писатель и художник

Обито нравилось садиться возле двери на кухню, у начала стойки раздачи. «Места в ложе», как говорил он ведь здесь никто не оставался без их внимания. — Смотри-ка, — сказал он прошлым вечером, — Это Микури. Как, по-твоему, он сломал ногу? Наруто взглянул на парня — опасного на вид типа, смахивающего на наркомана, с косматыми волосами и слишком большими очками. — Возможно, споткнулся о свою бороду. — Ха! — воскликнул Обито. — Его девушка несёт ему поднос. Только посмотри на нее — она как волшебный единорог. Как думаешь, они познакомились в рекламе одежды? — я просто уверен, что они встретились в Нью-Йорке, но им понадобилось пять лет, чтоб сюда перебраться. — смотри! Волчица явилась в три часа дня, — оживился Обито. — она пристегнула свой хвост? — Не знаю, подожди-ка... Нет, черт подери! — мне даже нравится ее хвост, — шепнул Наруто и мило улыбнулся пухленькой девушке с крашенными черными волосами. — если я появился в твоей жизни по божьей милости, чтобы уберечь тебя от чертова хвоста, — заявил Обито, — тогда я принимаю эту миссию. В его глазах Наруто и так был слишком странным. Сегодня в столовой было немноголюдно. Блондин вздохнул глядя как Обито вновь и вновь зыркает на него. — ты чего такой хмурый? — не выдержал Обито. Он ковырялся десертной ложкой в черничном пудинге. — чего это я хмурый? — переспросил Наруто. — вот я и спрашиваю. — не хмурый я. — ну как знаешь. Это что, у тебя в твороге персики? — оживился Обито. — скажи гадость? Но привыкаешь. ××× Вечер выдался мрачным, холодным и дождливым. Настроение что-либо делать отпало само собой, стоило парню выглянуть в окно. Потому на его коленях сейчас лежала книга. — «Изгои»? — спросил Какаши, вглядываясь в позолоченные буквы на переплете. Парень сидел на кровати Наруто в позе лотоса — в последнее время уже никто из них не обращал внимания на столь маленькое нахальство со стороны Хатаке. Особенно Какаши. Нару потёр переносицу понимая, что кажется настало время надеть очки. — твои глаза кажутся ещё больше. — произнес Какаши, рассматривая лицо парня напротив с необычным для того предметом на лице — нет, они огромны. Наруто улыбнулся, из-за чего очки немного сползли с переносицы. Указательным пальцем он вернул их на место. — и на том спасибо, — он перевернул страницу, приглаживая край. — когда-то я читал эту книгу. — выдохнул Какаши выпрямляясь в спине, — Но увы, все, что мне запомнилось из «Изгоев», – «Оставайся золотым, Понибой». — правда? — выгнул бровь Наруто. Только одну. — на каком ты сейчас моменте? — «Когда я вышел на яркий дневной свет из темноты кинотеатра...» Наруто блаженно прикрыл веки, — немного, чтобы не плыло перед глазами, — удобнее устраиваясь на подушке. По сравнению с Наруто подушка была огромной, — если свернуться калачиком он с лёгкостью мог бы поместиться на ней. — почитаешь? — прошептал Какаши склоняя голову в бок. — почитаешь мне, Наруто? Наруто пожал плечами, почему-то, улыбаясь: — только, если ты уберешь ноги с кровати. Какаши что-то невнятно пробормотал, опуская ноги на пол. Наруто немного прокашлялся: — «Когда я вышел на яркий дневной свет из темноты кинотеатра, у меня было всего две мысли...» Между абзацами Наруто взглянул на Какаши: его губы растянулись в полуулыбке. Он скрестил опущенные ноги и прислонился спиной к стене закрыв глаза. ××× Наруто ещё никогда не читал вслух так долго. К счастью, книга попалась хорошая, и вскоре он позабыл, что читает вслух, и что его слушает Какаши. Прошел час, может, два. Наруто уронил руки и книгу на колени. Солнце уже зашло за горизонт, и единственный свет исходил из напольной лампы. — ты ведь можешь остановиться, когда захочешь, не забыл? — сказал Какаши. — я не хочу останавливаться. Просто я очень... — он покраснел, сам не понимая почему, — очень хочу пить. — ну конечно, — немного посмеялся Какаши, потянувшись к сумке. Он достал из нее кружку-термос, — это кофе. Немного остыл, наверное. Я слышал, ты любишь фраппучино. Наруто лишь захлопал ресницами, на автомате беря из рук художника предложенный термос. — и правда, люблю. — сказал Наруто, глядя на предмет в руках. От металла, из которого был сделан корпус термоса, все ещё исходило тепло, — спасибо, Какаши. Хатаке старался не улыбаться. Правда старался, но рядом с Наруто не растягивать губы в улыбке казалось невозможным. И сейчас он не смог. — так, ты будешь в руках держать, или пить? Наруто покраснел. Уже второй раз за вечер. Он неуклюже открыл клапан и сделал глоток. Не хватало сахара, — кофе немного горчил на языке, — но Наруто никогда не станет предъявлять претензии. Потому что это Какаши. О чем он вообще думает? — у тебя красивый нос, — вырвалось у Какаши, и он с упоением наблюдал за вновь проступающим румянцем на щеках Наруто. Писатель кивнул, вновь обращая внимание к книге: — глава семь. — я серьезно. — Какаши опустил книгу и посмотрел на Наруто. Парень задержал на нем взгляд, кивнул и вновь принялся за чтение. × Спустя двадцать страниц Наруто потянуло в сон. Он даже не заметил, как к нему прислонился Какаши, потом тоже прижался к нему, не в силах думать, что происходит, и не отрываясь от чтения... Да, его губы шевелились, а глаза сосредоточились на главе, но мозг не замечал ничего, кроме тепла, исходящего от художника. Наруто запнулся. Но ведь нет ничего криминального в том, чтобы просто прислониться к Какаши. Но прижаться к нему, потому что он теплый, хоть и не слишком удобный... Неправильно это. Голос Наруто охрип, и Хатаке слегка отстранился выпрямляя спину. — сделаем перерыв? — предложил он. Наруто кивнул, благодаря лишь отчасти. Какаши поднялся и потянулся. Низ его рубашки ни на чуточки не задрался. Наруто тоже встал и потёр глаза, снимая очки. — ты устал, — сказал Какаши, — давай остановимся. — мы не будем сейчас останавливаться. Мы почти закончили. — но ещё пятьдесят страниц.. — ты заскучал? — нет! Мне просто кажется, что твоим глазам не стоит так перенагружаться из-за меня. Наруто выгнул бровь: — не попроси ты меня прочитать тебе, думаешь, сам я прочел бы меньше? × Было уже поздно. И слишком темно, чтобы столько читать. Голос Наруто совсем осип, будто по нему резали тупым ножом. Или таким он стал после того, как он перемерз на улице? В какой-то момент Какаши обхватил Наруто правой рукой и привлек к груди. До этого Нару пытался приютиться возле стены, но Хатаке просто дотянулся и прижал его к себе. Потом его рука вновь легла на кровать. Когда он хотел протянуться или пошевелиться, то придерживался за плечо Наруто, пока сам устраивался поудобнее. Нару чувствовал, как при каждом вздохе вздымается грудь Какаши. Иногда ловил на своих волосах его дыхание. Поворачивая голову он упирался подбородком в затылок Узумаки. Спина, руки и шея Наруто заныли от одного только переизбытка внимания... Он потерял строку и на секунду прервался. — передохни, — сказал Какаши не шепотом, а просто нежно. Наруто кивнул, и Какаши, придержав его локоть, правой рукой потянулся к стакану. На секунду он приобнял писателя всем телом, потом вновь вернулся к стене, вручая термос Наруто. Нару не хотелось вертеться, но спина так затекла, что пришлось выгнуться. — ты в порядке? — спросил Какаши. Наруто снова кивнул и заметил, как Какаши медленно передвинулся. — вот так... Какаши сполз по стене, ложась на бок, и потянул за собой Наруто. Теперь он лежал на спине рядом с Хатаке, а под головой, словно подушка, покоилась рука Какаши. — так лучше? — спросил он голосом на октаву ниже обычного и посмотрел Нару в лицо, давая возможность без слов ответить "нет". Наруто ничего не сказал. Даже не кивнул. Вместо этого опустил веки и слегка перевернулся на бок, придвигаясь к Какаши и прижимая книгу к его груди. Узумаки вернулся к чтению, а Какаши обянл его за плечи. × В такой близости необходимость читать горомко отпала. И к лучшему, ведь голос Наруто почти сел. Пропал. А Какаши был таким теплым, родным, так приятно пах, что Нару чуть не расплакался от нахлынувших эмоций. Его глаза устали. Он сам устал. Когда Джонни — одного из главных героев — ранили, Какаши резко вздохнул. Нару прижимался к его груди щекой и потому в полной мере ощутил как расширилась его грудная клетка. Наруто тоже сделал голубой вдох, его голос слегка надломился. Какаши крепче обнял его. Наруто подумал, осталась ли ещё кровь в руке художника, на которой он лежал... ...и что будет, когда они дойдут до финала. Он читал дальше. В романе фигурировало слишком много парней. Слишком много рук, ног и раскрасневшихся лиц. Наруто собирался ухмыльнуться, дойдя до фразы: «Оставайся золотым, Понибой», но не стал, ведь эта строка означала, что Джонни погиб, и Какаши, возможно, уже плакал. А может, Наруто тоже плакал. Его глаза устали. Он сам устал. «Когда я вышел на яркий дневной свет из темноты кинотеатра, у меня в голове было две мысли: Пол Ньюман и дорога домой...» Наруто закрыл книгу и уронил ее на грудь Какаши, не зная, что произойдет дальше. Не зная, бодрствует сам, или нет. Как только книга упала, Какаши привлек Наруто к себе. На себя. Обеими руками. Прижимая к своей груди. Книжка оказалась зажатой между их животами. Веки Наруто были прикрыты, как и у Хатаке. Какаши потерся носом о его нос. Их губы, мягкие, приоткрытые, сонно коснулись друг друга. Когда Наруто закрыл глаза, его веки словно заклинило. Он хотел разомкнуть их. Хотел разглядеть слишком темные, почти черные, наверняка полузакрытые глаза Какаши. Интуиция подсказывала: такое больше не повторится, а то, что осталось от его жизни, разрушится. Наруто хотел открыть глаза и посмотреть ещё подольше. Но он так устал. А губы Какаши были столь нежными. Никто раньше так не целовал Наруто. Поцелуи Какаши завораживали. Короткими и ласковыми движениями подбородка он словно что-то вытягивал из Наруто. Нару поднял руки к его волосам, не в силах открыть глаза. Он не справился с усталостью и провалился в сон.