принц в твоих объятиях

– чонсон-а! – окликнула парня женщина, когда тот только вышел из дома. он обернулся, с нетерпением смотря на аджуму. – прошу, подойди.       чонсон знаком с аджумой ещё с пелёнок. она была его няней до шести лет и они стали, по меньшей мере, лучшими друзьями, хотя маленький мальчик и считал до четырех, что няня – тоже родственник.       сейчас, смотря на уже постаревшее, но такое родное и полное любви лицо, парень подходит к женщине. он уже напортачил в более юном возрасте, когда из-за характера вспыльчего со всеми ругался, поэтому больше просьбы няни никогда не пропустит мимо ушей. – сон-и... ты идешь к нему, верно? – юноша не понимает, к чему она клонит, потому только коротко кивает. он и правда собирался к чонвону. – погоди немного, зайдём ко мне. мне нужно кое-что рассказать, это очень важно. – пара заходит в дом, разуваясь и садятся в гостиной. эти стены давно знакомы, ведь будто только вчера малыш чонсон играл здесь, на полу с лучшим другом и ни о чем не думал, кроме того, как бы выпросить у няни сегодня порцию риса побольше. – чонсон-а... ты помнишь моего сына, утак-хена? вы так много проводили времени вместе, когда ты был помладше. – чонсону нужно было присматривать за чонвоном все время, сколько он себя помнит, но будь свободная минутка – он проводил ее за игрой с утак-хеном. они не были так близки с ним, как с принцем, но игры с ним всегда самые интересные – утак тот ещё выдумщик. – конечно, я его помню. что-то случилось с ним на службе? – обеспокоенно спрашивает парень. утак старше чонсона на шесть лет и уже два года, как уехал служить. было грустно расставаться, но всем однажды нужно будет пройти военную подготовку, случится это раньше или позже – не имеет значения. – все немного по-другому, – грустно продолжает женщина, взяв обе руки юноши в свои. чонсон напрягся. что может быть по-другому? – он не был на службе, никогда не был, – видно, по тяжёлой тоске на лице чужом, что разговор тяжёлый, но пак все ещё не понимает, что она пытается сказать, – когда он был младше, как и ты сейчас... он был влюблен.й и любил любовью чистой и искренней, как и сам он был. я была рада, что он наконец-то нашел себе прекрасную девушку и жену, ведь он много говорил о ней... все только в миг изменилось... – чонсон жмёт ее руки, в ожидании продолжения, а женщина только больше старается выдавить из себя хоть слово. – его возлюбленная оказалась возлюбленным. – что? – лицо чонсона тут же передало его недоумение. – но ведь утак... – он всегда говорил про свою девушку. в какой-то момент младший даже завидовал ему! он говорил о ней, как о самом прекрасном, рассказывал, как она любит готовить, как, пока не видела мама, мерила ее шляпки и показывала ему, как звонко смеялась. казалось, что утак очень счастлив с ней. с ним. – тогда его отец запретил им общаться... – парень приоткрыл рот и бегал глазами по чужому лицу, останавливаясь и на темных, полных печали глаза, что постепенно слезами наполнялись. – я не могла... идти против отца, ты понимаешь? не могла...       тетушка заплакала, в эмоциях обнимая собеседника, который боялся и слово сказать. обнимая почти родную женщину в ответ, он ждал, пока она успокоится и продолжит рассказ. – что случилось после? пожалуйста, расскажите мне. – просил ее чонсон и она снова начала говорить. – тогда мой муж сразу отдал его на службу. он долго прощался, даже попрощался с тобой... – да, тогда он много что мне сказал... он прощался будто мы никогда больше не увидимся. – чонсон-а... – она снова заплакала, но старалась держать себя в руках. чонсон же ничего не понимал. – что? – уже во второй раз спрашивает он, – что... – в большом, хоть и не сразу так можно сказать, разуме пака вдруг промелькнула крохотная мысль, которая с каждым мигом казалась все более реальной и с бешеной скоростью росла, но сердцем ее принять было не возможно, – подождите... он... – в ночь перед отъездом он повесился. – чонсон почувствовал, будто к его ноге привязали тяжёлый камень и бросили на дно, и теперь он не может произнести хоть слово или даже вздохнуть. сердце отчаянно пыталось отторгать все плохие мысли, а мозг отказывался верить в происходящее, заставляя спорить и самого парня. – что вы такое говорите? – он все же понимает, что она бы не солгала ему и в голове теперь происходит настоящий сумбур. тяжело такую информацию принять и через защитную реакцию в виде гнева наконец пробираются слезы. – это не может быть так! – он все ещё задыхается в своих эмоциях, не задумываясь даже, как было бы правильнее среагировать. – это так, чонсон-а... прости меня, пожалуйста, маленький... – старые, но сильные руки обнимают молодое тело, что вдруг стало таким ватным и безжизненным. – нужно было сказать тебе раньше... нужно было, но я не могла...

***

      оба в комнате уже подуспокоились и женщина все же продолжила, ведь так и не донесла нужное. – я к тому это рассказала, чонсон-и... – она снова берет руку чужую в свою, второй вытирая слезы на лице молодом. – ты ведь любишь его? ты любишь чонвона, малыш? – аджума, что вы имеете в виду... – он ещё шмыгает носом, опуская взгляд на лицо родное и убирает ее руку со своей щеки. – вы так похожи с утаком... так похож на моего сынишку, ты мне всегда был родным, чонсон-и. скажи, ты любишь его? не делай, как это делал утак, просто скажи, прошу. – аджума... – и без того заплаканные глаза снова наполнились слезами. конечно, он думал о чонвоне. он думает о нем каждый день и каждый час, размышляет о том, что сказать в следующую встречу, как повести себя, как сделать приятно, чтобы снова увидеть такую сладкую улыбку, чтобы любоваться ей как можно больше. он думал и о его чувствах к нему и все это напоминало ему только тот единственный, любимый роман юного принца, который он так старательно рекомендовал другу, что пак не смог отказаться и прочитал его полностью. главные герои каждый день проводили так, будто завтра уже могут не увидеться и чонсон понял, что это именно то, что нужно яну. он хочет искренней, чистой любви.       чонсон много думал, как бы найти ему достойную девушку. он смотрел, как он общается с ними, но видел, что все это не то. он слишком хорошо понимал, что он не почувствует себя так же, как главная героиня его любимого романа, что девушки только хотят той мужской заботы, ведь приучены так, а чонвону придется быть сильным для своей жены. как он может быть опорой для нее, если сам нуждается в поддержке?       все это не укладывалось у пака в голове. в конце концов он точно осознал, что чонвон не хочет быть с девушкой. возможно, младший и сам не понимает, что ему нужно и отчаянно пытается убедить себя в том, что мечтает о счастливой семье, где будет добытчиком и защитником... только чонсон видит правду. видит точно, когда смотрит в его, полные радости глаза, когда они направлены точно в глаза любимого друга, когда понимает, что все время, пока чонвон не с ним – он скучает по нему, когда все, кто есть вокруг него – не согласны с его мыслью и он бежит к чонсону жаловаться и ждёт именно той поддержки. – вы правы, аджума. я люблю его. – женщина вздыхает, но вздох не облегченный только больше вниз тянет. – я ничего не утаю от вас! правда, с нами не будет так же, я обещаю. – постарайся, чонсон-а. – она трепетно берет его руки и сильно сжимает в своих ладонях. – ни за что не сдавайся, ты понял? во что бы то ни стало, защити ваши отношения... я всегда помогу, если это понадобится. – парень понимающе кивает и уверенно, но с неким страхом смотрит на нее. – ты единственный, кто защитит его.

***

      окно в спальню принца теперь открыто даже ночью. мама уже поругала чонвона за это, несколько раз закрывала несчастное окно, но этого мальчишку никак не переубедишь. он стоит на своем, при том делая вид, что повинуется.       и это оказалось не зря. было одиннадцать вечера, когда чонсон забрался в его окно. – хен! – воскликнул принц и побежал к окну, сразу побоявшись, что это было слишком громко, а потом оглянулся на дверь и прислушался. в доме не слышно ни звука, ведь все уже спят, поэтому ян спокойно подходит к другу. – что случилось? почему ты так поздно? – не суетись, вон-и. – младший замер, смотря в поблескивающие отражением пламени свечи глаза напротив и часто моргает, хлопая длинными ресницами, от чего выглядит так наивно и мило в глазах чонсона. – я просто пришел повидаться. ты читаешь? – да... я взялся перечитывать «цветы из твоего сада». ты помнишь про что она? я рассказывал тебе пару месяцев назад... – конечно, я помню. – чонсон перекидывает ноги внутрь и двигается ближе к чонвону, давая младшему его обнять. – русая кудрявая девушка больше всего любит цветы из его сада, он разрешает ей ухаживать за ними, а сам ухаживает за ней. – слова пака теплом разливаются внутри чонвона и он полной грудью вдыхает его запах, будто бы пытаясь дышать только им одним. – я принес тебе то, что ты ещё не читал. – а? – чонсон не в первый раз приносит ему новые книги, но сейчас, почему-то, не делал этого уже давно. – правда? – правда. – он тут же достает из сумки две книги, которые ему даром отдала аджума, когда пак рассказал про главное увлечение любимого. – я помню, будто ты уже говорил про них. – хен... спасибо... – он рад настолько, что готов расплакаться, но старательно не показывает этого. – спасибо. – улыбку сдержать все же невозможно, поэтому, поднимая голову на него, ян улыбается так сладко и нежно, как улыбается только ему. в этой улыбке столько любви, как и в глазах-полумесяцах, блестящих от света луны и звезд из окна. – я люблю тебя. – срывается с губ старшего так быстро, что он и не замечает. а как понимает, что именно сказал, то осознает значимость такой фразы. он говорит ее чонвону не в первый раз, но теперь... теперь все по-другому. – ...я, – принц сам не понял, почему затормозил. – я тоже. я поставлю их на полку! – он тут же разворачивается и быстрыми маленькими шагами идёт к полке. пока же чонвон не видит, пак спускается с подоконника, предварительно снимая обувь и мягко перемещаясь по комнате, подходит ближе к другу. младший поворачивается довольно резко и вздрагивает, ведь не ожидает увидеть чонсона прямо перед собой. – о!.. – приходится поднимать голову, ведь хен выше, но это все, что сделал принц. – чонвон... – слыша свое имя, чонвоновское сердце забилось непозволительно сильно, а чувствуя теплые руки на талии, оно совсем пустилось в пляс. он не знает, куда смотреть и в полумраке пытается разобрать, что же он хочет сделать. – ты похудел. – хен... – такая фраза приземляет отчасти и чонвон осмеливается убрать его руки с себя. – правда? ты решил сказать об этом? – ты плохо ешь? – я много нервничаю. – почему? – из-за... – он тут же прерывается, хоть и начинает вполне экспрессивно. – я не знаю. – из-за меня? – хен, хватит вопросов, прошу. уже очень поздно... – чонсон намек понимает и тяжело вздыхает. ему и правда нужно уходить. – спокойной ночи. – он направляется обратно к окну. – я приду завтра. – хорошо. я буду ждать. – чонвон провожает его и стоит у подоконника когда хен ещё не спустил ноги вниз. – чонвон. – да, хен? – он непроизвольно подаётся вперёд, когда говорит с ним. тогда чонсон кладет руку на щеку чужую, приближаясь к лицу и оставляет короткий, почти невесомый поцелуй на его губах.       два неуверенных и испуганных взгляда встретились, а чонсон тут же поспешил слезть с окна. – до завтра.