tastes like strawberries

У каждого бывают скелеты в шкафу. Особенно, когда тебе двадцать, и твой организм слишком активно вырабатывает гормоны для человека, у которого нет даже намёка на половую жизнь. Потому что даже передёрнуть в общежитии, где живут ещё шесть человек, два кота и собака, звучит уже как квест. В душе катастрофически неудобно, потому что Хендери любит растягивать удовольствие, чтобы неторопливо и со вкусом, но чаще получается только быстро и по необходимости. Он прекрасно знает, что у других проблемы точно такие же, поэтому жаловаться не привык; только, кажется, у него одного потребность зашла немного дальше. Хендери обнаружил, что ему нравятся секс-игрушки. Всё началось с того, что однажды он решил попробовать в душе подрочить с пальцами внутри с кокосовым гелем вместо смазки, и, хотя было жутко неудобно, он готов поспорить, что это был лучший оргазм в его жизни. Тогда Хендери пообещал себе сделать это ещё раз уже на кровати, и уже с нормальным лубрикантом, чтобы убедиться, что ему не показалось. В тот день он понял, что, к сожалению, ему не показалось. Так у него появился один дилдо. Небольшой в обхвате и около десяти сантиметров длиной; примерно того же размера, что и его собственный член. Учиться трахать самого себя игрушками посредством просмотра соло-порнушки была так себе идея, но по крайней мере он узнал о существовании дистанционно управляемых вибраторов и баттплагов. Последние два появились у него в арсенале уже через неделю. Заказы в интернет-магазинах только на чужое имя, и на адрес пункта выдачи, чтобы ни в коем случае не до входной двери. Жить с этим крайне тяжело, когда у вас чуть ли не один ящик с нижним бельем на всех, а прятать нужно там, где шесть любопытных пар глаз не достанут. Хендери держит свои два вибратора, дилдо и баттплаг в коробке из-под конверсов, и далее – под кроватью среди остальной груды хлама. Первая мысль была: главное не потерять при переезде, потому что одна ошибка, и коробка окажется в других руках, а он – от стыда провалится в ад прямиком в котёл, где у него уже буквально нагрето местечко. Больше всего неловко было перед старшими, поэтому, как только пришла очередь распределения по новым общежитиям, Хендери не задумываясь вызывается жить на одном этаже с Сяоджуном, потому что их общага больше, но пока что самая пустующая из-за отсутствия Сюйси с Сыченом. У Хендери чуть ли не коленки потряхивало от одной мысли, что через несколько дней они все будут жить раздельно, а он ещё и в самой дальней комнате. В первый же день переезда он разбирает вещи лишь по минимуму, из огромной груды выбирая только необходимое на пару дней. С остальным разберётся позже – у Сяоджуна завтра расписание минимум на несколько часов, а значит, это время он потратит на то, чтобы распробовать в деле новую игрушку и… наручники. Последнее просмотренное Хендери видео так впечатлило его, что у него член вздрагивал от одной только мысли о том, что его руки будут сцеплены сзади, пока внутри него будет работать вибратор. В тот день в первые в жизни он смог кончить без единого прикосновения к себе. На следующий день у него болела задница, поэтому ходил он слегка прихрамывая, что не скрылось от внимательных глаз Сяоджуна. - Что с тобой? – прищурившись, спрашивает он, перемешивая трубочкой свой холодный кофе. - На тренировке потянул спину, кажется, - Хендери был готов, что он спросит, поэтому ответ был незамедлительный и уверенный. - Ага, ты когда на тренировке был последний раз? - Вчера… вообще-то. Я в комнате у себя занимался, - внимательность Сяоджуна была слишком некстати, потому что они так часто проводят время вместе после переезда, что редко когда разлучались больше чем на два часа днём. Тот пожимает плечами и потягивает кофе из трубочки. Больше у него вопросов не было, значит подозрения с Хендери были сняты. Было ли ему стыдно за то, чем он занимается втайне от своего лучшего друга? Определённо. Мог ли он остановиться и перестать это делать? Без вариантов. В какой-то момент он перестал чувствовать за это вину, потому что это была его естественная потребность, в конце концов, которую он удовлетворял своими способами. Быструю дрочку в душе никто не отменял, но, чёрт возьми, как же Хендери нравится ощущение заполненности внутри. Возможно, ему было просто стыдно признаться себе, что однажды он действительно хотел бы ощутить в себе чей-нибудь член. По крайней мере, он всегда считал нормальным, что он рассматривал своих друзей (в частности, Сяоджуна и Лукаса, потому что они, по его мнению, были самые горячие) как потенциальных сексуальных партнёров. Потому что у него гормоны, и потому что он спустя годы, наконец, принял тот факт, что встаёт у него только на парней. Ни один из них, конечно, об этом не догадывается. И, надеется Хендери, не догадается. Проблемы ему не нужны. ______ - Хендери, твою за ногу, возьми трубку! – Сяоджун шипит в телефон, набирая номер уже в пятый раз, когда Хендери был буквальном этажами ниже, вероятно, слишком занятый тем, чтобы переиграть Яняна в Мортал Комбат. Опаздывать не хочется, потому что знает, что Тэён ему по башке настучит, но и от Хендери получить за то, что его кроссовки без спроса берёт – тоже. Но больше всего не хочется получить от лидера, а с Хендери они лучшие друзья, которые таскают друг у друга футболки без спроса, и если он один раз наденет его кроссовки, точно ничего не случится. Гардеробная его была всё еще завален коробками с обувью, какие-то из них были не в родной коробке вовсе, какие-то валялись просто на полу, и тех, которые ему нужны, он в упор не видит. Перематерившись пять раз, он открывает просто каждую коробку, надеясь, что кроссовки будут не в последней из них. Находка обнаруживается через три штуки. Только в коробке из-под желтых конверсов и находка – вовсе не найки, которые он искал. - Какого. Чёрта, - Сяоджун закрывает коробку через секунду после того как успел глазами распознать содержимое. – Блять. Открывает коробку ещё раз, уже спокойнее и более осознанно. Сяоджуну не показалось – это точно не конверсы, и даже близко на них не похоже. Зато очень похоже на дилдо и наручники. И никому другому, кроме Хендери, в чьей гардеробной стояла эта коробка, они принадлежать не могли. Он осторожно закрывает коробку и ставит её туда, где взял, и делает тоже самое с остальными, возвращая всё на свои места, как будто тут его и не было. Теперь осталось поставить всё на свои места в голове и мыслях, что уже в разы сложнее. Хер с ними, с найками, думает Сяоджун, и в итоге надевает свои вэнсы. Теперь у него с Хендери на один секрет меньше, только сам Хендери об этом ещё не знает, и Сяоджун не до конца уверен, что хочет, чтобы он знал. Сейчас он сидит и прямо в менеджерской машине думает о содержимом этой коробки, и о том, что раз это вещи Хендери, значит именно он ими пользуется. Если бы у Хендери кто-то был, об этом, как минимум, он бы знал. Они же лучшие друзья, так? Он бы точно ему рассказал. Учитывая, сколько времени они проводят друг с другом, и сколько времени Хендери торчит дома, вариант отметается сразу же. Остается только один – он использует все это на себе, что превращает всё в большую катастрофу из-за воображения Сяоджуна. Он совершенно точно не планировал сегодня представлять Хендери в наручниках, и Хендери, который вставляет в себя игрушки, и что, вероятно, у него где-то под подушкой или в прикроватной тумбочке лежит бутылёк смазки. Учитывая, что теперь они живут в одном общежитии, это вполне себе могло означать, что пока Сяоджун спит, через какие-то две стены от него происходит Хендери и его резиновые игрушки. Сяоджун потирает глаза руками точно пытается развидеть всё, что воображение упорно подкидывает ему всю дорогу, но подсознание оказывается сильнее его. Остался только один вопрос: как ему теперь смотреть Хендери в глаза и буднично разговаривать с ним, зная, что он прячет в своих коробках от обуви. Домой вечером он возвращается тихо, почти незаметно, чтобы скорее проскользнуть в свою комнату, и втайне надеясь, что Хендери всё еще тусуется в общежитии этажами ниже. Мелодичные звуки кнопок кодовой панели двери выдают его, не успевает он ступить на порог. - О, у вас уже закончилась запись? – выглядывает Хендери с кухни прямо с тарелкой в руке и набитой едой щеками. – Я только сел есть, могу подождать тебя. Сяоджун мгновенно начинает сверлить глазами пол, даже не смотря в сторону Хендери, и пытаясь почти правдоподобно врать. - Менеджер отвозил нас есть после записи, - это было ложью. – Так что ты можешь есть без меня. Я пойду в душ. И спать. Как-то я устал сегодня. Словить себя на мысли о том, что последнее звучало слишком вытараторенно, ещё более неловко, поэтому он почти сразу уходит к себе, оставляя Хендери с тарелкой в руке и недоумением на лице. - Если захочешь есть, тут ещё есть немного, оставлю в холодильнике, - чуть громче говорит он Сяоджуну вслед. Сяоджун хочет разбиться в стену, потому что как Хендери может быть таким чертовски милым с ним, когда буквально теперь всё, о чем он думает, это чем Хендери занимается ночью в своей комнате. ________ Хендери начинает замечать, что что-то не так, когда Сяоджун второй день подряд почти не выходит из комнаты и даже отказывается заказать его любимые куриные ножки, и посмотреть вместе нетфликс. Сегодня, вообще-то, пятница, а они всегда делают так по пятницам, так что это могло расцениваться как предательство, учитывая, что Сяоджун на любые вопросы (в ту самую единственную минуту в день, когда они пересекаются в коридоре, когда кто-нибудь параллельно идет на кухню и в туалет) отвечает односложно и растерянно. Для Сяоджуна принять факт, что его лучшему другу нравятся довольно странные штуки, оказывается, куда легче, чем избавиться от мыслей о том, как именно Хендери нравится быть выебанным. Потому что он же его… лучший друг, бро, одногруппник и просто близкий человек, как он вообще может позволить себе думать о нём в таком ключе? И хотелось бы ему сказать, что Хендери сам виноват, раз заставил его думать об этом, но проблема в том, что Хендери не заставлял и вообще понятия не имеет, какие гадюки у Сяоджуна в мыслях ползают. Даже сейчас, он лежит на кровати, а совесть и чувство вины выедают его изнутри, как трупные черви, потому что он слышал, как Хендери пытался скрыть разочарование в голосе, только извинился и ушёл. А извиняться, вообще-то, должен Сяоджун. Стоять на коленях и вымаливать прощения за то, что второй день подряд перед сном думает о том, как Хендери в это время в своей комнате встаёт на четвереньки, носом в подушку, глушит стоны и всхлипы, и, возможно, представляет чей-нибудь член вместо дилдо. На третий день Сяоджун перестаёт отрицать, что возможно хотел бы, чтобы вместо дилдо там оказался его собственный член. Чтобы сказал Хендери, если узнал, о чём он думает? Скривил бы от отвращения лицо и назвал извращенцем? Будет странно слышать такое оскорбление от человека с наручниками. - Ты спишь? – стук в дверь так заставляет Сяоджуна испугаться, что он подскакивает на кровати, сжав пальцами одеяло, как будто его током ударило. - Нет. Пока что. Что-то хотел? – он переводит взгляд на часы, 0:15. Время ещё детское, обычно в это время они как раз заказывают еду после расписания, но не расходятся по комнатам, когда оба прекрасно знают, что сейчас выходные без расписания. - Я хочу поговорить, Децзюнь. - О чём? - Впусти меня. Хендери называет его по имени так редко, что за месяц можно по пальцам пересчитать, сколько раз он это делает, но, если называет, значит причина есть. И не трудно догадаться, что сейчас – тоже. Дверь и не была закрыта, как будто Сяоджун с самого начался надеялся, что Хендери зайдёт к нему в комнату, поэтому ждёт, когда тот дёрнет за ручку сам. Таким виноватым Сяоджун не видел его даже когда он испортил его рубашку Burberry. Хендери бывал в его комнате довольно часто после переезда, но теперь осторожно осматривается вокруг, как будто пытается найти изменения и в обстановке, а не только в их взаимоотношениях последнюю неделю. Он садится на кровать, уже переодетый в пижамные шорты, огромную бежевую футболку и очки, и Сяоджуну хочется заскулить, как побитая собака. - Ты избегаешь меня? – задаёт вопрос в лоб, как умеет только Хендери. - Нет. - Мы за эту неделю мы виделись в общей сложности минут… десять. Каждый раз, как ты меня видишь, ты тут же уходишь. - Тебе показалось, - Сяоджун закусывает губу, зная прекрасно, что каким бы хорошим актёром не был, в такой ситуации тяжелее всего соврать. – Просто я занят. - Занят чем? Игнорированием меня? – голос Хендери срывается неожиданно, потому что Сяоджун ожидал меньше всего, что отсутствие контакта в течение этих несколько дней так заденет его. – Ты не завтракаешь и не ужинаешь со мной, даже когда я готовлю твою любимую еду. - Господи, Хендери, ты не так понял всё. - Попытаешься объяснить? Сяоджун набирает полные лёгкие воздуха, как будто готовится сказать торжественную речь, а не кусок диалога, который он заранее все эти дни готовил в своей голове для такого случая. Он знал, что не может делать это вечность, но он надеялся, что рано или поздно его отпустит, и он сможет избавиться от навязчивых мыслей с участием Хендери, и всё постепенно встанет на свои места. Но Хендери слишком проницательный и знает его достаточно хорошо, чтобы понять в первый же день, что что-то идёт не туда. - Послушай меня, пожалуйста, - произносит Сяоджун, усаживаясь на корточки перед Хендери так, чтобы взять его ладони в свои, но не смотреть прямо ему в глаза. – Мне очень. Очень-очень. Правда, очень сильно жаль, что так получилось, но и ты пойми меня тоже, я не специально. Я понятия не имел, и я не должен был рыться в твоих вещах без твоего спроса и… - Децзюнь. - Я знаю, что ты хранишь в коробке из-под конверсов. В этот момент Хендери закрывает глаза и плотно сжимает губы, приподнимаясь, чтобы встать с кровати, но Сяоджун продолжает держать за руки крепко и не даёт даже привстать. Он знал, что Хендери захочет уйти. В приглушённом свете прикроватной лампы он всё равно видит, как горит его лицо, и ладони такие горячие, словно по жилам вместо крови потекла лава. - Подожди. Я не хочу сказать, что имею что-то против этого… - Сяоджун тут же обрывает себя, не договаривая, потому что понимает, как звучит эта фраза, когда в голове она представлялась ему почти нормально. – Я спокойно отношусь к этому. - Поэтому ты решил не видеться со мной, хотя мы буквально живём вместе, - Хендери так редко злился, что Сяоджуну самому было боязно сидеть здесь рядом с ним вот так, когда его друг был на грани того, чтобы отвесить пощечину. Хендери бы не сделал так никогда, он знает. И знает, что никто из них ни в чём не виноват. Только выбирать и решать что-то приходится всё равно, потому что прежним ничего уже не будет. - Я просто идиот. Потому что я думал, что смогу спокойно отойти от этого, и ты не заметишь, что что-то не так. Но мне было даже в глаза тебе стыдно смотреть. - Ты что-то путаешь. Стыдно смотреть в глаза должно быть только мне, не находишь? - И мне тоже. - Не ты прячешь в коробке из-под обуви дилдо. В этот момент они оба начинают смеяться – тихо, робко, почти неловко, но то, что они смогли хотя бы улыбнуться друг другу впервые за несколько дней, уже целое достижение. Сяоджун молчит, опускает взгляд, но всё еще держит Хендери за руку, и большими пальцами поглаживает ладонь. Можно было бы просидеть так вечность, в молчании и тишине, но Сяоджун понимает, что если он сейчас не скажет, совесть не даст ему спать ещё год. - Кунхан, представь ситуацию: ты находишь у своего лучшего друга секс-игрушки. Что должны нормальные люди делать в этой ситуации? Обычно они типа… просто угарают над другом и забывают про это почти сразу. Потому что это его дело, а не их. Хендери слегка наклоняет голову и в полусвете видно, как брови сдвигаются на переносице и появляются морщинки. Он совершенно не понимает к чему Сяоджун ведёт. - Я просто не могу перестать думать о том, как ты ими… пользуешься. Боже, это такое тупое оправдание, я не знаю, что сказать. Мне стыдно было показываться тебе и смотреть в глаза, зная, что у меня в голове постоянно одни и те же картинки, которым я не противлюсь. Потому что, блин, дрочить на своего бро это не ок, наверное? У тебя-то такого нет. Я боялся, что если проведу с тобой наедине дольше пары минут, то у меня крышу сорвёт, потому что я начну смотреть на тебя и думать... Палец свободной руки Хендери касается его губ, заставляя замолчать сразу же. - Не продолжай, я тебя понял, - говорит он, и Сяоджуну срочно требуется отмотать время назад и никогда не говорить всего этого, потому что реакция Хендери без слов дала ему понять, что навряд ли они теперь будут друзьями после таких признаний. - Мне жаль, Кунхан, правда. - Ты хочешь посмотреть? - Что? – Сяоджун поднимает взгляд и брови, пока мысли в его голове ниточками заматываются в один большой клубок. - Как я дрочу на своего бро, конечно, Сяо, бога ради, не тупи. ____________ Хендери уже доставал свою коробку сегодня днём, чтобы отвлечься от беспокойных мыслей, когда Сяоджун уходил в спортзал. Он знает его расписание тренировок, поэтому волноваться о том, что он резко вернётся, не нужно было. Всё это означало только одно, что Хендери всё еще растянут и три пальца входят уже через минуту почти свободно с обильным количеством смазки. Сяоджун сидит, прислонившись к спинке кровати и смотрит, как прямо в домашней футболке Хендери стоит на четвереньках и вставляет в себя дилдо – тот, что поменьше, чтобы, видимо не так сильно травмировать Сяоджуна для начала. Как же это смущало, словами не описать, но заводило, к сожалению, ещё больше. К сожалению, потому что, когда Хендери возбуждён так, он почти не контролирует себя и границ не чувствует, а сейчас это опасно не то что вдвойне, а в тысячу раз, потому что рядом Сяоджун. Первые пять минут Хендери просто надрачивал себе, быстро и растирая собственную слюну с ладони по члену, чтобы быстрее довести себя до нужной кондиции, но каждый раз, когда ловил на себе взгляд Сяоджуна, член и без физических воздействий наливался кровью. Потому что – блять – Сяоджун смотрит на него так, как будто заплатил за это шоу целое состояние и имеет на него все права. Поэтому, когда резиновый член входит в него целиком, Хендери выстанывает, негромко, но протяжно, чтобы посмотреть на реакцию скорее. Розовые пряди на глаза падают, но сквозь чёлку он видит, как Сяоджун перебирает свои пальцы, заламывает до хруста и впивается ногтями в ладони. Сложно не заметить, как у Сяоджуна стоит, и всё это говорит лучше любых слов. В такой позе долго не выходит, поэтому Хендери опускается щекой на подушку, слегка выгибаясь в пояснице, и продолжает смотреть на Сяоджуна – так бесстыдно, что ему самому в удивление, что он так может. Хендери не помнит, чтобы он возбуждался так быстро и так сильно когда-либо ещё. - Ты пользуешься наручниками? – вдруг спрашивает Сяоджун, кивая головой на стоящую на полу открытую коробку, откуда торчали кожаные наручники с ремешками, мягкие внутри. – Это, наверное, неудобно, когда ты… один. - Ммм, ну, - отвечает Хендери через рваные вздохи, продолжая двигать в себе игрушкой. – Я могу тебе показать, при одном условии. Сяоджун ухмыляется, мол «ты ещё и условия мне ставишь?», а сам думает, что заранее согласен на всё, что он скажет. - Какое условие? - Ты. Ты трахнешь меня, пока я буду в них. Пойдёт? Хендери усаживается, облизывая губы и откидывая со лба чёлку, и, не вставая с кровати, тянется к коробке, доставая оттуда наручники. Кажется, в этот момент они оба благодарили небеса, что они временно живут одни в общежитии. - Тогда у меня условие тоже, - говорит Сяоджун, поднимаясь с кровати и раздеваясь в это же время. – Не снимай футболку, она мне слишком нравится. Он забирает наручники у Хендери и жестом показывает ему повернуться спиной. Он занимается ремешками, затягивая, но не слишком туго, потому что знает, что вырваться из них у Хендери желания точно не будет, и как минимум, потому что не хочет, чтобы остались хоть какие-то следы или синяки, или это причиняло ему малейший дискомфорт. Хотя при любом раскладе это звучит странно, учитывая, чем они собираются заниматься. Сяоджун соврет, если скажет, что не волнуется. Но большей правдой будет то, что он пиздец как хочет Хендери, потому что у него с самого начала встал чуть ли не от одной мысли о том, что будет происходить на этой кровати. Закончив, он слегка подталкивает Хендери в спину, к подушкам, и тот в ту же секунду понимает, что от него хотят. Сяоджун придерживает его руки, чтобы тому было удобно встать в подходящую позу, и у него срывает крышу, когда он видит, как Хендери приподнимает задницу и расставляет ноги шире. Если бы Сяоджун знал, что он может быть таким, что он такой – никогда бы не согласился на эту авантюру, потому что он уверен, что навряд ли ему теперь будет достаточно только одного раза. - Подожди, Хендери, - Сяоджун останавливается за секунду до. – Ты ведь ни с кем не спишь, так? - Решил поиграть в собственника ещё до того, как вставил в меня свой член? Сяоджун в ответ шлёпает его ладонью по бедру. - Я имел ввиду, что у тебя нет презервативов, - он вздыхает. - Тебе станет легче, если я скажу, что хочу, чтобы ты кончил в меня? - Блять, Кунхан, когда и самое главное где ты успел этому научиться? От одной этой его фразы Сяоджуна уносит так, что Хендери должен молиться, чтобы завтра он смог нормально ходить и не прятать от менеджеров свои стёртые колени. Сяоджун двигается ритмично и быстро, держа Хендери за руки, и ему кажется, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Хендери стонет так громко и высоко, что он ещё неделю в своей голове будет это слышать. - Чёрт, быстрее, - он почти захлебывается в стонах, слегка съехавшая футболка открывала часть спины и красивых лопаток, и, если бы Сяоджун не держал его руки для их общего равновесия, он бы наклонился, чтобы их поцеловать. - Хочу на спине. - Всё, что угодно, - усмехается Сяоджун, но, прежде чем сделать, освобождает его руки из наручников, чтобы они не мешались под спиной. Хендери не противится и ничего не говорит, значит, всё в порядке. Как только они меняют позу, он обхватывает руками его за плечи и шею, тянет ближе к себе, стонет куда-то в шею и прикусывает тонкую кожу зубами. Когда Сяоджун начинает дразниться и двигаться медленно и глубоко, Хендери откидывается на подушки, футболка его задралась, открывая вид на худые ребра и плоский живот, отросшие волосы растрепались по подушке, глаза лишь прикрыты – он все равно смотрит прямо на него. - Ты такой красивый, это просто ужасно, – вдруг говорит Сяоджун, когда Хендери запрокидывает голову, пальцами вцепляясь в изголовье кровати. - Так ужасно или красивый? – усмехается Хендери, и просто невероятно умиляет, как он пытается держать голос и отвечать, когда Сяоджун буквально вытрахивает из него душу. - Ужасно красивый, - Сяоджун не сдерживается и оставляет поцелуй, мокрый и смазанный, на ключице, и пытается уловить ту секундную реакцию на лице Хендери после того, как он это сделал. Он просил его только трахнуть, так? О поцелуях речи не было, но. Но когда после этого Хендери обеими руками берет его за лицо, притягивая ближе, и целует, так медленно и так приторно-сладко, то сомнений в его способности читать мысли почти не остаётся. И остатков рассудка тоже, потому что всю следующую минуту они целуют друг друга пока от недостатка воздуха не начинает кружиться голова. - Ты уверен, что хочешь этого? – спрашивает Сяоджун, чувствуя, что он уже на грани, и Хендери как будто специально сжимает его член внутри ещё сильнее, за шею тянет его к себе, чтобы дотянуться губами до уха. - Я ещё ничего не хотел так сильно. Дэцзюнь. Пожалуйста. Прошу. Хендери называет его по имени так редко, что за месяц можно по пальцам пересчитать, сколько раз он это делает, но, если называет, значит причина есть. Поэтому он выполняет просьбу как можно скорее – во всех смыслах. _________ - Представляешь, что будет, когда Сюйси и Сычен вернутся? – спрашивает Сяоджун, пока Хендери лежит на коленях и почти плавится под пальцами, которые лениво перебирают его волосы. - Дай угадаю… Хаос и разрушение? И шумно будет, просто жесть как. - Как раз таки больше всего я боюсь, что громче них будешь ты, - уже чуть тише произносит он, зная, что до Хендери дойдёт не сразу, а когда дойдёт, он точно от него получит. - Дэцзюнь. - М? - Нет, если хочешь, я могу ни звука не издавать, конечно. - Ну уж нет. - Тогда придётся в твою комнату поставить звукоизоляцию на стены. В твою, потому что там кровать больше. Сяоджун усмехается, думая о том, что и правда не помнит, когда последний раз Хендери спал у себя в комнате. Он заправляет длинную прядку за ухо и наклоняется, чтобы невесомо поцеловать в висок. - Ты прав. Звучит как вариант.