Небесное знакомство

Если бы Чимин мог хотя бы раз в год отматывать назад одно из нежелательных событий, то определенно этот день он отмотал бы не задумываясь. Идея прийти сюда изначально казалась ему сомнительной, но разум, поддавшись чувствам, уже привел его в хорошо знакомую приемную. Он осмотрелся вокруг. Из высоких окон, расположенных по периметру просторного помещения, внутрь проникали утренние лучи, освещая мерцающим блеском стеклянную поверхность секретарского стола. Внимание Чимина привлекла стоящая на нем именная табличка. Он подошел ближе и рассмотрел ее: «Секретарь Ким». На столе царил порядок, все документы в небольших стопках были сложены листок к листу. Последний раз за этим столом сидела Ли Миён, засыпанная бумагами и вечно увлеченная чем угодно, но не ими. Чимин с легкой грустью вспомнил, что стало причиной ее увольнения, и улыбнулся, когда в голове всплыл их с Чонгуком разговор, в котором тот, шутя, предлагал стать ему секретарем, намекая на совместную работу с явным превышением должностных обязанностей, ненормированным рабочим днем и нарушением норм приличия. Но теперь, очевидно, Чонгук в его услугах не нуждался, даже в шутку. Чимин вновь взглянул на табличку с именем. Посмотрел на свои руки, в которых держал двойной капучино. Он правда решил, что сможет подкупить подобным угощением? Ну что бы он спросил у секретаря? Как дела у президента Чона? Что нового? Представился бы тем, кем они были друг другу в прошлом, чтобы сразу расставить все точки над «i»? Конечно, он понимал, что знакомство с секретарем — всего лишь предлог прийти сюда. В глубине души он надеялся на случайную встречу с самим Чонгуком. В лифте, а может, в приемной. Вдруг он внезапно вышел бы из своего кабинета, их взгляды пересеклись бы, а после слово за слово, и они завели бы непринужденную беседу. В вечер банкета Чимину так и не удалось узнать ответ на волнующий его вопрос. Он надеялся, что «случайная» встреча повлечет новую и новую, как в романтической картине, и однажды у них завяжется разговор, в котором он сможет признаться, что все еще не забыл и все еще скучает. Вот только он не в кино, и если вспомнить, то каждый визит в эту приемную не заканчивался для него ничем хорошим. Об этом он подумал в тот момент, когда дверь кабинета президента действительно отворилась, и оттуда показалась мужская фигура. Увы, это был не Чонгук, а стоило незнакомцу приблизиться, расплываясь в обворожительной улыбке, Чимин сразу узнал его. Это был Тэхён, именно его табличка стояла на секретарском столе. — Вы заместитель Пак, верно? — он выглядел приветливо, открыто, не стесняя себя корпоративной строгостью и не ограничиваясь простым поклоном. Вместо этого на западный манер предпочел рукопожатие. Он моментально приковывал внимание к своей персоне, про таких принято говорить — щеголь. Черный костюм тройка превосходного кроя в сочетании с белой рубашкой и яркими деталями придавал образу изысканности. Он скользнул по шелковому галстуку глубокого изумрудного оттенка, подметил красный платок в нагрудном кармане и задержался на изящных длинных пальцах с золотым перстнем на одном из них, и только когда их обладатель подал знак, будто прочищая горло, Чимин опомнился и выпустил его руку. — Верно, — ответил он, улыбнувшись. Тэхён тем временем прошел к своему столу. — По какому вы вопросу? — спросил он, попутно проверяя в телефоне расписание президента Чона. Чимин задумчиво переместил стакан со все еще горячим кофе в другую руку, придумывая, что бы ответить. На самом деле у него не было реальных причин приходить сюда, а увидев здесь Тэхёна, идея «подружиться» с секретарем президента уже не казалось такой отличной. Он молча смотрел на него, с интересом разглядывая притягательные черты лица. — Хм, — Тэхён повел бровью, не отрывая глаз от телефона, — на ближайшее время у президента все расписано, и сейчас у него посетители. Чимин снова поразился его красоте. Темно-каштановые волосы, уложенные назад, обрамляли четкий овал и пропорциональные черты лица. Чистая загорелая кожа, брови мужественные, широкие, но ухоженные, гибкой линией подчеркивающие необычную вытянутую форму темно-карих глаз с длинными ресницами. Чимин скользнул взглядом по ровной спинке носа и остановил свое внимание на губах — полных, чувственных, с маленькой родинкой. Определенно, Тэхён более чем просто привлекательный, он уникален. Даже странно видеть его здесь, а не в кадре какой-нибудь известной кинокартины. Как-то несправедливо, что такую красоту могут лицезреть только гости президента Чона. Совсем некстати в голове опять всплыли слова последнего о превышении всего дозволенного со своим секретарем. Только это было адресовано Чимину в шутку, а теперь он видел здесь потрясающего парня, и дурацкая мысль, что он вполне мог все это осуществить с ним, невольно расстроила его. — Но если вы подождете немного, я сообщу боссу о вашем визите, — предложил Тэхён, выдергивая из задумчивости. — В этом нет необходимости, я зайду в другой раз, — опомнился Пак и, решив, что лучше уйти сейчас, он протянул секретарю стакан с ароматным напитком из популярной кофейни неподалеку. — А это вам, — сказал он с улыбкой. — Сегодня морозное утро, а горячий кофе бодрит и согревает, верно? — он снова улыбнулся и, передав угощение, уже было направился к выходу, как вдруг Тэхён окликнул его. — Постойте, — он подошел ближе, так и держа в руке стакан. — Я подумал, может, мы могли бы… Его прервали голоса вышедших из кабинета Чонгука и его посетителей, а вернее, посетительницы. — Тогда встретимся позже, дорогой, — послышался мягкий женский голос на неидеальном, но все же корейском языке. Чимин тут же обомлел. В памяти моментально всплыли обрывки вечера открытия «Баккары». Вот он слышит слово «невеста». Миновав лестницу, выбегает на душную улицу. Задыхается, не в силах унять внутренний вой от осознания произошедшего. — Я пришлю за тобой машину, — в ответ прозвучал, казалось, полный заботы голос Чонгука. А Чимина снова одолели вспышки воспоминаний: заголовки светских пабликов; объяснения Чонгука; его собственная раскрытая ложь, а дальше пустота и долгая беспробудная тишина, которую он заглушал бесконечными делами. Конечно, он узнал ее. Сколько раз он рассматривал их совместное фото, вбивал их имена в поисковике и старался поверить в то, что это фальшь. И он поверил. Но стоило увидеть Лю Луань вновь, рядом с ним, улыбавшуюся ему, глядящую на него особым, чарующим взглядом, как в груди похолодело, а слышать, как обходителен и мягок с ней в ответ Чонгук, было невыносимо. Захотелось в эту же секунду исчезнуть отсюда, ему вообще приходить не стоило. — Чимин? — заметив его, Чон оторопел сначала, но следом сдержанно добавил: — Заместитель Пак, что вы здесь делаете? — Я… — тот растерянно взглянул на него, потом перевел взгляд на Луань и Тэхёна. Последний стоял рядом и с подозрением смотрел в ответ. Забыв о нормах приличия, Чимин так и застыл, молча глазея на эту троицу. — Заместитель Пак заглянул ко мне, — вдруг ответил за него Тэхён и продемонстрировал стакан: — Вот, кофе угостил, — еще больше недоумения вызывая на лице Чонгука. С каких это пор эти двое общаются и с какой радости он ему напитки носит? Промелькнула в его голове мысль, однако озвучивать ее он не стал, вместо этого бросил на Чимина озадаченный взгляд. — Прошу меня простить, я вернусь к работе, — тот наконец пришел в себя. Он уважительно поклонился президенту и его гостье, а после стремительно направился к выходу из приемной, слыша вслед: — Спасибо за кофе, заместитель Пак, я с удовольствием выпью его, — Тэхён хотел еще что-то сказать, но Чимин уже скрылся из виду. Чонгук снова озадачено взглянул уже на своего секретаря и на стакан в его руке. В это время из его кабинета показались остальные участники встречи в сопровождении помощника О. Это были представители «Шай». Они поклонились президенту и госпоже Лю, покидая приемную в сопровождении охраны. Чонгук дал распоряжение О, еще раз обменялся парой фраз с Луань, после чего она покинула с помощником приемную вслед за остальными, и уже собрался вернуться к себе, но, остановившись, посмотрел на секретаря. — Босс? — обратился к нему Тэхён, усаживаясь за стол. Чонгук непроизвольно закатил глаза от этого «босс», столько раз просил не обращаться к нему в такой манере, но этот парень… Ранее Международный аэропорт Инчхон. Зал ожидания для пассажиров первого класса. — Слышал, место твоего секретаря вакантно, — сказал Намджун, откладывая телефон в сторону, пока его собеседник в лице Чонгука, о чем-то думая, смахивал крошки с печенья, принесенного официантом вместе с напитками. — Хочешь занять его? — откусывая, усмехнулся Чон. — Хочу предложить кандидата, — не реагируя на сарказм, ответил Намджун. — Этот парнишка неплох, племянник одного из людей Чхве. Кстати, он был секретарем у господина Ана. — Предлагаешь мне человека бывшего мафиози? — скептично уточнил Чонгук. — Помнится, он плохо кончил, — на что Намджун пожал плечами. — Его предупреждали не ввязываться в политику, имея за спиной криминальное прошлое, но Ан был чрезмерно амбициозен и жаден, он видел картинку с одной стороны, а его поимели со всех. Так что десять лет каторжных работ вместо дна морского — не так уж плохо, как могло бы показаться. В любом случае парнишку он оставил за бортом, как только подался в политику, и как раз сейчас тот подыскивает более спокойное место. Он молод, хорош собой, кстати, широких взглядов. Думаю, ты понимаешь, о чем я, — Намджун отпил из чашки и причмокнул, а Чонгук слегка скривился. — Такое впечатление, что ты мне не секретаря предлагаешь, а пытаешься устроить личную жизнь. — Не льсти себе, ты не в его вкусе, зато он может стать твоим надежным человеком, — Намджун внимательно посмотрел на Чонгука. — Я хочу, чтобы рядом с тобой были проверенные люди, а этому парню можно доверять. — Как мило с твоей стороны проявлять такое участие. Было бы намного лучше, не устрой ты мне спектакль с ложной свадьбой, — недовольно хмыкнув, Чонгук откинулся на спинку кресла. — Не делай из меня злодея, пожалуйста, — цыкнул Намджун. — Этот, как ты говоришь, спектакль — неплохой пиар. Да и твоей репутации не повредит. Тебя никто не заставляет жениться, поиграете на публику еще пару месяцев и разойдетесь. К тому же после новостей о вас с наследницей «Шай» акции наших предприятий поднялись в цене, и мы провернули неплохие сделки. Считай, что это мой свадебный подарок. — Да уж, спасибо, милая фея, от твоего подарка до сих пор «королевство» кошмарит. — Ты о нем? — Намджун заострил взгляд. Чонгук ничего не ответил и потянулся за чашкой с чаем. — Слушай, мне жаль, что так вышло, ясно? — не заметив никакой реакции, Намджун вздохнул. — Если тебе станет от этого легче, то после моего приезда в Корею между нами ничего не было. И он хотел порвать со мной, сразу же. Вдруг. Как думаешь почему? — Зачем ты мне об этом говоришь? — Чонгук явно недовольный этим разговором, огляделся по сторонам лишь бы не выдавать своего раздражения. Эта тема все еще задевала за живое. — Да видеть тебя таким унылым уже невыносимо. Серьезно. Я даже на другой конец континента сваливаю, лишь бы не лицезреть твою несчастную физиономию, — незлобно усмехнулся Намджун. — Лучше бы ты продолжал вести себя как индюк напыщенный, соревнуясь со мной, а не сидел с этим тусклым видом обманутого Пьеро. Выводишь из себя, — протяжно шикнул он с оттенком порицания в тоне. — И кстати, если не можешь забыть его — поговори, а не компенсируй это сомнительными сделками. Этот контракт «ДжейКо», какого черта ты творишь? — Ты все еще следишь за мной? — Чонгук наконец среагировал и посмотрел на него с подозрением. «Всегда и за всем», — подумал про себя Намджун, но вслух сказал: — Дело не в этом. Через меня проходят все финансовые документы, так что да, мне приходится следить за многим. Увидев в одном из них маленький ресторанчик на берегу моря в Пусане с условиями точно подаяние, не трудно было догадаться, чьих это рук дело. Как полагаешь, к чему приведут такие странные уступки и как это может повлиять на репутацию компании? Ведешь себя как мальчишка. Думаешь, я не понимаю, что ты пытаешься сделать? Он все еще тебе небезразличен, но твой способ ухаживать довольно сомнительный. — Я могу позволить себе одну безрассудную сделку — это личное, и Чимин здесь ни при чем, — точно обиженный ребенок ответил Чонгук. — И вообще это не тебе решать. А твоя внезапная забота настораживает, — ответил он уже с нескрываемым раздражением, все еще с недовольством глядя на Кима. — Ладно, отлично, можешь, твое дело, — Намджун развел руками в сдающемся жесте и многозначительно вздохнул. — Но не увлекайся. Это в первую очередь бизнес, а не благотворительность и способ показать свои возможности, точно павлин. — Ты говоришь как старик, — фыркнул Чонгук и добавил с ехидной ухмылкой: — Хотя ты же и есть старик, — Намджун кинул на него неодобрительный взгляд и прыснул, видя смешинки в загоревшихся озорством глазах. Сейчас его собеседник больше стал походить на себя. Он говорил все это не для осуждения, а чтобы растормошить Чонгука. Он чувствовал, что должен ему, и даже не ради успокоения совести, как оказалось не до конца уснувшей в нем, а ради Чимина, который, несмотря ни на что, сумел поселить в его циничном сердце надежду, что для него не все потеряно и он все еще способен любить и прощать. Он смахнул наваждение, не привыкший впадать в сентиментальность, и сказал: — Насчет Чимина я не шутил: верни его, пока не поздно. Если ты ничего не сделаешь, сделает кто-то другой. Что же до моей заботы — это ради компании, — слукавил он. — Зная, что ты с ним, я буду спокоен за тебя, ведь я его тоже знаю, — не удержался, колко добавив: — Настолько близко, насколько это вообще возможно, — а видя дернувшиеся желваки на чужом лице, удовлетворенно улыбнулся. — Притом, я же должен был хотя бы раз что-то у тебя отнять, пусть ненадолго, но все же, — Чонгук, укоризненно на него посмотрев, скривился в ироничной усмешке. До переезда в Южную Корею они были очень близки, однако с возрастом их отношения приобрели умеренно-деловой тон с оттенком соперничества, берущего начало еще со времен их юности. Это проявлялось во многом, будь то внимание окружающих, удачная сделка, покупка дорогостоящих игрушек — таких как яхта или спортивное авто необычайной расцветки, единственной в своем роде, —соревнования на стрельбище, куда они ездили раз в две недели потешить друг перед другом свое эго. Все это ребячество вылилось в итоге в борьбу за чужое сердце. Кто бы мог подумать, что до такого дойдет? Точно не они. Несмотря на внешнюю сдержанность, внутри они все еще оставались дорожившими друг другом мальчишками, которых когда-то по воле судьбы объединило одно горе и сплотило на всю жизнь. Поэтому происшествие с Чимином стало болезненным для обоих. Но если Намджун справился, то Чонгук все еще пребывал в состоянии борьбы собственных задетых чувств и желания увидеть его. — Что ж, — Намджун взглянул на часы, пальцами отчеканив по ним два раза, и поднялся. — Мне пора. А насчет секретаря подумай, его данные есть у помощника О, — Чонгук поднялся следом, пристально глядя в ответ. — Счастливого пути, хён, — он крепко обнял Намджуна, стушевав тем самым его, но в итоге тот тоже ответил, обняв его, чувствуя облегчение на душе. — До встречи. В каком-то смысле свой долг перед совестью Намджун исполнил — посеял в душе Чонгука зерно сомнений, заставив задуматься о многом. А через некоторое время Чон все же решил встретиться с рекомендованным им кандидатом. — Значит, Тэхён, — задумчиво проговорил он, сидя на диване с досье в руках. В это время тот самый Тэхён разместился напротив и с нескрываемым удовольствием отпивал из чашки зеленый чай, который предпочел кофе. Чонгук прошелся по строкам в досье и вновь окинул скептическим взглядом кандидата. Тот был увлечен выбором конфеток в вазе и придирчиво читал надписи на этикетках. Он заявился в точно назначенное время с яркой улыбкой на лице и в таком же ярко-лиловом костюме с нежно-лавандовым бадлоном под ним. Если бы Чонгук не знал, что этот парнишка являлся приближенным преступного авторитета и, судя по досье, славился безупречной репутацией, то подумал бы, что он шут гороховый. Намджун, к слову, оказался прав, он был очень хорош собой, а как позже выяснится, и умен, несмотря на свой непринужденный и легкомысленный вид. — Полагаю, ты уже в курсе причин увольнения предыдущего секретаря? — прямо спросил Чонгук, оценивая кандидата. — Эта! — наконец, определившись с выбором, Тэхён поднял свой взгляд и торжествующе улыбнулся, его губы в тотчас приняли квадратную форму, придавая лицу комичности. Чонгук начал сомневаться в своем решение о встрече с ним, но в то же время было в парне нечто притягательное, подкупающее, харизма одним словом. — Можете не беспокоиться, ваша личная жизнь будет под надежной охраной, — не заостряя внимания на тех самых причинах, сказал он, засовывая в рот леденец. Чонгук недоверчиво хмыкнул, а тот, с аппетитом перекатывая конфету за щекой, продолжил: — Я даже под пытками головорезов не раскрыл тайны прежнего босса, правда он в итоге от меня избавился, а зря, не сидел бы сейчас в тюрьме, — Чонгук удивленно вскинул брови, а Тэхён пояснил: — Ну, не то чтобы головорезов, это были налоговики, да и не пытали они меня в прямом смысле этого слова. Просто мне пришлось прятаться в офисе без еды и воды трое суток, хотя там были баночки с кофе, но у меня на кофеин аллергия, так что это было настоящей пыткой, — закончил он и с громким треском раскусил леденец. — Ясно. — М-ням-ням, вы не подумайте, я не какая-нибудь фиалка изнеженная, — Чонгук машинально опустил глаза на его лиловый костюм, едва сдержав усмешку. — В офисе была вся черная бухгалтерия, так что я не просто прятался, а оберегал все темные дела фирмы, можно сказать в ущерб своему здоровью сражался за нее до потери сознания, так что в случае чего выстою и за вас. «Что за клоун», — заключил Чонгук, но решил дать шанс. В конце концов избавиться всегда успеет. К тому же Тэхён был племянником одного из приближенных Чхве, да и Намджун порекомендовал его, а это крайняя редкость. — Ладно, попробуем, — сказал он вслух. — Я принят? — воодушевленно отозвался Тэхён и стряхнул пальцами, немного липкими от конфеты, он хотел потянуться для рукопожатия, но, заметив неодобрительный взгляд президента, осекся, уложив руки на колени. — Принят, — сказал Чонгук и поднялся, вслед за ним вскочил Тэхён, явно обрадованный новым местом работы, прям «из грязи в князи» с белой зарплатой и отсутствием криминала, хотя, очевидно, парень не бедствовал. Его одежда причудливых цветов кричала об именитости брендов. — Спасибо, босс! — он глубоко поклонился, а Чонгук критично заметил: — Не обращайся ко мне так, это не бандитский офис в самом деле. — Да, босс! — на автомате выпалил тот. — Господин президент! — тут же исправился, снова поклонился и направился к выходу из кабинета. — И, Тэхён, — кинул ему вслед Чонгук, — мог бы ты одеваться впредь более сдержаннее? — Конечно, господин президент, — быстро перестроившись, Тэхён вкрадчиво улыбнулся и кивнул, хмыкая про себя: — «Зануда». Он до одури любил яркие вещи и таких же ярких людей. Веселый нрав являлся его отдушиной среди сурового преступного мира, в котором он провел какую-то часть сознательной жизни. Его дядя предупреждал, что президент Чон довольно сдержан и лучше бы предпочесть менее кричащие наряды и усмирить свой задорный темперамент хотя бы на время интервью, но он не хотел прикидываться тем, кем не является, поэтому заявился на собеседование в своем привычном настроении и виде. Конечно, впоследствии он был вынужден проработать манеры, стиль в одежде и с легкостью влился в тоскливые будни корпоративного этикета: скучного, учтивого, позволяя себе разве что маленькие яркие детали что в образе, что в поведении. Но порой он скорее намеренно, нежели случайно, слегка нервировал Чонгука своим пресловутым: — Босс. Настоящее время — Смотрю, ты хорошо влился в коллектив, — поделился наблюдениями Чонгук, подходя к столу секретаря и, положив руку на стол недалеко от стакана с кофе, стал неспешно отбивать по поверхности пальцами. Тэхён аккуратно пододвинул стакан к себе и скромно улыбнулся. — Кстати, секретарь Ким, разве у тебя нет аллергии на кофеин? — задумчиво спросил он, а Тэхён пожал плечами: — Да пустяки, босс, — но уже через минуту, сообразив, слукавил: — Здесь нет кофеина, господин президент, не беспокойтесь. *Fire-e-e-e-e* — их прервал рингтон, разрывающий динамики секретарского телефона. *Fire-e-e-o-o-o-o* Тэхён схватил его, уменьшая звук, между прочим замечая: — Обожаю «БТС», знаете их? — но, не видя в глазах президента намека на понимание, уточнил: — Группа такая популярная, «Бантан Сонёндан», — и напел: «Фае-е-е-о-о-о-ё…». Президент непонимающе сдвинул брови, а тот неловко добавил: — Простите, нужно ответить на звонок, — Чонгук на это неопределенно хмыкнул и, окинув его нечитаемым взглядом, скрылся за дверями своего кабинета. — Вы уже видели? — взволнованные сотрудницы из отдела Чимина столпились у одного стола и бурно обсуждали госпожу Лю. Красивая молодая наследница, бизнес-партнер и девушка президента Чона вызвала настоящий ажиотаж своим появлением. Зависть и восхищение будоражили женскую часть коллектива. Все шушукались о неминуемой и грандиозной свадьбе, иначе и быть не могло у таких-то людей. А Чимин равнодушно пялился в экран монитора, делая вид, что работает и ему нет дела до чужих свадеб. Он не замечал, что изредка, но любопытные взгляды некоторых коллег так и липли к его персоне, но никто не решался спросить его о происходящем в верхах. Даже начальник Со, зная об особом положении Чимина на счету президента Чона, по крайней мере уверенный, что они либо дальние родственники, либо семьями дружат, не осмеливался задавать подобных вопросов. Помимо наследницы «Шай» на повестке обсуждений был сногсшибательный секретарь президента. Его фотографии появились на портале компании и сразу же привлекли внимание. Кто-то шутил, что его прямиком из модельного агентства взяли на работу. Кто-то восхищался его безупречным стилем, а кто-то мечтал пригласить на свидание, на что Чимин непроизвольно закатывал глаза. Судя по всему, об этом мечтала добрая половина «ДжейДжейКей». Чимин это слышал то в лифте, то в холле, то в комнате для совещаний. Он и сам видел эти фото с банкета, правда, его внимание больше привлекал Чонгук. Он был еще краше, чем запомнил его Чимин в тот вечер. Пронзительно смотрел на него с экрана монитора и сдержанно улыбался, а рядом наоборот сверкал во все зубы его новоиспеченный секретарь. Чего видеть не хотелось, так это обворожительную Луань рядом с ними и еще несколькими людьми на совместной фотографии. Разумом Чимин понимал, что между ними ничего не может быть, по крайней мере надеялся на это, но сердцем чувствовал опустошение. А что, если все эти шептания про свадьбу небезосновательны? В мире достаточно примеров фиктивных браков, тем более среди людей уровня президента Чона это вполне обычное явление. Брак по расчету, договоренности, для расширения экономического влияния. Что, если произошедшее между ними толкнуло Чонгука к решению жениться? Если так, то вполне очевидно, почему он был холоден. Но тогда попытки увидеться, поговорить становились максимально неуместными. Чимин точно не намерен компрометировать его, да и себя тоже. Никто не должен узнать об их связи в прошлом, тем более теперь. — Он так прекрасен! — послышался звон очередного разбитого сердца. В офисе все еще восторгались секретарем Кимом. Хотя тут и не поспоришь, за те недолгие минуты наедине с ним он и сам попал под его неповторимый шарм, даже засомневался, устоял бы перед ним или нет в иной ситуации. День тянулся неимоверно медленно. Утреннее происшествие в приемной не давало Чимину покоя, он отодвинулся от своего стола и набрал друзьям в чат. «Новый секретарь президента Чона» — написал он и скинул в чат одну из фотографий с новостного портала компании. «Бог ты мой, какой красавчик» — тут же отозвалась Сара. Вонхо отправил недовольный смайлик. Чимин улыбнулся и пояснил, что это тот самый парень по имени Тэхён. «Закадри его» — в шутку предложила Сара с хитрыми смайликами. Чимин на это прыснул, ничего другого он и не ожидал от подруги. «Я больше в служебных романах не участвую» — ответил он и добавил смайлик с нимбом. «Понимаю, идти на понижение это не в нашем стиле» — отшутилась она с деловитым смайлом в очках. — «Удалось выяснить что-то о господине Печеньке?» «Удалось» — ответил Чимин, выдерживая паузу. «И-и-и-и?» — тут же спросила Сара. «Насчет Тэхёна не знаю, но вот то, что он все еще с Луань, убедился лично», — после недолгой паузы Сара как всегда в задорной манере, присущей ее веселому нраву, написала: «Тогда бери красавчика-секретаря, а господин Печенька пусть грызет песочные локти, запивая своими слезами!» Чимин на это посмеялся, ничего не отвечая. Ему нравилось, что подруга не имела привычки зацикливаться на негативе и с легкостью могла поднять настроение своим невозмутимым позитивом даже в такой ситуации. Она, конечно, потом обязательно спросит как он, но сейчас разбавляла чат заезженными, но забавными фразами по типу: «Пусть плачут те кому мы не достались…». «А у нас сегодня твой любимый десерт» — между делом написал Вонхо, больше молчавший в переписке, потому как был занят в ресторане. Чимин написал, что подумает. Особо не хотелось никуда выходить из офиса. Настроение, несмотря на веселый чат с друзьями, все равно сквозило неприятным воспоминанием об утренней встречи в приемной. Однако ближе к обеду ему надоело быть невольным слушателем восторженной болтовни о банкете, фотографиях и «небожителях», к которой время от времени присоединялся даже начальник Со, горделиво показывая молоденьким сотрудницам себя на снимках. В любой другой ситуации Чимин бы прекратил этот балаган на рабочем месте, но не хотел портить всем настроение и слыть занудой, ко всему прочему он сердился на самого себя. Еще на банкете должен был понять, что больше не стоило искать встречи с Чонгуком. Нелепо вышло, еще и эти шушуканья то там, то тут. Хватит. Он решил проветриться и на обеде отправился прямиком во французский ресторан, предварительно маякнув Вонхо. — Сара просила напомнить о вечерней тренировке. И, если честно, мне тоже интересно узнать, что же там произошло в вашем офисе, — Вонхо подмигнул Чимину, меняя на столе пустые тарелки на чашку свежезаваренного кофе. — А это комплимент от ресторана, — он поставил перед ним блюдце с маленьким, но изящным пирожным в виде воздушной белой пирамидки с очаровательной кремовой шапочкой розового цвета в форме цветка. Однако любимый десерт не вызвал на лице Чимина восторга, а скорее наоборот. Он проследил за взглядом друга и увидел симпатичного молодого мужчину, того самого, чью фотографию видел в чате. Чимин, заметив секретаря Кима на входе, растеряно окинул зал, надеясь, что ошибается. Не ошибся. Вонхо не сразу понял, что дело было вовсе не в десерте или в секретаре, а в двух только что прибывших гостях, севших аккурат напротив их столика. — Здесь так красиво, мне нравится это место. — Тебе еще больше понравится здешняя кухня, — легким отголоском донеслось до ребят, и Вонхо непроизвольно оглянулся, наконец видя, что стало причиной испорченного настроения друга. Чонгук и Луань, только что пришедшие, усаживались за столик, а вокруг них уже порхал улыбчивый официант. — Спрячь меня, — Чимин резко пригнулся, собираясь прокрасться под фартуком Вонхо до выхода, пока Тэхён скрылся из виду, а двое напротив не заметили его. — Что ты делаешь, Мин? — прошептал тот и от неожиданности дернулся, когда в его бедра вцепились, словно щипцами, чиминовы пальцы. — Молю, просто уйдем незаметно, — Чимин пытался бесшумно отодвинуть стул и вылезти из-за стола, все еще прикрываясь телом друга. Ему было безразлично, как он выглядел в глазах недоумевавших гостей, чьему взору предстала нелепая сцена, главное, чтобы не увидел Чонгук. Он не хотел снова быть свидетелем общения этой парочки и тем более, чтобы они заметили его. И какого только заявился в это место, знал же прекрасно, что здесь бывает Чон. Зажмурив глаза, он беззвучно выругался на самого себя. Этот ресторан, приемная президента должны были стать последними в списке для посещений, а то и вовсе исключены из него. Ему хватило недавней встречи, а теперь еще и это. Прячется, точно преступник. Как же это унизительно, но хуже, если Чонгук решит, что он его преследует, вот уж правда жалкое зрелище. От этой мысли его передернуло, и он невольно вцепился в бока Вонхо сильнее прежнего. Бедный официант под опасливые взгляды коллег пытался справиться с нагруженным подносом в одной руке, другой отцепляя от себя неумолимые пальцы друга. Однако последние оказались слишком проворными и задели уязвимые участки крепкого парня, который, несмотря на внушительный стан, до визжащего ужаса боялся щекотки. Он тут же пискнул, вскинув руки от неожиданности, и с грохотом уронил поднос, отмахиваясь от чиминовых рук, а тот, балансируя полусидя в воздухе, схватился за скатерть, небрежно стягивая ее на себя. По иронии судьбы кофе, который так и остался нетронутым, был опрокинут, потопив несчастную сладкую пирамидку и обрызгав одежду Чимина мутными пятнами. Не смея поднять головы, он застыл в позе устрицы, именно так он выглядел, согнувшись в непонятное нечто у стола, глядя, как по белоснежной сатиновой ткани стекают коричневые капельки с кусочками розового крема, капая на шикарный красный паркет в паре сантиметров от его ботинка. Надо ли говорить, что шум сразу же привлек внимание остальных посетителей ресторана, в том числе удивленных Чонгука и Луань. Госпожа Лю, кажется, уточняла в этот момент, не тот ли это молодой мужчина, с которым они виделись утром, а Чонгук, не моргая, смотрел, как тот пытался собрать с пола свое буквально запятнанное достоинство. — Проклятье… — Чимин негромко выругался и поднял голову, тут же натыкаясь взглядом на спешащего к нему через весь зал администратора. То ли кореец, то ли европеец подлетел почти мгновенно, артистично размахивая руками и восклицая: «О мон Дьё!» помог ему подняться, а после на чистом корейском разразился извинениями. Именно в этот момент, осматривая себя, взглянув на обескураженных гостей ресторана и встречаясь с сочувственным взглядом Чонгука, Чимин осознал, насколько он смешон. Тем временем вернулся Вонхо, ловко убрал следы инцидента, а его коллеги заменили скатерть. Чимин виновато посмотрел на него, извиняясь глазами, и еще раз уверил администратора, что это целиком его вина и ему очень жаль. Администратор, провожая из зала, вновь предложил ему услуги химчистки, комплимент от ресторана в виде любимого блюда, но Чимин, желая поскорее скрыться отсюда, очередной раз вежливо отказался, заверяя, что все в полном порядке. — Я отойду ненадолго, — Чонгук извинился перед своей спутницей и покинул зал вслед за ним. «Браво, господин Пак! Просто блеск! Не хотел привлекать внимание? Что ж, поздравляю, в конкурсе самых унизительных ситуаций, ты получаешь первое место!» — мысленно сокрушался он, осматривая себя в зеркале и решая, куда отправиться за новым костюмом. И что о нем теперь подумает Чонгук, как вообще в глаза смотреть ему и госпоже Лю, если снова столкнется с ними? Самым правильным решением, подумал он, будет больше вовсе не сталкиваться. — Ты в порядке? — в это же время Чонгук зашел в туалет и приблизился. «Супер! Только этого мне не хватало», — мысленно проскулил Чимин. Хотелось было сказать: «До вашего появления здесь в полном», но вместо этого сдержанно улыбнулся через отражение и кивнул, вытирая руки салфеткой. Он намеревался пройти мимо как ни в чем не бывало, но чужая рука остановила его. — Что с тобой происходит? — спросил тот, глядя на светлый затылок. — Давай поговорим, — Чимин усмехнулся про себя, понимая, что недавнее желание о разговоре сбылось раньше, чем он ожидал, только вот уже говорить совсем не хотелось. Было стыдно, да и время с местом не располагали для душевной беседы. Но, видимо, Чонгук был настроен более решительно, потому что все еще сжимал ладонь на его предплечье, не давая уйти. Чимин вздохнул, собираясь духом, и развернулся, освобождаясь от чужой хватки. Смысла сбегать не было, подумал он, решая, в каком свете сейчас предстать. Если покажется слишком подавленным, выйдет так, что он намеренно привлек к себе внимание, если окажется слишком резким, это выдаст его уязвимость. Нужно было свести ситуацию в шутку — самый беспроигрышный вариант, но отчего-то внутри возникло щемящее чувство досады и разочарования. Он на что-то надеялся, а в итоге выставил себя на посмешище, еще и все эти разговоры о наследнице Лю, свадьбе и как назло всплывшее воспоминание об этом месте. В этом ресторане Чонгук впервые признался в своих чувствах ему, в этом чертовом туалете они целовались, а сейчас он здесь с ней, только зачем-то стоит перед ним и спрашивает все ли в порядке. Здравый смысл подсказывал, что не стоит горячиться, но Чимин поддался сиюминутному порыву и откровенно выдал: — Не думаю, что нам есть о чем разговаривать, господин президент, — с едкой усмешкой он посмотрел прямо ему в глаза. Чонгук едва заметно скривился. Ему хорошо был знаком этот вежливо-категоричный тон Чимина, точно их отбросило на год назад, вычеркнув все то, что было между ними позже. — По-моему, тебе есть что сказать мне, — он окинул взглядом запачканный пиджак, а Чимин поджал губы, — раз ты так настоятельно ищешь со мной встречи. «Ну вот, он точно решил, что я преследую его», — пронеслось в голове, но он изобразил насмешливое удивление. — Вы ошиблись, — на мгновение задумался и добавил увереннее: — Мы не в тех отношениях, чтобы разговаривать о чем-либо вне офиса. К тому же вас, должно быть, заждались… — не успел он договорить «ваша невеста», как Чонгук выпалил с едва уловимым недовольством. — Вот как? Кажется, это ты искал моего внимания на банкете, а твой недавний визит в приемную и это представление в зале? Хочешь сказать, я ошибаюсь? А ведь он прав, разочаровано признал Чимин. Какая ирония. Вот она та самая встреча, одна за другой; тот самый момент, когда они могли бы поговорить, но он толком ничего не может ни сказать, ни спросить. Вспоминал ли Чонгук его? Скучал ли хотя бы немного? Эти вопросы казались сейчас до смешного нелепыми, учитывая последние события и его невесту, ожидавшую в зале ресторана. Внутри переплетались противоречивые чувства: от странности происходящего до понимания собственного незавидного положения. Бывший любовник, преследующий парня и его девушку, точно заезженный сюжет какой-нибудь мелодрамы. Ну а что насчет самого Чонгука? Не привлеки его внимание в зале идиотской выходкой, пошел бы он за ним? Неужели нужно было публично унизиться, чтобы он наконец захотел выслушать его? А может, он настолько жалок в его глазах, что вызывает лишь сочувствие? Чиминова гордость взвыла. — Мое поведение могло вызвать вопросы у вас, но, уверяю, это нелепое стечение обстоятельств, не более. Я больше не создам подобных ситуаций, прошу прощения за это, — Чимин поклонился, надеясь сохранить лицо. Сейчас это казалось единственным правильным решением, а еще хотелось скрыться поскорее; с каждой секундой уверенно держаться становилось сложнее, а опрометчивых поступков только прибавлялось. — Значит, нелепое стечение обстоятельств, — задумчиво повторил Чонгук. — За что ты извиняешься, Чимин? — он подошел ближе, а тот неосознанно отступил. — Пойми меня правильно, я не пытаюсь в чем-то тебя заподозрить, просто не хочу, чтобы ты избегал меня и тем более попадал в неприятности. — С чего бы вам беспокоиться об этом? — усмехнулся Чимин, а Чонгук серьезным тоном произнес: — Ты мне небезразличен. «Что? Что это значит?», — его глаза отобразили внутреннее замешательство, Чонгук вновь приблизился, протягивая руку к его лицу, на этот раз Чимин не отступил. Пригвожденный к полу, он стоял, не двигаясь и, кажется, не дыша от неожиданности и потрясения. Чонгук мягко коснулся его лица и не успел что-либо сказать, как вдруг раздался шум. *Fire-e-e-e-e* — донеслось из кабинки. — Секретарь Ким? — он удивленно повернул голову, услышав знакомую мелодию, а Чимин в шоке осознал, что все это время они здесь были не одни. Несколькими минутами ранее Тэхён, удобно расположившись в одной из кабинок туалета, неторопливо справлял нужду, он уже собирался покинуть ее, как вдруг услышал голос Чонгука. Первая мысль была самой верной: подслушивать нехорошо, но, узнав голос второго собеседника, он притаился. Вот только после позорного разоблачения раскрыл себя и дверцу кабинки. — Босс? — с беззаботной улыбкой ответил он. Его встретили лишь недоумевающий взгляд Чонгука и остывающий след Чимина. «Сара, я сегодня не приеду в студию, возникли неотложные дела, извини» — наконец этот, казалось, бесконечно долгий день закончился, выдохнул Пак, устало заведя мотор автомобиля. Предупредив подругу, он не спеша покинул парковку компании и отправился домой более длинным путем, чем обычно. Он ехал, не превышая минимально допустимую скорость в пятьдесят километров в час, не обращая внимания на визжащий звук колес обгонявших его машин. На теплой поверхности лобового стекла тонкими разводами стекали опадавшие с неба снежинки, отвлекая на себя внимание до того мгновения, как их смахивали дворники. Он свернул с дороги к освещенной набережной. Поежившись от прохлады зимнего вечера, натянул к лицу воротник на стойке шерстяного пальто и, пикнув брелоком, направился к воде. Эта зима выдалась морознее, чем обычно, но с каждым днем холод отступал, оттого река Хан покрылась хрустальными кусочками лопнувшего на ее поверхности льда. Этот абстрактный узор был похож на состояние Чимина в эту минуту. Тысячи маленьких осколков от понимания происходящего, никакой ясности, сплошные вопросы, догадки, плывущие в потоке нескончаемых раздумий. Чимина то переполняла волнующая радость, то накрывало досадным беспокойством. Весь остаток дня он прокручивал в голове слова Чонгука: «Ты мне небезразличен». Его голос в тот момент звучал будто со скрытым сожалением, но совершенно точно без тени той холодности, что когда-то отпугнула и прогнала прочь. Его прикосновение, волнующее, приятное, до сих пор ощущалось на коже. Чимин остановился и стал наблюдать за размеренным движением реки. Глубокая темнота, проступающая сквозь мерцающий ледяной узор в свете набережной, усмиряла душевный трепет. Внутри постепенно воцарилось уставшее спокойствие, а в голове вялым потоком продолжали кружить мысли о прошедшем дне. «Хорошо, Мин» — пришло сообщение от Сары, а следом второе: — «Ты в порядке?» Отвечать не хотелось, он и не стал. Да и не уверен был, что в порядке. Посмотрев на время, он понял, что простоял так на берегу реки больше часа, а понимания не прибавилось ни на йоту. К чему о чем-то гадать, если единственное верное решение — спросить напрямик. Он глубоко вдохнул прохладный воздух, задержав его в легких, отсчитал несколько секунд и, развернувшись к машине, направился к ней так быстро как мог. Если бы он подумал еще немного, то наверняка не решился бы. В любом случае хуже этот день быть уже не может, а вот томиться в неясности подобно пытке, Чимину надоело терзаться в неведении. Он совершенно точно не будет искать встречи в офисе, не после того, как скомпрометировал себя в глазах секретаря Кима, поэтому, запрыгнув в машину, он направился к Чонугку домой. Припарковавшись у его дома, он не стал сразу подниматься в квартиру. Написать было бы правильно, но вот незадача: телефон Чонгука исчез вместе со старым номером. Он обратился к охраннику. К его удивлению тот узнал его, сославшись на запоминающийся цвет волос. Чимин неловко улыбнулся, вспоминая, когда и зачем в последний раз был здесь. Охранник сообщил, что господин Чон еще не возвращался, и предложил связаться с ним по телефону. Чимин кивнул и, поблагодарив, вышел на улицу. Он походил туда-сюда перед парадной дома и уселся на хромированные округлые перила у входа. Сомнений больше не было, невыносимо было ожидание. С каждой минутой его тело охватывало мелкой дрожью, подобно волнам поднимавшейся от кончиков пальцев до макушки и обратно. Волнительное предвкушение, точно ожидание дорогого человека, с которым не виделся миллион лет, переполняло внутри щемящей радостью. Прошло еще около часа. Чимин кутался в пальто, будто от этого оно станет теплее, и смотрел на въезд парковки. Спустя некоторое время подъехала машина Чонгука. Он узнал его матовый Мерседес черного цвета и внутренне обрадовался окончанию мучительного ожидания. Однако следующая картина заставила его пожалеть о своем поступке. Он ошибался — хуже быть может. Из машины Чонгук вышел не один. Его спутницей была Луань. Девушка улыбалась, о чем-то живо рассказывала и, ловко взяв его под руку, прильнула к плечу. Чимин поежился, взглянул на Чона и встретился с его растерянным взглядом — взглядом человека, застигнутого врасплох. Чимин и не подумал двинуться с места, просто не мог. Он выдержал немигающий взгляд Чонгука и невольно усмехнулся, отводя глаза в сторону. — Поднимайся сама, — сказал тот, открывая дверь девушке. Она удивленно посмотрела на него, судя по всему даже не обратив внимание на Чимина, но задавать вопросов не стала. Девушка была явно в хорошем настроении. Наверно они приехали из ресторана, язвительно надумывал Чимин, сжимая кулаки в карманах пальто. — Как прошло свидание? — неожиданно даже для себя ехидно спросил он, так и оставаясь на своем месте, будто смерзся с холодной поверхностью металла. Он осознал, что вся та волнительная радость сменилась досадным разочарованием и покрыла его колючим панцирем, но отнюдь не для защиты — хотелось нападать и ранить. Чонгук подошел к нему и встал напротив, тоже сложив руки в карманы черного пальто. — Все не то, чем кажется, — ответил он устало. Уже только по отрешенному выражению лица Чимина он понял, что разговор предстоит нелегкий. — Луань и я… Он не успел договорить, как тот поднял на него тяжелый взгляд. — Женитесь? — Чимин, что за бред? — недовольная усмешка сменилась серьезностью тона. — Тебе прекрасно известно, что никакой свадьбы быть не может. — Слабо верится, видя вас такими счастливыми и почти неразлучными, — надтреснуто заметил Чимин. — Ты пришел выяснять отношения или поговорить? Я устал, Чимин. И мне не хотелось бы выслушивать безосновательные претензии, — голос Чонгука звучал равномерно, но более ласковее, чем секундами ранее. — Почему сегодня? — спросил Чимин, опуская глаза на уровень чужой груди. — Ты молчал все это время. На банкете, когда мы впервые встретились после нашего… — он замялся, не желая вспоминать события того времени. Не отдавая себе отчета, перешел на «ты», оставив тот самый нарочито вежливый тон, дав заметившему это собеседнику надежду, что разговор не превратится в фарс, как обычно бывало с ними, когда Чимин сердился. Чонгук внимательно слушал и неотрывно следил за его лицом. По дрожащим губам и румяному лицу стало понятно, что Чимин давно здесь сидит. — Давай поговорим в машине, — предложил он, пикая ключом. Чимин криво улыбнулся, видимо домой неудобно предлагать зайти. Он молча последовал за ним. Чонгук включил печку поднимая температуру внутри салона. Положив руку на руль, он изучающе посмотрел на Чимина, неосознанно любуясь им и не веря, что тот и вправду сейчас рядом с ним. Того продолжало слегка потряхивать, только не понятно от чего: от холода или же от увиденного. — Я не был уверен, что ты будешь рад моему появлению, — начал Чонгук неторопливо. Чимин не спешил, положив руки на колени, он сомкнул пальцы и, глядя на них, медленно перемежал большими. — Я вспоминал тебя… часто с тех пор, как мы расстались. Не скрою, я был зол какое-то время, но постепенно злость сменилась тоской, — он говорил осторожно, поглядывая на Чимина время от времени, не понимая, что у того творилось в голове и слушал ли он вообще или же блуждал в собственных мыслях. — Я когда-то обошелся с тобой резко и не думал, что ты после этого снова захочешь заговорить со мной. Твое поведение на банкете вызвало во мне множество чувств, одно из них — боязнь все испортить. Как ты понимаешь, я был там с Луань, это лишь в интересах компании, не больше. Но я не хотел вызвать неправильных выводов. Чонгук в самом деле тогда думал, что Чимин может неверно истолковать его появление на банкете вместе с наследницей «Шай». Но у него не было другого выхода, как постараться отгородить его от встречи с ними в тот вечер. Учитывая его заверения в прошлом, что ситуация с Луань лишь недоразумение, он и не догадывался во что все выльется в итоге, поэтому решил повременить с объяснениями и дождаться подходящего момента. Но, увидев Чимина сегодня утром и в ресторане, Чонгук понял, что тянуть нельзя. — Если бы нас не прервали сегодня, что бы ты ответил мне? — он пристально взглянул на него, в ожидании. Чимин не торопился что-то говорить, продолжая вертеть пальцами по кругу. — Она живет с вами? — подумав какое-то время, устало спросил он. Его разморило от окутавшего тепла автомобильной печки, дрожь сошла на нет, голос приобрел обычный размеренный тон. Сил да и желания устраивать сцены ревности или что-то подобное, учитывая сказанное Чонгуком, не было. Но и эйфории, той, что накрывала еще недавно, не стало. Да и кто они друг другу, чтобы чего-то требовать или ждать? Однако досадное любопытство брало вверх. — Она живет в одной из комнат. Да, так и есть, она живет в моей квартире, но не со мной, а у меня, и это временное обстоятельство, — объяснил Чонгук и вздохнул так тяжко, будто сказал что-то не то. — Вы близки? — толкала нудящая пытливость. — Господи, Чимин, о чем ты? — Чонгук оторвался от руля и помассировал пальцами виски. — Мне интересно, — сказал он бесхитростно, размыкая руки и подпирая ими бедра под пальто. Чонгук на мгновение задумался, Чимин уловил эту паузу и тихо добавил: — Можете не отвечать, если не хотите, это не мое дело в общем-то. — Если ты о сексе, то нет — мы не близки, — блекло ответил Чон. — Я не понимаю, какое она вообще отношение имеет к нам и моему вопросу. — В тот день, когда я признался тебе о Намджуне, ты не дал мне и слова сказать в свое оправдание, выставив вон, — Чимин поднял голову и повернул ее в сторону собеседника, но в лицо не смотрел, продолжая ровным тоном: — А сейчас не понимаешь, почему я спрашиваю тебя о той, кто был всего лишь шуткой несколько месяцев назад, однако теперь проводит с тобой время, живет в твоей квартире и из-за нее ты боялся все испортить. Не хотел, чтобы я тебя неправильно понял? Иными словами, ты бы продолжал скрывать ваши отношения, несмотря на то, что между вами ничего нет. Об этом я думаю, когда вспоминаю твой вопрос. — Чимин, а как я должен был поступить? — непонимающе сказал Чонгук, вспоминая тот вечер в «Баккаре», когда они с ним были близки, счастливы и казалось, что для них настало время настоящего единения. Но стоило возникнуть лишь небольшому недоразумению, и Чимин тут же сбежал, ни в чем не разобравшись, решив, что чувства Чонгука, его искреннее отношение к нему — пустой звон. Он не хотел повторения этой неприятной сцены, не хотел, чтобы Чимин неправильно понял. В самом же деле он испугался, что он и вовсе не поймет. — Теперь ты догадываешься, что чувствовал я, когда не мог рассказать тебе о Намджуне? — Чимин и сам не понял, как затаившаяся в глубинах памяти боль, которую он, казалось, забыл и отпустил, вновь возникла и заговорила в нем. — Я тоже боялся, что ты не поймешь. Ты и не дал мне возможности хотя бы объясниться. — Это другое, черт возьми! — неосознанно вспылил Чонгук. — Ты был с Намджуном и смотрел мне в глаза, когда я, как слепой придурок, ничего не понимал. «Значит, ты мне так и не поверил…», — с грустью подумал Чимин. — Я пересматривал видео с дверной камеры столько раз, что наизусть запомнил каждое твое слово, твое лицо и голос, и ты говорил лишь о нем, но ни разу о чувствах ко мне. Что, по-твоему, я должен был понять? Я злился! Чертовски злился и сходил с ума от разочарования. Я не мог понять, почему ты лгал мне, почему не смог довериться после всего, что было между нами, — Чимин изломлено усмехнулся, догадываясь, о чем шла речь. Чонгук не поверил ему даже тогда, когда он примчался к его двери и умолял выслушать. Тот же, кажется, увлекся, впервые за долгое время давая волю откровению своего уязвленного сердца. — Но со временем я постарался понять тебя, а когда Намджун признался, что между вами ничего не было, я окончательно понял, как жестоко обошелся с тобой. Я был ослеплен собственной обидой, не желая ничего слышать. А когда решил признаться в этом тебе, ты уехал, сменил телефон. Так по-детски, спрятался. Что я должен был думать? Снова ворваться в твою жизнь? Я решил, что ты не желаешь меня видеть. Я только позже осознал, что все время давил на тебя, не обращая внимание на твои просьбы оставить в покое. Я догадывался о причинах, но не хотел видеть ничего, кроме своего интереса. Тогда я и решил, что нужно отпустить тебя, по крайней мере дать время нам обоим успокоиться. И вот ты появляешься вновь, застигаешь меня врасплох. Конечно опасался, что снова из-за возникшего недопонимания между нами все станет еще хуже, и разве я не прав? — В конечном итоге, ты поверил не мне, а словам Намджуна, — с обидой в голосе произнес Чимин, не обращаясь к Чонгуку, а скорее делая вывод. Чон, тяжело вздохнув, прикрыл лицо ладонями, ощущая, как оно горит. В машине стало слишком душно, хотя печка давно стояла на минимуме. Он откинулся на подголовник, протер пальцами глаза и повернулся к Чимину. — Прости меня, — сказал он виновато и какое-то время пристально смотрел в глаза собеседника, но, не увидев какой-либо реакции, отвернулся. — Кажется, мы оба облажались, — подвел итог Чимин, продолжая смотреть в никуда. Этот разговор, необходимый им намного раньше, застал врасплох обоих. Расстраивало, что Чонгук поверил не ему. Хотя и он сам сейчас сомневался. Тот, будто читая его мысли, сказал: — Насчет Луань, как я уже говорил, между нами не те отношения, какими они могут показаться. Какое-то время она будет находиться рядом со мной, но это ничего не значит. Об этом я бы рассказал еще днем, если бы ты не исчез снова, — Чонгук резко замолчал, понимая, что вновь давит, и беззвучно выругался от этой мысли. — Но я хочу, чтобы ты знал: мои чувства к тебе не изменились. И если ты испытываешь тоже самое, то мы могли бы попробовать снова? — его слова прозвучали как неуверенный вопрос. Впрочем, ответа на него не последовало, тогда он продолжил: — Я не тороплю тебя, да и не думаю, что при нынешних обстоятельствах могу что-то требовать, но мне хочется знать, что чувствуешь ты. — О причинах ты сказать не можешь, верно? — непроизвольно спросил Чимин. — Ты о Луань? Он кивнул в ответ. — Это касается не только меня, поэтому я не могу рассказать всего. Прошу, пойми меня. — Я понимаю, — внезапно согласился он. Чонгук подобрался в кресле и снова посмотрел на Чимина. В следующую секунду он потянулся за его рукой, но тот мягко отдернул ее. — Мне не следовало заявляться сюда без предупреждения, надеюсь, это не вызовет лишних вопросов, — и опять сомкнул руки на коленях, зажав их между ними. Чонгук скрестил свои на груди и снова тяжело вздохнул. Оба словно неосознанно закрылись друг от друга. Так глупо вышло, он столько времени не понимал Чимина, его сокрытие правды, в то время как сам, может не в той же степени, но не мог открыться до конца. Чимин же обдумывал услышанное и искренне не знал, что ответить. Казалось, он встал на те же рельсы и мчался в обратном направлении, в то время как пора было уже двигаться вперед. — Я верю, есть причины тому, что ты не можешь рассказать мне о вас с Луань. Но думаю, нам нужно время разобраться во всем. Поэтому я не могу сейчас ответить, что чувствую. — Все в порядке, я понимаю, — Чонгук не понимал, но возражать равно снова давить на него, а этого хотелось меньше всего, тем более в нынешних условиях. Он снова попытался накрыть руки Чимина своей ладонью, в этот раз не встретив сопротивления, и сказал добродушно, стараясь не выдать беспокойства от незавершенности их разговора: — Я рад, что мы смогли поговорить, и очень рад тебя снова видеть, — улыбнулся он, окончательно развеивая до этого момента ощутимое напряжение. Чимин посмотрел на него, про себя облегченно выдыхая. Ему казалось, что Чонгук не примет такого ответа, не поймет, и все станет только хуже, но он не мог снова что-то начинать на сомнениях и недоговорках, поэтому и не стал отвечать. — Я тоже рад, — сказал он лишь и мягко улыбнулся. Повисла неловкая пауза. Надо бы уйти, наверно, подумал Чимин, опустив взгляд на свои руки, которые все еще неосознанно сжимал Чонгук. Тот, проследив за его взглядом, опомнился и, прочистив горло, убрал руку. — Тебя подвезти? — спросил он с любезной заботой. — Не нужно, я на машине, — не менее любезно ответил Чимин. — А, хорошо, — постукивая пальцами по кожаной обивке руля, Чонгук между прочим поинтересовался: — Как твой костюм? — Отдал в химчистку, — поспешно ответил Чимин, будто только и ждал этого вопроса. — Да уж, забавно вышло. Кажется, такое уже случалось раньше, — с улыбкой подметил Чонгук, а Чимин, вспомнив давно забытый эпизод из прошлого, с некой укоризной метнул на него косой взгляд. — Но в этот раз я не при чем! — капитулируя, Чонгук поднял руки, на что Чимин тут же засмеялся. Они обменивались ни к чему не обязывающими фразами, понимая, что вроде как главный разговор подошел к концу, но никто расходиться не хотел. — Как поживают родители? — по новой завел уже вроде оконченную беседу Чонгук. — Хорошо. Передавали привет и приглашали в гости, хотят накормить тебя, — не задумываясь, ответил Чимин откровенно. — Кажется, они без ума от тебя, — незатейливо добавил он и беспечно улыбнулся, вспоминая родных и их восторг при упоминании господина Чона, а когда повернул к нему голову, натолкнулся на пристальный взгляд неморгающих темных глаз. В ту же секунду атмосфера в салоне изменилась, выдавливая легкость недавней беседы интимным молчанием. Чимин плавно убрал улыбку, а Чонгук продолжал его точно гипнотизировать, но подъехавшая к дому машина, осветив их ярким светом фар, дала возможность наконец попрощаться. — Я, пожалуй, пойду, — Чимин дернул за ручку и уже хотел выйти, но Чонгук задержал его, сказав: — Обещай, что подумаешь над моими словами, — Чимин остановился, развернулся к нему и только кивнул, а после скрылся в направлении своего автомобиля. Чонгук еще какое-то время сидел в машине; он откинул спинку кресла и, закинув руки за голову, опустился на нее. Чимин изменился, подумал он с улыбкой на устах. Прежде наверняка закатил бы скандал или убежал, но в этот раз он вел себя так спокойно… Внезапная мысль «а что, если он скажет нет?» омрачила приятное послевкусие от встречи. Чимин возвращался домой с полной коробкой новых чувств и впечатлений. Ему тоже показалось, что Чонгук изменился, но хорошо это или нет, он еще не знал наверняка. Одно точно — если бы он действительно мог раз в год отматывать назад какое-либо событие, этот день он определенно бы оставил и ничего не стал бы менять.