Лето, 2015 год
Адель нравилось лето за возможность надевать любимые платья и не скрывать их красоту под верхней одеждой. Нравилось просыпаться рано утром и встречать яркие рассветы. Нравилось засыпать под алыми закатными лучами, мысленно планируя будущий день. В каждом времени года есть своё очарование, которое девушка не уставала подмечать и закрывать глаза на недостатки. Однако на этот раз не удалось не пропустить через себя существенный минус наступившего лета. Каникулы. Два с половиной месяца каникул. Конечно, для студента длинные каникулы — повод ещё больше полюбить лето: отдых от сессии и университетских стен никого не оставит равнодушным. Если последнее не страшило Адель, ведь обстановка Питерхауса искренне её восхищала, то разлука с друзьями наводила тоску и способствовала плохому настроению. Точнее разлука с единственным другом. С Генри. Он возвращался в Лондон, в родительский дом, и с нетерпением отсчитывал минуты до каникул. Когда же долгожданный день отъезда наступил, Генри стремглав закинул чемодан в багажник своего комфортабельного автомобиля и торопил Адама. — Я же просил собрать чемодан с вечера, — недовольно произнёс Генри, когда друг спустя долгие полчаса вынес сумки из здания общежития: — Доволен? — Пока ты собирался, успела образоваться пробка. — И этого зануду мне придётся терпеть на протяжении нескольких часов, — сокрушённо пожаловался Адам, щенячьим взглядом посмотрев на притихшую Адель. Девушка была готова с радостью предложить поменяться местами: провести несколько часов наедине с Генри — это же мечта, которую она будет лелеять на протяжении двух с половиной месяцев. — Какие планы на лето? — не унимался Адам, присаживаясь на край багажника, за что был награждён предупреждающим взглядом друга. Машина подозрительно скосилась в сторону. — Наслаждаться архитектурой Кембриджа и работать, — не стала приукрашивать свои планы, которые ограничивались общежитие и книжным магазином. Судя по выпученной нижней губе парня, он не только остался недоволен ответом, но и испытал сродни сочувствию. — Проторчать в общаге всё лето-о-о… — показано дрогнул всем телом, как если бы ему стало очень холодно под палящим солнцем. — Наверное, тебе очень скучно и одиноко. — Мне не может быть одиноко, — посмеялась девушка над забавным замечанием Адама. — Наедине с собой я никогда не скучаю, да и не испытываю одиночества. Как можно быть одиноким, когда у тебя есть «ты»? Адам глубокомысленно кивнул: — Ну-у, да, — спрыгнул с багажника и переместился на пассажирское сидение. — Тогда…повеселись хорошенько…наедине с собой? — Спасибо, и ты тоже, — улыбнулась Адель и уже не обращала внимания на длинноволосого парня, полностью сконцентрировавшись на подошедшем Генри. Он закрыл багажник, предварительно убедившись в сохранности багажа, и усмехнулся: — Ты взорвала мозг Линча. — Разве я не права? Человек испытывает одиночество только в том случае, если в конфликте с собственным «я». — Я рад, что ты мыслишь позитивно и тебе не придётся скучать в Питерхаусе, — улыбнулся парень и поморщился, когда его друг умудрился включить музыку на полную громкость. — И почему я предложил подвезти Адама? Адель подошла ближе, чтобы слышать голос Генри сквозь громкую музыку, и ответила на риторический вопрос: — Потому что ты хороший друг. Закатил глаза и поспешил прикрыть их ладонью прежде, чем яркие лучи солнца ослепят на несколько секунд. — Увидимся осенью, Адель, — преодолел расстояние между ними и приобнял девушки за плечи, наперёд зная, что тонкие руки сомкнуться в крепкий замок на его спине и не отпустят так быстро. Девушка любила крепкие объятья, и Генри даже не догадывался, что подобную близость переносила только с ним. Он не догадывался, как сердце совершало кульбит всякий раз, как невзначай касался её. Объятия… Это отдельная эйфория, которую девушка всеми способами старалась продлить: хоть на секунду больше. Хоть ещё немного почувствовать ладонями перекатывающиеся мышцы спины. Ещё чуть-чуть почувствовать на своём теле теплоту мужских, таких крепких рук. Надёжных рук. Необходимых рук. — Генри, — негромко произнесла Адель, когда парень аккуратно отстранился, вынуждая разомкнуть кольцо рук. — Перед тем, как ты уедешь, я должна сказать… Умолкла, претерпевая резкое сокращение мышц, и получила в ответ выжидающий взгляд молодого человека. — Неизвестно, что случится за два месяца, и если я промолчу, как молчала всё это время, то обязательно пожалею, — неловко улыбнулась и призналась. — Ты мне очень нравишься. Уже давно нравишься. Не знаю, взаимно ли это, но рискну спросить: мы могли бы начать встречаться? Глаза молодого человека стремительно расширились и приобрели насыщенный чёрный цвет. Оникс, не иначе. Адель могла часами любоваться этими глазами, пусть даже они смотрели так неверующе, так испытующе. Смотрели с нескрываемым недоверием, с долей подозрения и даже страхом. Девушка не могла определиться, что испытывала, претерпевая на себе взгляд чёрных глаз, потому что полностью отдалась ожиданию. Волнительное ожидание. Губы закололи то ли от долгого молчания, то ли от предвкушения поцелуя. Они же смогут поцеловаться, если чувства взаимны? Адель едва ли не запищала от восторга. Наверное, поцелуй с Генри — это за пределом блаженства. Это что-то ранее неизведанное, ранее желанное, но недосягаемое. Адель не боялась этого блаженства. Никакого страха, когда рядом мистер Кинг. Он — опора, поддержка. Он особенный. — Адель, я-я-я, — не сдержал нервного смешка, рассматривая верхушки деревьев, глазами быстро исследуя капоты машин на парковке, и не с первой попытки заставил себя посмотреть на ожидающую девушку. — Мне очень приятно, что я нравлюсь такой замечательной девушке, как ты, — соединил ладони в непроизвольном жесте молящего, и в явном смятении продолжил. — Уверен, и ты, и я, обязательно встретим людей, которые полюбят нас, и которых полюбим мы. Да, мы обязательно встретим тех, с кем будем счастливы в отношениях. Всё впереди. Адель внимательно слушала молодого человека и кивала, но не потому, что была согласна с ним. Просто видела, с каким трудом он подбирал «правильные» слова, и хотела его поддержать. Медленно выдохнула, когда он запнулся и неуверенно свёл брови на переносице, будто лихорадочно соображал над тем, что же ещё сказать. Больше не требовалось. — Я поняла, — улыбнулась, хотя обещала Генри не обманывать притворной мимикой. — Извини, своим признанием я поставила тебя в неловкое положение. — Адель… — Надеюсь, моя откровенность не станет камнем преткновения в нашей дружбе? Не хотелось бы терять друга, как ты. Генри покачал головой: — Конечно, нет, — прозвучал неуверенный голос. — Прости, если обидел. Нет, он не обидел. Разве можно винить человека за то, что он не в силах испытать? Например, любовь к такой, как Адель. Уже после, когда студенты разъехались по домам, Адель вернулась в общежитие и поднялась на родной пятый этаж. Она не солгала, когда заверяла Адама в симпатии к этому месту. Питерхаус стал настоящим домом, пусть даже с соседями не заладились отношения. Тем не менее, Адель могла со спокойной душой засыпать и просыпаться, что в детском доме было невозможно. Всегда приходилось бывать начеку. «Я не струсила», — подбадривала себя девушка, проходя в комнату, — «Я горжусь собой!» Вытерла ладонями мокрое лицо и, только когда закрыла дверь, перестала улыбаться. Прошла к кровати, намереваясь укутаться в одеяло, уснуть крепким сном, и увидела лист бумаги. Взяла в руки неожиданную находку и не поверила собственным глазам. Сначала показалось, что Молли перепутала кровати и забыла свою вещь, но присмотревшись повнимательнее к находке, опровергла собственные догадки. На белом листке была изображена девушка при помощи обыкновенного карандаша. Она сидела за столом в компании книги, не отрывала взгляда от страниц и поглаживала пальцами бантик на макушке. Её лёгкое платье чуть забралось вверх, открывая вниманию острые коленки, и на полноватых губах застыла мечтательная улыбка. Вокруг девушки кружили многие и многие, но она их не замечала, как и не заметила сейчас, разглядывая рисунок. «Многие и многие» были изображены схематично, острыми, совсем непривлекательными линиями. Силуэт же девушки был мягок и нежен, отчего захотелось пальчиком провести по длинным волосам, локоны которых детально проработаны художником. Художник… Талантливый человек. Адель присела на кровать и на этот раз искренне улыбнулась. Не потому, что такого требовало окружение, ситуация, а потому что сердце затрепетало. Так щекотно. Приятно. В углу листка прочитала: «Особенная Адель». Девушка задумчиво склонила голову на бок. Кто мог её нарисовать? Она не была знакома с художником, но знала талантливого человека. Генри. Талантливый человек — талантлив во всём. Это именно про Генри. Однако смотря на рисунок, Адель не чувствовала причастности молодого человека. — Спасибо, — нарушила тишину комнаты, как если бы надеялась, что неизвестный художник услышит её. В этот же день, вместо рыданий в подушку, она отправилась в типографию и залакировала рисунок.***
Осень, 2015
Генри сверлил взглядом усмехающуюся физиономию друга, который уже несколько минут просматривал Инстаграм симпатичных девушек, лениво перелистывая фотографии указательным пальцем, и не уставал усмехаться. Видимо, одна фотография особо привлекла его интерес, раз он показано присвистнул и заговорщицки посмотрел на Генри. Последний едва ли не закатил глаза. — Видел новые фоточки Луизы? — невинно поинтересовался Итан. — В бикини. Кинг ощутил неприятный спазм в кончиках пальцев, отчего захотелось сжать их в кулак. Вот, почему физиономия друга напоминала морду кота, который объелся сметаны. Просматривал фотографии Лу. И облизывался. Генри проглотил недовольство и коротко качнул головой. — Многое теряешь, — не унимался Итан. — Она девушка без комплексов, да? Хотя-я-я, — провёл указательным и большим пальцами по экрану мобильного телефона, жестом давая понять, насколько сильно приблизил фотографию, и в удовлетворении хмыкнул. — У Лу нет причин для комплексов. — Тебе не надоело? — Смотреть на красивых девушек? Не-а. — Без комментариев, пожалуйста. Итан похлопал себя ладонью по губам и продолжил всё глубже окунаться во всемирную паутину, пока звук приближающихся шагов не вынудил заблокировать экран телефона. Быстро принял на диване более достойную позу, нежели расплющенного моржа, и заменил ухмылку на улыбку. Генри не мог ручаться за искренность друга, но встретил мать с ярким блеском в тёпло-карих глазах. — Мой любимый мальчик, так жаль, что я не смогу проводить тебя в Кембридж. — Это вовсе необязательно, мама, — заверил парень и поцеловал женщину в щёчку. — Отдыхай и не вздумай волноваться. — Да, миссис Фолз, мы доберёмся в целости и сохранности, — поддержал Генри, за что был награждён благодарным взглядом друга. — Главное не превышайте скорость. — Ни в коем случае. — Генри, я знаю, какой ты ответственный мальчик, — женщина отстранилась от сына, не заметив его закатанных глаз, и улыбнулась парню. — Пожалуйста, не разрешай Итану садиться за руль. Он не знает, с какой стороны тормоз. — Ма-а-а-м! — Уверяю, вам не о чем беспокоиться. Женщина задержала испытывающий взгляд на Генри и, окончательно убедившись в том, что ему можно доверять, в удовлетворении кивнула. Теперь она была спокойна, по крайней мере до тех пор, пока автомобиль не тронулся в путь-дорогу. Однако поездка запланирована через час, в преддверии которой семья Кинг и семья Фолз собрались в беседке с видом на плакучую иву. Их дома находились по соседству, что и стало причиной крепкой дружбы: уже несколько лет в пятничный вечер они собирались за чашечкой зелёного чая. Генри и Итан присоединились к родителям и, если последний с аппетитом поедал печенье, то Генри задумчиво размешивал сахар в кружке. Несмотря на то, что сахар давно растворился, он продолжал стучать ложкой о стенки посуды. Миссис Кинг ласково накрыла ладонью пальцы сына и поинтересовалась: — Всё хорошо? Ты не в настроении. — Новый учебный год, — пояснил своё не лучшее настроение и почувствовал на себе взгляд отца. Конечно, он не мог не услышать, потому что любое упоминание об учёбе никогда не пролетало мимо его ушей. — В твои молодые годы я рвался к знаниям, — проговорил отец, привлекая внимание семьи Фолз. — К чему меланхолия? Надеюсь, у тебя нет проблем в университете. — В университете всё в порядке. — Тогда бери пример с Итана, — улыбнулся отец и кивнул на парня, что перестал пережёвывать печенье и приподнял брови. — Ну-у, Итан, готов к учёбе? Парень удержался от фырканья: — Жду не дождусь, когда проснусь в восемь утра и пойду на занятие. — Милый, ты переигрываешь, — посмеялась миссис Фолз, веселье которой было дружно поддержано всей компанией. Генри растянул губы в подобие улыбки, и, казалось, что все купились на эту фальшь. Однако в дороге, когда расстояние от родного Лондона значительно увеличилось, Итан не посчитал нужным скрываться своей осведомлённости: — В чём твоя проблема? — спросил, не отрывая глаз от лобового окна. — Весь день ходишь хмурым. Первое желание — оставить вопрос без ответа и увеличить громкость музыки, что звучала через музыкальную установку. Но, поразмыслив, осторожно спросил: — Тебе нравится учёба в Кембридже? Итан в удивлении уставился на профиль друга: — Разумеется, мне нравится учёба в лучшем университете мира. — Я имею в виду… Юриспруденция. Ты видишь себя в этой сфере? — задумчиво постучал пальцами по рулю. — Не задумывался, как в будущем сможешь реализовать себя в этом направлении? Итан усмехнулся: — Зачем усложнять? У моего отца целая сеть нотариальных фирм, которые достанутся мне по наследству. Вот он — простор для реализации! — И тебе именно этого хочется? Продолжить дело отца. — Да, — не колеблясь, подтвердил Итан. Но не прошло и секунды, как он понимающе присвистнул: — Кажется, я поня-я-л! — демонстративно развернулся всем телом к другу, прижавшись затылком к окну, и подмигнул. — Кто-то решил свинтить с проложенной тропинки прославленных адвокатов, а-а? Генри не ответил, только мысленно чертыхнулся, когда на пути загорелся красный сигнал светофора. Остановка — отличный повод, чтобы Итан мог вдоволь поиздеваться. Однако тот помалкивал, несмотря на искреннее любопытство во взгляде. — Я никогда не хотел становиться адвокатом, — признался Генри спустя секунды молчания. — Учёба в Кембридже только усиливает моё нежелание связывать жизнь с юриспруденцией. Всегда мечтал о музыке. С детства грезил о работе на студии, о концертах, гастролях. Представлял, как записывает альбом, как слушает по радио собственные песни, как выходит на сцену и видит вдохновлённые глаза поклонников. Да, Генри с детства видел себя только в одном направлении, когда же родители неустанно напоминали о прославленной традиции. И больше всего парень не хотел предавать надежды отца, что тот питал по отношению к единственному сыну. К единственному наследнику. — И чем же ты хочешь заниматься? — поинтересовался Итан, заставляя друга сильнее сомкнуть пальцы на руле. — Кажется, я догадываюсь. — Отец не поймёт: для него музыка — баловство. — Баловство, которое может приносить неплохие деньги при должном отношении. Генри сокрушённо посмотрел на друга: — Не деньги первостепенны, Итан. — Попробуй повторить это, когда надумаешь записываться в студии.***
Адель вышла из магазина и улыбкой встретила закатные лучи солнца, что на мгновение ослепили глаза. Сощурилась, позволяя лучам наглым образом переливаться на лице, и достала из кармана платья ключи. Рабочий день прошёл в относительной тишине и в спокойствии, что удивительно. Начало учебного года всегда вызывало ажиотаж в отделе канцелярии, однако сегодня буря поутихла. Адель двинулась по дорожке в сторону Питерхауса и раздумывала над возможностью заглянуть в кафетерий. Не отказалась бы от холодного кофе и вафли в карамельном сиропе. Только в этом кафетерии делали настолько вкусную вафлю, что девушка каждый раз отговаривала себя от прихоти и заставляла проходить мимо. Может, сейчас сделать исключение? Тем более новый мобильный телефон приятно согревал душу всякий раз, как Генри отвечал на сообщение. К тому же сегодня он должен вернуться в общежитие, а это веский повод порадовать себя вкусной вафлей. Адель остановилась около пешеходного перехода, не решаясь ступить на зебру, даже когда светофор загорелся разрешающим светом. «Генри, наверное, вернётся с минуты на минуту», — думала девушка, продолжая путь. — «Мы могли бы вместе сходить в кафе». Эти мысли заставляли сердце приятно сжиматься, будто нежные крылья бабочки кружили вокруг и обволакивали лёгкой щекоткой. Адель не видела молодого человека два месяца, и вот сейчас, когда до встречи оставалось совсем чуть-чуть, вдруг испытала волнение. Странное волнение вперемешку с трепетным ожиданием. Наверное, он стал ещё красивее, чем был раньше. Стал загорелее под палящим солнцем, стал спортивнее от усердных тренировок, стал ещё виртуознее от репетиций с любимым клубом. Сомнений в том, что Генри встречался с друзьями во время каникул, не было. И Адель хотелось бы иметь возможность видеться с парнем вне рамок университета, однако это требовало, как минимум, прямого билета из Кембриджа в Лондон и, как максимум, приглашения. Её никто не приглашал. Наверное, на то была причина. Адель не обижалась и уж тем более не думала расстраиваться. Не сейчас, когда на горизонте показался знакомый автомобиль. Она сидела на лавочке неподалёку от баскетбольной площадки, на которой играли в мяч двое парней. Стоило машине свернуть в сторону парковки, Адель быстро поднялась на ноги и вытерла влажные ладони о ткань платья. Кружево приятно пощекотало холодную кожу, потому повторила движение до тех пор, пока волнение не отступило. Неспешно двинулась по направлению к стоянке и представила, как увидит Генри, как окажется в его объятьях, как вдохнёт полной грудью запах мужского одеколона. Уже совсем скоро. Однако не успела перейти шлагбаум, что закрылся сразу же за автомобилем, как услышала позади себя громкий смех. Обернулась и увидела Хизер, Луизу и ещё одну девушку, их подружку, что хохотала громче всех. — Декольте поглубже, Лу, — веселилась девушка, на что Луиза демонстративно сбавила шаг и, развернувшись, расстегнула вторую пуговицу облегающей кофточки. — Только попробуй своей тройкой прижаться к Итану, — пригрозила Хизер, поравнявшись с подругами. — Должна же я отблагодарить его за фуру лайков в Инстаграме, — рассмеялась Луиза и побежала к машине, двери которой только что открылись. Адель проводила взглядом девушек, что даже не заметили её скромного присутствия, и решила пересмотреть собственные планы. Наверное, встречать Генри сейчас не лучшая затея, да и бессмысленная: Луизу невозможно затмить. Всё внимание, как обычно, будет отдано ей. А компания Хизер вовсе напомнила о клятве декану, которую дала в первый же учебный день: не подходить к девушке ближе, чем за сто метров. Адель вернулась к баскетбольной площадке, но не села на лавочке, а прижалась копчиком к острому краю её спинки, поглядывая в сторону парковки. Сомнений в откровенности Луизы не было. Она ни за что не упустит возможности обнять Генри после долгой разлуки, возможно, даже решиться поцеловать его в щёчку. Адель могла о такой вольности только мечтать. «Мы друзья», — напомнила себе и призадумалась. — «А кто для него Луиза?» Наверное, она очень сильно нравилась Генри. Да, определённо он испытывал к ней симпатию, стоило только вспомнить сияющие чёрные глаза при взгляде на девушку, его улыбку, подаренную только ей, и то, с какой внимательностью он ловил каждое её слово. «Возможно, за два месяца всё изменилось», — мысленно утешала себя Адель и вздрогнула, когда голоса компании стали отчётливее. «Ничего не изменилось», — с грустью отметила, наблюдая за появлением Генри, на плече которого повисла Луиза и что-то горячо шептала на ухо. Он всё такой же красивый и очаровательный, одного взгляда достаточно, чтобы позабыть, как дышать. Да, и не хотелось наполнять лёгкие кислородом — только притягательным запахом молодого человека. Адель никого не замечала вокруг: вдруг ребята на площадке растворились, как и растворились подружки Луизы, сама девушка. Существовал только Генри, только его чёрный взгляд, которым быстро оглядел пространство и «споткнулся». Адель почувствовала на себе воздействие оникса и, поколебавшись, неуверенно подняла руку в знак приветствия. Может, подойти? Или дождаться первого шага молодого человека? Однако секунды уносились в пустоту, а шага на встречу сделано не было: то ли мешала Луиза, то ли Генри не желал преодолевать расстояние. Адель опустила руку, спрятав её за спиной, и старалась не заострять внимания на острой боли, что сковало область грудной клетки. Однако какое же ждало облегчение, когда молодой человек всё-таки вырвал руку из крепкой хватки девушки и поднял в знак ответного приветствия. — Эй-й! Громкий возглас заставил вспомнить о существовании других людей, помимо Генри, и обратить внимания на Итана, что значительно отдалился от друзей и обратился к ней: — Осторожней! Адель не сразу сообразила, в чём причина неожиданного предупреждения, но быстро сделала шаг в сторону. Очень вовремя, потому что баскетбольный мяч, что летел прямо в затылочную часть, миновал цель и задел правое плечо. Больно. Но не так больно, как могло бы быть, попади мяч в голову. Обхватила ушибленное место ладонью и сдержала стон, не позволяя кому-либо насладиться чужой болью. — Вы, чёрт подери, в баскетбол играете или в боулинг? — негодовал Итан и поймал мяч, что отскочил в его сторону. — В боулинг, — глумливо подтвердил один из игроков, на которого девушка даже не посмотрела. Посчитала, что оборачиваться к обидчикам нет нужды — лучше сделать вид, будто удар не более, чем укус комара. — Кидай мяч! — Мяч? — Итан непонимающе уставился на баскетбольный мяч в своих руках. — К чему мяч, раз вы задротите в боулинг. Вы что-то перепутали, парни, — подошёл к ближайшей урне, что установлена у лавочки, и отправил спортивный инвентарь в утиль. Адель подводила реакция на резкую смену событий: только успела растереть ладонью ноющее плечо, и тут же была вынуждена отойти на пару шагов назад, чтобы не оказаться сбитой подбежавшими к ней парням. Не совсем к ней, а к Итану, что стоял достаточно близко, чтобы обращённая на него агрессия коснулась и девушки. — Охуел? — закричал один из игроков и толкнул Итана в грудь. — Сейчас твоя башка окажется в мусорке, урод! — Рискни здоровьем, мудак! — Хватит! — голос Генри прервал перепалку прежде, чем она успела превратиться в жестокую драку. — Остыньте! — Не мы начали! — не унимались недоигроки в боулинг. — Пусть достаёт мяч из мусорки! Итан показал средний палец и вызывающе приподнял брови, когда Генри испытующе посмотрел на него: — Ты видел, что они сделали. Адель наблюдала за развернувшейся сценой и почувствовала, как предостерегающе завибрировало плечо. Успела сжать его пальцами прежде, чем судорога прошла по всей провой части тела. Однако глупо было надеяться, что секундная «слабость» останется без внимания, когда профиль испепеляли две пары глаз. Посмотрела на Луизу и Хизер, и ощутила то, что испытывает человек при сильном ожоге: кожа буквально покрывалась волдырями от прожигающего презрения. «Они считаю меня виноватой», — промелькнула мысль, и девушка осторожно перевела взгляд обратно на молодых людей, эмоции между которыми только накалялись. Даже Генри — отличный дипломат и пацифист до мозга костей, не мог снизить градус «беседы», граничащей с мордобоем. Адель не хотела стать причиной драки, и более не хотела, чтобы Генри участвовал в сомнительном «мероприятии». А он точно не останется в стороне, когда его другу грозит опасность. В этом весь мистер Кинг — помогать и защищать близких. — Я думаю, мяч случайно попал в меня, — заговорила девушка, вынужденно повышая голос, чтобы оказаться услышанной. — Баскетбол — непредсказуемая игра: не всегда удаётся уследить за траекторией полёта мяча. Мысленно сокрушалась, когда под всеобщим вниманием прошла до урны и не смогла предотвратить предательское сокращение мышц. Сделала вид, будто не услышала характерного покашливания Хизер, и нагнулась за мячом. Однако не успела вытащить «яблоко раздора» из урны, как почувствовала захват на локте и резкий рывок назад. Испуганно уставилась на Итана, что прижал указательный и средний палец к её виску, процедив: — За лето растеряла последние винтики своей блаженной головы? — Я не хочу, чтобы вас побили, — пролепетала девушка и ойкнула, когда Итан со всей силы ударил подошвой кроссовка об урну. Заржавелое ведро перевернулось, и всё содержимое, включая треклятый мяч, вывалилось на землю. Игроки с нескрываемым отвращением перехватили мяч ногами и отправили катиться по зелёной траве, что сохранила капли воды, после тщательной поливки газона. Адель хотела выразить благодарность за предотвращение сотрясения мозга и защиту перед обидчиками, на которую даже не могла рассчитывать. Однако не успела рта раскрыть, как на неё набросилась Луиза. Не с криками, что следовало от неё ожидать, а с обеспокоенным лепетом: — Боже, Адель, как ты? Они не сильно тебя ушибли? — коснулась пальцами её плеча и сочувственно свела бровки на переносице. — Наверное, стоит приложить лёд. — Наверное, стоило, — согласилась девушка. — Минут десять назад. Изумрудные глаза Луизы сощурились, и неизвестно, что последовало бы за искривлённой мимикой, если бы не вмешался Генри. — У тебя хорошая реакция, Адель, — по-доброму посмеялся и приобнял за плечи. — Рад тебя видеть! — Взаимно, — скованно улыбнулась, испытывая дилемму: хотелось по своему обыкновению крепче обнять молодого человека, но не хотелось наслаждаться объятьями при свидетелях. Неловко. Потому на несколько секунд прижалась к Генри и поспешила отстраниться, случайно встретившись со взглядом изумрудных глаз. «Луиза меня ненавидит», — сделала вывод и не почувствовала из-за этого открытия отрицательных эмоций. Было всё равно на чувства актрисы, игре которой все верили. Или все закрывали глаза на её переигрывание. — Предлагаю всё-таки дойти до комнаты, — улыбнулась Луиза и указала на оставленный парнями багаж. Генри спохватился, и вот уже Адель наблюдала за спиной удаляющегося парня, по пятам которого поспешила сомнительная актриса. Её подруга, Хизер, не проявляла подобной прыти, потому замедлила шаг и обернулась к Итану, что лениво забросил сумку на плечо. — Не отставай! Тот кивнул и одарил девушку очаровательной улыбкой, которая превратилась в гримасу сразу же, как радостная Хизер скрылась в парадной здания. Адель позабавила подобная смена эмоций. — Так странно, — не смогла удержаться и не выразить мысли вслух. — Все с такой лёгкостью лицемерят. Итан бросил на неё насмешливый взгляд: — Да, в лицемерии мы хороши. Тебе бы не помешало поучиться у лучших, возможно, заживёшь без проблем. — Жаль, что ты воспринимаешь искренность за проблему, — вздохнула девушка. — Предпочту получить мячиком по голове, нежели стану лицемерной. Итан хмыкнул: — Сказала бы раньше, я не стал бы вмешиваться. — И всё-таки спасибо. Парень отрывисто кивнул и зашёл в здание общежития.