати-поле. Ты это имеешь в виду? — Ты совершенно права. А теперь иди и поищи. Я не пойду с тобой — мой свет может тебе помешать. И убери руки от ушей — да, ощущение не из приятных, но иначе ты ничего не услышишь. Я недоумённо на него посмотрела, но всё же перестала зажимать уши, встала и побрела куда-то в полной темноте. Сначала ничего не происходило. БУММММ!!! Это раздался ещё один удар-предупреждение. В глазах у меня потемнело — по ушам снова ударили чем-то очень тяжёлым. Вокруг послышались шорохи, тихий звон и глухие удары, как будто кто-то бил посуду за плотной стеной. Замелькали огоньки и потянулись откуда-то светящиеся линии — разноцветные, мерцающие, маленькие и большие — замигали, засеребрились, запереливались, как огни большого города. Города..? А потом ринулись в разные стороны, как маленькие рыбки. Засияло ярче — снова оказались вокруг меня только рыжие, сияющие огни-перекати-поле, Рената, Рената, Рената — они метались вокруг, чуть не задевая меня своими сияющими хвостами, и звенели, шуршали как снежинки под сапогами. Что же делать? Я попыталась поймать хоть один вёрткий огонёк, но пальцы проходили сквозь них, как сквозь пламя. Они правда обжигали. — Если это и есть та самая идея, то мне она абсолютно не понятна! — крикнула я в сторону, где по идее должен был быть Наонэ, предварительно плотно прижав уши ладонями. — Попробуй найти их в своей голове прямо здесь! — посоветовал мне дух откуда-то издалека. — Так будет понятнее. Я поняла Наонэ. И закрыла глаза, представляя себе всё те же оранжевые вспышки. Для убедительности представила даже, как в голове шуршит от их копошения. И снова я была полна сияющего ветра — настоящего, реального, рыжего и… Это было знакомо. Как будто когда-то давно я уже видела оранжевые огни, слышала рядом слово «Рената». «Рената» — значит «дважды рождённая». Об этом значении нельзя забывать ни в первой жизни, ни после второго рождения. Тебя назвали Рената не потому, что ты чуть не умерла при рождении. Это значение вторично и его с легкой душой можно забыть. Главное — это имя должно напоминать тебе, что всё в мире может иметь двойной смысл. Об этом нельзя забыть, и пусть это знание поможет тебе избежать неизбежного — провалов, погружения в чужие миры — там тебе совсем не место, Рената. Потери памяти — знания о себе.» Рената… Это моё имя. Моё настоящее, не выдуманное наспех, чтобы прикрыть ужасную дыру, полную чёрной пустоты — как это ужасно — не иметь имени. Как легко затеряться, пропасть, исчезнуть в этом огромном мире, не зная себя — знание придёт через имя. Я зажмурилась ещё крепче. И теперь не нужно мне называться чужим именем. Тауриэль… Кто эта Тауриэль, чьё имя я взяла на себя, как чужую поклажу? Её имя зелёными нитями полыхало у меня в мозгу, притягивая к себе другие — разноцветные вспышки. А голова болела. Я распахнула глаза, тяжело и быстро дыша. Но светящиеся штуковины не исчезли и били по глазам и черепу изнутри, как взрывы. — Наонэ! Он тут же оказался рядом, и сразу стало темно вокруг — огоньки разлетелись от его яркого сияния, как мыши от лампы. — Ну? Я думаю, ты справилась. Ведь справилась же? — Ну… да, наверное… — голос почему-то дрожал. — Молодец! А я то считал тебя дурочкой, неспособной ни на что кроме глазения по сторонам! Выходит, и я могу ошибаться. Я слабо хихикнула. — Ну и что мне теперь делать? Имя своё я вспомнила, а дальше-то что? Если верить тебе, осталось ещё семь сигналов, причём я не знаю, сколько времени между ними может пройти. А потом — я вскинула руки, держа себя за волосы, изображая взрыв. — Как?! Так ты, выходит, нашла имя, но не нашла выхода?! Но что помешало твоим первым ходам повести тебя дальше??? — Я не знаю… Я прикрыла глаза, пытаясь прогнать выжженные на внутренней стороне век зелёные точки. Тауриэль… Точки не исчезали. Они светились перед глазами, а следом за ними приходили и другие — алмазный шар, ломаная линия, похожая на кристаллы чёрного агата в стеклянной трубке… И имена, имена, имена… да что же это? Я не заметила, как снова открыла глаза — ничего не изменилось, огни снова мерцали вокруг, и даже Наонэ уже не мог заглушить их света. Они кинулись на меня, как стая летучих мышей, и один за другим растекались по коже — растворялись, оставались только цветные круги, как на потревоженной воде. Имя — Лицо — боль в сердце. И ничего кроме. Лук за плечами цел, но стрел больше нет. Они разнесут его в пыль, стоит только приблизиться вплотную. Имя — Лицо — боль в сердце — и ни намёка, почему она появились сейчас в моей голове. Только проволочный кружочек на шее, так похожий на тот, что дала мне Нэниэль. Имя — Лицо — боль в сердце — и откуда здесь вообще лев взялся?! Имя — Лицо — боль в сердце. И снова, и снова, и снова — я знаю этого человека с чёрными, словно политыми дёгтем волосами, эту женщину со вздёрнутым носом и косой из четырёх прядей, идущей наискосок через голову. Эту девочку, немного похожую на меня. Этого белого лунного льва, в конце концов! И они в страшной опасности. Почему именно это показали мне смутные картинки, я не знала, но выносить этого больше не могла. Почему так сжимается сердце, когда я их вижу? Почему так страшно за каждого из них? Ненавижу страх. Нет, не могу! Я рванулась прочь, прочь от этих смутно знакомых лиц, прочь от страха и боли, такой, словно кто-то наступил мне на сердце. И наверное совершила невозможное. Кого ещё выбивало из собственного сознания, как пробку из бутылки, а?! Кто ещё испытывал при этом нереальную реальность происходящего, которой не было много месяцев?!? Кто ещё орал и ругался после этого такими словами, каких и не знал никогда — до этого момента — и вздрагивал, увидев над собой чистое голубое небо?!?! Кого ещё перетряхивало от звонкой птичьей трели?!?!? КТО ЕЩЁ СМОТРЕЛ НА СВОИ РУКИ, И ВИДЕЛ НА ПАЛЬЦЕ БЕЛОЕ КОЛЬЦО, ОБЛЕПЛЕННОЕ КЛОЧЬЯМИ ЧЁРНОЙ ТЬМЫ?!?!?! Наверное, кто-то всё-таки испытал всё это до меня. По крайней мере, Наонэ у меня в ухе довольно и совсем без удивления сказал: «Справилась всё-таки! Какое облегчение…»