Чимин нервно постукивает пальцами по стойке, бросая взгляд на часы каждые тридцать секунд. До конца его смены оставалось минут пятнадцать, и бариста не может укротить своё волнение, которое с каждой минутой накрывает всё сильнее.
Сегодня они с Юнги вновь должны встретиться. Из-за того, что в прошлый раз Чимин отменил свидание, — да, ему нравится думать, что у них свидание, — он переживает. Паку до сих пор стыдно, что в прошлый раз они не встретились из-за работы и Чонгука, который теперь его должник.
Когда в кафе заходят пара девушек, Чимин натягивает на лицо улыбку, стараясь, чтобы она не выглядела неестественной. Он принимает у них заказ, несколько раз бросив взгляд на часы, и дёргается, когда слышит звук оповещения с телефона, который лежит в кармане фартука. За первым сообщением приходит второе, и ещё одно. Чимин изо всех сил старается быть профессионалом и никак не показывать своё нетерпение перед клиентами. Рассчитав девушек, он кланяется и сообщает, что принесёт им напитки, когда они будут готовы.
Когда девушки уходят за свободный столик, бариста отворачивается к кофемашине, вытирает мокрые ладошки о фартук и достаёт гаджет, слегка задерживая дыхание. В ушах Чимина только стук сердца, который заглушает все звуки вокруг. Пак бросает настороженный взгляд в сторону кухни. Хоть Джин и редко выходит из своего королевства, но каждый раз делает это в самый неподходящий момент, и открывает сообщения.
Пак замечает имя Юнги, и его улыбка становится широкой сама по себе, но как только пробегает глазами по строкам сообщения, она тут же гаснет, не оставляя и следа.
«Хэй, Чимин~а.»
«У нас не получится сегодня встретиться»
«Ты не подумай! Просто…чёрт, это так тупо. Но Хосок ушёл и запер меня»
«И теперь я не могу выйти из квартиры»
«Чёрт, прости, Чимина. Это всё выглядит ужасно»
Пробежав по сообщениям ещё пару раз, улыбка на лице Чимина расцветает вновь. Эта ситуация действительно до безумия глупая, но ведь она идеально вписывается во всё, что происходит между ними. Их отношения буквально олицетворение неловкости и глупости.
— Пак Чимин. — Бариста дёргается, услышав своё имя, и возвращается в реальность, в которой он всё ещё на работе, а его начальник всё-таки решил выйти, как и всегда, не вовремя.
Чимин поднимает голову в сторону кухни и видит Сокджина, в своём чёрном костюме, покрытым мукой и пятнами разных цветов и консистенций.
— Я плачу тебе не за то, чтобы ты просиживал свои смены в телефоне, молодой человек, — Ким устрашающе машет в сторону Пака венчиком с кремом, — будь так любезен отложить свой телефон до конца смены и принеси, наконец, милым девушкам заказ.
И не дождавшись ответа, Джин возвращается на кухню. А Чимин продолжает глупо улыбаться, осознавая, что сегодня его миновал гнев Ким Сокджина. Быстро напечатав ответ Юнги, Чимин убирает телефон обратно в карман фартука и возвращается к приготовлению кофе.
Когда колокольчик над дверью оповещает о новом госте, Чимин надеется, что это Чонгук. И когда в зале действительно появляется блондинистая макушка, стряхивающая со своей шапки и отросших волос снежные капли, бариста выдыхает. Чимин уже готов сорваться в служебную комнату, чтобы переодеться и скорее покинуть кофейню, но одёргивает себя, ведь сначала Чонгук должен переодеться и заступить на смену.
Бросив поспешное «привет-пока» недовольному Чонгуку, Чимин почти бегом покидает зал, на ходу скидывая фартук и фирменный галстук. Быстро накинув пальто и кое-как накрутив шарф, Чимин выходит на заснеженную улицу.
Сегодня в Пусане настоящая зима. С неба тихо опускались миллион снежинок, и Паку захотелось снова стать ребёнком и как в детстве ловить их языком.
Несмотря на то, что планы на вечер были испорчены, у Чимина было приподнятое настроение. И возможно позже, он свалит всё на него и на погоду, но он всё-таки достаёт из кармана телефон.
Он несколько секунд смотрит на экран телефона, листая туда-сюда меню, но в итоге тянется пальчиком к небольшой зелёной иконке с изображением телефонной трубки. Замерев буквально на секунду, Чимин нажимает на неё и прикладывает холодную поверхность к уху.
Пар изо рта растворяется в воздухе при выдохе, пока гудки каждую секунду рушат храбрость Пака. На четвёртом гудке Чимин сжимает пальцы в кулачок и уже готов сбросить звонок, когда монотонный звук прерывается тихим щелчком, а затем тихое
«Привет, Чимин-а».
Чимин очень надеется, что Юнги не услышал, как он облегчённо выдыхает.
Вдруг Чимин понимает, что он соскучился по Юнги. Они довольно давно не пересекались и почти никогда не общались нормально. Сейчас он пытается понять, почему они никогда не пытались переписываться или созвониться. Но когда он не находит, что ответить Юнги и вообще не знает, о чём с ним разговаривать и как себя вести, Чимин понимает, почему.
От хриплого голоса старшего, Чимин покрывается мурашками, а это точно не помогает ситуации и не делает Пака смелее. Но закутавшись сильнее в пальто, Чимин двигается вверх по улице, с улыбкой на лице, выдохнув
«Привет, хён». Он будет смелым ради себя и Юнги.
Разговор у них складывается…напряжённо. Он наполнен неловкими фразами и долгими паузами, нервным смехом. Чимин пытается разговорить хёна, задаёт какие-то нейтральные, общие вопросы, чтобы Юнги было легко на них ответить. Но каждый раз он молчит несколько секунд перед ответом, его голос от молчания становится ещё более тихим, а Чимин сходит с ума, но просто не может прекратить эту пытку. Всё меняется, когда Чимин, совсем не смотря под ноги, поскальзывается и чуть не улетает в ближайший сугроб.
Пак громко ойкает, сжимая телефон сильнее, словно стараясь с помощью него сохранить равновесие. Он размахивает руками, но удерживается на ногах, выпаливая громкое, — всё в порядке, хён.
На том конце опять молчание, а затем она разбивается грубоватым громким смехом. Чимин так и застывает посреди дороги в нелепой позе. Он неосознанно прижимает телефон ближе к уху, а его взгляд устремляется куда-то за горизонт. Он старается запомнить, впитать в себя каждую ноту этого завораживающего звука, который теперь будет преследовать Чимина. И этот смех ещё одна причина для того, чтобы пытаться.
— Хэй, Чимина, ты цел? — Чимин зажмуривается. Это второй раз за разговор, когда Мин называет его по имени. И Чимин ещё никогда не был так рад услышать своё имя и не желал, чтобы его произнесли ещё хотя бы миллион раз таким же глубоким голосом.
— Да, хён, — Чимин звучит мягко, — я в порядке.
После этого их разговор проходил намного легче. Словно вместо Чимина, в сугроб свалилась вся скованность, и теперь они могли спокойно разговаривать друг с другом и шутить.
Вместо глупых и банальных вопросов, Чимин пересказал свой день, поведал о посетителях, которые запомнились больше всего, а так же о Джине и о том, что ему совсем не досталось за телефон. Так же Пак рассказал, почему у них не получилось встретиться в прошлый раз и какой Чонгук засранец.
Юнги в свою очередь рассказывает о музыке и о том, над чем он работает последние пару дней. О том, что на этот проект его вдохновил Чимин, он никогда не признается. Ну не сейчас точно.
Так же Юнги объясняет, почему Хосок закрыл его, — он просто привык, что я редко куда-то выходил в последние дни, — Чимину кажется, что Юнги не очень хочет разговаривать об этом. И он порывается спрашивать, что такого случилось с хёном, но сдерживает себя, думая что знает ответ. В его голове всплыл разговор с Хосоком и то, как Чон переживал за друга из-за Чимина и всех этих ситуаций. — И сегодня он уехал на какую-то тусовку с друзьями и закрыл меня. И вот теперь...теперь я вынужден сидеть здесь, запертый и беспомощный, и разговаривать с тобой только по телефону.
Внутри Пака зарождается непонятная тоска. Он так хочет всё исправить. Хочет, чтобы Юнги не превращал себя в затворника, чтобы не накручивал и не сжирал себя каждый день всеми переживаниями и надуманными ситуациями.
— Ничего, хён. Мне нравится с тобой разговаривать. Даже по телефону. И когда мы встретимся, то я тебя заболтаю, —, смеётся Чимин.
— Конечно, Чимин~а, — голос Юнги становится громче и более взволнованным.
Розоволосый хочет спрятать лицо в ладошках от умиления. Его хён. Да, Чимин называет про себя Юнги своим хёном. Так вот, его хён такой хороший и милый и ранимый. И если в первый раз, когда они разговаривали, Чимин немного испугался его низкого, резкого, голоса с нотками усталости, то теперь он знает как тот звучит на самом деле. И он, возможно, чуть-чуть влюбляется в Юнги.
Их диалог снова превращается в молчание. Но только на этот раз оно не выглядит неловким, натянутым. Просто каждый из них думает друг о друге.
— Знаешь, хён, — Чимин первым нарушает тишину, разглядывая снежинки, что опускались в свете фонаря, — мне кажется, что по нашей истории могли бы снять дораму. — Пак тихонько хихикает, — там, где персонажи не могут встретиться, потому что им постоянно что-то мешает. Ну или кто-то. Или даже они сами.
Чимин смеётся и его смех утягивает Юнги куда-то за пределы этой вселенной. Мин так же начинает смеяться, и Пак готов жить в этом моменте вечно.
Каждый вновь погружается в свои мысли, а Чимин останавливается у очередного столба, пытаясь поймать несколько снежинок языком.
На том конце раздаётся тяжёлый, немного грустный выдох и голос Юнги, ещё более хриплый из-за телефонной связи, спрашивает, — и какой же обычно конец у таких историй, Чимин?
Чимин останавливается, прислушиваясь к дыханию на том конце трубки, продолжая наблюдать за маленькими снежинками, что неспешно опускаются на лицо парня, превращаясь в небольшие капельки.
— Ну-у у нашей истории будет хороший конец, х-хён, — шепчет Чимин, прикрывая глаза. Он медленно переставляет ноги, направляясь в сторону дома, согревая поочерёдно руки в кармане.
— Я на это тоже надеюсь, — так же тихо, но явно с облегчением отвечает Мин, шурша чем-то в трубку. Но его тон резко меняется, — ты что, всё ещё на улице?
— Я уже иду в сторону дома, хён. Не пер-реживай. — Пак старается контролировать свой голос и своё тело, чтобы не выдать то, насколько он замёрз на самом деле.
В голове Чимина появляются картинки, как он, весь такой замёрзший после вечерней смены или поздних пар в университете, возвращается домой, где его ждёт Юнги с пледом и двумя кружками дымящегося шоколада. Тогда бы ему не пришлось отогреваться под горячим душем и в холодной постели под огромным одеялом.
— Вообще, это моя вина, я тебя заговорил, и ты совсем потерял счёт времени.
— Что? Нет, Юнги-хён. Это совершенно не так. — Чимин ускоряет шаг, двигаясь в сторону дома, что уже маячит своей крышей поверх других, менее высоких домов.
— Знаешь, хён, — после тихого мычания из трубки, Чимин продолжает, — нам с тобой обязательно надо будет прогуляться вот так вечером. На улице в это время так хорошо, спокойно и совершенно нет людей.
— Обязательно погуляем, Чимин~а, обязательно, — голос Юнги напоминает Чимину дом и уют. Что-то тёплое, во что хочется завернуться, словно в плед, и за кружечкой горячего шоколада или ароматного чая смотреть на снег, покрывающий землю.
— Тебе ещё далеко до дома? — голос Мина и правда звучит обеспокоенно.
— Не-ет, хён. Буквально пару минут, я уже вижу наш этаж, — Чимин хихикает, но потом замолкает, думая о том, что он только что сказал. Наш.
Юнги, кажется, никак не реагирует на такую заминку, но потом, когда он произносит первые слова, его голос звучит ещё более взволнованным, — знаешь, Чимин~а, я бы хотел тебя сейчас согреть.
Эти слова действительно согревают. Чимин думает о тёплых руках Мина, о его уютном голосе. Неконтролируемая волна жара разливается по всему телу Пака, окрашивая и без того румяные от мороза щёчки в более насыщенный цвет. Чимин опять поскальзывается, но даже этого не замечает. Его ноги на автомате движутся в сторону дома, пока в его голове крутятся слова старшего, что вплетаются в мечты об их совместных вечерах.
— Я тоже этого хочу, хён, — на грани слышимости шепчет Чимин. Он даже не уверен, что Юнги услышал его, но он слышит шумный вдох и от этого у Пака, кажется, кружится голова.
Они заканчивают разговор так же, как и начали его. На неловкой ноте. Но если в начале они просто не знали, как друг с другом общаться и что говорить, то сейчас они готовы сказать очень и очень многое друг другу, но каждый из них понимает, что это надо сделать лично.
Поэтому, как только Чимин оказался в холле, он прощается с Юнги и мчится в их квартиру, попутно набирая сообщение Чонгуку о том, что младшему завтра придётся отработать двойную смену.
***
Юнги перебирает свой скромный гардероб, ту часть, которую успел перевезти к Хосоку. Отбрасывая один лонгслив за другим, Мин пытается найти что-нибудь, что могло бы подойти для свидания. Настоящего свидания.
Хосок, который вызвался помочь своему хёну, как его лучший и единственный друг, откровенно забавляется, развалившись на кровати, наблюдает за отчаянными попытками Юнги найти что-нибудь, что не было бы чёрным или лонгсливом. Раньше он никогда не видел, чтобы его хён был чем-то так увлечён, если это была не музыка.
Притворно громко вздохнув, Чон поднимается и направляется к своему шкафу. Под гневное бурчание Мина, который отбрасывает очередную чёрную вещь с ругательством, Чон достаёт пару пёстрых рубашек и футболку, которые могут подойти старшему и не болтаться на его худых плечах, как на вешалке.
— Вот, хён, попробуй что-то из этого. Думаю, это будет в самый раз.
Юнги с подозрением смотрит на яркую, слишком яркую, одежду в руках младшего и недоверчиво хмурится.
Проигнорировав этот дружеский жест, он возвращается к куче, сваленной на кресле рядом с зеркалом, возобновляя поиски подходящей одежды.
Хосок цокает и кидает рубашку в Юнги, — хён, прекрати. Ты там ничего не найдёшь, мы оба это знаем. Позволь мне помочь и сделать из тебя позитивного человека. Я уверен, Чимин оценит немного красок в твоей жизни.
Брюнет останавливает свои раскопки и смотрит на Хосока через зеркало. На лице младшего – тёплая улыбка, а глаза так и кричат о том, что он хочет помочь и хочет, чтобы его хён наконец перестал переживать.
После нескольких секунд только им понятной борьбы, Юнги вздыхает, а его плечи опускаются. Он устал чувствовать постоянное волнение и напряжение.
— Спасибо, Сок-а. Я просто...я больше....не могу. Я устал, — Юнги опускает голову, словно с этим признанием он признал своё поражение. — Я просто хочу, чтобы наконец всё разрешилось. Чтобы мы просто с Чимином были вместе.
Он замирает на несколько секунд, а затем ошарашенно поднимает голову и смотрит на отражение Хосока. Улыбка Чона становится шире и ярче, а Юнги всё ещё не может осознать того, что он произнёс вслух.
Блондин медленно подходит к Юнги, приобнимая его, и укладывает голову на плечо.
— Я горжусь тобой, хён. Ты на самом деле очень смелый. И сегодня, я уверен, всё будет хорошо. Вы оба этого хотите. Просто будь чуть смелее, и всё пройдёт как по маслу.
Юнги только кивает на слова Чона. Ему просто надо быть немного смелее.
***
В этот раз они решили встретиться там, где оба будут чувствовать себя спокойнее. Поэтому сейчас Юнги направляется в сторону своей квартиры. Он не захотел брать такси или ехать на автобусе, ведь несмотря на свою решительность, которая совсем небольшим огонёчком теплилась где-то там внутри, он старался оттянуть момент встречи с Чимином.
Он греет руки в карманах, стараясь не обращать внимание на усилившийся ветер, продолжая идти вперёд, и ещё раз репетирует то, что он хочет сказать Чимину.
Но своей судьбы нельзя избежать и вот Мин уже стоит в лифте, нервно сжимая и разжимая пальцы. Когда двери разъехались, приглашая Юнги на этаж, брюнет замирает на несколько секунд и смотрит на панель с кнопками в виде цифр.
Но Юнги отмахивается от этой мысли и резко, от того немного неуклюже, выходит на этаж. Он быстро подходит к двери, но звонить не спешит. Музыкант несколько раз заносит руку над небольшой золотой кнопкой. И так же несколько раз опускает, потирая костяшки.
Мин смотрит на дверь, думая о том, что сейчас за ней сидит Чимин, ждёт его. Возможно, нервно покусывает губу и теребит колечки на своих очаровательных пальчиках. Юнги думает, как вместо укусов, на губах Пака оседают его осторожные поцелуи, как он держит руки Чимина в своих, как перебирает его нежные розовые пряди, пропуская их сквозь пальцы, как талия Пака идеально ощущается в его руках.
И сейчас Юнги отчётливо понимает, что если он не сделает этого сейчас, то потом уже не будет никакого смысла. Если сейчас он поддастся своим страхам и сомнениям, он потеряет Чимина. Никогда не узнает, какого это обнимать и целовать Чимина, видеть его улыбку каждый день, разговаривать с ним и проводить молчаливые вечера рядом.
Повинуясь какому-то внутреннему порыву, он заносит руку над звонком и нажимает. Возможно прилагая больше силы, чем требовалось.
Юнги старается контролировать своё тело, чтобы не дрожать. Брюнет сжимает руки, впиваясь ногтями в сухую, обветренную кожу.
Понимая, что сейчас они встретятся с Чимином, у Юнги голова кружится и ноги вот-вот перестанут держать. Кровь в ушах шумит так сильно, что Мин не слышит ни звука вокруг. Брюнет не может пошевелиться. Его накрывает приступ паники. Дышать становится трудно.
Юнги прикрывает глаза и делает глубокий вдох. Он считает про себя и когда доходит до семи, в сознание просочились звуки скрежета и медленно открывающейся двери.
Чем шире становился проём, тем больше становилась улыбка Чимина. Он смотрит на брюнета глазами-полумесяцами, и Юнги готов захныкать от того, насколько Чимин прекрасен в домашней одежде, с растрёпанными волосами и лицом, на котором нет и грамма макияжа.
— Юнги-хён, — выдохнул Пак, кажется с облегчением, — входи. Эт-то же всё-таки, твоя квартира, — чуть запнувшись произнёс Пак.
Брюнет заходит в квартиру, не произнеся ни слова. Он стягивает с себя ботинки чуть дольше, чем следовало. Разматывает огромный шарф, который защищал его от метели, а сейчас от неизвестности. Юнги снимает шапку и приглаживает пятернёй пряди, которые наэлектризовались и теперь топорщатся.
Пока Юнги расстёгивает куртку, то боковым зрением наблюдает за Чимином. Бариста стоит неподвижно, прислонившись к стене, не говорит ни слова, но Юнги чувствует, что он неотрывно следит за каждым его движением.
Когда старший вешает куртку и не остаётся никаких преград, Чимин улыбается снова и разворачивается, направляясь в сторону кухни. Мин пару секунд смотрит на спину парня и тут мысль поцеловать Чимина стала какой-то максимально желанной.
Юнги понимал, что сейчас не лучший момент и скорее всего он просто всё испортит окончательно и бесповоротно, но внезапное желание почувствовать талию Чимина под своими пальцами было настолько нестерпимо, что Юнги упускает момент, когда с его губ срывается имя парня, — Чимин, — тихо, почти шёпотом.
Брюнет надеется, что Пак ничего не услышит, но он останавливается и поворачивается, как в замедленной съёмке, — хён? — Чимин смотрит прямо на Юнги и больше старший ждать не может.
Юнги в два шага преодолевает расстояние между ним и Чимином, останавливается и смотрит прямо в глаза Паку, в которых плещется столько нежности и доверия, что у Мина внутри всё сжимается от боли.
Он прикрывает глаза, не может видеть лица Чимина, поддаётся вперёд и накрывает губы парня своими.
Юнги был готов к тому, что Чимин его оттолкнёт, ударит, выставит за дверь и скажет, как тот смеет целовать его. Но Юнги сделал бы это ещё раз, будь у него второй шанс. И третий. Мягкость губ Чимина, его сладость, его запах – всё это стоило гнева, который мог обрушиться на голову Мина.
Но брюнет точно не ожидал, что Чимин сам к нему прижмётся, положив ладошку на шею Мина, а вторую ему на грудь. Прямиком туда, где бешено колотится сердце старшего.
Он аккуратно сминает губы розоволосого, касаясь кончиком языка, из-за чего Пак тихо стонет и прижимается к старшему сильнее, а Юнги умирает каждую секунду.
Чимин разрывает поцелуй, наблюдая за Юнги, с улыбкой на лице. Они смотрят друг на друга и всё так же, ничего не говоря, Юнги снова притягивает к себе Чимина, устраивая свои руки на его талии, сжимая их.
Теперь, когда он знает вкус губ Чимина, знает какие они мягкие, а тело под руками податливо жмётся к нему ближе, Юнги не собирается его отпускать.
Всё то, через что они прошли, стоило того.
Ощущая тепло и уют, исходящий от Чимина, брюнет понимает, что наконец всё сделал правильно.
***
Сегодня Чонгук на работе целый день, ведь Пак любезно напомнил ему, что младший должен ему. И как бы Чонгук не злился и не ругал Чимина, он понимает, что подвёл старшего.
Поэтому Чонгук старается скрыть зевок, продолжая тыкать в телефон, который он прячет под стойкой.
Звук колокольчика над дверью заставляет Чона замереть с кружкой горячего шоколада и поднимает взгляд на нового посетителя.
Чонгук не мигает, наблюдает как блондин направляется в его сторону. Конечно, Хосок вряд ли пришёл сюда просто выпить кофе.
Чон-младший весь подбирается, придав лицу безразличное выражение, как делал на протяжении всего времени, когда Хосок появляется в поле его зрения, и складывает руки на груди.
— Привет, — произносит тихо Хосок, подойдя к стойке и несмело улыбаясь.
— Чимина сегодня нет, — выпаливает Чонгук и тут же ругает себя за несдержанность и глупость.
Но молчит и продолжает смотреть на блондина, сжимая пальцами предплечья.
— Я, — Хосок замялся, — я пришёл к тебе.
Чонгук удивлённо вскидывает брови, а Хосок взгляд не отводит, — Мы можем поговорить?
