Небесное знакомство

В вечер у Хосока «Заместитель Пак! Нет, не то. Чимин? Нет. Может, хён? Да. Так лучше. Хён! Помнишь, я сказал…» Тэхён уже несколько минут стоял перед зеркалом в ванной Хосока и подбирал слова, чтобы объясниться Чимину в своих чувствах. Алкоголь смешал мысли в его голове и подстегивал к безрассудству, а ненавистная мысль, что он так просто сдался, не давала покоя весь вечер. Он мысленно ругал себя за нерешительность, сожалел, что тогда соврал в баре. Он не из тех, кто флиртовал со всеми подряд, но сказать другое, казалось, разрушить только зарождавшуюся между ними доверительную связь. Но все же стоило с самого начала рассказать ему правду, а он все тянул, ждал подходящего момента. И к чему это привело? Он уступил его другому? Но разве тот другой заслуживал его? Люди полны тайн, но порой они будто бы только и ждут, чтобы поведать их кому-то. Обаянию Тэхёна раскрывались многие из них. Небольшой комплимент, заботливое угощение, такая нужная помощь и просто задушевные разговоры где-нибудь в неформальной обстановке — и размытая догадками картинка становилась четче. Он постепенно выведал у приближенных Чонгука о том, что произошло между ними с Паком в прошлом. Конечно же какие-то детали остались неизвестными, но услышанного и того, что он сам узнал о Чимине, было достаточно, чтобы усомниться в сопернике. Он все чаще думал об этом, когда ловил на себе улыбчивый взгляд Чимина. Чувства, которые тот пробуждал в нем, были столь незнакомыми, но чарующими, что как бы он ни пытался сдерживаться, его магнитом тянуло к нему. Этот удивительный вечер показал ему другого Чимина, который все это время скрывался за маской надменной учтивости, на деле же он оказался совершенно другим. Его заливистый смех в момент поднимал настроение и заражал жизнерадостностью, а их случайные соприкосновения заставляли сердце Тэхёна трепетать от счастья. Он не понимал, как можно было отказаться от этого. Об этом он размышлял, оставшись наедине с собой. Ему вспомнилось, как Чимин кинулся стягивать с него брюки, когда он воспротивился раздеваться. В тот момент он заклинал застежку ремня не поддаваться, только бы тот подольше возился с ней и оставался так близко и касался его хоть играючи, хоть в шутку, но только бы вот так, рядом с ним. Он готов был в тайне проигрывать и сокрушаться этому, лишь бы Чимин радовался и хохотал, дразня его утешительными похлопываниями по плечу. Тэхён стал зависим от его внимания, от прикосновений, даже таких невинных, но все равно желанных. Сегодня они стали близки с ним как никогда прежде. Их искренние разговоры, больше никакого делового тона и границ, лишь приятная атмосфера близости — подпитывали самые смелые надежды. В конце концов, они доверились друг другу, Чимин предложил свою дружбу, а это для Тэхёна не просто многое значило, скорее, он видел в этом особый знак, угадывал тайный смысл и призыв к действию. «Да! Ты сможешь, Тэхён!», — уверяло его лукавое отражение. Он ополоснул лицо, растрепал волосы, которые, впрочем, вновь идеально легли легкими влажными завитками и, подмигнув себе, вышел в шумный от музыки коридор пьяным, почти голым, но уверенным в себе. В этот момент он увидел Чимина, рядом не было Хосока, и Тэхён решил, что это тот самый подходящий момент. «Почудилось?» — Чимин воровато заглянул в глазок, но никого не увидел за дверью, хотя несколько секунд назад ему привиделся Чонгук. Вернее курьер с лицом Чонгука и его же голосом. А сейчас никого. Это было странно, но что это было? Мысль о том, что Чонгук мог воплотиться именно здесь и в такой час, казалась настолько абсурдной, что он усомнился в реальности происходящего. А не вырубился ли он где-то и не видел ли, часом, сон? В этот самый момент Тэхён подошел к нему сзади и нежно обнял. Чимин от неожиданности вздрогнул и тут же замер, даже, кажется, уменьшился в размерах и перестал дышать. С чего бы Тэхёну обнимать его? Именно сейчас? Они, конечно, друзья, но его объятия не показались Чимину дружескими. Скорее выглядело это будто влюбленные, урвав момент, дарили друг другу ласку. Но они не влюбленные, а если добавить сюда Чонгука, который ранее мерещился ему, то картинка складывалась точно сюжет его типичного кошмара. «Ну конечно! Как предсказуемо», — про себя он усмехнулся, начиная догадываться, в чем дело, поэтому не слишком-то сопротивлялся, с интересом ожидая, какую же шутку его разгоряченный мозг выдаст на этот раз. Тэхёну же было не до шуток, он, прикрыв глаза, с опаской ждал, что его оттолкнут, не поймут, отвергнут, но нет, ничего подобного не произошло. Тогда он осмелел и прижался теснее к Чимину. Он устроил свою голову на его плече, с волнением ощущая жар от соприкосновения их кожи и, обжигая мочку его уха дрожащим дыханием, выдохнул протяжное: — Хё-ё-ён. «Нет-нет-нет, я на это больше не куплюсь!» — на самом же деле думал Чимин, припоминая, что где-то он уже видел нечто подобное. Странная обстановка с нелепыми действиями. Конечно же, это сон! Сейчас Тэхён начнет вытворять с ним что-то «странное», но тут надо сделать тому поблажку, он же не виноват, что в очередной раз стал героем чужих бредовых грёз. — Хё-ё-ён, — тем временем протяжно повторил Тэхён, уже уверенный в своем успехе, и медленно развернул его к себе лицом. «Ну вот, началось», — совсем не удивленный этим, Чимин даже порадовался, что научился распознавать сновидения, и решил подыграть. Он, будто бы смущенный, но только этого момента и ждавший, нерешительно поднял удивленные большие глаза, а Тэхён тут же утонул в них, мурлыча про себя: «Какой же милый его хён, и как же он в него влюблен». Звучные строчки его окрыленных чувств легкими мотивами зазвучали в сердце, заставляя Тэхёна растворяться в блаженстве. Его вело от этой близости, затуманенный рассудок приумножал веру в себя и обещал успех. На деле же он слегка пошатывался и расплывался в слащавой улыбке хмельного расслабления. — Та-а-ам… — хотел было сказать Чимин, надо же и третьего неизменного участника его сновидений вводить в эту сцену абсурда, иначе к чему бы он «увидел» Чонгука здесь, но Тэхён тут же взял его лицо в ладони и аккуратно большим пальцем провел по его губам, вынуждая замолчать и этим даже обескуражил его. Чимин подумал, что на этот раз не даст кому-то главенствовать в его же грёзах, и твердо решил взять этот сюжет в свои руки, но когда он попытался вновь заговорить, Тэхён стиснул его щеки в своих ладонях и тихонько произнес: «Шшш», тем самым не дав и слова вымолвить. Чимин обомлел, все же оказаться даже с воображаемым Тэхёном в таком положении чертовски смущало. «Ну как так-то?» — внутренне возмутился он. Почему каждый раз одно и то же? Даже сейчас, когда он осознавал, что спит, все равно следовал чужой прихоти. В конце всех концов! «Тварь ли он дрожащая или право имеет» в собственных же снах распоряжаться?! Он вопросительно вытаращил глаза и невольно надул губы, глядя на двойника Тэхёна. А вот вполне себе настоящий Тэхён умилился, какой же он очаровательный, так бы и зацеловал всего. — Хё-ё-ён, — так и не позволив что-либо ответить ему, он наклонился к уже хмурому лицу Чимина. — Тогда в баре я солгал тебе. Я не флиртую с каждым встречным, — объяснил он, уверенный, что этого будет более чем достаточно, чтобы его чувства поняли и приняли. Чимин от недоумения лишь поднял брови. — На самом деле ты нравишься мне, — после недолгой паузы произнес Тэхён на одном дыхании и замолчал, внимательно вглядываясь в прищуренные глаза. Брови Чимина заметно изогнулись, и он что-то пробубнил в ответ, но тот не разобрал ни слова, да и не пытался, он лишь добавил: — Очень нравишься… Чимин вдруг начал замечать, что как-то подозрительно правдоподобно все выглядело для сна. Обычно бывало в них нечто искаженное, отличное от реальности, а здесь музыка вполне знакомая играла, будто бы даже голос Хосока доносился из соседней комнаты? Кстати, да, они же были у Хосока. Тэхён отлучился в туалет, а он сам пришел сюда встретить курьера. Потом он увидел Чонгука, захлопнул дверь перед его носом. Но там ведь никого не было, он проверял. Потом появился Тэхён и вот он обнимал его, говорил странные вещи, прижимался так тесно, что жар его обнаженного тела охватывал с ног до головы. Минуточку… обнаженного? Точно! Уно! В это время по квартире звенящим грохотом разлетелись звуки дверного звонка, музыка резко затихла, а голова Чимина наконец вспыхнула ярким осознанием: «ЭТО НЕ СОН!» Впрочем, уже поздно, в его губы впились страстным поцелуем. Горячим, горьковатым от выпивки, с лихвой наполненным отчаянной удалью, которая жаждала взаимности. В своей реальности Тэхён губами убеждал Чимина дать ему шанс, не слушая его мычащих возражений, и прижимал лишь сильнее к себе. Кажется, он вовсе потерял контроль над собой. Ему было невдомек, что творилось в эту минуту в душе Чимина, иначе он немедленно бы остановился, и уж тем более он знать не мог, что происходило в голове Чонгука, который за всем этим наблюдал в безмолвном шоке. Когда на его глазах Тэхён поцеловал Чимина, первым желанием было выхватить его из лап наглеца, а тому угвоздить кулаком в смазливую рожу. Но не успел он сделать и шага, как Чимин сам прописал ему нехилым хуком справа, чтобы вырваться уже наконец. Все еще не до конца понимающий что здесь случилось, Чонгук так опешил, что застыл на месте, продолжая молчаливо наблюдать. Обалдевший и в то же время растерянный Тэхён, не удержался на ногах и повалился на пол, лишь недоуменно потирая лицо и вопросительно глядя на Чимина. Тот тоже стоял растерянный, осознавая происходящее. Он не желал причинять вред Тэхёну и понять не мог, что на того нашло, но, казалось, лишь это приведет его наконец в чувство, ведь целовать себя он не давал согласия. Конечно, и не возразил сразу, но лишь из-за того, что принял явь за сон. Все произошло внезапно, тем не менее он не оттолкнул его и позволил, хотя и уверенный, что это не по-настоящему, поцеловать себя. «Вот черт!» Он вдруг рассердился, но на кого больше — на себя или Тэхёна — не понимал. — Вы какого тут… — Хосок осекся, когда увидел результат «потасовки», — устроили? Вы что подрались?! — он тут же кинулся к Тэхёну осмотреть его лицо и поднять на ноги. Чимин виновато пожал плечами и, помогая ему, придумывал, как теперь все это объяснить. — Ну и кто мне расскажет, что здесь происходит? — прозвучавший как гром средь ясного неба голос президента Чона за их спинами заставил всю троицу замереть на месте, а громкий хлопок двери позади тут же вывел их из оцепенения. — Хён, ты что здесь делаешь?! — изумленно, но как-то по-свойски спросил Хосок у неожиданного гостя, чем крайне удивил других своих гостей. — Хён? — в унисон переспросили они и в шоке воззрились на Хосока, как будто ничего между ними и не произошло минуту назад. Он удивленно посмотрел на Чонгука, потом на них и слегка сгримасничал, догадываясь, что их удивило. До него только дошло, что он не удосужился друзьям поведать о своих родственных связях с президентом «ДжейДжейКей», а учитывая, что они оба работали в этой компании, ситуация вырисовывалась довольно конфузная. Неловкости этому моменту прибавляло и то, что они предстали перед Чонгуком в таком виде — почти голые и совершенно нетрезвые. — Все верно. Хосок мой младший брат, — Чонгук подтвердил их самые страшные опасения, от чего у обоих гостей вытянулись лица в изумлении. Они снова перевели недоуменные взгляды на Хосока, а тот лишь невинно пожал плечами и произнес с американским акцентом: — Сюрпрайз… Ранее — Дядя, хотя бы вы ему скажите, — раздосадованный парень ревностно отправлял в рот мясо кусок за куском и стрелял глазами то на Минсика, то на Чонгука, который тем временем невозмутимо и медленно нарезал свой стейк. — Мальчик мой, ну что я могу поделать? Я не лезу в дела твоего брата, если он так решил, так тому и быть. — Хён, серьезно? — парень снова перевел вопрошающий взгляд на Чонгука, недовольно наблюдая за его неторопливыми движениями. — Ты же обещал, после того как засунул меня в охрану, между прочим и моей компании тоже, что дашь мне нормальную должность. — Чем тебя должность моего личного водителя не устраивает? — поводив бокалом перед носом, Чонгук отпил немного, смакуя на языке мягкое послевкусие красного испанского вина, и невозмутимо ответил: — К тому же был уговор: никаких пьянок и тем более драк с твоим участием. Но, Хосок, ты облажался. Твои неуемные разборки в тот раз могли плохо закончиться. Скажи спасибо, что Намджуну удалось тебя спрятать в армии и уладить вопрос с тем бедолагой. Я бы отправил тебя служить лет пять по контракту в какую-нибудь горячую точку, раз не в силах совладать со своим внутренним бойцом. — Пф, кто бы говорил, — Хосок насупился и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку стула. — Это была необходимая самооборона, и вообще, я тысячу раз объяснял, что это те негодяи напали на беззащитных людей. Как я мог пройти мимо такого беспредела? А? Да я, может, чужие жизни спас, а в итоге год своей потерял, еще и выгляжу как бандюган, — он угрюмо потер ладонью свою лысую голову. — Полагал, армия воспитает в тебе мужчину, но ты до сих пор ведешь себя как дитя, — фыркнул Чонгук. — И то верно, Хосок, — поддержал его Минсик. — Ты, конечно, славный малый, но то и дело ввязываешься в неприятности. Я на месте этих двоих отправил бы тебя прямиком в тюрьму. Посидел бы там годик-другой, и лысая башка была бы не самой твоей большой заботой, — шутя, сказал Минсик с доброй улыбкой, но Хосок отчего-то не усомнился в реальности его слов. — Тётя, — он обратился к Аран, которая все это время молча и с интересом наблюдала за беседой. Она впервые встретилась с самым младшим членом семьи. Он недавно вернулся из армии. А сегодня они вчетвером ужинали в ресторане, где для Хосока стало сюрпризом, что его дядя, неутомимый Дон Жуан, наконец-то женился. — Скажите честно, дядя вынудил вас выйти за него? Он угрожал вам? Моргните, если так. — Хосок! — в унисон воскликнули Минсик с Чонгуком. — Все в порядке, — мягко ответила Аран и накрыла своей ладонь супруга. — Я вышла замуж за вашего дядю по любви, — улыбнулась она. — К слову, вам очень идет короткая стрижка. И, уверена, ваш дядя шутит. Правда, дорогой? — она ласково посмотрела на мужа, и он тут же растаял. — Конечно, любимая, — он немного склонился к супруге и нежно поцеловал ее руку, при этом сверкнув грозным взглядом на младшего племянника. — Кстати, — обратился к брату Чонгук. — Когда возьмешься за ум и вернешься в университет? Управлять бизнесом рвешься, а учиться думаешь? Или собираешься и дальше кутить, ввязываясь в сомнительные истории? — Ауч… — Хосок уже пожалел, что затеял этот разговор. Он терпеть не мог нудные лекции и не менее занудных профессоров. Будучи выпускником, он взял академ и напросился на работу в компанию в надежде как-то перескочить получение диплома и сразу приступить к семейному делу. К его разочарованию брат холодно отнесся к этой затее. Учитывая, что характер младшего Чона был далеким от идеального, а его поступки часто становились головной болью семьи, Чонгук поставил ему условие. Год прилежного поведения и безупречные рекомендации от начальника охраны, куда он устроил своего неспокойного брата, и тогда они вновь вернутся к теме его карьерного роста. — Думаю я, думаю, — не очень-то уверенно ответил он и, помедлив, осторожно намекнул: — А ты все же мог бы назначить меня главой какого-нибудь филиальчика для начала. Я бы проявил себя там… хотя бы подумай об этом… — Я подумаю, как только вернешься в университет и прекратишь валять дурака, — назидательным тоном предложил Чонгук. — Хорошо, обещаю, вернусь, — тут же уверил его Хосок, с надеждой посмотрев на брата. — И? — Чонгук не заставил себя ждать, намекая на второе условие. — Что? — не понял Хосок. — И прекратишь пьяные кутежи, — Чонгук закатил глаза, как будто и так очевидно, что он имел ввиду. — Ладно, обещаю. Никаких больше кутежей, — со всей серьезностью произнес Хосок и улыбнулся точно прилежный ученик. — Отлично, — Чонгук неуверенно кивнул, но смерил брата одобрительным взглядом. — В любом случае, Хосок, пока не окончишь университет и не поработаешь на подхвате, стажером, к примеру, о пригретом месте в компании даже не мечтай. То, что ты Чон, еще не дает тебе право занимать руководящие должности, — со строгостью в голосе предупредил он, а Хосок закатил глаза. — Я же просто предложил. Какая муха тебя укусила? Такой злобный стал, — обиженно буркнул он и, вдогонку добавив: — Хотя… ты всегда таким был, — снова приступил к еде. Чонгук никак не отреагировал на его слова и тоже продолжил наслаждаться ужином. — Кстати, Чонгук, — обратился к нему Минсик. — Как твоя подопечная? Дела у нее вроде пошли на лад? Хорошая девочка, правда, дорогая? — И правда, такое милое дитя, — согласилась Аран. — По-моему, в последнее время она выглядела намного лучше. Не так давно она составила мне прекрасную компанию, даже вызвалась сопроводить в клинику. Говорила, что я напоминаю ей покойную матушку, — улыбнулась Аран, приложив ладонь к своему округлившемуся животу и, мягко погладив, сразу же ощутила сверху ладонь супруга. — Кто бы мог подумать, что у такой юной прелестной девушки проблемы с… — она осеклась и обеспокоенно взглянула на Чонгука. — Все в порядке, она скоро возвращается домой, — успокоил ее тот. — А ее отец? Как он отнесся к расторжению помолвки? — поинтересовался Минсик. Хосок же с любопытством посмотрел на брата, кажется, он многое пропустил, находясь в армии. — Шэнли в ней души не чает, поэтому, услышав, что любимая дочка решила повременить с супружеской жизнью и вернуться к нему, был только рад. Для прессы скоро выйдет статья о планах наследницы заняться учебой и личными амбициями, поэтому вполне естественно, что такая завидная невеста решила отложить мысли о свадьбе. Ну а я в этой истории «несчастный» жених с разбитым сердцем, — иронично усмехнулся Чонгук, на что Минсик взмахнул бокалом, предлагая выпить за удачное окончание маленькой авантюры. Едва ли Намджун, который был инициатором фиктивной помолвки, а также поспособствовал пребыванию Луань в Корее, ожидал, что желание насолить сопернику выльется в личную драму госпожи Лю. Однако разбираться с последствиями пришлось Чонгуку. Когда выяснилась ее слабость к наркотикам, а перспектива скандала, который может последовать за вскрывшейся тайной, нависла над ней и компанией, Чонгук предложил помощь. Узнай отец о зависимости обожаемой дочери, его сердце было бы разбито, а жизнь молодой наследницы да и репутация могли необратимо пострадать не только в глазах отца, но и общественности. Гораздо хуже представлялись последствия для партнерской деятельности, вплоть до отношения к их совместной продукции в обществе. Люди могли забыть кутёж, измену, но связь с наркотиками, особенно высокопоставленных лиц, общество не только порицало, но и не прощало. Раздуй скандал СМИ, и отмыться от едкого пятна было бы если невозможно, то очень затруднительно. Для начала Чонгук привез Луань к себе, где за ней мог присматривать более чем близкий и надежный человек в лице Мари. Круглосуточная охрана, посещение дорогостоящей клиники под видом оздоровительного спа-комплекса и сокрытие правды даже от ее отца. Кто бы мог заподозрить неладное, если помолвленная пара живет вместе? Все шло по плану, однако в личные планы на Чимина это никак не вписывалось. Недомолвки лишь подогревали между ними сомнения, Чонгук не понимал, что чувствует Чимин. Отчаянно желая открыться, но и сохраняя чужую тайну, он разрывался от желания довериться «своему» человеку и неуверенности, что тот таковым все еще являлся. Чимин действительно был на свидании? Целовался с кем-то? Эта мысль сводила с ума от ревности, но руки были связаны. Чонгук сам связал их, когда прежде усомнился в его искренности, когда осознал свое недоверие, когда признался в своей необратимой зависимости к нему. Опасения почти рассеялись, но тот тип из клиники, неведомо откуда взявшийся, до сих пор раздражал лишь фактом своего существования. Чимин так и не ответил ничего определенного на его счет. Так еще черт его дернул читать чужие переписки. Вот правду говорят: «меньше знаешь — крепче спишь». Но чат сам собой открылся, Чонгук просто слегка провел пальцем и… Этот Тэхён — хитрый жук, сразу показался ему темной лошадкой. «Хороший парень широких нравов…». Стоило догадаться, что от Намджуна не жди ничего хорошего. Не сам, так наместника своего оставил. Из-за произошедшего с ним и Чимином в прошлом Чонгук теперь видел подвох везде. Его уже и не волновало, имел ли он вообще право злиться или нет. Не то чтобы он не доверял Чимину, но он не доверял другим, кто его окружал. Конечно от его внимания не ушли секретарские полувзгляды и полувздохи в сторону заместителя Пака. То-то он так интересовался, что это за милейший блондин беседовал с ним на банкете. Еще и эта переписка, глаза б ее не видели. Но хуже стало, когда Тэхён, сам того не подозревая, вскрыл старые раны Чонгука и заставил сгорать от неизвестности. Как-то он явился в офис в странном виде. Чонгук и раньше замечал за ним нестандартные предпочтения в одежде, но чтобы вырядиться в костюм на размер, а то и на два меньше своего. Он не удержался от замечания: — Тэхён, твои брюки чрезмерно коротки. Помнится мне, я просил тебя следовать дресс-коду. — Ах, это, — тот как-то играючи повертел своими оголенными под стеклянным столом ногами и с улыбкой ответил: — Так это костюм заместителя Пака. Дальше было как в бреду. Секретарь с безобидным видом объяснял, что его пригласили на посиделки после работы. Там он случайно напился. Хотя. Нет-нет. Выделил он, как бы невзначай. Не случайно. Его споил заботливый заместитель Пак, возможно, с тайным умыслом. «Ха». А потом отвез к себе, ну и помог не упасть, так сказать, в грязь лицом. Всё лучше короткие штаны, нежели несвежий вид с утра. Просто блеск! Пока он мается со своими неразделенными чувствами, они уже ночуют вместе! Чонгуку многого стоило, чтобы в тот момент сдержать себя в руках и не набросится на Тэхёна, устроив ему по-настоящему «несвежий вид с утра». Однако он нашел выход своему гневу, и нагрузил секретаря делами так, что тот продохнуть не мог, а не то чтобы после работы на посиделки ходить, но все равно настроение эта новость знатно подпортила.

***

Некоторое время спустя его ждал еще один сюрприз, но на этот раз он даже не подозревал, что обернется это долгожданным ответом на многие его сомнения. На семейном ужине Минсик обмолвился, что хотел бы устроить гендерную вечеринку. Новоиспеченному мужу, а вскоре и отцу, в роли которых он был впервые, хотелось праздновать все события, связанные с его дорогой женой, и вот теперь появлением долгожданного наследника. Они с Аран еще не знали кого ожидают, намеренно попросив врача не раскрывать пол их будущего малыша. Чонгук согласился лично сопроводить госпожу Чхве в клинику и заверил, что в отличие от доверенных лиц Минсика, его тот не сможет раньше времени заставить рассказать о будущем наследнике или наследнице. С тех пор, как они с Аран узнали о ее беременности, Минсик стал чудаковатым, порой чрезмерно сентиментальным и даже вспыльчивым и чего ожидать от неуравновешенного папаши никто не знал и даже опасался. Он с легкостью мог вспомнить былое и устроить несчастному осведомленному допрос с пристрастием. — Спасибо, что нашли время для визита сюда, — улыбнулась Аран подошедшему Чонгуку. Они встретились в холле клиники, в которой наблюдалась Аран. Когда же они зашли в кабинет УЗИ, Чонгук обомлел, увидев того самого типа, с которым Чимин проводил время в вечер несчастного случая с Вонхо. Не меньше был удивлен и сам Соджун. — Доктор Сон, здравствуйте! — засияла Аран в предвкушении. Конечно, она не узнает еще пол ребенка, но уже сам факт, что это вскоре раскроется члену семьи, радовало счастливую женщину. — Госпожа Чхве, добрый вечер. Проходите, пожалуйста, — ответно улыбнулся он и, бросив короткий взгляд на Чонгука, который не отводил от врача глаз, поинтересовался: — Это будущий отец? Чонгук невольно вскинул брови, не сдержав ехидной усмешки. — Это мой племянник. Господин Чон, — пояснила Аран. — Если я приведу сюда будущего отца, боюсь, гендерной вечеринки не случится. Мы бы оба не выдержали и сразу все разузнали бы. Господин Чон мое доверенное лицо. — Ясно, — улыбнулся Соджун и пригласил ее лечь на кушетку. — Что ж, господин Чон пусть пока подождет снаружи, а после, как полагается в таких случаях, я передам ему конверт с результатами. Пожалуйста, прошу, — он указал Чонгуку на дверь, тот спорить не стал, но язык так и чесался выдать что-нибудь колкое в ответ этому напыщенному «хмырю». — Это результаты, — чуть позже Соджун, как и обещал, передал конверт с полом ребенка Чонгуку. — Надеюсь, вечеринка пройдет наилучшим образом, — любезно пожелал он и уже хотел уйти, но тот остановил его. — Господин Сон, что вас связывает с Чимином? — спросил он прямо. Соджун многозначительно посмотрел на него, точно намеренно затягивая с ответом, и с улыбкой сказал: — Одно незабываемое свидание, — так же прямо и не без удовольствия замечая, как дернулся уголок чужого рта. — Один потрясающий поцелуй, — продолжал он медленно, словно издеваясь, видя, как собеседнику не нравятся его слова. — Простите, доктор Сон, — прервала его словесную пытку медсестра. — Последняя на сегодня пациентка уже ожидает в вашем кабинете. — Спасибо, сестра Хан, — ответил он и снова взглянул на недовольного собеседника. Выдержав его едкий взгляд, он беззлобно прыснул от смеха и уже добавил серьезно: — Это всё. Чонгук все это время уговаривал себя не портить лицо врача драгоценной Аран, а после его слов внезапно растерялся и, не веря, переспросил: — Всё? — Да, — мягче ответил доктор и, взглянув на время, что уже было поздним, явно заспешил. — Прошу прощения, но меня ждут, — вежливо сказал он и уже собрался уйти, но, заметив, что Чонгук так и застыл на месте, по всей видимости растерянный от неожиданного финала их диалога, напоследок добавил чуть тише: — Я бы с удовольствием продолжил общение с Чимином, но, очевидно, ему все еще нравится бывший, о чем он явно дал понять. Повезло кому-то. И что-то мне подсказывает, это у них взаимно, — доктор подмигнул смятенному собеседнику и, не дожидаясь его реакции, спешно скрылся. Чонгук и не заметил, как промчался через весь город и припарковался у дома Чимина. Время было позднее, но он намеревался дождаться его. Он ревностно встречал въезжавшие на парковку у дома автомобили и разочарованно вздыхал каждый раз, убеждаясь, что это не Чимин. Ему не терпелось наконец увидеться с ним. Если до сегодняшнего дня он оттягивал по разным причинам их встречу и разговор, то после слов того уже «чудо»-доктора, он больше не сдерживался. К черту всё, он расскажет обо всем, что хотел знать Чимин и покончит с мучительной неизвестностью. Но если раньше он беспокойно думал о том, сможет ли Чимин вновь довериться ему, смогут ли они наверстать упущенное и забыть все плохое, что было, то теперь не сомневался. Чимин не забыл его. Определенно, нет. А он вел себя как ослепленный ревностью баран, в то время как его возлюбленный, находясь так близко, пытался сказать о том, что чувствовал. Радость и предвкушение от столь необходимой сейчас встречи не давали обычно выдержанному Чонгуку устоять на месте. Он то и дело мерил шагами парковку. Зачем-то поглядывал в знакомые окна, как будто мог пропустить их хозяина и увидать в них свет. Когда же сверкнули фары белого Мерседеса, он на мгновение застыл на месте, ощущая, как от предстоящей встречи в грудной клетке набирало скорый темп его сердце. Кажется, он никогда прежде так не волновался, будто мальчишка, впервые влюбившийся. Он улыбнулся этой мысли и, не дожидаясь пока Чимин выйдет из машины, сам приблизился и постучал в водительское окно.

***

Это сводило с ума. Чимин сводил его с ума, настолько он был нежным и милым. Чонгук таял от его чарующего голоса, ласковых прикосновений и снова поддавался на его сладкие речи. Как же он скучал по такому Чимину, как надеялся вновь ощутить на своих губах мягкость его поцелуев и нежность взаимности. Ждать было невыносимо, но как можно было сопротивляться любимым глазам. Если он хотел с чем-то разобраться — пускай. Однако. Упал? Снова недоговаривал? Чонгук уверен, что дело не в несчастном случае и, хотя скрыл от Чимина, но не собирался оставлять это происшествие без внимания. В тот же вечер он дал указание помощнику О выяснить, чем занимался и с кем контактировал Чимин в последнее время, а именно: не попадал ли он в какие-либо неприятности, возможно, с кем-то дрался. Впрочем, Чонгук плохо представлял, чтобы его славный заместитель Пак: «Нежный, утонченный и невероятно милый», — размахивал кулаками, а вот то, что на него могли снова напасть, как тогда в клубе, вполне себе представлял, и его это ужасно злило. Если так, его обидчику не жить, пыхтел он от гнева. Однако, несмотря на эти неприятные мысли, настроение Чонгука заметно улучшилось. Недавняя встреча с долгим пьянящим поцелуем никак не выходила из головы, то и дело, заставляя его улыбаться, как влюбленного безумца и предвкушать новую встречу.

***

Теперь, когда они с Чимином сдвинулись с мертвой точки, он задумался, что погорячился насчет Хосока и, возможно, стоило дать ему шанс проявить себя. Их отношения никогда простыми не были, и порой, казалось, что по-настоящему близкими они не станут. С детства Хосок был трудным ребенком. Чонгук просто не понимал, как у Мари, Намджуна и окружавшего их персонала, хватало сил и терпения выдержать это мелкое кричащее существо. Все носились вокруг маленького Хосока, в то время как сам Чонгук не проявлял особого интереса к нему. Он же в одиночку переживал собственное горе, замкнувшись от внешних раздражителей, которым считал и своего младшего брата. Однако время расставило все по местам и постепенно он стал проявлять к Хосоку заботу старшего брата. Но тем не менее, они мало общались, а в возрасте, когда тому больше всего нужна была его поддержка, Чонгук сам уже был озабочен своими проблемами. Жизнь на две страны, учеба, постижение основ семейного бизнеса и ответственность, которая совсем вскоре легла на его плечи, не давали углубляться в заботы младшего брата. Когда пришло время возглавить семью, он осознал, что Хосок ходячая проблема. Предоставленный самому себе вдали от родни тот пускался во все тяжкие. Со школы попадал в неприятности, а окружение из охраны и персонала просто не находили на него управу. Старшие надеялись усмирить его пыл, заняв того спортом, но вместо этого, к своенравному характеру прибавились боевые навыки и фантастическая силища. В итоге трудный подросток вырос в неуправляемого молодого человека с большими возможностями. Озадаченный этим Чонгук в конечном итоге взял на себя роль строгого родителя, но привело это лишь к тому, что они еще больше отдалились. Разгульная жизнь младшенького стала настоящей головной болью семейства, хотя и с возрастом Хосок умерил свой бойкий пыл, но все равно раз за разом попадал в переделки. Последняя стала причиной его «ссылки» в армию. Наступили выходные, и Чонгук на волне романтического настроения решил смягчиться к брату и обсудить его перспективы в компании. Для начала тот мог бы сопровождать его на деловых встречах. Об этом он размышлял, бегая трусцой на спортивной дорожке у себя дома. Тренировки помогали освежить голову, а наладившиеся отношения с Чимином действовали на него как эмоциональный амортизатор. Несмотря, на то, что с Хосоком Чонгук порой бывал чрезмерно резок, он все равно любил его и ему казалось, несмотря на свои ошибки, тот действительно старался исправиться, он даже почти прошел последнюю проверку. Хотел работать в компании и обещал окончить учебу? Похоже, он и вправду взялся за ум, и как неравнодушный старший брат Чонгук поможет ему. После душа он переоделся в чистый свободный костюм из брюк и худи светло-серого цвета, уселся на диван с телефоном и, воодушевившись, нашел в нем контакт Хосока. Тот не ответил. Чонгук озадаченно хмыкнул, что попытался, ухмыляясь своему добродушному настроению, как вдруг услышал сигнал сообщения. Он представил, как удивится Хосок, а в итоге сам чуть не подскочил до потолка в удивлении от полученного сообщения. «Хочу тебя» — два простых слова, а его цунами из чувств захлестнуло с головой. Он тут же забыл о брате, немедленно набирая Чимина. — Так и я тоже! Очень хочу! — взвыл он, точно волк на луну, когда вызываемый абонент оказался недоступен. Он как загнанный зверь метался по гостиной, снова набирая номер, но безуспешно. Чимин издевался над ним. Определенно: — «Это такая изощренная месть за все?!» — вопрошал он беспомощно. «Ну, Чимин, только попадись. Шлешь мне такие провокационные сообщения и исчезаешь без следа? Бессмертный, что ли, так шутить?» — он коварно усмехнулся, задумавшись, что впору бы за такие проделки отшлепать своего шутника и тоже решил пошутить, отправив ему короткое: «Накажу.» — для серьезности своих намерений поставив точку после слова. И вот битый час воображая, где и как смог бы это все провернуть, он задался вопросом: где же сейчас Чимин? Ответ не заставил себя ждать, тем более после того, как Чонгук приставил к нему охрану на случай его новых непредвиденных «падений лицом». Получив его место нахождения, он весьма удивился, так как адрес показался ему знакомым. По словам охраны Чимин с компанией весь вечер находились в баре, а сейчас они прибыли в место наблюдения. «Отдыхает, значит, а меня не позвал», — насупился Чонгук, ну точно обиженный ребенок. — «Наверняка напился и давай строчить что на ум пришло…» — размышлял он, перечитывая его сообщение и вспоминая пословицу «что у трезвого на уме таится, то у пьяного с языка срывается». В то же время мысль, что предполагаемо хмельной Чимин думал о нем и такие сообщения отправлял, очень радовала. Давя блаженную улыбку, он растекся по дивану и, прикрыв глаза, стал фантазировать о их скорой встрече. Хулиганская мысль скользнула в голове, а рука — к кромке штанов, оттягивая ее, как вдруг он вспомнил о своем младшем брате. Он наконец сообразил, что именно ему принадлежал адрес, где сейчас находился Чимин. Сумасбродная идея постепенно сформировывалась в реальное намерение. Чонгук поднялся на ноги и прошелся по гостиной, обдумывая ее. В любой другой ситуации приехать туда было бы безумием, не будет же он караулить его под окнами и ждать, когда тот появится, чтобы сказать ему: — О! Привет! Ты тоже тут? Какое совпадение! — разумная часть Чонгука с этим согласилась, а вот та часть, что находилась немного ниже головы, в районе грудной клетки, подсказывала, что вот поехать к любимому младшему бра-а-атцу, немного поме-е-едлить в машине у его дома и соверше-е-енно случайно столкнуться с Чимином на улице — вполне себе разумно. Разум, впрочем, покрутил указательным пальцем у виска, но спорить не стал. Чонгук натянул капюшон, взял ключи от бэхи и поспешил покинуть квартиру. Сидеть в машине оказалось не так весело, как ему думалось. Еще нелепей было скрываться за капюшоном от охраны, которая поодаль дежурила в ожидании «объекта». — Здравствуйте, господин президент, — Чонгук вздрогнул, понимая, что задремал, как вдруг напротив возник один из людей охраны и, осторожно постучав в приоткрытое окно, поприветствовал его. — Вы тут уже целый час сидите, мы забеспокоились, случилось чего, — заботливо сказал парень в строгом черном костюме. Чонгук удивленно посмотрел на него, потом за его плечо в сторону наблюдавшего за ними коллегой. Тот, сидя в машине, сразу же изобразил поклон, на что Чонгук вяло махнул ему рукой. — Вот, возьмите, — парень протянул ему напиток. От недолгой дрёмы Чонгук потерялся во времени и пространстве. Он снова взглянул на парня с бутылкой воды в руке, посмотрел на дом и вспомнил, зачем сюда приехал. — Не нужно, спасибо, — вежливо отказался он и, видя явный вопрос на лице парня, пояснил: — Я приехал к брату, он здесь живет. — О? Брату? — как ни странно мало кто знал, что у президента Чона был брат. Даже в компании все полагали, что это его однофамилец, ну не будет же сам президент собственного младшего брата в охрану засовывать. Было бы смешно. Собственно, так и было, и Хосок не раз сам об этом шутил. Чонгук же от неожиданности выдал как есть, будто бы скажи он, что по делам приехал, все сразу догадались бы, что он преследовал господина Пака. Хотя это было всего лишь его полусонное заблуждение. Вопросами охраны Чимина, по его указанию, занимался помощник О. — А чего не заходите? — простодушно поинтересовался секьюрити, от скуки, видимо, решивший поболтать с кем-то, кроме своего напарника. Чонгук на удивление был терпелив, все-таки ребята охраняли его Чимина. Парни они были простые, но знали свое дело, однако Чонгук от этой вынужденной встречи почувствовал неловкость. Было странно, что он приехал сюда в такой поздний час и торчал в машине. Для него-то нет, но для них очевидно выглядело это чудно. — Как раз собирался, — коротко улыбнулся Чонгук, заведя мотор, решив, что лучше было бы припарковаться в паркинге. Подальше от любопытных глаз. — Доброй ночи! — славный парень бодро поклонился, провожая его машину улыбчивым взглядом. Нелепо все же вышло. «Дурацкая идея — припереться сюда», — понял он, поднимаясь в лифте. Ну вот что бы он сказал Чимину при встрече? Грандиозный план у него, понятно, был, но такие совпадения один на миллион, а в случае с Чонгуком и его «президентскими» возможностями шанс простого везения сводился к нулю. Тот бы точно догадался, что за ним следили и вряд ли бы обрадовался. Это он начал осознавать только сейчас, поднимаясь к Хосоку. К слову, и ему придется объяснять столь поздний визит, тем более, что Чонгук был нечастым здесь гостем. Вот незадача. — «Да и поспать было бы неплохо. Еще и запланирована встреча на завтра. Во дурак сумасшедший, о чем ты только думал? Сумасшедший и влюбленный дурачина», — насмехался над собой Чонгук, уже поклевывая носом. Подходя к квартире Хосока, он мысленно прокручивал заготовленную речь: — «Здравствуй, братец, а я тут решил обсудить твое будущее! Что? Почему в такое время? А что разве час ночи не самое время для разговоров по душам?», — однако вместо этого он выпалил: — Какого черта ты тут? Голый! «Что это сейчас было?» — пронеслось у него в голове, как только перед его носом с грохотом закрылась дверь. Он молча развернулся и пошел к лифту, думая, что все еще не проснулся, но, увидев верный номер этажа, растерялся. Стоп. Вполне может быть он уже свихнулся от своих чувств, и ему чудится полуголый Чимин даже здесь. Но суть в том, что он действительно в этом же здании. Сон, как рукой сняло. Он вернулся к квартире брата, помедлил с пальцем у дверного звонка. Нажал, но никто не отворил ему дверь, тогда он нажал снова уже более настойчиво. Ничего. Он пытался соблюсти нормы приличия и не вторгаться в жилище без спроса, правда старался, но внутри мог быть Чимин. Поправочка. Раздетый Чимин! А это к чертям собачьим отменяло все правила этикета. Он быстро набрал пароль от квартиры, отворил дверь и теперь совершенно точно убедился, что в здравом уме и это абсолютно точно не было видением, однако увиденное его повергло в еще большее замешательство, чем полуголый Чимин. Настоящее время — Только вот, что вы оба делаете здесь в таком виде? — больше с недовольством, чем с удивлением спросил Чонгук, одарив гневным взглядом секретаря Кима. — Послушай, хён, не говори так с моими друзьями, — раздосадовано попросил Хосок. — И вообще, что здесь произошло? Хён, — теперь он обратился к Тэхёну, на щеке которого начало расцветать ярко-розовое пятно от удара. — Тебе нужно приложить лед к лицу. Чонгук на это незаметно хмыкнул, он с удовольствием еще прописал бы, и не раз, этому наглецу по физиономии, но, судя по их виду и ощутимому амбре в квартире, стало ясно, что все трое пьяны. К тому же он наконец нашел Чимина. Хотя недавняя сцена озадачивала его, если не сказать выводила из себя, внешне он не выдавал своих эмоций и кидаться с расспросами не спешил. Однако он подозревал в чем, а вернее в ком причина и не хотел сердиться на Чимина, а уж после его точного «справа» и вовсе мысленно похвалил за поставленный удар. Конечно, боевые навыки возлюбленного стали неожиданным сюрпризом для него, но чертовски приятным. Однако вопросы все еще оставались, но ответить на них никто не спешил. Парни были растеряны, узнав, что Хосок его брат, поэтому продолжали полуголые мяться на месте. — Ты не говорил, что тоже Чон, — возмущенно прошептал Чимин, незаметно ущипнув Хосока за бок. — Ай! — Хосок вздрогнул и так же шепотом ответил: — Так ты не спрашивал… — Ты дурачок? — Оденьтесь уже, — уставший наблюдать за этим полуобнаженным представлением Чонгук окинул рукой их внешний вид. Он догадался, что парни не поняли, что их застали врасплох, и вели себя стыдливо, но неприступно, да и присутствие Хосока заставляло его сохранять молчаливую сдержанность. Чимин с Тэхёном на автомате проблеяли что-то похожее на «до-о-о, господин президент» и поклонились, Хосок лишь пожал плечами, придерживая Тэхёна. Он проводил его на кухню и достал лед. Обернув в полотенце, он аккуратно приложил холодный компресс к его лицу. Пока хозяин дома занимался пострадавшим, Чимин метнулся в гостиную, где лежали его вещи. Мысленно он благодарил бога, что Чонгук не появился чуть раньше и ничего не заметил. Теоретически ничего и не было, если предположить, что это был сон. Как это пришлось бы объяснять Чонгуку, он даже не мог представить, поэтому ужасно радовался, что и не потребуется. С Тэхёном он решил разобраться позже, по правде говоря больше надеясь, что тот забудет все, как пьяный бред. Но все же, что это было? Он смахнул назойливый вопрос и, чуть не падая, путаясь в штанинах, спешно натягивал джинсы. Мысли тоже путались, сердце стучало, как бешенное, но не от ужаса, а скорее от хулиганского задора. Как ни крути ситуация вышла довольна комичная. Эх, даже жаль, что рассказать нельзя, вот бы посмеялись вместе! Чонгуку тем не менее было не до смеха. Он тихонько зашел в гостиную и прикрыл двери. Задумчивым взглядом окинул комнату, видя немалое количество алкоголя, стаканы рюмки и разбросанные карты на столе, а также одежду на полу. Успокаивало это несильно, но хотя бы объясняло внешний вид парней. Чонгук молчаливо наблюдал за Чимином, объясняя себе, свидетелем чего же он стал. «Допустим, они напились. Вопрос — с чего вообще они решили вместе напиться, но это позже. Тэхён отвратительно, бесстыдно, гнусно, омерзительно, возмутительно, преступно!..», — Чонгук решил все же остановиться на эпитетах к поведению своего секретаря и продолжил мысль: — «воспользовался моментом слабости моего милого, светлого…», — он улыбнуться, когда увидел, как тот на коленках рыскал рукой под столом в поисках своей футболки» — «беззащитного ангелочка…» — тут он, правда, осекся, последнее стояло под вопросом, кажется, он снова недооценил его, потому что постоять за себя его «ангелочек» как раз-таки мог. — «Это была самооборона? Все верно, Тэхён насильно поцеловал его. Вот мерзавец! Пойти прикончить его, что ли?» — Чонгук на секунду замешкался, но все же отмел эту идею. Не в этот раз. Спрашивать прямо у Чимина тоже не хотелось. Не то чтобы он испугался неожиданного ответа или отрицания его предположений, но он не хотел, чтобы Чимин решил, что ему снова не доверяли. Как объяснить, что он не доверял своему секретарю, и причины этому, если не сказать об очевидной, крылись в его подозрениях уже давно. Да и как им не быть, если Чимин просил время в чем-то разобраться, а в итоге целовался черт знает где с Тэхёном! А если бы он не явился сюда? Снова сомнения? Не так он представлял их встречу. «Что же мне с тобой делать?», — подумал он, смиренно принимая свое незавидное положение и, приближаясь к Чимину, надеялся, что тот развеет его подозрения. — Как вижу, повеселились вы на славу, — сказал он ему в спину спокойным тоном, но тот насторожился. — Мне все же хотелось бы услышать твою версию произошедшего здесь, — прозвучало так же бесстрастно и совсем близко, что Чимин, натянув футболку, резко развернулся. Застигнутый врасплох подошедшим вплотную Чонгуком, он занервничал. Мысль о том, что тот мог стать свидетелем поцелуя с Тэхёном, холодным потом проступила на затылке. В то же время Чимин не был в этом уверен, но и не мог разгадать эмоции Чонгука, от чего больше накручивал себя и наскоро придумывал ответ. — Это недоразумение! — выпалил он, чувствуя, как лицо заливало краской от непонимания, с какого именно момента можно назвать «это» именно так. Чонгук внимательно смотрел ему в глаза, выдерживая паузу, про себя пытаясь понять, о чем именно сейчас, он подумал, его спрашивали. Чимина же его многозначительное молчание еще больше заставило биться в сомнениях, о чем именно его спросили. Он неосознанно протянул свою руку и легонько пальцами коснулся ладони Чонгука, и они оба будто застыли на месте, так и продолжая угадывать мысли друг друга. В этой недолгой паузе, казалось, они находились целую вечность. В итоге Чонгук сдался первым, понимая, что больше не может и не хочет быть без него, как бы мучительно не было молчать о том, что он видел. И если ради этого придется закрыть глаза на что-то, он закроет. Во всяком случае постарается изо всех сил. Горький опыт прошлых ошибок, его недоверия и резких выводов стали незабываемым уроком, которым он с лихвой насытился и в добавке не нуждался. Он поверит ему, что бы это не значило. Тем не менее сейчас, видя широко распахнутые глаза Чимина, он решил еще немножко помучить его в отместку его сообщению и тому, что заставил его испытать, а после и вовсе потерять покой. — Не согласен, — серьезно произнес он и наклонился к лицу Чимина, гипнотизируя его своим ясным пытливым взглядом. Тот усилием воли не отвел глаза, готовясь к наихудшему исходу, и смотрел на него напряженно, но уверенно. «Похоже, вместе посмеяться все-таки не выйдет», — лишь сожалел он, иронично замечая, что все еще способен шутить в этой ситуации. Видимо, выпили они прилично и правда повеселились на славу, но сдаться в итоге придется. Он уже хотел признаться, что слегка напутал с реальностью, но Чонгук выдал неожиданное: — То, что ты не умеешь играть в Уно это катастрофа, Чимин, а не недоразумение, — и шпунькнул его по носу пальцем, от чего тот ойкнул и забавно прикрыл лицо руками, немного отступая. Чонгук на это рассмеялся, Чимин же с огромным облегчением выдохнул, эмоционально только что скатившись с вершины американской горки. «Пронесл-о-о-о». Со свистом пролетели мысли в его голове и он наконец расслабился. — Просто Хосок настоящий жулик! — нахмурив брови, возмутился он и махнул рукой на карты. — Охотно верю, — согласился Чонгук, улыбнулся и вновь приблизился, — «А ему — нет», — подумал он, видя аккуратно сложенную одежду Тэхёна. — Полагаю, играли вы не на интерес, — одной рукой он притянул Чимина, а другой поправил его немного растрепавшиеся волосы. — А зря. — Точно! Этот мелкий тот еще катала! — в сердцах воскликнул Чимин и осекся. — Ой, прости, он же твой… Кстати, как так вышло? Почему не рассказывал? И как ты вообще здесь?.. — вопросы посыпались, как из рога изобилия, да так, что Чонгук не успевал найти подходящий ответ на все и сразу, поэтому прекратил их поцелуем. И Чимин развеял его подозрения, когда с охотой отозвался его губам, теснее прижался к нему, обвил руками за шею, словно этого момента только и ждал. Чонгук окольцевал его талию, крепко стискивая в объятиях, горячо обжигая дыханием, он целовал глубоко и неистово, точно подтверждая свое превосходство над всеми незримыми соперниками. «Я так зол, так ревнив и жаден», — отчаянно подумал он, терзая желанные, податливые губы Чимина. Их тела вспыхнули обжигающей страстью в одно мгновение. И в этот момент, напрочь забывая, где находятся, про всех других неважных, они целовались так, будто это мгновение бесконечно. Чонгук опустил жадные ладони на его выпуклые ягодицы, обтянутые узостью джинсов, остервенело вжал в себя, заставляя Чимина ощутить через ткань их одежд жар своего желания и испустить глухой стон в свои губы. Тот сам со сладостным упоением следовал каждому прикосновению Чонгука: выгибаясь под его пальцами, скользившими по позвонкам через тонкую футболку; откидывая голову и подставляя шею его жаждущим губам, оставлявшим на нежной коже розовый след ласкающих поцелуев. Чонгуку хотелось заклеймить, присвоить его, о чем дикой мыслью затарабанило задетое эго. Пьяный Чимин слишком соблазнителен, слишком опасен и для себя и для него тоже. Это злило и возбуждало Чонгука, хотелось взять его здесь, пока тот другой, отвергнутый, принимал свое поражение. Эта внезапная мысль запоздало, но все же кольнула его едкой остротой в самое сердце. Он осознал, что двигало им в эту минуту, и остановился, пока ревность окончательно не лишила его рассудка. Чимин же, закрыв глаза, самозабвенно отдавался моменту, он уже ни о чем не думал, да и захотел бы не вышло, ведь он не стоял вовсе, а парил от окутавшей его ласки. В самом же деле он бесцеремонно топтался голыми носочками на ступнях Чонгука, повиснув на его шее. Отогнав скверные мысли, тот улыбнулся, глядя на его румяное лицо, растрепанный вид, съехавшую на плечо футболку и, тихонько поцеловав его в лоб, приподнял и поставил на пол. Когда ступни Чимина ощутимо коснулись прохладной поверхности, он наконец распахнул одурманенные очи. — Да ты в стельку, — лукаво заметил Чонгук, на что Чимин непонимающе нахмурился, желая возразить, что вообще-то выпивка тут ни при чем, но их отвлек звонок в дверь. Это был курьер доставки. По шороху в прихожей стало понятно, что Хосок уже принял заказ и через мгновение окажется в гостиной. Чонгук предусмотрительно сделал шаг назад, давая Чимину надеть последние предметы одежды, и незаметно набрал охране — отбой. Тот, поправив футболку, волосы, хмыкнув между делом на Чонгука, уселся натягивать носки. — А вот и еда! — провозгласил хозяин как ни в чем не бывало и поставил пакеты с поздним ужином на стол. После недоуменно перевел взгляд с брата на Чимина, потом обратно и спросил: — Все нормально? — оба кивнули в ответ. — Так что ты здесь делаешь? — обратился он к Чонгуку. Тот машинально кинул на Чимина быстрый взгляд, ведь именно он являлся причиной его визита, но пояснил другое: — В общем-то, я приехал обсудить с тобой твой карьерный рост, но можешь забыть об этом, — старательно буднично ответил он. — Учитывая, что ты уже, — он махнул в сторону заставленного алкоголем стола, — устроил очередную пьянку. Еще и споил моих подчиненных. А пора бы тебе образумиться, — внезапно строже добавил. Чимин от этой манеры общения смутился. Неловко вышло, что их застали за грандиозной попойкой, и назидательный тон Чонгука был ему непривычен, но он деликатно не встревал в семейный разговор. — Ой, ну как же! Я говорил, что все под контролем. Подумаешь, встретил друзей, выпили немного. А, кстати, вы же знакомы? — наконец сообразил Хосок, что даже не представил своих гостей. — Ммм, — Чонгук посмотрел на Чимина, тот растерянно на него, явно не зная, что ответить. — Да, мы пересекались в компании. Чимин, верно? — будто что-то припоминая, уточнил он, словно они и не знакомы были раньше. Чимин был удивлен, впервые он видел как мистер «Я ни от кого не скрываюсь» дельно так врал. — Да, господин президент, — Чимин, быстро схватывая что к чему, неловко улыбнулся, как бы сообразив, что выдавать их отношений не стоило, но все же решил поправить «забывчивого» президента: — Я заместитель Пак, — намеренно выделил он и делано учтиво поклонился. — Ну что вы, господин Пак, — не обращая внимания на его сверлящий взгляд, Чонгук по-дружески похлопал его по плечу, точно ободряя. — Вы же гость моего брата, к чему эти условности и официоз, давайте расслабимся немного. Вне стен компании мы можем себе это позволить, не так ли? Тем более, очевидно, вы уже позволили себе даже больше, — сказав это, Чонгук как-то притворно по-доброму улыбнулся: — Я настаиваю. «Что это такое?» — Чимин слегка запутался между тем Чонгуком, только что чуть не разложившим его прям на этом месте, и этим, который вдруг изображал из себя вежливую отстраненность, но коротко кивнул, надеясь, что не пожалеет об этом. Все же смешивать личное, работу и брата Чонгука не лучшая затея, а впрочем, что может пойти не так? — Ну, вот и славненько, — Хосок не придал этой ситуации веса и радостно хлопнул в ладоши. — Давайте есть, только Тэхёна позову, — продолжил он так непосредственно, будто ничего странного не происходило, что слегка удивляло Чимина, а вот Чонгука отнюдь. Он прекрасно видел, что его брат в стельку пьян и мог бы веселиться, явись сюда хоть сам президент Кореи. — Ой! — раздался голос из кухни. — А наш друг-то отключился. Чонгук с Чимином переглянулись и последовали за ним. Тэхён по всей видимости умял остатки виски из бутылки, стоявшей на столе и вырубился столь же стремительно, как таял лед рядом с его головой. — Блин, — Хосок уткнул кулаки в бока и посмотрел на остальных, — надо разбудить его. — Не нужно, — отозвался Чонгук: — «Его счастье, что он вырубился», — подумал, снова окидывая взглядом храпящее тело. — Тогда перенесем его в спальню, — пошатываясь, предложил Хосок, на что никто не возразил, только Чонгук ревностно отодвинул Чимина, порывавшегося помочь, и сам довольно грубо взгромоздил Тэхёна на спину. «Здоровый конь…», — недовольно отметил он про себя, пока Хосок семенил рядом, всеми силами помогая уберечь части тела спящего от углов, дверных проемов и прочих препятствий на пути Чонгука, который об этом совсем не беспокоился. — Хён, ну полегче! Не мешок же с рисом тащишь! — возмущался он, пока они «благополучно» не водрузили тело на кровать. На деле же Чонгук небрежно скинул его под бурчание брата, а тот еще какое-то время суетился по-хозяйски, обеспечивая комфорт полуголому бедняге. Чуть позже Хосок объяснил их внешний вид, уверяя брата, что они не извращенцы. В чем Чонгук вообще-то сомневался, учитывая, что каждого знал более чем достаточно, но промолчал. — Так фзначит Тфэхён тфой фсекретарь? — увлеченно спросил Хосок, жадно обгладывая острую куриную ножку. Не менее жадно и Чимин поглощал кусок за куском пиццу. Чонгук же, устроившись за столом с чашкой зеленого чая, держа спину ровно, словно он сейчас не на полу в гостиной брата сидел в спортивном костюме, а где-то на званом ужине в смокинге, и бесстрастно наблюдал, как со скоростью света сметается еда со стола. — Так и есть, — ответил он без особого интереса и взглянул на Чимина. Тот все еще был увлечен едой и не шибко следил за разговором. Хосок между завидными укусами очередной острой ножки поведал брату, как они все трое встретились и объяснял, что это особый случай, а не злостный рецидив. Чонгук пообещал себе, что не будет злиться на эту ситуацию, но время от времени его все же накрывало, особенно от осознания, что Чимин до встречи с Хосоком проводил время с Тэхёном. — Ну, а вы двое как познакомились? — прищурив глаза, он окинул испытующим взглядом сначала одного, потом другого в ожидании. — О! Точно! — Хосок встрепенулся и, пихнув Чимина в бок: — Расскажи ему! Тот внезапно завис с ножкой во рту, обдумывая, о чем именно его просят рассказать. — Ну, вечер в баре, помнишь? — подначивал его Хосок, пока Чимин, отложив острую голень и взяв стакан с выпивкой, неспешно пил, пытаясь понять, как бы избежать не менее острых углов в рассказе о том самом вечере. Как ни крути, но это не самое лучшее воспоминание. — Ты еще бутылкой тому придурку заехал по голове! — Чимин поперхнулся, а брови Чонгука моментом взлетели от удивления. «Славный заместитель Пак, его беззащитный ангелочек» сегодня для него был полон сюрпризов. Одному Хосоку тот случай казался веселым приключением и он то и дело пихал Чимина в бок, как бы одобряя его поступок. Тот же терялся от буравящего взгляда Чонгука и от назойливой настойчивости Хосока, не то чтобы он не помнил тех событий, но он совсем не хотел, чтобы Чонгук узнал о них и такой его стороне. Ну как же объяснить этому неуемному балагуру, что ему очень нравился его старший брат и он банально стыдился. — Боюсь, это история покажется господину президенту скучной, да и время позднее, — с надеждой Чимин выделил слово «президент», давая понять Хосоку, что для него, несмотря на их родственные связи, Чонгук являлся главой компании, и было бы неуместно вести столь откровенные разговоры, тем более посвящать его в сомнительные, если не назвать возмутительные эпизоды из жизни подчиненного. Он уже хотел встать и попрощаться, как вдруг: — Отнюдь, — возразил Чонгук. Кто бы сомневался, вздохнул Чимин. — Мне весьма интересна эта история с бутылкой, — он, как ни в чем не бывало, отпил из чашки и с улыбкой взглянул на Чимина, предлагая тому поудобней устроиться. — Прошу, продолжайте. И Хосок продолжил, тем более что Чимин с этого момента словно воды в рот набрал, пока Чонгуку в красках описывали, как он героически давал отпор бандюгану бутылкой. Чимин же, покорно слушая и тихонько глуша стакан за стаканом, мысленно молил уже заткнуться своего разговорчивого друга. — А я говорил, что не я разбил ему голову! — не унимался Хосок, чуть ли слюной не брызжа, желая торжества справедливости. — Каюсь, кровью его измазал я! Руку тому сломал тоже я! Но голова — не моя заслуга! Скажи же! — он снова пихнул Чимина, от чего тот, чуть не заваливаясь набок, лишь удрученно кивнул. — Как же так вышло, что ты, господин Пак, избежал ответственности? — удивился Чонгук. — Повезло, — пожал плечами Чимин, чуть было не ляпнув про Намджуна. Хотя ему сегодня не приходилось много говорить, это бремя взял на себя Хосок. — Конечно, повезло, наш вездесущий хён вмешался, — усмехнулся тот, Чимин же почувствовал неладное. — Намджун был там? — изумился Чонгук, мрачнея на глазах, а Чимин напрягся, услышав это имя. Вот и самые ненужные подробности вскрылись, хотя какая уже разница, тем более что Хосок лично видел, как тот приехал в полицию, о чем и рассказал Чонгуку, признавшись, что тогда следил за ними, но все равно решил сбежать. В общем-то, избежать наказания он не смог, хотя и получил его от своих хёнов в виде армии. Чимин злобно усмехнулся, вспоминая этот рассказ, вот поделом ему, но, минутку, — «хёнов»? Он говорил, что в армию его отправила семья! Тогда он говорил о Чогуке и Намджуне? Из рассказа Хосока становилось понятно, что Намджун и эти двое гораздо ближе, чем думал Чимин. Голова шла кругом, разобраться в этом сейчас было сложно, и он нашел успокоение в выпивке. Вновь захмелев, он, наконец, ответил: — Руководитель Ким очень мне помог тогда, спас от тюрьмы, и это всё! Давайте уже закроем эту тему, — он хлопнул стаканом по столу, тем самым завершив затянутое путешествие в прошлое. Хосок пожал плечами и продолжил рассказывать что-то на отвлеченные темы, совершенно не замечая изменившееся настроение гостей. В то же время непроницаемый вид Чонгука настораживал Чимина, а вскрывшиеся подробности того неприятного случая, которые вообще-то он не желал раскрывать, напрягали. Меньше всего хотелось бередить прошлое и именно сегодня, когда одно недоразумение следовало за другим, вспоминать Намджуна. — Жаль, что это был не я, — вдруг произнес Чонгук, поймав растерянный взгляд Чимина. — О чем ты? — не понял его Хосок. — Да так, вспомнилось кое-что, — отмахнулся он и поднялся из-за стола. Чимин вскочил вслед за ним. — Ой, ну хорошо же сидели, чего подорвались-то? — запротестовал Хосок, нехотя тоже поднимаясь. — Время позднее, пожалуй, мне пора, — выпалил Чимин, поклонился Чонгуку, потом Хосоку и, пошатываясь, направился к выходу, по пути отмахиваясь от дверных косяков и назойливых мыслей. И чего он так занервничал? Ну, было и было, это осталось в прошлом, разве нет? Неужели Чонгука все еще задевали воспоминания о них с Намджуном? И почему только его это должно было задевать? А как же его собственные чувства и какая связь у этих двоих? Что-то не сходилось, но что — Чимин не мог разобрать. — Да, я тоже поеду, — согласился Чонгук и последовал за ним. У двери Чимин замешкался, надеясь, что тот уйдет первым, и они, вероятно, вернутся к этому разговору, но когда собственная голова прояснится. Но Чонгук не торопился, стоял позади и давил своим угрюмым видом. Чимин старательно натягивал обувь, копошился, но тот словно прилип к нему. — Хё-ё-ён, — подпирая стенку, Хосок с надеждой посмотрел на Чимина. — Может, останешься? А как же реванш? — игнорируя Чонгука, спросил он. — Ну-у, уже по-о-оздно, — начал мяться Чимин, поправив внизу все, что только мог, а когда выпрямился, вздрогнул, ощущая позади себя руку. Чонгук незаметно пальцами провел по его спине, прям как пару часов назад в гостиной, когда целовал его, при этом сохранял полнейшую отстраненность на лице. Чимин же пытался устоять на подкосившихся ногах, изображая невозмутимость, хотя и сам не прочь был подпереть какую-нибудь стенку. — Я подвезу господина Пака, — сказал Чонгук, продолжая свои незримые поглаживания. — Что вы, господин президент, не нужно! — возразил Чимин, растерянно озираясь на него и на Хосока, который, несмотря на свой энтузиазм, уже поклевывал носом и значения словам брата не придавал. Чонгук усмехнулся неподражаемой манере Чимина даже в таком состоянии соблюдать осторожность и вновь пробежался пальцами по позвонкам, заставляя того невольно изогнуться. Его игривости Чимин не разделял и старался незаметно скинуть назойливую руку. — Я настаиваю, — натянуто улыбаясь, Чонгук усилил давление пальцев, а потом и вовсе спустил их к поясу и, поддевая за джинсы, дернул Чимина на себя, от чего тот немедленно завалился назад, но тут же угодил в его руки, одарив сердитым взглядом. — Тем более ты на ногах уже не стоишь, — наигранно цокнул он, придерживая того за талию, приблизился к его лицу и сдавлено шепнул: — Не напивайся так, когда меня нет рядом. Чимин смущенно хлопнул глазами, так и не разобрав, что он имел в виду. «Так» — это как из рассказа Хосока или как сейчас? Потому что в данный момент Чимину чудилось, что все вокруг расширяется и резко удаляется, но это всего лишь Чонгук помог ему выпрямиться. Однако на этом его проделки не закончились. Добродушно улыбаясь брату, при этом снова незаметно лапая Чимина уже за задницу, он выдал напоследок: — Не хочу, чтобы господин Пак нашел на свою прелестную… — он грубо сжал ладонью его ягодицы, от чего Чимин непроизвольно охнул, сконфужено прикрывая рот, а довольный Чонгук, убирая наконец руку, закончил свою фразу безобидным: — «Голову приключений». «Сволочь», — стыдливо краснея, Чимин кинул на него обидчивый взгляд, на что Чонгук лишь самодовольно ухмыльнулся. Впрочем, эта двусмысленная картинка ушла от внимания уже полусонного Хосока, и он, что-то бубня, выпроводил гостей и поплелся искать мягкую поверхность для своей гудящей головушки. Когда они покинули квартиру, Чимин, несмотря на дурацкую выходку Чонгука и на свою все еще напускную, но сердитость, тем не менее задавался вопросами. Все хорошо? Все не очень хорошо? Чонгук сердится? А почему он сердится? Тэхён?! Нет! Намджун?! Да к черту всех, что между ними в итоге? Ну, вроде все было хорошо. Хорошо же? Тогда почему он не проронил ни слова? Чимин спиной ощущал напряжение между ними. Когда отворились створки лифта, он, заходя, сразу же развернулся к нему, но встретил лишь задумчивый взгляд. Заводя руки за спину Чимин не знал, куда спрятаться от этих пронзительных черных глаз. Вопреки этому он внимательно осмотрел Чонгука с ног до головы, отмечая, что ко всему прочему он еще и чертовски сексуален в спортивном костюме: — «А стоит как столб и дуется на что-то». — Ты чем-то расстроен? — не выдержав, он все же спросил осторожно. — Я? — будто только и ждал этого вопроса, Чонгук шагнул к нему вплотную и, нависая над ним, переспросил: — Расстроен? — выдержав паузу, приблизился к его лицу: — По правде говоря, я вне себя от гнева, — выдохнул он, склоняя голову. Чимин обескураженно дышал ему в макушку и понимал, что момент не подходящий, но он страшно хотел писать. Он с силой сомкнул ноги, думая вернуться обратно к Хосоку, но как-то неудобно прерывать момент. Потерпеть? Вроде еще можно, но эта нога Чонгука так некстати давящая меж бедер, не давала расслабиться. — Эй, Пак Чимин, ты что лампочка? — странный вопрос Чонгука озадачил его, помогая отвлечься от нужды. — А? — тот подумал, послышалось и переспросил: — Что? — А-а? Что-о? — передразнил его Чонгук и пояснил: — Я говорю, ты как лампочка в ночи, так и притягиваешь жуков всяких хитрых. — Ну, спасибо, что не столб фонарный, — фыркнул Чимин, отталкивая его от себя. В этот момент лифт пиликнул, и они вышли на парковку. Чонгук махнул рукой в сторону, где стоял его автомобиль, и они неспешно двинулись в его направлении. — А ты? — вышагивая впереди, Чимин развернулся лицом к Чонгуку и, пряча руки в карманы, спросил: — Тоже жук, выходит, хитрый? — Я влюбленный мотылек, — всерьез ответил он. — Мотылек? — Чимин улыбнулся. — Ага. — Влюбленный? — уточнил лукаво. — И отважный… — Ха-ха, влюбленный отважный мотылек? — Чимину стало весело, нелепая беседа отогнала неприятные мысли, а прохладный воздух на парковке немного освежил голову. — Что смешного? Разве ты не слышал историю про любовь мотылька к лампочке? — Расскажи, — с любопытством подхватил Чимин, споткнувшись, но продолжая шагать задом наперед, время от времени проверяя направление за спиной. Его начинала веселить эта милая беседа и та серьезность Чонгука, с которой он говорил о каких-то нелепостях. Тот хмыкнул, посмотрел наверх, что-то обдумывая, потом на Чимина и начал свой рассказ. — Однажды одинокий мотылек, блуждавший по свету в поисках любви, повстречал лампочку. Он долго кружил вокруг нее, любуясь ее прекрасным свечением, пока не понял, что влюбился. Чимин прыснул от услышанной нелепицы, но, видя сосредоточенность Чонгука, он с трудом все же сдержал смех и с улыбкой, но воодушевленно стал слушать. — Он хотел рассказать лампочке о своих чувствах, но вокруг нее густой пеленой кружили жуки. Они были крупные, страшные и все кружили-кружили, что-то назойливо жужжа. Мотылек не мог сквозь этот шум докричаться до своей любимой, тогда он отважился подлететь ближе. Но жуки оказались очень хитрыми, они не хотели, чтобы лампочка услышала мотылька, и обступили ее плотной черной стеной, закрывая собой ее прекрасный свет. Тогда влюбленный мотылек решил прогнать назойливых жуков и освободить возлюбленную. Он что есть мочи забил крылышками и ринулся в самую гущу жужжащей тьмы. Он бился сначала с одним, потом с другим, но они все не кончались, снова и снова откидывая несчастного мотылька далеко от любимой. Шли минуты, часы, дни, а мотылек безжалостно сражался, поражая противника за противником. Беспощадные жуки оторвали мотыльку усики, лишая его равновесия, отгрызали лапки, обезоруживая, пронзали крылышки своими острыми рогами, но он продолжал взлетать вновь и вновь, пробираясь к яркому спасительному свету любимой. Чонгук выразительно, с горьким чувством описывал ожесточенный бой насекомых, но Чимин больше не смеялся и даже не улыбался, он внимательно слушал его проникновенный рассказ и неотрывно следил за каждым надломом его красивых черных бровей, отчего-то представляя на их месте оторванные усики бедного мотылька. — Когда последний жук был повержен, а израненный мотылек с пробитыми крылышками обессилено рухнул оземь, лампочка потухла. Неожиданно даже для себя Чимин изумленно ойкнул, почти что с замиранием сердца ожидая, что же дальше. Чонгук выдержал многозначительную паузу, театрально так набрав воздух в легкие и, выдохнув, продолжил свой рассказ. — Он не мог поверить, что ее больше нет, он взывал к ней, молил вновь засиять, как прежде. Он снова и снова искал яркий свет, но вокруг разверзлась такая тьма, что он решил — это конец. Но когда последняя надежда стала затихать в его крохотном сердце, а глаза почти смирились с чернотой безнадеги, его тельца коснулся мягкий теплый свет. Постепенно свечение становилось все ярче и ярче, словно бы звало к себе, наверх. Это была его возлюбленная — яркая, красивая, теплая и сияющая лампочка. Тогда мотылек забил крылышками, те не слушались его: изрезанные, поломанные, они беспомощно трещали о землю, но мотылек не отчаивался, ведь его любимая ждала, сияла лишь ему. Он продолжал из последних сил биться ими, немного поднимаясь и снова падая, но не останавливался до тех пор, пока не взлетел. Преодолев полпути, он рухнул, и снова повторил попытку. Он взлетал и падал раз за разом, но, несмотря на это, он и не думал сдаваться, пока его лампочка светила ему, он не отступит и обязательно долетит… Внимательно слушая историю, Чимин и не заметил, как они дошагали, и он уперся в капот автомобиля. Так и застыв, почти не моргая, он зачарованно глядел на Чонгука. Тот же, закончив, подошел к нему и, упираясь руками о капот по обе стороны от него, произнес: — Он до сих пор летит к ней. Чимин моргнул и переспросил: — Мотылек? Чонгук улыбнулся: — Я. В недолгой паузе Чимин успел осознать несколько вещей. «Первое», — что он озвучил Чонгуку: — Какая трогательная и странная история. Никогда раньше не слышал о ней… На что Чонгук прыснул от смеха и признался: — Я только что ее придумал, — это то, что Чонгук восхитительный фантазер. «Второе», — что поспешил выяснить Чимин: — Но если ты мотылек, то значит, лампочка — это? Чонгук наклонился к нему, налегая всем телом, и прошептал почти в губы: — Ты, Чимин, моя лампочка, — подтвердил он его «смутные» догадки. Как это поэтично, подумал он, подозревая, что маленький рассказ Чонгука не что иное, как их история, и не трудно было догадаться, кем по его мнению являлись те самые «хитрые жуки». «Третье» — постепенно тревожило, но Чимину не хотелось прерывать очаровательный миг откровения, да и не в силах он был, поэтому сдавлено внимал чонгуковым ласкам. Тот же, незатейливо напирая, сокращал расстояние своих рук, пока и вовсе не заключил его в объятия. Он невесомо провел носом по его лицу, соприкоснулся губами, дразня и мягко целуя уголки, в какой-то момент он замер у его уха и с нежностью произнес: — Я хочу, чтобы ты, наконец, понял: сколько бы жуков тебя не окружало, и как бы тяжело мне не было лететь к тебе, я не отступлюсь, — сказав это, он крепко прижал его к себе, да так сильно, что Чимин едва ли сдержал жалобный свист своих легких. Но от этих слов его внутри затопило такой нежностью, что он больше не мог сдерживаться, он, едва не всхлипнув, тихонечко проскулил: — Я не могу… — Что? — недоумевая, Чонгук чуть отстранился, и вопросительно посмотрел на него. Тот снова всхлипнул и виновато прошептал: — Я обоссусь щас от радости, — он весь сжался и оттолкнул от себя Чонгука. Тот, опешив, хлопал глазами, не понимая, что происходит, и угрюмо наблюдал за ним. Чимин скукожился весь, хватаясь за пах и за капот одновременно. — Прости, прости, я просто, о-о-ох, — внезапный спазм подарил секундное облегчение, но с новой силой заколотил по всему телу, да так мощно, что фраза «моча ударила в голову» зазвучала для Чимина буквально. Терпеть он больше не мог, бежать куда-то тоже, поэтому первое, что пришло ему в голову, — шмыгнуть за колонны с пустующими парковками. — Чимин, погоди! — только и успел крикнуть Чонгук, как тот уже чуть ли не во весь голос оповещал о радости бытия. Чонгуку ничего не оставалось, как прикрыть глаза под громкое журчание на опустелой ночной парковке и смиренно ждать с пачкой мокрых салфеток в руках, которые он предусмотрительно достал из бардачка. Словно он не отлить отходил, а за новой порцией «жгучей», Чимин вышел точно победитель по жизни и, расплываясь в блаженной улыбке, чуть ли не приплясывая, сиял во весь рот. — Думаю, сейчас мы стали намного ближе, — игриво усмехнулся он, принимая из рук Чонгука салфетку. — И не только мы, — с иронией заметил тот, окинув глазами паркинг. — Неужели смутился? — Чимин округлил глаза, делано удивляясь. — Ни разу, что ли, с пацанами не пускал фонтанчики? — Чонгук, находясь в замешательстве, лишь скептически поднял брови, молчаливо наблюдая за его действиями. Тот, как ни в чем не бывало, пританцовывая в такт неслышной музыке, выкинул в урну салфетку и направился к пассажирскому сиденью. Открывая дверь и поймав на себе озадаченный взгляд, Чимин улыбнулся: — Значит, я у тебя первый! — и, подмигнув, нырнул в машину. — Вероятнее всего, у этого паркинга тоже, — Чонгук пожал плечами и сел вслед за ним. Веселое настроение накрыло Чимина с новой силой, как только они покинули парковку. Он включил радио, тыкая по всем каналам, пока не нашел подходящую волну. *Super Shy — Super Shy* — полилась из динамиков мелодичная песня, а Чимин, натянув край воротника до глаз, изобразил наигранную застенчивость и запел на свой лад, глядя на Чонгука: — Я так смущё-ё-ён, так смущё-ё-ён. Ведь в моих мысля-я-ях только ты-ы-ы… Чонгук сначала хмуро обернулся, но, видя милую мордашку, дурашливо показавшуюся из-под футболки, не смог удержать улыбки. Чимин засиял и уколол его пальцем в плечо, снова пропев те же строчки. Чонгук закусил губу от милашества, творимого Чимином, и послал ему воздушный поцелуй, отчего тот радостно заплясал в кресле, продолжая в такт музыке свои проделки. Чонгук заразился его игривостью и когда тот снова попытался ткнуть его, он поймал его руку и закусил ему палец. Чимин взвизгнул то ли от неожиданности, то ли от радости и засмеялся. Чонгук тоже не удержался от смеха, уже сам приплясывая и подпевая неизвестной ему, но очень милой песенке. После маленького перформанса Чимин сделал радио тише и развернулся к Чонгуку всем корпусом. Устроив руку на передней панели, а голову на ладони, он спросил: — Так, значит, господин Мотылек? — О чем ты? — с добродушным видом уточнил тот. — Ну как же, теперь вместо «Печеньки», выходит ты «отважный Мотылек»? — «Влюбленный отважный мотылек», — поправил его Чонгук, но, подумав, ответил: — Мне прозвище «господин Печенька» нравится больше. — Про-о-о-звище, — передразнил его Чимин и задумался. — А у меня какое? — Что — какое? — не понял Чонгук. — Прозвище, — уточнил Чимин, накрыв ладонью его руку на руле. — Какое у меня прозвище? — Чимин. — Что? — Ничего, — усмехнулся Чонгук. — Так и есть — «Чимин». — Нуу, — цокнул тот, разочаровано проводя пальцами между его костяшек. — Так неинтересно, а вот если бы было, то какое? — Мне нравится «Чимин». — Да понятно, но если бы? — Чимин, будто испытывая его терпение, продолжал свои нелепые расспросы, чем вовсе не раздражал, но забавлял и удивлял вместе с тем. Чонгук такого Чимина видел впервые, не то чтобы он поражен, но вот разве что самую малость озадачен, кто еще видел его таким? Внезапно Тэхён с его лапищами загребущими встал перед глазами, о Намджуне даже вспоминать не хотелось. «Тот докторишка? Надеюсь, он был честен в своих словах, иначе драгоценной Аран придется поискать кого-то другого…» — Ну, какое? — не унимался Чимин, выдергивая его из мыслей, неожиданно переместив руку на его колено. Чонгук подобрался в кресле. В отличие от Чимина ему было не очень то весело, а вот тот, по всей видимости, миленько хохоча и играя своими шаловливыми пальцами, вообще не соображал, что творил с его нервами и выдержкой. Чонгук дал себе слово, что не тронет его сегодня, ну, в конце концов, изверг он, что ли? Ладно бы оба были на одной волне, но вот быть трезвым с пьяным Чимином — то еще развлечение и испытание тоже. «Вот же…», — особенно, когда он даже не соизмерял свою силу и волю Чонгука, стискивая в изящных, но чертовски хватких пальчиках его несчастную ногу. — Чимин, — он наконец схватил его пальцы, сжав сильнее, чем хотел, от чего тот ойкнул, но руку не убрал, а лишь шире заулыбался. «Да ему нравится?» — опешил Чонгук. — «Мазохист, что ли?» Порочные мысли о сексе погрубее как молодые жеребцы пронеслись галопом в голове Чонгука, застилая все пылью неозвученного желания. Когда они остановились на светофоре, он намеренно грубо дернул к себе Чимина, который с игривой легкостью поддался и с читаемым в глазах интересом ждал, что же намерен делать Чонгук. Тот же оценивающе окинул его лицо взглядом и с угрожающими нотками в голосе произнес: — Не искушай меня трахнуть тебя на этой панели, — медленно разжимая руку на его запястье, как бы остерегая Чимина не совершать необдуманных движений, он задержал взгляд на его губах, отгоняя дичайшую мысль о минете. Не то чтобы он не хотел от него минета в машине или не фантазировал пару раз об этом. Да и не пару раз, если уж совсем откровенно. Он только «за» всеми руками, ногами и другой конечностью, которая как флагшток стояла на Чимина, но сейчас это было бы неуместно. Все же тот не контролировал себя, и Чонгуку было совестно пользоваться его состоянием. В другой раз стоило бы предложить? А что? Может, сейчас намекнуть? Принуждать не буду, но если он са-а-ам… «Да о чем ты только думаешь?!» — Чонгук запутался средь реальности и уже больше маниакальных мыслей ниже пояса, когда Чимин снова огладил его колено и, коварно ухмыляясь, настойчиво повел рукой по направлению к ширинке. Медленно перебирая пальцами, совсем как Чонгук это делал только по его спине, он не иначе мстил за его проделки у Хосока. Кажется, самые смелые фантазии начали сбываться. Поднимись он еще чуть выше и точно нарвется на сюрприз в штанах, подумал Чонгук, заерзав в кресле и неосознанно выжимая педаль газа. Чимин же поступал изощренней в своей искусной пытке, он, почти доведя руку до цели, так и не коснувшись самого главного, снова возвращал ее на колено и мучительно медленно повторял все сначала. Чонгук почти взвыл от этого, а его нежный истязатель, явно довольный собой, в очередной раз ладонью ведя вверх по его бедру, между делом уточнил: — Так я искушаю тебя? Выходит, я господин Искуситель? — почти распластываясь на панели, он с силой сжал его бедро, на что Чонгук, напрягая всю свою выдержку, лишь рвано выдохнул и сдвинул его руку на свой горячий пах: — Ты даже не представляешь насколько, — зловеще улыбнулся он, и добавил: — Даже не надейся, что все это я спущу тебе с рук. И твое сообщение тоже. — Какое сообщение? — удивился Чимин, убрал вдруг руку и, устраиваясь в кресле, зарыскал по карманам. — Провокационное, какое же еще? — усмехнулся Чонгук, с нескрываемым разочарованием ощущая прохладу на месте прикосновений Чимина. Тот же начал искать что-то в ногах, под собой. — Что ты делаешь? — поинтересовался он, видя, как Чимин заглядывает в бардачок, к нему в ноги и шарит на его сиденье. — Ищу телефон, — бесхитростно ответил тот, не оставляя своих попыток. — Хочу прочитать провокационное сообщение. — Хах! — Чонгук приподнялся, когда Чимин подлез под него рукой. — Думаешь, он там? — закатив глаза и смиряясь с бесполезностью сопротивлений, он просто поддался неуемному желанию Чимина облапать его с ног до головы, рыща по рукам, ногам, груди, как вдруг. — Точно! — Чимин встрепенулся, будто до него, наконец, дошло и полез назад. — Он же в куртке! — В какой куртке, Чимин? — в недоумении спросил Чонгук у его торчащей между кресел задницы, учитывая, что тот так и покинул квартиру Хосока в джинсах и футболке. Между тем Чимин, уверенный, что его куртка валяется на заднем сиденье, пытался нащупать ее, время от времени заваливаясь своей пятой точкой на лицо Чонгука. Они уже свернули на парковку, но Чимин так и торчал между кресел. — Сейчас найду! — Вот бы ты всегда был таким инициативным, — усмехнулся Чонгук, придерживая одной рукой его зад, а второй руль. — Чего? — Ничего, продолжай, — Чонгук вдруг вспомнил, что не так давно очень хотел отшлепать кое-кого в наказание за шуточки. И, кажется, сейчас для этого был идеальный момент. Он с коварным прищуром заглянул назад, убеждаясь, что Чимин все еще занят поисками куртки, размял пальцы правой руки и от души шлепнул торчащую кверху аппетитную попку. — Эй! — запротестовал ее носитель, но не вернулся, потому как втиснулся между кресел так, что без посторонней помощи выбраться было затруднительно. — Застрял? — с издевкой поинтересовался Чонгук и снова залепил Чимину по заднице! — Вытащи меня! — огрызнулся тот, еще сильнее втискиваясь. — Смотри-ка, господин Искуситель, — подъехав к дому и припарковавшись, Чонгук не спешил, решив вдоволь насладиться моментом. — У тебя незавидное положение сейчас, — он снова шлепнул его, но тот притих. Чонгук довольно ухмыльнулся. — И что же мне с тобой делать? А? Господин Искуситель? — после очередного шлепка и молчания Чимина, он напрягся. — Ты в порядке? Чимин? — не на шутку забеспокоился он, вытаскивая горе-искусителя, а тот красный, как рак, сел в кресле и замер, пялясь в одну точку. — Я обидел тебя? — Чимин молчал. — Тогда что? Тебе больно? — снова молчание. — Черт, да что не так? — Чонгук растерялся от сиюминутного перевоплощения Чимина, уже думая, что переборщил, когда тот и вовсе свесил голову, прикрыв лицо руками. Помедлив какое-то время, Чонгук тихонько наклонился к нему и осторожно отодвинул от лица его руки. — Попался! — Чимин расхохотался, а Чонгук, чертыхаясь, отстранился, в изумлении глядя, как тот от смеха съезжает с кресла. — Ну все, хватит! — он резво вышел из машины и направился к пассажирскому сиденью. Он долго терпел его выходки, но это уже перебор. В конце концов, должна быть грань между шутками и издевательством, между невинным заигрыванием и явной провокацией. Чимин хотел посмеяться? Теперь его черед веселиться. — Что? Я же пошутил! — Чимин опешил, когда тот распахнул его дверь и полез за ним. — Дошутился. — Прости, я не хотел тебя пугать, похоже, я потерял телефон и куртку, — Чимин хотел вылезти сам, но Чонгук рывком выудил его, как легкую тушку, и взгромоздил на плечо. — Это не смешно! — Чимин, оказавшись лицом вниз, лицезрея широкую спину, замотал ногами. — Поставь меня! — на что тут же получил предупреждающий шлепок. — Эй! — По-моему, очень весело! — усмехнулся Чонгук и, устроив его поудобнее, направился к дому. — А как же ваша гостья? — принял попытки вразумить его Чимин, хотя на самом деле ему было все равно и на гостью и на то, что он сейчас как трофей на чужом плече болтался. Его все это забавляло и даже доставляло удовольствие дразнить Чонгука. — Гостья благополучно вернулась в Китай, — тот отсек его попытки и, подкинув тельце, набрал пароль входной двери. — Доброй ночи, господин Чон, господин Пак, — учтиво поприветствовал их обескураженный охранник, провожая озадаченным взглядом. — Господин Пак слегка перебрал, — улыбнулся ему Чонгук. — Здравствуйте, господин охранник. Всего доброго, господин охранник, — Чимин, улыбаясь, махал ему рукой, пока они не скрылись в лифте. Тот, к слову, находясь в полнейшем изумлении, тоже принялся неуверенно махать им вслед. — А меня щас вырвет! — взмолился Чимин, чувствуя, как кровь приливает к его лицу. — Валяй, чего я только не видел, — усмехнулся Чонгук, так и не выпустив его до самой спальни, куда благополучно скинул его обессиленным на кровать. — Я не могу пошевелиться, — с мольбой глядя на Чонгука, простонал он. — Очень зря, я надеялся на твое участие, — тот, возвышаясь над ним, медленно потянул вверх свое худи. — Ммм, стриптиз, а где музыка? — отшутился Чимин, подпевая: — Пам-Пам-Паам-Пам-Паам-Пам. Дальше как в тумане: исчезающая одежда, душ, снова кровать (мягко, приятно) и голос Чонгука: — Да ты издеваешься…

***

Чимин не понимал, почему он висит под потолком и он лампочка?! Эти огромные жуки не на шутку пугали своими размерами. Они так назойливо и громко жужжали, что вот-вот он треснет от этого шума. — Мотыле-е-ек! — взывал он. — «Он разговаривает?!» — Ла-а-ампочка! — отвечал далекий голос! — Мотыле-е-ек! — а жуки все обступали и давили, давили… — Крас-а-а-авица… «Красавица?» — Доброе утро, спящая красавица, — прозвучало совсем близко. Чимин нахмурился, ощущая тяжесть в груди. Он попробовал открыть глаза, но тут же свет ударил точно огненной иглой по зрачкам, и он зажмурился, пытаясь понять: Где он? Кто он? И что за навязчивый жук жужжит у его уха. — А ты что здесь делаешь? — послышался еще один голос, точь-в-точь как у мотылька. Так он все еще спит, понял Чимин и, расслабляясь, вновь провалился в психоделическую реальность, где он продолжал висеть под потолком, а Чонгук, размахивая пушистыми крылышками, пел ему серенады. В реальности же Хосок, присев у изголовья кровати, склонился над Чимином, проверяя его дыхание. — Вроде дышит, — с серьезностью медика заключил он, посмотрев на только что вышедшего из ванной Чонгука. — Ну конечно дышит. Он же перепил, а не помер, — тот окинул их угрюмым взглядом и, скинув полотенце на кресло, направился в гардероб. Хосок, отворачиваясь, закатил глаза, все еще не привыкнув к столь откровенной манере брата оголяться в чьем-то присутствии. — Так я это, приехал на работу, — запоздало ответил Хосок, устраиваясь в кресле, с легкой брезгливостью скидывая с него полотенце. — Ключи дашь? — Ты думаешь, я сяду к тебе в машину после вашей вчерашней попойки? — застегивая рубашку, из гардероба почти при полном параде показался Чонгук. — Да я стёкл, как трезвышко! — ухмыльнулся Хосок и жадно присосался к графину с водой, стоявшему на кофейном столике у кресла. — Я вижу, — скептично ответил Чонгук и придирчиво взглянул на себя в зеркале, потом посмотрел на спящего Чимина, на часы и сказал Хосоку: — Я сам поеду на встречу, а ты возвращайся к себе. Даже не думай садиться за руль сегодня. Надеюсь, ты приехал на такси? — он одарил брата сердитым взглядом, на что тот кивнул и развел руками. — Мою тачку вы благополучно забрали перед армией, — с недовольством напомнил Хосок. — Очень был бы признателен, если бы мне вернули от нее ключи. — Позже, я дам распоряжение помощнику О об этом, — отмахнулся Чонгук и выжидающе посмотрел на брата. Тот вопросительно поднял брови, когда он кивнул ему на выход. — Тебя ничего не смущает? Меня вот да, — Хосок, не обращая внимания на его молчаливые сигналы, мотнул головой в сторону кровати, где мирно посапывал Чимин. — А, — до Чонгука наконец дошло. Он неосознанно почесал затылок, придумывая весомую причину спящего у него сотрудника. — Ему стало плохо, пришлось помочь… — вполне правдоподобно объяснил он, однако Хосок прищурился. Этот мелкий всегда отличался дрянным характером, так еще и жутко несговорчивым был. — Когда это ты таким великодушным стал? Ты всех так любезно в свою кроватку укладываешь? Сказку на ночь почитал? — Хосок с укоризной посмотрел на брата, явно припоминая не самые любезные с его стороны эпизоды: — Почему меня не укладывал ни разу? — Ты серьезно? Да по твоей милости он в таком состоянии. Не бросать же его! — Чонгук гневно воззрился на Хосока, тот, выдержав его ответным сверлящим взглядом, все же улыбнулся. — Ладно, я рад, что с ним все в порядке, правда, — сдался он, прекращая свои братско-ревностные неопределенности из прошлого. — Тем более что он забыл у меня свой бумажник и телефон, — и достал из-за пазухи куртку Чимина. Чонгук при виде чиминой куртки, которую тот яростно искал вчера, вспомнил его торчащую задницу и неосознанно размял руку, хлеставшую ее. Еще немного и он не захотел бы покидать эту комнату, тем более, что в ней впервые спал Чимин, что самое невероятное — просто спал. Однако запланированная деловая встреча требовала его участия, поэтому Чонгук снова указал Хосоку на дверь, и они оба покинули квартиру. — Я попросил Мари присмотреть за ним, — чувствуя пристальный взгляд брата, ответил на его немой вопрос Чонгук, когда они спускались в лифте. — Тебя подвести? — Спасибо за заботу, возьму такси… — натянуто улыбнулся Хосок, думая, что все же не стоило давать Чимину ту армейскую настойку.