Маленькая радость среди ночного кошмара

      Помогали друг другу складно       Те дети, которых бросили все.       Надежда треснула беспощадно       И они оказались в дождливой тьме.       Моно бежал и бежал под проливным дождём, не останавливаясь ни на мгновение, а в руке сжимал маленькую ручку Шестой, которую так хотел защитить от опасностей всего этого мира. Босые ножки детей с плеском ступали по холодным лужам, смешиваясь с шумом дождя. Холодная каменистая дорога уходила в темноту поздней ночи, а каждое здание города вокруг детей напоминало, как порой опасен может быть тёплый дом. Они в ужасе бежали от невероятного монстра, который давно пропал из виду, но Моно чувствовал, как чудовище со щупальцами осьминога может быть уже за их спинами и подбираться всё ближе, чтобы съесть несчастных детей, ничего от них не отставив.       Они бежали.       Бежали и бежали.       Порой Шестая спотыкалась и едва не падала, но Моно удавалось её удержать и не дать упасть в холодную лужу.       Они бежали, не выпуская руки друг друга, пока совсем не выдохлись, поэтому остановились под одним из фонарей и Моно испуганно посмотрел на Шестую в круге тусклого света. Девочка забрала руку, обняла себя за локти, подрагивая от холода. Затем, опустив голову, она медленно пошла замёрзшими босыми ножками в переулок между домами в поисках хоть какого-нибудь сухого местечка.       Если бы только Моно согласился снять ружьё в доме, всё было бы иначе... Вдруг они бы там остались? Но Шестая нигде не чувствовала себя в безопасности и поэтому двигалась дальше.       Навстречу судьбе.       – Хей... – расстроенно протянул Моно, провожая взглядом свою подругу, и почувствовал, что разочаровал её.       Однако и он, в свою очередь, винил девочку в том, что она не спряталась под кроватью, когда украла ключ, а бросилась к двери. Но ведь она не знала, что хозяин дома будет таким опасным и пугающим в своём истинном воплощении, подобно ночному кошмару.       Так что Моно грустно вздохнул и поплёлся за Шестой, ступая замёрзшими от дождя ступнями по каменной поверхности тротуара.       Шестая прошла большое расстояние от начала переулка прежде, чем села у стены прямо в лужу и обняла себя за колени. Ей было очень холодно, а сил никаких не осталось, пока ледяные капли дождя стекали по её жёлтому дождевику.       Как же хотелось есть...       Моно неуверенно подошёл к Шестой и сначала просто сел рядом с ней. Однако потом он решил её обнять, но девочка отодвинулась и крепче обняла себя за локти, явно не желая, чтобы её трогали       Моно вздохнул и не понимал, почему Шестая то идёт ему навстречу, то закрывается от него и не хочет даже обращать внимание. Ведь он её защитник... Моно осторожно коснулся замёрзшими пальцами плеча девочки и погладил её по дождевику, но она лишь отодвинулась и махнула головой. Тогда Моно отстранился. Здесь было очень холодно и мальчик с тоской вспоминал тепло дома и горячие бутерброды с ветчиной, но ему хотя бы удалось поесть. Шестая совсем мало поела, пока мальчик набивал своё пузико, насколько это было возможно, хоть теперь живот побаливал. Наверняка ещё и после бега. Моно сел рядом с Шестой и смотрел на лужи, которые впитывали в себя всё новые и новые капли дождя, а глаза снова стали слипаться. Когда Моно почти задремал, то ещё разок открыл глаза и увидел через щели бумажного пакета на голове тень, мелькнувшую со стороны фонаря. Мальчик вздрогнул и посмотрел на Шестую, которая тоже замерзала под дождём, обнимая собственные колени.       – Пс... – шепнул Моно и поднялся на ноги, затем взял девочку за руку, отчего она устало встала и посмотрела на своего друга, пытаясь понять, что он задумал.       Она на него злилась. Причём сильно. И всё из-за ружья. Если бы они убили хозяина дома, всё было бы иначе, но Моно удивлялся, как эта маленькая девочка так отчаянно готова пролить кровь, чтобы выжить.       Мальчик поправил на голове бумажный пакет и повёл Шестую за руку по переулку. Они шли нога в ногу, ступая босыми ногами по холодным лужам и разбрызгивая воду, когда Шестая вновь выпустила свою ручку из руки Моно и сжалась пополам, прижимая ладони к урчащему животику.       Как же хотелось есть...       Она посмотрела на Моно и её глаза сверкнули. Есть хотелось невыносимо, а злость на друга из-за ружья накатила с новой силой. Мальчик сделал пару шагов назад и, поскользнувшись, с плеском рухнул в лужу, пока Шестая медленно подбиралась к нему, точно хищник, как это было на мусорной свалке несколько часов назад, но голод за прошедшее время не стал слабее, он усилился.       Шестая подошла к Моно почти вплотную, и он испуганно закрыл руками щели для глаз на пакете, словно принимая свою судьбу, но... Ничего не происходило.       Моно убрал руки от лица и, через частые капли дождя, увидел руку Шестой. Она её протягивала, чтобы помочь ему встать? Мальчик немного поколебался прежде, чем протянуть руку в ответ, а затем нащупал пальцами холодную ладошку своей подруги.       Сделав небольшое усилие, Моно поднялся на ноги, но Шестая тут же забрала руку и прижала обе к животу, испытывая дикий голод.       Ему было её очень-очень жаль... Но он не знал, где взять еду.       Мальчику вновь показалась тень на в лужах и он, взяв руку Шестой в свою, повёл её дальше в переулок.       Ночной кошмар и не думал заканчиваться.       Они медленно шли босыми ножками по лужам, держа друг дружку за руки, и не знали, куда держать теперь свой путь. Дождь и не думал прекращаться. Он усилился. Шестая подняла одну руку над головой, в надежде спрятать себя ладошкой от холодных капель, но и это было бесполезно.       На глаза Моно попался старый разбитый телевизор, и мальчик подвёл свою подругу ближе. Внутри, за разбитым экраном, не было оборудования, остался лишь пустой корпус, а размер позволял забраться внутрь, что Моно с неуверенностью сделал.       Внутри оказалось сухо, когда мальчик сел, вытянув замёрзшие ножки, и поманил жестом Шестую тоже залезть в корпус пустого телевизора.       Девочка сначала с сомнением покачала головой, но её друг вновь тихо позвал её, чтобы она забралась. Шестая оглянулась по сторонам и, наклонившись, залезла через разбитый экран в телевизор. Внутри действительно оказалось сухо и Шестая села напротив Моно, тоже вытянув замёрзшие ноги и касаясь пальчиками плаща мальчика.       Из-за промокшей одежды им всё равно было холодно, но появилась возможность не идти под тяжёлыми падающими каплями с неба, которые разбивали их надежды лишь на осколки отчаяния.       Моно снова хотел спать и ронял голову на грудь, точно засыпающий котёнок, а Шестая его не отвлекала, всё ещё возвращаясь к мысли, что... Его можно съесть. Моно был худым и зашуганным, но хоть что-то... Однако Шестая осознавала, что этот мальчик ещё нужен ей, а прекращение дружбы путём поедания своего друга будет точкой в их недолгих отношениях.       Моно клевал носом и засыпал, хоть и знал, что за Шестой стоит приглядывать, чтобы она никуда не ушла и снова не попала в беду, как уже было несколько раз за время их приключений. Однако девочка пока не собиралась покидать сухое местечко и идти под сильный дождь.       Так они сидели некоторое время в корпусе телевизора и слушали лишь шум падающих капель и стук собственных сердец, полных страха. Моно в какой-то момент завалился на бок, явно погрузившись в сон, но быстро проснулся и сонно начал озираться по сторонам. Однако, заметив перед собой Шестую, успокоился и снова сел поудобнее.       – Хеей... – тихо позвал он свою подругу и расставил руки в стороны, приглашая её в свои объятия, но встретил лишь напряжённый взгляд, отчего опустил руки и вздохнул.       Возможно, он действительно виноват, что не согласился достать ружье и застрелить хозяина того дома. Наверняка всё было бы тогда иначе. Дети не сидели бы сейчас в холодной коробке, считая каждую каплю, которая ударилась о поверхность телевизора, а спали бы на теплом диване, завернувшись в какое-нибудь одеяло... Эти мысли вызвали у чувствительного Моно слёзы. Он вздрогнул и спрятал руки под пакет, тихо завывая от отчаяния, пока прижимал холодные ладошки к глазам, которые сдались держать детские слёзы.       Из-за бумажного пакета на голове мальчика Шестая не видела, что он плачет, поэтому не придавала значения его действиям, но когда услышала тихое завывание и шмыганье носом, посмотрела на Моно и подалась немного вперёд. Она упёрлась рукой в гладкую поверхность и медленно постаралась стащить с Моно бумажный пакет, но тот резко схватил его за края, когда почувствовал, что девочка пытается сделать.       – Пс, – шепнула Шестая и слегка толкнула своего друга в плечо.       Моно убрал руки от глаз и сквозь пелену слёз посмотрел на девочку, которая всё так же напряжённо смотрела на него из под жёлтого капюшона.       Моно с тихим рыданием поджал к себе ноги и обнял их, утыкаясь в колени. Шестая молча наблюдала за ним и больше не пыталась его отвлечь, давая поплакать. Пареньку не хватало тепла. Не хватало душевного тепла и он неуверенно подполз к Шестой, чтобы сесть рядом. Сначала девочка хотела пересесть напротив Моно на его место, но друг обнял её за руку и положил голову на плечо девочки, цепляя своим пакетом капюшон. Это не понравилось Шестой и она сорвала головной убор с головы Моно, а затем отбросила пакет на место, где до этого сидел мальчик. Оказавшись без пакета, Моно прижал пальцы к заплаканным глазам, но Шестая их не видела и продолжала смотреть перед собой, напряжённо стараясь перетерпеть такие нежные дружеские жесты. Она не привыкла к подобному.       А вот Моно почувствовал себя гораздо лучше и снова обнял подругу за руку, опустив голову на её плечо. Через несколько минут отдыха он снял с себя мокрый плащ и укрыл им их обоим, чтобы хоть немного согреться и согреть Шестую. Девочка никак не отреагировала на этот жест, но ей стало немного теплее, когда голым ножкам удалось спрятаться под влажной тканью одежды. Они долгое время сидели в сломанном телевизоре и слушали шум дождя. Моно задремал, прижимаясь к Шестой, точно котёнок, а девочка не расслаблялась и прислушивалась к миру вне телевизора.       Как же хотелось есть...       Девочка прижала руки к животику и зажмурилась от боли, с тоской думая о том, что не смогла съесть несчастного Моно, который так преданно сидел рядом и не бросал её даже после нескольких порывов девочки съесть его. Он не боялся Шестую... Похоже, Моно так хотелось быть хоть с кем-нибудь, защищать и оберегать кого-то, кроме себя, что он растерял всю внимательность к выбору спутника. Или... Он выбрал её не случайно? Все эти мысли Шестая перебирала в голове, когда корпус телевизора резко тряхнуло и подняло в воздух. Моно тут же проснулся и открыл глаза, когда увидел через дыру разбитого экрана голодное лицо человека - осьминога. Хозяин дома сам их нашёл.       Шестая в ужасе прижала руки к груди, словно надеясь таким образом унять неугомонное сердечко, которое от страха дико колотилось. Моно перевалился на другую сторону телевизора и стал натягивать на себя плащ. Судя по тому, как телевизор качало, человек - осьминог их куда-то нёс. Похоже… к себе домой.       Шестая выглянула через разбитый экран вниз, на землю, чтобы выпрыгнуть. В этот момент она ощутила капли дождя по капюшону и громкий стук собственного сердца. Моно натянул бумажный пакет и тоже рванул к краю их убежища, но человек - осьминог резкими движениями потряс корпус телевизора, перекидывая детей из стороны в сторону к стенкам. Один удар оказался особенно сильным и Моно потерял сознание.       Всё утихло и теперь хозяин дома просто нёс детей к себе, чем решила воспользоваться Шестая и собралась уже прыгать вниз, но заметила, что Моно лежит у дальней стенки и не шевелится. Девочка посмотрела вниз, на лужи, в которые падали крупные капли дождя, на свободу, которую обещала улица, но бросить Моно одного... Шестая перекинула ножки через край и уже хотела оттолкнуться, но что-то въедливое в душе заставило девочку передумать и вернуться к Моно.       – Хей, – позвала Шестая и потрясла паренька за плечи, снимая с него бумажный пакет, но глаза мальчика были прикрыты и он почти не дышал.       Шестая про себя решила остаться с ним, ведь он столько раз спасал её, пока монстр нёс их в своё тёплое логово.       Девочка сразу поняла, что они на месте, когда хлопнула входная дверь и вместо дождя наступила уютная тишина.       Пугающая тишина.       Человек - осьминог прошел через гостиную к дивану и вытряхнул из телевизора детей на диван.. Шестая тут же подползла к Моно и загородила его собой, но монстр неожиданно пошел обратно к двери вместо того, чтобы накинуться сразу. Он оставил корпус телевизора у входа и вернулся к детям в тот момент, когда Шестая пыталась стащить Моно с дивана на пол. С тихим мычанием мальчик пришел в себя и огляделся, но когда увидел худое лицо хозяина дома, то... закричал от ужаса. Они вернулись обратно в дом. Их поймали! От этой мысли Моно поднялся на ноги и, схватив Шестую за руку, потащил её с дивана на пол. Он упал на колени, но быстро встал, а чудовище тем временем зарычало и бросилось за детьми. Они забежали под стол и бросились на кухню, но монстр не отставал и преследовал их, обходя мебель и издавая нечеловеческий рык.       Моно с ужасом обнаружил, что они в ловушке на кухне, но не отпускал руку Шестой, готовый защищать подругу до последнего вздоха. Ему на глаза попался молоток на полке и мальчик полез по ручкам буфета к столешнице, чтобы успеть раньше монстра. Шестая полезла следом, не понимая, что мальчик задумал, но, оказавшись наверху, Моно схватил молоток и замахнулся, как только человек - осьминог приблизился к ним.       Маленький мальчик с молотком наперевес выглядел не так устрашающе, как представлял себе, но, сделав усилие, он ударил молотком по столешнице, давая понять, что к ним лучше не подходить. Шестая спряталась за спиной Моно и наблюдала за этой напряжённой картиной, пока её сердце дико стучало в маленькой груди.       Хозяин дома оскалил длинные острые зубы и смотрел на свою добычу, словно усмехаясь над смелостью паренька, но когда одно из щупалец потянулось к детям, Моно снова махнул молотком, не позволяя приблизиться к ним близко. Монстр тихо зарычал и сделал шаг назад. Вот такой Моно устрашающий! Но тут хозяин дома бросился к детям, и Шестая испуганно отскочила в сторону, но рука человека попала под удар молотка с размаху.       Послышался громкий вой, а Моно смело смотрел на своего противника, хмуря бровки в боевом расположении. Не на того напал. Мальчик снова замахал молотком, отбиваясь от своего врага, как вдруг щупальца со всех сторон напали на Моно и сбросили его на пол. Мальчик с грохотом рухнул вниз, но упрямо сжимал в руках ручку молотка, хоть и падение оказалось очень болезненным. Шестая ахнула и посмотрела на монстра, а тот резким движением схватил её за маленькое тельце двумя руками и потащил обратно в гостиную. Моно испуганно поднял руку и смотрел, как его подругу уносят прочь, но оставлять всё так мальчик намерений не смел и, крепче сжав молоток, бросился за ними в другую комнату.       Моно даже не остановился в ужасе, когда увидел, как хозяин дома стягивает с брыкающейся Шестой жёлтый дождевик, а сразу подбежал и стал наносить удары по левой ноге человека тяжёлым для мальчика молотком. Хищник зарычал и поднял Моно за шкирку, точно нахулиганившего котёнка, а затем со злым лицом отобрал молоток и положил инструмент на стол перед диваном. Тут до Моно дошло: сейчас он их забьёт молотком.       Монстр сжимал в одной человеческой руке несчастного Моно, а в другой упирающуюся Шестую, которая кусала кожу своего врага до крови и била маленькими кулачками по его пальцам. Без своего жёлтого дождевика девочка выглядела ещё более худой и тонкой, но не сдавалась без боя.       Тут человек - осьминог посадил её на диван, даже не бросив, и освободившейся рукой стянул с головы Моно бумажный пакет, который положил на столик рядом с молотком, после чего стал снимать и плащ. Моно сопротивлялся и отбивался, но всё было бесполезно – монстр был сильнее их обоих.       Шестая тем временем сползла с дивана и попыталась стащить тяжёлый для неё молоток со стола, но хозяин дома поднял и её за шкирку, сжимая между пальцами рубашку девочки, и бросил её обратно на мягкий диван.       Моно, оказавшись без пакета и плаща, совсем испугался и тоже попытался кусаться, но человек и его бросил на диван, после чего взял с подлокотника плед и попытался придавить им детей, наверняка из желания задушить, но они бросились в разные стороны. Как вдруг щупальца монстра схватили их и швырнули обратно на мягкий диван перед камином. Шестая снова попыталась бежать, но Моно поймал её руку и остановил, не давая встать. Девочка возмущённо посмотрела на своего друга, но тот лишь прижал к своим губам указательный палец и указал на хозяина дома, который медленными шагами двинулся на кухню, как только дети притихли.       Шестая попыталась вырваться, но Моно тихо шикнул ей и посмотрел на мягкий плед, на подобие которых никогда прежде так близко не видел. Его свободная рука медленно зарылась пальцами в мягкую шерсть пледа и погладила ладошкой, наслаждаясь приятными ощущениями, но вот Шестой было не до этого. Нужно бежать! Неужели её другу отбило мозги при ударе? Шестая снова указала пальцем на ружьё над камином и потрясла паренька за плечо, надеясь, что он поймет. Моно покачал головой и лег прямо на пледе, завалившись на бок. Босые ножки щупали замёрзшими пальцами мягкий плед и Моно хотелось улыбаться, даже если это последние минуты их жизни. Он устал постоянно бегать от всех, но готов был защитить Шестую в последний раз…       С кухни послышались тяжёлые шаги и Моно зажмурил глаза, предчувствуя, как его сейчас убьют, но ничего не происходило так долго, хоть и всего несколько секунд, что мальчик открыл глаза и посмотрел на хозяина дома перед собой. Монстр, уже без щупалец за спиной, стоял перед детьми с тарелкой свежих горячих бутербродов. Моно привстал и посмотрел сначала на тарелку, от которой исходил пар, а затем на Шестую, которая замерла в таком же непонимании происходящего. Человек поставил тарелку на стол перед детьми и снова тяжёлыми шагами покинул гостиную. Моно с недоверием посмотрел на Шестую и подвинулся ближе к бутербродам, потирая ладошки друг о друга, но девочка поймала его за локоть и медленно покачала головой, запрещая трогать еду. Наверняка монстр хочет их откормить, прежде чем съесть...       Моно снова посмотрел на бутерброды и вздохнул, затем перевел взгляд на Шестую. Она снова смотрела на ружьё. Может, пока не поздно, согласиться на убийство этого монстра? Хозяин дома вернулся с кружкой горячего чая и присел рядом с детьми на край дивана, поставив кружку на стол. Ну вот, теперь он точно их съест… Моно это понимал и закрыл собой Шестую, чувствуя себя без плаща и пакета совсем маленьким, но монстр, вместо того, чтобы наброситься на детей, встал и отнёс их верхнюю одежду к камину, где повесил на полке под ружьём, чтобы одежда сушилась. Моно с удивлением посмотрел на Шестую, а затем они оба напряжённо проводили хозяина дома взглядом, когда он ушел к лестнице и стал медленно подниматься на второй этаж по ступенькам мимо картин с осьминогами.       Мальчик очнулся от мыслей и бросился к бутербродам, уже не обращая внимания на запреты Шестой. Он взял один бутерброд, а второй протянул своей подруге, но та снова перевела взгляд на ружьё. Чего она боится?       Хозяин дома хочет их накормить, а одежду согреть. Если даже он их потом намерен съесть, то это шанс ещё раз набить пузико, а потом убегать обратно под дождь, как они уже делали. Моно отпил сладкого чая из большой для него кружки, хоть и едва не обжёг язык, а затем принялся есть горячий бутерброд. У него сложилось такое впечатление, что после погони, не найдя детей, монстр вернулся к себе домой и приготовил в духовке ещё бутерброды, пока Моно и Шестая прятались в каркасе телевизора. Что же этот осьминог задумал?       Шестая отказывалась от бутербродов и ничего не ела, словно не желая играть по чужим правилам, а вот Моно был проще и ел, пока есть возможность поесть. Девочка поражалась, как в голодного мальчика влезает столько еды, к тому же он ещё и выпил почти весь чай, раз Шестая упрямо отказывалась, но ей показалось, что у её друга стал даже выпирать животик. Тут послышались шаги со второго этажа и вернулся хозяин дома, медленно ступая тяжёлыми ногами по каждой ступеньке по направлению в гостиную. Шестая хотела сорваться и бежать, но Моно снова остановил её, взяв за руку. Монстр оскалил зубы в пугающей улыбке и облизнулся, когда убедился, что дети съели бутерброды и тарелка осталась пустой. Он взял молоток со стола и пошёл вокруг дивана, обходя детей. Положив молоток на другой стол, человек - осьминог тяжёлыми шагами вернулся к детям и взял каждого в одну руку, затем развернулся и пошёл к лестнице. Шестая пыталась отбиваться, но монстр никак не реагировал и нёс их на второй этаж.       Девочка сразу представила, что там находится кабинет, полный инструментов для убийств, но монстр занёс их в свою спальню и положил на кровать возле подушки. Может... И не такой он и монстр?       Шестая попыталась отползти, как только оказалась на свободе, но остановилась и наблюдала, откинув чёлку немного в сторону, как хозяин дома укрывает Моно одеялом. А затем монстр жестом манит Шестую тоже лечь рядом, когда тот приподнял одеяло. Но девочка садится на краю кровати и скрещивает руки на груди, не желая соглашаться принимать никакую заботу. Человек-осьминог несколько секунд смотрит на Шестую, а затем медленно покидает комнату, даже не закрыв дверь. Наверняка пошел ставить воду на плиту, чтобы сварить детей... Но Моно лежал под теплым одеялом и понимал, что монстр заботливо избавил их от мокрой одежды, вкусно накормил и напоил горячим чаем, а сейчас уложил спать в свою тёплую постель. Это никак не могло увязаться с мыслями о том, что он собирается убить детей. Абсолютно.       – Пс, – шепнул Моно Шестой и показал на место недалеко от себя, но девочка лишь напряженно покачала головой.       Какая же она упрямая!       Моно даже злился на неё, поэтому приподнялся и заставил Шестую лечь, из-за чего она толкнула паренька в плечо и перешла на другую сторону кровати подальше от него. Моно махнул рукой и лег под одеялом. Горячий чай с бутербродами, а также тепло постели разморило мальчика поспать ещё немного, поэтому через несколько минут Шестая наблюдала, как он уснул и тихо посапывает. Они так долго бежали от кошмара, но теперь кошмар принял их, как дорогих гостей. Но Шестая никому не могла доверять. Моно снился коридор. Темный и пустой коридор с дверью в конце. Что-то подсказывало ему, что нужно бежать к двери и мальчик бросился к ней, но каждый его шаг становился всё медленнее, пока он       приближался к концу коридора, и тут...       Выстрел.       Моно резко открыл глаза. Коридора не было, как и двери в его конце. Лишь уютная комната и мягкая постель, в которой Моно поспал. Сначала он подумал, что ему показалось, но послышался тяжёлый удар о пол и паренёк поднялся, оглядывая кровать. Шестой нигде не было. Моно неуклюже свалился с постели на пол и поднялся на ноги.       Бежать...       Он подбежал к открытой двери и выскочил на яркий свет из темной комнаты. Стараясь двигаться быстрее, Моно подбежал к лестнице и увидел гостиную сверху. Подойдя к перилам, он заметил дымящиеся ружьё, которое лежало на полу возле камина, а в нескольких метрах Шестую, которая склонилась над лежащим хозяином дома.       – Эй! – возмутился мальчик и бросился вниз по лестнице, едва не падая на ступеньках в спешке, но Шестая не обратила на его голосок никакого внимания и продолжала... есть.       Моно пробежал мимо лежащего на полу ружья и подскочил к Шестой, отрывая её от поедания человека-осьминога, одежда которого пропиталась кровью. Он не двигался и больше не дышал. Никогда. Мальчик в ужасе смотрел на свою подругу и не понимал, как она посмела убить того, кто к ним проявил такую заботу.       Девочка вытерла с губ алую кровь и напряжённо посмотрела на Моно, затем прошла мимо него и села на ковре, надевая на себя жёлтый дождевик. Здесь больше не хотелось оставаться ни на минуту, поэтому Моно надел на себя высохший плащ и бумажный пакет на голову, а затем взял руку Шестой в свою и повёл её прочь из этого уютного дома, в котором пролилась кровь. Дождь на улице закончился и дети шагали по холодным лужам вдоль улицы. Сытые и согретые, они шли навстречу новым опасностям и приключениям, которые ждали детей впереди.       Этот танец они никогда не забудут       И вспомнят друг о друге не раз.       В своих сердцах надежду разбудят       В дожде под звучный и тихий джаз.       Мокрые и уставшие дети       Рвались смело в свой бой.       В поисках всех ответов,       Они сражались с судьбой.       Помогали друг другу складно       Те дети, которых бросили все.       Надежда треснула беспощадно       И они оказались в дождливой тьме.