Карта души

      Что блять происходит?       Именно такой вопрос продолжает висеть в голове у Сону вот уже 19 часов. Ким вообще не понимал, что дернуло его согласиться на прогулку с Рики, но ему снова приходится отрабатывать последствия своих выплесков эмоций, которые совершенно не приносят ничего хорошего в его жизнь.       Сону было интересно узнать, почему Нишимура так о нем печется, не хочет дать умереть. Было очевидно, что японец просто пытается отложить дату смерти Кима, но зачем это делать? Он ему никто, они никогда не общались, да и Ники не такая добрая душа, какой хочет показаться Сону.       Ким знал, что Рики не дружелюбен. Японец всегда остается на нейтральной стороне, где-то в золотой середине, которая не отталкивает от него людей, но и не притягивает. Пару раз Сону видел его в школе. Сложно было не заметить — внешность у парня яркая, как бы не хотелось этого признавать, но он правда красивый. Сколько его помнит, вокруг него постоянно была куча ребят, на которых Нишимура не обращал ни малейшего внимания. Было понятно, что он их друзьями не считает и не посылает к чертям лишь из вежливости. Типичное пофигистичное выражение лица, вечно заведенные под верхние веки глаза, ни тени улыбки, расслабленная поза.       Именно поэтому Сону насторожился, когда Рики к нему подошел. Он не добряк. Но в то же время и не хулиган. Всех девочек он отшивал довольно мягко, пытаясь внятно все разъяснить, чтобы особа больше никогда к нему не подходила. А если такое и случалось, убийственный взор сразу делал свое дело, не давая бедняге и слова сказать.       Нишимура совершенно другой с ним. Может быть, он ведет себя так с друзьями? Но с какой стати он ему вдруг стал другом? Получается, он просто хочет, чтобы Сону не помер. Вся эта ситуация была для Кима сплошной головной болью, но еще больше дискомфорта причиняло то, что парень начал думать. Он уже больше года ничего не чувствовал и не обращал внимания на то, что происходит вокруг, а тут, вдруг, появляется какой-то деятель, сначала спасающий его, а потом и не дающий нормально жить. Ну как, жить… своеобразно жить, но все же.       Сону начал думать об окружающем мире. Впервые. Когда парень это осознал, его чуть не стошнило, настолько он отвык от обычной жизни. Мысли внезапно вторглись в его сознание, словно бушующий ураган, и начали активировать то, что спало уже многие месяцы.       Вот и сейчас Сону думает. О Рики, конечно же. Предполагает, о чем они будут разговаривать и будут ли вообще, что он ему скажет, будет ли снова говорить о суициде. Возможно, Киму даже удастся узнать, почему Ники к нему приклеился, но это самые смелые мысли. Сону не нравился подобный расклад: без мыслей жить проще, а сейчас из-за их избытка непривычно болела голова, поэтому парень стремился поскорее выйти из здания школы, чтобы, наконец, вдохнуть глоток свежего воздуха.       На улице расслабиться не удалось. Прямо после того, как Ким вышел за порог школы, на нем повис блондин-переросток, чуть не раздавивший его своим весом. Рики решил, что облокотиться на плечо Сону — хорошая идея, но вот только после этого они оба чуть не упали. — Блять, ты что делаешь? — заругался Сону, едва удержав равновесие. — Каши мало ешь? — снова эта ухмылка. Ким закатил глаза, едва удерживаясь от того, чтобы не врезать Нишимуре. — Иди ты, знаешь куда… — Сону пошел на выход, зазывая кивком головы японца.       Рики был безумно рад тому, что Ким все-таки согласился идти с ним гулять, иначе пришлось бы придумать что-то более изощренное и даже привлечь к этому цирку друзей.       С Сону было тяжело. Нишимура понимал, что ему еще мучиться и мучиться, но тем не менее его цель не была невыполнимой. Парень это понял, когда Ким позвонил ему домой. Это означало то, что какие-то процессы в парне запустились, да, скорее всего он действовал тогда в своих интересах, но даже это лучше, чем ничего.       Тем не менее голову не покидала одна мысль.       А что, если он привяжется?       Ники хотел спасти его, но не понимал, что будет делать, когда Сону осознает, что умирать больше не хочет, но и от Нишимуры зависит, ведь по смыслу, японец пытается привязать парня к себе, чтобы хоть что-то держало его в этом мире. А потом что? Просто бросить, не объясняя ничего? Продолжать общаться через силу? Сказать правду? Любой из этих вариантов не устраивает Рики, но бросать Сону нельзя.       Больше всего японец боялся, что после того, как он признается в том, что пытался просто не дать Киму умереть, он продолжит себя разрушать. Это было бы наихудшим сценарием из всех возможных, ведь тогда лично Рики будет причиной смерти парня, а эту вину он на себя взять не готов.       Тем не менее, и сейчас медлить нельзя. Сону всерьез думает о суициде, оставишь его на денек, и его уже не вернуть. Поэтому нужно как можно быстрее узнать его аккаунт в социальных сетях, номер телефона был сохранен день назад.       Собственно, и Сону не идет на прогулку просто так. Сейчас отец пьет пуще прежнего, такое обычно случается весной, так что Ким пытается появляться дома как можно реже, а пока есть возможность не приходить домой, он не собирается этого делать. Возможно, прогулка с Нишимурой затянется, может быть нет, но в любом случае, одному по городу ходить хуже, а особенно в его районе. Уж, извините, но Сону не хочет перед смертью быть изнасилованным маньяком-педофилом, он и так разок чуть не угодил в эту ситуацию. До сих пор помнит лицо этого старого уебка.       Парни идут в тишине, сопровождаемой лишь взглядами-молниями Ники, стреляющими в широкую спину Кима. — Да подожди ты! Или ты без меня уйти хочешь? — Рики догоняет парня и смотрит ему в лицо. М-да, выражение, конечно, не самое дружелюбное, но у него вполне есть право сердиться.       Нет у него никакого права сердиться, Сону безумно сейчас бесит Нишимуру, но врезать японец ему не может, потому что тогда всем попыткам привязать к себе Кима конец. И Ники терпит. Вот-вот разотрет зубы в крошку, но терпит. — А у меня есть такая опция? — Нет. — Жаль, я бы воспользовался. — ни капли эмоций на лице.       Японец лишь закатил глаза и постарался идти в темп с Сону. — Ты чем-нибудь увлекаешься? — Я вроде бы говорил, что нет. Особо ничем не увлекаюсь. — ответил Сону, пытаясь не вести себя как последняя сука. — О, особо ничем не увлекаешься? А если не особо, а просто увлекаешься? Есть что-нибудь?       Он снова прицепился к словам. Надоедливый, как муха, честное слово. — Нет, сказал же. — Мне кажется есть, но ты просто не хочешь рассказывать. — Думай, что хочешь.       Ники снова попытался взять все свое терпение в кулак. Кажется, с сестрой разговаривать было проще, а она та еще к-хм… — Ладно, а друзья у тебя есть? — Ты думаешь, я здесь бы был, если бы они были? — Нет. — Вот и молодец, правильно думаешь. — Серьезно, ни одного? — Да.       Японец притих, погружаясь в свои мысли. Сону искоса посмотрел на него. — А у тебя есть друзья? — спросил Сону. Ему правда было любопытно, есть ли у Нишимуры друзья, ведь он не выглядит нелюдимым, но и в школе у него друзей нет. А еще было бы интересно пообщаться с тем, у кого есть близкие. Спросить, какого это. — Да, есть пара. — Но не в школе? — Откуда ты это узнал? — Ники поднял брови в удивлении. — Ты никогда ни с кем не разговариваешь. — А ты, я погляжу, любишь следить за людьми. — Нет. Просто ты слишком часто попадаешься на глаза. Как вы познакомились? — В танцевальном кружке. — Ого, ты танцор? — Да, а ты не знал? — Нет. — Странно, обычно об этом все в школе знают. — Нишимура на секунду притих. — Их зовут Джей и Чонвон. Они крутые. Джей веселый и шумный, а Чонвон спокойный. Они будто уравновешивают друг друга. С ними интересно. Они правда потрясающие танцоры, я бы хотел всю жизнь с ними танцевать.       Сону задумался. Когда он был помладше, ему хотелось иметь друзей. Хотелось, чтобы кто-то тоже о нем так рассказывал, дорожил им. Но он закрылся, поэтому почти всю жизнь пробыл «странным нелюдимым пацаном в конце класса». — Слушай, а может тебя с ними познакомить? Они правда тебе понравятся! — глаза японца заискрились. — Что? Еще чего! Нет-нет! Не буду я ни с кем знакомиться! Еще чего удумал! — Ну давай! Они тебя не укусят. Давай, я им звоню, они скоро придут, — сказал Ники и достал телефон из кармана, одновременно набирая номер.       Только успел Джей взять трубку, телефон тут же был выхвачен и почти уронен в реку, находящуюся под мостом, на котором они сейчас стояли. Ким дрожащими руками поймал его и поспешно сбросил вызов, выслушивая ругань и трехэтажные маты Нишимуры, который, видимо, забыл о том, что Сону еле-еле согласился здесь быть. — Ненормальный, мог бы и сказать, что не надо им звонить, я бы этого не делал. — с упреком сказал Ники, отбирая свой телефон. — А я что сделал? — Нужно было сказать увереннее! — Кто еще из нас ненормальный…       В целом, разговор протекал нормально. Да, с долей споров и упреков, но Сону даже… Понравилось? Страшно было признавать, но это была правда. Парень даже не обратил внимания на в край пьяного отца в коридоре, чуть не схватившего его за ногу.       Ким лег на кровать. Мысли снова копошились, как мошки на свету. И каждая из них пищала одно имя — Ники.