Лишь одно желание

      Два дня. Прошло целых два дня с тех пор, как его отец узнал о смерти его матери, и с тех пор, как он сорвался. Два дня с тех пор, как Энакин выбежал из медицинского крыла, а Оби-Ван последовал за ним, и только они оба знали, в каком направлении. Два дня с того, как сорвалась Лея, и мама произнесла твердые и непоколебимые слова о том, каким хорошим человеком его… нет, их… отец был. Два дня. И ни Энакин, ни Оби-Ван до сих пор не вернулись.       Люк к этому времени чувствовал себя достаточно хорошо, и не считая того, что скучал, уже поднялся и бродил вокруг. Аккуратно, и никогда один, конечно же. Лея всегда сопровождала его, и всегда неодобрительно. Она не хотела рисковать, нарушая временную линию еще больше, а у него, должен он признаться, была привычка случайно делать все еще хуже. К тому же Лея не хотела встретиться с их отцом, и Люк постоянно уверял ее том, что он не чувствует этих двоих где-нибудь поблизости.       Нет, это не было до конца правдой. Их не было на корабле, но он мог чувствовать своего отца и Кеноби в отдалении на планете. И он мог только гадать почему он чувствует их. Что касается Кеноби, то он решил, что это было потому, что он имел короткую, но сильную связь со старшим Кеноби в его времени. Но с отцом? Он не был уверен, может, потому что его отец просто был яркой суперновой в Силе, или из-за их биологического родства, или, возможно, всего вместе, но какова бы ни была причина, он все еще чувствовал его. А если сконцентрироваться достаточно сильно, он мог даже почувствовать, как все больше портится его настроение. Он не был зол, Слава Силе. Просто расстроен. И Люк делал все возможное, чтобы не думать об этом.       Но его интересовал флагман Старой Республики (новейший на настоящий момент времени), и так как никто из клонов не проявил к нему и Лее ничего, кроме любопытства, в общем, ему не хотелось упустить шанс прогуляться и осмотреть его. Это ведь изучение истории! На его взгляд, это была альтернативная возможность приблизится и самостоятельно взглянуть на то, как все происходило в Республике. Он изучал схемы Имперского Звездного Разрушителя в прошлом, и у него была небольшая возможность изучить Предвестник, когда они похитили его. Поэтому сейчас ему было интересно увидеть различия и, в тоже время, встревожено заметить ростки будущей Империи даже в это время.       Обычно Падме следовала за ним, или они за ней, и всегда на безопасной дистанции, конечно же. Она представляла Люка и Лею, как своих друзей с Набу каждому клону, кто спрашивал, и обычно этого было достаточно, чтобы перестать задавать дальнейшие вопросы. — Сенатор Амидала имела большую власть и влияние в этот период, — тихо объяснила Лея, когда он спросил ее об этом. — Она одна из самых влиятельных сенаторов. Даже сепаратисты уважали ее за те миротворческие усилия, что она делала во время Войн Клонов. И если она говорит, что нам можно находится здесь, большинство клонов будут доверять ей в этом. Люк не мог отрицать чувство гордости, что он почувствовал по отношению к его… их матери. Однако, были и заметные исключения. Клон, представленным им, как Капитан Рекс. После того, как Падме представила их, клон сузил свои глаза, отметив странную дистанцию между близнецами и их матерью (хотя он и не знал, кто они являются друг другу) и продолжил. — Откуда именно вы с Набу? В голове у Люка стало пусто. Он не знал ничего о Набу, кроме того, что она находится в Среднем Кольце, и Император (а теперь и его мать) оттуда. Но Лея едва улыбнулась и плавно произнесла: — Мы из Тида. Мы участники Законодательной молодежной программы. Люк осторожно постарался сохранить лицо нейтральным, даже несмотря на то, что ему было непонятно, что это, черт возьми, могло означать. Что-то сенаторское, наверное. Капитан Рекс скептически поднял бровь. — А вы не слишком взрослые для этого? — спросил он у Леи, которая выглядела на свой возраст в отличии от него. Он выглядел намного моложе. И проклятье и благословение. — Они выпускники и здесь со мной, — с улыбкой спокойно объяснила Падме, ее руки были сцеплены за спиной, а поза естественная и спокойная. — Я помню, как была частью этой программы. И у меня осталось много воспоминаний. Именно программа привела меня туда, где я сейчас. Поэтому от этих двоих я жду великих дел, — она оглядела близнецов с великолепной улыбкой.       После слов его матери его интерес только возрос, но он не стал продолжать расспросы. Если он с Леей были с Падме, значит Капитан скорее всего ожидал, что они знают о вовлеченности его матери в Нубианскую программу, так же как и историю ее великолепной политической карьеры. Но это было мгновенно забыто Люком, когда его мама махнула рукой в сторону клона и добавила: — Капитан Рекс — капитан 501-го легиона генерала Скайуокера, на него можно положиться. Лея вздохнула, а Люк посмотрел в сторону матери, которая улыбнулась ему в ответ. Она знала, что Люк будет заинтересован этой информацией. То, что его мать, кажется, уже знала, что ему могло быть интересным, было и странно и смешно одновременно. — Как вам служится под началом генерала Скайуокера? — тут же спросил он, не обращая внимание на раздражение, исходящие от своей сестры. Капитан Рекс на вопрос нахмурился и кажется выпрямился, прежде чем ответить. — Это честь служить под началом генерала. Он — лучшее, что есть в Республике. — Можете рассказать мне о нем? — слова вырвались автоматически прежде, чем Лея смогла остановить его, но Падме лишь шире улыбнулась, судя по всему зная, что это произойдет. Она, наверное, хотела, чтобы он больше узнал своего отца, это могло открыть что-нибудь о предстоящем будущем. — Что именно вы хотите знать о нем? — любопытно спросил Рекс, продолжая хмуриться.       Что же, Люк не отступит. Тем более, Рекс сам спросил… Поэтому под удивленным взглядом своей матери и не бесконечным терпением сестры, Люк закидал клона вопросами, множество из которых были навеяны рассказами матери, Бена или историями, что он слышал от других людей из Восстания, знавших Энакина в эти дни в Республике. Он не спрашивал ничего определенного или чего-то, что могло показаться большим, нежели простым любопытством фаната, хотевшего узнать побольше о известном джедае, поэтому Рекс, кажется, расслабился, очевидно понимая, что у Люка на уме не было никаких плохих мотив.       И информация, полученная от Рекса, действительно подтверждала, что Падме сказала ранее. Энакин Скайуокер, судя по всему, был хорошим человеком. Им восхищались, и его уважали, как генерала, который совершал поступки, которые и сам Люк мог совершить. Он видел много отражений Леи в этих историях, но вслух не произнес, не желая расстраивать ее еще сильнее. Он был впечатляющим джедаем, по крайней мере, по меркам Рекса. Какие-то из его действий Рекс назвал как «что-то, что Мастер Йода определенно не одобрил бы», поэтому, скорее всего, джедаи имели другое мнение о подвигах его отца.       Одно было ясно: Энакин Скайуокер был совсем другим человеком, в отличии от Дарта Вейдера. И если Энакин пал на Темную Сторону из-за смерти жены… Он совсем не согласен с его решением, но это ясно говорило о том, что он горячо любил свою жену, и пал не потому что хотел стать ужасным монстром, получающим удовольствие от повиновения еще большему психу Императору. Это был небольшой плюс, но единственный, что у него был с тех пор, как вся правда обрушилась на него.       Даже более, это говорило о том, что Бен не до конца врал ему, что было облегчением. И к радости Люка, Рекс не только рассказал ему истории о его отце, но также и о великих подвигах Оби-Вана по всей галактике. И было более чем очевидно, что два джедая были удивительно близки, удивительно талантливы и преданы Республике.       Ему следовало все снова обдумать. Возможно, Бен не сказал ему не только для того, чтобы уберечь от горечи правды, но и потому что тоже пытался найти причину того, что случилось с его лучшим другом? Это имело смысл. Может он озвучил ему правду, в которую заставил сам себя поверить, чтобы справиться с тем, что случилось? Это определенно было правдоподобно.       Если быть честным с самим собой, если полагаться на все, что он видел, слышал и даже чувствовал через Силу, казалось Дарт Вейдер и Энакин Скайуокер два разных и отдельных человека. И все же… что-то во всем этом не было правильным. Видеть Вейдера и Энакина, как двух разных людей, было почему-то неправильно под конец дня. У них, все-таки, была одна кровь и ДНК. Та же сила. Та же семья. Они добивались всего по-разному, правда… но принимая все это во внимание, были моменты, когда он чувствовал отголоски его будущего отца в его более молодой версии. Как например, когда он сорвался из-за жены. Та паника, тот конфликт. Тот ужас, стремительная ярость и злость из-за того, что случится с его женой… Да, это было очень знакомо. Нет, Дарт Вейдер и Энакин Скайуокер были определенно одним и тем же человеком. Так что же это значило? Для этого человека? Для его жены? Для галактики и для джедаев? Для них?       Люк все еще обдумывал эту мысль во время завтрака с их матерью, когда внезапно почувствовал возвращение Энакина и Оби-Вана на корабль. — Это все странно, — сказала Лея, хмурясь, глядя на скудную, выданную им военную пищу на столе. Падме сидела в совершенно другом конце обеденного стола от них, с тоской и печалью разглядывая расстояние, разделяющее их. — Обед с моей биологической матерью… с тобой, из всех возможных, должен был быть более… душевный чем… это, — она махнула рукой на скудные пайки, стоящие перед ними и разделяющую их дистанцию. — Ну, путешествия во времени неизбежно влекут за собой какие-то последствия, — угрюмо ответила Падме, ее губы сжались. — Я просто надеюсь, если я действительно умру, я успею прижать к себе каждого из вас до того, как… ну, вы понимаете. И Люк и Лея скривились на это. Если она и прижимала их, то они этого не помнили, конечно же. — Если это поможет, отец и Бен только что вернулись, — Люк попытался добавить чуть-чуть оптимизма в разговор, и его сестра тут же издала звук, словно ее тошнило. Он конечно же не винил ее, но ему не нравилось видеть их мать такой печальной, и даже немного оскорбленной такой реакцией, если и было что-то, что он понял за последние несколько дней — это то, что их мать искренне любила Вей…дера, точно, Энакина. И конечно же, выражение лица Падме просветлело от возвращения ее мужа, и она выпрямилась. — Прекрасные новости! Надеюсь, они узнали что-то о вашей… ситуации.