Heart and head

Чёрная Импала въезжает на дорожку парковки, останавливаясь на прежнем месте — рядом со служебной машиной ФБР. Сэм спешно выходит, осматриваясь и ёжась от прохлады ночного воздуха. На улице, с уже погасшими фонарями, слишком темно. Так темно, что парень не может разглядеть соседние дома, утонувшие в тёмной зелени живых оград. Сэм вздыхает и бросает виноватый взгляд на дом. Пробегаясь по тёмным окнам спальни и гостиной, он кладёт руки в карманы и ёжится от страха и холода, судорожно стараясь понять, что же ему теперь делать. Он огибает угол дома, отделяющий парковку от лужайки, и замирает на месте. Входная дверь настежь открыта, ярко освещая блестящую от росы траву. Габриэль сидит в полосе света на ступенях крыльца, сложив руки в замок, прижав их к губам и глядя прямо перед собой. Винчестер набирает воздуха в грудь, нервно ведёт плечами и подходит ближе, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха. Он не отрываясь смотрит на Габриэля и ему кажется, будто у мужчины за спиной распахнуты золотые крылья, а голову венчает тонкая полоска нимба — будто он действительно ангел — Божественный воин, вынесший столько боли и потерь. Сэм вздыхает и опускает глаза. Подойдя к ступеням, ступая как можно тише, он осторожно садится рядом, ничего не говоря, устремив взгляд куда-то в темноту. Они сидят на расстоянии друг от друга, но оба чувствуют чужое тепло. — Дин скоро вернётся в Штаты? — тихо спрашивает Габриэль, не глядя на Винчестера. — Может через пару недель, — кивает Сэм, рассматривая носы ботинок. — Это хорошо… Я рад, что с твоим братом всё в порядке, — вздыхает Гейб, убирая руки от лица и поднимая голову к небу. — Я знаю, что ты зол на меня из-за всего этого. Но, прежде чем ты отправишься собирать вещи, я хочу рассказать тебе кое-что о своей семье… — он тяжело вздыхает и поворачивает голову к парню, его уставшие глаза смотрят вниз. — Это тяжело и я очень стараюсь не вспоминать обо всём, но… — Гейб коротко набирает воздух, его взгляд отрывается от ступеней и останавливается на лице парня. — Я люблю тебя, Сэм, — взгляд вздрагивает и снова устремляется в сторону. — И я хочу, чтобы ты знал… — Гейб, — Сэм подаётся вперёд всем телом, в порыве обнять мужчину, но, всё же, останавливает себя и осторожно берёт его за запястье, понижая голос до полушёпота, — Кас рассказал мне… Мужчина переводит хмурый взгляд на парня, чуть выпрямляя спину и отклоняясь назад на ступени. — Я столько тебе наговорил… — голос Сэма тихий и пронзительно-виноватый. — Мне так жаль. Я был не прав и не должен был… — он крепче сжимает запястье мужчины, боясь, что тот может отдёрнуть руку. — Я не должен был обвинять тебя. Во всём этом твоей вины нет, и я хочу, чтобы ты это знал, — Сэм печально улыбается, притягивая его руку, прижимая к груди и переплетая пальцы. — Ты ни в чём не виноват. — Вот как, — печально усмехается Габриэль, отведя взгляд и опустив голову. — Я люблю тебя, — произносит Сэм, опуская голову. — И я хочу остаться с тобой… Если ты найдёшь силы простить меня… — Идиот, — вздыхает Габриэль, выдернув свою руку из чужой хватки, и, собрав парня в охапку, притягивает ближе, прижимаясь губами к его виску. — Это я должен просить у тебя прощения, — слова становятся горячим дыханием, скользящим по коже. Сэм обнимает его в ответ, уткнувшись носом в шею от которой пахнет тем же одеколоном, что и всегда: терпкий, пряный, туманно-сладковатый и по-прежнему несравненно-восхитительный. Они сидят так, объятые тёплым светом из открытой двери, и сейчас им не нужны слова, чтобы понять друг друга. Габриэль мягко гладит кончиками пальцев пряди парня, а Сэм, устроив руку на чужой груди, наслаждается тёплым биением сердца любовника. — Ты не замёрз? — шепчет Габриэль ему на ухо и ведёт носом по кромке волос, вызывая мурашки по всему телу. — Немного, — выдыхает Сэм, потянувшись к шее и оставив горячий поцелуй. — Идём, — Габриэль осторожно отпускает его, поднимается и протягивает руку. — Нужно тебя согреть. Сэм хватает его ладонь и поднимается следом, тут же подаваясь вперёд и осторожно, будто впервые, касается губ мужчины, заскользив ладонями по плечам. Они входят в дом наощупь, неловко подтолкнув за собой входную дверь, которая так и не закрылась до конца, роняя на опустевшее крыльцо тонкую полоску света. Габриэль, не разрывая поцелуй, ведёт парня в гостиную, то и дело подталкивая его и распаляясь сильнее, но не позволяя любовнику отвлекаться, спешно избавляя его от куртки, оставляя вещь где-то между гостиной и коридором. Сэм слепо пятится назад, подгоняемый жгучим желанием, путаясь в собственных дрожащих ногах, несдержанно и торопливо расправляясь с первыми пуговицами рубашки мужчины. Когда они доходят до дивана, оба агента уже чувствуют жар, охвативший тела. Габриэль грубо стаскивает с Сэма лёгкую чёрную кофту и толкает его, опрокидывая спиной на мягкую обивку. Винчестер приподнимается на локтях и, подняв подбородок, наблюдает за тем, как мужчина жёстким и таким горячим движением стаскивает галстук и расправляется с оставшимися пуговицами, обнажая покрытое шрамами тело. Парень садится прямее, сжимает пальцы на ремне и, подавшись ближе, покрывает поцелуями поджарый живот, уделяя особое, трепетное внимание каждому шраму, нетерпеливо расстёгивая пряжку. Габриэль зарывает пальцы в его волосы и тёмным взглядом созерцает открывшуюся картину. — Сэм, — зовёт он, поднимая, лицо парня за подбородок, встречая мутный от желания взгляд, — я люблю тебя. Тихий голос полон такой силы, что Сэма прошибает жар ставший задушенным стоном. По позвоночнику Винчестера пробегает горячая волна возбуждения, парень прикрывает глаза, слабея в чужих руках, неосознанно сведя колени. Гейб усмехается и, снова толкнув его спиной на диван, вынимает расстёгнутый ремень из брюк, отбрасывая на пол, упираясь коленом между разведённых ног, плывущего от накативших чувств парня, смущённо закрывшего горячее лицо ладонями. Мужчина, уперевшись одной рукой в диван, нависает над ним, ловко расстёгивая ширинку тесных штанов, наслаждаясь потяжелевшим дыханием, срывающимся с дрожащих губ. — Ты слышал? — пальцы скользят по ткани белья, ощущая горячее возбуждение агента. — Я тебя люблю. Член Сэма напрягается, а парень выгибается и стонет, открыв лицо, впившись пальцами в обивку. Гейб искренне удивлён и чрезвычайно возбуждён такой отзывчивостью, он скользит раскрытой ладонью вверх по дрожащему телу и, сжав пальцы чуть ниже кадыка, тянется ближе, вовлекая парня в горячий, агрессивный поцелуй, на который Сэм отвечает почти не помня себя. Мужчина осознаёт, что сдерживаться больше нет смысла. Переполняющие его чувства, делают все движения резкими и грубыми, а младший Винчестер, как и всегда, реагирует так ярко и горячо, что у обоих агентов отключается способность мыслить. Габриэль стаскивает с парня штаны вместе с бельём, закидывает дрожащую голень на своё плечо, оставляя на щиколотке острый поцелуй-укус, и приспускает собственные брюки и бельё, подавшись ближе, дразняще проехавшись головкой члена по промежности. Сэм притягивает его за его бёдра, цепляясь пальцами за ткань брюк, чувствуя возбуждение любовника так ярко. — Гейб, пожалуйста, — умоляющий голос и влажный тёмный взгляд, — скорее… Повторять дважды агенту не нужно. Он смачивает пальцы и скользит по поджатому входу, едва находя в себе силы всё же позаботиться о комфорте любовника. — Нет, — Сэм хватает его за запястье, оторвав голову от дивана, — я хочу тебя прямо сейчас, — парень тянет его ближе, вынуждая опереться обеими руками рядом с собой, и обильно смочив собственные пальцы, скользит ими по горячему члену мужчины, подводя головку ближе и подаваясь бёдрами назад. — Ты уверен? — остатки сознания агента несмело выражают протест, но голова самого Сэма, кажется, уже совершенно не работает, полностью отдав контроль инстинктам. Винчестер не отвечает, настойчиво погружая в себя головку и, прогнувшись в спине, оглушающе стонет, прижимаясь вскинутой грудью к груди мужчины. Гейб опускает горячий лоб на его плечо, наблюдая звёзды, плывущие под закрытыми веками, не сдерживая влажного рычания, медленно входит в Сэма полностью, погружаясь в обжигающую узость, теряя ощущение реальности, и замирает, оглушённый стуком собственного сердца. Пальцы Винчестера, впиваются в плечи, а бёдра неконтролируемо дрожат от букета противоречивых, но таких острых ощущений. — Всё в порядке? — Габриэль находит в себе силы, чтобы связать слова в осознанную фразу, почти нежно откидывая волосы со влажного лба любовника и обеспокоенно глядя в раскрасневшееся лицо. — Да, — шепчет Сэм, с трудом открыв глаза, раз за разом высоко вздымая обнажённую грудь. — Ты такой горячий, — фраза превращается в стон, руки обессиленно падают на диван, а парень снова выгибает спину, блаженно закатывая глаза и кусая губы. Такой возбуждённый, такой обжигающий, такой любимый. Гейб ловит его запястье, оставляет на нём нежный поцелуй, позволяя парню любовно огладить пальцами щёку, а после жёстко вдавливает обе руки в диван над головой Сэма и плавно движет бёдрами, давая нетерпеливому парню последнюю возможность немного привыкнуть. Когда Сэм расслабляется сильнее и сам подаётся бёдрами назад, закинув вторую ногу на талию мужчины, Габриэль отпускает тормоза. Он подаётся назад, размашисто двигая бёдрами, заводясь ещё сильнее, когда стонущий под ним парень, крепче прижимает его к себе. Гейб перехватывает запястья одной рукой и, вбиваясь в узкое тело, возвышается над ним, горящим, жадным взглядом впиваясь в любимое лицо. Сэм стонет, дрожит, умоляет его, толком не осознавая о чём именно, и запрокидывает голову, открывая взгляду напряжённую шею. Мужчина тут же тянет к ней свою ладонь, сжимая не слишком сильно, но достаточно, чтобы выразить всю полноту своей страсти и превратить оглушающие стоны во влажные всхлипы, смешанные с лёгким, трепетным хрипом. Сэм сжимается сильнее, испытывая невероятное, неизвестное прежде удовольствие, цепляясь одной рукой за чужое запястье, а второй притягивая Гейба ближе за край рубашки, глядя на его губы без возможности прикоснуться ним, ощущая, как тянущее удовольствие ещё острее завязывается между бёдер. — Чёрт, Сэм! — Гейб почти рычит. — Слишком узко, — он сбрасывает ногу парня с плеча, впивается в губы, и, отпустив его шею, жёстко скользит раскрытой ладонью вниз по груди, оцарапывая влажную кожу. Сэм стонет в поцелуй, а Габриэль, чувствующий собственную приближающуюся разрядку и предоргазменные судороги парня, хочет сделать всё, чтобы кончить одновременно. Ладонь обхватывает сочащийся смазкой член парня и, подстроившись под рваный темп, движется в такт с бёдрами, заставляя Сэма почти сходить с ума, извиваясь под Гейбом, комкая прилипшую к спине ткань рубашки, то притягивая, то отталкивая чужие плечи, исходясь в срывающих голос стонах. — Я люблю тебя, — хрипло шепчет мужчина, а каждый такт сердца затягивает его глаза звёздной пеленой. Сэм весь сжимается, вцепившись в плечи Габриэля и прижав к себе за талию, скрестив ноги за его спиной, позволяет войти максимально глубоко и с влажным рыком разлиться внутри обжигающе-горячей спермой. Габриэль впивается зубами в обнажённое плечо, вибрации его финального стона пронзают всё тело, превращаясь в сорванный протяжный стон и самый яркий в жизни Сэма оргазм, смешанный с болью и испепеляющим чувством безграничной любви.

***

Утром Сэм проснулся в пустой кровати. Вчерашняя ночь смешавшая в себе всё худшее и лучшее одновременно, напоминала о себе тянущей болью в бёдрах и спине, но на душе, впервые за долгие недели было спокойно и даже светло. С трудом сев в кровати, парень коротко глянул на часы, показывающие десять утра и двадцать три минуты. Пальцы огладили простынь рядом с собой, и холодная ткань сообщила агенту, что Гейб покинул их кровать уже достаточно давно. Сэм усмехнулся, решив, что мужчина наверняка уехал на работу. После скольких месяцев проведённых вместе, глупо было думать, что начальнику отдела позволят провести хоть одно утро вместе с любовником, даже если это будет утро после ссоры и объяснения в чувствах. Парень поднялся и, медленно переставляя ноги, добрался до ванны, возвращаясь к привычному ритму жизни. Он принял душ, надел домашние штаны, накинул на плечи халат, даже не постаравшись скрыть алеющий на плече укус, и спустился в кухню, принимаясь готовить кофе. Пока кофеварка мерно гудела на тумбе, Сэм сделал себе бутерброд, поставил тарелку на стол и, включив новостной канал, открыл стеклянные двери в сад, впуская в кухню тёплый майский воздух. Телефон парня, забытый вчера на диване, разрывался сообщениями: поздравлениями с днём рождения от друзей-агентов, от команды Гейба и от хороших знакомых полиции разных штатов. Сэм перенёс его в кухню и, взяв кофе, сел за стол, принимаясь отвечать на поздравления, счастливо улыбаясь присланным фотографиям, видеозаписям и пожеланиям. — Эй, ты уже проснулся? — Габриэль вошёл в кухню через открытые двери сада, принося с собой медовый запах цветения. — Я надеялся застать тебя ещё в кровати, — улыбнулся он, подходя ближе и мягко целуя парня в висок. — Я думал, что ты на работе, — Сэм радостно улыбнулся, увидев любовника. — У тебя выходной? — Я взял его заранее, — кивнул тот, садясь рядом, — хотел провести с тобой этот день. — Спасибо, Гейб, — Сэм притянул его ближе, подарив благодарный поцелуй. — У меня есть для тебя подарок, — улыбнулся мужчина, протянув ему небольшой свёрток с бантом в красивой упаковке. Винчестер принял его, принимаясь рассматривать, и, поднеся подарок к уху, по-детски, потряс его, пытаясь понять, что находится внутри. — Открывай, — кивнул Гейб, опираясь на стол, подпирая ладонью щёку и довольно улыбаясь. Сэм с интересом покрутил свёрток, пытаясь понять, как открыть его, не повредив упаковки, а потом, не сдержав любопытства, просто разорвал её на части. В руке парня оказались ошейник и поводок. — Серьёзно? — рассмеялся он, переведя взгляд на мужчину. — Ты даришь мне на день рожденья набор фетишиста? Гейб театрально закатил глаза и поднялся, протянув парню руку. — Я знаю, что тебе нравится такое, но, прежде, чем использовать это для твоих грязных фантазий, я кое-что тебе покажу. Идём. Сэм подал руку, смеясь над словами мужчины, и тоже поднялся, идя следом, с любопытством выглядывая через его плечо. — Когда ты первый раз оказался в моём доме, то рассказал о своих единственных серьёзных отношениях… — Только не говори, что ты вспомнил об этом именно сегодня, — усмехнулся Сэм, всё ещё не понимая к чему ведёт Габриэль. — И решил ещё немного повыяснять отношения. — Нет, конечно, — фыркнул мужчина, — но ты сказал, что в то время не был согласен на спокойную жизнь в большом доме, — он остановился у входной двери. — Д-да, я помню, что говорил это, но ты — не она, и наши отношения совсем другие, — нахмурился Сэм, решив, что вчерашний разговор на крыльце возобновится сегодня. — Знаю-знаю, — Гейб мягко погладил его по щеке. — И я очень надеюсь, что теперь ты к этому готов. — К чему именно? — Сэм окончательно растерялся. — К жизни со мной, здесь, в большом доме, — Гейб протянул руку назад и открыл дверь на улицу, — с золотистым ретривером, — он, счастливо улыбаясь, отошёл в сторону, демонстрируя парню радостного щенка с высунутым розовым языком, сидящего в коробке с бантом, наклонившего большую голову на бок, от чего одно из ушей забавно оттопырилось. — Гейб! — Сэм опустился на колени, протягивая руки к радостно виляющему хвостом щенку. — Ты серьёзно? — он взял его на руки, позволяя облизывать своё лицо. — Боже, он такой милый, — парень сел удобнее, прислоняясь спиной к косяку двери, устроив щенка на своих коленях, принимаясь гладить и тискать его, забавно заваливающегося на бок и неуклюже перебирающего лапами, в попытке снова облизать лицо уже любимого хозяина. — Как ты его назовёшь? — Габриэль сел рядом, и щенок заинтересованно обнюхал его руку, протянутую к милой мордочке. — Как мы его назовём, — улыбнулся Сэм, гладя золотистую мягкую шерсть. — Как на счёт имени Уайт? — Гейб улыбнулся, позволяя щенку облизывать свои пальцы. — Или Смайл? — Это слишком банально, — усмехнулся Сэм. — Может Пират? Или Норд? — Посмотри на него, — усмехнулся Гейб, гладя развалившегося к верху пузом щенка, раскинувшего уши в стороны и высунувшего язык, — какой из него Пират? Это чистой воды облачко умиления и слюней, — рассмеялся мужчина. — Тогда может Джек? — улыбнулся Сэм. — Как виски? — поднял бровь Габриэль. — Как виски, — рассмеялся Сэм. — Не знаю почему, но мне нравится это имя, — он пожал плечами. — Что ж, — Габриэль взял щенка и поднял его на уровень своего лица, — парень, как тебе имя Джек? Щенок завилял хвостом и, высунув язык лизнул Габриэля прямо в нос. Сэм рассмеялся, а мужчина вернул ему щенка, недовольно вытирая лицо рукавом кофты. — Да, кажется, он оценил, — фыркнул тот. — Добро пожаловать в семью, Джек, — улыбнулся Сэм, погладив щенка по голове. — Спасибо, — он потянулся к Габриэлю. — С днём рожденья, парень, — мужчина наклонился ближе, мягко погладив любовника по щеке и подарив ему поцелуй, полный любви и нежности. Они целовали друг друга под мягкий шелест молодой листвы, подсвеченные тёплыми лучами весеннего солнца, окружённые сладким запахом молодых цветов. Глубоко любящие друг друга, они ощущали трепет от начала чего-то нового, серьёзного и глубокого. Чего-то, что сильнее и глубже любых других чувств и подвластно лишь им двоим. — А твоё предложение с ошейником и поводком ещё в силе? — лукаво спросил Габриэль, отстранившись и игриво скользнув рукой с шеи на плечо, как бы невзначай обнажая плечо, заставляя халат соскользнуть ниже. — Гейб, — Сэм закатил глаза, — ты не мог промолчать, да? — Такой уж я, — мужчина пожал плечами, любуясь укусом на ключице Сэма. Винчестер смутился, всё ещё стесняясь своей вчерашней выходки, и, оправив халат, завалился на бок, укладывая голову на колени любовника. Джек тут же оказался под боком, ткнувшись прохладным носом в рёбра нового хозяина. Сэм повернул к нему лицо и, мягко улыбаясь, принялся тискать милую лопоухую мордашку, а Габриэль, устроив ладонь на его макушке, мягко гладил каштановые пряди, не сводя тёплого взгляда с любимого лица, чувствуя трепетную радость от того, что его парень теперь точно знает, что и сердце и голова грубого и язвительного начальника отдела поведенческого анализа при ФБР, принадлежат только Сэму Винчестеру.