Angelus venenum

Звон колокола разошёлся по территории колледжа, извещая о начале первой пары. Свежие коридоры заполнились торопящимися студентами, среди которых, как камень, разрезающий ручей, стоял потерявшийся Гера. Он в спешке изучал развёрнутый свиток со своим расписанием, понимая, что жутко опаздывает. Первой парой у него стояла алхимия с мисс Элтон — это он узнал, вычитал, уже достижение. Если бы ещё к этому листу прилагалась карта колледжа с условными обозначениями, было бы вообще очень здорово — так Гера подумал, судорожно разыскивая нужную аудиторию. Он даже не был уверен, что находится в нужном крыле, но кабинет алхимии будто бы нашёл его сам. Гера буквально врезался в дверь и влетел в аудиторию как мячик в ворота. Все его однокурсники уже сидели по своим местам, готовые к занятию, по крайней мере, если не морально, то метафизически. У кафедры стояла высокая женщина с вьющимися белокурыми волосами, аккуратно собранными в хвост. Её жёлтые глаза были словно два фонарика, кожа блестела в отражении звёздного света. Гера восхитился. Раньше он хранителей снов и грёз вживую не видел, а зрелище было поистине завораживающее. — Гера Дарнелл, — мелодично окликнула преподавательница. — Рада приветствовать на своих занятиях, меня зовут Афина Элтон. Пожалуйста, проходи и займи свободное место рядом с кем-нибудь, вы сегодня будете работать в парах. И надеюсь, ты будешь присутствовать здесь не только своей оболочкой, но и разумом. Вид у тебя очень рассеянный. — Простите, мисс Элтон, немного заблудился и боялся сильно опоздать, — Гера обаятельно сложил ладони в замочек и приветливо улыбнулся. Окинув аудиторию пытливым взглядом, Гера заприметил полностью свободный стол, но тут же он вспомнил, что задание будет парным. Устройство кабинета алхимии имело крупное отличие от большинства аудиторий, где проходили теоретические занятия. Обычно ряды поднимались по лестницам, и по ним располагались сплошные столы со скамьями. Здесь же пол был одноуровневый, место между рабочими столами увеличивалось, а сами эти столы были рассчитаны на двух студентов, потому что большинство практических заданий выполнялось в парах. Гера, без всякой задней мысли, занял место возле юноши, что сидел один. Он Дарнелла сразу заинтересовал. Его крылья показались ему похожими на хэллоуинскую тыкву: ярко-оранжевые, а под перьями струятся излучающие тепло огненные переливы, будто между перьев просунули свечки. Его рыжие волосы тоже были как зажжённые, и глаза сияли пламенем. Фениксов Гере тоже видеть раньше не приходилось, потому он оказался под сильнейшим впечатлением. Да и встретить его в таком месте — ведь фениксов крайне редко допускают до чего-то подобного, они в основном обитают в Долине Фениксов и не высовываются. — Привет, — прошептал Гера, параллельно вытаскивая из своей сумки принадлежности для занятия. — Как тебя зовут? — Ури. — он поднял на Геру свои пламенные глаза и оглядел с некоторой опаской. — Классное имя. А ещё у тебя крылья классные. С них капает лава? — дружелюбно отчеканил Гера, закинув руку на руку и уставившись на Ури с живым любопытством. — Спасибо… Нет, обычно не капает. Только если пораниться. — растерянно поделился Ури, удивившись чистой улыбке своего нового соседа. Он перевёл взгляд к кафедре и сосредоточился на том, что говорила мисс Элтон, опомнившись, что отвлёкся от введения в лекцию на этот неказистый диалог. Дэкстер чувствовал себя несколько дискомфортно. Он привык сидеть один и всегда расстраивался, когда ему давали напарников. К тому же, если Ури и общался с кем-то из группы, то обычно с духами. Демоны его немного пугали, а ангелы казались чересчур высокомерными. Много хороших ребят можно было отыскать и среди тех, и среди других, но Ури был слишком замкнут. — Теперь внимательно посмотрите на то, что лежит у вас на столах, — неспешно прохаживаясь вдоль рядов, вещала преподавательница. — На прошлых теоретических занятиях мы изучали трансмутацию, у нас был довольно обширный блок лекций на эту тему, и сегодня я хочу увидеть, как вы усвоили пройденный материал. Ури уронил взгляд на серебряный поднос с реактивами и парой кусков металла. Затем внимательно взглянул на доску. На ней каллиграфическим почерком было выведено: «Лабораторная работа: превращение простых металлов в золото». Ури пробежался глазами по доске несколько раз и пришёл к итогу, что всё пропало. Он совершенно не был готов, хотя и знал, что эта работа состоится сегодня. Дэкстер всегда готовился к занятиям с особым усердием, и всё его свободное время было занято учебной литературой из-за страха оказаться недостаточно талантливым и способным студентом. Потому нельзя было сомневаться: дома он прилежно трудился над домашним заданием, а именно заучивал теорию и готовился к сегодняшней лабораторной работе. Однако, у него так и не вышло овладеть этой сложной темой. Бывает, что совершенно ничего непонятно, и даже обратиться к кому-то за помощью не было времени. — Вот же… Дрянь. — не удержавшись, выругался Ури. Он был уверен, что они завалят эту работу. Дэкстер всегда мог рассчитывать только на себя, но в данной ситуации он же себя и подвёл. На новенького он особо даже не смотрел. Мало того, глупо было надеяться, что демон будет с превеликим удовольствием содействовать «горящей птице». Вдобавок, Гера, скорее всего, ничегошеньки не мог знать о трансмутации, даже если хорошо сдал вступительные. — Ты чего? — заметив на лице однокурсника замешательство, Гера чуть наклонился к нему и шёпотом перебил для слуха Ури голос мисс Элтон. — Я не готов, — оплошно признался он и приткнул виноватый взгляд к поверхности стола, уже представляя, как его пинками выгонят из колледжа и вообще казнят из-за одного-единственного неуда. — Вообще ничего не понимаю в этой теме… — Пустяки. Я помогу тебе, — добродушно заверил Гера и ярко улыбнулся, обнажив острые клыки. — Начнём вместе и в процессе я постараюсь объяснить тебе, как это работает. — Ты?! — удивлённо всколыхнулся Ури немного громче, чем следовало, и тут же опомнился, переменив гам на шёпот. — Поможешь?.. — Мне несложно. Для меня эта тема лёгкая, — Гера лишь пожал плечами и своими словами только больше обескуражил Ури. — К тому же, я хотел бы подружиться. — Со мной?.. — тут Дэкстер совсем потерялся, не поверил услышанному. — Да. Все эти сословные и расовые предрассудки — такая дурость, — затянул Гера, лениво зевнув. — Мы с тобой учимся здесь наравне, а времена войн давно прошли, почему бы и не подружиться? — Даже… Не знаю. Наверное, ты прав, — неуверенно произнёс Ури, некрепко улыбнувшись, и забрал свои отросшие по скулы волосы в хвост, чтобы не мешали во время опытов. — Тогда приступим? — Приступим. — с готовностью кивнул Гера. У Дэкстера такое дружелюбие вызвало некое недоверие, не говоря уже о вопросах, откуда Гере доступны такие познания в алхимии, о которых он заявляет, но Ури подумал, что хуже точно не будет. Все студенты уже обсуждали между собой работу, изучали реактивы, некоторые усиленно разыскивали и вычитывали что-то в конспектах. — Я помню, что нам понадобится ускоритель частиц, но каким образом он делается, я вообще не понимаю… — Ури задачливо почесал огненно-рыжую макушку, окинув невнятным взглядом заполненные разными жидкостями пробирки и колбы. — Для этого нам понадобится плазма… — длинные пальцы Геры ловко выцепили из штатива пробирку, наполненную ионизированным газом. Они поочерёдно смешивали разные жидкости, сверяясь с идеально ровным конспектом Ури, и за счёт этого хорошо сработались. Гера не только отвечал за практическую часть задания, но и поэтапно разъяснял для Ури порядок действий и происходящие в колбе процессы. В алхимии он действительно был чертовски хорош, Ури даже подумал о том, что у Джозу, лучшего ученика по этой дисциплине, может появиться достойный соперник. Однако, без записей Дэкстера, где были все дозировки и дополнительные пояснения, они бы справились хуже. Гера его увлекал: объяснял надобность тех или иных компонентов в рецепте ускорителя, поделился удивительной историей про укоритель частиц, созданный людьми, который, как он вычитал, занимает несколько десятков километров и представляет из себя огромную машину, обслуживаемую аж несколькими государствами. Ури был удивлён, что никогда раньше об этом не слышал, и одновременно потешался с человеческой примитивности. — Как-как они это называют? Андронный коллайдер? — задорно посмеялся Ури, стараясь притом особо не шуметь. — Ну и бред. — Я бы так хотел пообщаться хоть с одним представителем человечества, — мечтательно затянул Дарнелл, тщательно взбалтывая красноватую жидкость в мерном стакане стеклянной палочкой. — Я слышал, что это не интереснее, чем вести философскую беседу с младенцем, однако, моё любопытство неукротимо. — Я с детства мечтал на Земле побывать и все свои амбиции бросил на поступление сюда, — поделился Ури, сложно прищурившись, чтобы не переборщить во время переливания жидкости между пробирками. — Право, мы всем обязаны перед теми, кто обосновался в Нимбе в виде лекаря, пекаря, пусть даже простого торговца в обувной лавке. Ведь не будь их, и мы бы здесь пропали. Однако, притом, я отчаянно не понимаю, как можно просто существовать здесь без возможности увидеть человеческий мир. Кажется, я как родился, сразу знал, что Долина Фениксов слишком тесна для меня, что я хочу в большой мир и быть среди тех, кто прикладывают свою руку к сотворению баланса. — Твои амбиции достойны похвалы. Я очень тебя уважаю, — честно заявил Гера. — Но возможность есть не у всех. Только у сильнейших. Такова воля природы — есть те, кто оберегает и те, кого оберегают. Те, кто преследует и те, кого преследуют. И так далее. По фундаментальному закону о полярностях. — По фундаментальному закону о полярностях. — в один тон с ним проговорил Ури, согласно кивнув. — То же ведь и с людьми, — тихо продолжил Гера, когда мисс Элтон минула их стол и немного отдалилась. — Они не выбирали своё рождение в такой хрупкой и бесформенной оболочке, которая только и способна, что состариться и развалиться на биологические микроэлементы. И всё же, в какой-то степени они гениальны. — Что ты имеешь в виду? «Гениальны». — невнятно переспросил Дэкстер, перелистнув страницу в своём конспекте параллельно их лабораторной работе и возвышенному диалогу о мироздании. У кого-то в противоположном конце кабинета уже что-то феерично взорвалось, и пара получила минус полбалла к своей работе. Это не считая пятен от сажи на лице и руках. Ури не хотелось бы, чтобы их с Герой союз дождался такой же участи из-за элементарной невнимательности. Потому, вместе с разговорами, он старался своевременно перепроверять их работу с письменным образцом. Мисс Элтон — весёлая и доброжелательная женщина с искрящимися глазами, но к своему предмету в меру требовательна и строга. Получить плохую оценку по её дисциплине несложно. Гораздо проще, чем претворить висмут в золото. — Что, сотворив нас, Господь Бог сразу дал нам все знания о мире. И не только их, но и силы ими распоряжаться. Ни один человек не подвластит себе гром и молнию, ни один человек не перевернётся огненной птицей, — глубоко рассуждал Гера, побуждая Ури сильно вдуматься и непременно согласиться. — Всего несколько десятков тысяч лет назад они были безбожно примитивны, не обладали даже речью и прямохождением. Они были бесполезнее муравьёв, а ведь те, рождаясь на свет, и то сразу ведали о том, как обустроить свою цивилизацию. Ведь людям никто не дал ни знаний, ни навыков ими распоряжаться, ни толком времени, чтобы это постичь. Кто знает, на какой ступени были бы мы, окажись на их месте? Построить двадцатимильный ускоритель частиц — да это же феерическое изобретение, учитывая скудность их ресурсов. — Ты прав. Я размышлял о подобном, — убеждённо кивнул Ури. — На третьем курсе нам ввели право равновесия, и всего через одну звезду мы получили первые задания на Земле. Я как сейчас помню. У них тогда был… Одна тысяча восемьсот восемьдесят первый год. Надо сказать, что к нынешнему моменту от того мира людей ничего не осталось. Всё изменилось в корне. Страшно и думать, как они умудрятся модернизировать своё обиталище ещё через полвека. — Так не терпится спуститься на Землю… — мечтательно протянул Гера. — У меня правда будет возможность поговорить с человеком? — Не совсем, — уклончиво ответил Ури. — Мы с ними не общаемся напрямую. Только ментальное воздействие на сознание. Это совсем не то же самое, что и равноправный диалог. Но возможность поговорить будет в день земных наук. — Я его немного побаиваюсь, — честно признался Гера. — Я не очень хорош в человеческих языках. Кроме латыни мне ничего не преподавали, поскольку родители не очень-то хотели, чтобы я попал в Совет Равновесия. — Странно, — серьёзно удивился Ури, будто бы совсем не поверив словам Геры. — Это очень почётно, а ты, видно, заслуживаешь своего места: сначала чуть не выключил Хайека, теперь вот так беспечно делаешь висмут золотом, будто каждый день этим на досуге балуешься. Мне казалось, все родители хотели бы для детей такого будущего. — Мои… Хотели, чтобы я вёл домашние дела, — с тоской вздохнул Гера. — Чтобы лишний раз не лез в этот небезопасный мир. — Дай угадаю, — насмешливо кинул Дэкстер. — Единственный ребёнок в семье? Или младший? — Младший, — кивнул Дарнелл неловко. — У меня вообще довольно странная семья, но я рад, что всё же поступил сюда. — Как же ты сдал вступительный экзамен по лингвистике? — вдруг поинтересовался Ури. — Если ты совсем не владеешь человеческими наречиями? — Я этим не горжусь, — он и до того говорил шёпотом, дабы не нарушать дисциплины, но здесь заговорил ещё тише. — Мне удалось воспользоваться шпаргалками. — Как?! — удивлённо воскликнул Ури. — Дэкстер… Ещё раз Вы превысите допустимое количество децибелов, и вместе со своим напарником получите минус полбалла. — предупредила мисс Элтон, чьё внимание привлёк донёсшийся от них шум. — Простите, — виновато выронил Ури, прикрыв рот ладонью. — Так как же тебе удалось? На занятиях списать практически невозможно, а тебе удалось схитрить на вступительном экзамене? — Есть в алхимии один рецепт, который позволяет моментально впитать в себя знание из одной или нескольких книг, — сокровенно поделился Гера. — Мне помогал мой домашний учитель, однако, и он не маг алхимии, так что нам не удалось закрепить эти знания в моей голове. К тому же, их было слишком много. Они начали вываливаться ещё на экзамене. Мне удалось сдать сорок самых распространённых языков. У меня была масса ошибок, но мне это сошло с рук, поскольку преподавательский совет решил, что мой уровень достойный для того, кто раньше не учился здесь. — Достойная проделка, — уважительно подытожил Ури. — Однако… Что ты собираешься делать дальше? На занятиях по лингвистике и праву равновесия? — Может, мне удастся провернуть этот трюк ещё несколько раз до тех пор, пока я не осилю эти знания собственными стараниями, — с заранее задуманным раскаянием за свои намерения пробубнил Гера. — Страшно подумать, что случится, если меня поймают. Но до сих пор всё шло не так уж плохо. — Ты ведь знаешь, что прежде всего тебе понадобится английский язык? — чутко спросил Ури. — Если не считать того, что земной филиал школы расположен в англоязычном государстве, на этом наречии говорит подавляющая часть населения Земли, включая людей, у которых это неродной язык. В большинстве случаев у тебя будет возможность прикинуться иноземцем. Это не всегда удобно, но всяко более гармонично, чем заявляться на Землю, зная только язык, который у них считается мёртвым. — Там совсем никто не владеет латынью? — на отягощённом вздохе уточнил Гера. — У них весьма причудливый уклад жизни, — осторожно сообщил Ури. — Медицинское ремесло требует изучения латыни, но это только письменный формат. Самая дурная из всех возможных идей — попытаться заговорить с кем-то на латыни. Тебя сочтут придурком. Пока они умиротворённо беседовали, выполняя работу со всем прилежанием и аккуратностью, с задних мест за ними с особенным презрением наблюдал Хейн. Они с Элмо заняли самый последний стол, чем мисс Элтон была не слишком довольна, поскольку у них вечно всё шло не так из-за невнимательности Хоффман и невовлечённости Фостера, который знал большую часть программы настолько хорошо, что откровенно скучал на большинстве лекций. За столом перед ними могли бы сидеть Джозу и Рин, но это место пустовало, поскольку ни одного из них сегодня не было на занятиях. Ноа, сидящий за последним столом среднего ряда вместе с Айной, то зачем-то косился на Геру, то с тоской обводил взглядом пустующий стол друзей. А ведь Джозу имеет самую лучшую успеваемость в группе по алхимии — его оценки никогда не бывают ниже «А+», если дело касается этой дисциплины. Он может отставать по лингвистике, проклиная великое множество и разнообразие шероховатых человеческих наречий. Может упускать что-то по спортивным дисциплинам, будучи не в силах набрать достаточно прыти и ловкости. Но с алхимией у него всегда прекрасно, будто формулы зелий и наименования элементов у него по венам текут прямо в сознание. — Ты полюбуйся, как они спелись. Перешёптываются без устали, — шепнул Фостер, не отрывая взгляда от объектов своего обсуждения. — Два неудачника. — Хоть что-нибудь бы сделал, вместо того, чтобы пытаться сжечь их своим взглядом, — кропотливо потея над ускорителем, что с первого раза не удался, ругалась Элмо. — Между прочим, у них там всё замечательно идёт. А мы… — Я просто поражён. Он точно проклятый. Стоило нам подойти, и Рина хворь схватила, — притянуто заявил Хейн и со снисхождением выдохнул. — Не вздумай это туда вылить! Дай сюда… Он выхватил из рук Элмо пробирку с колбой, первую отставил обратно на штатив и взял другую, без труда смешав всё в необходимой пропорции. Ему не хотелось этим заниматься — алхимию Хейн не любил, но знал, тем не менее, недурно, как и другие дисциплины, которым его обучили ещё при дворце, когда он был совсем маленьким. Единственным развлечением до сих пор было пристальное разведывание обстановки в непонятных целях. Он просто забивал голову всякой ерундой, которая казалась ему более интересной, чем стократное повторение всевозможных формул и учебных тезисов. — Понять не могу, что ты так к нему привязался со своими оскорблениями, — надув губы, Элмо легонько ткнула демона в плечо, обёрнутое рукавом пиджака с тяжёлыми золотыми эполетами. — Влюбился? — Смешно, — Хейн нехорошо улыбнулся ей в лицо и моментально возвратил взгляд к пробиркам. — Ты даже здесь нашла что-нибудь, во что можно влюбиться? — Дай-ка подумать… Смазливое круглое личико с вздёрнутым носом, очаровательные бледные веснушки, милая клыкастая улыбка, аккуратные рожки, пышные чёрные кудри… — самозабвенно перечисляла Элмо, своевременно с тем загибая тонкие пальчики. — Он просто душка. Я не буду осуждать тебя, если… — Не надо только навязывать мне свои пубертатные фантазии, — рыкнул Фостер коротко и нарочно вперился взглядом в свою работу. — Он вызывает интерес другого толка. Ноа тоже какого-то чёрта пялится на него постоянно, да притом так, будто у него скоро нимб от этого треснет. Вот его и доставай со своими любовными сказками. — Ноа… Влюбился? Невозможно, — утвердительно изрекла Элмо и приставила палец к губам задумчиво. — Хотя, кто знает… Может, его тянет к нему, потому что они соулмейты? — Ангел и демон — соулмейты? — насмешливо переспросил Хейн. — Ты ведь знаешь, как непредсказуема жизнь. Такое тоже бывает, — экспертно напомнила Элмо. — Судьба сводит две противоположные стороны воедино. — Если так окажется, то я буду громче всех сочувствовать Ноа, — твёрдо, но без какого-либо высокомерия и совсем честно ответил Хейн. — Когда ангел и демон сходятся… Каждое прикосновение, что дольше нескольких секунд, приносит боль. Это, должно быть, невыносимо. — Не надо так жалеть, — посоветовала Элмо торопливо. — Ты своего соулмейта ещё не нашёл. Вдруг им окажется ангел? — Не желай мне подобного, — настойчиво попросил Фостер. — Даже если опустить очевидные неудобства, то находятся новые. Взять королём или королевой Хэлл-Эклипс ангела я не смогу. Также, как и Ноа короновать рогатого не сможет. — Думаю, что Ноа плевать, — предположила Элмо, исходя из всего того, что она знает о своём друге. — Он сказал, что коронует Айну и женится на ней, раз так положено. Для него брак не так уж важен, явно. Он видит в этом политику, а не привязанность. И какая тогда разница, влюбиться в ангела или в демона, если с точки зрения государства всё уже решено… — Мне так видится, что и Элохим несколько заступает за черту дозволенного, — аккуратно подметил Хейн. — По закону, королевский престол не может занимать метис двух рас. Королевой должна стать представительница ангельской расы, а в венах сумеречных ангелов течёт кровь звёздных духов. — Ты предельно консервативен, Хейн, — вздохнула Элмо, но напрямую не возразила. — Даже не знаю, как так сложилось, что демоны по обыкновению более преданны традициям и устоям, чем ангелы. — Ой ли, — тут уже голос принца обрёл некоторую ядовитость. — От души к душе не перебегает. Будь и Гера также предан традициям, не стал бы так любезничать с фениксом. — Традиции — это хорошо, однако, не всегда. Я считаю, что не стыдно общаться наравне с тем, кто ниже тебя по статусу, — стойко высказала Элмо. — Мы ведь не выбираем, кем родиться. Ури всегда доказывал, что достоин уважения к себе. — Облей этим висмут и получишь золото. — напрочь проигнорировав все её убеждения, произнёс Хейн, и стукнул сосудом по подносу. Элмо кратко закатила глаза, впрочем, ожидав, что Фостер догадается пропустить её слова мимо ушей. Несколько капель красной жидкости свалилось на небрежный кусок металла. Тот зашипел, заискрился и начал в правильном темпе преображаться в благородный элемент. На грязно-серой поверхности висмута начали проступать сияющие золотые пятна. С восторгом заметив, что всё получилось, Элмо облила висмут остальной частью ускорителя и увлечённо наблюдала за тем, как камень становится золотым. Мисс Элтон подошла к их столу, чтобы тоже запечатлеть этот процесс. Как только превращение завершилось, она взяла со штатива колбу с остатком вещества и проверила его на безукоризненность правильности состава, ощупала сами кусочки металла. Удовлетворённо кивнув, она сложила руки за спиной. — Работа выполнена правильно, но не с первого раза. Я дважды делала вашей паре замечания, поэтому ваша оценка — «B». — подытожила преподавательница. Услышав свою отметку, Хейн неодобрительно фыркнул, но возражать не стал, поскольку не хотел подставить Элмо. К тому же, её оценка не расстроила. Когда занятие подошло к концу, Гера и Ури, получив свой максимальный балл, по инициативе второго направились в кафетерий. Оказалось, что Дарнелл до сегодняшнего момента ещё ни разу там не был, а Ури как раз был жутко голоден и изначально планировал пообедать после занятия. Просторный двухуровневый зал цилиндрической формы произвёл на Геру должное впечатление. Особенно его удивил стеклянный купол, которым был накрыт кафетерий. По стенам, окнам и спинкам стульев спускался плющ, белые мраморные столы держались на золотых ножках, и Гера с придыханием разглядывал каждую мелочь. Обширность меню также не оставила его без приятного удивления. Ури всё занятие грезил о мясном рагу со шпинатом, а вот Дарнелл долго не мог определиться, чем же он хочет отобедать. В конце концов, он сел за стол с подносом и всё с тем же впечатлением запрокинул голову назад, наслаждаясь сиреневым небосводом, усыпанным мелкими звёздами. — Есть и смотреть в небо — потрясающая задумка! — улыбнулся Гера практически детской улыбкой. — Ты взял кукурузные треугольники с ягодным соусом? — Ури чуть наклонил голову, опустив серебряную ложку в глубокую тарелку. — Не слишком питательно. На твоём месте я бы взял ещё что-нибудь. — У меня не так много карманных денег, — прокатив взгляд над веком, ответил Дарнелл. — В следующий раз я подготовлюсь получше. — Тебе ведь сказали, что каждая отметка «отлично» действует как валюта в стенах столовой? — поделился Ури. — Просто покажи табель с подписью мисс Элтон, и можешь взять себе что-нибудь ещё. — Мне не сказали… — Гера ошеломлённо похлопал глазами, чем дал понять, что действительно слышал об этом впервые. — Подожди, ты разыгрываешь меня? Или так действительно можно сделать? — У моей семьи нет столько денег, чтобы я каждый раз брал себе, что захочу, но я использовал нашу с тобой лабораторную работу, чтобы расплатиться за рагу, — объяснился Дэкстер вполне серьёзно. — Почему ты думаешь, что я шучу? — Даже не знаю… Мне кажется, что проблемы с деньгами — не самая частая проблема здешних учеников. — обмакнув треугольник в соусе и шумно хрустнув им, предположил Гера. — Дело ведь не в финансовом положении, — поспешил прояснить Ури. — Это система поощрения, которая тысячелетиями отлично работает. Всегда приятно получить что-то просто потому, что ты такой молодец, не так ли? — Так, — согласился Гера и коротко кивнул. — Что у нас дальше по расписанию? Сядем вместе? Если ты не против. — Я-то не против, но вряд ли выйдет, — начал Ури и отчего-то улыбнулся. — Боюсь, что мы в разных группах. — Пресвятые лютики… У нас право равновесия? — догадался Гера по обстоятельствам, которые озвучил Ури. — Я не уверен, что у меня получается подружиться с другими демонами. Чувствую себя ужасно. Мои же сородичи не хотят принимать меня. — Напротив, у тебя отличный шанс, — подбодрил его Ури. — Поверь мне, это не так. Дело скорее в том, что все растеряны твоим появлением. Но от этого нам только больше любопытно. А как ты воспользуешься вызванным к себе интересом… Уже зависит от тебя. — Ты прав. — торопливо кивнул Дарнелл, стараясь наполнить себя решительностью. — Просто делай то же, что ты делаешь. — настоятельно посоветовал Ури. — …То есть? — не совсем понял демон. — То есть… Со стороны ты выглядишь куда увереннее, — не подумав, ляпнул Ури и тут же поторопился объяснить, что он имел в виду. — Нет, я не пытаюсь тебя… Я хотел сказать, что ты очень хорошо показывал себя. Произвёл впечатление того, у кого язык очень хорошо заточен. А при личном общении ты оказался куда спокойнее, дружелюбнее и стеснительнее, чем можно было бы подумать. Будь собой. — Хорошо. Спасибо, Ури, — Гера по-доброму улыбнулся, обнажив клыки. — Тогда, до встречи на… — На метафизике, — за него закончил Ури. — Ты главное не потеряйся и постарайся не опоздать, там очень строгая преподавательница. Гера внимательно подчеркнул это. С метафизикой, как и с другими точными науками, у него не было никаких проблем. Но никакое знание предмета не поможет, если произвести дурное впечатление на строгого преподавателя. Требовать от студента прилежания и собранности было совершенно справедливо, а опоздание к этому точно не относится. Гера старался быть прилежным, но он всё ещё скудно ориентировался в стенах громадного здания. Длинные коридоры, большие залы, развилки корпусов, этажи и ярусы, одним словом — Ад. А надо сказать, Ад не является привлекательной перспективой для демонов, вопреки распространённым среди людей мифам. Гера был не единожды предупреждён, что не дождётся поблажек. Но ему и не хотелось их получать — он желал быть ничем не хуже остальных, потому к предъявленным требованиям отнёсся со всей серьёзностью. Его также волновал вопрос взаимоотношений с группой. Если бы вдруг он заслужил особенное отношение преподавателей просто потому, что стал новеньким, у него не осталось бы ни шанса найти себе друзей. Быть изгоем не хотелось. Ему было приятно поладить с Ури, но он не сможет чувствовать себя хорошо, если не сдружится с другими демонами. Стать чужим среди своих — не лучшая участь, особенно учитывая то, что впереди ещё шестьдесят лет учёбы. К счастью, Ури проводил его до нужной аудитории, поскольку расстаться им нужно было возле соседних дверей. До конца перерыва оставалось ещё немного времени, и Гера зашёл в кабинет чуть раньше необходимого. Преподавателя на месте ещё не было, как и некоторых студентов. В глаза сразу бросилось то, что мест здесь было меньше, чем в прочих аудиториях, поскольку кабинет был рассчитан на меньшее количество студентов. Оглядывая окружающую обстановку, Гера наткнулся на множество вещей, привлекающих его внимание. Так, он счёл занимательным тот факт, что за тремя рядами столов оставалось довольно много свободного пространства, а в заднюю стену были вмонтированы тёмные каменные ворота, обрамлённые аркой с разбросанными по ней рубинами. На воротах висел тяжёлый замок, хотя за прутьями была всего-навсего стена. Неподалёку от ворот, на высокой чёрной тонконогой тумбе, расположилось нечто, напоминающее своим видом аквариум. Пустая стеклянная коробка с круглой крышкой на верхней стенке. Дарнелл не мог сказать ничего о назначении этого загадочного предмета. Он постарался вовсе не прилипать глазами к чему-то со слишком сильным любопытством, потому поспешил уронить сумку на самый передний стол первой колонки, почему-то предположив, что желающих сидеть здесь не будет слишком много. А значит, Гере не придётся выслушивать жалобы, что он занял чьё-то любимое место. Только он успел сесть за стол, как сзади его окликнули. — Гера, там занято! Садись лучше к нам! — пригласила его Элмо. — Ты в своём уме? — шепнул ей Хейн. — Это чёртово место всегда свободно. — Вдруг именно сегодня кто-то захочет туда сесть? — невинно похлопав глазами, предположила разлучница. — Ну да, — фыркнул Хейн насмешливо. — Он и захотел. Впрочем, он лишь махнул рукой, не став возражать. Гера немного удивился, что Элмо пригласила его сесть с ними, ведь их знакомство вроде бы не задалось. Веских причин так полагать не было: их диалог оказался прерван внезапным обмороком Рина, но после того, как Хейн умудрился обвинить в этом Геру, последний не стал напрашиваться в компанию. Фостер скорее шутил — было вздором всерьёз полагать, что Рину стало дурно от присутствия новенького, но Дарнелл воспринял это слишком глубоко и основательно, будто в самом деле мог оказаться корнем чужой болезни. Как бы там ни было, он без лишних уточнений подхватил свою сумку и прошёл в конец аудитории, мысленно прокручивая совет Ури самому потянуться к новым одногруппникам. Только у самого стола он несколько секунд помедлил, столкнувшись с фосфорным взглядом Хейна. — Не бойся, мы не кусаемся. — Хоффман очаровательно улыбнулась и чуть придвинулась к Хейну, обняв его за руку, чтобы у Геры было больше свободного места. — Она лжёт, — негромко, но чётко сообщил Фостер и чуть оскалился. — Я кусаюсь. — Вдруг и я тоже кусаюсь? — Гера нарочито продемонстрировал свои длинные клыки, но в отличие от Хейна, лишил этот жест угрозы и предостережения. — Не позорься, малыш, — гордо хохотнул Хейн. — Твоя нежная шейка на один мой клык целиком сядет, а тебе и поцарапать меня не удастся. — Не обращай внимания, — шепнула Элмо, чуть наклонившись к Гере. — Это он так заигрывает. Ты ему нравишься. Геру эта реплика заставила уронить тихий смешок. Хейн измождённо вздохнул и сделал вид, что ничего не расслышал. — Как там Рин? Ему стало получше? — решил спросить Гера, понадеявшись завязать разговор. — Нет, — с тяготой ответила Элмо. — А мы даже навестить его не можем, потому что он в Лимбе. — Смысл его навещать? — высказался Хейн весьма резко. — Он так и не пришёл в себя. Попусту опустошать свой энергетический фон — беспечно и глупо. — Как жаль, что ты прав… — грустно отметила Элмо. — Но если он очнётся, то я готова выпить кувшин воды Маори, лишь бы увидеться с ним… — Все мы готовы. — еле слышно буркнул Хейн, не желая показывать, что он способен расчувствоваться. Гера не догадывался, что выбранная им тема для разговора была столь неудачной. Он и предположить не мог, что с Рином стряслось нечто серьёзное. Но возможность уже была упущена — по крайней мере, он не решился ещё раз попытаться завести беседу. Он также был обеспокоен неизбежностью начала этого занятия, поскольку даже теория предмета была Гере незнакома. На вступительных экзаменах он был переполнен счастьем от того, что, поскольку право равновесия — факультатив, а не полноценный предмет, сдавать его не придётся. Он бы точно завалил его, даже самые азы, и только по этой причине не смог бы сейчас находиться в стенах колледжа. Сейчас же это не казалось радостным событием, он был критически испуган тем, что вскоре придётся в одиночестве отправиться на Землю и выполнять там задание, связанное с воздействием на людей. Звонок, ожидаемо, усилил беспокойство. Аудитория наполнилась демонами, и Гера не мог не отметить, что народу стало непривычно меньше. Даже большинство духов оказалось в другой группе. — Как не хватает Джозу… — протянула Элмо скорбно, поглядев на пустующее возле Хейна место. — Интересно, когда он вернётся на занятия… Её вопрос, никому не адресованный, ожидаемо улетел в воздух, смешавшись с гулом других студентов, которые неторопливо располагались на своих местах и что-то обсуждали. Профессор на занятие немного опоздал. Он зашёл в аудиторию с уже знакомым Гере лицом — с Кори Хайеком. Они живо и экспрессивно что-то обсуждали, весело посмеиваясь. Несложно было догадаться, что они находятся в очень крепких дружеских отношениях. В руках Хайека был его любимый журнал, а преподаватель права равновесия на ходу распивал свой кофе и широко улыбался тусклыми губами, собирая ушами весёлую болтовню Кори. — Мои любимые демоны, жутко рад вас видеть! Как ваше настроение? — поздоровался Хайек, сделав это даже раньше, чем его коллега. — Надеюсь, ангелам никто не скажет, что я люблю вас чуть больше? — Так сразу и не скажешь, что вы любите нас больше, профессор! — задорно выкинул кто-то. — Мучаете так, что будь здоров! — Это для конспирации, малыши! — бойко оправдался Кори и переглянулся с другом, что пихнул его в плечо, пытаясь выгнать из своего кабинета. — Кори, проваливай! Я сейчас вербеновый веник возьму! — энергично кинул он, всё сильнее сдвигая Хайека в сторону выхода под заразительный смех студентов. — Паразит живучий. — Что же, всем удачи и высоких результатов, мои юные искусители! Напоследок сказав ещё что-то своему другу, Хайек торопливо скрылся за дверями. Проводив его пристальным взглядом, оставшийся в аудитории преподаватель оглянулся на свою группу ярко-жёлтыми глазами и приветственно улыбнулся. Наследник виконта из легиона Сил, метис высшего демона и инкуба, демон по имени Эдвард Тесар, был необычайно талантливым наставником. Он был молод и привлекателен, но всё-таки прилично постарше Кори Хайека, за счёт чего отличался опытом и зрелостью. Его прислали в колледж от Совета Равновесия, где он прежде проработал почти десять звёзд. Тесар нередко разбавлял теоретические занятия любопытными историями из человеческих жизней разных эпох, чем не только увлекал студентов, но и позволял им по-своему окунуться в мир людей через уста опытного искусителя. — Добрый день, мои хорошие-плохие. — бодро поздоровался мистер Тесар, пригладив зачем-то идеально уложенные белокурые волосы, которые были большой редкостью для демонов, чем и делали его образ запоминающимся. Он упёрся ладонями в стол и внимательным, практически поедающим взглядом осмотрел всех присутствующих. Его колючий жёлтый взгляд на несколько секунд задержался на Гере, зрачки чуть сузились, обретая змеевидную форму. Дарнелл постарался выглядеть непринуждённо, и тогда Тесар, наконец, поменял траекторию взгляда, зацепив им пустующее место, которое обыкновенно занимал Джозу Арима. Закончив осматривать данное ему обстоятельство, он распахнул журнал и осмотрел список. — Однажды обязательно настанет день, когда вы все отчислитесь, и мне не придётся придумывать шутки для занятия с вашей группой, — с напускной тяготой произнёс он, скучающе листая журнал. — Так… Удивительно, но с прошлой недели ни одна душа, совсем никто не отчислился. Вас почему-то даже больше стало. Занимательно… Тесар захлопнул журнал как нечто совершенно бесполезное, поднял глаза на всех присутствующих и с блеском улыбнулся. — Что же, добро пожаловать. Сегодня у нас очередное практическое занятие. А это значит, что вы отправитесь в пекло, пока я буду пить кофе за своим столом и смотреть увлекательнейшее кино о плохих и ужасных поступках ваших подопечных, — распевно затянул мистер Тесар, предвкушающе захрустев пальцами. — Предлагаю не терять время на мелочах и сразу же приступить к распределению. Мы и так задержались по вашей вине. — По нашей вине? — задорно переспросила студентка. — Вы сами опоздали, профессор! — Конечно, я опоздал. Я рассчитывал, что вы догадаетесь не прийти, но запамятовал, что вас сделали слишком ответственными, — легкомысленно пошутил Тесар, как бы отводя внимание от своей небольшой оплошности. — И раз уж вы здесь… Профессор вновь пригладил волосы, поправляя несуществующие изъяны, и пружинистой походкой проследовал в конец аудитории, заставляя всех сидящих за столами развернуться. Остановившись возле таинственной стеклянной коробки, он призывно хлопнул по ней длинной ладонью и с интригой осмотрел учеников. — Кто желает пойти первым? — Глупый вопрос, профессор. — самоуверенно заявил Хейн, с гордостью вздёрнув подбородок. Гера поначалу хотел поднять руку, преследуемый любимой привычкой бесстрашно сигать в туманную пропасть с обрыва, однако, быстро догадался, что это не тот случай. Прежде всего, он хотел посмотреть, как это сделает кто-нибудь другой, чтобы хоть что-нибудь понять. На заявление Хейна Тесар одобрительно кивнул и отошёл к воротам, задев пальцами крупный темнокаменный ключ, вылезший из кармана узких шёлковых брюк с расшитыми на чёрной ткани узорами. Пока он отпирал скрипящие ворота, обнажая чёртову стену из каменного кирпича, Фостер остановился напротив того, что Гера ознаменовал аквариумом, и положил ладонь на выступающую круглую крышку. Дарнелл внимательно глядел своими чёрными глазами, совсем не осознавая толка происходящего, но подмечал каждую деталь. Его жутко влекла эта стеклянная коробка, обрамлённая чёрным узорным камнем. Хейн опустил свою ладонь мягко, но властительно — совершенно обыденно, поскольку делал это уже много раз. При соприкосновении коробка будто издала какой-то потусторонний звук, — тихое утробное гудение, — и через несколько секунд оттуда вынырнула продолговатая прозрачная капсула с чёрным орнаментом по краям. Повисев в воздухе не больше секунды, она прямо сквозь крышку скользнула в ладонь Хейна, который неимоверно ловко поймал и удержал её. Капсула тут же рассеялась, оставив за собой лишь маленький свиток. Вместе с тем, что Гера немного упустил, распахнувшиеся со скрипом ворота показали, как в стене образовывается туманная бездна, от которой сильно понесло холодом. На голове у Геры всколыхнулось несколько вьющихся локонов, и он с трудом сдержал ошеломлённый вздох вместе с мыслью «вот он какой, энергетический портал в Виа-Лактеа». Хейн пихнул листок себе в карман и без лишний колебаний растворился в этой бездне. Со стороны выглядело так, будто нечто невероятное просто проглотило его, беспощадно сожрало. — Кто следующий? — пихнув ключ обратно в карман, Тесар расправил выпущенные края белой рубашки и внимательно оглядел поднятые руки, среди которых неуверенно мелькнула ладонь новенького, на коем вновь заострились глаза профессора, светящиеся как подкрашенный фосфор. — Ваша храбрость достойна уважения, мистер Подкидыш. Что же, выходите. — Меня зовут Гера Дарнелл, — напомнил он взыскательно, смело поднявшись со своего места. — Ежели меня в журнале действительно так и записали, то кому-то следует прокусить руки. — В этом нет необходимости, — строго произнёс преподаватель. — Вас нормально записали в журнале, однако, я не успел выучить Вашего имени, дорогой Гера. Ни в коем случае не пытался Вас задеть, но если так случилось, то сочувствую Вам и Вашей нежной ангельской душе. Прежде, чем Гера догадался отстоять своё честное имя и непреднамеренно затеять перепалку с профессором, к манере общения которого многие студенты привыкали годами, Тесар успел уничтожить всякую почву для пререканий. — Положите ладонь на руны, и распределитель подберёт для Вас посильное задание. — снавигировал он, махнув ладонью в сторону названного Герой аквариума, имя которому на самом деле было распределитель. — Спасибо, профессор, я и сам догадался. — невинно улыбнулся Дарнелл, разместив руку на указанном месте. В самом деле, на каменной крышке оказались неизвестные руны, которые, при соприкосновении с энергией демона, слабо засветились. Ладонь Геры тут же замёрзла, руны начали сильно колоть, но он стерпел боль, стиснув зубы, и уронил болезненный взгляд в дно распределителя. Оно оказалось покрыто туманом. Откуда выскакивали эти капсулы? Из какой пустоты они генерировались? У Геры в одну секунду накопилось великое множество вопросов, которые отвлекли его настолько, что капсула, ударившаяся о его ладонь, едва не выскочила и не грохнулась обратно — если она могла проскочить обратно сквозь крышку также, как и вылетела оттуда. — От мистера Хайека я уже наслышан о том, что Вы — весьма способный ученик. Посему, попрошу Ваше желейное сердце не рассыпаться на кусочки от обиды и несправедливости, однако, я вынужден назначить Вам напарника к Вашему первому заданию, — последовательно объяснял Тесар, и здесь не упустив возможности уколоть его. — Поскольку право равновесия Вы не сдавали на вступительных экзаменах, и я вовсе в этом заведении последний узнал о Вашем существовании. Если Вы справитесь с этим заданием на отметку не ниже «С+» и получите хорошие отзывы от наставника, то следующее, как и все, будете выполнять самостоятельно. — «С+»? — переспросил Гера, отыскав в себе искусственное умение горделиво насмехаться, которое пригодилось ему уже не единожды. — С такими заниженными ожиданиями это будет проще простого и… — Можно я буду напарницей Геры? — прежде, чем он успел договорить, вызвалась Элмо. — Можно, мисс Хоффман. — кивнул Тесар и потерял к паре всякий интерес, приготовившись подзывать следующего студента. Элмо, полностью удовлетворённая выпавшей возможностью, интеллигентно поправила края пышной юбки и энергично поднялась со скамьи. Она бросила короткий снисходительный взгляд на группу, понадеявшись, что непременно кого-то разочаровала, когда с такой бесцеремонностью украла любой шанс даже попытаться встать в пару с загадочным новеньким. Гера немного растерянно, но мягко улыбнулся ей, встретившись со взглядом её бледно-голубых глаз. Он поспешил развернуть свиток, лёгший в его руку у распределителя, и тут на его лицо вылезло сильное удивление. — Почему… Почему он пустой, Элмо? — шепнул он крайне озадаченно. — Чернила проявляются не сразу. — тихо осведомила Хоффман, одёрнув ладонь Геры раньше, чем та успела подняться, чтобы привлечь внимание профессора. — Для этого надо что-то сделать? — беспокойно уточнил Гера, ещё раз взглянув на листок. — Зайти в портал. Убери его пока. — проинструктировала Элмо и свойски схватила его за руку, потянув к той самой пугающей туманной бездне. Гера хотел бы постоять здесь ещё полчаса, собираясь с силами, прежде чем нырнуть в портал, но такой возможности у него не было, поэтому он беспрекословно принял свою участь. Крепко зажмурившись, он шагнул в туман и сразу ощутил, как лицо обдаёт ледяным воздухом. Земля ушла из-под ног, что заставило сильно испугаться наряду с тем, как ветер иглами ударился о щёки и свистом заложил уши. Оказавшись в неконтролируемом полёте, в вихре настолько бесноватом, что были тщетны попытки расправить крылья, Гера крепче схватился за ладонь Элмо. Струи ветра несли их вперёд на сумасшедшей скорости, и с трудом разлепив глаза, Гера увидел, что туманность впереди закручивалась спиралью, скрывая нечто в пучине неведения. Силуэт Хоффман он видел расплывчато, скрылись её фактурные кудри, размылись рюши и звенья цепей на платье. Внезапная вспышка света рассеяла неясность. Окружающая обстановка молниеносно приняла очертания и наполнилась многообразием звуков. Шум голосов, громкая рекламная музыка, гудение машин. Они оказались посреди оживлённой улицы в окружении бетонных джунглей. Потеряно оглядевшись, Гера столкнулся глазами с летящим на него автомобилем. Он резко вскрикнул и чертыхнулся в сторону, но тут же заметил, что железный монстр с рёвом пронёсся прямо насквозь через оставшуюся на месте Элмо. Она посмотрела на него и тихо хихикнула. Гера с облегчением выдохнул, вспомнив, что здесь они неосязаемы. Наверное, к этому будет сложно привыкнуть, особенно учитывая все нюансы этого положения: их разум был способен воспринимать больше измерений, чем человеческий, находясь при этом по большей части именно в метафизическом. Они могли частично взаимодействовать с предметами чужой реальности, но без физической оболочки это было затруднительно. Потому лучше было оставаться налету, чтобы ненароком не провалиться сквозь землю в самом буквальном смысле этого слова. Взмахнув крыльями, чтобы возвыситься над проносящимися мимо машинами, Гера развернул листок и с некоторым удивлением отметил, что чернила в действительности проявились и весьма чётко. Он принялся с запалом изучать формат документа. Вверху, посредине, крошечными буквами было написано «Совет Равновесия», в нижнем левом углу красовалась фирменная печать, в соседнем — место для отметки с таблицей критериев, которые должны быть соблюдены. Что и делало вид задания таким официозным. Текстовое содержание предоставляло максимально подробную информацию о задании: дата в человеческом летоисчислении, страна и город, о которых Гера слышал впервые, личные данные человека с изображением и требования к самому заданию. — Пятнадцатое авг… Августа, — прищурившись, вслух прочитал Гера. — Так, мы… В России. Что за страшное слово… Ограбление банка?! — Да, мне знаком язык, которым здесь пользуются, кажется, он восьмой в списке самых распространённых, так что мы основательно учили его, — без уточнения догадалась Элмо, кратко осмотрев многообразие вывесок. — Что именно тебя смущает? — Как-то это… Радикально для моего первого задания… — изъяснился Гера смешанно. — Я бы предпочёл начать с чего-то более простого. — Не переживай. Я же рядом, — ободряюще напомнила Элмо. — К тому же, не тебе самому предлагают банк ограбить. — Но подбить на это кого-то?.. — с сомнениями произнёс Гера и поджал губы, ещё раз оглядев листок, который Элмо через секунду забрала, чтобы лично ознакомиться с обстоятельствами задания. — Кто-то из Совета уже сделал это, — удручённо сообщила Элмо, пробегаясь взглядом по тексту, видимо, разочарованная тем, что «всё самое интересное» за них уже сделали. — Всё уже давно решено и спланировано. Поверь, развить зачаток идеи и заставить привести её в действие куда сложнее, чем перехватить подопечного на финишной прямой, что от нас и требуется. Здесь написано, что наш подопечный, один из грабителей, перед самым ограблением начинает колебаться и хочет покинуть своих напарников. Наша задача удержать его и сделать всё, чтобы он не сбежал ни до ограбления, ни в ходе дела. — Что значит «условие смертности: 4»? — обеспокоенно спросил Гера, ткнув пальцем на ту часть листа, где отыскал это загадочное выражение. — Это по десятибалльной шкале? — По пятибалльной. — поправила его Элмо, чем сильно напугала. — То есть… — начал Дарнелл и неловко запнулся. — То есть практически максимальный коэффициент человеческих смертей, — растолковала разлучница, приготовившись цитировать один из назубок заученных параграфов. — Условие смертности определяет допустимость и необходимость человеческих смертей при выполнении заданий. Представлен в виде шкалы от одного до пяти. «1» — при выполнении задания категорически не допускаются жертвы, «2» — жертвы нежелательны, «3» — есть вероятность одной или нескольких смертей, «4» — в ходе выполнения задания должен погибнуть один или несколько человек, «5» — обстоятельства задачи требуют гибели умеренного или большого количества людей. Допустимое количество баллов у светлой стороны баланса: ангелы получают задачи с рангом условия человеческих смертей «1», гораздо реже «2»-«4», никогда «5». Допустимое количество баллов у тёмной стороны баланса: в разных обстоятельствах от «1» до «5». — Я правильно понял, что если никто из людей не умрёт, то задание будет завалено? — с опаской уточнил Гера, как-то не пылая желанием первым же визитом на Землю унести с собой парочку человеческих душ. — Да, — с неясным Гере воодушевлением закивала Хоффман. — Это будет весело. К тому же, есть шанс увидеть ангелов смерти. Они почти всегда рассказывают причудливые анекдоты. — Что-то я не уверен, что будет весело. — с сомнением отозвался Гера. — Нужно привыкать. «4» — довольно распространённый ранг, хотя «5» практически не бывает. Из всей группы задание с максимальным баллом условия смертности получал только Хейн. К слову, справился безупречно, — непринуждённо защебетала Элмо. — Тогда человек подорвал аж несколько вагонов поезда в метро, повсюду валялись оторванные конечности. — Я бы ни за что не выполнил такое ответственное задание, — заранее сдался Гера. — Мне казалось, что до выпуска нам не поручат нечто более ответственное, чем… Даже не знаю, уломать школьника прогулять занятия? — Это были наши самые первые поручения, — чуть сморщив нос, рассказала Хоффман. — Дети — вообще самая странная тема в любой дисциплине, связанной с людьми. Начиная с того, что они зачастую безгрешны, и бедные ангелы на четвёртом курсе буквально просто смотрели за ними, чтобы те не убились ненароком, пока исследуют мир. А первое появление демона в их жизни ненамного интереснее, но оно уже зависит от воспитания и окраса энергии, которое и определяет, когда придёт время совершить первую ошибку. Какой ужас, ты же совсем ничего не знаешь о людях! — Ты права, — вынуждено признал Гера, стыдливо опустив голову. — Мне очень повезло, что ты будешь рядом. Окажись я здесь один, точно бы провалился с треском. — Далеко необязательно, — не согласилась Элмо. — Распределитель подбирает задания, опираясь на силу энергетического фона, так что тебе вряд ли выпадет миссия, с которой ты не сможешь справиться. — Очевидно, в этот раз распределитель ошибся. — себе под нос буркнул Гера, особо не рассчитывая, что Элмо его услышит. — Ты очень узко толкуешь шкалу условия смертности, — всё-таки расслышав его душевные терзания, продолжила Элмо. — «1» может быть куда сложнее, чем «4». Поверь, иногда не допустить чью-то смерть гораздо труднее, чем этого не сделать. — Разве такое обычно не на плечах ангелов висит? — помыслил Гера весьма логично. — Преимущественно. Но не забывай, что ничто не бывает абсолютно белым или абсолютно чёрным, — философски заговорила Элмо. — Поскольку смерть — далеко не всегда отрицательный элемент. Порой требуется смерть во благо, а, порой, напротив, нужно сохранить что-то или кого-то ради недоброго умысла. Это фундаментальный закон баланса, и, быть может, раньше тебе не приходилось его обдумывать, но ты примешь его действительность быстрее, чем кажется. — Надеюсь… — не без тени сомнения изрёк Гера. Дальше их диалогу развиться было не суждено, поскольку из-за угла на большой скорости косо вывернул белый фургон. Чудом не вписавшись в фонарный столб, он резко притормозил около тротуара, явив крупные красные буквы какой-то компании на капоте — но их Гера не разобрал, поскольку не был знаком с местным языком. — Да уж… Что-то мне подсказывает, что нам попались не самые аккуратные грабители. — Гера вперился острым взглядом в машину, стараясь разглядеть человеческие лица за лобовым стеклом. — Это ничего. Банки никогда не грабят аккуратно, — преспокойно заявила Элмо. — Главное, что они быстрые и смелые. — Однако, не думаю, что было бы хорошо, если бы они разбились насмерть до того, как успеют начать. — в свою очередь высказался Гера. Они подлетели поближе к машине. Элмо заинтересованная, а Гера с неприятным волнением и самым тоскливым настроем из всех возможных. Ему это совершенно не нравилось от начала и до конца. Разглядывая лица грабителей, он торопливо припоминал тезисы из проглоченных им книг. Хомосапиенс — человек разумный, примитивный вид, созданный по образу и подобию высших существ. Лишён третьей пары конечностей (бескрыл) и зодиакальных (стихийных) признаков, обладает упрощённой формой разума и сознания, ослабленным энергетическим фоном, физической оболочкой. Картина мира трёхмерная. Средняя продолжительность жизни среди вида 73 года. Гера не мог не отметить, что люди действительно обладают куда более неприглядной внешностью. Это, как он помнил, было обусловлено тонкостями жизни в физической оболочке. Искривление и ярко выраженная асимметрия черт лица, несовершенства кожных покровов, грубоватость изгибов, практически неприсущая высшим существам, склонность иметь болезни и привычки, пагубно влияющие на внешний вид — всё это Дарнелл подметил как данность. Всего их было трое. Первым Гера заметил самого габаритного. Крупный как кабан и с поразительно похожим на рыло этого животного строением лица, он скоренько прогонял план действий, которого Дарнелл никак не мог разобрать. Все слова были для него совершенно незнакомыми и звучали крайне глупо. Второй, с раскосым разрезом глаз и бугристой жёлтой кожей, тонкий, высокий как молодое деревце, но далеко не такой же свежий, усиленно делал вид, что внимательно слушает, но на деле витал в своих мыслях. Третий, в котором узнались черты человека с прикреплённой к листку фотографии, с глупой жидкой чёлкой и кривым, будто сломанным носом, нервно сжимал в руках самодельную маску с неровными прорезями для глаз, и постоянно кивал первому. — Прямо команда мечты. — оторопело вздохнула Элмо, при виде общего настроения успев мысленно согласиться с тем, что им были поручены не самые талантливые воры. Чуть нахмурившись, она безошибочно вычислила, кто из них главный — самый крупный и первый, поскольку именно он держался крепче всех и отчаянно пытался распространить свой боевой дух на горе напарников. Элмо нырнула рукой сквозь дверь машины и вцепилась пальцами в плечо водителя. — Они просто ужасны! — истерично бросила Элмо, не намереваясь жалеть резких слов. — И что, придётся выполнять всю работу за них?! Нет уж! Для чего было потрачено столько сил и времени? Нужно во что бы то ни стало сделать это, даже если какая-нибудь тварь подохнет! — Соберитесь, бестолковые свиньи! — стукнув толстой ладонью, он начал проецировать напарникам слова, промелькнувшие в его голове. — Если понадобится, всех к чертям разнесём, но уедем отсюда с бабками. Ясно?! Гера тяжко задумался. Тимур Рогозин — так звали их подопечного, который истекал холодным потом, сжимая в руках чёртову самодельную маску. Его голова гудела от сомнений, дыхание становилось порывистым от волнения. Именно от его действий будет зависеть ключевой ход ограбления. Это Геру удивило, ведь, казалось бы, далеко не самый решительный и важный человек, которому была выделена второстепенная роль, должен выйти на первый план и определить, чем закончится такое масштабное происшествие. — Гера! — шумно позвала Элмо, с лёгким раздражением заметив, что напарник совершенно не вовлечён в процесс. — Ты возле него. Поговори с ним. Ты ведь не хочешь, чтобы всё пошло кувырком? — Я… Я не уверен, что смогу, — сильно сдав позиции, он стеснённо поджал губы. — Я даже не знаю языка, на котором они говорят. Как я могу… — Какая разница! — вспыхнула Хоффман и тут же постаралась сдержать себя, чтобы не напугать Геру ещё сильнее. — Когда ты не взаимодействуешь с ними напрямую, это неважно. Говори на любом языке, главное, заронить в его сознании нужную мысль, а разовьётся она сама. Гера постарался проглотить свои сомнения, проник в машину и неуверенно опрокинул руку на плечо Тимура, как делала и Элмо. Он испытал непонятное беспокойство при соприкосновении с материей из другого измерения и практически моментально получил в руку заряд чужих эмоций, что едва не заставило сбросить её. Нужно было хорошо сконцентрироваться, чтобы войти в контакт, но не перестараться — иначе человек ощутит чужое присутствие и растеряет все свои мысли. Собраться и так было нелегко, так ещё и сбивало с толку то, как названный Герой «Кабан» гневно брызгался слюной, ругаясь на Рогозина на непонятном языке. Элмо передала ему свою мысль так легко и не принуждённо, что Дарнелл поверил, будто и у него получится. — Нет пути назад. Будь человеком сильной воли. Нельзя отказываться от своих слов, — наставлял его Гера, пытаясь заблокировать собственное сознание, чтобы не перенимать чужие эмоции и не смешиваться ещё больше. — Подумай о своих детях. О жене. Ведь они стали совсем беспомощны после того, как ты лишился работы. Кем ты будешь в их глазах, если струсишь? На сухощавом лице понемногу установился штиль, хотя Гера чувствовал, что подопечный по-прежнему испытывает дискомфорт. Дарнелл вовремя вспомнил обстоятельства задачи. Сперва он не понял, для чего в документе было указано, что Тимур женат, имеет двое детей и недавно лишился работы. Теперь же всё встало на свои места — рычаги воздействия. Тимур был в скитаниях между страхом и возможностью хорошо заработать. Он потёр глаза костяшками пальцев, и Гера ощутил, как негативные эмоции человека тяжким грузом переваливаются на его плечи. Омерзительное ощущение, которое он никак не мог побороть. — Хочешь быть никчёмным? — усмехнулся Гера, порядком утомившись от чужой нерешительности. — Вперёд. Будь как твой отец, который бросил семью. Подведи всех. Стань разочарованием. Брось свою прекрасную женщину и маленьких, беззащитных крошек, которые нуждаются в тебе. Если уйдёшь сейчас отсюда, тебе будет одна дорога –в пустоту и пучину одиночества. Потому что ты не вынесешь этого. — Меньше разговоров, — вдруг воскликнул Тимур, махнув плечами, чем заставил Геру одёрнуть руку и наконец ощутить облегчение от груза чужих переживаний. — Давайте просто сделаем то, что должны. Он резко натянул на голову маску, спрятав в ней неказистые черты лица. Элмо блеснула улыбкой и одарила Геру восхищённым взглядом. Он и сам несколько нервно усмехнулся, не ожидав, что сможет справиться. — Ты молодец, — похвалила его Хоффман, наблюдая за тем, как грабители оперативно выбираются из машины. — Но не расслабляйся. Чем более стрессовая ситуация, тем сложнее их контролировать. Они побежали к дверям банка. Элмо схватила Геру за руку и нырнула в стекло, за счёт чего они оказались в операционном зале банка раньше грабителей. Дарнелл за несколько секунд успел запечатлеть в своей голове эту умиротворённую атмосферу. Пара возле банкомата, непринуждённо снимающая наличные со счёта, шуршание купюр, которые пересчитывались внутри денежного автомата, тихие голоса сотрудников, беседующих с клиентами, запах кофе, летающий в очереди. — Когда они начнут стрелять, — как данность взяла Элмо. — Не переживай о том, что могут задеть кого-то не того. Раз все они сегодня здесь оказались, значит каждый из них может спокойно умереть без убытка для баланса. Это предупреждение заставило Геру нервно оглядеть присутствующих. К счастью, среди них не оказалось детей. Но молодые сотрудники и клиенты заранее вызвали у него сострадание, хотя он ещё не знал, как сложится судьба каждого из них и кому будет суждено остаться в живых. Двери распахнулись, трое мужчин в убогих масках, сделанных из шапок и толстых чулков, ворвались внутрь и выставили оружие. Один из них сразу пальнул в стекло, за которым сидел сотрудник, однако, это не принесло должного эффекта, поскольку стекло, вполне ожидаемо, оказалось пуленепробиваемым. — Никому не двигаться, это ограбление! Симфония ужаса разразилась в зале. Элмо вновь схватила Геру за руку и заставила подлететь поближе к подопечному, чтобы успеть среагировать, когда понадобится удержать его. Тимур остался стоять около входа, заблокировав его для всех желающих сбежать, пока его напарники двинулись к кассам. — Пусть они отдадут тебе деньги! — вцепившись в него, Элмо почти физически заставила мужчину посмотреть на испуганную молодую пару. — Смотри-ка, сколько они сняли. Твои напарники этого, может, даже не заметят. А ты сможешь унести это домой. — Гоните деньги, живо! — направив пистолет на клиентов, процедил Тимур. Покрытые паникой лица дёрнулись вместе с телами. Девушка крепко прижалась к своему парню и заплакала, а тот на дрожащей руке протянул тонкую пачку купюр, которую Тимур тут же спрятал в карман. Его взгляд, взволнованный и утяжелённый, застыл на его «коллегах», которые хаотично хватались за любую возможность выманить чужие деньги. От угроз замершим при виде оружия клиентам до попыток сломать банкоматы. — У них ничего не получится… — вздохнула Элмо. — Они совершенно безнадёжны. Схватили сразу несколько «кукол». — О чём ты говоришь? — непонимающе переспросил Гера, что только и успевал стрелять глазами в разные стороны. — На каждом столе сотрудника, возле кассы, лежит запечатанная пачка денег. Это ловушка — если её схватить, сработает сигнализация и приедет вооружённый наряд. У нас осталось совсем мало времени, — второпях объясняла Элмо. — Гера, смотри! Они заметили охранников, которые побежали к его подельникам, пока те были заняты попытками выманить у сотрудников наличные. Тимур их тоже заметил. — Сзади! — крикнул он, но его голос рассеялся в прочей суматохе, слезах и воплях невинных посетителей банка. — Стреляй! — в ухо ему крикнул Гера, наблюдая за тем, как Тимур с сомнением, трясущейся рукой, снимает оружие с предохранителя. — Прямо в голову стреляй этой сволочи! — с другой стороны налегла Хоффман. — На нём может быть бронежилет. — Что ты застыл?! — вновь воскликнул Гера, не позволяя Тимуру услышать свои собственные мысли, переполненные страхом. — Игра будет окончена! Два выстрела прозвучали в самую последнюю секунду. Всё происходило так быстро, что и уследить было сложно. Подстреленные охранники замертво повалились на светлый пол, столкнувшись телами, и кровь брызнула наружу. Выстрелы были хаотичными. Одному выстрел пришёлся в голову, второго охранника пуля ужалила в шею, из-за чего кровь фонтаном заливала рабочую форму, но оба были мертвы. Гера перенял ужас, охвативший их подопечного, но дело было не в нём, а в том, как эмоционально сам Дарнелл отреагировал на развернувшееся на его глазах зрелище. Крики были короткими, но снова и снова звучали в его ушах. — Это чёртова фальшивка! Дай мне настоящие деньги! — бесновато кричал Кабан. — Эй, пора сваливать! — заголосил Тимур, панически оглядываясь. — Гайцы едут! — Нет! — остановил его Гера, но тут же немного застопорился, повернувшись к Элмо. — Нет же?.. — Нет! — повторила она внятно, и снова в другое ухо Рогозина. — Нужно показать им, что вы не боитесь полиции! — Стреляй, пока не кончатся патроны! — поддержал Гера, даже не догадывающийся о том, что сотрудникам полиции, до зубов вооружённым и одетым в бронежилеты с касками, пули будут не страшны.

*

— …Расскажите, какова была Ваша задача. — отставив допитую кружку кофе в сторону, Эдвард сложил руки в замок и уставился на Хейна в ожидании. До конца занятия оставалось немного времени. Оно было рассчитано так, чтобы студенты не только успели выполнить поставленные задачи, но и смогли обсудить всё в классе. Гера подметил, что некоторые ещё не вернулись, и узнал от Элмо, что опоздавших ждёт сильное занижение оценки даже при блестящем выполнении миссии. — Мой подопечный — взрослый мужчина. Примерный семьянин, талантливый инженер… — начал Хейн, скучающе перекатывая по столу монетку, которую он планировал разменять в столовой на полноценный обед. — …И психопат с садистскими наклонностями, которые он душил в себе с юных лет. Я должен был убедить его освободить своих скелетов из шкафа. Его коллега получила какую-то травму на работе, и он вызвался подвезти её до дома, где… Убил. Ни с того, казалось бы, ни с сего. Увидел у неё на столе большой нож, им она разделывала поросёнка, которого намеревалась приготовить, чтобы отблагодарить своего прекрасного коллегу за помощь. — Вы превосходно справились со своей задачей, Ваше Высочество, — одобрительно кивнул Тесар, протянув Хейну листок с его заданием и оценкой. — Не каждый сможет действовать так хладнокровно. Не каждый сможет убедить порядочного человека пойти на зверское убийство невинного сородича в совершенно бытовой обстановке. Ваш дар убеждения заслуживает твёрдой и безукоризненной «А+». «Как он это сделал?» — подумал Гера, ощущая, что его руки всё ещё трясутся после количества крови и страха, которое пришлось увидеть. Он всё представил в деталях. Маленький уютный дом, где витает запах сырого мяса и специй, белую столешницу и кухонный гарнитур из светлого дерева. Аккуратно одетого высокого мужчину с белоснежной улыбкой, хрупкую женщину, которая, должно быть, носит белокурое каре и юбку-карандаш. Непринуждённую беседу давно знакомых коллег, которая… Превращается в зверское убийство, не имевшее никаких чётких предпосылок? Что такого Хейн должен был сказать, чтобы семейный мужчина, находящийся на хорошем счету у коллег, знакомых и соседей, взял в руки огромный нож и зарезал женщину, которой до этого любезно, наверняка, безо всяких дурных умыслов, согласился помочь добраться до дома? Дарнелл кратко взглянул на севшего поблизости Хейна, в чьих руках был лист с безоговорочной отметкой «отлично». Наверняка, даже если ему было сложно и мерзко, он бы ни за что не рассказал об этом преподавателю и однокурсникам. Было ли ему сложно и мерзко? Этот вопрос искренне волновал Геру, поскольку он не знал, как можно не соболезновать и не нервничать, когда нужно перечеркнуть чью-то жизнь ради обыкновенной оценки. Быть может, он переоценивал жизни людей, но ему почему-то казалось, что, напротив, окружающие недооценивают их, проявляя хладнокровие. Гера не спорил с тем, что нужно жертвовать их жизнями ради сохранения баланса, но осуждал скупость эмоций, с которой об этом говорили. Люди так самозабвенно держались за свои крошечные жалкие жизни, которыми здесь беспорядочно разбрасывались, что Гере действительно стало не по себе. Он впервые увидел это и полностью осознал, что люди обладают страшно схожим с их разумом. Тоже чувствуют, тоже анализируют, тоже хотят прожить отведённый им срок. И как же им сложно знать, что они могут погибнуть в любой момент? Дарнелл, как и другие святые, мог не переживать о том, что его кто-нибудь застрелит или расчленит, поскольку ими не играли, как марионетками, вышестоящие, о существовании которых они даже не догадывались. Они знали, кто стоит над ними и знали, что Творец подарил им возможность быть спокойными за свои души ровно до тех пор, пока не придёт время. Которого, надо отметить, порядочно больше. — …Итак, следующими я хочу выслушать Геру Дарнелл и Элмо Хоффман, — заставив Геру покинуть пучину своих глубинных размышлений, произнёс Тесар. — Прежде всего Вас, Гера Подкидыш Дарнелл. — Мы завалили задание, профессор. — виновато произнёс Гера и зачем-то поднялся со своего места. — Вот как? — с любопытством произнёс Тесар, смерив его сияющими жёлтыми глазами. — Что повлияло на это? — Дело в том, что… Наш подопечный… Умер… — еле выговорил Гера, собрав на себе цепкие взгляды всех присутствующих. — Нашей задачей было заставить человека провернуть ограбление банка. Оно… Мягко говоря, пошло не по плану. — Ограбление банка?.. — удивлённо переспросил Хейн и тоже вскочил. — Распределитель дал тебе ограбление банка? Профессор, не подумайте, что я защищаю Подкидыша, — зацепившись за выбранное Тесаром прозвище, возразил он. — Однако, он знать не знает, кто такие люди, и первое задание, связанное с ними — ограбление банка? И это в то же время, как мы все начинали с попыток убедить подростков сбежать из дома или попробовать нечто отравляющее? У него ни единого шанса не было не провалить это задание. — Распределитель — не дурак. Сядьте на место, Хейн. Обсуждение Вашего задания мы уже закончили, — требовательно осадил Тесар. — Гера, продолжайте. — Я… Погибло много людей, — с потерянным видом продолжил он, опустив взгляд, будучи не в силах выдержать змеиный прищур профессора, который оценивающе обедал каждым его словом. — Приехала… Поли… Полиция, да. Бестолковые грабители полезли на них с оружием, и это, оказалось, была очень дурная идея. Я не знал, что они так готовы к нападению! — Ваша Светлость, — обратился он к юной герцогине. — Вам есть что сказать? — Нет. Ничего, кроме того, что Гера чертовски хорош, — уронила Элмо рассеянно и тут же осознала, что сказала. — В ходе работы. Да и, чего уж там, сам по себе, действительно, чертовски хорош. — Мисс Хоффман, — Тесар несдержанно хохотнул, посмотрев на неё с хитростью. — Я не стану спорить. Но, если Вы действительно так слабы в том, чтобы оценить его работу, я вынужден напомнить: то, что он такой хороший, не даст ему дополнительных баллов к оценке. — Я хотела сказать, что Гера очень хорошо приспособился к обстоятельствам и поразительно быстро нашёл подход к человеку, — собравшись, она заговорила куда содержательнее о том, о чём её и требовали сообщить. — Я бы ни за что не поставила ему неудовлетворительную оценку, учитывая то, что это был его первый контакт с людьми. Я свой неуд заслужила, но не он. И я говорю это не потому, что он хороший. А потому что он делал всё, что от него требовалось, и быстро реагировал в стрессовой ситуации. — Хорошо, — выслушав, Тесар кивнул, поднялся из-за стола и лично подошёл к ним, чтобы вручить листок. — В свою очередь, скажу, что ни я, ни Совет Равновесия, не считаем, что задание было провалено. Элмо с Герой удивлённо переглянулись и едва не порвали листок на две части, выхватив его из длинных пальцев профессора. Элмо с облегчением выдохнула и обратно грохнулась на своё место, задев крыло Хейна своим, на что он не обратил никакого внимания. Гера же впечатался глазами в лист, будучи не в силах поверить в увиденное. Соответствие условию смертности: Да Коммуникация с подопечным: Да Соблюдение отведённого времени: Да Выполнение основной задачи: Да Недопустимое вмешательство: Нет Итоговый балл: А+ — …Как это возможно? — едва оторвав взгляд от листа, Гера поймал взгляд профессора своим и впервые сумел выдержать его, будучи неспособным почувствовать никакой неловкости в силу своего безграничного удивления. — Я бы убрал плюс, говорящий о безупречности выполнения за то, что вы невнимательно прочли условия, — лукаво улыбнулся профессор. — вашей задачей было не допустить, чтобы подопечный сбежал с ограбления, и с этим вы справились. Мёртвый он уж точно не сбежит, верно? Гера потеряно опустил руки и задумался. Его посетило огромное количество мыслей. Начиная от сожаления детям и жене, которые узнают, что Тимур погиб, — да при каких обстоятельствах! — и заканчивая тем, что он справился. Справился с таким сложным заданием на отлично. — Я, как и мисс Хоффман, могу отметить Вашу самоотверженность, Гера, — продолжил преподаватель, плавно возвращаясь к своему столу. — Также вынужден согласиться с Его Высочеством Хейном. Распределитесь руководствуется Вашим потенциалом, а не опытом, что грозило отразиться на итоговой отметке. Если бы задания подбирались вручную, я был бы сатирически преисполненным садистом, выбрав для Вашего первого выхода к людям задачу управлять неопытным преступником в ходе вооружённого ограбления денежного хранилища. Поистине, Вы можете гордиться собой, мистер Подкидыш. Профессор Хайек был прав, когда хвалил Вас. — Раз уж я такой молодец, — отыскав в себе силы собраться и осмелеть, начал Гера. — Может, приложите хотя бы малость усилий к тому, чтобы выучить моё имя? — Я его уже выучил, Гера Дарнелл, — продемонстрировал Тесар. — Однако, меня забавляет дразнить Вас. «Потрясающе» — подумал Гера, устало опустившись на скамью. Изучающие взгляды не сходили с него даже тогда, когда Тесар перешёл к обсуждению следующего задания. Оно Гере показалось пустяковым после всего пережитого — подумаешь, подстрекательство на измену. Какое ему дело до пробоины в чьих-то отношениях после истории про начавшего свой путь маньяка-психопата и нескольких беспорядочных смертей, случившихся в процессе попытки похитить средства из банка? Когда занятие подошло к концу, все присутствующие студенты успели высказаться. Их задания также не произвели на Геру должного эффекта. Он старался слушать внимательно и принимать к сведению, но чувствовал себя совершенно выжатым. Быть может, он бы умудрился посочувствовать и более незначительным неприятностям людей, если бы не всё, что вырвало из него маленький кусочек души во время его собственной миссии. Аудитория пустела, опоздавшие неловко и второпях отчитывались перед профессором, а Гера стоял за ними, дожидаясь своей очереди высказаться. Когда она настала, Дарнелл осторожно застыл возле стола преподавателя, явно желающего поскорее закончить с учебными вопросами и покинуть колледж. — Мистер… Тесар, — припомнил он быстро, воспользовавшись фамилией, которую услышал от других студентов, поскольку сам Тесар не удосужился ему представиться, как делали остальные профессора. — Скажите, есть ли у меня возможность нагнать программу? — Не похоже, чтобы Вы отставали, — заметил Тесар, уже собирающий свою сумку. — Несколько практических занятий позволят Вам освоиться. Наблюдая за Вашей работой и её результатом, я не наткнулся на мысли, что Вы сильно хуже остальных. — Уверяю Вас, мне просто повезло. К тому же, со мной была Элмо. — чуть настойчивее изрёк Гера. — Вы сильно переоцениваете её вклад и в той же степени недооцениваете свой, — постарался убедить профессор, тем не менее, отыскав на столе пару книг, которые оказались протянуты Гере. — Здесь теоретический материал за третий и четвёртый курс, с которым Вам не помешает ознакомиться. В остальном нет необходимости волноваться. — Спасибо, профессор, — Гера благодарно улыбнулся, и забрав у него книги, поторопился сложить их в свою сумку. — И всё-таки… Почему мне досталось такое задание? Мне ожидать чего-то столь же… Фатального от последующих занятий? — Вполне возможно, Ваш-ш-ша… Скажите, какой титул носит Ваша семья? — поразительно тактично поинтересовался Тесар. — Никакой. То есть, Низы, — взволнованно сообщил Гера. — Так что не переживайте о том, как ко мне обращаться. — Вы, верно, лжёте мне, мистер Подкидыш, — беспроигрышно воспользовавшись полюбившейся дразнилкой, Тесар скользко улыбнулся. — После Низов только бесы, совершенно бестолковые существа. Вы слишком сильны, чтобы не носить благородного титула. — Знаю… — замявшись, Гера отвёл взгляд. — Моя семья носила титул Силы. Они были виконтами, но оказались понижены за какую-то провинность, почему я и не пришёл учиться сюда сразу, как полагает. Мы потеряли добрую часть казны, имение и репутацию, но нашу кровь у нас никто не отнял. — Что же… Печальная история, — сочувственно ответил Тесар, потеряв лукавую улыбку. — Однако, у Вас есть все шансы напомнить Хэлл-Эклипс о всеми забытой аристократической фамилии, получив свой заслуженный титул виконта обратно. Всего доброго, Ваше Сиятельство. Гера вышел от него в смешанных чувствах. Было приятно услышать к себе уважительное обращение. Демоны, как и ангелы, имели свою собственную иерархию. Приближённые или герцоги, — могущественные демоны, имеющие силы ужаса, — идущие сразу после королевской четы, — Демоны Братства или маркизы, Жрецы или графы, — демоны абсурда, — Силы или виконты, — статные проповедники мудрости, — Начала или бароны, — командующие легионами, — и Низы — высшие демоны без титула, сразу после которых идут низшие демоны или бесы, обыкновенные крестьяне. Однако, Геру волновало вовсе не внутреннее строение системы сословий в демоническом секторе. Увидев Элмо с Хейном, он сразу же направился к ним. — Элмо! — окликнул Гера оторопело. — Почему ты не сказала, что… — Я должна извиниться перед тобой, — сразу бросила она, кратко покосившись на Хейна, который этично сделал вид, что ничего не слышит, и чуть отошёл в сторону. — Я соврала, что постоянно получаю такие задания, потому что… Не думала, что всё так будет. К тому же, узнав, что оно слишком сложное, ты бы заволновался и… Кто знает, как бы всё сложилось? Он остался совсем обескураженным, выслушивая мелкие оправдания Элмо, которая переживала сильнее, чем стоило. Или сейчас Гере казалось, что переживания глупы по своей сути, поскольку он ощущал себя заживо выпотрошенным. Наверняка, как жертва подопечного Фостера. В то же время к ним подоспел Ноа, который зацепился с Хейном на тему прошедшего занятия. — …Этих проклятых людишек! — экспрессивно рассказывал Ноа, делясь впечатлениями от своего задания, чем привлёк внимание Геры, который хотел бы постараться сделать вид, что не смотрит на него, но не смог, поскольку Дивина внезапно поймал его взгляд своим. — Словом, адок. Так… Вы идите на метафизику, а я Вас догоню. — Хорошо, — кратко кивнул Хейн, и последовав по коридору, в какой-то момент резко обернулся, поскольку обнаружил, что за ним никто не последовал. — Вы двое идёте или тоже догоните? Гера сначала не понял, что Хейн позвал и его тоже. Элмо кивнула и поспешила догнать Хейна, и только Гера последовал за ними, как вновь донёсся голос Ноа. — Нет, демонёнка как раз мне оставьте, придурки. Дарнелл готов был развалиться от абсурдности происходящего. Сначала это задание, потом неожиданный жест уважения от Хейна, теперь ещё более неожиданное желание Ноа поговорить с ним наедине. Фостер тоже немного удивился, но Элмо поспешила утащить его подальше, дабы «не мешать голубкам ворковать». — Ваше Высочество. — не забыв уважительно поклониться с прижатой к груди рукой, почтенно произнёс Гера. — Я гляжу, ты нашёл общий язык с моими друзьями. — незамысловато вылепил Ноа, не став тратить время на приветствие. — Надеюсь, Вы не считаете, будто я намереваюсь вытеснить Вас из компании? — обеспокоенно спросил Гера. — Они чудные, и я просто хотел… — Даже если крайне сильно пожелаешь, не выйдет вытеснить меня из компании, — самоуверенно произнёс Ноа. — Посему я не к тому клонил. Рад, что ты не бегаешь в изгоях. Как первый визит на Землю состоялся? — Вас столь интересует моя персона? — его удивление весьма забавно замешалось с попыткой держаться гордо и беспечно. — Иных причин с тобой беседовать я лишён, — между тем сообщил Ноа. — Стало быть, интересует. — Я получил высший балл, хотя… — Хейн сообщил мне, — перебил его Дивина. — Так что формальности излишни, я рассчитывал справиться о впечатлениях после такого потрясающего задания. — Их слишком много, чтобы перечислять. — подстроившись под его темп диалога, поделился Гера и измученно улыбнулся. — Не думал перевестись в нашу группу? — буднично спросил Ноа, зарядив плавный шаг по коридору, которому Гера безмолвно должен был последовать. — Разве это возможно?.. — глупо спросил Дарнелл. — Само собой, нет. Однако, мне показалось, что тебе нравится нарушать правила и устанавливать свои порядки, — наблюдательно поделился Ноа. — Следовать против системы и доказывать, что ты способен преуспеть там, где над тобой насмехались за твоё желание даже попытаться сделать это. — Это так, Ваше Высочество. Но я ещё не до такой степени обнаглел, чтобы заявлять, что желаю изучать право равновесия в одной группе с ангелами. — смущённо усмехнулся Гера. — Так я угадал? — лукаво спросил Ноа. — Вопреки сделанному выбору, Вам всё же ближе ангельская сторона, Ваше Высочество? Гера тут же притормозил и испуганно распахнул глаза, вперив всю их черноту в Ноа, который расслабленно обернулся и натянул на щёки победную улыбку. — Ты выглядишь так забавно сейчас, дорогой. Что тебя так насторожило в моей реплике? — издевательски протянул Дивина. — Ноа… Ваше Высочество, — из его губ выпал обескураженный смешок, и они нервно потянулись вверх, пока Гера раздумывал над тем, насколько провально его положение. — Абсолютно ничего? — До последнего пытаешься лица не терять. Ты мог провести кого угодно, но не меня, братик, — последнее слово он нарочито выпустил твёрже остальных. — Я горжусь тобой, и ваша с Михаэлем проделка действительно приводит меня в восторг. Но я не могу понять, почему именно демон. — Ты с самого начала знал? — спросил он совсем вымученно. — «Сила метафизического разума и алхимические элементы» — твоя любимая книга о том, как наше сознание в слиянии с алхимией может искажать реальные образы и переворачивать внешний облик душ или предметов. Энергетические амулеты, скрывающие восприятие действительного от окружающих тоже привлекают твоё внимание, — мигом сменив свою маску высокомерия на тёплую улыбку, повествовал Ноа. — Я знаю тебя, как никто другой не знает. Я люблю тебя, как никто другой не любит. Иногда мне кажется, будто я могу найти тебя по незыблемому энергетическому следу, если тебя спрячут за мили. Мы связаны навечно как близнецы или даже крепче, так и какого же дьявола ты решил, что эта уловка на мне сработает? Сразу, как ты появился, как только Раф и Тин привели тебя в разгар урока математики, все твои сотни масок для одного меня треснули и развалились на кусочки. — Ноа… — Гера горячо улыбнулся, но отчего-то опустил взгляд. — Прости меня. — Не стоит извиняться… Гера, — попробовал он это имя и тому усмехнулся, ощутив его необходимость даже после того, как маски, о которых он говорил, были сорваны. — Мне было интересно посмотреть, как ты справишься без меня, когда я буду поблизости, но вдруг почему-то стану для тебя незнакомцем. Ты оказался в совершенно чужом мире, о котором правду слышал лишь из моих рассказов, и я действительно горжусь тем, как умело ты влез туда, где для тебя не готовили места. — Если бы ты только знал, чего мне это всё стоит, — тяжко заговорил Гера, ощутив, как всё то, что он был вынужден запереть в себе, за неимением смысла больше скрываться, выползает в наружу. — Я чувствую себя таким пустым сейчас. Кажется, я всех уделал, но это стоило мне осколка самого себя. Этот день ужасен. — Не печалься, Исай, — убедившись, что поблизости нет лишних глаз, Ноа опустил ладони на его плечи и мягко привлёк брата в свои объятия, в которых тот устало утонул. — Таков уклад. Хочешь быть лучшим — отдавай всего себя, пока совсем ничего не останется. — Почему все вокруг лишены сострадания? — отчаянно спросил он, зарывшись носом в чужое плечо, до которого едва дотянулся. — Почему мир такой жестокий… Почему у всех просто не может быть всё хорошо? Для чего нужна тёмная сторона, чего ради кто-то должен по определению выполнять роль ужаса, страха и беспорядка? — Ты так наивен, — шепнул Ноа на кратком выдохе. — Никто не лишён сострадания. Но нужно уметь делать то, что требуется. Мир не был бы полноценным без противоречий. Жара без холода, добро без зла, рождение без смерти — всё имеет начало, всё имеет конец, всё имеет противоположную себе сторону. — Если бы я только знал… Наверное, ко всему привыкаешь, — неровно рассуждал Гера, выпуская из глаз хрустальные слезинки. — Я видел смерть впервые. Это уничтожило меня. — Тебе с многим предстоит столкнуться, раз уж ты начал всю эту историю с перевоплощениями в демона и побегами из дома, — предупредил Ноа, мягко поглаживая его по волосам. — Мир не столь уродлив. Хочешь, мы вместе прогуляем метафизику и хорошенько развлечёмся? — Так можно? — легкомысленно переспросил Гера и немного опешил от того, как резко Ноа оттолкнул его от себя. — Притворялся бы ты ангелом, было бы проще, — пояснил он, покосившись на вывернувшего из-за угла студента. — Если кто-нибудь здесь застанет нас за объятиями, то нас сочтут безумцами, и это обязательно дойдёт до отца. Тебе, может, и не прилетит, пока он ничего не знает, но я буду сказочно наказан за объятия с демоном. И да, так нельзя, но что может быть веселее, чем делать то, что нельзя? Тебе ли не знать. На метафизике не будет ничего интересного, поверь. — Я не против, — расправив плечи в кожаной куртке и разгладив белую рубашку под ней, ответил Гера. — С моральной точки зрения мне действительно больше подходит образ ангела, но нам было проще замаскировать меня под демона. К тому же, я счёл, что это будет необычный опыт… — Весьма, Гера, — улыбнулся Ноа и махнул ему рукой, призывая поскорее достичь выхода из дворца колледжа. — Я понимаю, почему тебе захотелось попробовать. Я часто думаю о том, что было бы, родись я демоном. Моя роль здесь однозначна, но с тобой всё сложнее. В тебе есть равная доля и того, и другого. Бодро спускаясь по лестнице, — редко Ноа можно было увидеть таким энергичным, обычно он плыл статным шагом и мрачно глядел вперёд с гордо поднятым подбородком, но рядом с Исаем почему-то всегда обретал озорное настроение, — он тихо, но чётко рассуждал о сложившихся устоях. — …Если бы наша культура была приспособлена для воспитания таких, как ты, всё было бы иначе. Всем сторонам твоей личности уделили бы должное внимание, ты бы оказался приспособлен и не терялся, — сетовал он на несовершенство системы. — Но тебя воспитывали ангелом, что совершенно неприемлемо. Разумеется, ты хочешь исследовать ту часть себя, которую всё это время прятали в тени. — Именно так, — кивнул Гера, спешно следуя за ним, и опасливо обернулся у самого выхода, чтобы убедиться, что их не засекли. — Ты знаешь, как я хочу понять, кто я. Но вряд ли демон. — Ты… Нейтрал, — шепнул Ноа, кратко схватив его за локоть, чтобы подтолкнуть вперёд. — Не ангел и не демон. И в то же время и ангел, и демон. Ты не должен выбирать. То, что ты чувствуешь себя несколько неуютно в новом амплуа — плоды воспитания. Это пройдёт. Если тебя интересует мнение постороннего: из тебя получается великолепный демон, ровно как и прелестный ангел. — Спасибо, — мягко улыбнулся Гера, обернувшись на зазвеневший из часовой башни колокол, объявляющий начало занятия. — Я уже и не сосчитаю бесчисленное количество раз, когда ты получал от отца за свои прогулы. Это нам точно ничем не грозит? — Погоди минутку, — Ноа достал из сумки зеркало в круглой золотой раме и пару раз стукнул по стеклу костяшками пальцев. Вскоре отражение Ноа сменилось на лик Иисуса. — Здравствуй. — Здравствуй, Ноа, — поздоровался он и сразу нахмурился. — По какому поводу беспокоишь? Директор Раф вновь вызывает Израэля в колледж из-за вашего с Хейном дурного поведения? — Не поверишь, но нет, — блистательно улыбнулся Ноа, заставив Иисуса зря с облегчением выдохнуть. — Отец рядом? — Нет, — ответил Иисус. — Хорошо это или плохо? — Хорошо, — сообщил Ноа. — Возможно, я вернусь ко дворцу запоздно. Желаю прогуляться. Передай серафиму Михаэлю, что Гера составит мне компанию. — …Ноа, потрудишься объяснить, что за личность — Гера? — остро прищурился Иисус. — Наш общий знакомый. — незначительно бросил он. — Что же за общий знакомый твой с Михаэлем, кто носит демоническое имя? — пытливо допрашивал Иисус. — Один из... Придворных воспитателей Хейна. Они с Михаэлем имели честь представиться друг другу как раз тогда, когда Израэль был на службе и не смог посетить колледж по поводу того, что мы с Фостером довели до слёз преподавательницу по истории цивилизации, — на ходу сочинял Ноа, для доказательности использовав действительно имевшее место быть обстоятельство: случай, когда Михаэль, вместо Израэля, сидел в кабинете директора вместе с представителем Хейна. — Кажется, они хорошо поладили на почве того, что оба вынуждены были выслушивать от директора Рафа, какие непутёвые у них воспитанники. — Я правильно домыслил, что Хейн Фостер тоже будет с вами? — задал он новый вопрос, поскольку его взволновала мысль, что старший брат, исходя из его рассказа, намеревается провести время с королевским воспитателем-демоном. — Было бы странно, если бы сложилось иначе, — тут же поддержал Ноа, упустив тот факт, что его история звучала несколько несуразно до нынешнего момента. — Я к тому, что… Нам его компании не избежать, поскольку Хейн провинился перед матушкой, и она, в отместку, приставила к нему няньку. А сообщить об этом Михаэлю я просил в связи с тем, что Гера передавал ему приветы. — Хорошо, Ноа. Меня радует, что вы двое под присмотром взрослого и рассудительного демона, — наконец вздохнул Иисус. — Я постараюсь прикрыть тебя перед отцом, однако, не пользуйся этим слишком активно. Возвратись до темноты. Попрощавшись с Иисусом, Ноа буквально сразу же услышал смех Геры, который до того старательно сдерживал себя. — Ну спасибо. Прибавил мне полномочий, обязанностей и звёзд эдак сорок к возрасту, — с яркой улыбкой произнёс Гера. — Твоё умение бессовестно лгать всегда меня впечатляло. — Нужно ведь было как-то передать Михаэлю, что тебя не сожрали горные птицы и не унесло течением в Серое море, — пожав плечами, оправдался Ноа. — Это ещё хорошо, что тебя так легко спрятать. Есть все шансы прожить так до самой смерти отца, пока он будет думать, что ты всего-навсего заперт в своей комнате. К тому же, не стоит так расхваливать мой талант лгать, будто для тебя это непостижимое умение, барон Гера Дарнелл. — Нет-нет, я не барон, — поспешил поправить Гера, совсем забыв, что ляпнул в их первую встречу здесь. — Я уже успел создать легенду, что родом из семьи виконтов, давно падших до Низов. Так что не обращайся ко мне как к барону. — Звучит гармонично, — кратко обдумав это, кивнул Ноа. — Объясняет, почему никто не знает о тебе и почему притом ты обладаешь такой силой. Они прошли мимо величественных ворот, выросших в десяток метров к небу острыми золотыми копьями, и тем самым покинули территорию Санта-Ни-Лаза. Здесь, за забором, обрамляющим студенческий городок, стелились поля и леса, и одна только песчаная дорога, по прямой ведущая в Монте-Атлас — одноимённую названию сектора столицу. Санта-Ни-Лаза по понятным причинам считалась автономной территорией вопреки своей близости к сектору ангелов. Потому, если миновать чуть меньше мили по прямой дороге, можно наткнуться на приветственную табличку «Montae-Atlas», объявляющую о въезде не только на территорию столицы, но и самого сектора. По развилкам отсюда можно было быстрее добраться до Майя-Айтем, центра паритета, где во всё столь же логичной близости с колледжем, расположились храм Равновесия и Совет Равновесия. — Куда мы направляемся? — с любопытством поинтересовался Гера. — Как думаешь, какое место во всём мире моё самое любимое? — ответил он вопросом на вопрос, с хитрецой улыбнувшись. — Земля?.. — робко предположил Гера, будто ему пришлось выбирать из нескольких равновероятных вариантов, а не одного-единственного. — Верно, — с блеском в глазах ответил Ноа, и схватив своего братца-демона за руку, потащил прочь с дороги, чтобы посреди неё не разворачивать портал в мир людей. — Ты хорошо меня знаешь.

*

Их выбросило в безлюдный закоулок между двумя многоквартирными домами из красного кирпича. Гера вновь ощутил волнение от этого странного чувства, когда окутанный туманом переход резко сменился явными чертами вполне конкретного пространства. Оглядевшись, он подметил, что здесь довольно тихо, но где-то вдали звучит гул машин и человеческих голосов. Прежде, чем он успел окончательно оклематься, Ноа схватил его за руку и безмолвно призвал взлететь вверх параллельно кирпичной стене дома. Затем он, всё также держа его ладонь в своей, занырнул в стену и втянул Геру в одну из квартир. Комната показалась ему ужасно тесной, даже распахнутые крылья выскальзывали за её пределы на ровных взмахах. Для людей такие помещения были вполне стандартными, но Гера почувствовал себя странно большим для этой комнаты. Белые стены, скромное убранство: незаправленная постель с тумбочкой, напротив неё журнальный столик и телевизор на стене, комод с напольным зеркалом возле двери, в углу от комода собачья лежанка с золотистым ретривером, который до нынешнего момента сладко спал. Почуяв чужое присутствие, он тут же раскрыл большие глаза и навострил висячие уши. Вскочив с лежанки, пёс начал носиться по комнате с виляющим хвостом и заливисто лаять, чем привлёк внимание хозяина квартиры. — Ноа! Сколько времени минуло, — приветственно раскинув руки, через порог перешагнул бледнолицый блондин, на чьи щёки залегла довольная улыбка. — Ещё и друга привёл. — Почему… Человек нас видит? — шепнул Гера растерянно, оглянувшись на Ноа. — Может, потому что я не человек? Хотя и очень стараюсь им выглядеть, — уронив смешок, парень подмигнул ему и подозвал к себе пса. — Лунар, к ноге! Пресвятые шестикрылые, парни, наденьте на себя мешки с костями и выходите, мы с Лунаром дождёмся вас в гостиной. Ваши крылья слишком мельтешащие. Пойдём, мальчик. С этими словами он покинул комнату и увлёк за собой пса, который не слишком хотел его слушаться, но был вынужден это сделать. — Это… — начал было Гера, но Ноа махнул ему рукой, веля придержать свои вопросы. На лице Ноа отобразилась сосредоточенность. Он взялся пальцами за свой горячий нимб, запрокинув взгляд вверх, и стерпев боль от соприкосновения, резко потянул его вниз. Тонкая золотая нить зазвенела, озарилась ярким светом и упала, проскочив сквозь тело принца. Гера удивился тому, как легко нимб поддался, но не успел это обдумать, увидев, как белые крылья Ноа, начиная от самых кончиков, медленно растворяются. Вместе с тем он плавно опустился на пол, встряхнул руками и ногами и тут же грохнулся на кровать, тем самым показав, что полностью сменил свою кондицию. — Ну как оно? — спросил он, гордо улыбнувшись. — Теперь твоя очередь. — Я… Я так не умею. — робко выронил Гера и с восхищением улыбнулся. — Я знаю. Но ты должен научиться, — мягко произнёс Ноа. — Нас этому обучили ещё на четвёртом курсе. Хорошенько сконцентрируйся, представь, как плавно входишь в это измерение, обретая физическую оболочку. Гера внимательно кивнул и прикрыл глаза, попытавшись собраться с мыслями и представить себя, перетекающим в другую грань реальности. Поначалу он совсем ничего не ощутил, но постепенно начал чувствовать, как его тело утяжеляется и медленно клонится вниз. За спиной перестали быть слышны взмахи крыльев. Гера настолько сконцентрировался на своих внутренних ощущениях, что пропустил момент, когда повалился на пол и ударился затылком о комод. Ноа беспечно расхохотался, увидев его растерянный вид, но поспешил встать и протянуть руку помощи. — Как… Тяжело, — хрипло выдал Гера в попытках вздымать свою грудь для циркуляции воздуха. — Я не думал, что… Ощущение будут так отличаться. Этот мешок с костями… — Вставай, Исай, — призвал его Ноа, но по итогу собственными руками, идеально отточенными движениями этих рук, поднял его. — Ты привыкнешь. — Слишком часто это слышу… — буркнул он недовольно. — И я не Исай. Я Гера. — Сомневаюсь, — Ноа лишь прыснул со смеху и в ответ на недопонимание со стороны брата, всё также придерживая его за плечи, развернул к зеркалу. — Взгляни на себя. В отражении он увидел бледного парня с ореховыми кудрями, с одним глазом голубым, а вторым — карим. Видимо, это случилось потому, что не бывает людей с абсолютно чёрными глазами. Человеческий облик всех святых подстраивался под местную природу, и Исай догадался, что у Геры были бы полностью карие глаза. — Вот чёрт… — выронил он, досконально разглядывая своё отражение. — Это нормально? Что мои глаза разные. — У людей такое бывает, — успокоил его Ноа, по-прежнему придерживая Исая за плечи, поскольку он еле держался на ногах. — Всё нормально. Кроме того, что у нас завтра курс земных дисциплин, и мы будем обучаться в мире людей в человеческих оболочках. Если ты не хочешь, чтобы тебя раскрыли, стоит получше сконцентрироваться во время перехода. Потеряешь маскировку — вызовешь много подозрений к себе. — Как же хорошо, что ты решил научить меня этому сейчас, — с тяготой ответил Исай. — Я как-то даже и не подумал, что при переходе могу лишиться маскировки. Она вернётся, когда я снова… Приму метафизическую форму? — Не знаю, Исай-Гера Дарнелл-Дивина, — усмехнулся Ноа, потрепав его по волосам. — Действительно, повезло тебе иметь такого умного брата. Сегодня мы будем делать всё, чтобы приспособить тебя к миру людей. Не стоит тебе слишком выделяться.