***
Скай посмотрел на лицо Ривена, держа повязку для запястья. Честно говоря, он немного беспокоился, так как со стороны его лучшего друга не было никакой реакции. Они наблюдали за боями новичков, сидя на скамейке запасных, как всегда делали перед тренировкой, не считая последние несколько недель, когда Ривен отсутствовал из-за поврежденного плеча. Ривен всегда был скептичен, когда перечислял все глупые ошибки ребят, время от времени добавляя несколько грубых шуток и бесстыдно указывая, насколько лучше он повел бы себя в какой-то конкретной ситуации. Но на этот раз он не анализировал их драки, как обычно. Не было ни высокомерных комментариев, ни хорошо известных шуток, ни какой-либо реакции. Он был неестественно спокоен, и выглядел так, как будто плохо спал неделями. — Ты же получил разрешение вернуться, верно? — небрежно спросил Скай, делая глоток воды. Ему нужно было как-то начать разговор, и это казалось самой актуальной и в то же время безопасной и удобной темой. Тем не менее, реакция Ривена была не такой, какую ожидал получить Скай. На самом деле, все было совершенно наоборот. — Да, — быстро и резко ответил Ривен, даже не взглянув на него. Простое, незамысловатое слово сорвалось с его губ легко. Он ответил незаинтересованно и раздраженно, что только еще больше встревожило Ская, поэтому он снова попытался: — И твое плечо почти полностью зажило? Все в порядке? — Да, — Ривен монотонно повторил свой ответ. Он тяжело вздохнул, в отчаянии запустив пальцы в волосы. Его взгляд был сосредоточен на тренировочной платформе перед ними. Один парень уже лежал на земле, придавленный силой своего противника, и не мог подняться. Ривен уже понял, чем это все закончится. Это было ясно как божий день. Все первокурсники были такими типичными, такими предсказуемыми. Тот, что лежал на земле, собирался попытаться подняться при первой же возможности. И это было бы ужасной ошибкой. Это единственный неправильный ход. На самом деле, это было забавно, даже нелепо… Как всего одно неверное движение может привести к поражению. Он должны вставать так осторожно, как только сможет, и только тогда, когда придет время. Процесс подъема с земли был именно тем действием, после которого большинство людей получали серьезные травмы. На самом деле, именно так он получил свою травму три недели назад. Он действительно не мог поверить, как глупо он среагировал во время боя с Андреасом. Это было на него не похоже. Эти глупые, жалкие, испуганные движения не были его техникой, которую он использовал во время сражений. Даже близко. Он знал, что это делается не так. Он знал, как нужно действовать. Он знал это лучше, чем все эти первокурсники. Но почему все пошло наперекосяк? Прекрати это… Пытался убедить он себя. Воспоминание обо всех размытых моментах и отдаленных звуках, а также о невероятно острой боли в тот день определенно было не лучшим способом справиться с беспокойством в первый день после больничного. И дело было в том, что он не мог признаться самому себе. — И что, черт возьми, с тобой происходит? — голос Ская сумел вернуть его к реальности. Ривен повернул голову, вопросительно подняв брови на своего лучшего друга, который добавил: — Разве ты не должен быть рад? Взволнован или что-то в этом роде? Ты пугаешь меня своим поведением. — Каким? Я рад. Честно, — твердо заявил Ривен, слишком подчеркивая свои слова, в то время как раздражение все еще было слышно в его голосе. — Я просто немного волнуюсь. Взбудоражен, я бы сказал. Ничего особенного. Скай смотрел на него целую минуту, явно не удовлетворенный полученным ответом. Слегка покачав головой в знак осуждения, он снова заговорил, на этот раз более аккуратно, чем раньше: — Все еще болит? Плечо. — Нет, — тут же фыркнул Ривен. — Может быть, немного. Просто побаливает время от времени. Но сейчас уже лучше, не волнуйся. Последнее, что я бы себе позволил, — это быть раненным всю жизнь кем-то из твоих родственничков, — воскликнул он насмешливым тоном. Громкий смешок сорвался с его губ, но он тут же пожалел о нем. Без слов Скай бросил на него острый взгляд. — Прости, — Ривен сглотнул, прочищая горло. Никаких шуток о не-мертвом-папочке. Таково было правило. Уже знакомое, строгое правило. Был он инструктором главнейших специалистов или нет, был человеком, которого он должен уважать или нет, был его чертовым отцом или нет (просто биологическим), избегание и игнорирование — это было то, как Скай жил и справлялся с фактом существования Андреаса. С самого первого дня. А после несчастного случая с Ривеном непринятие отца только усилилось. Он стал более решительным. В животе Ская сразу появлялся стыд и отвращение при самой глупой шутке, при самом простом упоминании человека, с которым он, по-видимому, состоял в родстве. Скай провел пальцами по волосам, испустив глубокий вздох. — У меня в голове был образ, — признался он прерывистым шепотом, ненавидя то, как его слова застревали в горле на пути наружу. — Знаешь, как на большой красивой картине… Образ героя. Я знал его как героя, — продолжил он, безуспешно пытаясь казаться небрежным и безразличным. — Герой, который погиб во время битвы, сражаясь за то, что он считал правильным. И я радовалась каждый раз, когда кто-нибудь говорил Скай, ты так похож на него, или </i>Скай, твой отец был бы так горд сейчас.</i> Весь мир вокруг него создал эту картину. Его друзья, профессора, инструкторы. Истории, которые он слышал раньше, легенды. Все думали об Андреасе как о герое. И, конечно же, Скай гордился тем, что он был его сыном. Но теперь нет. И думать об этом… думать о людях, которые говорили, что его отец так гордился бы им. Человек, который говорил ему это, - был Сильва. — А теперь… Где сейчас этот образ? Где эта гордость? Теперь у меня есть изображение какого-то незнакомца, какого-то человека, которого я даже не могу узнать, и его разочарование, потому что я не хочу присоединяться к его драгоценной армии детей Розмари, — Скай сделал паузу, с трудом сглотнув. — Он… просто оказался не тем, кого я себе представлял. Даже не близко. Ривен стоял неподвижно в течение минуты, задерживая дыхание и позволяя тишине продлиться столько, сколько он мог выдержать, прежде чем он, наконец, спросил: — У тебя есть какие-нибудь новости? О Сильве? Хоть что-нибудь? — Ничего… — Скай пробормотал себе под нос. Это было не совсем неожиданностью. Королева Луна позаботилась о том, чтобы у Алфеи не было никакого связи с остальной Солярией. Так что в течение нескольких недель о Сильве не было ни слова. Буквально ничего. И это, вероятно, беспокоило Ская даже больше, чем тот факт, что Андреас был здесь вместо него. Сильва мог быть мертв. И чувство незнания… Отсутствие информации о том, что происходит с человеком, который был так важен для него… это сводило Ская с ума. С каждым днем все больше и больше.***
Когда он не смог избежать сильного удара, направленного в лицо, его губа треснула, и Ривен почувствовал вкус крови во рту. На секунду все перед глазами расплылось, отчего у него закружилась голова. Левая сторона его лица была горячей на ощупь и болела, когда он потер ее ладонью. — Засранец… — прошипел он сквозь стиснутые зубы, быстро вытирая рот. Адриан, специалист второго курса, с которым он оказался на площадке, одарил его довольной, радостной улыбкой, а его глаза искрились весельем. — Да ладно, Рив, я думал, что это будет сложнее. Эти выходные дни не совсем окупились. Дразнящее заявление заставило Ривена бросить сердитый взгляд на высокого, темноволосого, мускулистого парня, который широко улыбался, находясь на другой стороне площадки, довольный тем, как развивалась их битва. Глубоко вдохнув, Ривен парировал в ответ: — Полегче, мы просто разминаемся. Не сама насмешка заставила его желудок сжаться и пульс участиться, а болезненное осознание того, что он действительно мог бы биться лучше. Он должен был стать для парня серьезным испытанием. Он был таким. Раньше. До Андреаса, до травмы, до того, как эта тюрьма Алфея превратилась в… до того, как все полетело к чертям. Сейчас внутри него был хаос. То, как он сражался, пытался атаковать и блокировать удары, направленные на него… Он не мог сосредоточиться, не мог очистить свой разум. Он подавил вздох, на мгновение закрыв глаза, пытаясь избавиться от своего глупого, импульсивного кайфа. Возможно, возвращение в обычное русло оказалось даже более длительным процессом, чем он думал. После очередного раунда Ривен объявил пятиминутный перерыв, уже чувствуя усталость. Собственное тело предало его, грудная клетка болела при каждом вдохе. Он сел на край платформы, потирая лицо ладонями. — Ну, это был мощный удар. Ривен резко поднял голову, и его уши навострились, когда он услышал знакомый голос. Он бы соврал, если бы сказал, что не почувствовал радость, проникающую по всему его телу, увидев идеальный высокий хвост и темные глаза, пристально смотрящие на него. Шаг за шагом Муза медленно приближалась к нему и, приподняв одну бровь, произнесла: — Могло быть и хуже. Ривен смотрел на нее сверху вниз, когда она скрестила руки, и слегка позабавленный, сказал: — А ты ничего не можешь пропустить, да? — Хотела бы я, — она ответила самодовольно, но честно, расширив глаза. Он знал этот взгляд. У него было много времени, чтобы познакомиться с ним поближе. И постепенно, день за днем, он даже научился привыкать к нему. Это был ее типичный взгляд ты собираешься сказать мне сам, или я должна сказать тебе, что ты сейчас чувствуешь. — Все в порядке. Я просто немного… — Волнуешься? Боишься? Стесняешься? — Муза прервала его и вопросительно подняла брови, хотя и знала ответы на все вопросы. Он был взбешен. И в ужасе. Она видела это по напряжению мышц его тела и по тому, как сжались его челюсти. Ривен чуть не подпрыгнул от ее списка. — Эй, я не стесняюсь! — игриво воскликнул он, сморщив нос от ее обвинения. Посмеиваясь, он пробормотал себе под нос: — Стесняюсь… Волнуется? Возможно. Боится? Что-то вроде этого. Стесняется? Абсолютно нет. Ни за что на свете. — Так… просто испугался? Не отвечая, Ривен пожал плечами, как будто это не имело большого значения. Затем он внезапно нахмурил брови, глядя на нее, желая сменить тему. — Что ты вообще здесь делаешь? Когда она расхаживала по тренировочному двору, она не думала о Ривене. Но потом она поняла, что вышла не на какую-то случайную прогулку и она была там не для того, чтобы тренироваться. Она проходила мимо знакомых и менее знакомых специалистов и фей и ей не хотелось ни с кем разговаривать. И она чуть не застыла на месте, осознав… Она искала кого-то конкретного. Муза не могла отделаться от мысли, что, возможно, все начало меняться. Она не была уверена, что именно происходит, и даже происходило ли что-нибудь на самом деле, но все, что она знала, это то, что она начинала чувствовать себя по-другому, когда они были вместе. Казалось, она начала жаждать того странного, сильного чувства, которое он вызывал в ней. Особенно после той ночи на крыше. Несмотря на то, что с тех пор прошло несколько дней, она все еще не могла понять, что все это значит. Что значило провести с ним там эти пару часов, или что это значило, когда он одолжил ей свою толстовку, или что это значило, когда она почти случайно упомянула свою мать… — Ривен? Следующий раунд? Они оба повернули головы на многозначительный мужской голос. Ривен быстро кивнул в сторону коллеги-специалиста позади него, но после этого остался неподвижным. Это дало Музе прекрасную возможность присмотреться к Ривену повнимательнее и заметить, как волна досады и дискомфорта захлестнула его. Даже проскользнул намек на неуверенность. Это было действительно трудно ассоциировать с обычным Ривеном. Именно тогда на Музу обрушилось внезапное откровение. Он пытался делать все возможное, чтобы произвести впечатление на окружающих. Он хотел показать, на что он способен, он хотел проявить себя. Но почему-то его собственный разум был причиной, по которой он не мог. Она медленно облизнула губы, как будто глубоко задумалась, а затем самым незаметным способом, чтобы это увидел только Ривен, указала на Адриана. Ее глаза на мгновение вспыхнули фиолетовым, прежде чем она тихо, но уверенно прошептала: — Правая сторона живота. — А? — Ривен неслышно фыркнул, одарив ее смущенной гримасой. — О чем ты говоришь… — но потом его внезапно осенило, и он даже не попытался скрыть усмешку. Он самодовольно усмехнулся, поняв ее тонкий намек. — Он чувствует какую-то боль в правой части живота, — объяснила Муза, уверенная в своих словах. — Чуть ниже ребер. Наверное, там какой-нибудь синяк, который еще не зажил должным образом или что-то в этом роде. Это причиняет ему боль, и будет еще больнее, если тебе удастся ударить его туда. Поверь мне. Ривен не смог подавить улыбку, и он выгнул одну бровь, взглянув сначала на Адриана, прежде чем его взгляд снова упал на нее. Его рот удивленно скривился: — Я сделаю это. — И перестань так стесняться, это действительно раздражает, — она немного рассмеялась, слегка расстроенная. Но не разочарование и не досада заставили ее сказать то, что она сказала дальше. Что-то, чего Ривен, возможно, уже давно не слышал. Даже несмотря на то, что он это заслужил. Он заслужил слушать это все время, снова и снова. И она прекрасно понимала, как сильно ему нужно было услышать эти несколько слов, особенно в такой момент. Поэтому она убедилась, что поймала его взгляд, когда говорила искренне и с состраданием: — Ты справишься. Встав на ноги, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, Ривен ухмыльнулся ее словам, показывая, сколько гордости и уверенности он в них почерпнул. — И просто чтобы ты знала, я не стесняюсь, — он повторил свое предыдущее заявление, указывая на нее пальцем. Муза усмехнулась, и она, казалось, почувствовала, как он хотел услышать что-то еще большее, более значимое. Следующее осознание наполнило ее таким удивительным удовлетворением, таким наслаждением, потому что это было бы так легко осуществить. Ривен уже подсказал ей именно то, что ей нужно было сказать. Улыбка промелькнула на ее лице, когда она подняла брови и дразняще спросила: — Нет? — Нет, — он тихо прошептал, почти пробормотал ответ. Она пристально посмотрела на него на мгновение, прежде чем позволить еще большей самодовольной улыбке расплыться по ее лицу. Прежде чем он успел хоть как-то отреагировать или произнести хоть одно связное слово, Муза сократила расстояние между ними, поднялась на цыпочки и крепко прижалась губами к его губам, положив руки ему на плечи. Его мимолетное удивление очень быстро исчезло, и ему потребовалось меньше секунды, чтобы догадаться положить руки по обе стороны от ее шеи, удерживая голову девушки, и просунуть язык сквозь губы. Когда тихий стон сорвался с ее губ, Ривен ухмыльнулся и долго покусывал ее нижнюю губу. Одна из ее ладоней соскользнула с его плеча, чтобы погладить его по щеке, и она почувствовала, как он шире улыбнулся. Отстранившись ровно настолько, чтобы перевести дыхание, Муза прервала поцелуй и хрипло прошептала ему в губы: — Вот теперь точно нет. Ему потребовалось довольно много секунд, чтобы вспомнить, о чем, черт возьми, она говорила. И для чего. Выражение лица Ривена изменилось, когда он, наконец, вспомнил эту причину. Его глаза нетерпеливые, яркие и наполненные уверенностью расширились, и он уставился на нее с благоговением. Ты справишься… Эхом пронеслось в его голове, и, будто Муза действительно могла услышать или почувствовать это, она подчеркнула свои сказанные слова еще одним ободряющим поцелуем. Затем она полностью отстранилась и сделала два шага назад, многозначительно указывая на парня на платформе, которому, несомненно, собирались надрать задницу.