* * *
Прошло несколько дней с празднования дня рождения. Я по-прежнему сидел дома, так как других дел просто не было. Несколько раз я порывался написать Тоше, но каждый раз отбрасывал эту идею, понимая, что могу сделать только хуже. Правда, что именно хуже? Наши отношения сошли на нет, общение и вовсе прекратилось. Что ещё я могу испортить? Ещё спустя пару дней, я заметил, что он добавил меня в чёрный список в некоторых социальных сетях, и, пожалуй, только Инстаграм давал мне возможность хотя бы как-то наблюдать за его активностью, за его жизнью, в которую он мне перекрыл дорогу, словно кислород. Я был убит.И сердца нет, и жизнь ушла, И нету уж боле дней счастливых Пока тебя я вижу в снах В твоих же, нету мне прощенья.
Арс: 22:18 Привет, занят? Да, я написал, да, я пьян, да я веду себя как тёлка, но я больше не могу это терпеть, ненавижу недосказанность, ненавижу… себя. Я должен, нет… я обязан исправить это дерьмо и вернуть всё, как было, а если и это не получится, то хотя бы вернуть общение. Мне правда важно его мнение о моих глупых футболках, шутках, мне нужен его смех, взгляд, мне он нужен. И срать я желал с колокольни, как это выглядит, мне нужен мой друг. Моя семья. Тоша: 22:25 Что-то случилось? Арс: 22:26 Нет. Тоша: 22:28 Зачем тогда пишешь? Арс: 22:28 Что случилось? Арс: 22:29 Помимо очевидного. Мы давно не говорили, может, я могу помочь? Тоша: 22:31 Не делай вид, что тебя это правда волнует. Мы уже всё решили, если не понял ещё, я не хочу, чтобы ты мне писал. Арс: 22:32 Почему это не может меня волновать? Почему я не могу волноваться за друга? Тоша: 22:33 Ложись спать. Я больше не отвечу. Арс: 22:34 Погоди! Пожалуйста! Арс: 22:35 Тош, прошу тебя, перестань меня избегать. Арс: 22:37 Я же не о многом прошу, пожалуйста! Я не тот, кем ты меня считаешь, а даже если это и так, даже если представить на секунду, что это правда, то ты меня теперь ненавидишь из-за этого? Арс: 22:40 Умоляю, ответь уже! Тоша: 22:45 Да. — Сука! — Крик и бокал разбился на тысячи кусочков, встречаясь со стеной. — Нахуй, блять! — в дело полетел следующий бокал, а следом чуть не полетел телефон, но, мимолётом поймав взгляд на фотографии, которую установил я на обои телефона, и желание пропало. На ней мы были вчетвером на каком-то мероприятии, все в костюмах, идеально выглаженные и широко улыбающиеся. Это было совсем недавно, но появилось ощущение, словно вечность прошла с тех пор. — Сука… — всхлипнув, сел обратно на диван, зарываясь пальцами в волосы, не представляя, что делать дальше. Помогите… Вы когда-нибудь ощущали, как внутри всё ломается? Как этот бокал, который разбивается на кусочки, разлетаясь по всей гостиной. И кажется, что ничего уже не исправить, ведь разбитый стакан не склеить, его больше не починить… так и меня. Я не могу объяснить почему, я не могу объяснить зачем и как, но я не могу потерять именно его. Не хочу, чтобы такой замечательный человек исчез по щелчку из моей жизни, словно его и не было. Я не хочу наслаждаться только теми светлыми воспоминаниями, которые больно режут по моему сердцу, беспощадно создавая на нём узоры, а после возвращаться в реальность и осознавать, что я в аду. «Друзья — вот что важно у человека в жизни, держись за них и береги», — всегда мне говорил отец. Неважно, к чему он это мог сказать, неважно, понимал ли я, но эту фразу я помнил лучше среди сотни тысяч других. — Арс? Меня уже глючит, я уже слышу голоса… — Ты бы ещё головой об стену ударился, — с нравоучением сказал Дима, заходя в гостиную. — Да, мам, — отозвался, поднимая на него голову. — Как ты зашёл? — Серёга дубликат дал, — спокойно пояснил, проходя ко мне и присаживаясь рядом. — Какой-то малолетний хейтер сказал, что твоя фотка говно? Да не расстраивайся, мы тебе это постоянно говорим, — сказал серьёзно, а после улыбнулся так по-доброму, как только он умел. Вот оно — забота, нравоучения, ум и сарказм в одном лице. — Дим, какого хуя я творю? — спросил, облокотившись на спинку дивана, закидывая голову. — Ну, судя по выпитой бутылки виски и начатой второй, ты пьёшь, — констатировал друг, осматривая стол. Серёжа сейчас должен быть на тренировке, а после собирался затусить, кажется, до утра. Так что я позволил себе расслабиться и дать волю чувствам, но Серёжа — та ещё мамочка, не позволил остаться мне одному и вызвал в помощь Диму-папочку. Вот они — два золотых человека нашего коллектива, один из которых постоянно подкармливает, а другой помогает встать на правильный путь. Что бы я без них делал… — Рассказывай давай, что происходит? Серёжа уже рассказал немного, но ты ему подробности рассказывать не особо хочешь, давай я попробую? — предложил Поз, наливая в единственный целый бокал на кофейном столике виски и разбавляя колой. — Я не знаю, Дим, честно, я просто не знаю. За последний месяц произошло слишком много всего и я просто не могу понять, почему… — ответил я, переводя на него взгляд. — Ты из-за Антохи так, что ли? — Так, не понял, что именно тебе Серёга рассказал? — спросил, тут же выпрямляясь и поворачиваясь к нему. — Как что? Что вы поругались, а что? Было что-то ещё? — В этот момент мой взгляд потускнел, не знаю, насколько по моему лицу было понятно, но всё, что сделал после этого Дима, — просто положил руку мне на спину, слабо поглаживая. — Слушай, я понимаю, сейчас трудное время, концерты, новые игры, проекты и так далее, но это не значит, что мы перестали общаться, дружить и помогать друг другу. Выскажись, и станет легче. От его голоса мне и правда стало легче, он всегда знал, что нужно сказать и как успокоить, был и правда папочкой. И я всё ему рассказал. От точки до точки. Ничего не скрывая. И только закончив, я понял, как всё глупо выглядит, но, заметив взгляд Димы, я вновь ощутил себя идиотом. — Послушай, то, что ты не понимаешь, что чувствуешь и не знаешь, как себя вести, это нормально, — начал он, после того как ни разу не перебил меня. Сделав пару глотков горячительного напитка, продолжил: — Наша жизнь — это огромный пазл, от которого давным давно была потеряна коробка с изображением. Мы начинаем строить жизнь с углов: семья, друзья, хобби, работа. И бывает так, что они меняются на что-то более важное, на более близких друзей, на более родственные души, на более любимую работу. И это нормально, Арс. И то, что было у подъезда, лишь показатель того, что ты движешься, продолжаешь пробовать новое, изучать мир, это и значит — жить. — Я не хочу жить так, я хочу как раньше, с Антоном, с вами, в стабильности, — настойчиво ответил, делая глотки прям с горла. — Стабильность это хорошо, но ты же понимаешь, что вечно стоять на одном месте нельзя? — Что у Антона происходит? — спросил, взглянув на друга. Прошу, ответь мне, я просто… хочу это знать. — Арс, я уже говорил, у всех в жизни бывает такое, что что-то меняется и кто-то повлиять на это просто не может, потому что такое бывает, к сожалению. Он давно не маленький мальчик, позволь ему справиться самому. — Это что-то серьёзное? Он болен? Рак? — Господи, нет, Арс, нет, — посмеялся Дима, а я с облегчением выдохнул. Аж полегчало. — Они с Ирой… решили узаконить свои отношения. — Ты шутишь? — И вновь пелена перед глазами, но вместо слёз — воспоминания. Больно… — Послушай, — взяв меня за руку, убирая из рук бутылку, видимо для безопасности хаты Серёжи, продолжил. — Я тоже за него переживаю и тоже сомневаюсь, но Ира хорошая, добрая и очень светлый человек. Им давно пора… — Да, я понимаю, — кивнул, а сердце только сильнее защемило от адской боли. — И мы должны быть счастливы за него. Мы должны сделать всё, чтобы его поддержать, понимаешь? — Да… Нет, не понимаю, я не хочу, не хочу видеть его с ней, я не хочу… — Он — наш друг, Арс… Да срать, он не должен! — Он должен, а ты должен принять этот факт, — сказал Дима и, выдержав паузу, приобнял меня. — Дим, это ненормально…– прошептал, положив голову ему на плечо. — Я не должен так себя чувствовать, я не должен чувствовать себя на столько дерьмово, я же должен быть за него счастлив, почему я… — Ты и сам прекрасно знаешь, Арсюш, — прошептал, поглаживая по спине как маленького нашкодившего ребёнка. — И это не неправильно, это твои чувства, это твоя жизнь, но иногда нужно делать шаг назад, чтобы были силы идти вперёд. — Мне он нужен, Дим, — сказал, сдерживая сраные слёзы так сильно, насколько позволяли мои иссякшие силы. — Тогда просто будь рядом и поддержи его, — посоветовал друг, обняв меня сильнее, и я, не найдя больше слов, просто обнял его в ответ. Поддержка — одна из главных ценностей, которую может подарить человек другому. Только за счёт этого появляются силы идти дальше, жить и верить во что-то лучшее, во что-то, что поможет… существовать, не имея больше целей в жизни. Наверное, вернись бы я в прошлое, обязательно бы постарался всё изменить, где-то бы подсказал себе, что надо делать, а где-то — заткнуться. Дима прав, нужно просто сделать шаг назад и после с новыми силами идти вперёд, и пускай пока я не представляю, как это сделать, но я точно хочу, чтобы дорогой мне человек был счастлив, и пока счастлив он — я тоже буду счастлив. На следующий день была назначена встреча в офисе. Нужно было подписать какие-то бумаги, а после потренироваться перед наступающими съёмками, а там и концертами. Оставалось совсем немного, нужно лишь продержаться пару недель, и тогда я вернусь домой и всё забуду. Да… Неизвестный номер: 8:37 Доброе утро, узнал? Арсений: 8:39 Нет, это кто? Неизвестный номер: 8:40 Александр Пташенчук. Арсений: 8:42 Неожиданно. Даже спрашивать не хочу, откуда у тебя мой номер. Саша П.: 8:43 Ты прав, не стоит.) Саша П.: 8:43 Встретимся вечером? Арсений: 8:45 Зачем? Саша П: 8:46 Поужинаем, поговорим, обсудим тот вечер. Господи, зачем? Арсений: 8:50 Ладно, кафе «У Вероники» в 20:00. Саша П: 8:51. Буду ждать. Дима же сказал, что нужно двигаться дальше, верно? Почему бы не попробовать так? Всё-таки, если это правда, если то, что происходит правда… то с чего-то я точно должен начать. Не уверен, что это правильно, но выбора у меня нет. Да и Саша в моём списке дел также есть, поговорить о том вечере и правда стоит, хотя бы для того, чтобы всё прояснить. — Простите за опоздание, — извинился я, залетая в офис, по пути расстегивая куртку. — Пробки. — Ничего, заходи, мы ещё не начали, Оксану ждём с документами, — ответил Стас, пожимая мою руку и продолжая что-то печатать в телефоне. Серёга сидел на диване с Димой, они что-то обсуждали, Антон стоял у окна и тоже что-то печатал в телефоне. Помяните моё слово, когда-нибудь я разобью его телефон о стену. Да, я обещал Позу, что буду его поддерживать, но это тяжело. Поздоровавшись с парнями, подошёл к Антону, протягивая руку. — Привет, — наудачу сказал, не сводя с него взгляд, желая увидеть его глаза, настроение, всё, что поможет мне… подскажет мне о том, что происходит у него на душе. — Здорóво, — сказал он и, пожав руку, продолжил смотреть в экран. — Это надолго всё? — спросил у ребят, снимая куртку и цепляя её на вешалку. Да, мне больно, да, мне тяжело, да, я не удовлетворён, что не увидел его глаза, ведь он даже не взглянул на меня, но… Надо. Жить. Дальше. — Документы — нет, а тренировка как обычно до вечера, — ответил Стас, присаживаясь за ноут. — Я могу пораньше сегодня уйти? Дела вечером есть важные, — спросил, надеясь на одобрение. — Думаю, да, сегодня мы долго сидеть не будем, а вот завтра, скорее всего, допоздна. — Понял. Дима кивнул мне, спрашивая, всё ли в порядке, на что я просто с трудом ответил таким же кивком. Больше ничего не оставалось, как просто смириться… После прихода Оксаны, мы начали обсуждение новых игр, также затронули приближающийся новый сезон Импровизации. Команды. Без внимания не остались и концерты, к которым не был готов никто из нас, но проблема была не в самих концертах, ведь был некий шарм от выступления на сцене, эмоций зрителей, а в том, что это долгая дорога. Поезд, машина, перелет, черт пойми какая еда, черт пойми где спать, душ в не особо приличных ваннах. Нет, я не говорю, что всё настолько плохо, но я предпочитаю всё-таки дома, без посторонних и в спокойствии, чтобы была возможность расслабиться. После этого у нас был небольшой перерыв, и только я собирался подойти к Антону, как он тут же исчез из поля зрения, хотя это забавно — потерять два метра в небольшой комнате. Ещё через час мы продолжили. Толком ничего не происходило, у нас ничего не получалось, если точнее — у меня не получалось. Совсем. Ни рэп, ни шутки, ни элементарно разгадать ребят во время «вечеринки». Я просто плыл на месте. Стас долго терпел, а после дал всем перерыв, позволяя расслабиться и настроиться получше. — Слушай, что происходит? — спросил он, отводя в сторону подальше от ребят, а я почувствовал вновь себя тем самым ребенком, который только и умел, что всё портить. — Прости, дай мне ещё шанс, я исправлюсь, — попросил, а сам видел по его глазам, что сегодня смысла пытаться мне больше нет. — Езжай домой, отдохни, ладно? Завтра с новыми силами продолжим, ничего, бывает, я всё понимаю, — кивнул, похлопав по плечу… по тому самому. — Прости, Стас, правда, я… — Арс, ты не волнуйся, — по-доброму улыбнувшись, он добавил: — Мы всё прекрасно понимаем, поезжай, главное отпишись, как будешь дома, ладно? Поспи, тебе нужно выспаться. Что понимаете вы, а я нет? Что происходит? Я не понимаю, а вы — да? Уже все знают о моих загонах, что ли? — Да, я понял, спасибо. Махнув парням, поспешил вернуться обратно в офис, так как, слава богу, тренировки проходили не в этой маленькой комнатке, и я мог перевести дух в тишине. Время подходило только к шести часам, так что было время заехать домой и переодеться, а также тщательно продумать, что буду говорить Саше и что хочу из этого получить. Как минимум для начала получить ответы на вопросы, а там — как пойдёт. По крайней мере, мы не пьяны, а это уже облегчает задачу. — Уходишь? — послышалось за спиной, когда я уже оказался в офисе и стоял у вешалки. — А, да, Стас решил, что мне нужно отдохнуть сегодня, — ответил я, смотря на Антона. Зачем? Почему? Ты же меня ненавидишь, так… зачем? Напомнить о своей ненависти?! Так я помню, блять! — Ты уж извини, сегодня я не в духе, — добавил я, извиняясь за тренировку. Причиной был ты, кстати, но кого это волнует… — И ты тоже, я вчера… — Забей, Тох, — с улыбкой сказал, махнув ладонью, а после скрестил руки, дабы хоть так держать себя в узде. — Мы взрослые люди, в конце концов, глупо обижаться из-за каких-то слов. К тому же мы же понимаем, чтобы там ни было, главное — работа. От всех этих… недопониманий страдает работа, а нам этого не надо, верно? — Да, точно, — поддержал Антон как-то грустно... что ли? — Я парням не говорил, но мы с Ирой назначили дату свадьбы, — сказал он, а у меня внутри всё окончательно разбилось. — Решил, что первым должен узнать ты. Да, вчера мы с Димой всё обсудили и я пообещал поддерживать, но слышать это лично от Тоши…сложнее, чем я представлял. Я не хочу… — Это же здорово, Тош, — улыбнулся и, тут же обняв друга, уткнулся носом в его плечо. Шоколад. Корица. Теперь я понял, что у него за одеколон, и кажется теперь, этот запах будет преследовать меня вечно. — Я очень рад за тебя… — Спасибо, — лишь тихо ответил мне друг и робко обнял в ответ. — Ты главное не волнуйся, я — как главный дизайнер, позабочусь о твоём виде, — посмеялся, чуть ослабляя хватку, взглянув ему в глаза. — И мы точно тебя побреем, это выглядит ужасно, — посмеялся, отпуская его, понимая, что слишком долго стоим вот так близко. И проблема даже не в том, что это неправильно, а в том, что мне становится тесно. Блять, как?! — Ты что-то имеешь против? — серьёзно сказал, грациозно поглаживая свою бороду. — Я понял, договорились, — добавил он со смехом, и неожиданно настала неловкая пауза. — Мне пора, и тебе тоже, — без желания произнёс, одёргивая толстовку, а после укутываясь в шарф. — Тренировка продолжается, хоть и без меня. — Да, верно, — кивнул Антон, и улыбка вновь пропала с его лица. Не могу на него такого смотреть, но и сделать ничего не могу. Боюсь вновь его… отпугнуть. — Слушай, ты такой странный в последнее время из-за свадьбы? — всё-таки решил ляпнуть, и кажется, но частично попал в точку. — Да, просто тяжело было как-то сообщить об этом, — медленно проговорил, поглаживая свою шею. — Знаешь, это не в магазин сходить, это серьёзный шаг, и мы с Ирой долго думали, стоит ли, всё-таки уже пять лет вместе, стоит идти дальше, скажем так, шаг назад, чтобы идти дальше. — Ира хорошая, добрая и очень светлый человек, это она должна так переживать, что выходит за нашего Шастунишку, — с улыбкой сказал, подходя и хлопая по плечу. — Не волнуйся, рано или поздно это должно было случиться, — улыбнулся и, взъерошив его волосы, продолжил одеваться. — Если хочешь, можем как-нибудь сходить по магазинам подобрать тебе костюм. Есть у меня парочка магазинов, там и качество хорошее, и цена более или менее. Что скажешь? — Ну, с таким вопросом только к тебе и могу обратится, ладно, уговорил. Когда сможешь? — Когда тебе удобно, у меня нет особо планов, так что буду ждать от тебя сообщения, — согласился, и хотя я был счастлив, с каждой секундой было тяжелее улыбаться. Вот только… почему он вдруг так изменился? Неужели всё дело и правда было в свадьбе? Или, может, Дима с ним говорил? Нет, нет, он не мог же всё рассказать… — Вот и славно, я пойду… тогда, — сказал Антон, пожимая мне руку. Я не хотел его отпускать, ни к ней, ни к ребятам, я не хотел его просто отпускать, но так было надо. — Тогда увидимся, удачи вам. — Когда дверь закрылась, я смог с облегчением выдохнуть. Не верилось, но за последний месяц это был единственный наш нормальный диалог, пускай и странный. Не знаю, что сподвигло его начать говорить об этом, не знаю, почему всё так идёт и почему всё так прыгает от падения в пропасть до полёта в космос, но я безумно рад, что мы поговорили. Ну, кроме очевидного… этому не рад… Опустив взгляд, тяжело вздохнул и, хватая куртку, поспешил покинуть здание. В голове пульсацией отдавалось всего две мысли: «мы поговорили» и «я возбудился». Не хотелось признавать вторую мысль совсем, но от своего организма не убежать, как и от проблем. Поэтому, по пути надев куртку, выскочил на улицу и уже через полчаса был дома — точнее дома у Серёжи. Я принял холодный душ, который основательно смыл напряжение и также помог привести немного мысли в порядок. Во-первых, итог этого дня пока что таков: Антон ненавидит меня не так сильно, как я думал, и у меня есть шанс вернуть его дружбу и доверие. Это очень упрощало моё нынешнее состояние, и я был готов петь от счастья. Во-вторых, помимо очевидных физиологических особенностей мужского организма, я всё ещё не до конца понимаю, на что так тело отреагировало. Нет, не так, я понимаю на что, точнее на кого, но мы столько лет знакомы, что такого произошло, что мы… что я… Не понимаю, ни-ху-я. Ладно, в-третьих, Дима мог до моего прихода поговорить с Антоном или же изначально он поговорил с ним, а потом со мной, но тогда я вообще ничего не понимаю, потому что первый вариант звучит более правдоподобно. Однако сейчас, осознавая, что происходит (вроде), я не хочу обсуждать с Димой эту тему. Если это так, то я ему очень благодарен, потому что это помогло нам с Антоном наконец наладить общение. Конечно, впереди ещё всё предстоит выяснить и расставить точки над i, но я хочу пока приостановиться и жить так, как есть. Да, в недосказанности мы с Тошей берём первое место, да, это плохо, и да, оно может всё усугубить, но пока я не определюсь с чувствами и с тем, чего хочу, говорить с Димой мне нельзя. Ведь вместе с Тошей вряд ли мы сможем быть, он женится, но когда он улыбается — всё вокруг словно исчезает, и это прекрасное, ни с чем не сравнимое чувство, которое я хочу ощущать всегда, когда смотрю на него, ведь в этот момент я поистине счастлив, скоро может исчезнуть. И пусть он женится, я думаю, что смогу стерпеть эту неизмеримую боль и отчаяние, которое уже поселилось в моей душе и дало корни. По крайней мере, я буду стараться — не ради себя или работы, так ради Антона. Все эти дни он был напряжён: и если из-за свадьбы, то не удивительны последующие поступки, ведь он рассчитывал на поддержку друга, а друг так легко чуть не испортил годы трудов и потраченного времени, да и ещё оказался… не могу произнести это слово. В любом случае, кажется, я точно решил, на что готов ради Антона, но хватит ли мне сил? Восемь вечера. Я зашёл в кафе, взглядом выискивая нужного человека, и, стоило его обнаружить, сразу же двинулся к нужному столику. Саша сидел за самым дальним и медленно попивал кофе, кому-то настрачивая сообщение. — Привет, — поздоровался, снимая куртку и шарф, помещая всё на рядом стоящую вешалку. — Привет, рад видеть, — поздоровался тут же Саша, поднимаясь на ноги и пожимая руку. — А ты пунктуальный. Я полчаса кружил на машине вокруг этого района, еле заставил себя зайти сюда, о чём ты вообще? — Итак, я тебя слушаю, — начал я, желая поскорее с этим закончить, присаживаясь напротив. — Ну, для начала прости, пожалуйста, что был столь настойчив и напорист. А также за то, что написал только сегодня. — Допустим, прощаю. Почему ты это сделал? — спросил и, заказав у официанта крепкий чай, дождался, когда нас вновь оставят одних. — Только на алкоголь не списывай, мы же оба понимаем, что ты тогда был не пьяный. — Хорошо, как скажешь, — посмеялся он, поднимая ладони, как бы сдаваясь. — А почему нет? Это двадцать первый век, сейчас можно всё, многие люди живут так, и я решил, почему бы и нет, если мне понравился человек? — Ну, наверное, потому что, для начала нужно было спросить у меня? — Чтобы получить отказ? — с усмешкой спросил, поднимая бровь. — Да, а так ты нас двоих поставил в очень сложное положение. Мы с тобой люди, которые часто мелькают на публике, выступают, которых, в конце концов, показывают по телевизору. Как минимум, это должно было заставить тебя подумать, прежде… — Прежде, чем я тебя поцеловал? — спокойно продолжил Саша, всё так же удерживая на лице ухмылку. — Ты не должен так спокойно об этом говорить, особенно на людях, — недовольно сказал я, затихая, когда принесли, наконец, мой чай. — Ладно, хорошо, понял, извини, в следующий раз я буду спрашивать, — кивнул, пожимая плечами. — Стоп. В следующий раз? А с чего ты взял, что он будет? — удивлённо спросил, вытаращившись на него. Ну правда, с чего такая уверенность-то, блять? — Господи, Арсюш, ты меня даже не слушаешь, я же сказал, что ты… — Ладно-ладно, понял, — моментально перебил, понимая, что говорить подобное —больно громко для такой кофейни: столики расположены слишком близко, и подслушать можно легко. — Не хочешь попробовать сходить на второе свидание? — поинтересовался, выдерживая небольшую паузу, а после с улыбкой, как-то оценивающе меня рассматривая, добавил: — Костюмчик у тебя сегодня очень симпатичный, ради меня нарядился? — Это просто костюм, не выдумывай, — со вздохом ответил, занимая руки кофе, стараясь быть спокойнее. Всё идёт немного не по плану. — И почему сразу второе? — Ну, это можно считать первым, — сказал тише, наклоняясь ко мне ближе и кладя ладонь на мою. — Ты так не считаешь? Почему?.. Почему ничего?.. — Я подумаю, — ответил я, вытягивая руку из-под его и убирая на колено. — Раз уж мы начали говорить на чистоту, то что между вами с Антоном произошло? — Ты о чём? — спросил он, опуская взгляд на свою чашку, а после вновь на меня. Он что-то скрывает. — Вы явно спорили у двери, за которой я спал. Плюс на утро странно себя вели, — прямо сказал, не разрывая с ним зрительный контакт. — Только не надо мне говорить, что ничего не было. — А я и не собирался, — пожал плечами, заметно расслабляясь на стуле, чуть приподнимая подбородок, продолжая. — Я приревновал. Мне не нравится, как он на тебя смотрел и как себя вёл, это было чересчур грубо. — Странно ревновать того, с кем ты даже не встречаешься. Ты же меня не знаешь даже толком. — Я знаю достаточно, чтобы утверждать, что ты в моём вкусе. — А я знаю достаточно, чтобы утверждать, что было что-то ещё между вами тогда. — Хорошо, хочешь знать правду — я скажу, но на втором свидании, — поставил условие, от которого хотелось пыхтеть и возмущаться, но как только я хотел дать ответ, я получил сообщение. Тоша: 22:26 Не занят? Арс: 22:26 Нет, что-то случилось? — Ну так что, хочешь знать правду? — спросил ещё раз Саша, смотря более уверенно и уже без улыбки поглядывая на мой телефон. — Хорошо. Ну давай поиграем в твою игру. Тоша: 22:30 Нет, просто решил написать. Ты дома? Арс: 22:31 Нет, я вышел в магазин за продуктами. — Мне пора, дела появились, — сказал я, допивая чай. — Мне уже можно ревновать? — спросил, чуть улыбнувшись. — Тебе уже можно готовить пояснительную бригаду к моему ранее заданному вопросу, — проговорил я, поднимаясь на ноги и одеваясь. — Я понял, тогда спишемся, — сказал Саша, поднимаясь на ноги и пожимая мою руку. — Да, спишемся, — кивнул и поспешил покинуть кафе. Арс: 22:36 Уже думал о цвете костюма и какой примерно хочешь? Сев в машину, ещё раз глянул на своё отправленное сообщение, которое было прочитано, но не отвечено. Занят? Через полчаса я был уже дома, где Серёжа готовил ужин. Ответа от Антона я так и не получил, написать ещё раз — не решился, просто испугавшись, но тот факт, что он написал первый, уже был хорош. Просто замечательно! Однако, помимо радости на душе, я сильно переживал из-за Саши. Он был крайне серьёзен и уверенно произносил каждое слово: не похоже, что он шутил или говорил в шутку. Но чему я рад, так это тому, что ни одно его движение или слово не заставило меня как-то реагировать, ничего, было абсолютно ничего. Вот только во всей этой ситуации кое-что меня заставило насторожиться. Я не хочу возвращать дружбу с Антоном…