писатель и художник

Какаши обещал прислать эсэмеску на следующий день. После его занятий они собирались погулять. Пойти на свидание. Какаши не называл их встречу свиданием, но ведь так оно и есть? Наруто ему нравился, и они шли погулять. Хатаке должен был зайти за ним. × Когда Нару открыл глаза, он увидел за своим столом Рин. — Проснулся? — спросила подруга. — Ты смотрела, как я сплю? — Да, соня, так ты проснулся? — Нет. — Тогда просыпайся. Нам нужно установить основные правила. Наруто сел, потирая глаза. — Ты нормальный человек? Если бы я тебя так разбудил, ты бы меня прикончила. — И все потому, что в наших отношениях я главная. Просыпайся, надо поговорить о Какаши. — Хорошо. Наруто не смог сдержать улыбку при одном упоминании его имени. Какаши. У него свидание с Какаши. — Значит, вы помирились? — Ага. — Ты с ним спал? — Чтоб тебя, Рин! Нет! — Хорошо, — сказала соседка. Она сидела на стуле Наруто, подобрав под себя одну ногу. На Рин была огромная футболка, сползающая с плеча, и в этот раз дело обошлось рваными зауженными джинсами. — Не хочу знать, когда ты переспишь с ним. Это первое правило. — Я не собираюсь с ним спать, — сказал Наруто. — Вот видишь, как раз подобную информацию я и не желаю знать. Подожди, что значит: ты не собираешься спать с ним? Наруто зажал глаза ладонями: — Ну, не в ближайшем будущем. Мы просто разговаривали. — Какой ты скучный. — буркнула девушка, разминая шею. — Так какие основные правила? Рин подняла вверх указательный палец, демонстрируя длинный фиолетовый ноготок: — Первое - о сексе не говорим. — Замётано. — Второе - никаких телячьих нежностей при мне. — Хорошо. Говорю же, у нас нет никаких нежностей. — Третье, заткнись. Об отношениях тоже не говорим. — Хорошо, — кивнул Наруто. — Ну вот, пока что все. — Может, между нами с Какаши ничего и нет. Мы даже на свидание ещё не ходили. — Я так не думаю, — добро улыбнулась Рин, — У меня и хорошее и плохое предчувствие насчёт вас. Наруто провел ладонью по месту, где вчера сидел Какаши, и улыбнулся. — А теперь вставай, — сказала Рин, — я хочу есть. Днём, когда Рин куда-то ушла, Нару выскочил из-за стола и понёсся к шкафу — поискать, что же ему надеть. Может, толстовку и джинсы? В гардеробе Наруто не было ничего, кроме толстовок и джинсов. Он разложил несколько вещей на кровати. Интересно, куда поведет его Какаши? — Зачем ты завязываешь этот крысиный хвостик? — спросила Рин за обедом, разрезая кусочек пиццы напополам, — Выглядишь как дурачок. — Эй! Он не крысиный. Так волосы в глаза не лезут. — И все равно он крысиный. Наруто закатил глаза, кладя ложку творога в рот. — Не хочешь покраситься в красный? Тебе бы пошло. — заметила Рин. — Да и Какаши нравится красный цвет. Наруто улыбнулся: — Знаю. У моей мамы красные волосы. Но я не хочу, чтобы я ни с того ни с сего стал перед Какаши другим. Жалкое зрелище. — Разве плохо, если на свидании ты хочешь выглядеть красивым? Могу поклясться, Какаши сейчас бреется. — Стоп! — заморгал Наруто, — Никаких подробностей о Какаши. — Это подробности о парнях. Так бывает на свиданиях. — Он уже знает, как я выгляжу, — сказал Нару, — Нет смысла изощряться сейчас. Когда они поднялись по наружной лестнице, то увидели стоящего возле их двери Какаши. Наруто ни за что бы не бросился к нему со щенячьими визгами. Вместо этого он сдержанно улыбнулся и отвёл взгляд. — У тебя ведь есть ключи, — вместо приветствия сказала девушка. — Есть, — Какаши показательно вынул их из кармана, — Но я решил подождать вас. Плюс, можно подышать свежим воздухом, а не застиранным постельным бельем. Хатаке взъерошил волосы на макушке. — Ты готов? — спросил он Наруто, пока Рин открывала дверь. Наруто кивнул: — Только..возьму куртку. Он оделся. — Шарф, — сказал Какаши. Нару послушно прихватил и его. — Увидимся позже, — кивнул Нару соседке. — А может, и нет, — промямлила соседка, зажимая сигарету между губ. Она кому-то печатала в телефоне, вероятно, Обито. Всю дорогу до ворот студгородка Наруто чувствовал на своих щеках лёгкий румянец. Он не осмелился взглянуть на Какаши. — Куда мы идём? Какаши застенчиво улыбнулся. Господи, Какаши умел улыбаться застенчиво. — Не знаю. Нару вздернул бровью. — Хоть какой-то план у тебя есть? Какаши задумался. — мой план — провести день так, чтобы завтра ты вновь захотел встретиться со мной. Наруто задержал взгляд на родинке под губой Какаши, и медленно прикрыл глаза. — Хорошо. С каждым шагом Нару все сильнее ощущал как покалывает от мороза ноги. Он задрожал. — Замёрз? — спросил Какаши. Хатаке сжал руку парня. — Все нормально, — ответил писатель. Какаши встал перед парнем, загородив тому путь. Наруто дышал ему в грудь. — Кто тебя учил так завязывать шарф? Шарф Нару свободно лежал на воротнике. Хатаке заботливо приткнул его к шее и замотал, пряча концы внутрь куртки. Узумаки надеялся, что верхняя одежда скрывает его нервное прерывистое дыхание. Какаши обхватил его лицо ладонями и легонько прищипнул мочки ушей. — Все не так плохо. Хочешь кофе? — Ты взял кофе? — Я всегда беру кофе, когда иду к тебе. Наруто вздрогнул, Когда Какаши положил руку ему на спину. Для Наруто было неловко пить из одного стакана с Хатаке, но он промолчал, боясь показаться глупым. Они ведь уже целовались. Они шли медленно, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на очередное здание культуры или музей. Когда они перешли через небольшой мостик, Хатаке потянул Нару за руку. Остановился и прислонился к перилам. — Эй, Наруто, я могу тебя кое о чем спросить? Узумаки тоже остановился и посмотрел на художника. Тот подхватил вторую ладонь Нару и притянул ближе к себе, вовсе не прижимаясь, нет, а скрещивая их пальцы, словно собирался играть в «Лондонский мост»*. В темноте лицо Какаши ещё больше напоминало чёрно-белый снимок. Бледная кожа, черные глаза, тени на волосах... — Ты считаешь, что я целую всех подряд? — спросил художник. — Вроде того, — сказал Нару. Он старался не думать о том, что держится за ладонь Какаши, — Хотя ещё месяц назад я считал что тебе вообще безразлично все, что не касается рисования, — добавил он. — Нет, это не так... — Какаши возмущённо опустил подбородок. — Но ты постоянно со всеми флиртуешь.. — настаивал Наруто. — То же самое могу сказать о тебе. В смысле, ты же постоянно улыбаешься. — И что в этом плохого? — Наруто чувствовал, как замерзают пальцы на ногах. — Ничего. Совсем ничего. Просто ты улыбаешься так, будто тебе это ничего не стоит. — Это и правда мне ничего не стоит, — сказал Узумаки, — Мой запас не истощится, если я улыбнусь кому-то незнакомому. — Чего не могу сказать о своем. Наруто сдержался, чтоб не вставить едкий комментарий: «—А как же та девушка? Ты ведь был с ней незнаком». — Я улыбался тебе. Хотел улыбаться тебе. — буркнул Наруто. — Ты улыбаешься всем, — прошептал Какаши, чуть крепче сжав ладони парня, — Как мне почувствовать, когда ты улыбаешься мне? — И как ты себя чувствуешь, когда я тебе улыбаюсь? — спросил Нару. «Не так, как обычно» — подумал художник. Он сильно сжал руки Нару, удерживая равновесие, потом уткнулся подбородком ему в плечо, нежно касаясь лицом его щеки. — А ты? — прошептал Какаши. — Как идиот, — в тон ответил Нару, — И я не хочу, чтобы это заканчивалось. Обратно они решили ехать на автобусе. Парни сели рядышком, опустив глаза на сцепленные руки: из-за яркого света было сложно смотреть друг другу в лицо. Какаши молчал, но Нару не беспокоился из-за этого. За окном мелькали леса и одинокие частные домишки. Автобус сделал последнюю остановку, и двое парней поспешили к корпусу общежития. В кроссовках хлюпала вода, и скорее всего завтра Нару будет ходить с заложенным носом. Они подошли к комнате писателя, зная, что она пустая. У обоих были ключи. Какаши размотал на Наруто шарф и, притянув парня к себе, ненадолго прижался губами к макушке. — Дождь начался, — прошептал Наруто, носом втягивая запах одежды Какаши. — Предлагаешь мне остаться? В голосе художника проскользнула слабая надежда. — Рин навряд ли явится раньше, чем наступит утро. Какаши выдохнул на волосы Нару, дыханием портя уже существующий беспорядок на голове парня. Они прошли в комнату, небрежно побросав на пол верхнюю одежду. Мрак комнаты быстро окутал две фигуры, стоящие непозволительно близко друг к другу. Сердце Наруто билось в странном ритме; желудок скрутило, до приятного покалывания в рёбрах хотелось очутиться в кольце сильных рук, и бессовестно прижаться к крепкой груди розовеющей щекой. Только чтобы это чувство никуда не уходило. Только чтобы Какаши никуда не уходил.