I kneel into a dream where I am good & loved.
I am good.
I am loved.
My hands have made some good mistakes.
They can always make better ones.
__________________
Я преклоняю колени во сне, где я в порядке и я любим.
У меня всё хорошо.
Я любим.
Мои руки совершили несколько хороших ошибок.
Они всегда могут сделать лучше.
Natalie Wee, «Least of All», Our Bodies & Other Fine Machines
Они провели остаток дня в планировании. Чувствуя нарастающее головокружение, Лайт наблюдал за тем, как Эл расхаживал вокруг него короткими, лихорадочными кругами. Он говорил со скоростью сотни-другой слов в минуту, что являлось редкостью для человека, обычно настолько загадочного и скрытного, но Лайт отвлекался на то, что на каждом втором шаге Эл заметно замедлялся, избегая нагрузки на ногу, прежде чем продолжить, и это каждый раз заставляло его непроизвольно вздрагивать; неприятное чувство вины поднималось внутри, пока ему это не надоело и он не встал, чтобы схватить Эл за плечи и пригвоздить к месту. Этим действием ему удалось остановить не только ноги Эл, но и его язык. Эл прервался на полуслове, глядя на Лайта широко раскрытыми глазами. — Притормози, — сказал ему Лайт, и это не было просьбой. — И перестань нарезать круги. Ты делаешь себе больно. — Я в порядке, и это помогает мне думать, — воспротивился Эл, продолжая смотреть на него, но не стал спорить, когда Лайт буквальным образом потянул его к столу, чтобы он опустился в своё кресло. — Но в таком случае не могу думать я. Я слишком отвлекаюсь, наблюдая за тобой, — вздохнул Лайт. Он не стал садиться, а просто скрестил руки и прислонился бедром к столу. — Итак. На этот раз не так быстро. Что ты хочешь сделать? Не в силах выплеснуть накопившуюся энергию, Эл яростно застучал неповреждённой ногой по полу, раскачивая ею вверх и вниз. Это также сильно мешало, но, похоже, не позволяло Эл травмироваться сильнее, поэтому Лайт решительно вгляделся его в лицо. Эл, по всей видимости, не был обеспокоен тем, что теперь повторялся; то, что он говорил раньше, было скорее бессвязным потоком сознания, беспорядочно скачущим между «тогда», «сейчас», «скоро». Лайт поймал его пронизывающий взгляд, и в конце концов Эл сообщил ему лаконично и невозмутимо: — Мне нужно, чтобы ты сказал мне, кто сейчас Кира. Какая-то часть Лайта — та самая часть, которая тщательно хранила все секреты и знала, что любая ошибка, любой неверный шаг приведёт к краху, — инстинктивно ощетинилась. На мгновение в его сознании пронеслось: что, если это уловка? Что, если Эл просто хочет получить любую существующую информацию? Лайт решил пока проглотить эту тревогу. Он покачал головой: — Я не знаю, кто это. Удивление ясно отразилось на лице Эл. — Ты не знаешь? — Нет, не знаю, — огрызнулся Лайт. — Это было… я работал над этим. После того как позаботился о… — Обо мне? — лукаво спросил Эл. Лайт потёр затылок. — Ну… да. Эл фыркнул, что могло быть забавным и что казалось немного неуместным, когда он смотрел на Лайта. Лайт нахмурился. — Что ж, теперь, когда это уже позади, мы можем сосредоточиться на личности нынешнего Киры. Ты говорил с человеком, которого я нашёл для тебя, верно? Лайт тяжело вздохнул. — Да, но… но он сбежал. Я нашёл в его квартире визитные карточки, но их было так много, что не представлялось возможным понять, кто из этих людей — если это вообще был кто-либо из них — его нанял. Полученные сведения заметно оживили Эл: — Я не слышал о визитных карточках. Я поручил Вавилону встретиться с ним после вашего с Мацудой визита, и ему удалось определить, что это был прокурор. — Вам не удалось узнать от Юдагавы имя? — Лайт приподнял бровь. Эл покачал головой ещё прежде, чем Лайт закончил. — Похоже, что новый Кира был готов к этому. Юдагава умер от сердечного приступа во время допроса. — Очень своевременно, — пробормотал Лайт, опершись на стол сильнее. — Но… ты сказал, прокурор? Эл кивнул. Воспоминание непроизвольно всплыло из глубины сознания Лайта и встало перед глазами. — На самом деле я совсем об этом забыл — это случилось несколько месяцев назад, — но во время расследования Миса подверглась преследованию со стороны прокурора. Эл вновь посмотрел на него удивлённо. — В самом деле? Откуда ты знаешь, что это был прокурор? — Я предполагаю, что он сталкивался с Мисой раньше, — проговорил Лайт задумчиво. — Вероятно, он был её прокурором в деле против убийцы её родителей. Нога Эл, на мгновение переставшая безостановочно стучать по полу, возобновила свой барабанный ритм. Он выглядел взволнованным. — Значит, их связывала эта история? Почему он приставал к ней? — Это было… — начал Лайт, а затем его осенило: какой же он идиот, что позволил этому воспоминанию ускользнуть на такой продолжительный срок. Единственное оправдание заключалось в том, что за это время ему несколько раз возвращали и стирали воспоминания. Он продолжил чуть неуверенно: — О. Он спрашивал, знает ли она Киру. У Лайта возникло отчётливое ощущение, что, если бы он сейчас не стоял перед Эл и не мешал ему подняться, тот бы тотчас вскочил и продолжил ходить кругами с новой силой. Глаза Эл заблестели, когда он бросил на Лайта пытливый взгляд. — Похоже, это то, что мы ищем, — усмехнулся он. — Я знал, что Лайт знает, кто это. — Постарайся хотя бы раз не быть таким самодовольным. Может, позвонить Мисе и спросить его имя? Эл, кажется, был не в восторге от этой идеи, однако кивнул и развернулся к ноутбуку. — Хорошо. Займись этим, а я возьму на себя визитные карточки. Лайт достал телефон из кармана, чтобы набрать Мису. Едва он услышал и пару гудков, как она ответила, и он включил громкую связь на середине её приветствия. — Лайт! — защебетала она. — Я не получала от тебя вестей уже несколько дней! Мы сейчас на репетиции, но ты ведь знаешь, что я могу притвориться, что у меня что-то случилось, если ты захочешь пойти на свидание сегодня вечером? В то время как на лице Эл проступило такое выражение, словно его укачало, Лайт быстро перевёл разговор в нужное русло: — Нет, Миса, сейчас мы ищем Второго Киру, ты помнишь? Сейчас у меня нет времени. В словах Мисы послышалось явное разочарование, но она восприняла ответ Лайта спокойно. — Ох, ладно. Но после того, как вы его поймаете, у нас будет очень много свиданий, верно? Ты обещал мне. Больше никакого L и никаких дурацких расследований. Лайт почти съёжился, когда краем глаза увидел, как брови Эл начали подниматься, пока полностью не скрылись под чёлкой. Верно. Он ведь дал это обещание, не так ли? Что ж, сейчас было совсем не время для этого неприятного разговора, поэтому он коротко вздохнул и сделал мысленную пометку позже объяснить ей, что передумал. — Верно, — сказал он. — Много свиданий. Но я должен быть уверен, что они будут безопасны для нас. Миса, ты помнишь того прокурора, который преследовал тебя, когда ты участвовала в расследовании? Голос Мисы, когда она вспомнила, стал высоким и рассерженным: — Это было так страшно! Он всё твердил о том, что я знаю Киру! А что с ним? — Кто это был? — требовательно спросил Лайт. — Ты знаешь, как его звали? — А, это просто, — ответила Миса не задумываясь. — Миками Тэру.________________
Лайту потребовалось некоторое время, чтобы заставить Мису наконец повесить трубку, и он подозревал, что добился успеха лишь благодаря усилиям её коллег по группе, вернувшим её на репетицию. В конце концов он со вздохом опустил телефон в карман. Эл уже давно переключил своё внимание на ноутбук и склонился так близко к экрану, что от этого наверняка стали болеть глаза. Лайт мог очень легко представить, что в один день ему понадобятся очки, если он будет продолжать в том же духе. — Если Лайт закончил болтать со своей девушкой, — голос Эл был сухим, как солома, — я бы хотел продолжить. Лайт едва заметно вздрогнул от такого тона. — Я не болтал с ней. Эл смотрел на него немигающим взглядом. — Лайт начал встречаться с ней, потому что она оказалась Вторым Кирой, верно? Он действительно планирует остаться с ней, если воспоминания к ней так и не вернутся? — Какое тебе до этого дело? — спросил Лайт, застигнутый врасплох внезапной враждебностью с его стороны. — Она мне нравится. Уже много лет мы с Камодой ходим к ней на концерты. И почему я оправдываюсь перед тобой? Ты уже знаешь, что я Кира, к чему все эти расспросы? Выражение лица Эл немного смягчилось, и он вернулся к своему экрану. — Твой друг Камода — большой поклонник творчества Аманэ. Она нравилась тебе до того, как вы с ним подружились? — Какое это имеет отношение к доказательству того, что я не Кира? — раздражённо спросил Лайт. Эл замолчал, набирая что-то — возможно, электронное письмо. — Никакое, Лайт прав. Приношу извинения. Вернёмся к теме: мы провели последние несколько месяцев в поисках Второго Киры. Я намерен наконец поймать его. Лайт нахмурился: — Но он не Второй Кира. — Я знаю это, и Лайт это знает. Но этого не знает остальная часть следственной группы. Поскольку у Аманэ не было возможности восстановить свои воспоминания, ничто не помешает нам позволить им поверить, что Второй Кира — последний и есть, — терпеливо объяснил Эл. Лайт скрестил руки на груди. — Пока мы его не поймаем и он не расскажет всем, кто настоящий Второй Кира. Эл повернулся к Лайту, улыбнувшись, и от его недавнего недолгого недовольства не осталось и следа. Это была одна из его хитрых кривых улыбок. — Лайт очень мало в меня верит. Просто подожди до завтра; я позвоню тебе, как только получу визитку. — Ты меня прогоняешь? — На ночь, — пояснил Эл. — Мне нужно кое с кем обсудить нашу утреннюю встречу. Кроме того, я хотел бы принять болеутоляющее и, возможно, тёплую ванну, — добавил он несколько неуверенно. Лайта вновь ощутил мимолётно вспыхнувшее чувство вины, которое, опять-таки, не имело смысла: Эл первым начал конфликт. — Ладно. Хорошо. Ты собираешься объяснить всё завтра? — Конечно. Тогда и увидимся, — Эл снова вернулся к своему ноутбуку.________________
Лайт вернулся домой после короткой прогулки, предшествовавшей двадцатиминутной поездке на поезде. Голос Саю позвал его из гостиной, когда он снимал обувь у двери, и затем, когда он распрямился и шагнул внутрь, его встретил запах подгоревшей еды. Саю поприветствовала его с палочками для еды в одной руке, и Лайт увидел отца сидящим за кухонным столом и потягивающим пиво. — Лайт, я не знала, что ты придёшь! — воскликнула Саю, тыча в него палочками. — Я приготовила ужин и всё такое. Тебе нужно было заранее позвонить! Ты готовишь намного лучше, чем я. Усмехнувшись, Лайт ответил ей: — Это хорошо, что ты готовишь для себя. С этого момента мне следует поручить тебе приготовление всех блюд. — О нет, — захныкала Саю. — Лайт, перестань… Лайт негромко хихикнул, проходя мимо Саю. Он собирался подняться к себе, но отец остановил его. — Лайт, — проговорил он. — Садись с нами. Замерев, Лайт перевёл взгляд с лестницы, ведущей в его комнату, на отца; вздохнув, он поменял направление и вернулся, а после минутного колебания опустился за стол напротив него. — Тебе повезло, — подмигнула его сестра, — я приготовила лишнего. И я испортила совсем немного, так что на нас троих хватит. — Спасибо, Саю. Он смотрел, как его отец сделал последний глоток: стакан был почти пуст, когда Лайт появился. Отец аккуратно поставил его обратно на испачкавшийся поднос. — Я не ожидал, что ты вернёшься домой этим вечером, — заметил он. Лайт хотел бы сказать: «Забавная перемена ролей», или «И каково это?», или даже: «Точно так же мы ждали тебя много лет». Ничего из этого не могло быть уместным, поэтому он ответил только: — Прости. Я подумал, что сегодня было бы неплохо поспать в своей кровати. — Я понимаю, — сочувственно согласился отец. — Иногда сложно совмещать домашнюю жизнь с работой. Ты узнаешь об этом больше, когда закончишь учёбу. Хоть отец и пытался быть добрым, но всё это сразу же вызвало негодование. Лайт уже не первый год подрабатывал — не ради страсти или долга, как его отец или Эл, а для того, чтобы оплачивать учёбу, счета и еду на столе, и он совмещал это с обучением, работой по дому и воспитанием Саю. Намёк на то, что он ещё не знал, насколько это было трудно, заставил его в раздражении стиснуть зубы. — Верно, — только и сказал он в ответ. — Говоря об университете, — продолжил отец, — весенний семестр начнётся только в апреле, поэтому я считаю, что эти шесть месяцев — достаточный срок для завершения расследования, а затем ты вернёшься к учёбе. Если мы так и не закроем дело к тому времени, я предпочёл бы, чтобы ты прекратил этим заниматься. От этих слов Лайт почувствовал внутреннее напряжение. Не от предположения, что он может оставить дело незавершённым — он знал о нём больше, чем кто-либо другой, он и был Кирой, — а от того, что он должен был объяснить, что планирует работать с Эл. Что ж, ещё сегодня он думал, что Эл расскажет отцу, что он Кира, поэтому в сравнении с этим предстоящий разговор был куда меньшей проблемой. Он сделал глубокий вдох. — На самом деле, — начал он, — я не планировал возвращаться в университет. В дверном проёме Саю выронила тарелку из рук. Отец моргнул, а затем на его лице проступило строгое неодобрение. — Ой! — вскрикнула Саю, глядя вниз на жареную лапшу вперемешку с осколками. — Я виновата, мне очень жаль, но… — она поспешно поставила две уцелевшие тарелки на край стола. — …ты серьёзно не вернёшься в университет? Ты же всегда говорил мне, как важно получать хорошие оценки, чтобы поступить в высшее учебное заведение и найти хорошую работу. Лайт поёрзал на месте. — Да, это всё ещё так, но… я, гм, получил предложение о работе. В глазах Саю отразилось любопытство: — О? Какая работа? Она должна быть хорошей, если ради неё ты готов бросить учёбу. Ты будешь работать в какой-нибудь крупной компании? Они собираются тебя обучать? — Нет, — признался Лайт. — Это… Я буду работать на Эл. — Того самого L?.. — недоверчиво переспросила она, но отец остановил её приставания к Лайту. — Саю, убери это, — непреклонным тоном сказал он, указав на пол. После того как она издала лёгкий стон недовольства и ушла за веником, он вновь обратился к сыну. — Лайт. Я знаю, что ты хочешь продолжить это расследование, но оно не стоит того, чтобы бросать учёбу, даже если бы он предложил заплатить тебе за твоё время. Лайт покачал головой. — Всё не так. Речь не только об этом расследовании. Он хочет, чтобы я работал с ним над другими делами. — Без какого-либо формального образования? — уточнил отец. — Эл сказал мне, что и сам никогда его не получал, — Лайт нашёлся с ответом. — Похоже, его это не беспокоит. Отец лишь покачал головой, вздохнув и подняв руку, чтобы помассировать переносицу под очками. Его неодобрение сменилось усталостью. — Я не могу представить, почему вы оба хотите работать вместе после того, что случилось этим утром. Плечи Лайта напряглись. — Всё не так однозначно, — сказал он. — Это было лишь недоразумение. Между нами нет никаких обид. — Как бы то ни было, меня беспокоит, что ты доверишь своё будущее кому-то настолько… — отец прервался, по-видимому, не зная, какое прилагательное стоило использовать для описания Эл, о котором было так трудно сказать всего несколькими словами. — …неуправляемому, — наконец закончил он. — Дело не в нём. Даже если он не прислушивается к тому, что ему говорят — что неправда, — для меня это возможность всё изменить. Ты должен знать, почему это важно. Если у меня есть шанс помочь Эл, помочь полиции, то я должен его использовать. Несколько мгновений сохранялась тишина, и Лайт думал, что сейчас отец возразит ему, но всё, что тот сделал, — только негромко вздохнул. — Полагаю, я не смогу изменить твоё мнение, и я не намерен вступать в спор. Подумай над этим решением, — призвал он. — Не принимай его импульсивно. Впереди ещё целых шесть месяцев. — Я и не собираюсь, — ответил Лайт, когда Саю вернулась и принялась устранять беспорядок. В это же время он поднялся: — Я не голоден. Вы можете поесть вдвоём, а я приготовлю для себя что-нибудь позже, если понадобится. — Погоди, но ты должен рассказать мне о своей новой работе! — защебетала Саю, но Лайт уже устремился по направлению к лестнице. Она крикнула ему вдогонку: — Я зайду к тебе после ужина! Его спальня была пуста. Ему стало интересно, где сейчас была Рэм; вероятно, неподалёку, но вне поля его зрения, как обычно делал Рюк, когда Лайт не занимался ничем интереснее подработки, выполнения домашних заданий или долгих часов вписывания имён. Ему стало любопытно, что сейчас делал Эл, и наконец он позволил себе подумать о том чувстве, которое вспыхнуло внутри, когда лицо Эл оказалось лишь в нескольких сантиметрах от его собственного, освещённое радостью; когда он сжал руки Лайта в своих. Лайт рухнул в свою кровать и заснул крепким сном.