* * *
Утро началось примерно в обед, когда по квартире веяло приятным ароматом только что приготовленных блинчиков, свежезаваренный кофе и перегаром. В жизни так не напивался, за исключением уважительных моментов, к примеру, выпускного в школе или проводов друга в армию, но вчера и правда был перебор. — Су-ука, — протяжно заныл я, уткнувшись сильнее в подушку лицом от головной боли. К сожалению, алкоголь не помогает забыть все твои косяки — он лишь усугубляет положение и состояние в целом. Большой ошибкой было в это ввязываться, но грандиозной ошибкой было далеко не это. То, что я не отказался от игры, или что раз за разом опрокидывал в себя очередную рюмку с каким-то горячим пойлом, или, может быть, то дурацкое задание? Нет. Тот разговор с Антоном — вот что было действительно ошибкой, самой большой, а ведь планировал поговорить с ним нормально, как друзья, как раньше. Ведь раньше всегда вчетвером были друг за друга горой, несмотря на все шуточки, слова фанатов, фотки, неудачи, провалы, мы были вместе, а сейчас что? А сейчас я нажрался как сука последняя, почему-то наговорил какой-то хуйни. Если честно, я завидую парням, ведь у каждого из них жизнь идёт дальше, они развиваются, заводят свои блоги, участвуют и даже ведут другие проекты, а я… как был просто актёром шоу Импровизации, так им и остался. Сниматься в кино? О чём я думал, когда всё это начинал? О чём я думал, когда рискнул податься в юмор и позволить Серёге утянуть в это болото, которое мне стало родным? Только я начал думать, что наконец всё стабилизируется, это всё будет на века, Импровизация начала набирать обороты, популярность этого жанра росла, наша популярность росла, как мы начали отдаляться… Нет, я не завидую им, — если только белой завистью. Честно, я рад за них, за каждого, всё-таки у каждого либо девушка, либо жена и дети, и, даже несмотря на всю холостяцкую жизнь Матвиеныча, он не один. А я… — О, проснулся наконец, — с усмешкой прозвучал где-то у двери голос друга, тихо посмеиваясь. — Ну и ну, я думал, ты первый проснёшься и начнёшь мутить воду в квартире, но нет, дольше всех проспал, ещё и больше всех выпил. — А кто ещё тут ночевал? — спросил, ощущая, как горло режет от неприятной боли. Видимо, простыл, когда вчера весь потный выскочил на улицу в магазин. — Антон и Дорохов с Пташенчук, — спокойно ответил Серёжа, а после ехидным тоном добавил: — Колись, чё вчера было-то? Они как все проснулись и слова не сказали толком друг другу, только Дорохов пытался что-то сказать, но попытки не увенчались успехом. — Да ничего такого не было, чё ты сразу, — недовольно проворчал я, поднимаясь на руках, а после с трудом переворачиваясь на спину, принимая сидячее положение. Не помню, чтобы раздевался. Видимо, это алкоголь умудрился стереть, а всё остальное — нахуй надо, да? — Ладно, понял, тащи свою задницу на кухню, дам тебе таблеточку от головы, и кофе попьём. — Серёжа посмеялся и, кинув мне на кровать шорты, ушёл из комнаты, закрывая за собой дверь. — Пиздец ебаный, — взвыл тихо, закрывая лицо ладонями, стараясь хотя бы как-то взять себя в руки. Раз Серёга сказал, что мы вдвоем попьём кофе, то, видимо, остальные уехали и мы одни, а значит можно не переживать, верно? И всё-таки я не понимаю: вчера Антон и правда был зол, когда мы с Сашей вернулись, но утром-то что не так было? Осмотревшись, нашёл, кстати, свои вещи, аккуратно сложенные на тумбочке, а тех, в которых был вчера — нигде не было. На кровати тоже не валялись, видимо, Саша забрал утром, пока я спал. Однако от этой мысли мне стало как-то не по себе. Не то чтобы я стеснялся спать в трусах или чтобы кто-то заходил и видел в сонном и пьяном состоянии полуголого на кровати, — скорее, сам факт того, что это был Саша, а не кто-то другой, поставил меня в тупик. В любом случае всегда всё можно списать на алкоголь, ну или хотя бы большую часть. Совести легче не станет, но хотя бы как-то сгладит углы. Однако перед Тохой надо точно извиниться сегодня. Собравшись с мыслями, взъерошил и так в разные стороны торчащие волосы, поднялся с кровати, с трудом натягивая на себя шорты, которые с великой честью принёс Серёга. Обычно я не сплю в этой комнате, она — Матвиеныча, потому и вещей моих тут нет, но и джинсы я не смогу надеть сейчас. Но сначала, наверное, отрезвею, проблююсь и отосплюсь нормально. У меня даже мысли нет, с чего начать извинения… — О, проснулся, — послышалось, когда я вступил босыми ногами на кухню, потягиваясь. — Мы уж думали, не проснёшься. — Ага, графская жопа только так и спит, танком не разбудить, — подхватил Серёга, ставя на стол чашку с кофе. На меня уставились четыре пары глаз, две из которых ржали, то есть Денис и Серёга, а две — просто смотрели. Какого вы не уехали? Стоило надеть что-то помимо шорт. — Стоило надеть что-то помимо шорт, — произнёс Антон, словно читая мои мысли. — Уже не лето, скоро концерты, съёмки. — Да ладно, справимся, не заболею, — махнул рукой, на секунду радуясь, что всё как-то вернулось в свою колею, всё по-прежнему, и я не… Один… Снова этот взгляд. Снова ненавистный взгляд в мою сторону от человека, который для меня не просто друг, а семья. Почему? Что-опять-то? Видимо, корень проблемы куда глубже, и вчера я успел натворить что-то, чего не могу вспомнить. Развернувшись, утопал в ванную, находя там стираную толстовку, и, наспех надевая, взглянул в зеркало. Синяки под глазами, бледная кожа и… зашибись, ещё и скулой где-то приложился. Синяка нет, лишь небольшая царапина. Наверно, в подъезде или в коридоре, когда раздевался. Тяжело выдохнув, вернулся на кухню, где Серёга в красках рассказывал, что вчера было, несмотря на то, что и так прекрасно всё помнят, но он был до сих пор под впечатлением. Это безумно радует, значит, ему действительно всё понравилось. Единственное свободное место было рядом с Сашей, напротив него сидел Денис, между ними — Серёга, а рядом с Денисом и напротив меня… Антон. — Так, как вы всё-таки сбегали в магазин? — спросил Серёга, кивая мне. — Санька не говорит, сказал, что эту невъебенную историю лучше тебе рассказать. — Да, расскажи, что было-то, — подал голос Шаст, смотря ровно мне в глаза, от чего по спине побежали мурашки, а кончики пальцев вновь начало покалывать. Его голос был спокойным, без капли интереса — словно робот. Не нравится мне такой Шаст, ни к чему хорошему никогда не ведёт его такое состояние. Хотя и было оно пару раз за все годы нашего знакомства, но, честно, заканчивалось оно очень плохо. Но хочу заметить, такое его состояние меня как-то даже… Надо протрезветь. — Да ничего такого и не было, — спокойно ответил, делая пару глотков кофе и опуская взгляд. — Дошли до магазина, там нас приняли за чёрт знает кого, предложили помощь, денег и ментов, и мы после сразу же слились оттуда. А потом вернулись домой и я ушёл спать. — А, понял, кажется, кого вы там встретили. Эта женщина там долго работает, и кто бы не заходил, постоянно помощь предлагает, — со смехом ответил Серёга с набитым ртом блинов. — Святая женщина, всем долги прощает, как её не уволили, понять не могу. — Это точно, учитывая, в какой одежде я был, — подхватил Саша, взглянув на меня. — Да, видок был ужасный, — ответил, чуть посмеявшись, вновь переводя взгляд на Шастуна. Злой. Точно злой. По глазам вижу. — Зато как сыграли, а потом бежали, — указав пальцем в потолок, гордо сказал Саша нашим актёрским талантам, а после похлопал меня по плечу. — Надо будет как-нибудь ещё раз повторить, — довольно сказал Серёга, уплетая очередной блин за обе щеки. — Без меня, — тут же сказал я, ловя на себе удивлённые взгляды всех, пожалуй, кроме Антона. — Я перепил, повтора не хочу, чувствую себя ужасно, — пояснил, пробуя блинчик, желая исчезнуть прям тут на месте. «…Как пидор ведёшь себя…» Неожиданно вспомнив, аж поперхнулся, начиная кашлять. Голова начала болеть ещё сильнее. — Бля, Арс, ты как? — спросил Серёга, усмехнувшись. — Вспомнил что-то компрометирующее? — Просто подавился, блины очень вкусные, — ляпнул, отмахиваясь, всё ещё кашляя. — Да, согласен, спасибо, кстати, Саш. Не знал, что ты так круто готовишь, — похвалил друг, кивая. В смысле это он готовил? Я даже поднимать взгляд на Антона не стал, я уже чувствовал себя как на минном поле, если честно. Как я мог забыть наш с ним разговор? Нет, не сам разговор, а именно этот момент? В груди вновь начало болеть, дыхание сбилось от неожиданно появившейся тяжести на плечах, а перед глазами предательски всё плыло. — Бедный, поперхнулся до слёз аж, — со смехом сказал Денис, кажется, говоря что-то ещё, но я не особо хотел слушать. — Ты, кстати, как по лицу-то получил? Вроде, драк не было, неужели та «святая» женщина? — Нет-нет, — мотнув головой ответил, делая пару глотков горячего кофе, наконец прекращая кашлять. — Видимо, приложился в коридоре, когда раздевался. — Горе луковое, как обычно, Арс, — ответил Серый, улыбнувшись. — И не говори, — немного тише сказал, вставая на ноги. — Я пойду ещё отлежусь, я ещё не протрезвел, — добавил на ходу, уходя в комнату, где ночевал, и, закрыв за собой дверь, устало сел на кровать. Сил моих нет. Что за пиздец я натворил? Мало того, что с Сашей… так ещё и с Антоном поругался, который вообще меня пидором назвал. С чего вдруг он вообще это решил? Ах, да, у нас же с ним задание было. Бля… В любом случае, это не повод. У нас и раньше были такие же дебильные моменты на тренировках и концертах в других городах, так что не вижу в этом проблемы. Даже если взять во внимание момент с Пташенчук, то что такого? Я не говорю, что понравилось или, наоборот, мне противно, нет, просто это не моё, я по более фигурным и миловидным, во-вторых, я был пьян, в-третьих, с трудом осознавал, что происходит, ну и в-четвёртых, Саша не должен был так поступать, по крайней мере не спросив. Да, глупо звучит, но все мы разные, и все реагируем по-разному. Пометка в список дел: поговорить с Шастом, поговорить с Пташенчуком, протрезветь. — Можно? — вдруг услышал, поднимая голову и видя в двери Шаста. Получив мой кивок, он зашёл и закрыл дверь за собой. — Слушай, Шаст, прости за вчера, — тут же начал я, поднимаясь на ноги. — Ладно, — он кивнул, и тут же настала пауза. И всё? Так просто? — Что-то случилось? — Я решил действовать, мало ли у нас больше не получится поговорить вот так спокойно? Удивительно, но тот Шаст за столом со всеми и тот, что передо мной, — совершенно разные люди. Этот Антон более спокойный, и... как мягко смотрит. Видимо, точно случилось. — А сам как считаешь? — ответ вопросом на вопрос, начало плохое. Поздравляю, Арс. — Мне правда жаль за те слова, что наговорил, просто оно само как-то вырвалось. Да и ты тоже был не прав после моих слов, я же не имел в виду ничего такого, что позволило тебе назвать меня пидором, — высказался вполне спокойно, стараясь держать себя в руках и не шататься. — А я и не из-за твоих слов. — Моё сердце от этих слов словно ударом тока пробило насквозь. Он же не мог видеть?.. — Я могу всё объяснить, — тут же попытался оправдаться, но Шаст поднял ладонь, перебивая. — Слушай, мне похуй с кем ты там сосёшься, как я уже сказал, делай, пожалуйста, это не на людях, особенно не у подъезда нашего друга. Ты хоть понимаешь, что могло быть, если бы вас увидели другие? Вы, оба пьяные в хлам, сосётесь у подъезда… Прошу, Шаст, прекрати… — В не пойми какой одежде… Я не могу это слушать, почему так больно? — Это же додуматься надо было! Спасите… — Ты вообще слышишь, Арс? — с каждым словом тон Шаста всё повышался, и он злился сильнее. Его можно понять: в стольких проектах учувствует, все на него смотрят, сравнивают, возлагают надежды, неудивительно, что он так отреагировал на то, в чём я даже… не виноват. Я подвожу его и ребят… — Да посмотри на меня! — рыкнув, толкнул меня сильно в плечо, продолжая что-то высказывать, а я уже не слышал — всё стихло вокруг. — Иди нахуй отсюда, Антон, — мой голос охрип, а от каждого сказанного слова, сердце падало быстрее и, кажется, вот-вот разобьётся. — Я понял тебя, больше не повторится, так что, будь добр, съеби, — медленно проговаривая каждое слово, с болью на душе добавил, поднимая на него взгляд. Уж не знаю, что там у меня на лице, но этот взгляд Антона, полный удивления, непонимания и… чего-то ещё, я никогда не смогу забыть. Я вышел из себя. Потерял контроль. Впервые в жизни ощутил, каково это, когда разбивают сердце. И казалось бы, из-за чего? Просто я и правда ошибка… Хлопок дверью, и я вновь остался один. Почему описания того, как тебе разбивают сердце в книгах, такое красивое? Это же неправда, нет этих осколков от разбитого сердца под ногами, нет шума в ушах, нет желания рвать и метать, не хочется плакать. Если честно, хочется просто умереть. Сердце словно перестаёт биться, и осталось просто перестать дышать. Идиот… — Арс, что случилось? — дверь вновь открылась, и теперь это был уже Серёга, который по виду не просто волновался, а был напуган. — Ничего, — тихо, почти шёпотом ответил другу, прикладывая ладонь к плечу, в которое меня толкнул Шаст. Больно. Не физически… — Арс, хватит строить из себя героя и вечно весёлого человека, я же тебя знаю. Шаст вылетел из хаты как ошпаренный, ещё и утром с Саньком сцепился. Я думал, они пол хаты мне снесут, только перекидываясь взглядами. — Я не знаю, Серёг, я уже ничего не знаю, извини, — ответил, присаживаясь на кровать, всё ещё не поднимая глаза на друга. — Почему они сцепились? — Я не знаю, но это ещё с ночи видимо продолжалось. Я видел, как тебя Антон утащил спать, потом вышел и ушёл на кухню. Не придал этому значению, потому что и так понятно, что ты спать улёгся, а он дальше веселиться ушёл. Спустя время я мимо комнаты проходил, где ты спал, и застал этих двоих. Антон у двери стоял, а Саша пытался пройти. Не знаю, о чём там была речь и что происходило, но, если бы я не вмешался, не знаю, чем бы это закончилось. — Тем, что наши фанаты порвали бы их фанатов из-за синяков друг на друге, а наши продюсеры убили бы уже нас, особенно Стас, — слабо посмеялся, и тут же улыбка исчезла с моего лица. — Забей, Серёг, мы все перепили, вот и всё. — Ну, не знаю, перепили они или нет, насколько я понял потом, Шаст помог тебе раздеться, видимо, поэтому ты и с царапиной. Санёк вскипел почему-то, потом они о чём-то бурно говорили и так всю ночь глаз не сомкнули. И даже утром из-за них я и проснулся, выясняли что-то. А когда я появился на кухне, всё стихло. Даже когда Денис зашёл, они и словом не обмолвились. — Шаст просто переживает, что я всех подвести могу, забей, всё нормально. Вот, видимо, и сорвался на нём. — Я не смог сразу произнести это: то, что говорил Серый, меня просто повергло в шок. Антон ещё и ему всё высказал, но неужели нельзя всё сделать спокойно? Почему на эмоциях? Стоп. Меня раздел Антон? Я ещё пару секунд сидел и смотрел в пол, а после немного улыбнулся собственным мыслям. Меня обозвали пидором, сказали, какой я проблемный, при этом раздели и позаботились о том, чтобы на утро у меня была своя одежда. Что. Сука. Происходит. Я не понимаю. Кто-нибудь! Помогите! Я не хотел врать Серёге, он мой друг, но впутывать и его в эти проблемы просто не мог. Поэтому рассказал ему лишь о том, что я просто перепил и поругался с Антоном, об остальном решая умолчать. Я бы хотел сам сначала разобраться с этим говном. А получится ли? Помогите…Глава 3
19 марта 2021 г. в 12:43
— Как Вы считаете, поведение и слова Антона были заслуженными или всё-таки он перегнул палку? — От этого вопроса в горле появился ком, который не просто не позволял говорить — он не давал дышать. Я в секунды ощутил, как задыхаюсь. Но… от чего?
Правильно, долбоёб, от правды.